Текст книги "История одной жизни"

Глава 4. ЮНОСТЬ

В 17 лет Герберт решил, что пора завязывать со своим периодом затворничества. К этому времени он прочитал множество книг по философии, истории, классической литературы. В молодом уме созрели мысли, идеи, радикальные и максималистичные, что нормально для молодого человека. В будущем все сгладилось и к уму прибавилась мудрость. Но в 17 лет ум – это уже прекрасное начало будущей жизни, о мудрости говорить в этом возрасте не приходится. К сожалению, радикальные и максималистичные идеи зрели в умах не только молодых людей, но и вполне взрослых, мудрость которых с годами так и не посетила. Если человек не мудреет во взрослом возрасте, то чем ближе к старости – тем глупее он становится. Увлекаясь философскими идеями, строя свои собственные, Герберт был поглощен писателями древности и его разговоры с не так интеллектуально развитыми девушками, превращались в монологи, которые они слушали открыв рот, ничего, конечно же, не понимая. Такой стиль общения особенно привлекает молодых девушек. Грех было не воспользоваться этим, хоть в грех Герберт и не верил.

Девушку он решил найти во что бы то ни стало. Причем действовать опять радикально. Если быть джентльменом и философские беседы ни к чему не приводят, значит надо идти ва-банк и менять свое поведение в корне. Так он и сделал. Благо технологии его времени уже позволяли зайти во всемирную сеть и найти кого-то в поиске по характеристикам. В сети было полно всеразличных девушек на любой вкус, каждая пыталась показать себя с выгодной стороны, но и конкуренции среди парней было достаточно. Герберт выбрал определенные качества, которые, как ему казалось, упростят дело. В запросе он ввел характеристики девушки легкомысленной, пылкой и начал листать анкеты. Девушек таких набиралось не много, ведь большинство пытались скрыть свои намерения и играли в скромниц. Наконец, он наткнулся на анкету: Натали, 15 лет, симпатичная, русые волосы, на странице достаточно интимная информация о себе. Что ж, Герберту нужно было лишь отработать свой навык, попробовать испытать в деле свою теорию – смена поведения на нечто анти-джентльментское. Он нажал на девушку и написал ей приветственное сообщение. Почти сразу же она ответила. Она оказалась веселой и с ней было легко общаться, так что Герберт пригласил ее к себе в гости, в отсутствие родителей. Она согласилась. Герберт немного помедлил, думая стоит ли бросаться во все тяжкие, но решил была не была: «Надень, пожалуйста, короткую юбку» написал он, это было максимально не свойственное ему предложение, а значит эксперимент получался чистым. На вопрос «Зачем?» он ответил, что ему такое нравится и получил в ответ: «Посмотрим», от чего он ощутил какую-то странную радость, как будто такой сюрприз, или кокетливое согласие, лучше, чем согласие прямое, которое могло бы звучать немного вульгарно и не скромно.

Следующим вечером он встречал Натали у остановки почтовой кареты. Лошади в экипажах скакали по мостовым, перевозя спешащих домой людей, уставших после трудной работы, а также товары, посылки и прочие вещи, которые было слишком затратно перевозить по воздуху летающими суднами в виде эллипса, которые правительства оставляли только для дорогостоящих пассажирских перевозок между странами и военных кампаний, оснащая эллипсы лазерными пушками, огнеметами, выжигающими целые города. Особенно страдали технологически неразвитые страны, в которых люди еще не использовали летательные эллипсы, да и вообще какой либо летательный транспорт. Там все еще использовали экологически грязные источники энергии, перевозили людей на машинах с двигателем внутреннего сгорания, а не на лошадях и не открыли формулу дорогостоящего экологически чистого топлива для эллипсов. Они выбрасывали в атмосферу CO2, за что и подвергались справедливой каре от демократических стран в виде сжигания их промышленных центров до тла миротворцами от Всемирного Союза Стран. Таким образом исчезали целые города, зато глобальное потепление удавалось сдерживать. На планете стало даже холоднее, зимы выдавались последнее время суровые. Но уголь и дрова для каминов и печей были всегда доступны благодаря современным удобрениям для лесов.

Герберт стоял и ждал появления Натали. Вот мелькнуло знакомое лицо с анимированной фотокарточки. Да, это она, идет и улыбается ему. Ва-банк, так ва-банк. Как только она подошла достаточно близко он обнял ее за талию одной рукой и поцеловал приветственно в щеку. Щечки ее зарумянились, то ли от поцелуя, то ли от мороза и она приветливо поздоровалась. Одета она была в короткую юбку из джинсы, короткую пуховую курточку, прозрачные капроновые колготки, яркий макияж, счастливое лицо… Они пошли в сторону его дома. Пройти пришлось минут 10 и когда они оказались у него, ноги у нее были красноватые. «Ноги сильно замерзли» сказала она. Герберт помнил цель этой встречи и смысл своего эксперимента. «Давай я их разотру» – сказал он и начал растирать ее ноги руками. Лицо ее покраснело еще больше. Тогда он стал уже гладить их увереннее. «Такого внимания к моим ногам у меня еще не было» -сказала она смеясь. Герберт повалил ее на кровать, накрыл одеялом их обоих, замерзших, и эксперимент удался полностью. Он проводил ее до остановки экипажей и был преисполнен радостным волнением и эйфорией. Так вот оно что, надо просто вести себя как хочешь, даже не как хочешь, а как следовало бы хотеть. Нужно просто делать самые рискованные вещи и брать что тебе нужно – так это и работает, так ты и получишь все…

Герберт все же был не той породы. Уже в этот же вечер он написал Натали и назначил следующую встречу. Близилось Рождество и у нее оказывалась свободная квартира на эту ночь. Рождественскую ночь они провели вместе. Купили чипсов, молочные коктейли, газировку, какой-то ликер, закуски и, конечно же, шампанское. Это было лучшее Рождество в его жизни. Никаких нудных посиделок с многочисленными родственниками, тостов, жареных куриц… Только они вдвоем, постель, гирлянда, море шампанского и вредных закусок, которые так обожают подростки. В ту ночь они объяснились в своих чувствах и решили встречаться.

Глава 5

Спустя пару месяцев отношений, которые они проводили все время вместе, по большей части в кровати, в рассказах Натали стало частить имя Нейтан. Он был ее одноклассником, они общались исключительно на уроках, но Герберту не понравилось это знакомство и это зачастившее имя стало его раздражать. Однажды, она назвала этим именем по ошибке самого Герберта, ужасно смутившись и хитро засмеявшись. Герберт помнил каким образом и по каким качествам он изначально нашел Натали. Помнил он и то, что хоть она и была у него первая, но он то был у нее уже третий. Исходя из этого он решил за ней проследить. Выждал время когда она должна была идти из школы, подкараулил ее у выхода и стал наблюдать. Вот она вышла из здания школы с каким-то кучерявым смуглым парнем. Вот они идут в сторону ее дома. Герберт шел за ними, скрываясь за деревьями, людьми и вывесками с призывом повторно голосовать за нового отца народа на приближающихся выборах. Вот они подошли к ее дому. О чем-то переговорили, попрощались и что это… У Герберта перехватило дыхание и в горле встал какой-то ком, как если бы он пытался проглотить огромный мякиш хлеба, но он встал посреди горла, не давая дышать, глотать, говорить… Она поцеловала этого парня в губы на прощание. «Пока Нейтан» – сказала она и Нейтан ушел. Натали направилась к входу в дом, но Герберт взял себя в руки и выскочил к ней: «Натали!!!». Она обернулась с испуганным взглядом.

– Ты следил за мной???

– Следил? Да я просто хотел сделать тебе сюрприз! А тут ты с твоим Нейтаном! Как это понимать? Так я и знал!

– Прости прости!!!! – заплакала Натали – пойдем со мной домой, я тебе все объясню!

– Что тут объяснять? – спросил Герберт, однако, пошел за ней в дом.

Дома она кинулась на пол и стала рыдать.

– Клянусь, клянусь тебе, между нами ничего не было! Мы только целовались и все! Я дура, я виновата, мне захотелось новых эмоций, ощущений, последнее время у нас все так скучно и однообразно. Я виновата, прости, это больше никогда не повторится!

Она лежала на полу в школьной клетчатой юбке, белой блузке и плакала. Почему-то Герберта всегда привлекали плачущие женщины. Их лицо становилось румянее, глаза больше за счет слез, визуально увеличивающих зрачки, они выглядели такими слабыми и ранимыми, им требовалась защита и поддержка.

Герберт обнял ее.

– Ладно, не плачь. Посмотрим, я подумаю. Если ты говоришь что больше никогда и ничего… Но так же нельзя. Ты ужасно поступила.

Герберт был растерян, но одновременно разгневан. Он ненавидел ее и одновременно ему было жаль плачущую красивую девушку, к которой он так привязался за эти месяцы. Натали продолжала извиняться и ругать себя, а ее наряд выглядел так соблазнительно… Герберт не удержался и примирение произошло.

Прошли месяцы. Их жизнь наладилась. Пришла весна. Они много гуляли. Натали всегда была одета с иголочки. Красивые сарафаны, платья в обтяжку, колготки в сеточку, корсеты – все возможные наборы моды того времени. Когда они прогуливались по парку или бульвару Натали всегда смеялась и подтрунивала над Гербертом, то там, то здесь задирая платье, так чтобы видел только он, но с риском быть замеченной прохожими. Герберта это очень злило и одновременно притягивало, а ее смешило. Однажды, когда они были у него дома в постели, Натали начала неожиданно плакать.

– Что случилось почему ты плачешь?

– Я плохая, я виновата – отвечала она

– Что такое? Что случилось? – пытался успокоить ее Герберт

– Я тебе изменила, я ходила в кино с другим. Ты его не знаешь.

– Ходила в кино? И только? Что вы там делали?

– Целовались и другое – отвечала она залитая слезами.

«Один раз может быть случайным, но два уже тенденция» – думал Герберт – «так дальше продолжаться не может». В этот раз слезы Натали его не тронули. Не одну неделю он ходил раздавленный и убитый, Герберт очень сильно привязывался и не мог так просто забыть человека. Но разум Герберта всегда был сильнее чувства, в будущем это сыграет против него. В этом случае он считал, что поступил правильно и не жалел, однако, легче от этого не становилось. Много месяцев провел он рядом с Натали бок о бок. Много месяцев делился с ней всем, что происходило в его жизни. Конечно, отношения были не равные, пресные. Спустя несколько месяцев уже угасло начальное желание, а духовную близость Натали была поддержать не в состоянии. Монологи со временем надоедают. Хочется получить отдачи, новых мыслей, понимания своих идей. Хотя оторвать от себя самого близкого человека было не так то просто. Но он был молод. Прошли недели и он воспарил, отторгнув прошлое, идя к новому будущему.

Глава 6. ЗРЕЛОСТЬ

Прошли годы. Герберт был человеком средних лет. Хорошо выглядящий, даже молодо. Одет, как правило, по моде своего времени – удобные кеды или кроссовки, костюм-тройка с золотыми карманными часами, протянутыми от жилета во внутренний карман пиджака, галстук, поверх на распашку комфортное зип-худи с капюшоном и шляпа. Он был одинок, хоть и не долго. Долго одному ему оставаться не получалось. Он всегда был в поиске и всегда кто-то находился. Женщины любят ушами и они любили его. Мужчины любят глазами и он находил тех, кто удовлетворял его эстетические потребности. Иногда они были приятными собеседниками, иногда из них и вовсе не выходило собеседника. Но чувство прекрасного было для него выше всего. Часами и днями просиживал он в парках города N, в котором жил всю свою жизнь. Временами это были шикарные французские сады – Герберт сидел на каменной лавочке в окружении идеально выстриженных живых изгородей, все различных фигур из самшита, мраморных статуй, фонтанов. Часами мог он наблюдать за пчелами, роящимися в цветах и фигурных кустиках, водой, струящейся из фонтана рядом с лавочкой в уютном укромном уголке лабиринта из живой изгороди в лучших традициях садов Франции. Сидеть в таком уголке, есть сэндвич из багета с ветчиной и маслом, запивать это кофе из термокружки – что может быть лучше? А потом лежать на лавке и слушать пение птиц. Временами это были английские сады – Герберт сидел на деревянной лавочке под большим английским вязом, вокруг большое и пустое пространство с ярким сочным ровным газоном, огромная поляна, небо, солнце, дерево и лавочка. Конечно, приходилось идти в такой парк утром в будний день, когда все люди на работе, чтобы насладиться видом пустого парка, ровного газона, без орущих плачущих детей в военной форме, без их толстых родителей с ленточками в виде государственного флага и кепках, куртках с надписью: «Победа» или «Мы идем до конца». Герберт ложился на лавку и смотрел на облака, как в детстве у озера, на мостике с сигаретой в руках. Теперь он уже не курил сигареты, хотя они и стали бесплатными, как и чистый, низкого качества, спирт. Правительство пыталось сделать жизнь народа веселее, как могло, ведь все-таки экономическая ситуация была плачевная, а пара последних молниеносных военных кампаний против соседних маленьких стран, производящих выбросы CO2, привела к победоносному «добровольному присоединению» новых территорий, восстановление которых опустошило государственный бюджет. Правда, новыми эти территории называть было нельзя, за это можно было получить 5 лет в государственном исправительном санатории (жуткое место), ведь все территории родного государства принадлежали ему всегда, просто временно были от него отделены иностранными агентами. Так говорила государственная пресса.