Текст книги "Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)"

– Добрый вечер, Ви Ван. Как поживаешь, дорогая? Я знал, что ты придешь. Спасибо, что отозвалась, малышка.

– Добрый вечер всем вам! – отозвался голосок. – Ви Ван рада видеть папу и маму и всех остальных. О, что это за джентльмен с бородой? Мэйли? Я уже встречалась с ним. Мэйли очень большой, а я маленькая. Здравствуйте, мистер большой Мэйли.

Энид и Мэлоун слушали с изумлением. Нервное напряжение спало. Компания общалась с невидимым существом настолько естественно, что волноваться не было причин. Голос невидимого существа был очень высоким и тонким: ни один искусственный фальцет не в силах повторить подобные звуки. Вне всякого сомнения, звучал голос маленькой девочки. Но в комнате не было детей. Разве только она незаметно проскользнула, когда потушили свет? Такое представлялось возможным. Однако голос звучал в самом центре стола. Как ребенок мог попасть туда?

– Успокойтесь, мистер джентльмен, – пропищал голосок, словно в ответ на мысли Мэлоуна. – Папочка очень сильный. Он поднял Ви Ван и поставил на стол. А сейчас я покажу вам такое, что папочка сделать не в силах.

– Труба поднялась в воздух! – закричал Болсовер.

Фосфоресцирующее пятно бесшумно взмыло вверх. Теперь оно покачивалось над головами людей.

– Поднимись еще выше и прикоснись к потолку, – приказал Болсовер.

Труба поднялась. Все услышали металлическое постукивание. Высокий голос раздался сверху:

– Папа очень умный. Папа натянул леску и поднял трубу к потолку. Но как папочка может подделать голос, а? Что скажете на это, красивая английская мисс? Получите подарок от Ви Ван.

Что-то мягкое упало на колени Энид. Девушка опустила руки и нащупала подарок.

– Это цветок, хризантема. Спасибо, Ви Ван.

– Подарок от духов? – спросил Мэйли.

– Нет, нет, мистер Мэйли, – произнес Болсовер. – Цветы стояли в вазе рядом с фисгармонией. Скажите ей что-нибудь, мисс Челленджер, не прерывайте вибраций.

– Кто ты такая, Ви Ван? – задала вопрос Энид, подняв глаза вверх, на движущуюся точку на потолке.

– Я маленькая черная девочка. Черная девочка восьми лет.

– О дорогая, – произнесла миссис Болсовер своим глубоким, немного хриплым голосом. – Тебе было восемь, когда ты впервые пришла к нам, а это случилось много лет назад.

– Много лет для вас и одно мгновение для меня. Я выполняю свою работу в образе восьмилетней девочки. Когда работа будет завершена, Ви Ван станет большой. Время здесь течет иначе. Мне еще очень долго предстоит быть восьмилетней.

– Обычно они взрослеют так же, как и мы, – пояснил Мэйли. – Но если им предстоит выполнить особое задание, для которого требуется войти в образ ребенка, то процесс взросления приостанавливается. Своего рода задержка развития.

– Точно, это обо мне. За-держ-ка, – произнесла девочка по слогам. – Большой человек учит меня английскому.

Все засмеялись. Мэлоун услышал, как Энид прошептала ему на ухо:

– Ущипни меня, Эдвард. Я хочу удостовериться, что не сплю и все это мне не снится.

– Я должен буду ущипнуть и себя.

– Спой нам свою песенку, Ви Ван, – попросил Болсовер.

– О да, конечно! Ви Ван споет тебе. – Девочка затянула незамысловатую мелодию, но с испуганным криком оборвала ее на полуслове: труба со звонким стуком упала на стол.

– Силы уходят, – произнес Мэйли. – Думаю, не помешает немного музыки.

Фисгармония снова заиграла. Гости затянули гимн. Песня еще не закончилась, как произошло удивительное событие. Удивительным оно показалось лишь новичкам, на спиритуалистов случившееся не произвело особого впечатления. Труба, как и прежде, поблескивала на столе. Вдруг темноту прорезали два голоса: мужской и женский. Незнакомые голоса присоединились к пению. Когда пение стихло, собравшиеся с нетерпением замерли в воцарившейся тишине.

Из темноты вновь раздался глубокий мужской голос. Он принадлежал человеку хорошо образованному, изъяснявшемуся на правильном английском языке. Болсоверу ни за что не удалось бы воспроизвести низкий тембр и богатые модуляции говорившего.

– Добрый вечер, друзья! Кажется, сегодня неплохая энергия.

– Добрый вечер, Люк! Добрый вечер! – воскликнули в ответ собравшиеся.

– Это наш наставник, – объяснил Болсовер. – Дух высокого ранга из шестой сферы. Мы следуем его инструкциям.

– Я могу казаться вам значительной фигурой, – раздался ответ. – Но кто я по сравнению с теми, кто наставляет меня? Это их мудрые слова я довожу до вашего сведения. Не стоит переоценивать мои возможности, я всего лишь выполняю приказы тех, кто гораздо могущественней.

– Так происходит каждый раз, – сказал Болсовер. – Никакого хвастовства. Это и есть признак его могущества.

– Вижу, что сегодня здесь присутствуют две жаждущие души. Добрый вечер, юная леди. Вы пока не знаете ничего о своем даре и о том, что ждет вас впереди. Скоро у вас откроются глаза. Добрый вечер, сэр, вы стоите на пороге великого открытия. Есть что-нибудь такое, о чем вы хотите спросить? Вижу, что вы делаете заметки.

Мэлоун в темноте освободил руку и записывал увиденное в блокнот.

– О чем я должен спросить?

– Спросите о любви и браке, – предложила миссис Болсовер, толкнув локтем мужа.

– Хорошо, я расскажу кое-что об этом. Постараюсь не занимать ваше внимание слишком долго, чтобы не заставлять ждать остальных. Комната так и кишит духами. Хочу, чтобы вы поняли: женщине может принадлежать единственный мужчина, а мужчине – единственная женщина. Однажды встретившись, эти двое вместе пройдут через бесчисленную цепь превращений. Все союзы, которые предшествовали главной встрече, не будут иметь никакого значения. Рано или поздно такая встреча происходит, каждая пара становится полной. Это событие может не состояться на Земле, оно может случиться в высшей сфере, где влюбленные встречаются так же, как они встречаются здесь. Встреча любящих сердец может быть на время отложена. Но каждая женщина и каждый мужчина обязательно найдут того, кому они предназначены. На земле, по крайней мере, каждый пятый брак заключается по любви. Остальным везет меньше. Настоящий брак – это гармоничное соединение родственных душ. Сексуальные отношения являются всего лишь внешним признаком любви. Они ровным счетом ничего не значат, смешны и даже губительны, если отсутствует главное, ради чего вступают в брак. Я ясно изъясняюсь?

– Абсолютно ясно, – ответил Мэйли.

– У кого-то чужая пара. У кого-то пара отсутствует вообще, что даже лучше. Но все рано или поздно встретят своего единственного, я в этом абсолютно уверен. Иногда встреча с бывшим супругом происходит после смерти.

– Слава Господу! Благодарю тебя, Отец! – воскликнул голос.

– Нет, мистер. Любовь, лишь настоящая любовь объединяет нас. У Господа свой путь, у вас свой. Каждый выполняет то, что ему предначертано. Но в один прекрасный день вы найдете свою половину, а ваша юность вернется к вам.

– Вы говорите о любви. Вы имеете в виду плотскую любовь? – спросил Мэйли.

– Куда нас несет? – пробормотала миссис Болсовер.

– Здесь не рождаются дети. Дети рождаются только на земле. Этот аспект отношений имел в виду великий учитель, когда произнес: «Здесь не будет ни женитьбы, ни замужества».{93}93
  Этот аспект отношений имел в виду великий учитель, когда произнес: «Здесь не будет ни женитьбы, ни замужества». — «Потом пришли к нему саддукеи, которые говорят, что нет воскресения, и спросили Его, говоря: Учитель! Моисей написал нам: если у кого умрет брат и оставит жену, а детей не оставит, то брат его пусть возьмет жену его восстановит семя брату своему. Было семь братьев: первый взял жену и, умирая, не оставил детей. Взял ее второй и умер, и он не оставил детей; также и третий. Брали ее [за себя] семеро и не оставили детей. После всех умерла и жена. Итак, в воскресении, когда воскреснут, которого из них будет она женою? Ибо семеро имели ее женою? Иисус сказал им в ответ: этим ли приводитесь вы в заблуждение, не зная Писаний, ни силы Божией? Ибо, когда из мертвых воскреснут [тогда] не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как Ангелы на небесах» (Евангелие от Марка, 12:18–25).


[Закрыть] Нет, то, что происходит в высших сферах, гораздо чище, глубже, прекрасней. Небесный союз – это слияние родственных душ, полное погружение в любимого, но без утраты собственной личности. На Земле с этим может сравниться лишь первая пылкая страсть, чувство настолько возвышенное, что не поддается описанию. Со временем влюбленные начинают предаваться более низменным формам любви, но в сердце хранят воспоминания о былом, ни с чем не сравнимом духовном союзе. Такая любовь у нас. Будут еще вопросы?

– А если женщина с одинаковой пылкостью любит двух мужчин? – спросил Мэлоун.

– Такое случается редко. Женщина всегда знает, кто к ней ближе всего. Если же она любит двоих, то значит ни к одному из них не испытывает истинного влечения. Тот, кто ей предназначен, должен быть выше всех остальных. Конечно, если она…

Голос замер. Труба снова упала вниз.

– Давайте споем: «Ангелы парят над нами»! – воскликнул Болсовер. – Смайли, тряхните стариной. Вибрации почти затухли.

Еще одно песнопение, еще одна пауза. Тишину вновь прорезал голос, мрачный, унылый. Энид еще не приходилось слышать такого тоскливого голоса. Поначалу прозвучало невнятное бормотание, затем молитва – судя по повторению слова «Dominus», на латинском языке. Непередаваемое, невыносимое чувство безысходности было в каждом звуке.

– О Боже, что это такое? – вскрикнул Мэлоун.

Удивленными казались все собравшиеся.

– Думаю, что это несчастный из низших сфер, – ответил Болсовер. – Те, кто придерживается ортодоксальных взглядов, утверждают, что мы должны избегать подобных контактов. Но я уверен, что мы обязаны помочь.

– Вы правы, Болсовер! – горячо поддержал предложение товарища Мэйли. – Давайте поможем бедняге!

– Что мы можем для тебя сделать, дружище?

В ответ не прозвучало ни слова.

– Он не знает. Он не понимает, в каких условиях находится. Где же Люк? Люк знает, что делать.

– Что происходит, друзья? – прозвучал глубокий голос наставника.

– К нам присоединился один несчастный. Мы хотим помочь.

– Да, да, он поднялся из самой бездны, – произнес Люк с сочувствием. – Он не знает, не понимает… Такие, как он, приходят с твердой установкой, а когда видят, что реальность отличается от того, чему учила Церковь, оказываются абсолютно беспомощными. Некоторые способны адаптироваться, им легче. Те, кто не в состоянии понять, обречены на бесконечное скитание во мраке. Этот человек когда-то был священником, узколобым и нетерпимым. Зерно невежества, которое он обронил в землю, взошло скорбью и отчаянием.

– Чего ему не хватает?

– Он не знает, что умер, и продолжает блуждать в тумане. Все вокруг напоминает ему дурной сон. Этот страшный сон тянется долгие годы. Ему кажется, что блуждания длятся целую вечность.

– Почему ты не скажешь ему, почему не научишь?

– Мы не можем, не имеем права…

Труба упала…

– Музыку, Смайли, музыку! Вибрации должны быть сильнее.

– Духи из высших сфер не могут общаться с теми, кто привязан к земле, – сказал Мэйли. – Они существуют в разных измерениях. Лишь мы находимся рядом и можем помочь.

– Да, вы… вы… – отозвался Люк.

– Мистер Мэйли, поговорите с ним. Вы с ним знакомы.

Голос вновь сменился слабым речитативом.

– Я хочу обратиться к тебе, друг, – сказал Мэйли твердым громким голосом. Бормотание стихло. Все почувствовали, что невидимое существо замерло и внимательно слушает. – Нам очень жаль, что ты оказался в такой ситуации. Ты умер. Именно поэтому ты видишь нас, а мы не можем видеть тебя. Ты находишься в ином мире, но не понимаешь этого, так как рассчитывал на другое. Тебя приняли совсем не так, как ты ожидал. Все потому, что твои представления оказались ложными. Пойми, что все происходящее реально; Господь любит тебя, а блаженство ожидает лишь того, кто способен раскрыть глаза, осознать былые ошибки и молить о милости.

В тишине вновь прозвучал голос Люка:

– Он услышал вас. Он хочет поблагодарить. Ваши слова стали для него проблеском света. К нему пришло понимание. Свет будет расти внутри него. Он желает знать, может ли он заглянуть еще?

– Да, конечно, – ответил Болсовер. – Нас посещают многие заблудшие души. Пусть Господь благословит тебя, незнакомый друг. Приходи, когда захочешь.

Бормотание стихло. Присутствующих охватило чувство глубокого умиротворения. И тогда зазвучал звонкий голосок Ви Ван:

– Осталось еще немало энергии. Здесь находится Красная Туча. Если папа захочет, то Красная Туча покажет, на что способен.

– Красная Туча – индейский вождь. Он незаменим, когда нужно продемонстрировать необычный физический феномен. Ты с нами, Красная Туча?

В темноте прозвучало три сильных удара, словно молотком о дерево.

– Добрый вечер, Красная Туча! Можешь ли ты показать, что умеешь?

– Постараюсь. Сделаю все, что смогу. Подождите немного.

Опять все замерли в напряженном ожидании. Затем новички стали свидетелями еще одного чудесного явления.

В темноте возникло тусклое свечение, похожее на струйку мерцающего дыма. Сначала дым вился то у одной стены, то у другой, а затем вихрем закружился в воздухе. Постепенно свечение сгущалось и наконец превратилось в яркий диск размером с сигнальный фонарь. Свет не отражался от диска, поэтому он резко выделялся в темноте. Когда диск подплыл к лицам Энид и Мэлоуна, те смогли хорошенько его рассмотреть.

– Я вижу руку, которая поддерживает диск! – закричал Мэлоун. Подозрения вновь зашевелились в его душе.

– Все правильно: рука материализовалась, – заявил Мэйли. – Я также ясно вижу ее.

– Хотите прикоснуться, мистер Мэлоун?

– Да, если это возможно.

Свет внезапно потух. Мэлоун почувствовал мягкое прикосновение. Его ладонь касалась чьих-то пальцев, гладких теплых пальцев взрослого человека. Журналист сжал руку и почувствовал, как чужая ладонь растворилась в воздухе.

– Рука исчезла, – растерянно произнес он.

– Да, Красная Туча не особенно хорош в материализации. Очевидно, мы не даем ему необходимого количества энергии. Но его огоньки превосходны.

Появилось еще несколько огоньков. Они были разного типа, некоторые походили на ярких светлячов, некоторые – на неуклюжие облака. Их появление сопровождалось порывами холодного ветра. Это не могло быть галлюцинацией. Энид почувствовала, как прядь волос упала ей на лоб.

– Вы ощутили холод на лицах, – произнес Мэйли. – Некоторые огоньки сойдут за языки пламени. После их появления Троица уже не будет казаться столь отдаленной и невероятной.

В воздух поднялся тамбурин. Светящаяся точка над головами показывала, что тамбурин совершает круговые движения. Затем он опустился ниже и по очереди коснулся головы каждого. Мгновение спустя тамбурин со звоном свалился на стол.

– Почему тамбурин? Почему на сеансах всегда присутствует тамбурин? – спросил Мэлоун.

– Тамбурин – очень удобный инструмент небольшого размера, – объяснил Мэйли.

– Тамбурин шумом указывает, где находится. Точно так же реагирует лишь музыкальная шкатулка.

– Вы не поверите своим глазам, когда увидите нашу музыкальную шкатулку в полете, – сказала миссис Болсовер. – Она взмывает в воздух и играет. Шкатулка весит немало…

– Целых девять фунтов, – сказал Болсовер. – Кажется, нам пора заканчивать. Не думаю, что мы услышим кого-то еще. Все прошло довольно неплохо. Я бы сказал, лучше, чем обычно. Придется немного подождать, перед тем как включить свет. Мистер Мэлоун, что вы думаете об этом? Хотите задать вопрос, пока еще есть время? Это худшая черта любого журналиста: вместо того, чтобы задавать вопросы вовремя, когда на них легко ответить, он накапливает их в голове. Журналист всегда вежлив и любезен во время сеанса, но в репортаже не жалеет черных красок.

Мэлоун обхватил голову руками.

– Я в замешательстве, – произнес он. – Но тем не менее весьма впечатлен. Я немало читал о спиритизме, но, когда видишь происходящее своими глазами, все оцениваешь по-другому. Однако больше всего меня убеждает ваша искренность и душевное здоровье. В этом никто не усомнится.

– Продолжайте, не стоит останавливаться, – произнес Болсовер.

– Я пытаюсь предусмотреть, какие возражения будут выдвинуты другими, теми, кто не присутствовал на сеансе. Мне предстоит найти ответы. Во-первых, все происходило слишком необычно. Я имел несколько иное представление о духах.

– Мы обязаны приводить теорию в соответствие с фактами, – сказал Мэйли. – До настоящего времени происходило обратное. Вы должны понять, что сегодня, при всем уважении к нашим бестелесным гостям, мы имели дело с самыми примитивными духами, духами земного типа. Такие духи выполняют важную функцию, но их ни в коей мере нельзя назвать типичными. Точно так же, как нельзя назвать типичным англичанином грузчика в порту.

– А Люк? – спросил Болсовер.

– Конечно, Люк находится на более высокой ступени. Вы слышали его, поэтому можете судить сами. Что еще, мистер Мэлоун?

– Темнота. Почему все происходит в кромешной темноте? Почему спиритизм ассоциируется с темнотой и мраком?

– Существа, с которыми мы имеем дело, нуждаются в темноте. Это в большей степени химический процесс, такой же, как проявка пластин в фотолаборатории. Темнота предохраняет бесплотные существа от разрушения. В затемненной комнате легче конденсируется и затвердевает неопределенная субстанция, из которой состоят духи. Я ясно выражаюсь?

– Вполне. Но все равно жаль. Отсутствие света бросает на происходящее оттенок обмана.

– Мы можем продемонстрировать кое-что и при свете, мистер Мэлоун, – заявил Болсовер. – Надеюсь, что Ви Ван еще не покинула нас. Подождите секунду. Где спички? – Болсовер зажег свечу. После долгого нахождения в темноте все заморгали. – Посмотрим, что удастся сделать.

В центре стола среди других мелочей лежало плоское деревянное блюдо, которое должно было служить игрушкой духам. Болсовер уставился на блюдо, все последовали его примеру. Расстояние от блюда до каждого из присутствующих составляло не менее трех футов.

– Пожалуйста, Ви Ван, пожалуйста! – взмолилась миссис Болсовер.

Мэлоун не верил своим глазам: блюдо стало двигаться. Сначала оно вертелось на месте, а затем затарахтело по столу, словно крышка на кастрюле с кипящим супом.

– Подними его, Ви Ван. – Гости с восхищением захлопали в ладоши.

Деревянный диск медленно поднялся в воздух и стал покачиваться под потолком, как будто сохраняя баланс.

– Наклони его три раза, Ви Ван!

Диск трижды качнулся и снова замер.

– Я рад, что вы увидели это, – заявил Мэйли. – Это телекинез{94}94
  …телекинез… – Перемещение человеком предметов без прикосновения к ним – усилием воли, мысли и т. п. Феномен телекинеза неоднократно зарегистрирован, но четкого научного объяснения до сих пор не получил.


[Закрыть] в самой простой и самой убедительной форме.

– Не могу в это поверить! – воскликнула Энид.

– Я тоже, – согласился Мэлоун. – Мои представления о реальности значительно расширились. Мистер Болсовер способствовал этому.

– Рад, что смог услужить, мистер Мэлоун.

– Но что за сила лежит в основе этих явлений? Я все еще невежествен. Что касается наличия духов, то у меня не осталось и тени сомнения в их существовании. Желаю всем спокойной ночи. Уверен, что ни я, ни мисс Челленджер никогда не забудем того, что увидели сегодня вечером под крышей этого дома.

Очутившись на морозном воздухе, увидев, как машины мчатся по улицам, а толпы зевак слоняются по освещенному фонарями тротуару, Мэлоун и Энид оказались словно в другом мире. Мэйли стоял рядом, пока молодые люди ожидали такси.

– Я точно знаю, что вы сейчас чувствуете, – сказал он с улыбкой. – Вы смотрите на суетливых, самодовольных людишек и думаете, как мало им известно о таинствах жизни. Вам хочется остановить их, рассказать, поделиться? Но в ответ вас назовут безумцами. Забавно, не правда ли?

– Я в полном смятении.

– К завтрашнему утру вы придете в себя. Любопытно, насколько мимолетны подобные впечатления. Вы, возможно, станете убеждать себя, что видели происходящее во сне. До свидания. Сообщите, если захотите узнать что-нибудь новое.

По дороге к дому друзья – их еще нельзя было назвать любовниками, – ехали молча, полностью погруженные в свои мысли. Мэлоун проводил Энид до двери, но не стал заходить в дом. Мысль о насмешках Челленджера, которые Мэлоун обычно пропускал мимо ушей, вдруг показалась ему невыносимой. Уходя, Мэлоун услышал:

– А, Энид! Где твои призраки? Высыпай привидения из сумки на пол. Давай рассмотрим их получше.

Вечерние приключения закончились так же, как и начались: взрывом смеха за спиной.

Глава 5,
в которой наши уполномоченные приобретают незабываемый опыт

Мэлоун сидел за столом в курительной комнате Литературного клуба. Перед ним лежали записки Энид. Журналисту предстояло соединить впечатления девушки со своими собственными. Несколько мужчин курили и болтали у камина. Шум не мешал Мэлоуну. Он давно уже понял, что его мозг и перо работают быстрее, когда их стимулируют звуки окружающего мира. Но сейчас разговор зашел о сверхъестественных явлениях. Мэлоуну все труднее было концентрироваться на работе. Он откинулся в кресле и стал слушать.

Говорил известный писатель Полтер. За этим неглупым человеком была замечена одна странность: его абсолютно не волновала истина, он часто употреблял мощь своего интеллекта на пустые логические упражнения и забавы ради отстаивал заведомо ложные взгляды. Сейчас Полтер разглагольствовал перед восхищенной, хотя не во всем согласной с ним аудиторией.

– Наука, – заявил он, – постепенно выметает старую паутину предрассудков. До настоящего времени мир был похож на темный захламленный чердак. Но наука, как солнце, осветила его. Лучи ворвались внутрь и залили светом даже самые отдаленные уголки.

– Говоря о науке, – заметил кто-то злорадно, – вы, конечно, имеете в виду сэра Вильяма Крукса, сэра Оливера Лоджа, сэра Вильяма Баррета{95}95
  …Вильяма Баррета… – Вильям Баррет – английский ученый, физик, один из основателей (1882) Общества психических исследований в Лондоне; автор книги «Видения на смертном одре» (1926).


[Закрыть], Ломброзо{96}96
  …Ломброзо… – Чезаре Ломброзо (1835–1909) – итальянский судебный психиатр и криминалист, родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве. Выдвинул положение о существовании особого типа человека, предрасположенного к совершению преступлений в силу определенных биологических признаков.


[Закрыть], Рише{97}97
  …Рише… – Шарль Робер Рише (1850–1935) – французский иммунолог и физиолог. Сформулировал понятие «пассивный иммунитет». Лауреат Нобелевской премии (1913). «Рише идет на признание того, что с помощью личных наблюдений материализовавшихся форм он убедился в том, что они могут ходить и разговаривать и оставлять слепки своих рук. Так далеко он пошел. Но даже и сейчас он цепляется за идею, будто эти феномены могут быть внешним проявлением неких латентных свойств человеческого тела и ума» (Конан Дойл А. Воспоминания и приключения… – С. 297).


[Закрыть] и иже с ними?

Не привыкший к возражениям Полтер немедленно начал грубить.

– Нет, сэр. Я не имел в виду ничего столь нелепого, – ответил он, окинув собеседника ледяным взглядом. – Никто, даже самый выдающийся ученый, не может утверждать, что является человеком науки, пока он представляет незначительное меньшинство в научном мире.

– Значит, такой человек мошенник, – вставил реплику Полифекс, художник, который всегда поддакивал Полтеру.

Оппонента, которым оказался свободный журналист Миллуорси, оказалось не так просто смутить.

– Тогда мошенником можно назвать и Галилея{98}98
  …Галилея… – Галилео Галилей (1564–1642) – итальянский ученый, один из основателей точного естествознания. Установил законы инерции, свободного падения и движения тел по наклонной плоскости. Активно защищал гелиоцентрическую систему мира, за что был подвергнут суду инквизиции (1633), вынудившей его отказаться от учения Н. Коперника.


[Закрыть], – сказал он. – И Гарвея, чья идея о циркуляции крови подвергалась всеобщему осмеянию{99}99
  И Гарвея, чья идея о циркуляции крови подверглась всеобщему осмеянию. – Вильям Гарвей (1578–1657) – английский врач, основатель современной физиологии и эмбриологии. В труде «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» (1628) изложил учение о кровообращении, опровергавшее сложившиеся представления, за что подвергся гонениям со стороны современных ему ученых и церкви.


[Закрыть].

– На кону циркуляция «Дейли газетт», – сказал Маррибл – местный весельчак. – Если они откололи подобную шутку, значит, им совершенно наплевать, где правда, а где ложь.

– Не понимаю, почему подобные эксперименты должен расследовать кто-то еще, кроме полицейских, – сказал Полтер. – Это не что иное, как распыление энергии, направление человеческой мысли по заведомо ложному пути. У нас достаточно материалов, которые нуждаются в изучении. Давайте заниматься стоящим делом.

Хирург Аткинсон до сих пор молча стоял и внимательно слушал. Наконец он заговорил:

– Думаю, что ученым следует обращать больше внимания на сверхъестественные явления.

– Нет, меньше, – возразил Полтер.

– Меньше, чем сейчас, уже не получится. Наука полностью игнорирует предмет. Некоторое время назад я присутствовал на сеансах телепатической связи. О результатах экспериментов я пытался доложить Королевскому обществу{100}100
  …Королевскому обществу. – Королевское общество – старейшее научное общество Англии, учреждено в 1660 году, считается Национальной академией наук.


[Закрыть]. Мой коллега, зоолог Вилсон, также подготовил доклад. Наши предложения были отправлены одновременно. Его доклад был принят к рассмотрению, а я получил отказ. Работа Вилсона называлась «Репродуктивная система навозного жука».

Слова Аткинсона потонули во взрыве смеха.

– Совершенно справедливо, – заметил Полтер. – Несчастный навозный жук является реальностью, а паранормальные явления нет.

– Без сомнения, ваши взгляды базируются на солидной основе, – не преминул уколоть писателя Миллуорси. – Мне не хватает времени для чтения серьезной литературы, поэтому хочу спросить вас о работе доктора Кроуфорда. Какой из трех томов вы считаете лучшим?

– Никогда не слышал о нем.

Миллуорси притворился удивленным.

– О, боже! Как это так? Кроуфорд признанный авторитет в этой области. Если вы желаете увидеть результаты лабораторных экспериментов, то они тщательно описаны в книге. С таким же успехом вы можете рассуждать о зоологии, а затем признаться, что ничего не слышали о Дарвине.

– Спиритуализм – это не наука! – категорически возразил Полтер.

– На самом деле рассуждения о предмете, с которым ты совершенно незнаком, не могут признаваться научными, – произнес Аткинсон с некоторой горячностью. – Именно разговоры такого рода привели меня к спиритуализму. Я сравнил догматическое невежество некоторых ученых с искренним желанием узнать правду, свойственным спиритуалистам. Некоторым из них понадобились годы работы, для того чтобы сформулировать собственные умозаключения.

– Чего стоят умозаключения, которые основаны на ложных посылах?

– Каждому из них пришлось выстоять в нелегком бою, прежде чем они смогли доказать истинность посылов. Я знаком с некоторыми спиритуалистами. Их доводы звучат довольно убедительно.

Полтер пожал плечами.

– Пускай занимаются своими привидениями, лишь бы не мешали мне твердо стоять на земле.

– Или увязнуть в трясине, – сказал Аткинсон.

– Я скорее увязну в трясине с разумными людьми, чем повисну в воздухе с безумцами, – ответил Полтер. – Я тоже знаком со спиритуалистами. Их в равной пропорции можно разделить на две группы: идиоты и мошенники.

Мэлоун поначалу слушал с интересом, а затем с возрастающим негодованием. В конце концов он решил принять огонь на себя.

– Послушайте, Полтер, – произнес Мэлоун и повернул кресло в сторону беседующих, – лишь самодовольные болваны вроде вас тормозят прогресс. Вы признали, что ничего не читали об этом, и могу поклясться, ничего не видели. Тем не менее используете свое имя и авторитет, который заработали в областях, далеких от спиритизма, для того чтобы дискредитировать огромное количество честных, искренних и порядочных людей.

– Ого! – воскликнул Полтер. – Я и не знал, что вы зашли так далеко. Ваши статьи менее красноречивы. Таким образом, вы сами являетесь спиритуалистом. Это означает, что ваше мнение не является беспристрастным.

– Я не спиритуалист, а честный исследователь. В этом наше с вами различие. Вы называете этих людей мошенниками и идиотами, но сами им в подметки не годитесь.

– Перестаньте, Мэлоун, – раздались голоса.

Оскорбленный Полтер вскочил:

– Из-за таких, как вы, этот клуб опустеет! Я не желаю подвергаться оскорблениям, поэтому ноги моей здесь больше не будет.

– Зачем вы это сделали, Мэлоун?

– Я еле сдержался, чтобы не дать ему ногой под зад. Почему он позволяет себе издеваться над чувствами и мыслями других? Этот выскочка полагает, что может обращаться с нами снисходительно.

– Настоящий ирландец, – произнес Аткинсон и хлопнул Мэлоуна по плечу. – Успокойтесь, мой друг. Мне нужно с вами переговорить. Я ждал, потому что не хотел мешать вам.

– Сегодня у меня было достаточно помех! – воскликнул Мэлоун. – Как можно работать, когда этот осел вопит над самым ухом?

– Я не задержу вас надолго, лишь пару слов. Сегодня я отправляюсь на сеанс Линдена, того самого известного медиума, о котором я вам говорил. У меня есть лишний билет. Хотите составить мне компанию?

– Конечно!

– У меня есть еще один билет. Я пригласил бы Полтера, если бы он не был столь груб. Линден не имеет ничего против скептиков, но терпеть не может пустых насмешек. Кого еще пригласить?

– Не возражаете, если мисс Энид Челленджер составит нам компанию? Вы ведь знаете, мы вместе работаем.

– Почему я стану возражать? Вы поставите ее в известность?

– Конечно.

– Сеанс состоится вечером в семь в Колледже паранормальных явлений в Холланд-парке.

– У меня есть адрес. Мисс Челленджер и я обязательно приедем.

Таким образом, парочке предстояло еще одно приключение. Молодые люди подобрали Аткинсона у дома и проделали долгий путь по грохочущим улицам Лондона, начиная с Оксфорд-стрит и Бэйсвотер до Ноттинг-Хилла, пока не достигли величественных викторианских кварталов Холланд-парка.

Такси остановилось у особняка, который стоял чуть вдалеке от дороги. Дверь открыла миловидная горничная. Мягкий свет лампы падал на линолеум и отбрасывал блики на полированную деревянную обшивку стен и белые мраморные статуи в углах. Женское чутье подсказывало Энид, что она оказалась в хорошо организованном, прекрасно оборудованном учреждении со способным руководством во главе. Это руководство в лице приветливой леди шотландского происхождения встретило гостей в холле. Дама поздоровалась с Аткинсоном как со старым знакомым, а тот в свою очередь представил ее журналистам как миссис Огилви. Мэлоун знал и раньше, что миссис Огилви вместе с мужем была основателем и руководителем замечательного института, который стал центром исследований в области паранормальных явлений и обходился весьма дорого как в моральном, так и в материальном аспектах.

– Линден с женой уже поднялись, – сказала миссис Огилви. – Кажется, он считает условия подходящими. Остальные гости в гостиной. Желаете присоединиться к ним?

На сеанс собралось немало желающих. Среди них были как знатоки в области парапсихологии, проявляющие сдержанный интерес, так и новички, глазеющие по сторонам любопытным взглядом. Стоявший у двери высокий мужчина повернул голову. Молодые люди увидели открытое рыжебородое лицо Альджернона Мэйли. Мэйли горячо пожал руки вновь прибывшим.

– Еще одна попытка, мистер Мэлоун? Ваш отчет о предыдущем сеансе оказался искренним. Вы все еще неофит, но чувствуете себя уверенно в храме. Вы, кажется, волнуетесь, мисс Челленджер?

– Мне не о чем волноваться, когда вы рядом, – ответила Энид.

Мэйли засмеялся.

– Конечно, сеанс материализации несколько отличается от того, что вам приходилось видеть до сих пор. Материализация производит большее впечатление. Вы найдете сеанс весьма поучительным, Мэлоун, так как он связан с фотографией и прочим. Кстати, почему бы вам не сфотографироваться? Знаменитые работы Хоупа находятся наверху.

– Я всегда полагал, что это, по меньшей мере, мошенничество.

– Напротив. Должен сказать, что истинность этого феномена установлена. Его существование постоянно подтверждается доказательствами. Мне приходилось присутствовать при дюжине разбирательств, я знаю, о чем говорю. Главную опасность представляют не мошенники, которые пытаются нагреть руки, а жаждущие сенсации безнравственные журналисты. Вы знакомы с кем-нибудь из присутствующих?

– Нет, ни с кем не знаком.

– Высокая красивая женщина – герцогиня Россландская. Пара средних лет у камина – лорд и леди Монтнуар. Эти люди демонстрируют редкий среди аристократов пример искренности и недюжинного мужества в познании предмета. Разговорчивую леди зовут мисс Бэдли. Сеансы стали целью ее жизни – пресыщенная дамочка гоняется за сенсациями. Она всегда на виду, ее всегда хорошо слышно, но внутри у нее пустота. Я не знаком с теми двумя мужчинами. Кто-то сказал, что они исследователи из университета. Коренастый джентльмен, который стоит рядом с леди в черном платье – сэр Джеймс Смит. Он потерял двух сыновей во время войны. Высокий темноволосый человек – странное существо по фамилии Баркли. Он, насколько мне известно, живет отшельником и выходит из комнаты лишь ради сеанса.

– А мужчина в роговых очках?

– Напыщенный идиот по фамилии Вэзерби. Один из многих, кто бродит в темных коридорах масонства, разговаривает шепотом и делает тайну из того, что тайной не является. Спиритизм с его таинственностью кажется Вэзерби слишком вульгарным, потому что приносит утешение простым людям. Вэзерби любит читать книги, посвященные культу Афины Паллады{101}101
  …культу Афины Паллады… – Афина – в древнегреческой мифологии богиня войны и победы, а также мудрости, знаний искусств и ремесел, покровительница Афин. Прозвище Паллада связано с мифом о сражении богов против титанов и гигантов, во время которого Афина содрала кожу с поверженного гиганта Палланта и обернулась ею как панцирем. Культ Афины был распространен по всей Греции, в ее честь устраивался праздник великих Панафиней, во время которого Афине приносились жертвы и т. п.


[Закрыть], распространенным в древности шотландским ритуалам, а также фигуркам Бафомета{102}102
  …фигуркам Бафомета. – Бафомет – идол человекоподобного демона-козла, которому, по утверждению католической церкви, поклонялись рыцари средневекового ордена тамплиеров.


[Закрыть]. Элифас Леви{103}103
  Элифас Леви… – Элифас Леви (1810–1875) настоящие имя и фамилия Альфонс-Луи Констан – французский писатель, мистик и оккультист.


[Закрыть] – его пророк.