Текст книги "Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)"

Глава 7,
в которой с Печально Известным Преступником случается то, что британский закон трактует как «получить по заслугам»

Прежде чем последовать за нашими героями по пути невиданных открытий и невероятных приключений в области паранормального, рассмотрим более пристально, что британское правосудие уготовило таким безнравственным типам, как мистер Том Линден.

Сотрудницы полиции с триумфом вернулись в полицейский участок на Бардли-сквер, где их с нетерпением ожидал инспектор Мерфи. Инспектор послал женщин на задание и теперь с нетерпением ждал их возвращения. Мерфи был жизнерадостным, пышущим здоровьем мужчиной с румяным лицом и черными усами. С женщинами инспектор держался приветливо, даже по-отечески, что совсем не соответствовало ни его возрасту, ни исходящей от него мужественности. Мерфи сидел за столом, на котором высилась стопка бумаг.

– А, девочки! – сказал он, когда женщины вошли в кабинет. – Как все прошло?

– Он попался, – сказала старшая. – У нас на руках доказательства, которые вы просили раздобыть.

Инспектор взял со стола лист.

– Вы проделали все в соответствии с моими инструкциями? – спросил он.

– Да, я сказала, что мой муж погиб под Ипром.

– Как отреагировал Линден?

– Он выказал сочувствие.

– Конечно, это часть игры. Вскоре ему предстоит сочувствовать самому себе. Он не сказал: «Вы одинокая женщина и никогда не были замужем?»

– Нет.

– Неплохое доказательство мошенничества. Должно сработать в суде. Что еще?

– Линден начал называть имена. Все имена оказались ложными.

– Отлично.

– Он поверил, когда я сказала, что мисс Беллинджер моя дочь.

– Очень хорошо! А вы задали вопрос о Педро?

– Да. Он подумал, но ничего не ответил.

– Как жаль. Тем не менее, он не смог сказать, что Педро – кличка вашей немецкой овчарки. Этого достаточно. Заставьте присяжных смеяться, и вы получите желаемый вердикт. Вы просили Линдена предсказать судьбу?

– Да, я задала вопрос о женихе Эмми. Он не сказал ничего определенного.

– Хитрый дьявол. Знает свое дело.

– Но он сказал, что Эмми не будет счастлива, если выйдет за него.

– Он на самом деле это сказал? Если бы у нас было больше времени, мы бы добились всего, чего хотели. Садитесь и напишите подробный отчет, пока вы ничего не забыли. Затем мы вместе изучим его и решим, как поступить наилучшим образом. Эмми также должна написать.

– Конечно, мистер Мерфи.

– Затем мы обратимся за ордером на арест. Многое зависит от того, кто будет вести дело. Мистер Даллерет месяц назад дал медиуму выйти сухим из воды. Он нам не подходит. Мистер Лансинг сам якшается со спиритуалистами. А вот мистер Мелроуз – несгибаемый материалист. Мы сможем на него положиться и произвести арест. Он еще ни разу не подводил нас.

– Удастся ли нам заручиться поддержкой общественности?

Инспектор засмеялся в ответ.

– Мы должны защищать общественность, но скажу вам по секрету, еще ни один человек не обращался к нам за защитой. Никто не жаловался. Таким образом, задача охранять закон лежит исключительно на наших плечах. Пока закон существует, мы обязаны добиваться его выполнения. Отличная работа! До свидания, девочки. Жду ваших отчетов к четырем часам.

– Разве нам ничего не полагается за это? – спросила старшая с улыбкой.

– Подождите немного. Если нам удастся оштрафовать мошенника на двадцать пять фунтов, то деньги пойдут в Полицейский фонд. Посмотрим, что удастся сделать. В любом случае вы получите свою долю.

На следующее утро испуганная служанка постучала в дверь скромного кабинета Линдена:

– Извините, сэр. К вам пришел полицейский офицер.

Мужчина, одетый в синее, вошел вслед за девушкой.

– Мистер Линден? – спросил он.

В руках офицер держал сложенный лист бумаги.

Потрясенные супруги Линден, которые посвятили жизнь утешению других, сейчас сами, как никто другой, нуждались в утешении. Миссис Линден обняла мужа, а он распечатал конверт и принялся читать:

«Мистеру Томасу Линдену.

Инспектор полиции Патрик Мерфи получил информацию о том, что вы предсказывали судьбу Генриетте Дрессер и Эмми Беллинджер 10 ноября сего года. Вы уличены в обмане и попытке незаконного вымогательства денег.

Уведомляю, что вы вызываетесь для дачи показаний в суд по адресу Бардли-сквер в среду 17 ноября, в 11 часов утра.

10 ноября. Подпись. Б. Дж. Витерс».

В тот же день Мэйли вызвал Мэлоуна, для того чтобы посоветоваться по поводу повестки. Затем оба отправились на встречу с Соммервеем Джонсом, который служил солиситором{107}107
  …солиситором… – Солиситор (англ. solicitor) – в Англии адвокат низшего ранга, не имеющий права вести дела в высших судах.


[Закрыть] и являлся преданным сторонником спиритуализма. Мистер Джонс был заядлым охотником, неплохим боксером и казался человеком, который способен внести струю свежего воздуха в самые заплесневелые закоулки британской юридической системы. Увидев повестку, Джонс негодующе поднял брови.

– У бедняги нет никаких шансов, – заявил он. – Ему еще повезло, что он отделался повесткой. Обычно полиция прибегает к аресту. Тогда медиума насильно доставляют в участок и бросают в камеру, а на следующее утро выставляют перед судом. Обвиняемый лишается малейшей возможности защищаться. Полицейские достаточно умны и передают дела такого рода на рассмотрение убежденным католикам или заядлым материалистам. Согласно указу главного судьи Лоуренса – если я не ошибаюсь, первого указа, который он подготовил, когда вступил в эту должность, – деятельность медиума или колдуна изначально является противозаконной. Защите просто не на что опереться. По сути, происходящее – это сочетание преследования по религиозным мотивам и банального полицейского шантажа. Публике наплевать на этот указ. Почему общество должны волновать какие-то медиумы? Если обыватель не желает знать о будущем, то он не идет к медиуму. Подобные законы – абсолютная глупость и позор для нашего правосудия.

– Я обязательно напишу об этом в газете, – заявил Мэлоун. Его кельтские глаза горели негодованием. – Расскажите об Указе подробней.

– На самом деле существуют два акта, один отвратительней другого. Оба были приняты задолго до того, как мир услышал о спиритуализме. Первый – это Закон о ведьмах, принятый во времена Георга Второго{108}108
  …Во времена Георга Второго. – Георг II правил Англией с 1727-го по 1760 год.


[Закрыть]. Так как в наши дни закон кажется абсурдным, судейские чиновники используют его лишь как запасной вариант. Существует также Закон о бродяжничестве от 1824 года. Этот закон был принят с целью контроля над странствующими цыганами и никогда не предназначался для подобного применения. – Джонс стал рыться в бумагах на столе. – Вот этот чертов закон: «Лица, занимающиеся предсказанием судьбы или прибегающие к другим способам или средствам вымогательства, вводящие в обман и наносящие ущерб подданным Его Величества, считаются мошенниками и бродягами…» И так далее. В соответствии с этими законами запросто можно было задушить ранних христиан. Именно к этому так стремились римские гонители веры.

– К счастью, в наши дни медиумов не бросают в клетку со львами, – сказал Мэлоун.

– Болваны! – воскликнул Мэйли. – Перед нами пример современных предрассудков. Но что мы можем предпринять?

– Черт побери, если бы я знал, – произнес солиситор и почесал голову. – Дело абсолютно безнадежное.

– Проклятие! – закричал Мэлоун. – Мы не имеем права так легко идти на попятный. Нам ведь известно, что мистер Линден честный человек.

Мэйли обернулся и схватил Мэлоуна за руку.

– Не знаю, готовы ли вы назвать себя спиритуалистом, – сказал он, – но вы именно тот человек, который нам нужен. В нашем движении достаточно малодушных людей, которые готовы лебезить перед медиумом, пока все идет нормально, но немедленно оставляют его при первых признаках опасности. Слава Богу, что в наших рядах хватает и людей решительных. Это и Брукс, и Родвин, и сэр Джеймс Смит. Мы можем рассчитывать на несколько сотен стойких приверженцев.

– Отлично! – улыбнулся солиситор. – В таком случае попробуем собрать деньги и организовать защиту.

– Можно ли пригласить королевского адвоката?

– Обычно они не участвуют в подобного рода делах. Предоставьте защиту мне. У меня неплохой опыт. Кроме того, расходы на защиту снизятся.

– Договорились, дело в ваших руках. Постараемся предоставить вам в помощь все необходимое.

– Если наши возможности ограничены, то следует предать дело огласке, – предложил Мэлоун.

– Я верю в английскую общественность. Иногда наши сограждане недалеки и неповоротливы, но всегда честны и искренни. Общество не потерпит несправедливости, если будет знать правду.

– Понадобится трепанация черепа, чтобы вдолбить правду в головы британцев! – воскликнул солиситор в сердцах. – Делайте свое дело, а я займусь своим; посмотрим, что получится.

И вот наступило роковое утро. Линден оказался на скамье подсудимых, лицом к лицу с щеголевато одетым джентльменом средних лет, мощные челюсти которого заставляли задуматься о несчастных зверьках, угодивших в мышеловку. Это был судья Мелроуз собственной персоной. Судья пользовался репутацией человека, который не отличается милосердием по отношению к гадалкам и предсказателям судьбы, хотя во время перерывов в судебных заседаниях он с особым интересом просматривал спортивные прогнозы. Судья Мелроуз обожал скачки. Его нарядный соломенного цвета пиджак и модная шляпа давно примелькались на ипподроме. Сегодня судья явно был не в духе. Он угрюмо посмотрел на лежащие перед ним бумаги, а затем на обвиняемого. Миссис Линден заняла место рядом со скамьей подсудимых. Она не упускала случая подбодрить мужа прикосновением руки. Зал был переполнен. Многочисленные последователи медиума явились в суд, чтобы выразить свое отношение к судилищу.

– Обвиняемый подготовил защиту? – задал вопрос мистер Мелроуз.

– Да, ваша честь, – ответил Соммервей Джонс. – Могу ли я перед началом процесса заявить протест?

– Если вы считаете, что это необходимо, мистер Джонс.

– Я хотел бы услышать ваше решение, перед тем как приступить к слушаниям. Мой подзащитный не бродяга, а уважаемый член общества. Он владеет жильем и исправно платит налоги, как и другие граждане. Его обвиняют на основании четвертого параграфа Акта о бродяжничестве от 1824 года, который гласит: «Акт предназначен для наказания бесполезных и праздношатающихся особ, а также жуликов и бродяг». Акт, как следует из этих слов, был принят для того, чтобы найти управу на цыган, которые в то время заполонили страну. Я прошу вашу честь постановить, что мой клиент не является особой, на которую распространяется сфера действия данного Акта. Посему он должен быть освобожден от штрафов и любых других наказаний, предусмотренных Актом.

Судья покачал головой:

– Боюсь, мистер Джонс, что существует множество прецедентов, не позволяющих трактовать Акт столь узко. Я прошу представителя обвинения, который выступает от Комиссариата полиции, предоставить суду доказательства.

С места вскочил небольшой, похожий на бульдога человек с пышными бакенбардами.

– Прошу пригласить в зал суда Генриетту Дрессер.

Старшая из женщин-полицейских заняла место за кафедрой. Расторопность свидетельницы доказывала, что выступать перед судом ей приходится не впервые. В руках она держала записную книжку.

– Вы служите в полиции, не правда ли?

– Да, сэр.

– Насколько я понял, вы наблюдали за домом обвиняемого, перед тем как прийти с визитом.

– Да, сэр.

– Скольких посетителей вы видели?

– Четырнадцать, сэр.

– Четырнадцать! Плата за визит составляет гинею?

– Да.

– Четыре фунта в день. Неплохая оплата, учитывая то, что многие честные труженики довольствуются пятью шиллингами.

– Мои клиенты в основном торговцы! – воскликнул Линден.

– Я вынужден просить вас не вмешиваться. Вы и так достойно представлены, – сурово оборвал его судья.

– А теперь, Генриетта Дрессер, – продолжил обвинитель, блеснув на женщину стеклами пенсне, – расскажите, что произошло, когда вы и Эмми Беллинджер пришли на прием к подсудимому.

Женщина-полицейский стала давать показания, которые мало расходились с действительностью. Время от времени женщина подглядывала в записную книжку. Она никогда не была замужем, но медиум принял за чистую монету рассказ о погибшем муже. Медиум назвал несколько имен и казался совершенно сбитым с толку. Когда он услышал кличку собаки – Педро, то не смог понять, о ком идет речь. В завершение прорицатель стал отвечать на вопросы, касающиеся ее так называемой дочери, которые совершенно не соответствовали действительности. В конце концов он предсказал лжедочери несчастливый брак.

– У вас есть вопросы, мистер Джонс?

– Вы притворились, что пришли к этому человеку в поисках утешения. Разве он не пытался утешить вас?

– Думаю, что можно сказать и так.

– Насколько я понял, вы изображали глубокое горе?

– Мы пытались произвести подобное впечатление.

– Вам не приходило в голову, что это лицемерие?

– Я делала то, что велит мне долг.

– Вам удалось стать свидетелями каких-либо проявлений сверхъестественного? – задал вопрос обвинитель.

– Нет, подсудимый казался очень милым, совершенно ординарным человеком.

Эмми Беллинджер была следующим свидетелем. Она также держала в руках записную книжку.

– Позвольте задать вопрос, ваша честь. Разве правилами судопроизводства предусмотрено, что свидетели могут зачитывать показания? – спросил мистер Джонс.

– Почему нет? – рявкнул в ответ судья. – Нам требуются точные факты, не правда ли?

– Требуются, – подтвердил представитель обвинения. – Может, факты не нужны мистеру Джонсу?

– Совершенно ясно, что чтение с листа позволяет свидетелям давать согласованные показания, – сказал Джонс. – Уверен, что их отчеты тщательно подготовлены и многократно проверены.

– Естественно, полиция готовилась к процессу, – сказал судья. – Не вижу причин для беспокойства, мистер Джонс. А сейчас, свидетельница, расскажите, что вам известно по этому делу.

Рассказ девушки не отличался от показаний ее старшей коллеги.

– Вы задали вопрос о будущем женихе, но у вас нет жениха? – спросил мистер Джонс.

– Вы правы.

– Фактически вы солгали.

– Мы делали это с благими намерениями.

– Вы полагаете, что цель оправдывает средства?

– Я лишь следовала инструкциям.

– Инструкциям, которые получили загодя?

– Да, нам было сказано, какие вопросы задавать.

– Полагаю, – заявил судья, – что полицейские дали предельно честные и исчерпывающие показания. Защита располагает свидетелями, мистер Джонс?

– В этом зале присутствует множество людей, которым помог талант обвиняемого. Я вызвал в суд женщину, которую мистер Линден в то самое утро спас от суицида. Еще один свидетель был когда-то атеистом и не верил в загробную жизнь. Чудеса, продемонстрированные мистером Линденом, сделали его спиритуалистом. Я готов пригласить человека, который пользуется заслуженным авторитетом в литературе и в мире науки. Он сможет доказать естественную природу способностей мистера Линдена.

Судья покачал головой:

– Вам должно быть известно, мистер Джонс, что подобного рода свидетельства лежат за пределами данного судебного разбирательства. Верховный судья своим решением постановил, что закон этой страны не признает существования сверхъестественных сил любого сорта. Притязания на контакт с подобными силами, особенно если услуга включает в себя денежную оплату, являют собой состав преступления. Поэтому ваше предложение о вызове дополнительных свидетелей может считаться ничем иным, как пустой тратой времени. В то же время я готов выслушать любые ваши возражения после того, как обвинитель закончит свою речь.

– Осмелюсь обратить внимание на один существенный момент, ваша честь, – сказал Джонс. – Подобное решение означает, что мы вправе обвинить любого святого, который когда-то жил на земле. Ведь каждый святой или просветленный человек брал деньги.

– Если вы говорите о временах апостолов, мистер Джонс, – резко оборвал его судья, – то смею заметить, что эти времена остались в далеком прошлом. Королева Анна умерла{109}109
  Королева Анна умерла. – Это английское выражение соответствует русскому «Открыл Америку!» или «Изобрел велосипед!»


[Закрыть]. Подобного рода аргументы не делают чести вашему разуму. А сейчас, сэр, если вы можете что-нибудь добавить…

Слово взял обвинитель. Он произнес небольшую энергичную речь, размахивая пенсне с таким жаром, что, казалось, желал развеять саму мысль о существовании духов. Не жалея черных красок, обвинитель описал лишения рабочего класса. Полная тягостей и невзгод жизнь рабочих усугубляется сонмом богатых бездельников, которые обманом вытягивают у трудящихся последние гроши. Если бы эти мошенники обладали истинным даром! Но нет. Эти две женщины безукоризненно выполнили свой долг, но ничего не получили взамен, кроме нелепой болтовни. Разве из этого не следует, что с другими посетителями обошлись не лучше? Подобных паразитов становится все больше. Они бесцеремонно наживаются на человеческом горе. Пришло время устроить показательный процесс. Наказание одного послужит примером другим. Будем надеяться, что эти мошенники получат хороший урок и займутся наконец честным трудом.

Мистер Соммервей Джонс отвечал настолько хорошо, насколько мог. Он начал с того, что еще раз указал на несоответствие положений Акта с данным случаем.

– Этот вопрос уже был рассмотрен! – оборвал его судья.

Обстоятельства дела вызывают слишком много критики. Обвинение базируется на показаниях агентов-провокаторов. Если преступление на самом деле было совершено, то подстрекатели виновны в нем не меньше. Штрафы, которые налагались на обвиняемых, очень часто использовались полицией по своему усмотрению. Полицейские непосредственно заинтересованы в подобных случаях.

– Надеюсь, мистер Джонс, вы не сомневаетесь в честности полиции.

Джонс ответил, что полицейские тоже люди, их стремление действовать себе во благо вполне естественно и все это дело высосано из пальца. До настоящего времени не было зарегистрировано ни одной жалобы, ни одного требования о защите от спиритуалистов. Мошенники могут подстерегать обывателя где угодно. Если человек потерял гинею после консультации у фальшивого медиума, то он нуждается в защите не более, чем человек, который потерял сбережения после того, как вложил деньги в акции подставной компании на бирже. Пока полиция тратит время на подобные случаи, а полицейские агенты проливают крокодильи слезы, изображая убитых горем матерей, истинные преступники остаются без должного внимания. Служители Фемиды проявляют удивительную разборчивость в применении закона. Любое собрание, любая вечеринка, даже праздники в полиции не обходятся без приглашения предсказателей судьбы.

Несколько лет назад газета «Дейли мейл»{110}110
  …«Дейли мейл»… – Английская газета; основана в 1896 году; выходит в Лондоне и Манчестере.


[Закрыть] начала кампанию против медиумов. На судебное заседание защита пригласила лорда Нортклиффа, владельца издания. Адвокатам удалось доказать, что в других газетах мистера Нортклиффа существуют колонки, которые ведет ясновидящий, а прибыли от тиражей делятся в равной пропорции между владельцем газеты и ясновидящим. Мистер Джонс подчеркнул, что этими экскурсами в прошлое он ни в коей мере не пытается опорочить память достойного человека, а лишь желает показать абсурдность нынешнего положения вещей. К какому бы выводу ни пришел сейчас суд, неоспоримо одно: многие разумные и достойные члены общества относятся к спиритуализму как к удивительному доказательству существования энергии духа, энергии, которая должна улучшить человеческую породу. Разве не является фатальной политика, при которой закон с безжалостной силой обрушивается на то, что могло бы способствовать возрождению человечества? Что же касается лживых заявлений свидетельниц и того, что медиум не смог распознать ложь, то суду следует знать: правильные ответы возможны лишь тогда, когда они базируются на истинных предпосылках. Обман неизбежно создает путаницу. Это непреложный закон. Если члены суда хоть на минуту воспримут гипотезу спиритуалистов, то обязательно поймут абсурдность предположения о том, что бестелесные духи спустятся на землю и станут отвечать на вопросы лицемерных лжецов.

Этот короткий рассказ лег в основу заключительной речи мистера Джонса. Речь защитника исторгла слезы из глаз миссис Линден и погрузила судейского клерка в мрачное раздумье. Судья второпях огласил результат.

– Ваши замечания, мистер Джонс, противоречат закону и находятся вне пределов моей компетенции. Я ознакомился с доказательствами, которые выдвинуло обвинение, и должен признать, что полностью с ними согласен. Подсудимый является негодным мошенником, который паразитирует на болезнях общества. Сравнивать вульгарных типов с великими мужами прошлого отвратительно. Подобное сравнение вызывает отторжение у каждого здравомыслящего человека. Что касается вас, Линден, – добавил судья, пронзив обвиняемого суровым взглядом, – то поскольку сегодня вы встречаетесь с законом вторично, а предыдущее наказание не повлияло на вас, не наставило на путь истинный, я приговариваю вас к двум месяцам исправительных работ без права замены штрафом.

В зале прозвучал громкий крик миссис Линден.

– Прощай, дорогая, не беспокойся, – произнес медиум, последний раз взглянув на жену. Минутой позже его увели в камеру.

Соммервей Джонс, Мэйли и Мэлоун собрались в холле. Мэйли вызвался проводить убитую горем женщину домой.

– Мы ведь только пытались принести утешение другим, – стонала она. – Том самый честный человек во всем Лондоне.

– Не думаю, что кто-либо был полезнее его, – заявил Мэйли. – Вряд ли все церковное руководство во главе с архиепископом сможет привести доказательства существования высших сил и обратить отъявленных атеистов в лоно религии так, как это делал Линден.

– Какой позор! – горячо воскликнул Мэлоун.

– Пассаж о вульгарных типах был довольно забавным, – заметил Джонс. – Судья, очевидно, полагает, что апостолы были рафинированными аристократами. Что ж, я старался изо всех сил, хотя изначально не строил иллюзий. Все произошло так, как я и предполагал: защита оказалась бессмысленной тратой времени.

– Совсем нет! – ответил Мэлоун. – Вы сделали этот случай достоянием общественности. В зале присутствовало множество репортеров. Уверен, что хотя бы некоторые из них не обделены здравым смыслом. Пресса не допустит произвола и несправедливости.

– Только не пресса, – сказал Мэйли. – Пресса безнадежна. О Господи, какую ничтожную ответственность некоторые готовы взять на себя и какую малую цену готовы заплатить. Я знаю, что говорю, мне приходилось беседовать со многими.

– Я один из тех, кто не собирается молчать, – ответил Мэлоун. – Уверен, что таких, как я, окажется немало. Пресса более независима и разумна, чем вы можете себе представить.

Но в итоге оказалось, что Мэйли был прав. Проводив миссис Линден и вернувшись на Флит-стрит, Мэлоун купил свежий выпуск «Планеты». Кричащие заголовки на первой странице бросились в глаза:

«Мошенник предстал перед судом…»,

«Собаку спутали с человеком!!!»,

«Кто такой Педро?»,

«Показательное наказание».

Мэлоун скомкал газету в руках.

«Неудивительно, что спиритуалисты чувствуют горечь, – думал он. – У них для этого есть причины».

Пресса не жаловала беднягу Линдена. Медиум оказался в тюрьме, со всех сторон осыпаемый насмешками и презрением. «Планета», газета, львиная доля материала которой была посвящена спортивным прогнозам, заявляла об абсурдности предсказаний будущего. Еженедельник «Честный Джон», замешанный в нескольких крупнейших аферах столетия, придерживался мнения, что мошенническая проделка Линдена являет собой публичный скандал. «Таймс» опубликовала письмо деревенского священника, который возмущался из-за того, что кто-то смеет спекулировать на духовных дарах. «Прихожанин» полагал, что подобные инциденты вызваны ростом неверия, а «Свободомыслящий», напротив, был убежден, что спиритуализм связан с возрождением суеверий. Наконец мистер Маскелайн наглядно продемонстрировал публике, как именно совершаются надувательства. Его опыты значительно пополнили кассу театра. В течение нескольких дней Том Линден имел, как говорят французы, succes d'execration[8]8
  Сокрушительный успех (фр.).


[Закрыть]. Затем внимание общественности переключилось на другие события, а Линден был предоставлен своей судьбе.