Текст книги "Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах"

Глава LXI
История Маршалта

К тому времени, когда Шеннон достиг полицейского участка, Маршалт уже достаточно окреп, чтобы рассказать о том, что с ним произошло.

– Откровенно говоря, я могу сообщить вам очень мало, капитан Шеннон, – сказал он. – Разве что о самом начале этой истории. Как вы, возможно, уже знаете, меня заманили в дом Мальпаса с помощью записки, в которой меня просили… – тут он заколебался, – встретиться там с одной дамой…

– Когда вы получили эту записку?

– Примерно за полчаса до того, как вышел из дому. Я обедал с друзьями в «Ректоре» и собирался уходить, когда Тонгер принес ее. Он подтвердит, что…

– Боюсь, Тонгер ничего не сможет подтвердить, – невозмутимо произнес Дик, и Лейси уставился на него в недоумении.

– Он умер? – в ужасе прошептал Маршалт. – Господи Боже! Когда же он умер?

– Он был найден мертвым через полчаса после нападения на вас.

Эта новость, похоже, ошеломила Маршалта, но через несколько минут он справился с потрясением и продолжил рассказ:

– Не знаю, можно ли назвать это предчувствием, или так на меня подействовали многочисленные предостережения, которые я слышал, но перед тем, как пойти туда, я зашел к себе, снял рубашку и надел старый пуленепробиваемый жилет, который носил, когда несколько лет назад ездил на Балканы заключать кое-какие концессии. Было очень неудобно, но, как оказалось, эта предосторожность спасла мне жизнь. Я вышел, не надев даже пальто, намереваясь скоро вернуться, и постучал в дверь пятьсот пятьдесят первого дома, которая сразу же открылась.

– Вы не слышали голоса? – уточнил Дик.

Маршалт покачал головой.

– Нет, дверь просто открылась. Я ожидал увидеть дворецкого и удивился, что в прихожей никого не оказалось, но тут услышал голос откуда-то сверху: «Поднимайтесь». Естественно, я сделал то, что мне сказали. Я вошел в большую комнату, всю увешанную бархатную занавесями, но тоже пустую. В следующий миг я услышал хохот и, повернувшись, увидел человека, явно загримированного, который стоял в дальнем конце комнаты. «Вот вы и попались!» – сказал он.

В руке у него был револьвер старого образца. Я, конечно, понял, что из комнаты мне не выбраться, поэтому бросился на него. Но не успел я сделать и двух шагов, как наткнулся на тонкую проволоку и упал на пол, встал, но тут же споткнулся еще об одну. Я думал, что этот человек блефует, и хотел отобрать у него револьвер, однако, когда до него оставалось не больше пары шагов, он выстрелил. На этом мои воспоминания обрываются. Очнулся я от жуткой боли… И вид у меня, наверное, тоже был жуткий!

Маршалт расстегнул рубашку и показал малиновое пятно размером с ладонь на левой стороне груди.

– Где вы находились, когда пришли в себя?

– То, что было после этого, я вспоминаю с большим трудом, – откровенно признался Маршалт. – Наверное, я не один раз приходил в себя. Однажды я увидел, как старик вонзает мне иглу в руку. Я попытался приподняться и сцепиться с ним, но был слаб, как ребенок. Время от времени я просыпался, и каждый раз оказывался в новом месте, пока не очнулся в этом ужасном подвале, в наручниках и совершенно беспомощный. Рядом со мной стоял Мальпас и смотрел на меня. После того как он ушел, я и нашел тот клочок бумаги. К счастью, в кармане у меня оказался кусочек карандаша. И мне повезло. В зарешеченное окно заглянул какой-то молодой человек. Вставать на ноги было ужасно трудно, и все же я поднялся и смог передать ему записку.

– Вы не помните, чтобы вас возвращали обратно на Портмен-сквер?

Лейси покачал головой.

– Нет, ни разу такого не было. Ну а теперь расскажите про несчастного Тонгера. Какой ужас! Кто убил его? Думаете, Мальпас?

– Скажите мне одно, мистер Маршалт. Между вашим домом и домом Мальпаса есть какой-нибудь ход или дверь? Признаюсь, я искал, но ничего подобного не нашел.

Маршалт снова покачал головой.

– Если и есть, то это дело рук Мальпаса. Но я сомневаюсь. – Он нахмурился. – Впрочем теперь, когда вы об этом сказали, я припоминаю, что однажды жаловался на шум, похожий на удары молотком в стену, с его стороны. И Тонгер, и я слышали время от времени эти звуки. Но что он там делал, я не могу сказать. Да, а Стэнфорд поселился в моем доме? Я, когда приходил в себя, как-то вспомнил, что назначил его управляющим на тот случай, если со мной что-нибудь случится.

– А почему вы назначили именно его? – спросил Дик.

– Это случилось много лет назад, когда я только с ним познакомился, и мы были тогда более близки, чем сейчас. Я тогда абсолютно не представлял себе, что он – человек, мягко говоря, нечестный. Это было в те времена, когда произошел нашумевший случай…

Маршалт протянул руку Дику.

– Мне не выразить словами, насколько я благодарен вам за все то, что вы для меня сделали, капитан Шеннон. Вы спасли мне жизнь. Если бы вы задержались хоть на пять минут… – он содрогнулся.

Дик ответил не сразу и, когда заговорил, не упомянул о своей помощи миллионеру.

– Скажите мне вот что, мистер Маршалт, – сказал он. – Хоть вы и говорите, что не узнали Мальпаса, может быть, у вас появилось какое-нибудь предположение насчет того, кто это? Возможно, какое-то подозрение?

Помедлив, Маршалт ответил:

– Да, у меня появилась одна мысль… Хотя вы и решите, что это безумие… Мне показалось, что Мальпас – это женщина!

Глава LXII
Что увидела Одри

Одри Бедфорд видела сон, и сон этот был крайне неприятным. Ей снилось, что она лежит на узкой планке на самой вершине тонкой башни, наподобие верхней перекладины буквы Т, голова ее раскалывается от нестерпимой боли, башня раскачивается из стороны в сторону, и она раскачивается вместе с ней. Узкая планка, на которой она лежала, то и дело наклонялась, и она кричала во сне и крепко хваталась за ее края, думая, что сейчас стремительно полетит вниз, в черную пустоту.

Явь стала для нее сплошной головной болью, которая затмила все остальные мысли.

Было очень темно, и лежала она не на кровати, а на матраце, накрытая шерстяным одеялом. Рукой она нащупала рядом с собой пол. Потом с большим трудом Одри поднялась на ноги, голова у нее кружилась так, что ей пришлось придерживаться за стену, чтобы не упасть. Где-то в глубине сознания появилась мысль, что идет она по короткому пустому коридору, а свет впереди – это голая электрическая лампочка, свисающая на проводе с потолка.

По дороге она увидела вход в маленькую комнатку с умывальником и обрадованно вошла в нее. Когда она повернула кран, в раковину хлынула мутная коричневая струя, но постепенно вода очистилась, и Одри, сложив ладони лодочкой, стала жадно пить. Потом она умылась и вытерлась полотенцем, которое висело рядом на гвозде, похоже, специально приготовленное для нее.

Кран она оставила открытым, потому что звук текущей воды был очень успокаивающим. Потом, присев на выступающий подоконник, она попыталась вспомнить, что с ней произошло. Последним, что она помнила, был разговор с мистером Торрингтоном. Нет, после этого она еще вернулась в свой номер и надела шляпку, собираясь выходить. Постепенно она вспоминала события, произошедшие с ней после этого, пока наконец не вспомнила с содроганием застолье у Доры Элтон и жуткий горький вкус пенистого шампанского. Дора!

Отупляющее воздействие снотворного все еще сказывалось на ней, поэтому только сейчас сообразила, почему вокруг так темно. Все окна были закрыты прочными ставнями, а ставни крепились железными задвижками, намертво вбитыми в пазы. Как она ни пыталась открыть хоть одно из окон, у нее не хватило сил.

Дверь была заперта. Через какое-то время она обнаружила, что в том помещении, в котором она очнулась в первый раз, можно включить свет. Это оказалась пустая комната, в которой, кроме матраца с одеялом на полу, из мебели был только поломанный стул. Собравшись с силами, она сумела отломать от стула одну из прочных перекладин – это было ее единственное оружие, хотя оно вряд ли принесло бы какую-то пользу при ее нынешнем изможденном состоянии. Но все же это было хоть что-то. Нехитрое оружие придало ей уверенности в себе. Потом она разобрала остатки стула и, вооружившись прочной ножкой и частью спинки, снова попыталась открыть железные задвижки на ставнях, и снова безрезультатно.

Обессилев и чувствуя голод, она легла на свое убогое ложе, накрылась одеялом и почти мгновенно заснула. Когда она проснулась, ей показалось, что в комнате стало немного теплее, но голод уступил место тупой, ноющей боли. Она села и попыталась собраться с мыслями. А потом Одри услышала голос. Говорил мужчина. Мартин? Нет, у Мартина голос не такой низкий. Она подкралась к двери, прислушалась, и первое, что она услышала там, были осторожные приглушенные шаги на лестнице прямо за дверью.

Это был голос Лейси Маршалта! Она зажала рукой рот, чтобы не вскрикнуть. Лейси Маршалт! И он разговаривал. «Да, это было где-то здесь…»

Наверное, она сходила с ума. Да, да! Уже сошла! Где-то внизу находился Лейси Маршалт, мертвый! И он разговаривал!

«Да, это было где-то здесь», – снова произнес голос Маршалта. Мужчина на лестнице прислушивался так же внимательно, как она. Неожиданно он повернул голову. Длинный нос, острый подбородок, высокий, бугристый лоб. Мальпас! Когда она снова прильнула к замочной скважине, его уже не было.

Мальпас и Маршалт! Что это могло значить? У Одри задрожали ноги. Придерживаясь за стены, девушка кое-как проковыляла в свою комнату. Так, значит, она вовсе не на Керзон-стрит, она в руках этого дьявола в человеческом обличье. Ужас осознания этого открытия на миг сковал ее сердце ледяным холодом, в голове помутилось. Но тут раздался тихий стук в дверь.

Ни жива ни мертва, она впилась глазами в дверь, из-за которой должен был появиться ужас.

Глава LXIII
Человек на лестнице

Через какое-то время тихий стук повторился. Одри сидела, сжавшись в комок и боясь пошевелиться.

Снова повторился этот кошмарный стук, а потом – тишина. Пленница вернулась к себе, но, едва она успела сесть на матрац, как раздался новый неожиданный звук – кто-то повернул ключ в замочной скважине. С того места, где она сидела, была видна лишь часть стены коридора. Что-то звякнуло, и дверь снова закрылась.

Может быть, он ждет ее в коридоре? Ее сердце затрепетало, но потом она поняла бессмысленность этого предположения. И все же ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы выглянуть из комнаты, но, когда она это сделала, то чуть не закричала от радости: на полу перед дверью стоял поднос с дымящимся кофейником, булочками, бутербродом с маслом и толстым куском холодного мяса. Она отнесла поднос в свою комнату и стала есть, внимательно прислушиваясь к вкусовым ощущениям.

Подкрепившись, она смогла рассуждать трезво и логично. Зачем они это сделали? Что мог принести Доре и Мартину этот бессмысленный поступок?

Она зажгла все лампы, которые видела, – свет, как и звук воды, действовал на нее успокаивающе и притуплял чувство оторванности от мира. «Когда принесут еду в следующий раз?» – подумала она. Стоит ли попытаться увидеть того, кто принесет ее? Несколько раз она подходила к двери и прислушивалась, но ничто не нарушало тишину.

Когда она в седьмой раз она приложила ухо к двери, слух ее уловил едва слышный звук: кто-то спускался по лестнице. Через какое-то время ее старания были вознаграждены: что-то темное мелькнуло перед дверью и остановилось на широкой лестничной площадке. Теперь она хорошо видела этого человека, вернее, настолько хорошо, насколько позволяло тусклое освещение. Он был в длинном пальто до пят, на голове – черная фетровая шляпа с опущенными краями. Постояв секунду, прислушиваясь, человек вытянул руку, и часть стены рядом с ним открылась. Дверца была маленькой, не больше шести квадратных дюймов, и она была так искусно замаскирована рисунком на обоях, что Дик Шеннон не заметил ее, хотя проходил здесь не меньше десяти раз.

Затаив дыхание, она наблюдала, как человек просунул руку в открывшуюся нишу, потом сверкнуло голубое пламя, и свет в коридоре погас. После этого человек повернулся. Он шел по направлению к двери.

Щелчок замка указал на то, что внешняя дверь открылась.

Глава LXIV
Дора отказывается говорить

Дик Шеннон вернулся к себе в четыре часа утра после того, как препроводил Лейси Маршалта домой и стал свидетелем замешательства мистера Стэнфорда, вызванного его неожиданным явлением.

В своей гостиной он застал двух человек: один – полусонный, но настороженный Уильям, второй…

– Мистер Торрингтон? Вот уж кого не ожидал увидеть!

Мужчина переменился. Добродушный тон исчез – Дик услышал это сразу, едва тот заговорил:

– Мне очень нужно с вами поговорить. Исчезла моя дочь.

– Ваша…

– Моя дочь, Одри. Вы не знали, что она – моя девочка? Сейчас нет времени рассказывать, но Одри Бедфорд на самом деле – Одри Торрингтон, дочь моей второй жены.

Дик смотрел на него, как в тумане.

– Подождите… Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Вы говорите, что Одри… исчезла? Но она ведь жила рядом с вами в гостинице!

– Вчера вечером она ушла и не вернулась. Я отпустил ее, потому что договорился о встрече с Мартином Элтоном, который мне хотел что-то рассказать… Что-то такое, о чем я частью знал и частью догадывался.

Он вкратце пересказал их разговор с Мартином.

– Куда она ушла? – спросил Дик.

Мистер Торрингтон покачал головой.

– Не знаю. Она просто сказала, что уходит, но никому не сказала, куда. Ее номер я, разумеется, не обыскивал… Не хочу, пока есть надежда на ее возвращение…

– Сделаем это сейчас, – сказал Дик, и они вместе поехали в гостиницу.

Ночной портье, открывший им дверь, ничего нового сообщить не мог.

– Молодая леди еще не вернулась, сэр, – доложил он.

На лифте портье довез их до ее номера и открыл дверь своим ключом. Застеленная постель, на ней – аккуратно разложенная ночная рубашка, стакан молока на тумбочке у кровати. Рядом с ним Дик увидел потертый бювар. Он раскрыл его и стал быстро просматривать письма. В крошечной корзинке для бумаг, какие в гостиницах выдаются всем постояльцам, Дик заметил какие-то обрывки. Высыпав содержимое корзинки на стол, он принялся лихорадочно составлять кусочки бумаги.

– От миссис Элтон. Написано было вчера! – воскликнул он, когда собрал наконец головоломку. В записке имелся важный постскриптум:

«Пожалуйста, сожги это письмо».

– Я еду к Элтону. Вам нет необходимости ехать со мной, – сказал Дик.

В доме Элтонов было темно, но Дику не пришлось долго ждать, когда в коридоре загорится свет. Открыл ему Мартин Элтон.

– Шеннон? Здравствуйте. Проходите. А вы – ранний гость, – сказал он, закрывая дверь.

– Ваша жена не спит?

– Не знаю… Сейчас посмотрю. Вы хотите с ней поговорить?

– Я хочу поговорить с вами двумя, – сказал Дик.

Когда полицейский говорит таким тоном, который услышал Мартин, пытаться возражать бессмысленно.

Через несколько минут спустилась Дора, она была в легком ночном халате.

– Вы хотели меня видеть, капитан Шеннон?

– Где Одри Торрингтон? – прямо спросил он.

– Я не… – начала она.

– Вы, разумеется, не понимаете, о чем я. А теперь послушайте, миссис Элтон. Ваша сестра приходила к вам на обед по вашему приглашению. Вы послали ей записку, которую просили сжечь, но она не сожгла ее, а порвала. В ваш дом она вошла примерно в шесть часов. – Тут ему в голову, видимо, пришла какая-то неожиданная мысль. – Позовите горничную.

– Дорогой капитан Шеннон, зачем же звать горничную? Я и сама расскажу вам все, что знаю. Не хочу я впутывать слуг в свои дела, – Дора скорчила недовольную гримасу.

– Приведите ее.

Мартин поднялся на верхний этаж, постучал и в удивлении отпрянул, когда дверь тут же открылась и навстречу ему шагнула горничная, полностью одетая и в пальто.

– Что за… – воскликнул он, и девушка улыбнулась.

– Что угодно, мистер Элтон?

– С вами хочет поговорить капитан Шеннон, – ответил Мартин, справившись с удивлением. – Он интересуется сестрой хозяйки. Вы знаете, что вчера она здесь обедала, и вам нужно сказать, что вы все это время были здесь и помните, как она ушла.

Девушка не ответила.

– Вот, пожалуйста! – сказал Мартин, введя горничную в гостиную. Дора покосилась на девушку.

– Почему вы так одеты? – раздраженно спросила она.

– Я всегда так одеваюсь, когда собираюсь уходить, – ответила девушка.

Это была невысокая краснощекая, крепкая молодая женщина.

– Итак, к делу, моя дорогая, – сказал Шеннон. – Мисс Одри Торрингтон… вернее, вы ее знаете, как мисс Бедфорд, вчера вечером обедала у нас, верно?

– Думаю, да, сэр. Меня не было в доме, когда она пришла, и я не видела, чтобы она выходила. Миссис Элтон отослала меня в театр и уволила кухарку за час до того, как пришла мисс Бедфорд, так что в это время в доме находились три человека: мистер и миссис Элтон и мисс Бедфорд. Я работаю у Стормера, – сказала она и, видя тревогу на лице Доры, добавила: – Так же как и ваша предыдущая горничная, миссис Элтон. Я знала, что вы придете. Я убирала со стола, – она все еще обращалась к Шеннону, – и то, что осталось в бокале мисс Бедфорд, перелила сюда. – Она достала из кармана маленький аптечный пузырек, в котором на донышке поблескивало несколько капель вина. – А это, позже вечером, я нашла в шкатулке миссис Элтон.

Дора попыталась выхватить у нее из руки маленькую синюю бутылочку, но реакция у девушки оказалась лучше. Без труда увернувшись, она передала бутылочку Дику.

– Я думаю, здесь бутилхлорид. Этикетки нет, ее сорвали, но пахнет, как бутил.

– Вы слышали, что сказала леди, Элтон. Где Одри?

– Хотите знать? – медленно заговорил Мартин. – Что ж, я могу вам рассказать. Но вам придется заплатить… Я прошу двадцать четыре часа для себя и для Доры, чтобы уехать из страны. Обещайте мне их, и я расскажу вам, где она. И вам лучше согласиться, Шеннон, – многозначительно добавил он. – Ей угрожает такая опасность, которую вы и представить себе не можете. Обещаете?

Не сказав больше ни слова, Дик достал из кармана стальные браслеты и защелкнул их на запястьях Мартина.

– На меня вы наручники не наденете! – завопила Дора, когда сыщик взял ее за руку. – Вы не посмеете! Не посмеете! – Но женщина из агентства Стормера скользнула ей за спину, схватила обе ее руки и через секунду она оказалась скована узами более надежными, чем те, которые связывали ее с мужчиной, стоявшим рядом с ней.

Глава LXV
Стэнфорд

Отвезя Элтонов в полицейский участок, Дик распорядился закрыть их в камере. Обвинения он им решил не выдвигать, пока не разберется во всем окончательно.

Сперва он думал вернуться в гостиницу и рассказать Торрингтону, что произошло, но потом коротко объяснил ему все по телефону и, пообещав зайти позже, отправился на Портмен-сквер. Дверь открыл сам Стэнфорд. При виде сыщика тень беспокойства скользнула по его лицу. Дик почувствовал, что мужчина вздрогнул.

– Где мисс Бедфорд? – рубанул в лоб Дик. – И прежде, чем ответить, Стэнфорд, подумайте хорошенько. Я только что посадил Элтона и его жену, и там еще полно удобных камер, куда вы прекрасно впишетесь.

Стэнфорд вперился в него ошалелыми глазами. Похоже, он просто не мог найти слов.

– Я не понимаю, что вы хотите от меня узнать о мисс Бедфорд, – наконец собрался с мыслями он. – Откуда мне знать? Я пробыл здесь весь вечер. Вы же сами меня здесь видели! Да и стала бы она вообще приходить сюда?

Сверху лестницы послышался голос:

– Кто там?

– Это Шеннон, – сердито проворчал Стэнфорд, и по лестнице, завязывая пояс халата, спустился Маршалт.

– Вы ко мне, Шеннон?

– Я пришел поговорить со Стэнфордом. Вчера вечером Одри Бедфорд после обеда с сестрой на Керзон-стрит исчезла. Мне известно, что ее опоили снотворным и куда-то увезли на машине. У меня есть все причины считать, что этому человеку об этом все известно.

– Давайте поднимемся в мою комнату, – сказал Маршалт, и трое мужчин поднялись по лестнице и вошли в кабинет. Маршалт включил свет.

– Расскажите мне все, как было.

– Вы и так все знаете, Маршалт. Этот деловой вам ничего нового не расскажет, и на меня у него тоже ничего нет. Я чист как стеклышко и наговаривать на себя не собираюсь.

– Если мне нужно будет отправить вас за решетку, Стэнфорд, я сделаю это в два счета, за мной дело не станет! – сказал Дик. – Две ночи назад в доме Мальпаса внутри идола мы обнаружили кое-что интересное – целую гору неограненных алмазов. Прежде чем мы успели их достать, что-то произошло, и алмазы исчезли. Через пять минут свет снова погас, а потом, видно, по чьей-то ошибке алмазы появились опять, и на этот раз они были уложены в большой коричневый чемодан. Сейчас он у нас.

Маршалт задумался.

– Алмазы… в идоле! – Он медленно повернулся к Стэнфорду. – Что вам об этом известно, Стэнфорд?

– Ничего! – огрызнулся тот.

– Может быть, вам ничего не известно и о чемодане, в который они были сложены?.. О новеньком чемодане, купленном в магазине Уоллера на Риджент-стрит… Купленном вами! – Палец сыщика грозно нацелился на Стэнфорда. – Уоллер опознал вас. Мы позвонили ему домой в Элтэм, и он вспомнил, как продавал этот чемодан. Внутри чемодана было пятно, поэтому он сбавил цену. Человеком, которому он его продал, были вы!

Стэнфорд не ответил. Он стоял, положив одну руку на мраморную каминную полку, и смотрел в большой пустой очаг.

– Вы слышали, что сказал капитан Шеннон? – резко спросил Маршалт.

– Слышал. Мне нечего сказать.

– Где Одри Бедфорд?

– Мне нечего сказать, – повторил Стэнфорд. – Хотите меня засадить – пожалуйста! А что касается чемодана – о чем вы говорите? Я в жизни чемоданов не покупал. Все, что мне надо, я ворую!

Хоть от Портмен-сквер до гостиницы «Ритц-Карлтон» ехать совсем недолго, Дик заснул в машине, и таксисту пришлось будить его.

– Вы совсем обессилели, – сказал Торрингтон, увидев сыщика, и тут же взволнованно спросил: – Вы думаете, эти люди действительно знают, где Одри? Они не лгут?

– Вы об Элтонах? Да, они знают.

Торрингтон нервно прошелся по гостиной.

– Я могу повидаться с ними? – спросил он.

Дик колебался.

– Они, конечно, арестованы?

– Формально они задержаны. Я еще не предъявил им обвинение, – сказал Шеннон. – Если вы хотите их видеть, – это ваше право.

Он не стал спрашивать отца Одри, зачем ему понадобилось встретиться с Элтонами. Он это знал, хотя предпочел бы не знать. Сведения, которые ему не удалось добиться угрозами, Торрингтон получит при помощи денег.

– Вы можете их выпустить? Я понимаю, что прошу невозможного, и знаю, что никому в мире безопасность Одри не важна так, как вам, Шеннон.

Борьба в душе Шеннона была короткой.

– Едем, – решительно сказал он, и вдвоем они вернулись в полицейский участок.

Дежурному сержанту Дик сказал:

– Можете отпустить людей, которых я задержал. Если они мне понадобятся, я знаю, где их искать.

Участок Дик покинул до того, как из камеры вышли Элтон с женой. Когда он устало поднимался по лестнице к своей квартире, часы пробили пять.

Преданный Уильям ждал его.

– Заведите будильник и поставьте на девять. Сами можете не вставать, – сказал ему Дик.

Он сбросил туфли, отстегнул воротничок, положил будильник на стул в нескольких дюймах от головы, опустился на кровать и тут же уснул.

В девять часов его разбудило маленькое музыкальное землетрясение.

Между двумя телефонными звонками он наскоро позавтракал. Торрингтон в гостиницу не вернулся, а агенты на Дафти-стрит докладывали, что Ловкач Смит не появлялся, что, впрочем, мало интересовало Дика.

Он вызвал Уильяма убрать со стола, когда явился Торрингтон.

– Я перепробовал все, – сказал он, устало усаживаясь за стол. – Он бы и согласен мне помочь, но она!..

– Да, она слишком сильно влияет на него. По-вашему, они что-то знают?

– Они знают все, – печально произнес старик Торрингтон. – Жутко видеть ее ненависть. Ничто не смогло убедить ее. Он готов согласиться, но Дора, похоже, становится тем сильнее, чем большая опасность ей грозит. Стэнфорд тоже знает.

– Вы виделись с ним? Почему вы так решили?

– Элтон проговорился. Произнес только первый слог фамилии, но я уверен, что он связан с этим делом.

– Поговорю с ним еще раз, – сказал Дик. – Все равно я сегодня собирался туда – хочу с Лейси Маршалтом сходить в дом Мальпаса. Может быть, на месте он еще что-нибудь вспомнит.

– Если хотите, я пойду с вами! – горячо воскликнул старик.

– Я хочу, чтобы вы выспались, – Дик положил руку на плечо Торрингтона. – У меня сил побольше, чем у вас.

Торрингтон покачал головой.

– Я не смогу заснуть. Старики спят меньше молодых. Вы не возражаете, если я подожду здесь? Я не могу возвращаться в ту гостиницу.

Едва машина Дика скрылась за углом, из ночной аптеки на другой стороне улицы вышел человек, который с большим интересом следил за его отъездом.

– Уф! – вздохнул Ловкач Смит. Он тоже не пожалел бы и тысячи долларов за десять часов сна.