Текст книги "Настоящий американец – 3"

– Возле Питтсбурга? – прочитал я адрес.

– Ага, в том же предместье, где расположены несколько заводов корпорации US steel, одного из крупнейших производителей стали в мире! – Мэтьюз был явно горд проделанной работой.

– Ваш кофе, – в кабинет зашла, сияя улыбкой, Эмма.

Но меня полностью поглотила мысль о Питтсбурге с US steel и я ответил лишь дежурным «спасибо» и не придал значение тому как посерело лицо девушки.

Особенно мне понравился один из двух земельных участков, площадью около двухсот гектар, по краю которого шла железная дорога, на которой как фрукты на ветке висели сразу два сталелитейных завода. Отличное решение в плане транспортировки сырья.

– Вот этот, – сделал я выбор. – Но надо съездить на месте посмотреть. – Фотографии и описание, пусть даже и достаточно подробное не могли заменить личное посещение.

– Значит едем в Питтсбург! – довольно оскалился Мэтьюз.

– Да, договорись с агентом на завтра, – попросил я его. – А я домой поехал. Отдохнуть надо. Если, конечно, в Миддлтауне сделать этой сейчас удастся.

– С Шапиро вопрос сам собой решился, – ответил на мой немой вопрос Мэтьюз. – Его ФБР приструнило. Они словно с цепи сорвались, хватают всех, кто выходил в июле на протесты против немцев. Вот и Шапиро не миновало. Вернулся он только через три дня и затих. Из дома носа не высовывает, только в синагогу ходит. Шефу полиции тоже пистон вставили за то, что допустил этот чертов митинг возле Сити холла, который перерос в международный скандал. Ноты протеста прислали Франция, Италия, ФРГ и ГДР на то, что их автопромышленников чуть не растерзала толпа, и на то, что американские власти допускают травлю по национальному признаку. Ты газет не читал что ли? – удивился Перри.

– Да как-то не до того было, – смутился я.

– А ты чего вообще в Калифорнии почти месяц делал?

– С актрисами развлекался. Вы же сами меня из Миддлтауна выперли, – перешел я в атаку, чтобы не углубляться в объяснения.

– И правильно сделали, хоть разговора с парнями из ФБР избежал, – самодовольно ответил Перри, заглотив наживку.

– Они меня искали? – забеспокоился я.

– Да нет, просто опросить насчет митинга возле Сити холла хотели, ты же вроде как тоже потерпевший, – Перри хохотнул, – но узнали, что ты на западном побережье и настаивать на встрече не стали.

Вот была бы потеха, если бы мальчики Гувера нашли меня в Калифорнии под личиной Андерсона, обстряпывающего очередную аферу. Представив картинку, я нервно сглотнул.

– Ты уже уходишь? – голос Эммы показался мне несколько взволнованным. Она встретилась мне в коридоре с вымытыми чашками в руках.

– Да, мне пора возвращаться в Миддлтаун. Три недели дома не был.

– Соскучился?

– Ага, ностальгия аж прорезалась, – я натянуто рассмеялся и закруглил прощание. – Рад был увидеться.

Миддлтаун в отличие от его большого соседа следами от погромов не обзавелся. Все тихо, провинциально, пока ехал видел несколько компаний, расположившихся на полях вдоль дороги, чтобы устроить пикник. На летней террасе моего пивбара тоже было многолюдно, играла музыка и слышался смех. Не останавливаясь, я направился прямо к резиденции Уилсонов.

– Фрэнк, наконец, ты вернулся! – пока я парковался, со своего участка выскочила не желающая ничего пропустить миссис Пэйдж.

– Я тоже счастлив вас лицезреть, – продемонстрировал я соседке свои белые зубы.

– Мистер Фицпатрик тебя уже обыскался. А твоя экономка ничего ответить не может. Ты бы хоть сообщал время от времени о своем местонахождении и говорил как с тобой связаться.

– Мое упущение, – признал я обоснованность наезда.

– Какой же ты все-таки еще мальчишка, Фрэнк, – женщина, осуждающее покачала головой. – Хоть и добился уже многого, но ветер в голове так и гуляет.

Я со вздохом, как бы извиняясь за свое несовершенство, пожал плечами.

– Ты бы хоть секретаря себе завел, – продолжала песочить меня миссис Пэйдж, походу войдя во вкус. – А что? С твоим положением это вполне разумный шаг.

– Ну да, можно, – покивал я, представив чисто выбритого и надушенного дорогим парфюмом парня в черном костюме при галстуке и с блокнотом в руках, записывающим за мной умные мысли. Затем картинка сменилась, и я уже видел девушку на агрессивно-высоких шпильках, в узкой юбке-карандаш и с бюстом четвертого размера, который хорошо просматривается через расстегнутые пуговицы тесной блузки.

– Думаю, проблем с поиском человека на эту должность не будет. Ведь ты у нас – настоящая знаменитость, – подмигнула мне соседка.

– Не знаете зачем меня Фрэнсис искал? – сменил я тему.

– Так конкурс у нас!

– Какой конкурс? – не понял я.

– Конкурс красоты! – она это так произнесла, словно это уточнение должно мне все объяснить.

– Это где девушки в купальниках ходят? И причем здесь мы с Фицпатриком?

– Роджер, как президент попечительского совета местного колледжа является его организатором, а тебя утвердили в судейский состав, – огорошила она меня.

– Чего?! Кто меня утвердил? Как это вообще возможно без моего согласия?! Пегги, у меня нет времени на эти глупости. Я завтра уезжаю в Питтсбург, а затем мне надо лететь в Европу.

– Боюсь, тебе придется остаться в Миддлтауне до конца конкурса, – миссис Пэйдж поджала свои и без того узкие губы. – Если откажешься, тебе объявят бойкот все местные девушки. А это, я тебе скажу, намного серьезнее, городских беспорядков.

* * *

Дирборн, штат Мичиган. Штаб-квартира корпорации Форд.

Из панорамных окон кабинета Генри Форда второго открывался отличный вид на производственный комплекс компании. Несмотря на то, что он был всего лишь внуком великого основателя компании, Генри считал Форд своим детищем. Ведь именно он вытащил компанию из долговой ямы в середине сороковых, именно он смог в кратчайшие сроки обратно перепрофилировать заводы с производства танков и бомбардировщиков на легковые автомобили, пикапы и грузовики и именно лично он разрабатывал стратегию развития компании, которая сейчас снова является главным производителем четырехколесной техники в мире.

Генри Форд Второй не спеша достал из коробки кубинскую сигару, молча отсёк серебряной гильотинкой её кончик, раскурил, затем налил себе выпить и, развалившись в своём необъятном кресле, обвел взглядом двух сидящих напротив него вице-президентов корпорации Форд: Роберта Макнамара, будущего министра обороны США и президента Всемирного банка и Ли Якокка, который пришел на совещание с тонкой папкой собранных материалов на Фрэнка Брайана Уилсона Третьего.

– Значит, этот Уилсон показался тебе серьезным человеком? – спросил он последнего, как человека, знавшего Уилсона лично, ведь именно он ездил в Миддлтаун на презентацию в качестве представителя Форда и привез оттуда лицензии на подлокотники и на краш-тест автомобилей.

– Этот Уилсон совсем не тот, кем его считает пресса, – прочистив горло, начал доклад Лидо. – Газетчики создали ему славу этакого плейбоя, удачливого авантюриста, всегда готового ввязаться в хорошую драку. Но я видел его, разговаривал с ним и могу поручиться, что он не так прост. Этот человек твердо знает чего хочет, и я уверен, ради достижения своих целей он пойдет до конца. Ради этого он даже готов рискнуть жизнью, как это было в Ле-Мане.

– Все мы в молодости совершаем глупости, – отмахнулся от последнего довода Форд.

– Это была не глупость, – покачал головой Лидо, не соглашаясь с оценкой босса. – Это был расчет. Поэтому мы должны серьезно отнестись к Уилсону, и, разумеется, к его заявлению о создании лучшей машины для американского рынка. Тот объём технических инноваций который он с Шелби применили на своем болиде говорит о том, что они действительно могут это сделать.

– Ты это серьезно? По-твоему какой-то пивовар из Апстейта в компании с тупоголовым спортсменом и сраными макаронниками могут потеснить с рынка не только ублюдков из General Motors и Chrysler но и меня, Генри Форда?!

Выслушав эту тираду, щедро перемешанную оскорблениями, Якокка даже не поморщился, он уже привык к тому что мистер Форд не считал нужным ограничивать себя в выражениях.

– Да, мистер Форд, я считаю что в перспективе совместное итало-американское предприятие, которое хочет создать Уилсон может существенно потеснить многих автопроизводителей США. Особенно если говорить об автомобилях верхней ценовой категории. Итальянцы умеют делать дорогие машины.

– Ли, мне кажется ты преувеличиваешь, – ответил на это Роберт Макнамара.

– Боб, я не преувеличиваю и мне странно что ты этого не понимаешь. Ты же сам постоянно говоришь о важности безопасности автомобилей и о создании правильного имиджа для автомобилей компании. Это же была твоя идея о покупке у Уилсона лицензий.

– Хорошо, Ли, – решил пока воздержаться от спора Макнамара, – я дам задание своей команде чтобы они проанализировали все еще раз. Мистер Форд, как скоро вам будут нужны выводы моей команды?

– Мне они совсем не нужны, Боб, – ответил Генри Форд II. – Меня воротит от одной мысли, что какой-то выскочка вместе с макаронниками начал строить машины в США. Якокка, ты говоришь, что скорее всего они выберут Питтсбург?

– Да, мистер Форд, верно. По моей информации Уилсон уже начал переговоры с US Steel.

– Ясно, – заскрежетал зубами хозяин кабинета и вызвал по селектору свою секретаршу. – Моника, набери мне Уолтера! – прорычал он в динамик.

И Якокка, и Макнамара прекрасно поняли, что речь идет о новом президенте US Steel, который вступил в должность пару месяцев назад.

– Мистер Форд, Уолтер Манфорд на линии, – раздалось спустя всего лишь пару минут.

Глава 9

– Дамы и господа, мы начинаем первый в истории графства конкурс красоты – «Мисс Орандж!» – объявил ведущий Ленни Брюс с установленной на площади перед главным корпусом Орандж Комьюнити Колледж сцены-подиума.

Зрители разразились ответными аплодисментами. Народу пришло много, все свободное пространство было заполнено: люди сидели на сколоченных за пару дней трибунах, на привезенных с собой стульях и даже на траве.

По первоначальному замыслу конкурс должен был проходить в зале колледжа предназначенном для официальных мероприятий. Гости бы чинно-благородно сидели за столиками, вкушали яства и наслаждались дефиле красоток, причем только в платьях, купальников в конкурсной программе предусмотрено не было. Только два этапа – скучное выступление в вечерних платьях и шоу талантов.

– Это пресно, – сразу заявил я, ознакомившись с сценарием в гостиной Роджера Фицпатрика.

– Пресно?! – возмутился хозяин дома и организатор конкурса красоты.

– Не хватает зрелищности, – я был категоричен и преисполнен желания включить в программу конкурса «дефиле в купальниках». – Без купальников конкурс красоты теряет всякий смысл, – продолжил я аргументировать. – Планка уже задана конкурсами «Мисс Америка», «Мисс США» и «Мисс Вселенная». Абсолютно везде участницы демонстрируют себя в купальниках, даже на таких местечковых конкурсах как «Мисс атомный взрыв» и «Королева сосисок»!

Да, я углубился в тему проводимых ныне конкурсов красоты и узнал для себя много нового. Как, например, то, что совсем недавно, в июле, был проведен первый в истории конкурс красоты в рамках национальной недели хот-догов. На фоне него проводимый в Лас-Вегасе конкурс «Мисс атомный взрыв» уже не удивлял. Чего еще ждать от американцев, если они устраивают экскурсии к ядерным грибам?

– Девушки Апстейта не какие-то вертихвостки с западного побережья, они настоящие леди! Они будут демонстрировать не тело, а грацию, манеры и талант! – пошел в наступление Фицпатрик.

– А еще конкурсу не хватает размаха! – я не стал углубляться в спор о зависимости качества леди от побережья, а сразу открыл второй фронт.

– Размаха? – от удивления Роджер Фицпатрик сбился с мысли и завис с так и не донесенной до рта сигарой.

– Да, нам нужен размах, – сделав глоток виски, я пояснил. – В этот ваш зал поместится от силы человек сто-сто пятьдесят, если потеснимся. Это слишком низкий уровень, на нем не получится заявить о себе. Предлагаю масштабировать мероприятие – перенести его туда, где нет сдерживающих количество гостей стен – на улицу. Так наш конкурс может посмотреть не жалкая сотня счастливчиков, а несколько тысяч человек!

– Боюсь, у нас не найдется столько столов и стульев.

– Зачем нам столы? Мы построим трибуны, это просто и малозатратно. Сделаем как в кинотеатре – дадим возможность гостям перед тем как занять места на трибунах купить попкорн с пивом.

– Пивом?

– Ну да, пивом. Не виски же надираться на конкурсе. Нам не нужны драки с тысячей участников. Так что слабоалкогольный напиток – это выход.

У Фицпатрика, что называется, глаза полезли на лоб, видимо, представил масштабную драку на территории своего колледжа.

– Все-таки лучше конкурс провести в зале, – стряхнув наваждение, проговорил он.

– Роджер, у местечкового конкурса на сто гостей нет никаких перспектив. Пройдет и тут же о нем все забудут. На такую мелочь даже телевидение не клюнет. Спрашивается, зачем тратить на такое бесперспективное предприятие время? Ведь никакого профита ни для колледжа, ни для организаторов, – принялся я его уламывать. Надо же мне было хоть что-то поиметь с этой обязаловки, а так пива продам, все карману прибыток.

В общем, уговорил по обоим пунктам. Теперь наслаждаюсь, смотрю на дефилирующих по сцене красоток, сидя на неудобном стуле. Нет здесь пока вращающихся кресел с функцией массажа как на телеконкурсе «Голос». Кстати, о телевизионных конкурсах – может замутить какой-нибудь? Обдумать внезапно выскочившую мысль помешал ведущий.

– Встречайте участниц конкурса! – на сцене появляется первая девушка в платье в горошек с пышной юбкой. – Номер один – рыжеволосая красотка из Ньюбурга – Дебора Коллинз! Ей двадцать два года. Она увлекается пением и игрой на фортепиано! – слова Ленни подхватывают многочисленные восторженные мужские возгласы, когда девушка проходит по разделяющему трибуны подиуму. – Участница номер два из Вудбери! – первая девушка занимает предназначенное ей место на сцене, а на подиум выходит платиновая блондинка в ярко-красном платье.

Бурная реакция зрителей на какое-то время заглушает ведущего, сидевшая слева от меня член жюри – сорокалетняя дама, председатель клуба жен преподавателей колледжа затыкает уши от свиста и недовольно хмурится.

Сидящий справа от меня майор – преподаватель из Вест-Пойнта лет тридцати, напротив, словно оказался в раю: весь раскраснелся, глаза лихорадочно блестят, рот открыт, только слюна не стекает.

Сразу за ним сидят судьи под номером четыре и пять – редактор местной газеты, мужчина с залысинами и капитан футбольной команды колледжа в пику четвертому обладатель густой шевелюры. Эти двое тоже реагируют на представление с воодушевлением.

– Участницы под номером три и четыре – красотки из Миддлтауна – Джессика Дэвис и Сара Шапиро! Этим очаровательным выпускницам местного колледжа по двадцать один год. Они обожают петь, танцевать и блистать талантами на сцене. Поаплодируем им!

– Хороша чертовка, – констатирую я, провожая, проходившую мимо меня бывшую невесту похотливым взглядом.

Сара в отличие от конкуренток предпочла облегающую юбку-карандаш, чем сразу выделилась. Вид ее крепкой попки и стройных ножек вызвал среди зрителей мужского пола настоящий ажиотаж. Охрана даже была вынуждена оттеснить желающих подойти вплотную к подиуму. А что здесь начнется, когда девушки выйдут в купальниках? Теперь я смотрел на эти пару тысяч собранных в одном месте самцов, пьющих мое пиво уже не через долларовые банкноты и хмурился. Шансы прославиться местечковому конкурсу красоты на всю страну резко увеличились.

Со всего графства съехалось девятнадцать участниц и все эти красавицы стояли перед нами на сцене и лучезарно улыбались, демонстрируя свою красоту.

– Нечасто мужчинам удается поглазеть на красоток и не схлопотать за это! – заявил со сцены Ленни Брюс, вызвав дружный хохот зрителей. – Мы начинаем первый этап конкурса, – перешел он к делу, – в котором девушки продемонстрируют свои таланты! Наслаждайтесь! – бурные аплодисменты и ведущий продолжает. – Первая выступает участница под номером девять – Мэри Грей из Отисвилла! Она продемонстрирует нам tap dance, а подыграет ей группа «Phone booth»!

Понаблюдав за отбивающей ногами ритм девушкой, я без раздумий поднял табличку с цифрой «10». А чего жадничать?

– Судьи дают сорок пять баллов! – суммировал наши оценки ведущий. – Это отличный результат! Следующей приглашается участница под номером четыре – Сара Шапиро! Она исполнит под гитару песню собственного сочинения! – трибуны взрываются аплодисментами.

– А ничего у нее голос, – услышал я соседа по судейству из военной академии, когда Сара переходит ко второму куплету песни о мерзавце, посмеявшемся над чувствами невинной девушки. – И фигурка – высший класс, – добавляет он, причмокивая, отчего у меня просыпается желание врезать ему между глаз табличкой с цифрой «10», которую я еще крепче сжимаю в руке.

Чтобы отвлечься, задолбали гормоны, вспомнил недавний неприятный разговор с Перри Мэтьюзом. Он приехал в Мидлтаун через два дня после нашей поездки в Питтсбург, которая прошла вполне успешно. Земельный участок, что на двести гектар меня вполне устроил и я дал добро на его покупку, также провели предварительные переговоры с Уолтером Манфордом, президент US Steel ожидаемо выразил желание поставлять мне продукцию своего завода. Еще бы он не обрадовался новому клиенту. В общем, ничего не сулило проблем. Но вышло иначе.

– У меня плохие новости, Фрэнк, – произнес Пэрри, переступая порог моего нового кабинета.

Офис в Нью-Йорке, который искал Мэтьюз, был предназначен на вырост, сейчас же я большей частью проводил время в Миддлтауне, так что под офис, откуда будет осуществляться управление сосредоточенными в графстве производствами я выбрал последний этаж бывшего вокзала. Все же на пивоварне места для лишнего народа не было. А здесь простор. Первые два этажа бывшего вокзала были заняты производством снегоходов и студией кастомизации автомобилей, а вот третий этаж до недавнего времени был полностью свободен – больше десяти тысяч квадратных футов пригодных под размещение офиса. К тому же это были очень удобные десять тысяч футов, с высокими потолками и отличной вентиляцией. Поэтому сразу после нашего с Шелби триумфального возвращения из Европы я загрузил того же архитектора, который отделывал мою резиденцию, новым заказом. Получилось вполне современное, удобное и технологичное рабочее пространство, куда я перед конкурсом красоты и въехал.

– Нам очень не рады в Питтсбурге, – продолжил Перри после того, как плюхнулся в кресло для посетителей. – Настолько, что цену выбранного тобой участка увеличат в три раза. И что хуже всего, даже если ты купишь его, городские власти не одобрят на нем строительство автомобильного завода.

– Откуда информация? – я без всякого удовольствия закурил сигарету.

– Мой однокашник по университету работает в мэрии. Я просил его держать руку на пульсе, у него передо мной должок, вот Эд и сообщил мне когда узнал.

– И с чего вдруг такие перемены?

– Мистеру Генри Форду Второму поперек горла твои планы. Это он надавил на нужные кнопки и пожал нужные руки. И это еще не всё, есть новости и похуже.

– И что же может быть хуже этого? – втянул я табачный дым в легкие.

– Форд поставил ультиматум Us Steel, Эд сказал, что Форд лично говорил с Манфордом. Если отжать всю воду то “или Форд или эти макаронники”. Думаю, тебе понятно кого выберут ребята из US steel.

– Они нас в задницу пошлют, – согласился я. – Налить тебе выпить?

Пэрри кивнул, и я достал из бара бутылку виски. Разлил по бокалам, собираясь с мыслями.

– Я ведь могу говорить с тобой о своих планах откровенно?

– Конечно, Фрэнк, какие могут быть сомнения?

– Хорошо. Мне нужно чтобы вы с Клинтом еще раз поработали по той же схеме, что с теми заводами, которые я недавно купил. Только теперь мне нужен сталелитейный завод в Баффало. Если нам ставят палки в колеса в Филадельфии значит и в других штатах такое может повториться. Поэтому завод будем строить там, где мои позиции наиболее сильны – в Апстейте. Дома я смогу дать отпор этому жирному борову.

– Логично, – согласился со мной Пэрри после недолгого молчания. – Я займусь этим, – он без колебаний подрядился создать такие проблемы владельцу одного из заводов в Баффало, которые заставят того согласиться продать мне завод по дешёвке. Все же не ошибся я в адвокате и главе юридической службы. А то, что он бандитов взрывает в свободное от основной практики время, так это такие мелочи. Кто из нас без греха?

– Поаплодируем нашим очаровательным участницам! – от шума, что заполнил все пространство перед корпусом колледжа, я вынырнул из воспоминаний и вновь сосредоточился на том, что происходит на сцене. До этого лишь механически поднимал табличку с цифрой «10». – Они идут готовятся к следующему конкурсу – дефиле в вечерних платьях!

– Какая тебе больше приглянулась? – чуть придвинувшись ко мне, спросил майор, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Мне та брюнетка с гитарой, что на еврейку немного смахивает. Аппетитная малышка. Скорей бы уже на нее в купальнике посмотреть, – оскалился он в предвкушении лакомства.

– Я вот тоже думаю, кому нужны эти вечерние платья? – процедил я, отворачиваясь от греха подальше. В следующий момент мой взгляд натыкается на сидящего во втором ряду Дино де Лаурентиса. Заметив это, он расплылся в улыбке, сорвался с места и через секунду оказался между мной и сидящим чуть позади меня Фицпатриком.

– Как вы тут все отлично устроили! Это самый лучший конкурс красоты, который я видел! – восхитился Дино нашим организаторским талантом.

– Это все Роджер, – перевел я стрелки на Фицпатрика, который от двойной похвалы начал светиться и смущенно поправлять галстук.

– Смотрю, вам даже удалось продать права на телетрансляцию, – продюсер кивнул на оператора одной из телекомпаний. – Отличная работа, мистер Фицпатрик!

Дино приехал в Миддлтаун вчера вечером, заявился в резиденцию Уилсонов не то что без предупреждения, но все же это было как-то неожиданно. Около четырех позвонил, сообщил что он в Нью-Йорке по делам нашего фильма и уже через полтора часа сидел в моем новом офисе в здании бывшего железнодорожного вокзала, да не один, а в компании режиссера.

– Мистер Джон Франкехаймер! – представил он мне его.

Я вгляделся в совсем молодого парня, возможно, лишь чуть старше меня.

– У Джона есть очень интересные идеи касательного фильма. И ему нужна консультация технического специалиста. А по странному стечению обстоятельств главный инвестор фильма, прототип одного из двух главных героев и главный технический специалист – это одно и тоже лицо, – произнеся эту речь, Дино жизнерадостно рассмеялся.

В этот момент в кабинет вошел Шелби, на ходу прикуривая сигарету.

– Господа, рад вас видеть, – он протянул свободную руку для рукопожатия сперва Дино, а затем представленному ему режиссеру.

– Не смотри на его молодость, – заметил изумление Шелби де Лаурентис. – Этот парень очень талантливый сценарист и режиссёр, – последнее кинопродюсер говорил уже нам обоим. – В прошлый четверг я наткнулся на очередной эпизод Playhouse 90 по CBS и он меня просто очаровал. Это было гениально, особенно учитывая не самый большой бюджет этого шоу. Следующим утром я позвонил на CBS, договорился о встрече с режиссером этого эпизода и вот мы здесь. У Джона будет окно на телевиденье, и он готов взяться за наш проект!

– Это будет ваш первый фильм? – спросил я режиссера, наливая всем выпивку.

– Чисто технически нет, я снимал документалки для US Air Force. Это может быть проблемой?

– Да нет, я полностью доверяю выбору Дино, – мой ответ обрадовал моего партнера по кинобизнесу, тот сидел и лучился самодовольством.

Дело в том, что я хоть и не особо хорошо разбираюсь в кинематографе, скорее даже плохо. Но несколько фамилий я помнил. И одна из них как раз была Франкенхаймер. Если я ничего не путаю, то именно этот парень и должен был снять оригинальный Гран-При, тот который про Формулу Один. А раз так, то кто я такой чтобы мешать Богине судьбы. Если она считает, что у моего хита должен быть этот создатель, то пусть так и будет.

– Господа, так что вы хотели со мной обсудить? – напомнил я всем о деле.

Как оказалось у Джона действительно была довольно интересная идея насчёт съёмок гонок. Он не зря работал режиссером на телевидении и был в курсе всех технических новинок, которые касались съемок. Молодые и голодные до денег новички в отрасли, компания Panavision, основанная буквально несколько лет назад сейчас активно пытались продвинуть свою новинку – комплекс, который позволял очень качественно снимать в движении.

По замыслу Джона оператор с камерой должен был разместиться на капоте нашего Фиата, использование оригинальной машины Франкенхаймер считал большой сослагательной успеха, и снимать крупные планы главных героев в натуре, без обычных для нынешнего времени монтажных склеек статической машины и движущегося заднего фона.

Вот он и хотел узнать, есть ли техническая возможность подготовить Фиат к подобным испытаниям.

– В принципе, если мы усилим переднюю часть машины и установим противовес сзади, то это будет возможно, – Шелби тут же включился в решение проблемы.

– Отлично! – обрадовался режиссер, потирая руки.

– Джон, а кто из актеров будет играть нас с Фрэнком? – спросил Шелби.

Мне, кстати, это тоже было интересно. Помню, мы ранее с Дино обсуждали кандидатуры, но чем закончились его переговоры я пока не знал.

– Позволь мне, Кэрролл, – перебил режиссера де Лаурентис. – Роль Фрэнка будет играть Шон Коннери, как ты Фрэнк и хотел, – кивнул он мне. – Это молодой шотландский актёр, у него пока нет серьезных ролей в Голливуде, но он очень талантлив и подходит на роль, к тому же он отличный водитель, я уточнял, – пояснил Дино Шелби. – Предварительное согласие получено, – это опять уже мне. – На твою же, Кэрролл, роль у меня есть два кандидата – Марлон Брандо и Грегори Пек. Первый больше подходит по типажу, зато второй лучше, как водитель, да и с Одри у него очень хорошая химия.

– Ты это про Одри Хепберн? – сделал я стойку. Эта красотка нет-нет да врывалась в мои мысли. Может быть потому что она была похожа на Виолетту, а может по другим, пока еще непонятным мне причинам.

– Да, о ней. Я хочу чтобы она играла главную женскую роль! – торжественно провозгласил де Лаурентис.

– Ну, – задумался я, – тут режиссеру надо решать. Меня ее кандидатура устраивает, но есть вопрос – какой гонорар она запросит. У нас и так слишком звездные претенденты на одну из ролей – Пек и Брандо.

– Фрэнк, в нашем случае на актерах лучше не экономить, – возразил мне Дино, показав глазами на молодого режиссера, который своим именем кассовые сборы организовать явно не сможет.

– Убедил, – вынужден был согласиться я. Да и актерские гонорары в этом времени ещё не исчислялись миллионами.

На этом обсуждение актерского состава мы закончили и вернулись к автомобилям. Сошлись на том, что для фильма нужно будет купить еще парочку Фиатов V8, Мерседесы, Феррари и Астон Мартинов. Бюджет фильма все разрастался.

– Мы ждем ваших оценок! – обратился к судьям ведущий.

На сцене стояли девятнадцать участниц в вечерних платьях и гипнотизировали нас пятерых взглядами.

Я, особо не мудрствуя, поставил всем по десятке.

– А теперь нас ждет последний конкурс – дефиле в купальниках! – торжественно произнес ведущий, от чего зрители пришли в неописуемый восторг.

Теперь уже и у меня уши заложило.

Крики отчасти заглушила «Phone booth» – девушки выходили на подиум под музыку.

– И чего они так орут? – поморщился я от хоровых восторженных воплей. – Современные купальники – сплошное надувательство, никаких тебе ниточек. Вместо них скучная майка и полностью скрывающие ягодицы трусы. Да и фигурки у нынешних красоток не сказал бы, что стройные, большинство участниц – пышки, но аппетитные, так что я все же прекратил про себя ворчать и начал наслаждаться представлением.

– Я объездил пляжи Сен-Тропе, видел красоток из Калифорнии, но никто не сравнится с красотками из Оранджа! – подытожил ведущий, когда девушки прошлись по подиуму и выстроились согласно своему номеру на сцене. – Даже сочувствую вам, – обратился он к нашей могучей пятерке. – Выбрать из этих ослепительных красоток самую-самую – неимоверно сложная задача! Итак, уважаемые судьи, мы ждем ваших оценок!

В финале уже бездумно табличку не выставишь, тут нужно подсчитать баллы, чтобы определиться с местами от третьего до первого. Так что, сдвинувшись, мы впятером приступили к жаркому обсуждению.

«Phone booth» играли рок-н-ролл, участницы с затаенной надеждой наблюдали за судьями, зрители женского пола нетерпеливо ерзали, желая танцевать, а не сидеть на месте, мужики пожирали глазами стоящих на сцене полуголых девушек, охрана бдила, мы считали и спорили, я для проформы, остальные всерьез. Наконец, договорились.

– Вух, – выдохнул я с облегчением. Общественная работа закончилась, и я вновь мог заниматься своими делами, то есть ехать в Канаду. Да, до конкурса я собирался посетить Европу, но после визита Дино с режиссером мои планы резко поменялись.

Предложение Франкенхаймера насчёт съёмок гонщиков в натуре крупным планом натолкнуло меня на одну очень соблазнительную мысль. Я вспомнил, что в следующем году в Кортина де Ампеццо пройдут Зимние Олимпийские игры. А одно из моих предприятий как раз собирает снегоходы. Уже двадцать две штуки готовы, а к зиме их количество перевалит за шесть десятков.

Изначально я планировал начать рекламную кампанию и продажи снегоходов в Канаде, но после предложения режиссера задумался. Ведь что может быть лучше рекламы на Олимпийских играх? В покинутом мною времени рекламодатели чуть ли не в глотку друг другу вгрызаются за право сотрудничать с Международным Олимпийским Комитетом. А сейчас у меня, считай, не было конкурентов, если я предложу свои снегоходы и оборудование от Panavision, то можно будет получить эксклюзивные видеорепортажи с игр. Напряжение лыжников во время гонок крупным планом – что может быть зрелищнее для репортажей с игр? Пусть пока и не в прямом эфире, а в вечерних программах, которые в Европе в любом случае пойдут в прайм-тайм. К тому же снегоходы идеально подойдут для организаторов игр и наемных сотрудников, ведь они помогут быстро передвигаться по территории проведения игр. А мне принесут заказы и прибыль.

Мысли о снегоходах и будущих высоких прибылях перескочили на Канаду и заставили вспомнить еще об одних моих планах – о хоккейной экипировке. И как я об этом мог забыть?! Повезло, что пока еще было достаточно времени для подготовки снаряжения нового уровня сразу для двух национальных сборных – Канады и США. У меня есть тот, кто сможет создать прототипы и есть производственные мощности. Алюминиевые ракушки для паха, усиленные щитки и даже маски для вратарей – это всё легко произвести на тех же заводах что делают для меня алюминиевые пивные банки, материал-же один и тот же. Так что с утра звоню Жаку Ружо, владельцу небольшой мастерской и по совместительству отцу одной красивой хоккеистки и мчу в Канаду, а затем лечу в Лозанну, где находиться штаб-квартира МОК.