Текст книги "Глубокая память (сборник)"

Эпилог

Предсказание Сафиуллина сбылось. После того, как Рома, Юра, Наташа и Лена устранили дефекты «Мемолина», которые состояли в том, что человек вместо ярких галлюцинаций, иллюстрирующих прошлое, получал нейронную сетку предка, они с ошеломляющим успехом защитили свой проект в Научном комитете. «Глубокая память» стал сенсацией в научном мире и приобрёл огромную известность даже среди людей, далёких от науки. Четверо выпускников сделали то, над чем бились видные учёные чуть ли не с середины прошлого века! Слава, обрушившаяся на них, была сравнима лишь со славой изобретателя микроскопа, открывшего новый мир для учёных. Стоит ли говорить, что ребята без труда поступили в Университет на Биохимический факультет.

Теперь друзья, сбросив с плеч груз вступительных испытаний и пообещав друг другу сохранить тайну многочисленных нарушений закона между собой, весело готовились к выпускному вечеру.

Уничтожение дорогостоящей лаборатории Научный комитет счёл ничтожной платой за грандиозное открытие ребят, поэтому друзья, ничем не обременённые, стали потихоньку забывать события минувших дней. Роме и Юре, собственно, забывать было и нечего. Лена, вернув любимого человека, быстро успокоилась и забыла кошмарные тревожные дни. С Наташей же всё обстояло немного по-другому.

Несколько дней после ухода Сафиуллина она не выходила из дома. Лена, навещавшая подругу, при разговоре с мальчиками ограничивалась только сообщением, что Наташа очень сильно переживает. Впервые Наташа вышла из квартиры только в день защиты проекта и была в тот день на редкость хмурой. Фурор, который произвёл проект на Научный комитет, нисколько не тронул её душу, она даже не улыбнулась, хотя все знали, что широкая известность в научных кругах была её давней мечтой. Ну, что ж, приоритеты меняются…

Тем временем слава ребят росла с каждым днём. Всех удивляло даже не само открытие (большинство и не поняло, в чём оно состоит), а то, что это открытие сделали шестнадцатилетние подростки. СМИ не уставали делать из них героев, раздувая их достижения до космических масштабов. Мальчики относились к известности намного лояльнее, чем девочки. Возможно, потому, что они не понимали, какой ценой она им досталась. Рома и Юра с удовольствием отвечали на вопросы журналистов тогда, как Наташа и Лена, морщась, убегали от них.

Громкая слава отразилась и на семьях молодых учёных. Правда, только на Роминой семье она отразилась отрицательно. Мама Ромы, конечно, была невообразимо счастлива и горда за сына, но отец, казалось, стал относиться к Роме намного грубее и, как только по новостям начинали заговаривать о его сыне, переключал канал. Но Рома, следуя совету далёкого предка, не обращал на него внимания и жил в предвкушении выпускного вечера.

* * *

Огромный зал был полон, но вечеринка ещё не началась. Рома пробивался сквозь группы смеющихся выпускников, разодетых в красивые наряды, высматривая в толпе друзей. Сам он был одет в новый с иголочки иссиня чёрный пиджак, брюки в тон и ярко-красную рубашку.

Неподалёку от сцены он увидел Юру, Лену и Наташу. Юра был во всём чёрном, что очень шло его стройной высокой фигуре. Одна рука его была в кармане брюк, другой он прижимал к себе сияюшую от счастья Лену, одетую в красивое красное платье. Её рука всё ещё была забинтована. Наташа стояла чуть в стороне от них, глядя на пустую сцену. На ней было светло-голубое платье, длинные каштановые волосы струились по спине.

– Привет! Я не опоздал?

Юра и Лена приветливо улыбнулись, Наташа даже не посмотрела на него.

– Нет, как раз вовремя, – сказал Юра. – Вон Олег Сергеевич выходит.

Директор школы вышел на сцену, и прожекторы мигом пригвоздили его к месту десятком лучей. Зал притих.

– Дети мои любимые! Дорогие выпускники! – чуть не плача от счастья, начал он в наступившей тишине. – Я поздравляю вас с самым грустным праздником на свете! Окончание школы огромный и, наверное, самый главный шаг в вашей жизни. У всех вас впереди удивительная, полная интересных моментов жизнь, незабываемой частью которой, конечно же, станет обучение в Университете или Училище. Но, я думаю, каждый из вас согласится, что уходить из школы тяжело. И я имею в виду не ваши выпускные оценки!

Олег Сергеевич залился серебристым смехом, а Наташа скептически сложила руки на груди, словно окончить школу ей ничего не стоило, и она спит и видит, как бы убраться подальше от неё.

– Также хочу вас поздравить с успешной сдачей вступительных проектов. В этом году ни один из наших учеников не провалился, за что вашей любимой школе непременно перечислят небольшой гонорарчик. – Он снова посмеялся. – Ну, и, конечно, не могу не отметить блестящую защиту научного проекта группой наших выпускников, о которой так много говорили в последнее время. – Директор вперил горящий гордостью взгляд в четвёрку друзей. Наташа опустила глаза, вид у неё был несчастный. – Ерёмин, Маркина, Меньшова и Янковский, примите от меня отдельные поздравления. И давайте, наконец, перейдём от нудных поздравлений старого растроганного человека к долгожданным танцам!

Зал взорвался аплодисментами, и Олега Сергеевича на сцене сменил красивый темноволосый молодой человек, при виде которого многие девчонки фанатично завизжали. Это была та самая знаменитость, которую школа пригласила на выпускной и имени которой Рома никак не мог вспомнить. Загромыхала зажигательная мелодия, и красавец с видом царя планеты стал петь, собирая уйму женских криков. Стайка девочек с глуповатыми улыбками, стоявшая около друзей, так отчаянно визжала, что очень скоро удостоилась одобрительного кивка певца в свою сторону, отчего девчонки завопили так, словно их режут. Оставаясь на танцполе ровно столько, сколько нужно, чтобы одарить их высокомерным взглядом, Наташа скрылась в толпе.

– Куда это она? – стараясь перекричать музыку, спросил Рома.

– На скамейку: не хочет танцевать! – крикнула в ответ Лена.

…Певец исполнил уже несколько песен. Крики зала давили на барабанные перепонки. Лена танцевала, как могла, игнорируя сидящую с похоронным видом на скамейке Наташу, но потом сдалась и, подойдя к ней, силой потащила на танцевальную площадку, лишь бы не испытывать угрызений совести.

– Я не хочу Лен! – кричала Наташа, яростно сопротивляясь.

– Это выпускной вечер! Он бывает лишь раз в жизни! И будь добра, проведи его так, чтобы было, что вспомнить! – невозмутимо отвечала ей Лена.

Дойдя до Ромы и Юры, она отпустила Наташу и принялась танцевать. Что тут поделаешь! Наташа с кислой миной присоединилась. Но как! Она лишь совершала слабые колебательные движения вокруг воображаемой оси, постоянно оглядываясь и явно чувствуя себя не в своей тарелке. Рома не сдержал улыбки, и Наташа, к сожалению, это увидела. Кинув на него взгляд, полный глубокого отвращения, она перекинула волну каштановых волос за спину и побежала в сторону выхода из зала.

– Зачем ты так, Ром! – с болью и укором в голосе воскликнула Лена и устремилась за подругой, но устыдившийся Рома опередил её, крикнув:

– Я сам!

Он нырнул в толпу и, растолкав танцующих выпускников, успел перегородить Наташе путь.

– Прочь, Ерёмин! – Наташа остановилась перед ним.

– Прости меня, Мар… Наташа. Я дурак…

Наташа саркастически усмехнулась.

– Ты очень скуп на самокритику, Ерёмин. Я бы выразилась жёстче!

– Давай, выражайся! Я выслушаю. – Рома шутливо наклонился к ней, делая вид, что внимательно слушает.

– Иди ты, Ерёмин…

Вконец разозлённая, Наташа пошла напролом, попытавшись оттолкнуть Рому с дороги. Но тот поймал её в объятия.

– Пусти!

Заиграла медленная грустная мелодия, и темноволосый красавец запел печальную песню о последнем звонке. Наташа выворачивалась из объятий.

– Кончай выделываться, Маркина! Давай лучше потанцуем, – предложил Рома.

Наташа прекратила сопротивление и с подозрением взглянула на него: шутит – не шутит. На всякий случай сказала:

– С тобой? Ни за что!

– Ну, ты уж, пожалуйста, снизойди до меня всего на три минуты, – не отпуская её, сказал Рома.

Наташу мучили смятение и недоверие, и он решил взять всё в свои руки. Он обнял её за талию и стал медленно покачиваться вместе с ней в такт музыке. Вопреки его ожиданиям, она не стала вырываться и даже положила руки ему на плечи.

– На две минуты, – сказала она.

Рома улыбнулся.

Они танцевали, а рядом чуть быстрее, чем нужно, кружились Юра с Леной. Они явно не замечали ни музыки, ни других танцоров, сплетясь друг с другом руками. Рядом с ними другие пары чувствовали себя неловко.

Юра и Лена в очередной раз сместились на танцполе, и Рома увидел за ними одиноко сидящую на скамейке Юлю Егорову. Её красивое лицо было таким печальным, что у Ромы больно сжалось сердце. Но он знал, что не в силах ей помочь (он уже тактично объяснил ей, что не может с ней встречаться), и поспешно отвернулся.

В глаза бросилась ещё одна пара танцующих. Стас Соломин с Лизой Уткиной, крепко обнявшись, медленно кружились у самой сцены. Лиза прижималась к мускулистой груди спортсмена с таким видом, будто только что выиграла в лотерею. «Она такая же пустышка, как и он, – невольно подумал Рома. – Два сапога пара».

Рома и Наташа танцевали молча, и молчание уже становилось гнетущим.

– Наташ, ты мне, кстати, не рассказала, что у меня там произошло с Соломиным, – сказал Рома, чтобы только не молчать.

– С Соломиным? Там был жуткий скандал! – живо ухватилась за тему Наташа, тоже, видимо, стеснённая отсутствием беседы. – Я, конечно, подоспела лишь под конец…

Наташа начала увлечённо рассказывать, а Рома с интересом слушал, и каждый в тайне надеялся, что партнёр за беседой не заметит, с каким наслаждением они танцуют друг с другом.

–//–

Под лиловым небом Адониса

Принцип «око за око» оставит весь мир слепым.

Махатма Ганди

 
То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть.
 

Николай Некрасов

1

«Квазар» рассекал просторы Солнечной системы. В нём находилась группа людей, состоящая из военных, миротворцев и учёных.

Одним из этих людей был Андрей Буранов, молодой учёный, работающий в области химии и парапсихологии. Несмотря на свой юный возраст (ему было всего 25 лет), Андрей уже добился значительных успехов в научной деятельности и завоевал признание коллег-учёных. Также он был известен своей терпимостью к мутантам. Поэтому его одного из первых отправили на Адонис – колониальную планету Земной республики, – где неделю назад вспыхнуло восстание мутантов, и куда держал свой курс «Квазар».

Корабль вышел за пределы Солнечной системы и сквозь безжизненные пространства направился к звёздной системе Адониса.

Андрей сидел в мягком кресле и пытался читать книгу замечательного земного учёного Калинского, с которым Андрею посчастливилось познакомиться совсем недавно. Но тёмные глаза Андрея так и остались прикованными к пятой строчке первой страницы. Он напряжённо думал.

«Не верится, что мутанты подняли бунт. Они всегда были сторонниками реформ, а тут на тебе – термоядерная атака по Зариандру, одному из крупнейших городов Адониса! Да и откуда у мутантов термоядерное оружие? Откуда у них вообще хоть какое-нибудь оружие? Они всегда подчинялись воле людей и никогда не производили подобных вещей. Может быть, это им и надоело? Надоело подчиняться людям… Хотя на их месте никто бы не выдержал. Сначала депортация с Земли, затем гонения и поборы со стороны правительства Адониса. Да, кажется, люди получили по заслугам…

В голове не укладывается! Термоядерная атака по мирным жителям! Ночью! Без предупреждения! Может, я ошибся насчёт мутантов, и они, на самом деле, не такие безобидные, какими я их представлял на Всемирном съезде политиков? А может, имела место провокация с нашей стороны? Но зачем это людям? Чтобы объявить войну мутантам, конечно! Они давно мозолят глаза нашему правительству. И предлог-то какой хороший! Мутанты развязали войну, а мы лишь обороняемся. Это вполне возможно…

Ладно, пока не долечу, всё равно ничего не узнаю. Разберусь на месте».

Тряхнув головой, Андрей вернулся к книге Калинского, но уже через минуты три его глаза снова остановились на особенно непонятном предложении.

2

Небо Адониса было бледно-фиолетовым и таким облачным, что свет Гелиоса, звезды этой системы, еле-еле пробивался сквозь него. В атмосфере ощущался недостаток кислорода и примесь каких-то газов, скорее всего, оксидов азота и серы. А во всём остальном Деметра, столица Адониса, была очень похожа на обычный земной город: высотные дома, повсюду техника, бегающие туда-сюда люди.

На космодроме учёных (прибывшие на «Квазаре» военные и миротворцы быстро разбежались по своим постам) встретил довольно известный в научных кругах астрофизик Прутиков Игорь Владиславович, тощий, хрупкий на вид старичок лет шестидесяти пяти с пучком седых волос. Он, казалось, был очень рад прилёту учёных, но всё равно вёл себя сдержано.

– Здравствуйте, коллеги. – Он обвёл гостей взглядом. На Андрее его глаза задержались чуть дольше, чем на остальных. – Меня зовут Прутиков Игорь Владиславович. Сейчас я проведу вас в главное здание Научного центра Адониса. Там вас примет Бовинский Игорь Егорович, глава этого самого центра. Он объяснит каждому из вас цель прилёта и распределит между вами тот огромный фронт работ, который нам назначило правительство. Все прочие организационные вопросы также будут разъяснены Виктором Егоровичем. За дополнительной информацией можете обращаться прямо ко мне.

Игорь Владиславович повёл их в одно из высотных зданий, где у учёных и состоялась встреча с главой Научного центра. Виктор Егорович, тощий мужчина лет сорока пяти, принял гостей гораздо радушнее.

– Здравствуйте, дорогие друзья! Здравствуйте! – приветствовал он учёных. – Я очень рад, что все вы смогли прибыть сюда. Конечно, повод, по которому правительство вызвало вас на Адонис, очень печален. – Его взгляд метнулся к Андрею, а потом сразу же обратно. – Но именно потому-то мы и должны трудиться изо всех сил, чтобы сгладить катастрофические последствия термоядерного взрыва и улучшить условия жизни на Адонисе. Кстати, об условиях жизни на Адонисе хотел бы предупредить вас сразу. Первые несколько дней у вас будет проходить довольно неприятная адаптация к окружающей среде: головокружение, рвота, удушье, обмороки, сильные головные боли – но это не опасно для жизни. Если у вас имеются какие-нибудь вопросы по этому поводу, милости просим обращаться к нашим врачам. Далее… Конечно же, каждый из вас будет зачислен в штат Научного центра и получит в связи с этим отдельную жилплощадь со всеми удобствами, личный кабинет и лабораторию для проведения ваших полезных, я надеюсь, исследований… Теперь к главному. Сейчас я раздам листки с первоочередными заданиями, которые, я очень на это рассчитываю, вы выполните быстро и качественно, так как от результатов ваших работ в каком-то смысле зависит ближайшее будущее Земной республики вообще и Адониса в частности. Также я раздам вам ваши личные расписания. В них отмечены мероприятия, важные и не очень, на которых мы хотели бы вас видеть. Количество и тематика мероприятий полностью зависит от рода вашей деятельности.

Виктор Егорович начал раздавать листки. Дойдя до Андрея, он нагнулся к нему и, сунув ему в руку список работ и расписание, шепнул:

– Андрей Николаевич, Ваше расписание немного отличается от остальных и количеством, и содержанием, и важностью мероприятий. Особенно важностью! Эти мероприятия обязательно нужно посетить. У Вас нет второстепенных встреч. Все они государственного значения.

Сказав это, он направился к следующему учёному. Андрей, несколько обескураженный словами Виктора Егоровича, посмотрел на расписание. Оно было чрезвычайно плотным, и первая надпись в нём гласила: «Понедельник, 16 ноября – Главный военный совет».

3

Андрей и Игорь Владиславович пришли на военный совет вместе. Совет проходил в кабинете президента Земной республики, Жезлова Эльдара Михайловича, который вместе с премьер-министром прибыл на Адонис в связи с разгорающейся войной. В центре просторного кабинета находился длинный овальный стол, за которым сидело человек двадцать. Андрей и Игорь Владиславович поспешили занять два свободных места в дальнем от президента конце стола. Президент – невысокий стройный мужчина лет сорока с короткими каштановыми волосами – равнодушно оглядел стол. Андрей тоже пробежался глазами по присутствующим. Тут было много незнакомых ему людей, но некоторых он всё же узнал. Около президента расположился премьер-министр, Мокрицин Мстислав Альбертович – худощавый мужчина с бледным лицом. Напротив него сидела Крестова Ольга Павловна – министр здравоохранения Земной республики. По правую руку от неё сидел грузный пятидесятилетний мужчина в армейском мундире – генерал республиканской армии, Ядреев Натан Степанович. За его округлой фигурой едва можно было различить тощего Виктора Егоровича – главу Научного центра Адониса.

«Да-а, понабрали сюда людей! – подумал Андрей. – Полуспящие недееспособные чиновники! А Крестову зачем притащили? У неё на Земле африканцы мрут от какой-то новой заразы, а она здесь юбку протирает! Генерал, бедный, уже носом клюёт! А мы им зачем понадобились? Учёные на военном совете! Докатились!»

– Теперь, когда все собрались, можно начинать, – бесцветным голосом объявил Эльдар Михайлович. – Начинайте, Мстислав Альбертович.

– Спасибо, Эльдар Михайлович, – сказал Мокрицин, вставая. – Как всем присутствующим здесь известно, ровно две недели назад по Зариандру был нанесён термоядерный удар. Вероломная атака мутантов с севера застала город врасплох. Миллионы погибших, ещё больше раненых, многомиллиардные убытки… Мы собрались здесь, чтобы решить, каким будет наш ответ. Мы могли бы снова прогнуться под мутантов, уступить им то, чего они хотят. Но не в этот раз. Мутанты ясно дали нам понять, что они не желают вступать с нами в переговоры, что цель их заключается в насильственном захвате более благоприятной для жизни и хозяйства территории. Правительство Земли больше не будет терпеть выходки этих природой обиженных существ! Мы защитим наш народ от агрессии мутантов! Но, чтобы сделать это, нужно быть максимально готовыми к военным действиям. Для этого мы и собрались. Сейчас президент выслушает ваши доклады по состоянию…

– Простите, – не выдержал Андрей.

Все лица повернулись к нему. Холодные серые глаза Мокрицина сузились.

– Кажется, на этом совете мы должны были решить, быть войне или не быть, – заметил Андрей.

– Дорогой Андрей Николаевич, – ядовито улыбнувшись, сказал Мокрицин. – По-моему, ответ очевиден: войне быть. Разве после того, что случилось, он может быть другим?

– Откуда мы знаем, что случилось? Всем известно только одно: в центре Зариандра был термоядерный взрыв. Из этого факта делать какие-либо выводы было бы очень опрометчиво, – ответил Андрей.

– Как я уже говорил, атака была произведена с севера, а кроме мутантов там, как известно, никто не живёт, – лениво произнёс Мокрицин. – Более того, пограничными аналитическими устройствами была зафиксирована ракета неизвестного вида. Проследив её путь по записям, можно увидеть, что он заканчивается именно там, где сейчас находится многокилометровая воронка от термоядерного взрыва.

– Откуда у мутантов термоядерное оружие? Они же его не производят.

– Может, и производят. В последние годы у правительства Земли были дела поважнее, чем отслеживать незаконную деятельность мутантов, – быстро ответил премьер-министр.

– Зачем им нападать на нас именно сейчас? Общая численность мутантов в два раза меньше населения Деметры. Нападать на нас, по меньшей мере, глупо! – не унимался Андрей.

– Есть предположение, что мутанты рассчитывают на быструю победоносную войну, – отчеканил Мокрицин, словно выучил эти слова заранее. – И не зря. Нас обескуражила их неожиданная атака, и мы не сразу сориентировались в обстановке. Мы были лёгкой добычей последние две недели.

– Тогда ещё более непонятно, почему мутанты так медлят с захватом. Ведь после термоядерного удара не было ни одной атаки, верно?

Мокрицин молчал. Видно было, что пытливость Андрея загнала премьер-министра в тупик и начинала выводить из себя. На помощь пришёл Виктор Егорович.

– Андрей Николаевич, Вы зря пытаетесь объяснить действия мутантов с точки зрения человеческой логики. Это же мутанты! Их мозги не такие, как наши, и мыслят они по-другому.

Среди чиновников послышался одобрительный шумок.

– Я изучал мутантов до их депортации с Земли. Их мозг почти не отличается от нашего, поэтому их интеллектуальные способности у меня не вызывают сомнений! – Андрей тоже начинал сердиться.

«Неужели они настолько слепы, чтобы не увидеть явные нестыковки во всей этой ситуации!» – сокрушался он про себя.

– Эльдар Михайлович! – Андрей решил разбудить благоразумие хотя бы в президенте. Игорь Владиславович зашептал ему в ухо что-то предостерегающее, но Андрей его не слушал. – Эльдар Михайлович, ну хоть Вы послушайте! Кто-то явно пытается спровоцировать войну, подставляя мутантов. Нет у них термоядерного оружия! Они всегда были сторонниками мирных решений. Вы же знаете, Вы сами вели с ними переговоры. Остановитесь! Хотите, я сегодня же отправлюсь на север и всё разузнаю. Я уверен: мутанты на нас не нападали!

Президент медленно повернул к нему безучастное лицо, и Андрей только сейчас заметил, как пусты его глаза.

– Андрей Николаевич, я понимаю Вас, – соврал президент. – Защита мутантов – дело всей Вашей жизни. Но и Вы нас поймите: мы не можем проигнорировать миллионы смертей. К мутантам я Вас не отпущу: слишком опасно. Война началась, и начали её не мы. Я думаю, что стоит прекратить этот бессмысленный спор и заняться делом. Мстислав Альбертович, пожалуйста, продолжайте.

– Спасибо, Эльдар Михайлович. Итак, начнём с докладов…

Андрей решил проверить свою догадку. Он закрыл глаза и попытался войти в сознание президента с помощью телепатии. Это было запрещено законом Земной республики, но Андрей не видел другого выхода. Он долго сосредотачивался, пользуясь тем, что все чиновники закопошились со своими документами, и… натолкнулся на мощный телепатический барьер, причем, барьер принадлежал не Эльдару Михайловичу. Андрей попытался просканировать неожиданную преграду, но у него ничего не получилось. Какой-то сильный телепат старательно защищал сознание президента. А может быть, не защищал, а порабощал? Судя по поведению президента, это было так. Кто-то телепатически проник в его сознание, превратив Эльдара Михайловича в марионетку.