Текст книги "Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)"
Автор книги: Артур Дойл
Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
Глава 16,
в которой с Челленджером происходят незабываемые события
Итак, сети были расставлены, ямы вырыты и охотники приготовились поймать крупную дичь. Но вопрос, согласится ли зверь следовать в нужном направлении, оставался открытым. Если бы Челленджеру сказали, что истинной целью встречи является предоставление ему убедительных доказательств вмешательства духов в повседневную жизнь с последующим обращением в спиритуализм, профессор рассвирепел бы не на шутку или презрительно рассмеялся. Но хитроумный Мэлоун при поддержке Энид убедил Челленджера в том, что его присутствие на сеансе необходимо для того, чтобы разоблачить шайку мошенников и указать легковерным зевакам, как и почему их водят за нос. Пребывая в этом заблуждении, Челленджер в присущей ему надменной, снисходительной манере согласился осчастливить своим присутствием собрание, которое, по его мнению, более подходило пещерному человеку эпохи неолита, чем современному обывателю, имеющему за плечами объемный багаж знаний, накопленных человечеством за многие столетия.
Энид сопровождала отца. Профессор прихватил с собой довольно любопытного субъекта, не знакомого ни Мэлоуну, ни остальной компании. Это был высокий, абсолютно невозмутимый костлявый шотландец с веснушчатым лицом и сутулой спиной. От него так и не удалось добиться, что побуждает его исследовать сверхъестественные явления. Единственное, что из него вытянули – это имя. Оказалось, что спутника профессора Челленджера зовут Николл. Мэлоун и Мэйли пришли на встречу в Холланд-парк вместе. Их уже поджидали Делиция Фримен, преподобный Чарльз Мэйсон, представители колледжа мистер и миссис Огилви, мистер Болсовер из Хаммерсмита и лорд Рокстон, который в последнее время усердно изучал спиритуализм и добился значительных успехов. Всего на сеанс собралось одиннадцать человек – довольно неоднородная компания, от которой вряд ли следовало ожидать хороших результатов.
Войдя в зал, собравшиеся обнаружили восседавшего в кресле Линдена. Рядом с ним расположилась жена. Медиума представили гостям, со многими из которых он давно поддерживал дружеские отношения. Челленджер тут же принялся за дело с видом человека, который не потерпит чепухи.
– Это и есть ваш медиум? – спросил он, буравя глазами Линдена.
– Да.
– Его уже обыскали?
– Еще нет.
– Кто обыщет его?
– Выбраны два человека.
Челленджер подозрительно хмыкнул.
– Кто эти люди?
– Никто не справится с задачей лучше вас и вашего друга, мистера Николла. Пожалуйста, пройдите в спальню.
Бедняга Линден последовал за ними, словно арестант за двумя полицейскими. Процедура напомнила ему унижения, которым он не так давно подвергался. Он и так был человеком нервным, а пережитые злоключения и присутствие враждебно настроенного Челленджера заставили Линдена волноваться еще больше. Вернувшись в комнату, медиум укоризненно посмотрел на Мэйли.
– Сомневаюсь, что сегодня удастся чего-либо достигнуть. Может быть, стоит отложить сеанс? – умоляющим тоном произнес он.
Мэйли приблизился к медиуму и дружески хлопнул его по плечу. Миссис Линден взяла мужа за руку.
– Все в порядке, Том, – произнес Мэйли. – Помните, что вы находитесь в кругу друзей. Мы не дадим вас в обиду. – Затем Мэйли довольно жестким тоном обратился к Челленджеру: – Прошу вас запомнить, сэр, что медиум – инструмент не менее хрупкий, чем те, что находятся в вашей лаборатории. Пожалуйста, старайтесь не злоупотреблять его терпением. Уверен, что вы не нашли у него в карманах ничего предосудительного.
– Нет, сэр, не нашел и в результате он сказал, что не сможет сегодня ничего добиться.
– Он сказал так потому, что его тревожат ваши манеры. Впредь постарайтесь вести себя более деликатно.
Выражение лица Челленджера не предвещало ничего хорошего. Его глаза остановились на миссис Линден.
– Насколько я понял, эта особа является супругой медиума. Ее также следует обыскать.
– Не возражаю, – произнес Огилви. – Моя жена и ваша дочь проведут миссис Линден в соседнюю комнату. Но умоляю вас, профессор Челленджер, постарайтесь быть настолько деликатным, насколько это возможно. И запомните, что мы заинтересованы в результатах не меньше вашего. Если вы станете нарушать процесс, пострадают все.
Бакалейщик Болсовер поднялся с места с таким достоинством, словно председательствовал на торжественной службе в храме.
– Настаиваю на том, – сказал он, – чтобы профессора Челленджера обыскали.
Борода профессора вздыбилась от гнева.
– Обыскать меня? Что это значит, сэр?
Но Болсовера оказалось нелегко запугать.
– Вы здесь не как друг, а как враг, сэр. Если удастся доказать мошенничество, это станет вашим персональным триумфом. Поэтому вас необходимо обыскать, как и медиума.
– Вы полагаете, сэр, что я способен на мошенничество?! – заревел Челленджер.
– Профессор, время от времени всех нас обвиняют в мошенничестве, – с улыбкой произнес Мэйли. – Мы поначалу возмущались так же, как и вы, но со временем привыкли. Меня называли лжецом, сумасшедшим и еще бог знает кем. Какое это сейчас имеет значение?
– Возмутительное предложение! – воскликнул профессор, яростно поглядывая вокруг.
– Что поделать, сэр, – сказал Огилви с присущим шотландцам упрямством. – Вы вправе отказаться от сеанса и покинуть комнату. Но если останетесь, то обязаны будете подчиниться правилам, которые диктует наука. Наука гласит, что человек, который враждебно относится к нашему движению, не может оставаться в темноте, не будучи обысканным. Мы должны проверить ваши карманы, сэр.
– Ради бога, оставьте! – вмешался в разговор Мэлоун. – Я ручаюсь за профессора. Мы можем ему доверять.
– Все это очень мило, – сказал Болсовер. – Но я не заметил, чтобы профессор Челленджер выказал доверие мистеру Линдену и его жене.
– У нас есть основания быть осторожными, – произнес Огилви. – Уверяю вас, что медиумы становятся жертвами мошенников не реже, чем мошенничают сами. Могу привести множество примеров. Нет, сэр, вас обязательно должны обыскать.
– Обыск займет не более минуты, – сказал лорд Рокстон. – Мы с Мэлоуном быстро управимся.
– Не стоит волноваться, пройдемте, – подтвердил Мэлоун.
Челленджера, словно разъяренного быка с раздувающимися ноздрями и красными бешеными глазами, вывели из комнаты.
Спустя несколько минут, когда все приготовления были завершены, гости образовали круг. Сеанс начался.
К сожалению, условия оказались неблагоприятными. Сеанс с самого начала не заладился. Дотошные исследователи, которые настаивают на том, чтобы медиума повязали по рукам и ногам, пока бедняга не станет похож на попавшую в силки дичь, или выплескивают на него свое недоверие и другие негативные эмоции, не понимают, что уподобляются глупцам, наливающим воду в порох и ожидающим, что он взорвется. Они сами являются причиной большинства неудач. А когда результаты эксперимента оказываются отрицательными, полагают, что были изначально правы, и не осознают, что собственное поведение сыграло с ними злую шутку. Поэтому спиритические сеансы должны проходить в доброжелательной и почтительной атмосфере, которая недоступна сухарям от науки.
Все участники сеанса чувствовали напряжение и раздражение, вызванное перебранкой. Но каково было человеку, который являлся центральной фигурой предстоящего события? Ему казалось, что комната наполнена противоречивыми потоками психической энергии, которые сталкиваются между собой и образуют вращающиеся воронки. Ориентироваться в этой невидимой Ниагаре было совсем непросто. Линден в отчаянии застонал. В голове у него все смешалось и перепуталось. Он начал как обычно: с ясновидения. Но разнообразные имена произвольно жужжали в ушах, не желая выстраиваться по порядку. Имя Джон было доминантным. Линден решил задать вопрос:
– Имя Джон говорит что-нибудь кому-либо из вас?
В ответ раздался лишь язвительный смех Челленджера. Затем внимание медиума привлекла фамилия Чэпмен. Да, Мэйли потерял друга по фамилии Чэпмен. Но это случилось много лет назад, и было непонятно, почему умерший друг неожиданно решил напомнить о себе. Линдену так и не удалось воспроизвести имя покойного Чэпмена.
– Бадуорт, нет?
Нет, никто не был знаком с человеком по имени Бадуорт. Покойник пытался передать сообщение, но его слова не имели отношения ни к одному из присутствующих. Все пошло наперекосяк. Настроение Мэлоуна становилось все хуже и хуже. Челленджер фыркал так громко, что Огилви вынужден был вмешаться.
– Вы лишь ухудшаете ситуацию, сэр, когда выказываете свои эмоции, – произнес он. – Поверьте человеку, который практикует более десяти лет: мне еще не приходилось видеть, чтобы медиум работал в столь тяжелых условиях. Виной всему ваша несдержанность.
– Возможно, – сказал Челленджер с довольной ухмылкой.
– Боюсь, что это бесполезно, Том, – произнесла миссис Линден. – Как ты себя чувствуешь, дорогой? Желаешь остановиться?
Но Линден, несмотря на кроткий вид, был прирожденным бойцом. Пусть и в другой форме, но Томас Линден обладал теми же качествами, что подвигли его брата к бою за чемпионский титул.
– Нет, думаю, проблема в том, что я несколько сбит с толку. Войдя в транс, я легко преодолею растерянность. Мне кажется, что стоит попробовать.
Лампы были потушены, вместо них в комнате загорелись красные огоньки. Шторы перед диваном задернули. У края занавеса, едва различимый в полумраке находился Линден. Он оперся о спинку деревянного кресла, глубоко задышал и вошел в транс. Его жена настороженно поглядывала по сторонам из кресла напротив.
Но ничего не происходило.
Прошло около четверти часа, затем еще столько же. Гости терпеливо ждали, один лишь Челленджер ерзал в кресле. Все вокруг казалось холодным и мертвым. У всех появилось ощущение, что уже ничего не произойдет.
– Бесполезно! – наконец воскликнул Мэйли.
– Боюсь, что вы правы, – согласился с ним Мэлоун.
Медиум беспокойно зашевелился и застонал. По-видимому, он начинал просыпаться. Челленджер нарочито зевнул.
– Что это, если не напрасная трата времени?
Миссис Линден провела рукой по лицу мужа. Его глаза открылись.
– Никаких результатов? – спросил он.
– Бесполезно, Том. Мы должны отложить сеанс до лучших времен.
– Согласен, – сказал Мэйли.
– На медиума повлияло враждебное окружение, – сказал Огилви и гневно сверкнул глазами в сторону Челленджера.
– Не могу не согласиться, – ответил Челленджер с самодовольной улыбкой.
Но Линден не собирался так просто сдаваться.
– Условия не самые лучшие, – заявил он, – а вибрации сбивают с толку. Я сделаю еще одну попытку за занавесом. Там происходит концентрация энергии.
– Да, это последний шанс, – поизнес Мэйли. – Мы должны им воспользоваться.
Кресло перенесли. Медиум последовал за ним и задернул за собой занавески.
– Там конденсируется излучение эктоплазмы, – объяснил Огилви.
– Не сомневаюсь, – сказал Челленджер. – В то же время должен заявить, что исчезновение медиума вызывает чувство разочарования.
– Ради бога, – взмолился Мэлоун. – Не начинайте перепалку снова. Давайте сначала добьемся результата, а лишь затем обсудим его значимость.
Вновь воцарилось утомительное ожидание. Вдруг из-за занавеса раздался стон. Спиритуалисты нетерпеливо выпрямились на своих местах.
– Это эктоплазма, – сказал Огилви. – Она всегда вызывает боль при появлении.
Слова застыли у него на губах, когда шторы резко распахнулись, а кольца, которыми они были прикреплены, зазвенели. В темном проеме появились смутные очертания закутанной в белое фигуры. Фигура медленно, словно колеблясь, направилась в центр комнаты. В неярком свете красных фонарей линии казались расплывчатыми. Гости видели лишь движущееся белое пятно. Неторопливо, шаг за шагом, существо приблизилось к профессору.
– Получай! – закричал профессор зычным голосом.
Затем послышались крики, чей-то визг и звук падения.
– Я поймал его! – раздался чей-то голос.
– Включите свет! – прозвучало в ответ.
– Будьте осторожны! Вы можете убить медиума! – воскликнул третий.
Круг был разорван. Челленджер бросился к выключателю и включил свет. Ослепленные зрители некоторое время не могли разглядеть, что происходит вокруг. Когда же к ним вернулось зрение, перед ними открылось ужасающее зрелище. Невероятно бледный Том Линден без сознания лежал на полу, над ним склонился высокий шотландец. Миссис Линден стояла на коленях возле мужа и пожирала глазами его обидчика. Никто не мог вымолвить ни слова, была гробовая тишина. Наконец ее прервал голос профессора Челленджера.
– Итак, джентльмены, думаю, что больше сказать нечего. Ваш хваленый медиум получил то, что заслужил. Вы убедились, что представляют собой привидения. Я хочу поблагодарить известного футболиста мистера Николла за то, что он следовал моим инструкциям.
– Это было несложно, – произнес высокий молодой человек. – Я крепко схватил его.
– Вы справились с задачей превосходно, тем самым послужили обществу, разоблачив хитроумный обман. Должен сказать, что наказание не заставит себя ждать.
В этот момент в разговор вступил Мэйли. Он говорил с такой уверенностью, что Челленджер вынужден был замолчать.
– Ваша ошибка, сэр, вполне естественна и объясняется невежеством. Хотя ваши действия могут оказаться фатальными для медиума.
– Конечно, всему виной мое невежество! Предупреждаю, если вы продолжите разговор в подобном тоне, я стану рассматривать вас не как простофиль, а как соучастников обмана.
– Одну секунду, профессор Челленджер. Я задам прямой вопрос и ожидаю получить прямой ответ. Была ли фигура, которую все мы видели, белого цвета?
– Да, фигура была белого цвета.
– Вы видите, что медиум одет в черное. Куда подевалось белое облачение?
– Это совсем не важно. Без сомнения, он и его жена должным образом подготовились к представлению. У них в запасе богатый арсенал трюков. Эти детали будут разоблачены в суде.
– Проверьте сейчас. Найдите белое одеяние.
– Я впервые в этой комнате, поэтому могу полагаться лишь на здравый смысл. Этот человек пытался изобразить из себя привидение. В каком углу спрятан его маскарадный костюм, не имеет никакого значения.
– Напротив, это имеет ключевое значение. То, что вы видели, не было жульничеством. Перед вами стояло настоящее привидение.
Челленджер рассмеялся.
– Конечно, сэр, настоящее привидение. Вы стали свидетелем трансфигурации{164}164
…трансфигурации… – Трансфигурация (от лат. tranc – сквозь, через – и figuratio – придание формы) – здесь: превращение.
[Закрыть], которая представляет собой незаконченную материализацию. Вам следует уразуметь, что духовным наставникам, которые проделывают подобные фокусы, неинтересны ваши сомнения и подозрения. Они настроены на получение определенного результата. Если же шаткость круга не позволяет достичь желаемого, наставники добиваются своего иным способом, не обращая внимания на предубеждения и неудобства. В данном случае, будучи не в состоянии преодолеть негативные обстоятельства, созданные вами, высшие силы обернули медиума в оболочку из эктоплазмы и послали вперед. Медиум виновен в жульничестве не больше вашего.
– Клянусь всеми святыми, – подал голос Линден, – что не помню ничего, с тех пор как скрылся за шторами, а затем очнулся на полу.
Медиум с трудом поднялся на ноги и никак не мог прийти в себя. Его руки тряслись. Он едва удерживал стакан с водой, который поднесла ему жена.
Челленджер пожал плечами.
– Ваши неуклюжие оправдания лишь усиливают подозрения. Я вполне отдаю себе отчет в том, что должен сделать, и обещаю, что доведу начатое до логического конца. Надеюсь, что ваши показания получат должную оценку в суде. – Закончив монолог, профессор Челленджер собрался уходить. Он выглядел сияющим, словно человек, которому удалось с триумфом завершить нелегкую миссию. – Энид, собирайся! – крикнул он.
В этот момент произошло нечто настолько неожиданное и непредсказуемое, что ни один из присутствующих не смог забыть данный эпизод до конца своих дней.
Никто не ответил на призыв Челленджера. Гости повскакивали со своих мест. Лишь Энид оставалась в кресле. Она сидела, запрокинув голову на плечо, с полузакрытыми глазами и распущенными волосами, словно модель для скульптора.
– Она спит, – произнес Челленджер. – Просыпайся, Энид, мы уходим.
Девушка снова не ответила. Мэйли склонился над ней.
– Тихо, не тревожьте ее. Она в трансе.
Челленджер бросился вперед.
– Что вы наделали? Ваши жульнические проделки напугали ее. Она без сознания.
Мэйли поднял веки девушки.
– Нет, нет, ее зрачки подняты вверх. Она в трансе. Ваша дочь, сэр, – могущественный медиум.
– Медиум? Вы бредите! Просыпайся, девочка, просыпайся!
– Ради бога, не тогайте ее! Вы пожалеете, если не оставите ее в покое. Внезапно прервать сон медиума чрезвычайно опасно.
Челленджер остановился в недоумении. Впервые присутствие духа покинуло его. Если его дочь находится на самом краю пропасти, разве он способен подтолкнуть ее вниз?
– Что я должен делать? – беспомощно спросил профессор.
– Ничего не бойтесь. Все будет хорошо. Садитесь, все садитесь. Она собирается говорить.
Девушка встрепенулась и выпрямилась в кресле. Ее губы дрожали, рука вытянулась вперед.
– Для него! – крикнула Энид, направив указательный палец на Челленджера. – Он не должен обижать моего Меди. Это послание для него.
Гости, затаив дыхание, собрались вокруг девушки и стали слушать.
– Кто говорит? – задал вопрос Мэйли.
– Говорит Виктор… Виктор… Он не должен обижать Меди. У меня послание для него.
– Да, да, что за послание?
– Здесь его жена.
– Неужели?
– Она говорит, что уже являлась к нему однажды. И тогда она появилась, воспользовавшись телом этой девушки. Это произошло вскоре после того, как ее кремировали. Она стучала по стенке, а он слышал стук, но так ничего и не понял.
– Это что-то значит для вас, профессор Челленджер?
Густые брови профессора высоко поднялись. Он смотрел на лица окружающих, словно зверь в клетке. Все это трюк, жестокий трюк. Эти негодяи сумели переманить на свою сторону его собственную дочь. Какая подлость! Челленджер выведет их на чистую воду. Он знает, что к чему. Они завладели сердцем его дочери. Он не мог поверить, что подобное возможно. Очевидно, она делает это ради Мэлоуна. Женщины способны на все ради мужчины, которого любят. Да, это предательство. Вместо того чтобы смягчиться, профессор загорелся жаждой мщения. Его сердитое лицо и прерывистая речь говорили сами за себя.
Рука девушки снова вытянулась вперед.
– Еще одно послание!
– Кому?
– Ему, человеку, который желал обидеть моего Меди. Он не должен обижать Меди. Человек… два человека желают сказать ему кое-что.
– Мы слушаем, Виктор.
– Имя первого человека… – голова девушки наклонилась. Она приложила руку к уху, словно прислушиваясь. – Да, да… Понятно. Его имя Ол… Ол… Олдридж.
– Вы знакомы с этим человеком, профессор?
Челленджер находился в нерешительности. Его лицо выражало изумление.
– Как зовут второго человека? – спросил он.
– Вар. Да, да, Вар.
Челленджер свалился на стул и обхватил голову руками. Он смертельно побледнел, его лицо стало липким от пота.
– Вы знакомы с ними?
– Я знал людей с такими фамилиями.
– У них послание для тебя, – сказала Энид.
Челленджер, казалось, приготовился выдержать удар.
– Что же они говорят?
– Сообщение личного характера, его нельзя оглашать в присутствии всех этих людей.
– Мы подождем снаружи, – сказал Мэйли. – Пойдемте, друзья. Не будем мешать профессору.
Гости двинулись к выходу, оставив Челленджера наедине с дочерью. Неожиданно он занервничал.
– Мэлоун, останьтесь со мной.
Дверь захлопнулась. В комнате остались три человека.
– В чем заключается послание?
– Речь идет о порошке…
– Да, да…
– Сером порошке…
– Да.
– Послание, которое эти джентльмены желают огласить, таково: «Ты не убивал нас».
– Спроси у них… спроси, как они умерли? – голос профессора предательски задрожал, грудь высоко вздымалась от нахлынувших эмоций.
– Они умерли от болезни…
– Какой болезни?
– Новой… новой… Как она называется? Пневмония.
Челленджер обмяк в кресле с выражением невыразимого облегчения.
– О Господи! – воскликнул он и смахнул слезу с глаз. Затем приказал: – Позовите остальных, Мэлоун.
Гости ожидали за дверью и теперь устремились в комнату, подобно ручью. Челленджер поднялся, чтобы приветствовать их. Его первая фраза предназначалась Тому Линдену. Челленджер говорил с интонацией человека, уверенность которого серьезно поколеблена.
– Что касается вас, сэр, я не могу более осуждать вас. Невероятные события, которые произошли в этой комнате, заставляют меня пересмотреть свою точку зрения и принять ваши объяснения как истинные. Прошу забыть несправедливые и обидные выражения, которые я высказывал в ваш адрес.
Том Линден являлся истинным христианином. Он тут же искренне простил Челленджера.
– Несомненно, моя дочь обладает некой странной силой, что во многом подтверждает ваши слова, мистер Мэйли. Мой научный скептицизм был вполне оправдан, но сегодня вы предложили неоспоримые свидетельства собственной правоты.
– Мы все имели похожий опыт, профессор. Сначала мы сомневались, а затем стали наставлять сомневающихся.
– Не могу себе представить, что мои слова подвергнут сомнению, – с достоинством ответил Челленджер. – Утверждаю, что сегодня я услышал нечто такое, о чем не знал никто из живущих на земле. Достоверность информации очевидна.
– Юная леди приходит в себя, – сказала миссис Линден.
Энид проснулась и поглядывала по сторонам с изумленным видом.
– Что случилось, папа? Я, кажется, задремала?
– Все в порядке, дорогая. Поговорим об этом позже. Поехали домой. Мне предстоит о многом подумать. Составите нам компанию, Мэлоун? Чувствую, что должен вам кое-что объяснить.
Вернувшись домой, профессор Челленджер дал распоряжение Остину ни в коем случае его не тревожить, а сам направился в библиотеку и уселся в кресло. Мэлоун разместился слева от профессора, Энид справа. Челленджер протянул огромную руку и накрыл ею крохотную ладонь дочери.
– Дорогая, – произнес он после долгого молчания. – Не сомневаюсь, что ты наделена неведомой силой, проявление которой мне довелось наблюдать сегодня вечером. Так как ты обладаешь этой силой, глупо отрицать наличие подобных возможностей у других. Признаю, что контакт с духовными сущностями в принципе возможен. Я еще не готов вступать в дискуссию, так как до сих пор нахожусь в замешательстве и не могу прийти в себя. Мне придется прибегнуть к вашей помощи, Мэлоун, и твоей, Энид, чтобы привести свои мысли в порядок. Могу лишь сообщить, что испытал настоящий шок, когда передо мной открылась новая, плохо изученная область знаний.
– Сочту за честь быть вам чем-то полезным, – произнес Мэлоун.
Челленджер криво усмехнулся.
– Не сомневаюсь, каким будет заголовок в вашей газете – «Триумфальное обращение профессора Челленджера»! Предупреждаю, я еще не готов зайти так далеко.
– Мы не станем совершать необдуманных поступков. Ваше мнение останется вашим личным делом.
– Я всегда имел мужество признаваться в своих убеждениях, когда они окончательно сформировались. В данном случае время еще не пришло. Тем не менее сегодня вечером я получил два послания, которые невозможно объяснить материальными причинами. С уверенностью заявляю, что Энид в тот момент находилась без сознания.
– Уверяю тебя, папа, что я ничего не знала.
– Согласен. Кроме того, ты никогда не была способна на обман. Первое послание было от твоей мамы. Она уверяла, что звуки, которые я слышал и о которых однажды рассказывал, действительно издавала она. Теперь мне понятно, что ты медиум и в ту памятную ночь не спала, а находилась в трансе. Это немыслимо, неимоверно, удивительно, но тем не менее реально.
– Крукс использовал почти те же слова для описания феномена, – произнес Мэлоун. – Он написал: «Практически невозможная, но абсолютная истина».
– Я обязан перед ним извиниться. Кажется, мне предстоит извиняться еще перед многими.
– Ни у кого еще спиритуалисты не требовали извинений, – ответил Мэлоун. – Эти люди сделаны из другого теста.
– Что касается второго послания, то я должен объясниться. – Профессор смущенно заерзал в кресле. – Долгое время я хранил это событие в строжайшей тайне. Никто на земле не знал, что произошло. Так как вы уже услышали довольно много, не случится ничего страшного, если вы узнаете все до конца.
В ту пору я был начинающим доктором. Не будет слишком большим преувеличением сказать, что данное событие наложило отпечаток на всю мою жизнь. Вечерний сеанс помог развеять черные тучи, которые висели надо мной долгие годы. Некоторые объяснят происшедшее телепатией или скрытой работой подсознания, но я уверен, что получил послание с того света.
В то время научная общественность обсуждала новое лекарство. Не хочу утомлять вас сухими подробностями, которые вы не в состоянии оценить. Препарат производили на основе растения, которое может быть как смертельным ядом, так и могучим средством исцеления. Так уж случилось, что я стал обладателем одного из первых образцов чудодейственного средства. Желание вписать свое имя в историю науки толкнуло меня на необдуманный поступок: я решил испытать действие лекарства на людях. Испытуемых звали Олдридж и Вар. Оба были моими пациентами в городской больнице. Я дал им, как мне казалось, безопасную дозу. На следующее утро обоих нашли в палате мертвыми.
Я дал им лекарство втайне от всех, никто не знал о моем эксперименте. Скандала удалось избежать: оба были серьезно больны, их смерть казалась естественной. Но в моем сердце поселился страх. Я верил, что лично убил несчастных. Этот случай стал темным пятном в моей жизни. Но во время сеанса вы слышали сами, что причиной смерти послужила страшная болезнь, а не лекарство, которое я прописал.
– Бедный папа! – прошептала Энид, прижимаясь к большой волосатой руке. – Бедный папочка, ты, должно быть, ужасно страдал.
Челленджер был слишком гордым человеком, чтобы становиться объектом сострадания, даже если сочувствие выказывала собственная дочь. Он резко выдернул руку.
– Я посвятил жизнь науке, – сказал он. – Для того чтобы добиться результатов, иногда приходится рисковать. Думаю, что тогда не совершил ничего предосудительного. Но тем не менее должен признаться: сегодня в моем сердце воцарился покой.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.