Текст книги "Экстремальное интервью, или Девушка для героя"

Глаза мои мечтательно прикрылись, из полураскрытых губ вырвался сладострастный стон, и я прошептала:

– Он такой охренительный, что за одно это уже можно простить даже убийство всего нашего сената… А уж как он готовит… – Глаза бабули увеличились втрое, но все выражение лица просто вопило «еще, еще», и я поняла, что мы перешли к излюбленной теме беседы всех женщин: «Все мужики ко…», в смысле, парнокопытные. Тяжело вздохнув, добавила: – Женится он, сволочь!

Бабуля несколько минут смотрела на меня внимательно, затем цыкнула:

– Не о том ты думаешь… А в постели он как?

– Не о том ты, бабуля, думаешь, – спародировала я ее укоризненный тон и тяжело вздохнула. – В постель не пустил… гад! Зато потрогать получилось и снимки такие… с обнаженным торсом…

Я снова тяжело вздохнула и устремила печальный взор вдаль… Пляж, на котором мы в свое удовольствие предавались разврату лени, был с километр в длину и всего метров сорок в ширину, до тропических зарослей. В зарослях визгливо верещали птицы, видимо стремясь переорать шум прибоя… Пока вели птахи, но полагаю, ночью прибой возьмет реванш. Вообще странный тут переход от буйства зелени к золотому песку, а затем от песка к ярко-голубой воде. Необычно, конечно, но красиво… Свадьбу бы здесь организовать…

– Так что там с Алессандро? – перевела я разговор на одного очень интересующего меня субъекта.

– Рассказываю факты, – по-деловому начала бабуля, – двенадцать лет назад он получил в наследство «Семь вершин», на тот момент поместье было раз в двести меньше нынешних размеров.

– Ого, – заинтригованно произнесла я.

– В течение двух лет Алессандро скупил все поместья соседей, затем земли правительства, – бабуля проследила за моей реакцией, впечатлилась размером округлившихся глазенок и продолжила: – На Артине в урожайные годы снимают по семь оборотов, а продает владелец «Семи вершин» всего три урожая… Соображаешь?

Я кивнула и погрузилась в размышления для систематизации имеющихся данных, а размышляла я вслух:

– Алекс продает фрукты, сыры, мясное – все под торговой маркой «СВ», то есть «Семь вершин». Насколько мне удалось выяснить, девять лет назад началась маркетинговая кампания по внедрению на рынок вин с Артины. Вина реализуются под маркой «АлеДе», кстати, реально классные вина, именно поэтому и стоимость их… мне месяц за бутылку в прежние времена пришлось бы работать, в смысле, до «Авангарда»… А, ты не поймешь! – «обрадовала» я бабулю. – Ну так вот, к чему это я? Учитывая, что обе торговые марки сами по себе уже раскрученный бренд, куда он урожай девает, а главное, зачем? Может, животных кормит?

– Ага, – на лице бабули отразилось все ее нелестное мнение о моих умственных способностях, – коровушек поит вином коллекционным! – Оша расхохоталась, и я невольно тоже улыбнулась. Бабуля посерьезнела. – Но именно это Алессандро Девелри сообщает всем любопытным.

– А любопытствующих много, – произнесла я очевидное и погрузилась в размышления… Тридцать секунд спустя размышления закончились, причина – отсутствие информации. – Бредятина полная – кормить животных фруктами, которые по огромной цене закупают рестораны. Ты хоть раз ела фрукты «СВ»? Я пробовала в ресторане – вкуснятина непередаваемая! После его клубники вся остальная кажется крашеным мылом. Да ему проще закупать фураж с других планет, выгоднее раз в семь…

– И если ты такая умная, – язвительно перебила меня бабуля, – то чего ж ты такая бедная?

– Бедность, бабуля, это не порок, а образ жизни, – я радостно улыбнулась, вспомнив свою коллекцию обуви, – о чем у нас беседа?

– Не о чем, а о ком. – Оша довольно сощурилась и, перевернувшись, подставила лицо солнцу.

Я последовала ее примеру, и теперь мы обе лежали на спине, упираясь локтями в песок, а ноги ласково омывали волны океана. Ка-а-айф! Если бы еще и Алекса рядышком… Мечты-мечты…

– Так и я не поняла, – несколько возмущенно начала я, – наше правительство желает знать, почему правительство Танарга планету продало. Или в нашем правительстве сидят просто страстные обжоры и не врубаются, куда Алекс вкусняшки сплавляет?

Оша фыркнула и захохотала, а я догадалась – второе!

– М-дя, – глубокомысленно изрекла я, и мысли закончились.

– На Сатари ситуация такая – Алессандро Девелри купил планету, а по сути, затребовал за долги, – продолжила рассказывать бабуля, – и теперь в течение полугода территорию планеты должны покинуть как военные, так и местные жители.

– Ого! – я в изумлении уставилась на Ошу. – А местные чем не угодили?

– А кто знает, – бабуля с какой-то грустью устремила взор вдаль, – нас не то чтобы выгоняют, но те, кто останется здесь… не будут иметь права покидать планету. Договоры стандартного образца были высланы в день передачи прав на планету новому владельцу.

– Жутко как-то, – невольно вырвалось у меня, – к чему такие меры безопасности?

Я представила себе Алекса – такого трогательного, немного застенчивого, особенно в тот момент, когда он кусок пирога от меня прикрывал… Ну не может Алекс, мой идеальный Алекс делать что-то плохое! Ну не пекут пироги настоящие злодеи межпланетного уровня! Или пекут? А еще и цветочки сажает… Я задумалась снова, для сосредоточенности даже виски потерла, и пришлось размышлять опять вслух, ибо мой мозг работать после зеленого напитка, да еще и под солнцем, да еще и под шум прибоя и ор пташек… короче, мозг объявил перекур в тот самый момент, когда был мною востребован.

– Оша, – промолвила я страдальческим тоном, – ну не может Алекс… быть плохим… наверное… Он такой забавный, добрый, умный, с чувством юмора и вообще… А с другой стороны, сволочь он…

Мы помолчали, потом еще пообсуждали сенаторов, потом допили зеленый коктейль и отправились домой, стараясь идти как можно ровнее в этом странном пошатывающемся мире. Мы шли и, кажется, что-то пели, типа «Не ходите, девки, замуж за шпиона». На высокой ноте общеизвестной истины «Не люби женатого, полюби свободного – целее будешь». Оша споткнулась и указала пальцем куда-то… Я честно попыталась проследить за ее рукой, но, учитывая, что рука бабули беспрестанно шаталась, у меня банально разболелась шея… Бабуля махнула рукой, и мы просто пошли…

* * *

В папоротниковых зарослях недалеко от маленького домика у меня возникло виде`ние. В мареве полуденного солнца я узрела высокого, обалденно красивого мужчину с пепельными волосами, собранными в хвост так, что одна прядка падала на его безукоризненное лицо с высокими скулами. От лица мой нетрезвый взгляд спустился на широкие плечи, узкие талию и бедра, и я поняла, что да, точно – галлюцинация… Поднимаю глаза на это привлекательное совершенство, встречаюсь с веселым взглядом каре-зеленых глаз и слышу радостное:

– Ну, здравствуй, Лика Пресветлая!

Я честно попыталась ответить… Из горла моего вырвался сначала всхлип, затем какой-то хрип, на очереди нервно толпились сухой кашель и еще один всхлип. По окончании звуковой симфонии я выдала:

– Дени….

Он нежно улыбнулся, сверкнув чуть заточенными по последней моде зубами (вот до чего мода на кровососов довела), и подал мне руку… Мои старания выглядеть растроганной провалились после пятой попытки ухватиться за его ладонь, потому как я постоянно промахивалась. Улыбка Дени несколько померкла, он как-то странно рыкнул, схватил меня, перекинул через плечо и понес в дом, привычно читая нотацию: «Лика, тебе нельзя пить! Нельзя! Ты дуреешь от одной капли алкоголя!»

А я билась головой о его спину в процессе поднимания по лестнице и размазывала по лицу пьяные слезы, все повторяя:

– Дени, ты живой… живой…

А дальше все смешалось в странный водоворот событий… Шум воды, наполняющей корыто, знакомый «белый друг», внезапно оказавшийся перед глазами, и два чужих пальца в моей глотке… Мои возмущения захлебнулись в радостном «бэк» моего желудка, который избавлялся от всего выпитого на пляже, да и съеденного до него… Все закончилось тем, что меня умыли и посадили в корыто с водой и ласково так улыбнулись.

– Ты как? – поинтересовался Дени.

– Урод! – зло выдохнула я. – Сволочь! Котяра облезлый! Свинтус мутированный!

– И все? – Дени откровенно потешался над мокрой и несчастной мной. – В студенческие годы я слышал от тебя и более заковыристые фразы, – он весело подмигнул мне.

– В студенческие годы ты меня бросил, – буркнула я.

Дени несколько скривился, поправил мои мокрые висящие сосульками волосы и прошептал:

– Милая, мне пришлось…

Я всхлипнула, откуда-то взялись и слезы, и так же тихо ответила:

– Я готова была бежать за тобой на край света, нарушать закон, если ты попросишь… лекции, даже самые любимые, пропускать, а ты?! А ты меня бросил, Дени, просто бросил… – Слезы почему-то струились по щекам, уже изумив даже меня. – Ты был единственным человеком, к которому я привязалась, которого я боготворила, которого я любила, в конце концов! – Я взглянула в его ошарашенное лицо. – Мы в ответе за тех, кого приручили, Дени, а ты меня бросил!

Он даже открыл рот, чтобы ответить, но я была быстрее:

– И вот теперь ты явился, весь такой красивый, абсолютно здоровый и совершенно живой! И ты ожидаешь, что я кинусь к тебе на шею, ласкаясь, как щенок, которого вышвырнули, а теперь решили снова подобрать? А я не щенок, Дени. И не дура… иногда. Думаешь, я не понимаю, зачем ты здесь?

Каре-зеленые глаза, взгляд которых я когда-то ловила и была так счастлива, если взгляд был направлен на меня, теперь погрустнел. Дени, не скрывая раздражения, кусал губы… Он сидел на полу рядом с корытом, в котором была я, весь такой красивый, а главное – живой, чему я была очень рада, несмотря ни на что.

– Дени, – я плакала, – Дени, просто скажи, что ты не будешь меня использовать… Скажи, что ты не от них… Пожалуйста… – я всхлипнула, как ребенок, который не хочет верить в очевидное, как подросток, у которого отняли веру в белобородого дядьку с подарками… – Дени…

Не глядя на меня, моя первая любовь хмуро ответил:

– Ты изменилась, Лика… Сильно изменилась. Приводи себя в порядок, я подожду в комнате…

Его слова потонули в моей истерике… Он остановился на пороге, обернулся, с болью посмотрел на меня.

– Стыдно, да, Дени? – Я плакала, обняв колени руками, вздрагивая всем телом и не понимая, почему эта страшная боль словно разрывает меня изнутри. Меня снова использовали, подло и безжалостно, жестоко и мерзко, и кто – мой Дени. – Дени…

И он вернулся, сел на край корыта, резким движением поднял меня и абсолютно мокрую усадил к себе на колени, не заботясь о мгновенно намокших брюках и рубашке. Его ласковые поглаживания сделали только хуже – теперь у меня была классическая истерика с всхлипываниями и завываниями. Дени выдержал и это. Нет, он не оправдывался – нечем было, не стал он меня и разубеждать, просто нежно, но сильно обнимал, чуть покачивая. А я плакала, выплескивая всю ту боль, которую испытала, оставшись одна на много лет…

– Лика, – прошептал герой моего первого романа, – ну что тебе терять? Скучную жизнь и работу в журналах? Очередное пополнение коллекции обуви? Свою славу на один день?

Я уже только всхлипывала, горько и беспомощно, но все же ответила:

– Я могу потерять жизнь, Дени, мою жизнь…

Он осознал сказанное мною и снова не стал разубеждать, выдвинув главный, по его мнению, аргумент:

– Зато с тобой буду я, Лика! Мы будем вместе, как раньше…

Я невольно хрюкнула и заржала – у Дени за эти годы не только волосы, оказывается, выросли, но еще и самомнение! Ржала я долго. Ну, нельзя назвать смехом нечто подобное «Бу-га-га». Дени обиженно смотрел на меня, не понимая моей реакции. Отсмеявшись, я ткнула его локтем в ребра, заставив разжать руки, и скользнула на мокрый пол.

– Радость моя, – начала снимать мокрые шорты и майку, – а твое… эм… эго, оно не допускает такого поворота событий, как мои страстные чувства к другому представителю сильного пола? А?

Красивые губы Дени расплылись в насмешливой ухмылке:

– Это к кому?

– Ну, есть выдающиеся личности, – я разделась до купальника и завернулась в полотенце.

Морда героя моих студенческих лет приобрела какое-то хитрющее выражение и выдала:

– И с какой из пар твоих излюбленных туфель у тебя роман? Я надеюсь, у вас до интима не дошло, а?

Я вспыхнула, осознав намек, затем внимательно посмотрела на довольную собой смазливую рожу, и подозрение перестало быть призрачным:

– Ты следил за мной!

Дени плавно поднялся, прислонил меня спиной к той самой зеркальной стене и, наклонившись почти к самым губам, чуть хрипло ответил:

– Могла бы и догадаться, – мягкое касание губами к моим губам, – почему твои кавалеры не доезжали к местам свиданий… Ты же такая умная, Лика…

Мои глаза увеличились в размере, потому что действительно было раз… пятнадцать, когда заинтересовавшие меня парни брали номерок моего акка в сети и исчезали… А мне казалось, я какая-то ненормальная, – все встречаются вокруг, одна я бесхозная.

– Ты урод, Дени! – Я оттолкнула его. – И ты мне еще за те три весны, когда все цветет, а я шастаю в одиночестве… Ты мне еще ответишь!

– А я защищал свою территорию, – он потирал ребра после моего мстительного тычка. – Чем ты недовольна?

Чем недовольна, да? Я посмотрела на свою первую любовь, местами мокрую, особенно там, где я сидела… И стояли мы так хорошо – я у стены, а позади него корыто с водой… Стоит только толкнуть и… Разве я могла упустить такой шанс?

Когда Дени вырвался из ванной, весь мокрый, злой и растерявший свою привлекательность, а я уже переодевалась, натягивая узкие брюки для бега.

– Приятненько? – ехидно поинтересовалась я.

– Не меняешься! – сообщил мрачный первый любимый.

– А то, – я мстительно улыбнулась, – и это только начало, Дени… Ну, так как, еще хочешь со мной работать?

– В засаду с тобой хочу, – Дени снимал мокрую одежду, – дней так на двадцать без перерыва!

– Ой-ой, – я скептически подняла бровь… прям как я мечтала, но только с Алексом… что-то я не о том. – А выдержишь?

Дени разделся до белых плавок, симпатичных таких, все, что имелось, хорошо обрисовывающих, хмуро взглянул на меня, а я выдала:

– Терпеть не могу мужиков в белых трусах!

– Черные под белые брюки не подходят, – попытался оправдаться мужчинка моих девичьих грез.

– Пижон, – фыркнула я, – не фиг было являться, как принц из сказки, во всем белом!

– А я хотел поразить твое воображение, – парировал Дени, ничуть не смущаясь, – кто ж знал, что принцесса слегка не в себе после выпитого. Ты бы себя видела – мокрая, нечесаная, ноги заплетаются! Эти пропойцы из Северной Звезды тебя спаивают.

– А вот бабулю с дедулей трогать не надо, – я уперла руки в боки, – они единственные, кто ко мне нормально отнесся и ничего от меня не требовал!

Тяжелый вздох и нежный, чуть бархатистый веселый голос:

– Лика, ты со мной?

Я выгнула бровь:

– Дени, предложение от мужика в одних белых трусах и черных носках выглядит несколько… эм… странным, ты не находишь?

Он скептически взглянул на босую меня в брюках и спортивном бюстгальтере, потом на себя, и мы повалились на ковер от хохота… совсем как в старые времена. Хохотали мы долго, но тут снизу послышался голос бабули:

– Лия, деточка, к тебе пришли.

Я стремительно вскочила, оттолкнув от себя Дени и натягивая майку, босиком спустилась по лестнице, надеясь… на что, интересно, я надеялась, а? И, подавив кислое выражение, я весело поприветствовала парня:

– Привет, Тинар.

Он стоял весь такой красивый и загорелый, в одних шортах и шлепанцах, зато на шее цепочка с зубом какого-то монстра, а в руках огромный букет.

– Привет, Лиа, – мне протянули букет, – я тут подумал, – Тинар обернулся и взглянул на бабулю с дедулей, – так я тут подумал… а ты не согласишься погулять со мной вечером?

– Эм, – я приняла букет, запах у него был восхитительный, а цветы… я таких еще не видела, – а знаешь, я за!

Тинар просиял, дедуля хмыкнул, бабуля уставилась на кого-то за моей спиной. Этот кто-то подошел, все так же будучи в одних трусах… белых, нагло приобнял меня за талию и ласково так, но с намеком:

– Милая, разве я тебя отпускал?

Говоря откровенно, в тот момент я смотрела исключительно на выражение лица Тинара… гневный Алекс, он пострашнее будет, а этот так себе.

– Милый, – я обернулась к Дени, – руки убрал, свалил с моих глаз, и вот тогда я подумаю, стоит ли соглашаться на твое предложение. – После этого я вновь улыбнулась Тинару. – А это… это, – я указала на Дени, – тот самый жених, который мне на свадьбе изменил со всеми подружками сразу!

– Как? – возмутился Дени.

– Молча! – хмуро подтвердила я сказанное.

– Но, Лика… – Да, плохо этих шпионов обучают. – Как я мог?

– Вот и я тоже постоянно об этом думаю, – последовал мой тяжелый вздох.

– Лика, – Дени обошел меня и попытался взглядом призвать к порядку, – это же физически невозможно – со всеми и сразу!

– Да? – Я призадумалась, в воображении все еще витал образ, навеянный безудержной фантазией тех блондинистых поганок…

И тут Тинар сделал шаг вперед и хрипло спросил:

– Мне его сразу убить или просто вышвырнуть на улицу?

Хм, вышвырнешь ты его, как же! Дени – обученный агент, он прошел физподготовку, он…

– Вышвыривай! – радостно согласилась я.

Дальнейшие события стали пятном позора в победоносной истории Северной Звезды. Дальнейшие события прямо-таки унизили данные спецслужбы в моих глазах, да что там в моих… сам дедуля испуганно воззрился на Тинара, когда тот одним движением подлетел к Дени, провел какой-то странный прием и, не испытывая никакого напряжения, сначала перекинул бездыханного шпиона через плечо, а затем выгрузил тело на дороге…

– Мать, – издал полузадушенный писк дедуля, – собирай вещи, мы сваливаем.

– Твою мать, – ошеломленно прошептала Оша, – они проводили генетические опыты на населении… обычный сатариец не может так двигаться!

Тут вернулся Тинар, и мы все, уподобившись болванчикам с нарисованными улыбками, прямо-таки светились радушием.

– Сынок, – возвестил дедуля, – выпьешь с нами?!

– Обедать пора, – начала хлопотать бабуля, – давайте, молодежь, мыть ручки и за стол.

Тинар не оценил шпионского гостеприимства и смущенно проговорил:

– Лия, я с собой все взял… идем, погуляем.

– Конечно-конечно! – Я опрометью метнулась наверх, дедуля с бабулей облегченно выдохнули и приступили к опустошению бутыли прямо из горла.

Итак, я на роскошной райской планетке, с парнем, облаченным в шорты, а что мне надеть, учитывая, что жара стоит неимоверная? Руки потянулись к маленькому свободному платьишку, под самое не хочу, которое вообще было туничкой. Распустив свои накладные патлы и нацепив шлепки, я поспешила на свидание, которых у меня столько лет не было из-за некоторых… типов шпионской наружности. Свидание!

Когда мы проходили мимо Дени, тот уже поднялся, но при виде Тинара испуганно сделал шаг назад, а потом еще один, и тут я подумала: от Дени меня спас Тинар, а кто спасет от Тинара?

* * *

На Сатари, оказывается, было принято отдыхать следующим образом: нужно взять – одну девушку, одно старое скуа, кучу незнакомых девушке фруктов и… местный напиток, а точнее, спирт из тростника. Все это пакуется, причем девушке выделяется место почему-то на заднем сиденье, так как на переднем бережно пристегивается… бутыль! И неважно, что в процессе полета, при любом вираже, на девушку падают фрукты… а некоторые с мою голову размером, главное, чтобы напиток не вспенился и не разлился!

В общем, свидание мне разонравилось, еще не начавшись. Тинар, соответственно, также. Хотелось поесть и завалиться спать. По поводу поесть – протянула руку и взяла что-то похожее на банан. Едва откусила, послышалось недовольное:

– Не ешь, еще не прилетели!

Мстительно съела еще три таких же, потому что было вкусно. Тинар повозмущался насчет всяких наглых, но я…

– Слушай, давай разворачивайся, и полетели назад, – настроение упало ниже плинтуса.

Никак не отреагировав на мои слова, парнишка вел скуа дальше, к группке островков среди океана, и даже отсюда мне было видно, что островки явно необитаемы. То есть я и Тинар – и все… М-дя.

– Тинар, а что мы там будем делать?

Мне не ответили… Внезапно пиликнула связь, парень подключился, что-то там выслушал и побледнел. Скуа он развернул так, что часть фруктов попросту вывалилась, к счастью, я была пристегнута, а затем меня на огромной скорости вернули к бабуле с дедулей, которые уже активно паковали чемоданы.

Зря я не смылась с Сатари в тот же вечер!

* * *

– Вот скажи, зачем тебе это надо? – прошипела я, когда очередная мокрица едва не проползла у меня по руке.

– Ты их систему охраны видела? – прошептал в ответ Дени, снимая здоровенного таракана с головы. Меня передернуло от отвращения, таракан, обидевшись, уполз прочь, а Дени продолжил: – Там датчики движения, там не пролезть.

– Кипец! – я выругалась и поползла за ним. – Объясни, а на кой мне все это надо? – вопросила я у крепкой мужской тыловой части, обтянутой черными брюками.

– Потому что ты меня любишь, – последовал торжествующий ответ, но не из филейной части, а оттуда, где и была, по сути, настоящая задница.

– Ты уверен, что нас не застукают? – шептала я, двигаясь ползком за Дени по узкому вонючему проходу.

Когда я вернулась с неудавшегося свидания, пришлось согласиться помочь Дени «один-единственный разик». Исключительно по старой дружбе, ну и… чтобы его не уволили. Да, пожалела! Дура жалостливая! А этот гад тут же принес два серо-черных костюма, и вот… ползем! Нет, сначала мы добрались до базы, на которой явно ракеты фаршировали, и я все засняла, потом обошли военчасть по периметру, обнаружили когтистое нечто, которое планировало нас сожрать. Дени подло и коварно нарушил все планы бедной зверюшки на калорийный ужин и милосердно пристрелил разобиженное животное. А затем мы поползли грабить жилище зубастика. Я намекала, что там могут быть родственники животинки, но Дени уверил, что я с ним в безопасности. В общем, я согласилась, что, пока зверушки его будут грызть, мне удастся уползти подальше. Когда я высказала свои идеи вслух, Дени побледнел и, как истинный джентльмен, предложил мне лезть первой. Я отказалась от столь великодушного жеста, сообщив, что мне нравится его задница, а про себя подумала, что, скорее, радует возможность лицезреть, как эту самую заднюю часть попробуют на вкус зубастики. Не знаю, что думал Дени, но, когда он страстным голосом заявил, что моя задница его тоже возбуждает, я спокойно ответила:

– Слушай, ты, шпион хренов, или ползи вперед, или я сваливаю отсюда!

На меня обиделись и поползли вперед. Едва вторая нога Дени исчезла в норе, я полезла следом, подавив желание замуровать его под землей. Стоит ли напоминать, что я до ужаса боялась замкнутого пространства?

– И почему я такая дура? – шипела я, пробираясь за ним ползком и надеясь, что перчатки не порвутся.

– Да кто тебя знает, уродилась такой, – порадовал меня герой студенческих лет.

– Как ты вообще умудрился работать на правительство, ты ж этих толстомордых ненавидел?

– Платят хорошо…

Крак – этот звук стал последним, что сообщил нам еще один масштабный таракашка, раздавленный коленом моего героя.

– И интересно очень… – продолжил Дени, по-собачьи отряхивая ногу.

– Ты еще территорию пометь, – не удержалась я, и мы поползли вперед.

Спустя час – мы ползем. Спустя еще час – все еще ползем… Еще продолжаем ползти, проклиная трудолюбивую зверушку и уже мечтая по возвращении попинать ее трупик (это идея Дени) и проклиная некоторых подлых лизоблюдов (это мое право). Вскоре впереди послышался слабый гул.

– Мы на месте, – сообщил Дени, – надо лезть вверх.

– Лезь, – согласилась я.

– Ты меньше, у тебя плечи уже, – намекнул Дени.

– У меня грудь мешает, – пожаловалась я и, преданно глядя в глаза моей первой любви, добавила: – А у тебя выпирающих частей нет… Видишь, не зря я отказалась ползти впереди.

– У меня… – продолжил нашу игру в «кто первый полезет» Дени, но понял, что проиграет, и с тяжелым вздохом начал разгребать землю над нами.

Комья грязной земли с белесыми червяками осыпались вниз, а надежды Дени устремлялись вверх… прямо до прочной стальной пластины, преграждающей путь.

– Чтоб их разорвало, – выругался мой симпатяшка, с червяком над левым ухом, – что делать?

И в этот момент червяк решил, что пора возвращаться в мать сыру землю, и не нашел лучшего варианта, как зацепиться за нос Дени. Герой моего первого чувства завизжал, дернул головой, и червяк полетел в меня… Я завизжала еще громче и отшатнулась в сторону – червяк пролетел мимо, а я полетела куда-то…

* * *

– Спасите меня хоть кто нибу-у-удь! Спа-а-аси-и-ите-е-е!!! – спустя два часа выла я в огромном земляном мешке, куда мы столь эффектно угодили.

– Да заткнись уже, – прошипел Дени, – второй час воешь!

– И его тоже спасите кто-нибудь! – продолжила вой я. – Спаси-и-ите!..

– Ладно, вой, – милостиво согласился Дени, видимо обрадовавшись тому, что я и о нем не забыла. – Только когда эти уроды придут тебя насиловать, я им мешать не буду.

– Что? – искренне возмутилась я. – С какого перепуга кому-то меня насиловать?

– В качестве мести за испорченный ночной сон, – рыкнул Дени, – по моим расчетам, мы как раз под казармами находимся!

Я скептически взглянула на него, подошла ближе, разглядывая маленький монитор, и с усмешкой поинтересовалась:

– Только что вычислил?

– Ага, – не стал оправдываться мой герой.

– Хреново, – глубокомысленно отметила я.

Мы помолчали, думая каждый о своем. Дени почему-то потер ягодицу, и я, не выдержав, истерично заржала. На удивленный взгляд честно ответила:

– Трудна жизнь шпиона… без вазелина!

Хмурый взгляд глаз, черных в свете единственного фонарика, наверное, потемнел еще сильнее, а затем Дени выдал:

– Убью!

Уже всхлипывая от хохота, я бросилась от обозленного перепачканного землей героя своих студенческих лет, петляя как заяц, пригибаясь, когда он почти настигал. Но смех как-то ослабляет, в результате я повисла, схваченная за шкирку необычно сильным Дени, а в следующую секунду мои губы были накрыты его губами… в смысле, он решил поцеловаться и… я заржала громче. На хмурое рычание ответила, повиснув на нем и продолжая издевательский хохот:

– Там червяк ползал, а теперь и мне поцелуй райских губ достался… Ой не могу уже, – я сползла по окаменевшему от ярости Дени и уже у его ног продолжила: – А что, часто туго приходилось – без вазелина? Ты прости, если я это… болезненные воспоминания вызвала…

Продолжая рыдать от хохота, я заметила странную особенность – прямо у стены, где меня настиг Дени, пробивалась узкая полоска света.

– Ден, – я мгновенно стала серьезной, – ты видишь?

Он видел. Торопливо опустился на колени, осторожно поддел пласт земли. Я принялась помогать, и вскоре мы радостно взирали на панель… еще понять бы, к чему она.

– Взломаешь? – Дени настороженно взглянул на меня и протянул… наш первый декодер.

Кипец!

– Ден, тебя при родах не просто головой вниз роняли, тебя еще и попинали в свое удовольствие, – прошипела я, – ты же шпион, Дени! Где ваши чертовы штучки разные, а?

Смущение на лице идеального гада меня несколько напрягло, и очередная догадка, в очередной раз конкретно запоздав, постучалась в кору моего головного мозга.

– Дени, – зашипела я, – это твое первое полевое задание?!

– Ну, – он немного смутился, – в общем, понимаешь… Сначала нас учили, потом меня как… эм… лучшего специалиста по архивам отправили туда, где я мог приложить свои силы самым лучшим образом, и…

– Твою дивизию на плац голыми и в мороз, – выругалась я одним из ругательств нашего общего приятеля, – ты, библиотекарь очкастый, архивариус хренов! Ты куда меня потащил?!

– Попрошу не оскорблять, – Дени очаровательно улыбнулся, – зато, если я это задание выполню, меня повысят до лейтенанта.

Но я продолжала осыпать его нелестными сравнениями, и пока выдирала из его рук допотопный декодер, и пока подключала эту древность к панели, и пока пыталась взломать код. Спустя почти час безуспешных попыток панель щелкнула, и земля под нами начала медленно отходить в сторону.

– Мама, – прошептала я и упала на белоснежный пол.

Дени в отличие от меня плавно спрыгнул и приземлился на обе ноги – видать, хорошо учили. Обо мне он вспомнил не сразу, но я терпеливо ждала и таки дождалась галантно протянутой руки.

– Лика, – пафосно сообщил возлюбленный червяков и тараканов, – ты гениальна.

– Дени, – не менее пафосно возвестила я, – а не пошел бы ты куда подальше?

– С удовольствием, – просияла моя первая любовь и несколько беспомощно огляделась, – а куда?

Уже приготовив фразу с подробным указанием маршрута и конечного пункта назначения, я осознала, что мы неизвестно в какой части не просто секретной, а суперсекретной военной базы! Почему суперсекретной? Так секретная находилась выше, а под секретной суперсекретная, в которую мы и угодили. Не то чтобы я сразу верила, что мы что-то там совершим для правительства – согласитесь, некую придурковатую журналистку и… не слишком умного шпиона-новичка на серьезные задания не посылают, но это попадание черт знает куда…

– Нам крышка, – уверенно произнесла я и направила указующий перст в сторону Дени, – а в моей смерти виноват ты!

– В чем-то ты права, – подтвердил Дени мои худшие опасения.

Стало совсем хреново. Мы еще постояли так, стараясь не глядеть друг на друга, и, не сговариваясь, потопали вперед по коридору.

Оправдывая наши на этот раз совместные худшие опасения, через окошки в стенах виднелись лаборатории, в которых угадывались объекты исследований… в препарированном виде… Мне уже было плохо…

Когда мы прошли мимо очередного смертельного пиршества, я остановилась, уперлась рукой в стену:

– Дени, я не могу так больше!

Он обернулся, его черные тонкие брови сошлись на переносице:

– Лика, не время сейчас…

– Дени, – я шептала, – ты понимаешь, куда мы попали? Ты хоть понимаешь, что это значит?!

Судорожно вздохнув, мой кумир быстро подошел, схватив за плечи, встряхнул:

– Лика, ты нужна мне сейчас вместе со своим стервозным характером! Понимаешь?

– Нет, – сдавленно пискнула я, потому что меня прижали к стене.

– Соберись, – прорычал Дени, – потому что сейчас мы должны быть наверху, и наша задача – привлечь внимание!

О-о-о, я прифигела, притухнув соответственно, и очередная тормознутая догадка постучалась в головной мозг.

– Мы должны были отвлечь охрану?!

Он промолчал, я нервно сглотнула и выдала:

– Мужик, я тебе не клоун!

– Знаю, – Дени чуть наклонился, его губы коснулись моей скулы, прошептали у самого уха: – Я знаю… Девочка моя, такая сильная, я все знаю. – От его близости, от этого голоса колени невольно подогнулись. – Только, Лика, есть у тебя одна особенность… как бы это сказать…

Я замерла, просто застыла, ожидая его дальнейших откровений, и они не замедлили явиться: