Текст книги "Дирижабли бизнесмена Лильероза"

Турецкие акробаты

Элстела нервно мерил шагами транзитную зону аэропорта Внуково и думал, где сейчас турки. Наверное, уже летят в Среднюю Азию. Как бы то ни было, в Турцию звонить уже бесполезно. Элстела уселся на дерматиновый диван, открыл ноутбук и попытался припомнить имена акробатов. Ослан Баран, Али Алкаш, Але-гоп и пилот Скутари Ёрвести. Ну и имена! Способны ли они вообще встать на крыло? Главное, самому не оказаться четвертым. Эта мысль не давала Хемми покоя.

Служащий аэропорта пристально наблюдал за Элстелой – что это он там разглядывает в своем компьютере? Вскоре полицейский в ранге офицера попросил финского пассажира передать ему ноутбук.

Когда ранним утром в аэропорту российскому полицейскому в руки попадают чертежи летательного аппарата, в его недремлющем мозгу, естественно, зарождаются тревожные подозрения. Кто этот пассажир – шпион? Террорист? И почему он разглядывает подозрительные чертежи именно тут, в московском международном аэропорту?

Как не кстати! Элстела всячески отпирался от подозрений в шпионаже, уверял, что он обычный житель Лиминки, всего лишь специалист по развитию хозяйства. Однако полицейские все-таки отвели его в отдел для выяснения личности.

Элстела объяснил, что направляется в Казахстан, где встречается с воздушными акробатами из Турции. Цель поездки – спасение шестерых финских рок-музыкантов, оказавшихся на дирижабле, который ветер унес куда-то в направлении Алма-Аты.

– Вот и все. Вы что, не слышали про финский дирижабль, который сейчас летит над Россией?

Об этом служащим аэропорта Внуково было прекрасно известно. Вместе они стали ждать очередной выпуск новостей, который должен выйти через два часа. Элстеле принесли одеяло, и он смог немного вздремнуть прямо в отделении. Специалист по развитию хозяйства так вымотался, что тут же заснул. Сон был беспокойный, его перебивал постоянный гул самолетов. Но скоро Элстелу разбудили смотреть первый утренний выпуск новостей центрального телевидения. Последние сводки боев в Чечне, отчет о чрезвычайном заседании ООН – обсуждались последствия войны в Ираке – и заседание Совета безопасности по данному вопросу, репортаж об утечки нефти на Ямальском полуострове, ну, и наконец, четвертая новость: дирижабль бизнесмена Лильероза изменил направление и неожиданно полетел на юг. На экране появилось изображение громадного воздушного судна, которое боком двигалось сквозь тучи, все еще на приличной высоте. Над «Феей равнин» жужжал вертолет. Видимо, о беглянке уже успели проведать. Где-то вдалеке гудели невидимые истребители, наверное, их скрывали облака. Периодически на экране крупным планом появлялись кадры, на которых из иллюминаторов дирижабля отчаянно жестикулировали рокеры. Подозрения в шпионаже оказались ложными, полицейские принесли Элстеле свои извинения и проводили в зал вылета дожидаться приглашения на посадку. Весь перелет до Алма-Аты, несколько долгих часов, Элстела проспал крепким сном. Местное время показывало двенадцать, вот он, самый что ни на есть Дальний Восток. Выспавшийся специалист по развитию хозяйства деловито вошел в огромный, в лучших советских традициях, зал прилета, где витал до боли знакомый запах – смесь махорки, мочи яка и специй. Элстеле не терпелось приступить к работе, будь в его власти, он бы немедленно начал спасательную операцию.

Страшно хотелось курить. Элстела поискал глазами, где можно закурить, но не нашел. Вскоре он заметил, что казахи спокойно курят повсюду, сбрасывая пепел прямо на пол и не обращая внимания на знаки «Курение запрещено». Запрещено, но только теоретически.

Сигарету в зубы, ноутбук на стол – Элстела вышел на связь с заводом Лильероза и узнал последние новости. По сводкам российских синоптиков, в районе Алма-Аты стояла прекрасная летная погода, юго-восточный ветер дул со скоростью 8 метров в секунду, и дирижабль несся на прежней высоте над пустыней примерно в сорока милях от международного аэропорта.

Короткое письмо от Миллы Сантала, в котором она сообщала, что отец одного из музыкантов собирается возбудить против Элстелы дело за неоказание помощи попавшим в беду пассажирам дирижабля. Если барабанщик не вернется домой живым и здоровым, обвиняемому придется выплатить значительную компенсацию в связи со смертью талантливого музыканта. Сантала считала, что дело закроют, не успев начать, – это чистой воды несчастный случай, вызванный безрассудным поведением самих жертв. «Просто к сведению, этим я занимаюсь сейчас в Лиминке. А как в Азии, солнечно? С приветом, Милла».

В столице Казахстана было немного облачно и сухо, для непрофессионала – вполне летная погода. Холодный ветер взвивал на траве у взлетной полосы коричневую листву и уносил прочь. Приземлился какой-то старый российский пассажирский самолет. На взлетной полосе ждали своего часа несколько военных истребителей. Допотопные «газики» сновали туда-сюда, а за ними змейками – прицепы с багажом: чемоданы, мешки, два живых барана со связанными ногами. Получив свой чемодан, Элстела направился на таможенный досмотр. О его прибытии уже известили кого следует. Турецкие акробаты прибыли на два часа раньше и ждали финна в комнате отдыха. Казахские чиновники были уже осведомлены о спасательной операции и помогали чем могли.

Турки, молодые, смуглые, гибкие, были одеты в обтягивающие трико, летчик – в легкую униформу. Они казались деловыми и дружелюбными. Первоначальные страхи Элстелы – что турки окажутся нелепой группой клоунов, рассеялись: они производили вполне серьезное впечатление.

– А, здравствуйте, родственнички из страны белых лилий[1]1
  В 1928 году в Турции вышла книга Г.С. Петрова «Финляндия, страна белых лилий», в которой автор пытался доказать, что финны и турки являются родственными народами. Книга вышла огромным тиражом, вошла в школьную и университетскую программы.


[Закрыть], – приветствовал Элстелу пилот Скутари Ёрвести.

– Финляндия… В Турцию часто приезжают финские туристки! – обрадовались остальные.

Стали изучать снимки радаров; судя по ним, «Фея равнин летела на расстоянии 35 миль от Алма-Аты. Последние прогнозы обещали к вечеру дождь и порывистый ветер. Время терять нельзя. Даже самые искусные акробаты не смогут запрыгнуть в гондолу, если ее будет трясти ветер с дождем – это слишком опасно.

Специалист Элстела развернул на столе чертежи дирижабля, и вся компания принялась их изучать. Турки быстро разобрались в устройстве судна и особенностях гондолы.

Пилот убрал погодную карту в нагрудный карман летной куртки и решительно произнес:

– У нас достаточно веревок и другого снаряжения, мы сможем забраться на дирижабль.

– Тогда за дело, не дадим музыкантам бежать в Китай! – скомандовал Элстела.

Надо было быстро закупить паек. Команда взяла такси и поехала на рынок. Никогда в жизни Хемми не бывал на таких оживленных и экзотичных базарах, как базар города Алма-Аты.

Турки моментально слились с кишащей толпой базарного люда. Видно, почувствовали себя дома. Акробаты стремительно ринулись меж прилавков и вернулись мгновение спустя с полными сумками провизии: сухая баранина, фрукты, две металлические канистры с кумысом и несколько бутылок воды. Вокруг были горы экзотических деликатесов, в которых специалист из Лиминки ничего не понимал, зато турки явно свое дело знали. Элстела бежал следом и только успевал расплачиваться евро, которые пришлись очень кстати. К большому разочарованию продавцов они даже не успели поторговаться. Финальным аккордом стало пятикилограммовое бедро яка, высушенное на солнце. Оно обошлось недешево, так как пару лет назад Казахстан и соседние страны Средней Азии перенесли ужасную засуху и сотни тысяч животных подохли в песчаной пустыне из-за нехватки воды и травы.

Набив сумки ароматными вкусностями, они сели в такси и поехали в аэропорт, прямо на взлетную полосу, к биплану «Юнкерс», который их уже ждал. Хемми отметил, что на борту самолета красуется красный полумесяц. Акробаты помогли Элстеле подняться в шестиместный самолет, усадили впереди рядом с пилотом, а сами вместе с покупками разместились сзади. Самолет пошел на разгон. Пилот направил машину к началу полосы, проверил показатели приборов, дал газу – и «Юнкерс» взвился в почти безоблачное небо Казахстана, устремляясь в погоню за сбежавшим дирижаблем.

Элстелу вдавило в спинку кресла, самолет молниеносно, как снаряд из пушки, с ревом взмыл на высоту 1500 метров. Винт резко разрубал тонкие облака. Пилот Скутари Ёрвести взял курс на восток. Взглянув на последние погодные сводки, он сказал, что «Фею равнин» уже довольно далеко унесло из летной зоны Алма-Аты. Надо спешить. Через несколько минут дирижабль должен был появиться где-то впереди и внизу. Элстела схватился за ручку на панели управления и, не мигая, вглядывался в перистые облака. «Фея» была огромная, серебристо-серая, из-за чего всю конструкцию можно было принять за тучу.

Пилот Скутари Ёрвести прекрасно ориентировался, не прошло и минуты, как Элстела увидел среди облаков знакомый круглый силуэт. Они подлетели ближе, снизились, и вскоре прямо перед ними замаячил серый дирижабль, на боку которого кирпично-красными буквами красовалась реклама «Черепицы Лильероза». Элстела несказанно обрадовался, словно чудо увидел. Турки заорали «ура», а Элстела, полный восторга, огласил воздух песнями «Турецкая сказка» и «Ночи Стамбула».

Тем временем Скутари Ёрвести демонстрировал чудеса пилотажа. «Юнкерс» залетел под дирижабль, снизил обороты до минимума и стал медленно скользить вдоль борта, словно рыба-лоцман рядом с китом. Акробаты проворно вскарабкались на второй ярус. Двое встали в стойку, третий забрался им на плечи – прямо как в воздушном цирке. Это были крепкие и хладнокровные спортсмены, резиновые подошвы не давали их ногам скользить на ребристой поверхности крыла, они даже не покачнулись от воздушного потока пропеллера, а уверенно стояли пирамидой, как гранитные памятники.

Из иллюминаторов дирижабля на них взирали исхудалые лица и грустные глаза музыкантов. Хемми знаками приказал рокерам открыть заднее окно. Те быстро сообразили, в чем дело. В ту же секунду Але-гоп мягко, словно ягуар, впрыгнул в гондолу. Пилот опустил нос самолета, добавил газа, пару раз облетел дирижабль и снова подлетел к окну. Але-гоп кинул товарищам канат. Ослан Баран, схватился за него и непринужденно проскользнул следом, словно лиса в курятник. Третий, Али Алкаш, выбрасывал им из самолета провизию. Метко угодили в окно мясо, бедро яка, мешок с фруктами, бутылки воды и два галлона кумыса. Под конец он забросил внутрь шесть плотно укомплектованных парашютов. Самолет начал терять высоту, и пилоту пришлось сделать еще один круг вокруг дирижабля.

На третьем круге Али Алкаш молниеносно запрыгнул в гондолу, по счастливым лицам акробатов было ясно, что все прошло отлично. Прекрасный прыжок! Элстела захлопал в ладоши. Из-за шума мотора криков было не разобрать, хотя окно было по-прежнему открыто.

Общий вес акробатов, провизии и парашютов составлял как минимум четыреста килограммов, что сразу отразилось на повлияло на высоте полета «Феи». Скутари Ёрвести взглянул на приборы и сказал, что дирижабль опустился на триста метров ниже. При заведенных моторах горючее расходуется быстрее, и судно становится легче, в крайнем случае можно будет выбросить ненужный груз.

Самолет отделился от дирижабля. Пришло время проверить, работает ли связь. У Элстелы зазвонил телефон – значит, всё в порядке. Первый раз за много дней рокеры вышли на связь с миром. Хемми коротко объяснил им, где они находятся, что сейчас их спасут, самое страшное уже позади.

– Ну это вообще зашибись! – закричал басист Сакке Ярвелайнен в телефон Але-гопа.

Каждому хотелось поговорить с Элстелой. Металлисты передавали приветы подружкам, кто-то даже всплакнул. Каково же было удивление музыкантов, когда они узнали, что находятся в Средней Азии, у китайской границы – так далеко с гастролями они еще не ездили. Музыканты спрашивали, писали ли о них в газетах, в журнале «Саунд» и в других. Элстела сказал, что «Блэк Шоттон» уже прославился на весь мир. Музыканты не могли поверить в громадный успех. Наконец-то многолетний труд на творческом поприще был замечен и по достоинству вознагражден! Не зря они долбили в барабаны в холодных гаражах и сырых подвалах многоэтажек! Слава требует жертв. Если не сдаваться, не опускать рук, тяжелый труд в сфере тяжелого рока будет в конце концов оценен по достоинству – при наличии природного таланта и упорства, разумеется.

А время шло. Из летного центра Алма-Аты сообщили, что пора возвращаться в аэропорт, так как дирижабль и спасательный самолет уже подлетели к казахско-китайской границе. Точное местоположение выяснилось довольно скоро – с востока к ним летели два реактивных истребителя МиГ-19 с символикой китайских ВВС. Похоже, спасатели нечаянно пересекли границу. Из радио доносилось злобное китайское бормотание. Скутари Ёрвести попытался объясниться с пилотами по-английски, но не получил внятного ответа. Истребители носились между самолетом и дирижаблем и движениями крыльев приказывали следовать за ними. Турецкий пилот не согласился и повернул на Алма-Ату. Хемми сообщил экипажу дирижабля, что по причине нарушения воздушного пространства соседнего государства самолет вынужден вернуться. Пожелав всем счастливого пути, он пообещал выйти на связь, как только удастся переговорить с китайскими властями.

Однако китайцы не собирались так просто отпускать турецкий самолет обратно в Казахстан. Истребители угрожающе покачивали крыльями и пикировали. Когда это не помогло, сделали несколько предупредительных выстрелов из пушек.

По счастью, турецкий цирковой самолет оказался не по зубам двум «пенсионерам» российского производства. Скутари играючи сделал несколько искусных виражей, залетел сзади и, словно издеваясь, несколько раз «присел» на них сверху. И хотя истребители были в несколько раз быстрее, они оказались бессильны против циркача из Анатолии. Элстела почувствовал, как его желудок словно поднялся к горлу, а затем тут же ушел в пятки, и схватился за поручень. В голове – пустота, сердце стучит, а самолет продолжает полет над Средней Азией.

Темнело. Наконец турецкому пилоту удалось вырваться с арены этого странного воздушного цирка. Китайские истребители сдались и вернулись караулить дирижабль Лильероза. Последнее, что успел увидеть Элстела, – как дирижабль завел мотор в хвостовой части. Слава богу, акробатам хоть один удалось завести, но истребители явно не собирались отпускать дирижабль домой. Шестеро финских рокеров и трое турецких акробатов остались в воздушном пространстве Китая. Кто знает, как примет великая восточная держава западных гостей – как друзей или как врагов. Истребители продолжали кружить над «Феей», словно стая жадных мух над мертвым бегемотом. Радиосвязь с дирижаблем снова оборвалась, да и сам он вскоре пропал из вида.

Окрасив прощальными пурпурными лучами западный край пустыни, солнце исчезло за серым горизонтом. Операция по спасению прошла с полным успехом, по крайней мере до пересечения китайской границы. Правда, если до этого на дирижабле Лильероза было шесть незадачливых путешественников, то теперь их стало девять.

Настроение Элстелы плавно переходило в депрессивную фазу, он начал мрачнеть. Специалистом по развитию хозяйства постепенно овладевало глубокое уныние. Увы, не в первый и не в последний раз.

В глубокой депрессии из Казахстана в Турцию

Хемми и турецкий пилот поселились в центре Алма-Аты в гостинице «Чингиз Хан», по описанию четырехзвездочной. В дверях их встретил высокий старик в дубленке с лихо закрученными, как у янычара, длинными усами и сразу сообщил, что мест нет. Старик был сильно пьян, и вскоре выяснилось, что он вообще не имеет отношения к гостинице, дела ведет маленькая худощавая женщина средних лет, которая сразу извинилась за то, что у них пока нет электричества. Старик оказался ее тестем, но ему нравилось представляться владельцем гостиницы, хотя он ни черта не понимал в бизнесе и всю жизнь прожил со своими грязными верблюдами в пустыне, в юрте. Он даже радовался тому, что постояльцев мало, так как на самом деле не мог предложить ничего, кроме стен и кроватей.

Да и это громко сказано. Хемми Элстела и Скутари Ёрвести так вымотались после воздушных боев, что не стали искать лучшего места и согласились на «Чингиз Хана». Их номер находился на третьем этаже. Стены в комнате были, а вот дверь без замка, и кровати не заправлены. Скутари зажег свечу и стал застилать постель. Простыни были желтые и пахли плесенью. В ванной комнате из удобств только ванна и унитаз, на полу – мешок с грязным бельем. Окно разбито. Скутари предположил, что здание гостиницы пострадало от землетрясения. Он же из Турции и прекрасно понимает, что такое природные катаклизмы. Из его родни пятьдесят человек – не меньше, погибли при землетрясениях, в нескольких поколениях, конечно.

Кое-как создав себе условия, гости улеглись спать. Хемми выключил компьютер, натянул на себя тяжелую овчину и мрачно пожелал пилоту спокойной ночи. Скутари задул свечу. Вскоре они забылись глубоким сном. От их громкого храпа ящерицы разбежались и всю ночь не решались приблизиться к ржавым металлическим кроватям.

Утром Хемми Элстела проснулся от сильного голода. К его большому удивлению, в ванную кто-то принес два ведра теплой воды. Элстела вымылся и разбудил Скутари – пора. Похоже, в гостинице была даже горничная. Настроение еще больше улучшилось, когда в дверь постучали и в комнату вошел вчерашний аксакал. Он принес поднос с горячим чаем, теплыми душистыми лепешками, бараньими сосисками, жаренными в ячьем жире. На подносе также стояли тарелка с финиками и две чашки с кумысом. Вот так сюрприз! Одно плохо: в душе Хемми поселился серый призрак уныния.

Аксакал с гордостью указал на старый черный телефон на столе и торжественно объявил:

– Работает!

И правда. Сразу после завтрака Хемми позвонил в МИД Казахстана и рассказал о вчерашней погоне в воздушном пространстве на границе Казахстана и Китая. Он надеялся на содействие в спасении «Феи» и оказавшихся на ее борту людей. Его попросили явиться вместе с пилотом в министерство для дальнейшего выяснения.

В министерстве их угостили чаем. В отличие от гостиницы, здание было в превосходном состоянии, все блестело, производя величественное, хотя несколько архаическое впечатление. По мнению Хемми, ему было несколько сот лет, кто знает, может, это дворец какой-нибудь древней казахской династии.

Начальник отдела по делам Китая Агхам Якистуш сказал, что как раз получил ноту, которую они с трепетом ждали со вчерашнего вечера. Министр зачитал гостям короткое послание. В нем сообщалось, что финско-турецкий дирижабль без разрешения и с явно враждебными намерениями пересек казахско-китайскую границу. Дирижабль отказался выполнить приказ китайских пограничников и продолжал движение по воздушной территории Китая, невзирая на настоятельные требования приземлиться и сдаться властям. Видимо, сказал министр, китайские ВВС решили взять над дирижаблем шефство и готовы сделать все необходимое для спасения экипажа и торжества правосудия.

В стиле китайской дипломатии о последнем в сообщении даже не упоминалось. Министр был склонен полагать, что китайские ВВС не станут стрелять в дирижабль. Это было бы глупо с их стороны, учитывая тот факт, что за движением судна следила вся мировая общественность. За последние дни он стал новостью номер один, а теперь, когда на борт «Феи» были вброшены три турецких акробата, интерес к его судьбе многократно возрос. Исчезновение дирижабля и судьба экипажа, затерявшегося в великой восточной державе, еще больше разогреют страсти. Планы Китая в отношении судна были неизвестны, но вряд ли власти планируют ликвидировать его – скорее всего, попытаются безопасно посадить на землю и оказать экипажу первую медицинскую помощь. Известное китайское «лечение» может, конечно, затянуться на годы и оказаться жестче, чем способен вынести здоровый живой человек.

Так как со стороны Китая больше новостей о судьбе дирижабля не поступало, а с «Феи» не было слышно песен, Хемми и Скутари Ёрвести решили не терять времени зря. Вряд ли они смогут помочь девяти членам экипажа отсюда, из Казахстана, да и сервис в гостинице не соблазнял задерживаться в пыльном холодном городе. В их распоряжении собственный самолет, так что можно было полететь в Турцию, Скутари с удовольствием возьмет Хемми с собой. Специалист по развитию хозяйства сидел в вонючем номере, уставившись на экран компьютера и не в состоянии сосредоточиться. Он сообщил товарищу, что страдает глубокой депрессией, которая усилилась после того, как дирижабль исчез по ту сторону границы. Он один виновен в несчастье, постигшем пассажиров дирижабля, хотя и старался сделать все возможное, чтобы спасти вначале шестерых рокеров, а потом и троих акробатов. С самым серьезным видом специалист признался:

– У меня синдром маниакально-депрессивного психоза. Сейчас – депрессивная фаза, и бог знает, сколько она продлится.

– Не переживай, у меня в роду тоже были сумасшедшие, – попытался утешить Скутари.

Рано утром они тронулись в путь. Элстела расплатился за номер. Аксакал уже с утра был навеселе и вряд ли вообще спал ночью. Он предложил гостям задержаться на пару дней или на неделю и даже привести девушек для компании. Но заманчивое предложение гости вежливо отклонили.

Полет из Казахстана в Турцию прошел с несколькими посадкам – самолет надо было дозаправить, а пассажирам подкрепиться и отдохнуть. Хемми не мог не восхититься непринужденной уверенностью, с которой Скутари управлял самолетом. Турок оказался настоящим мастером пилотажа. Он быстро ориентировался по воздушным картам, а сообщения диспетчера его не сильно интересовали.

– В азиатских степях нужно мало: держать штурвал, поглядывать изредка на компас и на горизонт, да пусть винты ревут.

Хемми тем временем изучал карту. Он предложил не лететь через Афганистан и Иран, там слишком взрывоопасная политическая обстановка, хотя и говорят, что сейчас там мирно. Элстела считал, что безопаснее будет облететь их с севера вдоль Каспийского моря и уже оттуда взять курс на Турцию.

Пролетев над Средней Азией, они приближались к побережью Каспия, к маленькому городку Красное, где снова заправились горючим и отдохнули на дерматиновых диванах аэропорта. Было уже довольно поздно, но Скутари уверял, что проще и безопаснее пересекать Каспий ночью. Вскоре Элстела убедился, что пилот был прав. По берегам, словно тысячи светлячков, горели огни нефтеперерабатывающих заводов. Скутари взял направление на Баку и Ереван. Элстела тут же вспомнил, что в советские времена эти города были известны финнам: Баку – как один из самых богатых нефтяных центров, а Ереван – своим ироничным армянским радио, которое бойко высмеивало тогдашних политиков.

Разговор зашел о политической ситуации в Турции. Скутари ответил, что он пилот и больше разбирается в самолетах, чем в политике, но считал, что Турция никогда не войдет в Европейский союз, если не начнет уважать права человека. У него в семье за последние годы нескольких братьев арестовали. Обычное дело.

Турецкие власти недавно наказали лидера оппозиции, обвинив его в том, что он на площади на свою беду прочитал стихотворение. Скутари даже помнил слова: «Наши казармы – мечети, наши штыки – минареты, наши шлемы – купола, а солдаты – верующие». Ему вынесли приговор, но исполнить не успели – власть поменялась. Не вечно же военные и консерваторы будут подавлять народ. Скутари признался, что он сам – правоверный мусульманин. С Аллахом надо поддерживать хорошие отношения, если добываешь свой хлеб под облаками. Он считал, что на новом дирижабле Элстела должен непременно нарисовать красный полумесяц. Международный проект по спасению людей – хорошая вещь, почти как ислам. Красный полумесяц защищает от земных несчастий, ислам – от небесных.

Курдов Скутари не любил. Странный народ, живущий на дальних горах Турции, Ирака и Ирана, кровожадный, грязный, с непонятными обычаями.

– Упертые, как черти.

Хемми хотел было защитить бедных курдов, но не мог достаточно твердо обосновать свою позицию, еще свежа история о курдской девушке, которая влюбилась в шведа, и отец убил ее за то, что она опозорила честь семьи. Курдские девушки не сами решают, с кем встречаться, и точно уж не с иноверцем-шведом. Хемми попытался заикнуться о том, что Турция и ее соседи должны дать курдам хоть какое-то право на самоопределение и прекратить их убивать, по крайней мере на время.

– Не лезь ты, Элстела, в турецкие дела.

– Но это же и курдские дела!

Скутари спорить не хотел, а Хемми не мог. Чтобы сменить тему, пилот предложил помощь в качестве консультанта, если в Финляндии будут строить новый дирижабль. У него большой опыт воздухоплавания, а выступления воздушного цирка все равно придется отменить, потому что трое его акробатов проваландаются в Китае неизвестно сколько. На подготовку новых уйдет еще лет пять. Такие таланты, чтобы в пирамиду встали на крыле или тащили колодку самолетного шасси на высоте ста пятидесяти метров над тысячной толпой, на дороге не валяются.