Текст книги "Недра"

– Обуховский, – Пришивало строго посмотрел на солдата, – только не переборщи!

– Без вопросов, командир, – Обуховский с трудом отобрал флягу у порядком набравшегося Дмитревича и, произнеся громкое «Ху!», приложился к металлическому горлышку. По частоте громких глотаний, производимых Обуховским, создавалось впечатление, что он пьёт компот, а не спирт. Пришивало, в конце концов, не выдержал, забрал флягу и сунул рядовому емкость с водой:

– На, запей.

– Не надо, – Обуховский хитро улыбнулся и довольно вытер ладонью губы, – закуска градус крадёт.

Глядя на начинающего, на глазах, косеть Обуховского и уже полностью окосевшего Дмитревича, Пришивало махнул рукой.

– А, ну вас к чертям!

Следователь сделал глоток и закашлялся.

– Это правильно, командир, – сразу поддержал его Обуховский.

– Что это мы так… не цивилизованно, – спохватился Пришивало, выкопал в рюкзаке стаканчик, налил туда спирта и разбавил его водой. – Ярослава, водочки?

– Водочки? – Ярослава пыталась вспомнить значение этого слова.

Следователь брезгливо вылил прямо на поверхность ската приготовленный им напиток, и налил в стакан спирт:

– Господи, – нервы, вероятно, у всех были действительно на пределе, и состояние Пришивало об этом красноречиво говорило, – как я могу предложить даме водку? Это чистый спирт!

Ярослава, наблюдая, какое действие оказывает на Обуховского и Пришивало содержимое фляги, от предложенного угощения отказалась.

– Ну, заставлять мы не будем, – следователь опрокинул содержимое стаканчика в рот и схватился за ёмкость с водой. Дмитревич уже давно уснул, уткнувшись лицом в чёрную поверхность ската, на которую не так давно панически боялся ступить. Во сне он автоматически зашевелил руками, пытаясь подсунуть под голову несуществующую подушку, и внезапно подушка появилась. Поверхность вспучилась и прямо из спины ската появилась чёрная подушка.

О! – хмыкнул Обуховский, указывая пальцем на Дмитревича.

Пришивало подошёл к спящему солдату и тыкнул пальцем в подушку:

– Мягкая, – следователь выхватил подушку и протянул её Ярославе, – на, садись, этот алкаш себе новую сделает.

И действительно, пошарив руками в поисках пропавшего предмета, Дмитревич сделал себе не только подушку, но и одеяло.

– Представляю себе его состояние, когда он проснётся, – хохотнул Обуховский, наливая себе в стаканчик очередную порцию спирта, – меньше, чем инфарктом не отделается.

Пришивало, глянув на то, что вытворяет Дмитревич, погрузил руки в чёрную субстанцию и принялся сгребать её в кучу.

– Андреевич, – Обуховский уже обращался к следователю скорее как к собутыльнику, нежели командиру, – что ты там лепишь?

– Кресло, – сообщил Пришивало, поправляя фонарь на каске, – и тебе советую.

Через пару минут на спине ската красовались три чёрных кресла и столик посередине.

– Зашибись, – констатировал Пришивало, сидящий в одном из кресел.

– Ага, – подтвердил Обуховский и направил фонарик на быстро пролетающую каменную стенку пещеры, чувствую себя, как шахтер, едущий в вагонетке по шахте.

– Давай день шахтёра мочить, – заплетающимся языком предложил следователь. – Смотри: фонарики у нас, как у шахтёров, есть, сами мы тоже типа в шахте.

– Кокса нет, – важным тоном перебил Обуховский, – если б мы ещё морды коксом намазали, вот тогда точно был бы день шахтёра. Ярослава, может, всё-таки выпьешь?

– Лучше я за вами послежу, мало ли что.

– Командир, а ты песни про самолёты знаешь?

– Нет, знаю про поезд: этот поезд в огне, и нам некуда больше спешить, – Пришивало заорал так, что гулкое эхо понеслось по тёмным коридорам пещеры.

– Я видел генералов – они пьют и едят нашу смерть, – подхватил Обуховский.

Проснулся Пришивало от громкого крика Дмитревича. Из головы ещё не выветрились остатки алкоголя и окружающее воспринималось слабо, тем более, что в полной темноте кроме бешено мелькающего узкого луча фонарика, видно ничего не было. Следователь нащупал на каске выключатель своего. Луч сразу же осветил спящего в чёрном кресле Обуховского, с любовно сжатой в руках металлической флягой.

Судя по глазам, пытающегося спрыгнуть со ската, Дмитревича, с психикой у него было не очень. Чёрная поверхность существа, на котором они летели, каким-то образом не давала Дмитревичу спрыгнуть. Пришивало, морщась от головной боли, поднялся с кресла и направился к рюкзаку, лежавшему около проснувшейся Ярославы. Крики Дмитревича гулким звоном отдавались в голове, но следователь сначала нашёл бутылку с водой и, не в силах остановиться, опустошил её почти на половину.

– Если он не заткнётся, я его вырублю, – послышался сзади полуживой голос Обуховского.

– А это идея, – пробормотал следователь и подошёл к беснующемуся Дмитревичу. С третьего раза ему, наконец, удалось попасть кулаком в лицо рядового, и тот бесформенным мешком свалился на спину ската.

Повернувшись в сторону Ярославы, следователь инстинктивно шарахнулся в сторону – из-под чёрной субстанции торчала одна голова. Потом смутно вспомнил, как они выявили свойства вещества и, приглядевшись, обнаружил чёрное одеяло и подушку.

– А гильзы чего везде разбросаны? – Пришивало обвёл мутным взглядом спину ската.

– Вы же вчера с Обуховским поохотиться решили, – Ярослава вылезла из-под одеяла, которое, как и подушка, мгновенно растаяли в воздухе.

– На кого? На кого здесь можно охотиться?!

– А ты на стенки пещеры посмотри.

Пришивало направил луч фонарика в темноту – пролетающие стены были сплошь покрыты зарослями гигантских растений, в которых время от времени мелькали тени разных животных. Судя по количеству, усыпавших спину ската, гильз, повеселились они вчера не слабо. Обуховский ещё крепко спал, развалившись в кресле, а под его глазом темнел синяк.

– Где это он так? – следователь принялся осматривать костяшки своих пальцев, те, вроде, не болели и были целы.

– А нечего руки было распускать, – язвительно усмехнулась Ярослава.

– Ладно, – Пришивало пытался взять себя в руки, но вода, разбавив в желудке остатки спирта, упорно пыталась ему в этом помешать, – долго нам ещё?

– Думаю, не так уж и долго – ты что, не чувствуешь, что гравитация слабеет буквально на глазах?

– Ярослава, – застонал следователь, – для меня сейчас гравитация стала наоборот ещё сильней.

– Отдыхайте, – махнула рукой Ярослава, – от вас теперь мало что зависит. Теперь всё зависит от Деструктора.

– Ярослава, – взмолился Пришивало, – расскажи мне, что ты знаешь. Чего теперь опасаться, если от нас ничего не зависит?

Ярослава задумчиво прошлась из стороны в сторону.

– Деструктор, эти люди нам помогли. Без их помощи мы бы сейчас здесь не находились. Я хочу, чтобы ты их отблагодарил, – она повернулась к Пришивало, – что вы хотите?

– Опохмелиться бы надо, начальник – не просыпаясь, пробормотал Обуховский.

Следователь зло зыркнул на солдата.

– Ты как-то разговариваешь с ним? Ну, с Деструктором? – спросил он Ярославу.

– Да, он во мне.

– Ты можешь мне рассказать всё с самого начала, чтобы я знал, что просить?

Ярослава рассказала. Она чувствовала впереди развязку всей её жизни и не видела смысла что-то скрывать. Рассказала всё – начиная с её жизни в Атлантиде и заканчивая последними днями, её догадками и предположениями.

Пришивало молчал минут двадцать, переваривая полученную информацию слабо соображающей головой.

– У нас есть время подумать? – наконец, спросил он.

– Вполне, – спокойно ответила она, – несколько дней – это точно.

Проснувшийся Обуховский хотел было продолжить банкет, но Пришивало быстро наставил его на путь истинный. Намного хуже обстояло дело с Дмитревичем: как только он пришёл в себя, глаза его начали с ужасом округляться. По их нездоровому взгляду всем стало ясно, что если солдат осознает действительность, его психика уже никогда не станет прежней. Следователь понял, что для сохранения последней, Дмитревича в действительность пускать не стоит и, как только солдат начинал хоть немного что-то осознавать, заливал ему в рот очередную порцию спирта. Так что проблем он особых не доставлял – только спал и пил.

Сила тяжести медленно и неуклонно ползла к нулевой отметке. Поверхность ската опутывала ноги, чтобы людей не снесло ветром – скат летел на довольно приличной скорости. В один из дней пещера закончилась, и всех осветило ярким голубым светом.

Глава 12

Постепенно звёзды приобрели знакомый рисунок. Тихомир всмотрелся в какое-то созвездие. «Ага, это Кассиопея, а вон и Орион. Под утоптанным слоем снега угадывалась плитка. Ну, слава Богу, его телепортировало не на асфальт, и похоже, это была набережная. река уже замёрзла, а значит, на улице стояла зима».

Внезапно набережную окатил зелёный свет, и ночное небо вспорол росчерк зелёного огня, в конце концов, взорвавшегося сотнями красных.

– Алина, – пробормотал Тихомир, – она же говорила, что у неё есть осветительные ракеты.

– Скорее всего, – появилась в голове Синистра, – полетели за ней. Найдём её сначала, а потом и другими делами займёмся.

Тихомир поднялся в небо, и направился в сторону увиденной им ракеты. Алина должна была понимать, что после одного выстрела Тихомир её не найдёт, и, по логике, ей необходимо выстрелить ещё. И действительно, через несколько минут последовал ещё один выстрел, но к удивлению Тихомира совершенно в другой стороне от первого.

– Что за фигня такая, – задумался Тихомир, – я что-то с направлением перепутал?

Только он начал своё движение в сторону второго выстрела, как раздался третий. Откуда-то с окраины города.

– Ничего не понимаю, – Тихомир начал злиться, – как Алина может так быстро передвигаться?

Пока он над этим раздумывал, ещё несколько ракет осветило ночное небо. Тихомир поднялся выше, активировал линзы, и начал просматривать город. Глаза сразу зацепились за нарядную, мерцающую всем цветами радуги, ёль на Советской площади.

– Чёрт, – выругался он, – вот ведь, прям ирония судьбы, какая-то! Ну, хоть Новый Год в своём мире встречу, и то приятно.

– Что за Новый год? – поинтересовалась программа.

– Да праздник у нас есть такой, – объяснил Тихомир, – вон, присмотрись, везде плакаты: «С Новым годом». Снегурочки там всякие, Дед Мороз. М-да, это уже не мой мир, наверное. Одичал я слишком после наших приключений. Там в пещерах, я уже чувствую себя намного комфортней, чем здесь.

На Тихомира от чего-то нахлынула дикая ностальгия. Он вспомнил, как встречал Новый Год в прошлый раз. Естественно, без Алины – не было возможности, но всё равно было классно. Напился тогда до безумия, встречал знакомых, с каждыми выпивал, шутили, смеялись… Хорошие были моменты в жизни – добрые, беззлобные, забавные и интересные. Всё-таки люди не последние скоты, как привык думать Тихомир – естественно включая в их ряды и себя самого. Да, они грешны, завистливы, жадны и негуманны; но иногда же бывают и другими – веселыми, добродушными, открытыми и смешными. Сейчас, наблюдая за гуляющим около ёлки народом, Тихомиру невыносимо захотелось стать нормальным человеком: покрутиться в веселой компании, выпить рюмку водки, закусив её тортом (потому что в гости на Новый Год обычно брали торт и бутылку водки, не подозревая, что по дороге могут встретиться знакомые), отмочить какую-нибудь шутку и вообще, ни о чём не заботясь, провести обезбашенную (в хорошем смысле) ночь. А тут на нём повисла ответственность за жизни стольких людей, и, как не старайся, никому на плечи её не переложишь.

– Я тут, ради интереса, кое-чего просчитала, – возникла в голове программа.

– А? – Тихомир с трудом оторвался от своих мыслей.

– Так вот, – продолжила программа, – если поменять местами буквы в слове «Снегурочка», то получится «Негросучка» или «Огнесручка», а если поменять местами буквы в выражении «С Новым Годом», то получится «Говно с Дымом». Хочешь, поменяем на одном из плакатов? Это не сложно и энергии из меня почти не вытянет.

Синистра явно почувствовала тревожные изменения в настроении Тихомира и, зная его больное чувство юмора, решила подлизаться.

– Нет, Синистра, – одним махом Тихомир отрубил все старания программы, – я хочу покурить. Я не курил уже больше месяца и сейчас собираюсь спуститься вниз и стрельнуть у кого-нибудь сигарету.

– Ты что, – сразу заволновалась программа.

– Я ХОЧУ ПОКУРИТЬ, – жёстко, чеканя каждое слово, произнёс Тихомир, – и я это сделаю, а может, ещё и на рюмочку нарвусь.

– Ты осторожнее только, – Синистра поняла, что отговаривать Тихомира бесполезно, – слабые вы, люди, существа. Ради какой-то ерунды можете поставить под угрозу великие цели.

– Вспомни, кто тебя создал, – едко усмехнулся Тихомир, сейчас он, кажется, защищал всё человечество, – в нашей слабости и есть наша сила. Понимаешь, да, человеческие действия непредсказуемы, они слабо подчиняются твоим расчётам и обыкновенной логике, но они приводят к великим открытиям.

Тихомир вошёл во вкус и решил окончательно добить Синистру.

– Элементарная теория. Ты – компьютерная программа. Да, ты можешь совершать офигенные расчёты, обрабатывать офигенные цифры, короче, чего разглагольствовать – ты баба у нас крутая, а знаешь, к чему ты стремишься в своём развитии? Ты стремишься уменьшить количество ошибок, которые допускаешь при расчётах. А ты вспомни, что меня заставило телепортироваться к тебе? Твоя ошибка.

– Это действительно была грустная ошибка, – программа попробовала ответить на выпады Тихомира.

– Нет, Синистра, – не обращая на её слова никакого внимания, продолжил Тихомир, – простая схемка. Делается открытие и это дает фундамент для следующего открытия, и так пошла прямая эволюции (при условии, конечно, развития холодных, расчётливых компьютеров, таких, как ты), но вы не учитываете альтернативных способов решения проблем. Да, вы можете быстро развиваться за счёт того, что движетесь по прямой, и довольно быстро. А среди людей всегда найдётся какой-нибудь придурок, который наплюёт на сделанные поколения назад, открытия. Он отойдёт от всех в сторону, не будет опираться ни на какие фундаменты, заботливо расставленные под ним историей науки. В таких действиях совершенно нет логики! И вот один из сотни таких придурков обнаруживает, что, оказывается, решить проблему можно легко и просто, только подойти к ней нужно совершенно с немыслимой до этого стороны. Так зарождается новое направление в науке – человек, считавшийся раньше самым настоящим придурком, становиться основополагателем новой перспективной отрасли в науке. Ты мне не веришь? Я тебе могу привести очень много примеров из истории своей цивилизации.

Синистра молчала, Тихомиру отчего-то стало её жалко.

– Ну, без тебя бы я не справился, и мы пройдём путь вместе до конца.

– Иди куда хочешь, – всхлипнула программа, – у тебя своя цель, у меня моя. И вообще, будь добр, не трогай меня в ближайшее время – мне много что нужно просчитать.

– Да не дуйся ты, – попытался успокоить её Тихомир, – пойми меня: у тебя нет души, а у меня она есть.

– Ты думаешь? – взбеленилась программа, – а ты никогда не задумывался, о том, что такую программу, как я, никакой человек создать не может? Ты не задумывался, что не просто так я хнычу или издеваюсь над тобой? Ты не задумывался, от чего произошла ошибка, которая телепортировала тебя ко мне? Ты думаешь, я сама об этом ни разу не задумывалась!? ЕЩЁ КАК ЗАДУМЫВАЛАСЬ! И задумываюсь сейчас. Тихомир, во мне есть душа. Часть чего-то вашего, человеческого. Мне кажется, с этим как-то связана моя создательница, Ярослава, и моя духовная часть стремиться к единению с ней. Ты не представляешь, как тяжело выдерживать рамки, когда рвущаяся часть души стремиться соединиться со своей половинкой, но она скована жесткими оковами программного обязательства, которыми заключена в суровую темницу.

– Шибко ты разглагольствуешь, – заметил Тихомир, – и я тебе не верю, но рассказ твой не лишён изящества, это точно.

– Может, лучше отправимся Алину искать, – Синистра выложила на стол свой последний козырь.

– Где? – привёл Тихомир железный аргумент. – Где мы её сейчас найдём? Нам остаётся только ждать, когда она появится на набережной. Не думаю, что ей это удастся сделать быстро.

Тихомир спустился по тихой неприметной улочке и направился в сторону площади. Ракеты и фейерверки поднимались в небо всё чаще – скоро летать по воздуху станет просто опасно.

Интересно, сколько осталось идти до центра земли? Судя по низкой силе тяжести, не много, но что будет дальше? Возможно, вода и еда ещё понадобится, но Алина упоминала, что сможет достать это сама.

– Классный костюмчик, – чей-то голос отвлёк Тихомира от его мыслей, – где достал?

Тихомир на мгновение глянул на площадь и заметил ещё, как минимум, двух человек, одетых в похожую на его доспехи, одежду.

– Ты же знаешь, сейчас это модно, – ответил он парню лет двадцати семи, который его окликнул, – с Новым Годом, кстати!

– С Новым Годом! – заорала вся компания, к которой принадлежал парень.

– Мужики, а у вас закурить не найдётся, а то в этом грёбаном костюме нет ни одного кармана – ничего с собой не взял.

– А сумка на что, – один из парней указал пальцем на сумку на плече Тихомира, и тот понял, что прокололся.

– Ну, ладно, признаться, я и есть этот Чёрный Ангел, – Тихомир решил перекрутить всё в шутку, – вот, шатался по другим мирам, а там и куревом негде разжиться.

Компания дружно заржала.

– Может, там и со спиртным напряг? – послышался чей-то голос, когда Тихомир делал первую затяжку ароматного табачного дыма. Голова сразу закружилась, а глаза осоловели.

– Полный, – не стесняясь, заявил он, – как и с едой. Слушай, а продай пачку, деньги у меня есть. Правда, я пока почти в полной невесомости, но, надеюсь, покурить возможность рано или поздно представиться.

Кампания опять дружно заржала, от неё отделился невысокий паренёк в рыжей дубленке. В руках он держал пластиковый стаканчик с водкой и полторачку с напитком. Внезапно и стаканчик, и пластиковая бутылка вырвались из рук и полетели в сторону Тихомира. В руках инстинктивно появился меч, разрубивший предметы на куски.

Компания, видно, была изрядно пьяна, поскольку этот инцидент вызвал только новый взрыв хохота.

– Ну ты и фокусник, – давился смехом паренёк в рыжей дублёнке, – теперь как же нам? Из горлышка?

– А крылья показать можешь? – спросила девушка, затесавшаяся в компанию.

За спиной Тихомира на мгновение появились чёрные крылья.

– Класс! – ему подсунули начатую бутылку водки и солёный огурец. – А где ты таким фокусам научился?

Тихомир закашлялся с непривычки и торопливо схватил подсунутую ему сигарету. Во время очередной затяжки, под рукавом зашевелился зверь. Тихомир попытался его остановить, но не успел. Из складок ткани показалась заинтересованная мордочка.

– Люмбрик, – представился зверь.

Народ несколько опешил и в нерешительности замолчал.

– Это мой зверь, – Люмбрик залез на кольчугу, уставившись на компанию.

– Он водку пьёт? – раздался чей-то пьяный голос, разрядив уже начинавшую накаляться атмосферу, и компания снова засмеялась. Кто-то попытался подсунуть зверю солёный огурец.

– Камень, – отрицательно замотал головой Люмбрик.

– Где ж я его тебе возьму зимой? – воскликнул парень, который пытался накормить зверя.

– Ищи, – невозмутимо ответил тот.

Все опять рассмеялись.

– Он питается камнями, – объяснил Тихомир, покопался в сумке и сунул в пасть зверя один из припасённых кристаллов.

– За Люмбрика, – торжественно произнёс паренёк в рыжей дублёнке и пустил по кругу бутылку.

Это до чего ж нужно быть невменяемым, подумал Тихомир, когда до него дошла очередь. Интересно, они и правда думают, что я фокусник, или воспринимают, как настоящего.

– Нам ещё в компании не хватает Алины, – среди многочисленных возгласов Тихомир выделил именно этот.

– Вы знаете Алину? – сразу спросил он.

– Да сейчас весь город о ней говорит, а у нас в компании, вон, Дениска даже любовником у неё был.

Тихомир мгновенно отыскал глазами парня, на которого указали.

– Серьёзно? – странно, что Тихомир не знал. Даже, если это и было правдой, Алина в процессе многочасовых разговоров должна была проболтаться. Хоть словом. Вроде Денисом она называла своего работодателя, который заказывал ей оформление веб-сайтов. Но, скорее всего, парень просто хвастался, и мог всё выдумать.

– Я даже сначала думал, что всё серьёзно, – улыбнулся Денис, – но я её быстро раскусил.

– В смысле? – не понял Тихомир.

– Хитрая баба, – начал объяснять Денис, – зацепила сначала типа мольбой о помощи. Мол, муж мучитель, а уйти не может – боится, и что я вроде единственный спаситель и так далее. Взыграла во мне честь, так сказать, думаю, раз человек в такой беде оказался, надо помочь. Я и квартиру купил – нет, говорит, на чужую жилплощадь не согласна; и зарабатывать начал неплохо, когда на мясокомбинат устроился – опять нет, мол, пока сама себе работу не найдёт – не уйдёт. Короче, потихоньку до меня дошло, что баба просто страдает от недостатка острых ощущений, и ни от какого мужа уходить не собирается, хотя, нужно отдать ей должное – голову морочит профессионально. Сделала меня единственным спасителем и ездила потом на этом.

Тихомир, выслушав всё это, незаметно для самого себя потянулся к мечу.

– Вам, по-моему, больше нечего делать, как выдумывать всякую дрянь про Алину.

– Да чего выдумывать, – Денис совершенно не заметил напряжения в голосе Тихомира, – вон, у меня в телефоне ещё её последняя СМСка – полгода только прошло.

– Спокойно, Тихомир, – зашептала программа, – парень просто хвастается. И не вздумай заглядывать в его телефон. Можно, конечно, всех разубедить в его словах, но зачем нам лишние проблемы?

Компания, тем временем, решила познакомиться с Тихомиром ещё ближе, и это несколько разрядило обстановку. Люди начали представляться, многие, что ещё раз подтверждало догадки о степени их опьянения, брататься. Все тянули руки погладить зверя, который, впрочем, был совершенно не против. Тихомир не заметил, как захмелел – сказывался долгий трезвый образ жизни. Кто-то его угощал сигаретами, кто-то совал под нос водку, веселье захватило сознание и никак не хотело его отпускать.

Инициативу в свои руки взяла Синистра. Морозный ветер ударил в лицо, вернув крупицы сознания.

– Что ж, – раздался в голове голос программы, – еды мы набрали. Теперь вода.

– Что? – Тихомир тряхнул головой, когда программа без его ведома вырвала его из компании и подняла высоко вверх. – Какая еда?

– Лихо ты у них конфет настрелял – полную сумку, – похвалила его Синистра. – Осторожно!

Тихомир краем глаза заметил летящий прямо в него фейерверк, мотнулся в сторону, но фейерверк, как на зло, взорвался на одном уровне с ним, окропив разноцветными огоньками защитное поле, которая успела сделать Синистра.

– Выше, – Тихомир еле ворочал языком, – там нас не достанут.

Они поднялись выше. Росчерки разноцветных огней взрывались теперь в сотне метров под его ногами.

– Так, – начала размышлять программа, – воду, думаю, можно опять в той колонке набрать.

– Нет, – с трудом выговаривая слова, произнёс Тихомир, – сейчас праздник, кстати, – его осенило. – С Новым Годом тебя, Синистра! Желаю этого, хороших тебе расчётов, толковых, а самое главное, не пьющих реципиентов, светлого неба над головой и успехов в личной жизни.

– Спокойнее, дитятко, – осадила его программа, – потом с поздравлениями успеешь. Так почему мы воду не сможем в колонке взять?

– Сейчас праздник, – повторил Тихомир, – людей там шибко много будет.

– И что ты предлагаешь? Снег топить?

– Полетели к реке. Вода там, конечно, не слишком чиста, но ничего – не помру.

По льду, то тут, то там, тоже гуляли, отмечавшие праздник, горожане, но найти, свободное от них, место не составляло особого труда. Тихомир вырезал мечом квадратную лунку, раскромсал в ней лёд, наполнил бурдюки и, неожиданно, набрав полную грудь воздуха, засунул в холодную воду голову.

– Ты что делаешь? – возмутилась Синистра.

– Отхожу, – Тихомир высунул из проруби голову, которую будто стянуло железным обручем.

– Между прочим, – назидательно заметила программа, – шестьдесят процентов тепла человек теряет через голову.

– Вот поэтому именно её я в прорубь и засунул, – фыркнул Тихомир, потихоньку приходя в себя, – полетели на набережную. Я думаю, что Алина уже там.

В голову сразу рухнули слова Дениса, которые Тихомиру удалось не надолго запинать в глухой уголок сознания.

– Ерунда всё это, – догадалась Синистра, – парень хвастался, так что по этому поводу можешь не беспокоиться.

Алина действительно была на том, месте, где они встретились в прошлый раз.

– Привет! – у неё за спиной висел объёмный рюкзак. – Ты как?

– Как ты? Чувствую, это наша последняя телепортация: я уже приближаюсь к центру.

– Что такое? – Алина принюхалась. – Ты что, пьян?

– Ничего я не пьяный.

– А ну скажи слово Азербайджан.

– Азербра… – начал Тихомир, но понял, что эти попытки ни к чему не приведут.

– Так, – протянула Алина, – всё как обычно. Ты уже и Новый Год с кем-то отметить успел. Интересно с кем? Уже, выходит, нашёл себе бабу, у которой можно перекантоваться.

– Да что ты всё с этой манией ревности? Я продукты набирал, между прочим.

– Не знаю как на счет продуктов, но то, что ты набрался, это точно!

– Да что ты прицепилась? Ну, выпил чутка. У тебя продукты есть? Могу поделиться – у меня конфеты.

– Нет, – холодным голосом произнесла Алина, – у меня всё есть. Разберёмся, когда вся эта история закончиться. Тебе далеко осталось до центра?

– Думаю, нет. Плохо, что мант становиться всё больше.

– Как, они тебя не несут?

– Ты что!? Я летел на аппарате, который мне предоставили э… родственники Люмбрика.

– Камень, – не вылезая из-под рукава кольчуги, подтвердил зверь.

– Но потом на нас напали, и теперь я иду пешком.

– Ну ты даёшь! Зря от них скрываешься – они заинтересованы доставить Создателя к центру планеты. Меня на своей спине несёт одна из мант.

– Хм, как-то неясно тогда, почему манты не раз пытались меня убить. А, эврика! Они заинтересованы доставить в центр Создателя, а я тут получаюсь не при чём – Создатель-то у тебя.

– Знаешь, я научилась общаться с этими существами. Думаю, даже могла бы попросить их не трогать тебя, или более того – отвезти ко мне.

– Так они тебя и послушают. Сама говоришь, они заинтересованы, чтобы Создатель оказался в центре, а всё остальное им, наверное, до одного места.

– Всё намного сложнее. Я разговаривала с Создателем. Манты заинтересованы в том, чтобы между Создателем и Деструктором произошла схватка, а для этого Создатель должен покинуть Землю.

– Ну так что ему мешает её покинуть? – искренне удивился Тихомир.

– Хм, – хмыкнула Алина, – ты слабо знаешь Создателя. Он заключил с тобой соглашение, а для него простые истины превыше всего. Он никуда не сдвинется, пока не выполнит свою часть соглашения – не доставит тебя на поверхность.

– Хорошие новости. Только мне что делать? Ну, увижу я ближайшую манту и что? Прыгать и руками махать? А вдруг она будет не в курсе событий?

– Я что-нибудь придумаю, – заверила Алина, с каждым днём мне всё проще становится общаться с ними.

Алина подняла руку и медленно направилась в сторону Тихомира – он сделал тоже. Как только его кисть коснулась пальцев Алины, в сознание хлынула темнота.

* * *

Тихомир осмотрел, уже привычные, звезды.

– Ива, ты здесь?

Из пространства материализовалось дерево.

– Здесь. Полетели?

– Полетели. Так ты думаешь, вся галактика – это схема прошлого, настоящего и будущего?

– Знаю, – заверила его ива, – знаю, что в любом атоме есть вся вселенная и наоборот.

– Так что? Судьбу изменить не возможно?

– Можно, это вписано в схему.

– Так куда мы летим, что ты распутываешь?

– Давным-давно раса, к которой я принадлежала, предала меня – отправилась к звёздам, оставив умирать на Земле меня и моего будущего мужа. Я хочу посмотреть, что произошло? Как умер мой возлюбленный…

– Думаешь – стоит? Ты ради этого жила?

– Я жила, чтобы отомстить моей расе. Если в схватке победит Деструктор, он поможет мне уничтожить их, точнее их потомков.

– А тебе это надо?

– Я жила ради этого.