Текст книги "Два царя"

Теперь Гурас был доволен своим умением вовремя останавливаться и мог не бояться последствий. Опасение вызывал лишь никак не поддающийся отчет. Сначала, он хотел послать за казначеем, но передумал. Варас внушал ему отвращение. Этот маленький круглый человечек с постоянно бегающими глазами, был ловким дельцом и нечистоплотен в денежных делах. Многие были у него в долгу и не успевали даже оплачивать проценты. Откуда у него было столько денег, нетрудно было догадаться.

Приняв после недолгих раздумий решение, Гурас приказал оседлать коня, и через час был уже во дворце. Ему доложили, что принц занят со своими полководцами и, прибывшим из Гугарка, Мирабарзаном. Тот с 6000 отрядом обеспечивал безопасность северных границ.

В Иберию, Вирк, как его называли в Армении, вторглись племена аланов. Совместно с племенем двалов они перебрались через Аланские Ворота и осадили город Мцхету, однако виркскому царю при поддержке агванских частей удалось нанести им поражение. Опасность с севера минула, и Мирабарзан, передав командование своему заместителю Манке, явился выразить свою преданность будущему царю.

На приеме присутствовал и Хорхоруни. Когда Гурас вошел, Мирабарзан уже заканчивал свой доклад. Принц Тигран указал брату на свободный стул и обратился к Хорхоруни:

– Скажи, Артавазд, какую опасность они могут представлять для нашего царства?

– Думаю, что никакого, – быстро ответил тот. – Ваш дед, Арташес Благой, раз и навсегда отбил у них охоту соваться в нашу страну.

– Я знаю эту историю,– нетерпеливо махнул рукой Тигран, – как и то, что он потом похитил их царицу Сатеник. Меня интересует их боеспособность, ведь не выдержала же Иберия их удара. Не подоспей помощь из Агванка, ей бы пришлось тяжело.

– По моему приказу, – взял слово Мирабарзан, – крепости Одзорхе, Демог, Хунакерт приведены в боевую готовность и укреплены. Укреплены также храмы в Анайтиде и Цуртав, организованы разъезды по всей границе и между ними осуществляется постоянная связь. Периодически также проводится разведка, и в случае опасности мы вовремя будем предупреждены.

– Аланы – народ воинственный, – вставил в свою очередь Митрас, – но они нескоро оправятся от понесенного поражения.

Митрас был самым любимым полководцем отца принца и как только вошел, сразу привлек внимание Тиграна своим видом. Левое ухо у него было разорвано, по всему лицу проходил шрам от удара меча. Из–за ранения копьем в шею он с трудом двигал головой.

–Не стоит нам опасаться на некоторое время и Вирка, – добавил Багий. – Ему также понадобится время, чтобы залечить свои раны и восстановить разрушенное.

Один лишь Зарбиний не сказал ничего. Высокий, могучий он оставлял впечатление неумолимо надвигающейся стены. Этого внешне угрюмого человека больше интересовал сам Тигран, за которым он наблюдал скрытно. Это не скрылось от принца, и он сам неожиданно обратился к нему:

– Зарбиний, ты отправишься в Гугарк на железные рудники, вместо моего брата Гураса. Твоя задача увеличить добычу железа и основать при ней кузницы. Наладишь производство лат и оружия. Я намереваюсь перевооружить свою армию и создать броненосную пехоту и конницу, которые способны будут противостоять парфянской катафракте*.

Зарбиний удовлетворенно хмыкнул и в знак готовности поклонился своему господину.

Присутствующие переглянулись в растерянности. Только что говорилось о возможной опасности с севера и вдруг все неожиданно переключилось на Парфию.

“Все-таки, я вовремя остановился,“ – невольно подумалось Гурасу.

В наступившей тишине принц обратился к Хорхоруни:

– В твое распоряжение поступает Раксар – сакараук. Выдели ему 500 всадников и предоставь свободу действий, так как он будет выполнять мой приказ. Раксар будет стоять отдельным лагерем.

Митрас, Багий, срочно займитесь имеющимися крепостями и приведите их в полную боеготовность. Держите со мной постоянную связь, будем решать сложности по мере их возникновения.

Отпустив всех, принц остановился перед своим братом. Тот хотел встать, но Тигран остановил его движением руки и сказал:

– Мы здесь одни, Гурас. Скорей всего ты прибыл из-за отчета, так изволь говорить открыто и самое главное – честно. Я уже понял, что многое здесь надо менять и приводить в порядок. Что было – было до меня, при мне же все будет по-другому.

– Видишь ли, брат мой, – начал нерешительно Гурас. – Отчет составить почти невозможно, так как многое не записывалось. Я признаю свою вину и готов понести наказание. Но в одном я готов поклясться хоть сейчас – я никогда ничего не присваивал.

– А много ли у меня братьев, чтобы их наказывать? – несколько грустно улыбнулся Тигран.

Уловив в его словах неверие, Гурас печально повесил голову.

– Ладно, оставим это, – Тигран присел у стола и движением руки предложил брату последовать его примеру. – Теперь расскажи о других, чтобы я быстрее смог составить представление о людях, с которыми мне придется править. Начни с казначея.

Гурас облегченно вдохнул и начал:

– Ну, об этом типе можно сказать очень кратко. Таких воров, как Варас, и днем с огнем не отыщешь. Почти все должны ему и с облегчением переведут дух, когда того не станет.

“Должно быть, и ты ему немало должен”, – с горечью подумалось принцу.

– Мирабарзан и Манке, с которым ты еще не встретился, несмотря на молодость,

______________________

Катафракта* – тяжеловооруженная, одетая в броню кавалерия.

люди весьма способные и отважные. Недаром наш отец начал продвигать их по службе и приблизил к себе. Он редко ошибался в людях и способен был разглядеть в них их достоинства. Манке служит под началом Мирабарзана. Они оба преданны нашему дому и во многом схожи – честны, отважны. Манке, хоть он и моложе своего командира, превосходит того, на мой взгляд, как полководец. Мирабарзан же – человек государственного мышления.

Хорхоруни – человек не меньшей преданности и за своего царя готов порвать всякого. Недостаток его – в его прямолинейности, он всегда идет напролом и не ведает жалости.

Зарбиний, как ты успел заметить, самый неразговорчивый и угрюмый из твоих полководцев, упрям, как осел, пока не добьется выполнения поставленных ему задач. Это цепной пес, которого иногда следует приласкать, отважен до умо-помрачнения.

Багий и Митрас – друзья, хоть и не пойму, что их сближает. Трудно найти двух таких противоположных по характеру людей, но они по-настоящему преданны только друг другу. Багий – женат, тщеславен, любит драгоценности и пышно одеваться. Митрас – холост, всю свою жизнь провел в армии, скромен в своих потребностях. По настоянию своего друга он купил дом, но и дня не прожил в нем – это человек военный до мозга костей. Он постоянно со своими воинами, и войско его обожает. Завоевав преданность одного, ты получишь сразу двоих, а каждый из них стоит многих.

Как видишь, брат мой, у тебя нет недостатка в хороших и преданных полководцах.

–Что такое висит на шее Митраса? – спросил Тигран, внимательно слушавший своего брата.

–Ты и это заметил? – рассмеялся Гурас. От его забот не осталось и следа, и теперь он смеялся от всего сердца. – Что-то вроде амулета. Не знаю, что это за камень, но говорят, что в минуту опасности он наливается кровью и становится искрящее – красным. В обычное же время он темно-коричневого цвета.

–Багарат? – коротко спросил Тигран.

–О-о, это человек больших возможностей, способен быстро проникать во все сложности и отменный военачальник. Он выбился из низов благодаря своей сметливости и еще не раз заставит говорить о себе.

–В чем его слабость? – поинтересовался Тигран.

–В его непомерной тщеславности, расчетлив до пошлости. Пока ему есть, что ожидать от тебя,– он будет предан. В одном он предан постоянно – нашей стране, хотя она и не является его исконной родине. Его дед из Иудеи, перебрался сюда по приглашению нашего деда, который хотел развить торговлю в своем царстве. Убедившись, что им ничего не грозит, и, получив обещанные льготы, он постепенно перевел все свое состояние сюда. Покойный иудей оказался человеком хоть и прижимистым, но довольно честным. Багарат же родился здесь. Передав всю торговлю своему брату, он поступил на службу к нашему отцу и быстро продвинулся.

– А ты наблюдателен! – улыбнулся Тигран. – Должно быть, перенял от нашего отца.

– Моя наблюдательность всегда к твоим услугам, мой брат,– ответно улыбнулся Гурас.

– Что ж, я доволен тобой,– усмехнулся Тигран, – и одно могу посоветовать тебе: потерпи и получишь еще корону.

Гураса обдало холодным потом, и он чуть не задохнулся от приступа неожиданного кашля.

***

Великое смятение царило в священном Агдзнике. Сюда съехались предводители армянских именитых родов, вожди племен и послы соседних царств. Все были пышно разодеты, соревнуясь меж собой в богатстве и стремясь подчеркнуть свою значимость. Тысяча отборных всадников, блестя доспехами и оружием, обеспечивали порядок и безопасность. Народ валил отовсюду в предвкушении величественного зрелища и в надежде на царское угощение.

Погода стояла ясная и предвещала тепло, много света и радости. Все предгорье было в разноцветных цветах, колосящихся на ветру. На голове у всех женщин были венки, верховная жрица богини Анаит*, приносила в торжественной тишине жертву. Высокая статная, вся в белом, она сама походила на богиню. Золотой широкий нож не дрогнул в ее руке, когда она вонзился его в шею лани. Чисто-алая кровь ударила фонтаном. Четверо рослых служителей крепко держали невинное животное, служительницы, стоявшие полукругом вокруг алтаря, затянули торжественную хвалебную песнь той, кой приносилась жертва.

Принц Тигран сидел в окружении сановников, рядом – с отрешенным видом Зарухи. После возвращения из Парфии это был первый случай, когда супруги оказались вместе. Тигран неоднократно собирался ее навестить, но каждый раз передумывал. Он интуитивно чувствовал какую-то перемену в ней, прежней Зарухи больше не было, а эту новую – он не знал и даже несколько опасался.

Заревели трубы, и все пришло в движение. Принц Тигран в сопровождении сыновей и жены прошествовал к трону, находящемуся на возвышении. Половина его одеяния была белого цвета, другая половина цвета абрикоса, сзади разве-

_____________________

Анаит* – богиня – мать, богиня любви, дочь верховного божества Арамазда.

вался широкий плащ, перенявший цвет безвинной лани, на ногах – пурпурно белые сандалии. Не спеша он уселся на трон армянских Арташесидов, вслед за ним присели Зарухи и сыновья.

В наступившей тишине пронеся металлический лязг, отозвавшийся эхом. Это воины выхватили мечи и застыли в почетном карауле. По всей окрестности воцарилась тишина, люди, затаив дыхание, замерли на своих местах, взгляды всех были прикованы к царской семье.

Проревели трубы и все опустились на колени. Вперед выступили четыре главных жреца Арамазда, Ваагна, Мирха и Ванатура*, неся золотую корону с орлом, застывшим посередине. Корону принял Гурас, принц Тигран сам настоял на этом, поднялся по ступенькам вместе с верховным жрецом Арамазда и застыл на мгновение перед будущим царем.

– По воле и с благословения богов наших, – пронесся его торжественный голос,– и по законам страны нашей, ты, принц Тигран, объявляешься царем земли армянской согласно престолонаследию и нарекаешься Тиграном Вторым.

Под звуки труб и ликующий рев, Гурас возложил корону на голову Тиграна и, согнувшись в низком поклоне, отступил влево.

Вперед выступил Артавазд Хорхоруни. Он опустился на одно колено и протянул царю на красной расшитой золотыми нитями подушке меч армянских царей, передающийся от отца к сыну.

– Царский род Артасшесидов передает тебе меч, дабы ты защитил землю армянскую, народ свой и богов наших, – торжественно прозвучали его слова.

Тигран принял меч, поцеловал и вложил в пустые ножны.

Вновь взревели трубы, в подтверждение слов глухо забили барабаны. К царю подвели белоснежного жеребца с отметиной на лбу и в роскошной сбруе. С его боков свисали два хурджина наполненных медными монетами.

Царь направил его в сторону народа и начал осыпать его деньгами. Такой традиции не было при коронации армянских царей, но Тигран хотел уже в начале своего правления, отличиться чем-то новым.

Артавазд Хорхоруни резко взмахнул рукой. К царю подскакали четыре рослых, весьма суровых на вид, всадника. Подскакав к нему, они разбились на пары и поехали спереди и сзади Тиграна. Разбросав деньги, царь в сопровождении сановников и сыновей прошествовал в большой шатер. Для простого народа под открытым небом также были накрыты длинные столы. До поздней ночи продолжался повальный пир, во время которого Тигран принимал дары и заверения в преданности. Лишь на третий день царская кавалькада двинулась в сторону Арташата

_______________________

Ваагн* – бог войны; Мирх – бог солнца и справедливости, брат Анаит и сын Арамазда; Ванатур – бог гостеприимности.

***

В большом тронном зале полукругом перед престолом стояли вожди племен вайкуникцев, маров, мардов, санасунков и мосхов, явившихся по приказу царя.

–Я призвал вас, славных представителей племен, чтобы решить важный вопрос, касающихся нас всех,– начал Тигран твердым голосом. – Вопрос этот касается безопасности нашего царства. Испокон веков ваши племена живут в Армении и ваши судьбы неотделимы от нашего государства. Скажите, есть ли притеснения вашим людям? Не преследуются ли ваши боги?

–Нет, государь, – подал голос вождь самого большого племени мардов. – Благодаря милости царей армянских живем мы в вольности и в достатке. Мы не забываем, что у нас один общий прародитель Гайк, и мы единый народ с едиными главными богами.

Все вожди закивали головой, дружно соглашаясь со сказанным.

–Другого ответа и понимания я и не ожидал,– улыбнулся царь. -Но племя мосхов отличается от нас, хотя также пользуется нашей любовью и благосклонностью.

–Великий царь, – выступил вперед престарелый вождь мосхов. – От имени моего народа позволь выразить нашу преданность армянской земле и благодарность. Она стала нам родиной. Часть нашего племени, хотя и меньшая, проживает в Понтийском царстве, но и они признают, что армянские мосхи живут в большем довольстве.

–Рад слышать это, – милостиво кивнул царь Тигран. – Передай своим соплеменникам в Понте, что они всегда найдут у нас приют и благосклонность.

Старый вождь, поклонившись ему, вернулся на свое место.

–Преданность племен ваших мне известна, как и их отвага, – продолжал Тигран,– и я желал бы их большего участия в наших военных делах.

–Рады послужить делу армянскому,– хором отозвались вожди.

–Поэтому я постановляю,– сказал царь, вставая со своего места. – Отныне каждое племя должно выставить по пять тысяч воинов как пеших, так и всадников. Войска эти будут получать жалованье и получат десятую часть взятых трофеев и богатств. Они должны успеть к началу весны и встать у западных ворот Арташата.

Оружием я обеспечу, ваши полки будут под командованием ваших командиров и под своими знаменами. Если есть пожелания или вопросы, я готов выслушать их сейчас.

–Слушаем и подчиняемся воле царя нашего, – ответили вожди единогласно, склонившись перед ним.

–Ступайте с миром, да будет над вами милость богов, – отпустил их царь.

Когда вожди вышли из зала, вошел Гурас в сопровождении 16 человек. Это были торговые люди. Не дойдя до трона, они опустились на колени, а Гурас встал слева от царя.

–Встаньте и подойдите, – велел им Тигран.

Те, подталкивая друг друга вперед, подошли нерешительно и склонили головы.

–Брат мой Гурас выбрал вас, как самых достойных людей и способных в торговых делах, – обратился к ним царь.

– Великий царь, – сказал Гурас,– они счастливы лицезреть тебя, и принесли дары в честь твоей коронации.

– Я с радостью принимаю их, но об этом позже. Сейчас я хочу услышать, какие заботы есть у наших купцов, до каких мест они доходят, что вывозят и какие товары доставляют в наше царство, а также в чем терпят трудности и лишения?

Гурас подозвал пальцем рослого человека средних лет.

– Великий царь, – начал тот нерешительно. – Мы вывозим все, чем богато армянское царство и ввозим товары, в которых оно нуждается – пряности, драгоценные камни, шелка, рабов. На севере мы доходим до сармат и аланов, торгуем с Понтом, с Каппадокией, с Цопком и с Фригией на западе, а также с Сирией и Парфией. Торговать с Парфией тяжело, так как там очень высокие пошлины. Они, хоть и небольшие, есть и внутри царства твоего, и нам приходится их платить в каждой стратегии, да и дороги не очень безопасны. Небезопасно стало в Каппадокии и в Сирии из-за частых войн.

– Отныне все будет по-другому,– убежденным тоном проговорил царь. – С братом моим Гурасом вы согласуете ваши маршруты. Мне нужно, чтобы торговля стала более обширной и обхватывала все стратегии. Отныне вас будут сопровождать по десять моих воинов по царству моему, и я отменю все пошлины внутри моего царства. Будете платить лишь десятину в казну.

Вне Армении на вас налагается особая задача. Отныне вы будете докладывать обо всем – о численности населения стран, где вы бываете, о его составе, об имеющихся там войсках, о местах их дислокации, о состоянии дорог, крепостей, численности их гарнизонов – обо всем, что происходит внутри этих стран, вплоть до заговоров и интриг. Взамен вы получите нужные вам товары, которые оплатите по возвращении.

Вы будете поддерживать постоянную связь с братом моим Гурасом, чтобы я своевременно узнавал обо всем, что творится как в моем царстве, так и в сопредельных странах. Чьи донесения окажутся важными – вознаградятся. Подробности обговорите с моим братом.

Отпустив купцов, ошеломленных открывающимися перед ними перспективами, царь обратился к брату.

– Создай график их передвижений. Меня интересует, прежде всего, Цопское царство. Позаботься об этом.

– Слушаюсь, мой царь,– склонился Гурас,– но, чтобы выполнить твой приказ, я должен увеличить численность купцов.

– Ты прав. Постепенно увеличишь их число, не скупись на них и пусть тебя не беспокоят расходы. Я позабочусь об этом.

А теперь позови Арцруни и предупреди всех мегистанов, чтобы они присутствовали на завтраке следующего дня, – сказал царь на прощании.

Меружан Арцруни, ожидавший приема, вошел быстрыми шагами. Заметив пыль на его одежде, Тигран указал ему на стул и сел рядом с ним.

– Я смотрю, Меружан, что ты времени даром не терял и у тебя есть, что мне сообщить, – бодро заметил он.

– Да, мой царь, но вести нерадостные. “Дикие”, завербованные в рштунинских и алиовитских горах, успели сцепиться с нашими воинами. Это стоило нам жизни 15 человек,– сдерживая гнев, доложил Арцруни.

Царь нахмурился и спросил:

– В чем причина этой стычки?

–Уверяю тебя, мой царь, для этих животных не нужна причина,– почти в отчаянии продолжал Арцруни. – Им не понравилось, что воины разглядывают их и обмениваются замечаниями. Ими невозможно управлять, владыка. Любой, кто осмели-вается им приказывать, подвергается серьезной опасности. Боюсь, что мы допустили ошибку и переоценили их. А ведь при вербовке от твоего имени им была обещана неприкосновенность. Я вынужден был их отделить от остального войска.

–Сколько их, напомни?

– 320 рштунинских дикарей и 260 алиовитских, – вздохнул Арцруни.

Тигран встал со своего места, хлопнул в ладоши и велел, появившемуся дворецкому, принести вино и фрукты. Он сам наполнил кубки и, после того как выпили, обратился к Меружану.

– Ответь мне, но не спеши, подумай, как следует. На что пригодны эти звери и где мы можем их использовать?

Успели выпить еще по одному кубку, прежде чем Меружан ответил:

– Они сильны и неудержимы в схватке. Они выносливы и неприхотливы, ловки, как горные козы. Если их приручить, мы сможем обладать силой, которую можно будет использовать в нужную минуту, и сила эта будет не соизмерима с их численностью.

– Значит, мы не ошиблись,– уверенно произнес царь. – Остается вопрос – как их приручить?

С минуту оба молчали. Вдруг на лице царя мелькнула улыбка.

–Размести их двумя отдельными лагерями около парфянского войска.

Позаботься также, чтобы их хорошо кормили. Вызови к себе их командиров и через них запрети им покидать лагерь. И, вообще, управляй ими через них – это не регулярное войско, и пробовать командовать ими непосредственно не следует.

Арцруни внимательно посмотрел на своего царя. Поняв ход его мыслей, улыбнулся сам:

– Думаю, что наши затраты в виде полторы тысяч коз и овец в скором времени окупятся.

– Надеюсь, что так. У меня к тебе еще одно задание и очень секретное,– Тигран снова подсел к нему.

– Готов выполнить все, мой царь,– с готовностью откликнулся тот, наклонившись к своему господину.

– Выяви все связи, которые имеются с Цопком, особенно при дворе. Вышли толковых людей, пускай добудут сведения, касающиеся его войск и обороноспособности.

– Прости, мой господин, но я не успеваю за твоей мыслью,– непонимающе посмотрел на царя Меружан.

– Двум армянским царствам не бывать, – жестко заметил Тигран. – Это только в радость нашим врагам, которые всегда пользовались нашей разобщенностью. Нам следует подготовить их объединение. Не торопись и действуй осторожно.

Снова выпили, и царь отпустил Арцруни, приказав вызвать к нему Хорхоруни и Раксара. Те вошли, явно сторонясь друг друга, встали перед ним.

– Хорхоруни, тебе известно о моей встрече с вождями племен? – спросил царь.

– Да, повелитель, как и твое повеление, – склонился перед ним тот.

– Проследи за выполнением моего приказа. Малейшее неподчинение должно караться смертью,– велел спокойно Тигран.

– Будет выполнено, мой царь, – последовал невозмутимый ответ.

– Как продвигается дело создания тяжелой броненосной кавалерии? – последовал второй вопрос.

– Прилагаю все усилия для ее создания. Вместе с ней мы вскоре будем обладать и мощным полком колесниц. Ощущается нехватка кузнечных мастерских,– кратко рапортовал Хорхоруни.

– Я прикажу Зарбинию позаботиться об этом. Вот кем я доволен и вот с кого надо брать пример. За короткое время он создал 10 кузнечных мастерских, которые работают днем и ночью. Кроме того Зарбиний добился увеличения добычи железа.

Кстати, а как продвигаются дела у нашего гостя? – не смотря в сторону Раксара, поинтересовался царь.

– Лучше спросить у него, великий царь, так как действия его мне непонятны. Вместо того чтобы вводить дисциплину во вверенный ему отряд кавалерии, он учит их отступать и рассеиваться,– не удержавшись, пожаловался Хорхоруни.

Царь усмехнулся и на фарси обратился к Раксару с тем же вопросом.

– У меня под командованием пятьсот всадников, царь, и вскоре они будут готовы. Им не хватает меткости в стрельбе, но это временно. Ваши большие луки очень действенны и лучше наших. Я, с твоего позволения, собираюсь их перенять для наших воинов,– спокойно ответил Раксар.

– Конечно, мой славный Раксар. Артавазд, – вновь обратился к Хорхоруни царь,– кроме тяжелой кавалерии и пехоты, прикажи вооружить луками всех. Это увеличит мощь войска и на расстоянии.

– Как прикажешь, великий царь, – снова склонился в готовности тот.

– А что касается нашего гостя, то он выполняет мой приказ. Содействуй ему и прояви почтение, – на прощании велел ему царь.

***

На следующее утро мегистаны, собравшись в приемном зале, обсуждали последнюю новость – арест главного казначея Вараса. Он был схвачен вечером предыдущего дня по приказу царя.

Разбившись на группы, они стали делиться предположениями и каждый уверял, что казначей, чья нечистоплотность была известна всем, так и должен был закончить.

Раскрылись двери, и показался царь Тигран. Прямо с входа он обратился к присутствующим:

– Приветствую вас и желаю всем доброго дня. Предлагаю перед завтраком присутствовать на зрелище, который состоится во внутреннем дворе.

Сановники послушно последовали за ним во внутренний двор, где полукругом были расположены скамейки.

Сев, царь махнул рукой. Два стражника ввели казначея. Тот предстал перед присутствующими с блуждающими глазами и жалкой улыбкой на губах.

Стражники поставили его прямо перед царем, один из них толкнул Вараса, и тот покорно опустился на колени.

– Перед вами, господа, вор и предатель, – гневно объявил Тигран, – который свои интересы поставил выше государственных. Вина его доказана, он признался во всем и вам теперь его судить.

Наказание для преступника могло быть только одно и это знали все. Кроме того, все мегистаны были не без греха и в этот момент поняли ясно, что царю прекрасно известно об этом. Все заволновались и беспокойно заерзали на своих местах.

– Что молчите? – так же гневно обратился к ним царь.– Гурас!

– Достоин смерти, – поспешил отозваться тот.

Его слова подхватили присутствующие, и приговор был вынесен быстро и единогласно. Встав со своего места, царь протянул руку по направлению к казначею и приказал:

– Отрубить ему голову, а все имущество конфисковать в казну.

Стражники подхватили приговоренного под руки и поволокли бесчувственного казначея со двора.

Царь снова махнул рукой и уселся в кресло. Вперед выступил глашатай и встал перед ним. Достав свиток, он начал громко и отчетливо читать:

“Я, Тигран, царь земли армянской, повелеваю: всем предводителям родов стянуть свои полки к южным воротам Арташата к началу весны. Повелеваю также, выплатить казне долги за земли ваши, а также за будущий год вперед.

Ставится в известность также, что они лишаются права взимать пошлины на торговлю в землях своих. Со дня оглашения указа они ответственны за безопасность дорог и им запрещается чинить препятствия торговым караванам.

В кратчайшие сроки им обязуется также содействовать усилиям Митраса и Багия в приведении в боеготовность всех крепостей, находящихся на территории земель ваших. По их готовности там будут стоять назначенные мной гарнизоны”.

–Это еще не все, – сказал царь, когда глашатай остановился и снова кивнул головой.

Тот развернул новый свиток:

“Сим решением, я, царь Тигран, правитель земли армянской, постановляю: в честь моего восшествия на престол, кой занял я по праву наследования и с благословения богов наших, простить все долги казне народа нашего, имеющего дело с ремеслами, скотом и землей.

Объявляю также, что запрещается под страхом смерти брать в рабство за долги армянина любого, родившегося свободным.

Постановляю также призывать простолюдина на государственную повинность не чаще, чем 2 раза в течение 10 дней, а на частные, в том числе и на храмовые, лишь с их добровольного согласия, по взаимному соглашению и с вознаграждением труда ихнего.

Постановляю также, что общинные земли могут переходить к частным лицам лишь с согласия местной общины и лишь с письменного разрешения царя.

И последнее. Повелеваю сыну моему Зареху на всех дорогах промежутком в 200 стадий или близ того в местах удобных, которые выберет он сам, создать дворы с конюшнями для гонцов. Гонцов этих одеть в голубые плащи, чтоб видны они были с далека. Чинить им препятствия и задерживать их запрещается под страхом смерти”.

Закончив читать, глашатай свернул свиток и посмотрел на царя. Тот отпустил его движением кисти, встал с места и произнес в тишине:

– Время завтракать, господа!

***

Отложив кубок с вином, царь Митридат Понтийский снова взялся за письмо, полученное утром от его посла в Армении Фарнака Коменского.

“Великий государь,– писал посол,– посылаю тебе подробное донесение о состоянии дел армянских и о новом царе.

Царь Тигран Второй с первых же дней показал себя непреклонным повелителем и весьма способным правителем, что делает его опасным для соседних государств. Пока он не очень силен, но уверяю тебя, мой господин, долго это длиться не будет. Твердой рукой он внес порядок внутри страны своей, дал свободу торговле, а теперь занят сбором войск. Оно обучается и перевооружается.

По моему скромному разумению я считаю, что нам необходимо установить с ним более тесные контакты, а по возможности – заключить с ним союзные обязательства. Армянское царство под его правлением очень скоро заявит о себе, и от тебя будет зависеть, кем оно станет для государства твоего – противником или союзником. Для нового царя главная задача, и об этом уже поговаривают везде, объединение всех армянских земель и прежде всего захват Софены, так как момент для этого удобный. Каппадокия, ее союзник, слаба и не в состоянии оказать ей помощь.

Удар очень скоро будет нанесен и твой покорный слуга уверен, что участь Софены предрешена. Со своей стороны союз с Понтом выгоден будет и царю Тиграну, который не может не понимать, что Каппадокия опасна уже тем, что за ней стоит Рим. После захвата Софены ему не раз придется сталкиваться с ней, а возможно и с ромулами, так что он заинтересован в союзе с тобой.

С Парфией у Тиграна не может быть никакого сближения, хоть он теперь имеет родственные отношения с Митридатом Великим. Они ненавидят друг друга, и их отношения могут быть не более, чем нейтральными. Мне доподлинно известно, что царь Тигран не примирился с потерей дочери, которую он вынужден был отдать парфянскому царю и особенно – с потерей земель севернее озера Матианы*, так называемых “70 долин”. Уверен, он рано или поздно захочет вернуть их.

Государство Селевков на юге сейчас ослаблено и не в состоянии его тревожить. На севере Иберия только что отразила нашествие аланов и пока залечивает раны. Албания так же не станет чинить препятствия Тиграну, так как сама опасается сарматов, которые неоднократно вторгались в нее.

______________________

Матиана* – греческое наименование озера Урмия, армянское – Капутан.

Как видишь, государь, все складывается удачно для армянского царя и думаю, что не позднее весны он направит свои войска на Запад. Считаю необходимым союз наш с Тиграном, чтобы пересечь его притязания на Малую Армению, чьим правителем являешься ты, Митридат Великий”.

Митридат Евпатор отложил письмо и сделал большой глоток из кубка. “Фарнак прав. Если Тигран именно такой, каким он его описывает, то он рано или позднообратит свой взор на Малую Армению. Этого нельзя допустить. Я должен встретиться с ним и связать ему руки договором. Обстановка в Азии в скором времени изменится и надо быть готовым к этому, но не следует также излишне торопиться. Посмотрим вначале, как быстро себя проявит Тигран’’.

Приняв решение, Митридат спрятал донесение и приказал вызвать к себе Калимаха, одного из своих полководцев, который обладал к тому же дипломатическим даром. Тот вошел как всегда размашистым шагом и опустился на одно колено перед своим господином. “Дионис“велел ему сесть за стол и сам налил ему вина.

Калимах являлся для понтийского царя настоящим приобретением. Он был всецело предан своему господину, который был щедр к нему и не раз одаривал его золотом, землями и рабами. Только благодаря Митридату, тот от простого архитектора довольно быстро продвинулся по служебной лестнице. Будучи человеком насколько умным настолько и хитрым, если не сказать изощренным, он сумел создать широкую шпионскую сеть, которой опутал не только Понтийское царство.