Текст книги "Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне"

Полесские леса и болота притягивали тысячи евреев, бежавших из гетто и лагерей юга Белоруссии и с севера Волыни. Они бежали из Барановичей, Пинска и из десятка других городов и местечек. Часть их организовывала самостоятельные партизанские группы, другие присоединялись к уже действовавшим отрядам, а остальные – как правило, безоружные – создавали семейные лагеря.

Копыльские леса и расположенные к югу от них Орликовские находились к востоку от советско-польской границы 1939 г., на северо-западе и юго-западе от Слуцка. Здесь действовало несколько отдельных партизанских групп, которые в мае 1942 г. объединились в бригаду им. Ворошилова под командованием Филиппа Капусты. В этих партизанских отрядах в начале их становления находилось некоторое число евреев, но основное количество, сотни евреев, пришло в леса весной и летом 1942 г., с началом массового истребления, из Несвижа, Клецка и Ляховичей в западной части Белоруссии и из Копыля и Тимковичей на востоке.

Пришедшие в Копыльские леса евреи, некоторые из которых были вооружены, организовали самостоятельную группу в 40–50 человек, но по мере присоединения других скрывавшихся в лесах евреев группа разрасталась. Они находились в одном лагере с евреями аннексированных территорий, и их контакты пошли на пользу обеим сторонам. Евреи установили связь с партизанами Капусты, располагавшимися неподалеку, однако были приняты в его бригаду не сразу. Только после того как евреям удалось обзавестись оружием, добытым из массового захоронения советских солдат, Капуста присоединил их к своей бригаде в качестве отряда им. Жукова, назначив командиром своего партизана Гильчука, еврея из Копыля. Партизанское командование с большим доверием относилось к советским евреям и отдавало им предпочтение перед евреями аннексированных территорий. Гильчук, человек из народа, умел противостоять проявлениям антисемитизма среди партизан. Вначале в отряде было 50–60 евреев, к ним присоединились 15–20 белорусов и русских, часть из них бывшие военнопленные. Вскоре после присоединения к отряду 20 евреев, бежавших из местечка Столбцы в сентябре 1942 г., число бойцов выросло до 100[189]189
  История отряда им. Жукова излагается по книгам: [Холявский 1973: 181 и сл.; Каганович 1954: 32, 124, 141, 286, 289, 312, 330–331, 348, 357].


[Закрыть].

В начале зимы вся бригада передислоцировалась на юг, в Орликовские леса на севере Полесья, более обширные, чем Копыльские. Там планировалось разбить зимнюю стоянку. В Орликовских лесах партизанские силы Капусты были реорганизованы, и отряд им. Жукова вошел в состав 27-й бригады им. Чапаева под командованием Николая Шестопалова. В конце января – начале февраля 1943 г. в отряд им. Жукова пришли 120 евреев, бежавших из трудового лагеря Свержень неподалеку от Столбцов. Шестопалов приказал им сдать имевшиеся вещи, деньги и драгоценности, предназначенные для приобретения оружия. Вероятно, часть, а может, и все отобранное осело в карманах командиров бригады и их приближенных, как это происходило в других партизанских подразделениях, ведь оружие обычно не покупалось, а отбиралось силой у местных жителей. С приходом людей из Сверженя число бойцов еврейского отряда выросло до 250.

Боевой путь жуковцев включал нападение на полицию в деревне Локтичи, минирование железной дороги возле Ганцевичей, а также «экономические операции» в 30–40 км от Орликовских лесов. 10 февраля 1943 г. в лесах началась большая облава (операция «Горнунг»), из которой бригада Шестопалова сумела выйти по замерзшим болотам[190]190
  Операция охватывала лесные массивы под поселком Ленин и Ганцевичами и продолжалась по 22 февраля.


[Закрыть]. Бригада перемещалась с места на место по лесам северного Полесья, постоянно сталкиваясь с немцами. Летом 1943 г. отряд им. Жукова вернулся воевать в Копыльские леса.

В конце 1943 г. штаб бригады снял Гильчука с должности командира отряда и назначил вместо него русского офицера Баранова. В отряде к тому времени служили около 150 евреев, и беспричинное снятие Гильчука вызвало у них большое негодование. Гильчук, а с ним и некоторые партизаны ушли из отряда, и их место заняли партизаны-неевреи. По приказу командования бригады и командира отряда им. Жукова его ряды покинули более 50 детей, женщин и стариков, а с ними и несколько вооруженных еврейских бойцов. Они создали семейный лагерь и ушли в Светицкий лес на севере Полесья. В Копыльских лесах тоже существовал семейный лагерь примерно из 50 евреев. Постепенно оба лагеря росли, так как в них вливались евреи, прятавшиеся в укрытиях и бежавшие из трудовых лагерей, еще существовавших во второй половине 1943 г., например, Колдычева под Барановичами. В конце 1943 – начале 1944 г. в леса стали приходить семьи белорусских партизан и отдельные крестьяне из сожженных во время облав деревень, чтобы спастись от угона на принудительные работы. Часть их присоединялась к еврейским семейным лагерям, а партизанские бригады помогали им продуктами. В Светицком семейном лагере оказалось около 300 человек, в большинстве своем евреи. Командиром лагеря был Элиэзер Сегал из Ганцевичей. Несмотря на немецкие облавы, около 200 жителей лагеря дожили до освобождения.

Отряд им. Жукова, где большинство бойцов оставалось еврейским, в феврале 1944 г. перешел под командование партизанской бригады им. Молотова, действовавшей в лесном массиве к югу от Ляховичей. До прихода сюда Красной армии в первой половине июля задача отряда заключалась в атаках и диверсиях на путях сообщения между Брестом и Минском – основными артериями связи группы армий «Центр». 12 июля отряд соединился с Красной армией, большинство солдат-евреев было мобилизовано, и многие погибли на фронте.

В центральной части северного Полесья, между Ганцевичами и Лунинцом, действовало главным образом соединение Коржа (Комарова). В лесах находились сотни беглецов из гетто Погост-Загородского и Лунинца, из Ганцевичского лагеря, из поселка Ленин и других мест. Они создавали семейные лагеря в Гричинских лесах на северо-востоке от Лахвы и в Богдановском лесу на северо-востоке от Погоста. Некоторым их них, в основном молодежи, удалось попасть в партизанские группы. Выходцы из Лахвы в сентябре 1942 г. приняли участие в партизанской атаке на поселок Ленин и в освобождении там последних 28 евреев [Гефен и др. 1958: 639; Каганович 1954: 208].

В мае 1943 г. Корж предложил жителям Богдановского семейного лагеря, насчитывавшего около 200 евреев, организоваться в самостоятельный партизанский отряд в составе его соединения. Предложение было с радостью принято; отряд назвали именем Кагановича. Первым командиром отряда стал Шлема Зандвайс, в июле 1943 г. командиром назначили Давида Боброва, а с ноября 1943 г. и до расформирования отряда в феврале 1944 г. его командиром был Яков Рогозин. Партизаны взорвали лесопилку в Погосте-Загородском и заминировали железнодорожные пути на участке Малковичи – Лунинец. Тем не менее, поскольку существование еврейского отряда противоречило политике советского партизанского движения, через девять месяцев его расформировали:

Отряд им. Л.М. Кагановича: создан в мае 1943 г. на основе инициативной группы, действовавшей в Логишинском районе. В июле – августе 1943 г. отряд действовал в составе бригады им. Кирова, а с августа по ноябрь действовал самостоятельно. В феврале 1944 г. был распущен, а его люди распределены по другим отрядам бригады [Гефен и др. 1958: 644–646; Партизанские формирования 1983: 618].

В Белостокской области организованная борьба советских партизан началась поздно, лишь в конце 1943 г. Леса здесь не столь густы, как в Полесье, а пути сообщения более развиты, что облегчало действия немцев. Кроме того, среди населения преобладали антисоветски настроенные поляки. Основные базы партизанских отрядов, подчинявшихся партизанскому соединению Белостокской области, располагались на западе Полесья, в Брестской области, откуда отряды выходили на задания в Белостокскую область. К югу от Белостока в районе местечка Брянск возникла еврейская партизанская группа под командованием Иосифа Бройды, в которую вошли выходцы из окрестных населенных пунктов. Группа согласовывала свои операции с действовавшим в регионе партизанским отрядом и участвовала в нападениях на немецкие пути сообщения, а также мстила убийцам евреев. Рядом с базой Бройды располагался еврейский семейный лагерь, где, как и в других подобных лагерях района, находились сотни евреев из окрестностей, а также беглецы из составов, шедших в Треблинку. Группа Бройды и евреи из семейного лагеря подвергались нападениям со стороны отрядов АК и несли большие потери вследствие немецких вылазок [Бройда 1974: 81–107, 113–118; Партизанские формирования 1983: 97–10]. В июле 1944 г. Красная армия освободила эти земли и передала их Польше.

Общее число партизан, действовавших в Брестской, Пинской, Белостокской области и в Полесье на день соединения с Красной армией, приблизительно равнялось 35 500, из которых около 2500 были «лицами других национальностей» [Партизанские формирования 1983: 100, 123, 601, 628]. Если считать по «минскому образцу», общее число еврейских партизан здесь составляло 3200–3750 человек. Число евреев в семейных лагерях и скрывавшихся по лесам и деревням Полесья и Юго-Западной Белоруссии можно оценить в 1500–2500 человек.

Волынские леса

Волынь находится на западе Украины и включает в себя районы с разнородными ландшафтом и населением. Ее север, лесной и болотистый, относится к Полесскому региону. К югу лесные массивы сокращаются, а болота исчезают. Большинство населения Волыни – украинцы, также велико количество поляков, на севере жило немало белорусов. В волынских лесах действовали три партизанских движения: советское, польское и украинское националистское.

Украинские партизаны-националисты, в основном члены УПА, хозяйничали в лесах центра и юга Волыни. Согласно немецким подсчетам, число бойцов УПА на Волыни составляло 30–35 тыс. человек, разделенных на три дивизии [Torzecki 1993: 239–240][191]191
  Об УПА см. четвертую главу.


[Закрыть].

Деятельность антифашистского польского партизанского движения (Армии Крайовой (АК) и местных сил самообороны) на Волыни была ограничена. Перед волынскими поляками стояла особая проблема – отразить нападения на польские села украинских националистов. Некоторые из польских крестьян были вынуждены покинуть дома и перебраться в более крупные селения, другие бежали на территорию генерал-губернаторства Польша. При поддержке АК польские крестьяне создавали силы самообороны. Известны случаи сотрудничества между поляками и советскими партизанами в борьбе против украинских националистов.

Тысячи поляков и украинцев, в основном женщины, дети и старики, стали жертвами взаимных атак националистов [Prus 1988: 166–186; Torzecki 1993: 257–263][192]192
  Около 80–100 тыс. поляков пали в боях с украинцами, в основном из-за террора националистов в районах Волыни, Восточной Галиции и Люблина [Torzecki 1993: 267].


[Закрыть]. Евреи, бежавшие из гетто и нашедшие убежище в польских селах центральной Волыни, вступали в местные отряды самообороны и участвовали в охране сел. Группы евреев стали частью местных польских сил самообороны в селах Гута Степанская Сарненского района, Панская Долина возле местечка Млинов; Курдибан в районе Дубно; Пшебраже вблизи Софиевки. Украинские партизаны, в основном из УПА, видели в евреях просоветский элемент и, как правило, убивали их [Спектор 1986: 203–205, 210–212].

Группы советских партизан (некоторые из них «дикие») появились в северной и северо-восточной частях Волыни с началом немецкой оккупации. Как и в других местах, они состояли из солдат-окруженцев либо из беглых военнопленных или партийных деятелей, не успевших эвакуироваться. Кроме них действовали маленькие группы военной красноармейской разведки либо сотрудников НКВД, сброшенных с самолетов в конце 1941 г. и первой половине 1942 г. Летом 1942 г. из советского тыла на востоке от реки Случь появился партизанский отряд особого назначения (примерно 100 бойцов) под командованием полковника Дмитрия Николаевича Медведева [Беренштейн, Елисаветский 1998: 125–131; Спектор 1986: 218–219][193]193
  Медведев был участникгм Гражданской войны, служил в НКВД, а до прихода на Волынь командовал партизанским отрядом в Брянских лесах [Штейнберг 2001: 8–9, 11]. Его отец был евреем, но полковник скрывал это от окружающих.


[Закрыть]. Отряд вырос до 150 человек; около четверти партизан, включая заместителя командира капитана Александра Лукина, были евреями. Отряд должен был действовать в Ровенском и Львовском районах, в основном в сфере разведки. Агенты Медведева и местные жители, примкнувшие к отряду, проникли в немецкий управленческий аппарат и передавали в советский тыл важные сведения, в частности первые сообщения о строительстве ставки Гитлера под Винницей. За работу в немецком тылу Медведев был удостоен звания Героя Советского Союза. Из десятков евреев, бежавших в леса из Березно, Млинова, Тучина и других местечек северо-восточной Волыни, в декабре 1942 г. некоторые были приняты в отряд Медведева, а большинство объединилось в семейный лагерь [Спектор 1986: 226–228]. Поворот в организации советского партизанского движения и активизация его деятельности наметились в конце ноября 1942 г. с приходом на северо-восток Волыни отряда полковника Антона Бринского из южного Полесья, а также после крупных операций, проведенных партизанскими соединениями Сидора Ковпака и Александра Сабурова, переместившимися в декабре 1942 г. из Восточной Украины на юг Полесья. Бринский организовал базу между реками Стырь и Горынь и объединил действовавшие в регионе партизанские группы в бригаду под своим командованием. В конце января 1943 г. в этот район был сброшен с парашютом Василь Бегма, до войны секретарь областного комитета компартии в Ровно. Бегма принял на себя командование партизанами северо-восточной части Волыни, организованными в Ровенское партизанское соединение. На северо-западе Волыни партизанское движение развернулось в полную силу только в середине 1943 г., с начала действия Волынского соединения под командованием Алексея Федорова.

Евреи, бежавшие из гетто во время акций массового уничтожения, прокатившихся по Волыни весной – осенью 1942 г., блуждали по лесам и искали советских партизан, чтобы влиться в их ряды. В телеграмме от 3 сентября 1942 г., посланной одной из групп НКВД на Волыни в Центральный штаб партизанского движения, говорилось:

В окружающих нас лесах скрываются, группами по 15–20 человек, евреи, бежавшие с мест расстрела. Их жены и дети были расстреляны. Они горят желанием отомстить. Есть возможность организовать из них боевой отряд. Необходимо оружие и боеприпасы.

Кто-то в партизанском штабе написал от руки на полях, что следует «подготовить приказ об установлении связи с этими людьми и организации их в самостоятельный отряд. [Подпись]. 7/9/1942 г.»[194]194
  ГАРФ, ф. 69, оп. 1, д. 746, л. 220.


[Закрыть].

Одна из первых партизанских групп на Волыни возникла в районе местечка Серники в конце 1942 г. под командованием лейтенанта Александра Абугова (еврея, бежавшего из немецкого плена) и местного коммуниста Максима Мисюры, нееврея. Находившиеся в группе евреи пришли из Серников, Дубровицы и других местечек. Среди 50 бойцов они составили большинство. В феврале 1943 г. группа влилась в состав бригады Бринского в качестве отряда им. Ворошилова. Мисюру назначили командиром отряда, а Абугова – командиром разведки.

В тех же местах, к северу от деревни Маневичи, действовала партизанская группа под командованием Юзефа Собесяка по кличке «Макс». Как и Мисюра, Собесяк был местным коммунистом, оставшимся в немецком тылу. Вместе с украинцем Миколой Конищуком по кличке «Крук» летом 1942 г. они собрали вокруг себя группу местных евреев, поляков и украинцев и стали мстить пособникам немцев. Группа выросла до 40–50 бойцов, большинство которых составляли евреи. В начале весны 1943 г. эта группа была присоединена к отряду им. Ворошилова, число евреев в котором возросло до 80 [Беренштейн, Елисаветский 1998: 67–69; Спектор 1986: 216–220].

Весной 1943 г. в бригаде Бринского находилось около 200 евреев. После возникновения Ровенского соединения Бегмы отряд им. Ворошилова был присоединен к ней. При отряде существовал семейный лагерь под командованием Эфраима Бакальчука. В некоторых источниках упоминается имя еврея Бориса Базыкина, командовавшего отрядом на севере Волыни. Его отряд отличился в нападении на железнодорожную станцию Стрельск севернее города Сарны, когда был выведен из строя бронепоезд, а также при пуске под откос восьми немецких поездов и в других операциях. Осенью 1943 г. возле Владимира-Волынского отряд наткнулся на немецкую засаду; Базыкин и большинство его людей пали в бою [Беренштейн, Елисаветский 1998: 68; Партизанская дружба 1948: 72].

В волынских лесах, в основном в северной их части, нашли убежище многие сотни еврейских детей, женщин и стариков. Большинство их пришло в леса в период акций уничтожения весной и осенью 1942 г. Сначала некоторые из них пытались найти убежище в деревнях, но враждебность, безразличие или страх местных жителей вынудили их уйти в леса. Еще до того как организованное партизанское движение взяло на себя ответственность за эту территорию, местные партизанские командиры Конищук, Собесяк и Мисюра вынуждены были решать проблему евреев. Неспособные сражаться, они, находясь в отряде, мешали мобильности остальных партизан и затрудняли операции. Чтобы отделить их от бойцов, командиры создали семейные лагеря, в которых было поселено по 500–600 евреев из местечек Трояновка, Маневичи, Рафаловка и др. Лагеря были передислоцированы в район Красного Бора, ближе к лесам и болотам Полесья, на более безопасную территорию. Конищук, взявший лагеря под свое покровительство, частично снабжал их продовольствием, а также выделил их командирам Михаилу Брату и Абраму Полтику несколько вооруженных партизан для обеспечения безопасности. Мисюра, действовавший восточнее, за рекой Стырь, создал семейный лагерь в Сварицевичских лесах, где нашли убежище около 350 евреев из Серников, Высоцка, Дубровиц и их окрестностей. Кроме этих лагерей, созданных партизанами, в северной части Волыни существовали и семейные лагеря, возникшие по инициативе евреев [Спектор 1986: 253–254].

Несмотря на поддержку со стороны Собесяка, Конищука и Мисюры положение евреев в семейных лагерях было тяжелым. Добыча продовольствия, медицинское обеспечение и оборона были постоянной насущной проблемой. Полковник Бринский, появившийся здесь со своей бригадой в декабре 1942 г., приказом от 17 декабря утвердил инициативу местных партизанских командиров и перечислил обязанности партизан перед семейными лагерями:

В связи с тем, что в районах действий наших отрядов, в лесах и на хуторах есть немало мирного населения – стариков, женщин и детей, которые укрываются от немецкого террора и находятся без крыши над головой и без продовольствия, с целью сохранения этого населения – приказываю: создать три гражданских лагеря, куда свезти всех стариков, женщин, детей. Моему заместителю тов. Анищенко подобрать места для лагерей. Ответственность за обеспечение продуктами питания и одеждой возлагаю на командиров отрядов тт. Конищука и Собесяка. Такой же лагерь создать в районе действий отряда тов. Корчева. Командирам отрядов, кроме продуктов питания, обеспечить каждый гражданский лагерь жерновами для размола зерна. Запрещаю лишние посещения лагерей всем партизанам. О месте расположения гражданских лагерей должно знать ограниченное количество людей. Не делать у них никаких демаскирующих следов. Командирам отрядов Конищуку, Собесяку и Корчеву обеспечить все гражданские лагеря печками и выделить необходимое количество дойных коров. Для оказания медицинской помощи в гражданских лагерях выделить по одному медработнику. Для охраны гражданских лагерей выделить в каждый из них по пять вооруженных бойцов. Тов. Анищенко проследить выполнение моего приказа и доложить мне до 1 января 1943 года[195]195
  АЯВ, М-37/1332.


[Закрыть].

Этим приказом Бринский попытался решить проблему, полностью разделив боевые партизанские группы и небоеспособное население. В приказе слово «еврей» не встречается, хотя тогда, в конце 1942 г., почти все находившиеся в лесу старики, женщины и дети были евреями, и именно их Бринский имел в виду. Позже, когда во время облав немцы сжигали целые села, истребляли или угоняли на принудительные работы их жителей, а семьи партизан и другие крестьяне стали убегать в лес, для них также стали создаваться семейные лагеря. Существовали и лагеря, где евреи жили совместно с представителями других национальностей. Когда в середине 1943 г. контроль над северо-западными лесами Волыни перешел к Волынскому соединению Федорова, ее командование, как прежде Бринский, столкнулось с той же необходимостью содержания людей, не способных к вооруженной борьбе. Федоров создал для них семейный лагерь, в котором более половины из 300 жителей были евреями.

Меньшие по размеру семейные лагеря, от 50 до 100 евреев в каждом, возникли в лесах недалеко от местечек Олыка, Ратно, Степань и других. Во время немецких облав, в основном в январе 1943 г., партизаны помогали эвакуации семейных лагерей на север, в район болот, что способствовало их спасению.

Самой известной еврейской партизанской группой в лесах восточной Волыни была группа инженера Моисея Гильденмана по прозвищу «Дядя Миша». Она сформировалась в малом гетто местечка Корец после масштабной акции в мае 1942 г. 23 сентября 1942 г. в лес бежали 12 членов группы, в их числе Гильденман и его сын. Группа состояла из молодежи 18–20 лет, лишь Гильденману было около 40. В их распоряжении имелось только два пистолета. Они переправились через реку Случь и наткнулись на партизан Медведева, но те отказались принять их в отряд и предложили им двигаться на север, в леса и болота за железнодорожным путем Сарны – Олевск.

Отряд Гильденмана провел ряд операций, в том числе нападение на лесничество и засаду на полицаев, в результате которых было добыто оружие. Число бойцов группы выросло до 20, в ее составе находились 4 женщины. В конце октября или начале ноября 1942 г. группа атаковала полицейский участок села Вежицы, где захватила 12 винтовок и 4 автомата. Этого оружия хватило на всех членов отряда. При нападении на большую усадьбу они уничтожили шестерых полицейских и ранили еще нескольких. В результате распространились слухи, согласно которым группа Гильденмана выглядела значительно большей, чем в действительности. В конце января 1943 г. группа встретила партизан соединения Сабурова, и он согласился принять ее под свое командование, назначив Гильденмана командиром взвода. Со временем взвод вырос и превратился в роту, где евреи оказались в меньшинстве. Гильденман и его люди действовали на севере Житомирской области и приняли участие во многих партизанских операциях. Во время наступления Красной армии в октябре 1943 г. одно из подразделений 13-й армии пересекло реку Припять около Чернобыля и попало в окружение. Гильденман, действовавший в том регионе, установил контакт с частью и через болота и леса вывел ее из окружения. После соединения с Красной армией Гильденман продолжал воевать в должности капитана инженерных войск [Беренштейн, Елисаветский 1998: 69–73; Спектор 1986: 223–226].

На северо-западе Волыни положение бежавших в леса евреев было хуже. Только летом 1943 г. после прихода Волынского партизанского соединения под командованием Алексея Федорова положение выживших евреев улучшилось. Одна из находившихся там групп состояла из десяти семейств, бежавших в лес в конце августа – начале сентября 1942 г. из села Датинь в 35 км на севере от Ковеля. Группа имела оружие, частично добытое во время стычки с полицией. Члены группы не раз отражали атаки УПА, проводили операции возмездия против убийц евреев и даже сумели избежать немецкой облавы в конце декабря 1942 г. В лесах на северо-западе Волыни находились также группы евреев, бежавших из Шацка и Любомля, в каждой по нескольку десятков человек. После прихода соединения Федорова часть людей из этих групп присоединилась к его бойцам. Те, кто не мог воевать, организовались в семейные лагеря.

Группа вооруженной молодежи из Ковеля бежала в лес, где наткнулась на партизан под командованием Насекина из бригады Линькова. В ответ на просьбу евреев о принятии в ряды партизан у них отобрали оружие и приказали возвращаться в Ковель за новым. Когда ковельчане отказались подчиниться, люди Насекина застрелили их. Только один из евреев сумел спастись и, вернувшись в Ковель, рассказал о случившемся. Узнав об этом, некоторые отказались от побега в леса [Спектор 1986: 234–237].

В центральной части Волыни, к югу от железнодорожного участка Ковель – Сарны советские партизаны проявляли себя менее активно. В основном там действовали бойцы, приходившие с баз на севере Волыни и возвращавшиеся после операций обратно. В 1943 г. в регионе стало ощущаться присутствие УПА и других украинских националистических групп, поддерживаемых местным населением. Несмотря на неблагоприятные обстоятельства, находились евреи, которые пытались удержаться в лесу и бороться с врагом. Одна из таких групп из нескольких десятков бойцов под командованием Хаима Вотчина и Гада Розенблата в начале сентября 1942 г. бежала из местечка Софиевка на северо-востоке от Луцка и обосновалась в Клопочинском лесу. Группа препятствовала поставкам пшеницы немцам и преследовала их пособников и убийц евреев. После присоединения к беженцам из Софиевки части молодежи из местечка Колки число бойцов выросло до 40. В декабре 1942 г. после четырех месяцев самостоятельной деятельности группа слилась с партизанскими частями Ковпака. Командиры бригады предоставили евреям выбор: воевать отдельной еврейской группой или распределиться по другим отрядам. Вот как описывал это Гад Розенблат:

Все наши люди решили разойтись по отрядам бригады. Мы не видели смысла в том, чтобы после исполнения нашего заветного желания – вступить в связь с организованной партизанской бригадой – отрываться от нее. Наши люди не очень-то верили в необходимость действовать самостоятельно на незнакомой территории, исполняя диверсионные и военные действия. Мы хотели учиться у опытных партизан. <…> Постановили распределиться [Розенблат 1957: 100].

Это решение отличалось от решений еврейских групп на территории Белоруссии, боровшихся за сохранение своей национальной самостоятельности. Вероятно, кроме причин, упомянутых Розенблатом, сказались и условия Волыни (опасность со стороны УПА и антисемитизм местного населения), которые затрудняли партизанскую деятельность вообще, а для евреев в особенности.

В лесу обосновалась также большая группа евреев из села Осова на юге от местечка Степань, насчитывавшая более ста человек, включая женщин и детей. Возглавлял группу Исаак Закоста, уроженец Осовы, мобилизованный в начале войны, попавший в плен и бежавший оттуда домой. Группа добыла оружие при атаке на полицейский участок в своем селе. В декабре 1942 г. во время немецкой облавы погибло около половины членов группы, в основном женщины и дети. В апреле 1943 г. осовская группа насчитывала 63 человека, 27 из которых в том же месяце погибли в бою. В мае 1943 г. группа встретила партизан Ровенского соединения и влилась в ее ряды [Спектор 1986: 237–240].

Южная Волынь (к югу от линии Владимир-Волынский – Луцк – Ровно) отличалась относительно небольшим числом лесных массивов, высокой плотностью населения и более развитой, чем в остальной Волыни, сетью дорог. Здесь деятельность советских партизан была ограничена, большим влиянием и поддержкой украинского населения пользовалась УПА. Поэтому положение еврейских партизанских групп было трудным. Группа из местечка Олыка, состоявшая из 23 человек, ушла в близлежащий лес в конце июля 1942 г., где соединилась с другой группой из 30 человек, создав партизанское подразделение. Оно нападало на немецких пособников, несколько раз взрывало железнодорожный путь на участке Киверцы – Ровно, а также вело бои с частями УПА. 9 января немцы провели облаву, и большинство партизан-евреев погибло. Оставшиеся приняли в свои ряды прятавшихся в этой местности евреев и передвигались из леса в лес, постоянно отражая нападения УПА. В этих стычках пала большая часть отряда.

Похожая судьба постигла и 28 бойцов-евреев из Мизоча и окрестных сел. У них было мало оружия, и свою базу они устроили в Хорбинском лесу на юге от Мизоча. В середине апреля 1943 г. боевики УПА напали на эту группу, в результате чего погибла половина ее членов.

В Смордовском лесу на северо-востоке от Дубно возник отряд, в который помимо евреев вошли несколько поляков, а позже и бывшие военнопленные. Его возглавили Исаак Васерман и поляк Юргелевич. Весной 1943 г. все 30 бойцов отряда погибли в бою с немцами. Другая группа выходцев из Дубно, насчитывавшая более 40 человек, построила для зимовки бункер в лесу. По доносу местных жителей немцы нашли и окружили бункер – большинство евреев погибло. Еще одна действовавшая в этом районе группа, около 40 человек под командованием Меира Винера, летом 1943 г. встретилась с отрядами Ковпака, совершавшими переход в Карпаты. Ковпаковцы отказались принять евреев к себе, и группа продолжила самостоятельное существование. Во время немецкой облавы в августе 1943 г. многие ее члены, в том числе и сам Винер, погибли. Ко дню освобождения в марте 1944 г. в живых осталось только 16 человек.

В самой южной части Волыни действовал отряд евреев местечка Радзивиллов на северо-востоке от города Броды. Осенью 1942 г. их база располагалась в Лешневских лесах в 20 км на севере от Бродов, там они объединились с несколькими десятками бывших военнопленных. Вскоре в лес пришли еще евреи из Радзивиллова и Бродов, так что число членов отряда выросло до 100 (большинство составляли евреи). Среди евреев отряда особенно выделялся командир взвода Ехиэль Проховник, выведший евреев из Радзивиловского и Бродского гетто. Отряд действовал самостоятельно, совершая нападения на небольшие группы немцев и на украинские полицейские участки, и не имел никакой связи с организованным советским партизанским движением, которое не добралось до этого региона. В сентябре 1943 г. бόльшая часть отряда погибла при облаве. Немногие оставшиеся в живых пали позднее в боях с УПА.

Другие группы евреев, бежавших в леса южной Волыни, были разрозненными, и значительное расстояние до партизанских баз северной Волыни оказывалось для них непреодолимым. Их основная деятельность сводилась к борьбе за существование и в меньшей степени к проведению боевых операций. Эти партизаны, в том числе выходцы из Владимира-Волынского, также полностью погибли в боях с немцами или с УПА [Спектор 1986: 241–247].

Можно допустить, что в семейных лагерях, сосредоточенных преимущественно в лесах северной Волыни, находилось примерно 2 500 евреев и около половины из них спаслось. Большинство выживших находилось в лагерях, которым покровительствовали партизанские отряды. В волынских лесах находилось 1 700–1 900 еврейских партизан [Спектор 1986: 249–250, 254–257], только в поименном списке бойцов Волынского соединения числятся 314 евреев [Беренштейн, Елисаветский 1998: 167][196]196
  Данные приводятся по именным спискам партизан, имевшимся в распоряжении авторов.


[Закрыть].