Текст книги "Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)"

Глава 14,
в которой Челленджер встречает незнакомого коллегу

Профессор Челленджер принадлежал к тому типу людей, которые с трудом сходятся с незнакомцами. Для того чтобы стать другом великого ученого, нужно было полностью зависеть от него. Профессор не терпел равных, но в роли патрона был незаменим. Несмотря на ореол Юпитера, колоссальное самомнение, самодовольную улыбку и облик снизошедшего к простым смертным божества, профессор подкупал искренностью и дружелюбием. Но и немало требовал взамен. Глупость отталкивала Челленджера, физическое уродство внушало отвращение. Независимость пугала. Ему нужен был друг, которым восхищается весь мир, но который в то же время поклоняется сверхчеловеку, вознесенному судьбою высоко над ним. Такого друга Челленджер обрел в лице доктора Росса Скоттона, и по этой причине доктор Скоттон стал любимым учеником профессора.

Но сейчас мистер Скоттон был смертельно болен. Доктор Аткинсон из больницы Святой Марии навещал его. Прогнозы Аткинсона были неутешительными: Скоттон страдал страшной болезнью под названием «рассеянный склероз»{139}139
  …рассеянный склероз. – Хроническое прогрессирующее заболевание нервной системы, при котором в спинном и головном мозге образуются многочисленные очаги поражения нервной ткани. Проявляется нарушениями координации движений, функции мочевого пузыря и др.


[Закрыть]. Челленджер понимал, что доктор Аткинсон не преувеличивал, когда говорил, что шансов на излечение практически нет. Судьба оказалась жестока и ужасно несправедлива по отношению к молодому ученому, который, безусловно, еще не достиг зенита своей славы, но был известен благодаря двум работам: «Эмбриология{140}140
  …Эмбриология… – Наука о предзародышевом развитии, оплодотворении, зародышевом и личиночном развитии организма. От греч. émbrion – зародыш – и logos – слово, понятие, учение.


[Закрыть] симпатической нервной системы{141}141
  …симпатической нервной системы… – Симпатическая нервная система – часть вегетативной нервной системы; участвует в регулировании ряда функций организма: по ее волокнам проводятся импульсы, вызывающие повышение обмена веществ, учащение сердцебиения, сужение сосудов, расширение зрачков и т. п.


[Закрыть]» и «Погрешности каталога Обсоник». Скоттону предстояло превратиться в существо без каких-либо признаков личного или духовного, состоящее из отдельных химических элементов. Профессору оставалось лишь пожимать плечами, качать большой головой и пытаться смириться с неизбежным. Каждый последующий прогноз докторов был хуже предыдущего. Зловещим сигналом стало молчание. Челленджер немедленно отправился к своему юному другу, который проживал в районе Гауер-стрит. Увиденное произвело на профессора жуткое впечатление, он долго не мог прийти в себя. Больной корчился в мучительных судорогах, являющихся неизбежным проявлением заболевания. Молодой человек кусал губы, чтобы не закричать. Стон, возможно, облегчил бы его страдания, но унизил человеческое достоинство.

– Вы и теперь станете настаивать на своем? Разве я не заслужил права на надежду после шести месяцев страданий? Можете ли вы со всей своей мудростью и знаниями увидеть искру света в темном сумраке бесконечного увядания?

– Посмотри правде в глаза, мой мальчик! – ответил Челленджер. – Лучше смириться с жестокой реальностью, чем тешить себя несбыточными фантазиями.

Рот больного раскрылся, из груди вырвался длительный стон. Челленджер вскочил и выбежал из комнаты.

Затем случилось нечто невероятное: с появлением мисс Делиции Фримен события приняли непредсказуемый оборот.

Однажды утром в дверях квартиры профессора раздался стук. Суровый, неразговорчивый дворецкий выглянул наружу. Поначалу он ничего не увидел. Переведя взгляд ниже, дворецкий обнаружил невысокую леди, чье деликатное лицо и ясные птичьи глаза были устремлены вверх, на него.

– Я хотела бы повидаться с профессором, – сказала она и достала из сумочки визитную карточку.

– Профессор не сможет встретиться с вами, – ответил слуга.

– Ошибаетесь, сможет, – невозмутимо возразила невысокая леди.

Даже длинные коридоры редакций, кабинеты чиновников или политиков не являлись преградой на ее пути. Особенно если она верила, что обязана сделать доброе дело.

– Профессор не сможет встретиться с вами, – еще раз сказал слуга.

– Послушайте, я должна увидеть его, – сказала мисс Фримен и ловко проскользнула мимо дворецкого.

Ведомая безошибочным инстинктом, она направилась прямо в святая святых – в кабинет профессора. Мисс Фримен вежливо постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла.

Львиная голова Челленджера оторвалась от стопки лежащих на столе бумаг и неприветливо взглянула на незваную посетительницу.

– На каком основании вы ворвались ко мне в кабинет? – грозно зарычал профессор.

Львиный рык не произвел на маленькую женщину никакого впечатления. Она лишь мягко улыбнулась в ответ.

– Я так рада с вами познакомиться, – сказала она. – Мое имя – Делиция Фримен.

– Остин! – закричал профессор. Невозмутимое лицо дворецкого показалось в проеме. – Что это такое, Остин? Как эта леди проникла сюда?

– Я не смог удержать ее, – с отчаянием ответил Остин. – Следуйте за мной, мисс. Вы и так наломали дров.

– Нет, нет! Вы не должны сердиться, для этого совершенно нет причин, – мягко произнесла девушка. – Мне рассказывали, что вы ужасный человек, но на самом деле вы милашка.

– Кто вы такая? Чего хотите? Вам известно, что я один из наиболее занятых людей в Лондоне?

Мисс Фримен снова полезла в сумку. Сначала она извлекла листовку о положении в Армении, затем памфлет о беспорядках в Греции, далее последовал манифест парапсихологов, и наконец на свет появился сложенный вдвое, исписанный каракулями лист бумаги.

– Вам записка от доктора Росса Скоттона, – сказала девушка.

Записка была наспех свернута и небрежно написана – настолько небрежно, что прочитать ее было практически невозможно. Челленджер насупил свои густые брови, пытаясь разобрать каракули.

«Пожалуйста, дорогой друг и наставник, прислушайтесь к словам этой женщины. Знаю, то, что она скажет, вступит в противоречие с вашими убеждениями. Но я должен это сделать. Вы сами сказали, что у меня нет никакой надежды. После проверки я убедился в истинности ее слов. Знаю, это кажется полным безумием. Но даже крохотный луч надежды лучше, чем полное отсутствие таковой. Если бы вы оказались на моем месте, то проделали бы то же самое. Неужели вы не сможете обуздать предрассудки и не захотите увидеть все своими глазами? Доктор Фелкин придет в три.

Дж. Росс Скоттон».

Челленджер прочитал записку дважды и тяжело вздохнул. Болезнь, очевидно, затронула рассудок писавшего.

– Он просит меня выслушать вас. О чем вы хотите побеседовать? Постарайтесь говорить коротко.

– Больного навестит доктор-спиритуалист, – сказала леди.

Челленджер подпрыгнул в кресле.

– О Господи, мне, кажется, никогда не избавиться от этого наваждения! – воскликнул он. – Почему они не могут оставить беднягу в покое? Зачем проделывать грязные фокусы у постели умирающего?

Мисс Делиция хлопнула в ладоши. Ее живые маленькие глазки засветились весельем.

– Больной не умрет. С ним будет все в порядке.

– Кто вам это сказал?

– Доктор Фелкин, он никогда не ошибается.

Челленджер стал яростно фыркать.

– Вы давно видели своего друга? – спросила девушка.

– Несколько недель назад.

– Вы не узнаете его. Он практически здоров.

– Здоров? Выздоровел от рассеянного склероза за несколько недель?

– Приходите, увидите все своими глазами.

– Вы желаете, чтобы я посодействовал адскому шарлатанству? А затем мое имя появится в рекомендательных письмах этих мошенников. Я хорошо знаю эту породу. Я скорее схвачу этого так называемого доктора за воротник и спущу с лестницы.

Леди от души рассмеялась.

– Доктор повторит вслед за Аристидом{142}142
  …Аристидом… – Аристид (ок. 540 – ок. 467 до н. э.) – афинский полководец.


[Закрыть]: «Бей, но выслушай»{143}143
  …«Бей, но выслушай». – Эта фраза принадлежит не Аристиду, а его политическому противнику, тоже полководцу, Фемистоклу (см. «Сравнительные жизнеописания» Плутарха: сочинение «Фемистокл», глава 11).


[Закрыть]. Вы сначала должны его услышать. Ваш ученик оказался достоин вас, он, кажется, стыдится того, что избавился от болезни таким нетрадиционным способом. Я вызвала доктора Фелкина против воли мистера Скоттона.

– Так это вы всему виной? Кажется, вы слишком много на себя берете.

– Я готова взять на себя ответственность всегда, когда чувствую, что права. Я говорила с доктором Аткинсоном, он немного знаком с парапсихологией. Мистер Аткинсон менее подвержен предрассудкам, чем большинство ученой братии. Он полагает, что для спасения умирающего все средства хороши. Так в доме мистера Скоттона появился доктор Фелкин.

– И как этот знахарь лечит больного?

– Доктор Росс Скоттон послал меня именно за этим. Он желает, чтобы вы увидели все своими глазами. – Девушка взглянула на часы, которые вытянула из сумки. – Доктор будет на месте через час. Я сказала вашему другу, что вы обязательно придете. Уверена, что вы не разочаруете его. Ох! – Она снова засунула руку в сумку. – Почитайте последние записки по бессарабскому вопросу. Проблема гораздо серьезней, чем принято полагать. У вас будет время ознакомиться с брошюрой перед выходом из дома. До свидания, дорогой профессор. Au revoir![16]16
  До свидания (фр.).


[Закрыть] Мисс Фримен напоследок стрельнула глазами в нахмурившегося льва и исчезла.

Делиция и на этот раз успешно выполнила свою миссию. Было нечто неотразимое в бескорыстном энтузиазме этой хрупкой женщины, которая способна была убедить любого за считанные секунды. Старейшина общины мормонов или албанский разбойник – никто не мог перед ней устоять. Может быть, потому что Делиция искренне любила павшего и скорбила о грешнике.

Челленджер также попал под ее чары. После трех он поднялся по узкой лестнице и вошел в скромную спальню, где, прикованный к постели, лежал его любимый ученик. Росс Скоттон был одет в красный халат. Его учитель с радостным удивлением заметил, что лицо больного округлилось, а в глазах появилась надежда и живой блеск.

– Да, я побеждаю недуг! – закричал молодой ученый. – С тех пор как Фелкин провел первую консультацию с Аткинсоном, я почувствовал, как жизненные силы стали возвращаться ко мне. О учитель, вы не представляете, как страшно лежать по ночам и понимать, что чертовы микробы выгрызают из тебя жизнь. Мне казалось, что я слышу их. А судороги… Меня скручивало в узел. Но сейчас ничто больше не тревожит меня, за исключением легкого несварения желудка и крапивницы{144}144
  …крапивницы. – Крапивница – кожное, преимущественно аллергическое заболевание, вызывающее появление волдырей и зуд.


[Закрыть]. Я освободился от боли. Спасибо чудо-доктору, который спас меня.

Мистер Скоттон повел рукой, словно указывая на кого-то из присутствующих. Челленджер хмуро оглянулся, рассчитывая увидеть в комнате самодовольного, щеголеватого шарлатана. Но в комнате никого не было. Лишь хрупкая молодая женщина с пышными темными волосами, – похоже, сиделка, – тихо дремала в углу. Да мисс Делиция, застенчиво улыбаясь, стояла у окна.

– Рад, что вам стало лучше, мой дорогой мальчик, – сказал Челленджер. – Не обманывайте себя. Болезнь имеет естественные систолы и диастолы{145}145
  Болезнь имеет естественные систолы и диастолы. – Здесь: периоды подъема и спада. Систола (от греч. systolè – сокращение) и диастола (от греч. diastolè – расширение) – сокращение и расширение предсердий и желудочков сердца, при которых кровь то нагнетается в артерии, то заполняет сердце; составляют цикл сердечной деятельности.


[Закрыть].

– Поговорите с ним, доктор Фелкин. Объясните ему, что произошло, – произнес больной.

Челленджер снова обвел глазами комнату. Его ученик обращался к невидимому доктору. Вероятно, недуг повредил рассудок несчастного настолько, что тот стал путать болезненные видения с реальностью.

– Объяснения действительно необходимы, – прозвучал глубокий мужской голос у профессора за спиной.

От неожиданности Челленджер подпрыгнул на месте и обернулся. К нему обращалась молодая женщина, которую он принял за сиделку.

– Позвольте представить вам доктора Фелкин, – произнесла мисс Делиция с озорным смехом.

– Что за глупая шутка?! – воскликнул профессор.

Молодая женщина поднялась и стала теребить складки платья. Затем нетерпеливо взмахнула рукой.

– Было время, когда я не расставался с табакеркой, а главным способом лечения было кровопускание. Я жил задолго до Лаэннека и поэтому не мог использовать стетоскоп{146}146
  Я жил задолго до Лаэннека и поэтому не мог использовать стетоскоп. – Стетоскоп был изобретен французским врачом Рене Теофилем Гиацинтом Лаэннеком (1781–1826) в 1816 году.


[Закрыть]. Но тем не менее обладал набором необходимых хирургических инструментов. Табак успокаивает нервы. Я бы предложил его вам, но, кажется, он уже не поможет.

После этих слов глаза Челленджера выкатились из орбит, а ноздри расширились. Он повернулся к больному.

– Ты утверждаешь, что это твой доктор. Ты действительно следуешь советам этой женщины?

Юная леди напряглась как струна.

– Сэр, я не желаю вступать в перепалку. Вы, кажется, один из тех, кто, целиком посвятив себя материальным знаниям, не находит времени для изучения знаний духовных.

– У меня, безусловно, нет времени для занятий чертовщиной.

– Уважаемый учитель! – раздался голос с кровати. – Умоляю, не забывайте, сколь много доктор Фелкин сделал для меня. Вы видели, в каком состоянии я был еще месяц назад. Посмотрите, как я чувствую себя сейчас. Пожалуйста, не оскорбляйте моего лучшего друга.

– Полагаю, профессор, что вы должны извиниться перед доктором Фелкин, – сказала мисс Делиция.

– Частный сумасшедший дом! – фыркнул профессор.

Затем, верный себе, он облачился в броню едкой иронии, которая неоднократно доказывала свою эффективность в перепалках с непокорными студентами.

– Вероятно, юная леди… или мне следует сказать «почтенная матрона»… вы являетесь великим ученым? Позвольте неотесанному мужлану скромно посидеть в уголке, пока вы будете делиться с миром своими экстраординарными знаниями и методологией.

Профессор выпалил свою речь, приподняв плечи, закатив глаза и выставив вперед руки в притворном испуге. Он представлял собой живое воплощение сарказма. Доктор Фелкин нетерпеливо вышагивал по комнате и не обращал на паясничание Челленджера никакого внимания.

– Вы абсолютно правы, – ответил он небрежно. – Идите в угол и оставайтесь там. Кроме того, прекратите болтать. Данный случай требует полной отдачи. – Доктор повернулась к пациенту. – Неплохо, совсем неплохо. Вы идете на поправку. Через два месяца вернетесь в аудиторию.

– О, это невозможно! – воскликнул Росс Скоттон.

– Невозможно? Гарантирую вам выздоровление. Я никогда не даю ложных обещаний.

– Я, кажется, знаю ответ, – произнесла мисс Делиция. – Пожалуйста, доктор, расскажите, кем вы были при жизни?

– Ах ты… женщины не меняются. Они сплетничали в мое время и продолжают сплетничать сейчас. Нет, нет. Давайте пока осмотрим больного. Пульс. Скачкообразные биения пропали. Это неплохой сигнал. Температура практически в норме. Кровяное давление все еще выше, чем должно быть. Пищеварение оставляет желать лучшего. Но того, что сейчас называют голоданием, можно избежать. Общее состояние удовлетворительное. Давайте исследуем локальные повреждения. Опустите рубашку, сэр. Лягте на живот. Замечательно! – Доктор стал с силой и невероятной точностью пальпировать верхнюю часть позвоночника больного, а затем вонзил костяшки пальцев в его спину. Страдалец завопил от боли. – Так лучше! Я уже объяснял, что необходимо выровнять шейные позвонки, так как в настоящее время каналы, по которым проходят нервные окончания, слишком сужены. В результате нервы ущемлены. А поскольку нервы являются проводниками жизненной силы, то их ущемление привело к нарушению взаимодействия частей организма. Мои глаза видят лучше, чем примитивные рентгеновские лучи, поэтому могу с уверенностью сказать, что первоначальное положение позвонков почти восстановлено, а фатальное сужение устранено. Надеюсь, сэр, – обратился он к Челленджеру, – мои рассуждения о природе данной патологии не слишком сложны для вас.

Профессор фыркнул, выражая враждебность и несогласие.

– Я готов ответить на любые вопросы, которые у вас возникнут. А пока, мой дорогой, вы оказали мне большую честь, я радуюсь вашему прогрессу. Передайте самые теплые пожелания моему земному коллеге доктору Аткинсону и скажите, что мне пока нечего ему предложить. Медиум слишком устала, бедняжка. Сегодня я более не стану утомлять вас своим присутствием.

– Но вы обещали рассказать, кем были при жизни.

– Ничего особенного. Я был совершенно заурядным практикующим врачом. В юности мне пришлось работать под началом великого Абернети{147}147
  …Абернети. – Джон Абернети (1763–1831) – английский хирург и анатом.


[Закрыть]. Таким образом, я усвоил некоторые его методы. После смерти я продолжил обучение. Мне позволено было найти способы, как облегчить страдания человечества. Вы, конечно, понимаете, что лишь посредством беззаветной службы и самоотречения мы можем попасть в высшие миры. Моя служба заключается в излечении людей. Я должен быть благодарен судьбе за то, что нашел эту девушку, чьи вибрации настолько совпадают с моими. Мне удается войти в ее тело с удивительной легкостью.

– А где она сейчас? – задал вопрос пациент.

– Она ожидает рядом и вернется, как только я покину ее тело. Что касается вас, сэр, – доктор обратился к Челленджеру, – вы обладаете сильным характером и немалыми знаниями, но ваш разум затуманен материализмом, который является проклятием вашего времени. Позвольте заметить, что медицинская наука сделала немало, для того чтобы на земле появились подобные вам догматики-материалисты, которые пренебрегают любыми проявлениями духовности. Самый ничтожный элемент духовности гораздо важнее, чем все минералы, растения и травы вместе взятые. Духовность является главной жизненной силой, контроль над ней будет лежать в основе медицины будущего. Если вы отгородитесь от духовного, то общественность повернется к тем, кто готов воспринять новые методы излечения, невзирая на то, одобряете вы такой подход или нет.

Никогда юный Росс Скоттон не забудет этой сцены. Профессор, владыка, верховный властитель, которому он привык поклоняться, сидел в кресле, выпрямившись, с выпученными глазами, в то время как девушка с пышной копной волос, направляя на него указательный палец, говорила голосом строгого отца, наставляющего на путь истинный непослушного сына. Ее слова звучали настолько убедительно, что, казалось, профессор удостоверился в реальности происходящего. Челленджер хмыкал, издавал насмешливые звуки, но не возражал. Девушка уселась на стул.

– Он уходит, – произнесла мисс Делиция.

– Но еще не ушел, – с улыбкой ответила сиделка. – Действительно, я должен идти. У меня еще много дел. Эта девушка – не единственный медиум, с которым я имею дело. Через несколько минут я отправляюсь в Эдинбург. Но вам не о чем волноваться, мой юный друг, я оставлю ассистенту две дополнительные батареи, они будут стимулировать ваши жизненные силы. Напоследок я хотел бы сказать несколько слов вам, сэр, – медиум повернулся к Челленджеру. – Послушайтесь совета: не полагайтесь слишком на интеллект. Сохраняйте прежние знания, но старайтесь быть восприимчивым к новому. Судите не так, как вам вздумается, а так, как желает Господь.

Девушка тяжело вздохнула и обмякла в кресле. Несколько минут было тихо, пока она сидела, уронив голову на грудь. Затем последовал еще один вздох, судорога, и девушка открыла изумленные голубые глаза.

– Он приходил? – спросила она кротким женским голосом.

– Конечно, приходил! – воскликнул пациент. – Он был превосходен, сказал, что уже через два месяца я смогу преподавать.

– Замечательно! Давал ли он какие-либо указания для меня?

– Говорил об обязательном массаже, как прежде. А еще он собирается включить две спиритические батареи, при условии, что мой организм выдержит.

– Думаю, что он не станет отсутствовать долго…

Глаза девушки остановились на Челленджере. Она стыдливо запнулась.

– Перед вами сиделка Урсула, – представила девушку мисс Делиция. – Урсула, позвольте представить вам знаменитого профессора Челленджера.

Челленджер знал, как вести себя с женщинами, особенно если женщина была молодой и хорошенькой. Он подошел к Урсуле, как в свое время мудрый Соломон подходил к царице Савской{148}148
  …как в свое время мудрый Соломон подходил к царице Савской… – «Царица Савская, услышав о славе Соломона во имя Господа, пришла испытать его загадками. И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством: верблюды навьючены были благовониями и великим множеством золота и драгоценными камнями; и пришла к Соломону, и беседовала с ним обо всем, что было у ней на сердце. И объяснил ей Соломон все слова ее, и не было ничего незнакомого царю, чего бы он не объяснил ей. И увидела царица Савская всю мудрость Соломона ‹…›» (Ветхий Завет, Третья книга Царств, 10:1–4).


[Закрыть], взял ее за руку и потрепал по голове с уверенностью патриарха.

– Дорогая, вы еще слишком молоды и очаровательны, чтобы участвовать в подобных представлениях. Заканчивайте с этим, пока не поздно. Довольствуйтесь ролью сестры-сиделки и прекращайте играть в доктора. Где, хочу я вас спросить, вы набрались медицинских терминов, таких как шейные позвонки или сужение канала?

Сиделка Урсула беспомощно оглянулась по сторонам. У девушки был такой вид, словно она неожиданно оказалась в лапах свирепой гориллы.

– Она не поняла ни единого слова из того, что вы сказали! – приподнявшись на постели, воскликнул больной. – Учитель, вы должны сделать над собой усилие, для того чтобы взглянуть правде в глаза. Понимаю, как вам тяжело переступить через себя, я сам прошел через это. Но поверьте, вы пытаетесь разглядеть реальность через призму вместо того, чтобы посмотреть на мир сквозь распахнутое окно. Раскройте глаза пошире, и вы увидите духовный фактор.

Но Челленджер продолжал все в том же покровительственном тоне, и перепуганная сиделка попятилась.

– Признайтесь, – сказал профессор. – Назовите имя доктора, которому вам приходилось ассистировать. Как звали человека, который всему вас научил? Поймите: меня обмануть невозможно. Вы почувствуете себя гораздо лучше, милая девочка, когда облегчите свою душу признанием. Тогда мы вместе сможем посмеяться над лекцией, которую вы так блестяще прочитали.

Неожиданный возглас прервал речь профессора, пытавшегося достучаться до совести юной сиделки и выяснить мотивы, толкнувшие ее на обман. Больной приподнялся в кровати и обратился к Челленджеру с таким жаром и энергией, что не оставалось сомнений: он действительно идет на поправку.

– Профессор Челленджер! – воскликнул мистер Скоттон. – Вы оскорбляете моего лучшего друга. Урсула должна чувствовать себя в безопасности от насмешек и предубеждений хотя бы под крышей этого дома. Выйдите из комнаты, если не можете общаться с Урсулой в более уважительной манере.

Челленджер яростно сверкнул глазами, но миролюбивая Делиция снова подоспела вовремя и не дала разгореться скандалу.

– Вы слишком нетерпеливы, мистер Росс Скоттон, – сказала она. – Профессору Челленджеру понадобится время, чтобы во всем разобраться. Вы ведь поначалу были настроены не менее скептически. Как вы можете обвинять его?

– Да, да, истинная правда, – произнес молодой ученый. – Поначалу казалось, что я впустил в дом самых искусных мошенников во вселенной. Как бы там ни было, с тех пор я переменил свое мнение.

– А я уверена лишь в том, что когда-то была слепа, зато теперь прозрела, – поддержала его мисс Делиция. – Профессор, вы можете сколько угодно пожимать плечами и ухмыляться. Я знаю, что сегодня мы посеяли в вашей душе зерно сомнения, которому обязательно суждено прорасти. – Она сунула руку в сумочку. – Вот брошюра под названием «Мозг против души». Прочитайте и передайте другим.