Текст книги "Иные"

Глава 5

Я и спохватиться не успела, как под давлением бархатного языка губы послушно разошлись, и я ощутила вкус Праймера!

По телу прошла нервная дрожь. Все мысли сосредоточились на единственном ощущении – как будто мне в рот попал редкий, необычный напиток, который сначала осторожно пробуешь, а потом не можешь оторваться!

Однако очень скоро сознание словно переключилось, и все это отошло на второй план… В моем теле начали происходить странные процессы. Теплая волна тонких импульсов зародилась на моем языке, пропитавшемся вкусом мужчины, и распространилась до кончиков пальцев ног.

Стало жарко.

Кожа будто превратилась в единый оголённый нерв, который медленно накалялся и плавился. А еще в животе так защекотало, что голова пошла кругом, словно уже не принадлежала мне!

Помню, однажды я из любопытства попробовала рубиновый спирт, который нашла у мамы в дальнем ящике комода. Было так странно и одновременно приятно. Мысли витали где-то далеко, мир кружился, а тело словно парило над землей!

Вот и сейчас я чувствовала себя так же. Стояла на коленях, а ноги так ослабели, что хотелось лечь и сладко-сладко потянуться. Я даже не поняла, как закрыла глаза и попробовала губами обхватить губы мужчины! Это вышло робко, неумело и неосознанно, точно по велению неизвестной силы…

В тот же миг Праймер отстранился, а я растерянно уставилась на него опьяневшим взглядом, не понимая, почему мне так приятно от его теплых прикосновений и так неуютно от того, что он отстранился. В отличие от меня, мужчина абсолютно владел собой и ситуацией. Он знал, что со мной происходит. Уловил эту слабость еще до того, как поймал мой взгляд, поэтому легко уложил меня на спину и навис сверху.

– Что происходит?.. – взволнованно проронила я.

Горячие руки принялись изучать мое податливое тело, и вслед за его прикосновениями тянулась дорожка удовольствия, пронзавшего меня словно ток. Я не чувствовала никакого стеснения, даже когда Праймер коснулся меня там, где еще никто не трогал! Напротив, я желала этих прикосновений, изгибалась, когда он касался груди и задевал соски, превратившиеся в твердые бусины.

– Это поможет тебе, – ответил мужчина, гипнотизируя меня пронзительными глазами.

Какое-то безумие творилось в моей голове… Я должна была чувствовать невероятный стыд, но ничего не могла с собой поделать!

В какой-то момент его ладонь скользнула по моему дрогнувшему животу, коснулась бедра и неожиданно оказалась прямо у меня между ног. Я резко втянула в себя воздух, зажмурилась и… черт возьми, бесстыдно сжала руку Праймера бедрами, когда он скользнул по чувствительным складочкам. Было так сладко, что я начала метаться как в бреду, как в лихорадке!

Боже, что же это такое?! Может, он отравил меня? Может, его слюна каким-то образом поработила мое тело на клеточном уровне?!

Я не представляла, как вернуть контроль. Никогда такого не испытывала! Что я вообще знала о близости между мужчиной и женщиной?! Все, но только теоретически. Правительство строго следило за воспитанием молодых умов. Любая пропаганда физической близости вне стен специальных учреждений каралась законом. Интимные отношения между лицами, не достигшими совершеннолетия, были строго запрещены.

Однако всегда есть исключения…

В тех районах, где я жила, трудно было оставаться в неведении. В соседней с нами квартире жила девушка, которая часто водила к себе разных мужчин. Когда через из-за стены доносились стоны, я старалась не думать о том, что ее бьют или другим способом причиняют боль! Но однажды она объяснила мне, глупышке-подростку, что кричит от удовольствия, которое доставляет ей мужчина.

Тогда я не поняла истинного значения ее слов. Вскоре мы переехали – мама всеми способами оберегала меня от подобного. А в шестнадцать я узнала, что близость – это не просто процесс размножения, и что существует такое понятие, как сексуальное возбуждение. Но я и представить не могла, что со мной сейчас происходит именно это…

Дыхание Праймера обжигало кожу на шее, а его пальцы непрерывно ласкали меня между ног. Хотелось то ли плакать, то ли просить его не останавливаться! Я извивалась, пыхтела и еле сдерживалась, чтобы не прижаться к нему еще теснее и жадно не вдохнуть запах, будоражащий обоняние.

Когда с моих губ начали срываться невольные стоны, мужчина неожиданно переместился и придавил меня своим телом прямо между бедер. Я распахнула глаза, ощутив, как горячая, твердая плоть оказалась у входа в запретное место, и время словно остановилось.

Мои щеки горели, взгляд не отрывался от лица Праймера, а сердце сбивалось с ритма. Я поняла, что мне хотелось это почувствовать. Что-то большее, незнакомое и сильное! Будто, прочитав мои мысли, Иной усилил давление, и плоть податливо разошлась, выбив вздох облегчения из моей груди. Но через секунду, когда он углубился в меня одним резким движением, все изменилось.

Опоясывающая боль пронзила низ живота, и в комнате раздался рваный крик.

– Ай… Больно, больно!.. – всхлипнула я и изо всех сил уперлась руками в стальную грудь мужчины, который неумолимо продолжал заполнять мое лоно.

Сдвинуть нависшую надо мной скалу было невозможно. Почуяв сопротивление, мужчина лишь придавил меня корпусом и неожиданно поймал лицо рукой, заставляя смотреть на себя.

– Впусти меня, – велел он металлическим голосом. – Я не хочу причинять тебе боль, но ты должна сама это сделать.

Я испуганно уставилась на Праймера, глаза которого изменили цвет и потемнели, словно с ним что-то происходило… Но, видимо, его слова как-то подействовали на мое сознание, потому что, когда он снова вошел в меня, я ощутила саднящую боль, но постаралась сдержать стон и преодолеть страх. Очень хотелось верить, что он говорит правду… Да у меня и выбора-то не было, кроме как довериться этому человеку и попытаться расслабиться.

Толчок…

Еще толчок…

С каждым разом действительно становилось легче, а движения Праймера тем временем набирали темп. Когда жжение совсем притупилось, я неожиданно осознала, что это случилось…

Я больше не была невинной.

Осознание этого факта породило странное ощущение пустоты, словно на каком-то очень важном уровне я больше не принадлежала себе, или что этот мужчина без спроса забрал часть меня.

Я думала, что буду просто тихо лежать и терпеть, пока Праймер изматывает мое тело отрывистыми толчками. Но нет. То и дело по бедрам рассыпались искры удовольствия, вовлекая меня в процесс близости. По телу проходили будоражащие волны, от которых мышцы живота напрягались, словно маленький заряд тока бил в одно и то же место. Как бы я не старалась отвлечься, чувство опьянения возвращалось, но уже перетекало во что-то иное, сильное. В какой-то момент мои тихие всхлипывания сменились стонами удовольствия. Дыхание участилось, начало обрываться, а кожа от напряжения покрылась испариной. Я металась под мужчиной, пока он раз за разом заполнял меня собой, и прочный капкан его рук только усиливал мое смятение. Незнакомые ощущения с одной стороны пугали: казалось, еще чуть-чуть и от меня ничего не останется! Но с другой стороны, я не могла думать ни о чем другом.

Наконец я словно взорвалась изнутри. Замерла и потерялась, ощущая спазмы по всему телу, которые заставили меня кричать и непроизвольно вздрагивать.

Невероятное чувство… Будто энергетическая волна прошла через каждую клеточку!

Прежде чем я осознала, что произошло, Праймер сжал мои волосы так, что у меня на глазах выступили слезы, вдавил в матрас и толчком вошел на всю глубину. Даже через туман в голове я ощутила, как его семя обожгло лоно, заклеймило меня и стало символом окончания важного этапа моей жизни. Словно мне надели ошейник и увезли от дома на тысячи миль!

Я не желала открывать глаза. Слышала напряженное дыхание сверху, ощущала тяжесть мужского тела и слабую пульсацию между ног, но была где-то далеко. Я даже не заметила, как Праймер ушел и оставил меня одну на большой кровати…

* * *

Лет в двенадцать у меня появилась странная мечта – однажды утром проснуться в будущем. За одну ночь оставить позади всю эту череду рутинных учебных будней, постоянное чувство настороженности, царившее в неблагополучных районах, а самое главное – перерасти слабость детского тела. Даже дома я не чувствовала себя в безопасности. Все время боялась, что кто-то вышибет нашу хлипкую дверь, и маме придется достать «вольт» – скромный с виду пистолет с электрическими патронами увеличенного калибра, который она однажды приобрела, чтобы чувствовать себя увереннее.

У меня было мало друзей. Я просто не успевала их заводить из-за частых переездов. Новичков нигде не жаловали, поэтому каждый раз я проходила через одно и то же испытание. Нет, на самом деле я быстро сближалась с людьми, просто однажды решила для себя, что лучше оставаться изгоем, чем привыкать, а затем неизбежно терять приобретенные связи.

Что же я представляла себе, когда мечтала о будущем?.. Перемены. И многие из них действительно произошли к моему семнадцатилетию: мы нашли город, в котором обосновались окончательно, я смогла без страха завести друзей и была всего в шаге от того, чтобы начать работать. Еще немного, и мы смогли бы позволить себе хорошее жилье…

Но когда я открыла глаза, меня охватило навязчивое чувство, будто я, наконец, проснулась в будущем. Жуткое ощущение. Лучше вообще не просыпаться, чем в таком беспросветном настоящем… Каждая мышца болела, словно по мне пару раз проехался тот самый бронированный фургон, в котором меня привезли в этот город. В груди собралась такая тяжесть от накатывающих воспоминаний, что без слез не вдохнуть!

Мама…

Я прикрыла глаза и тихо всхлипнула, с трудом переживая раздирающие меня изнутри эмоции. Запоздалое осознание с болью пронзило сердце – она была моей единственной защитой в целом мире! Но в одночасье у меня забрали ее… И теперь я должна как-то собраться и учиться выживать в одиночку.

Наступило утро. Начинался новый день, а значит, меня ждет новая борьба.

С этой мыслью я осторожно приподнялась, но тут же прищурилась от яркого света. Пришлось подождать, пока глаза привыкнут, и только потом я смогла осмотреться. Комната изменилась, словно меня перенесли в другие апартаменты, или же это была запрограммированная смена декораций. Скорее всего, так и есть… Окна, которые еще вчера были наглухо закрыты, теперь щедро пропускали утренний свет, полностью меняя настроение комнаты.

Осторожно сев в кровати, я поморщилась от ноющей боли внизу живота и неожиданно застыла, скользнув задумчивым взглядом по одеялу. Только в этот момент я поняла, что не помню, как укрылась… Стараясь не думать об этом, я неторопливо откинула одеяло и тихо ахнула, увидев на бедрах засохшую кровь. Нахлынули непрошеные воспоминания, и у меня перехватило дыхание. Между ног тут же засаднило фантомной болью, и я невольно коснулась пальцами чувствительных складочек.

Господи, что это было вчера?.. Что это, черт возьми, такое?!

Внутри закралось гадкое чувство, словно я попала в плен собственного тела и предала себя. Чувство собственной беспомощности приводило в смятение. Кто знает, на что еще способен этот Праймер.

Меня охватило дикое желание смыть с себя остатки минувшей ночи: его запах, его прикосновения… любое напоминание о нем. Но едва я дернулась, чтобы встать с кровати, как в комнате раздался тихий звук сканера.

Сердце неистово забилось. Я тут же спохватилась и натянула одеяло до подбородка. У меня была всего секунда, но я успела морально подготовиться к обороне перед предстоящей встречей. Однако в комнату вошел вовсе не тот, кого я ожидала увидеть…

Это была женщина.

Темноволосая, опрятная, одетая в длинное, закрытое платье горчичного цвета и коричневый фартук. Волосы убраны в строгую прическу, а в руках стопка вещей, с которыми она уверенно направилась ко мне. Лицо незнакомки отражало сосредоточенность и холодность, но я уловила волнение в устремленном на меня взгляде, когда она встала в метре от кровати. Казалось, будто там находится невидимое ограждение, и женщина послушно остановилась возле него.

– Доброе утро, мисс, – поздоровалась она негромко, с выдержкой встретив мой настороженный взгляд. – Меня зовут Рут. Я здесь, чтобы позаботиться о вас.

Прислужница. Незнакомка была как минимум вдвое старше меня, но все равно обращалась ко мне на "вы", так как выполняла обязанности прислужницы в доме Праймера. Это отдельный класс рабочих в нашем современном обществе. Далеко не каждый влиятельный человек может позволить себе нанять такого человека.

Не дождавшись моего ответа, Рут стала действовать как по алгоритму. У таких не бывает затянувшихся пауз и нерешенных вопросов. Она приблизилась, положила на кровать то, что принесла, и протянула ко мне руки.

– Позвольте мне помочь вам.

Мой неприступный вид ее ничуть не смутил. Прислужница, словно тонкий психолог, терпеливо дождалась, пока я откликнусь. Она все отлично рассчитала: трудно сопротивляться неловкости, когда кто-то вмешивается в твое личное пространство. Однако я намеренно пошла ей навстречу, потому что успела правильно оценить ситуацию и решила, что лучше сразу наладить контакт.

Рут любезно проводила меня в ванную, которая располагалась в конце комнаты. Подсказала, как пользоваться кабиной для гигиены и упомянула правила, которые должна соблюдать девушка после первой близости. Потом она удалилась, предоставив мне возможность привести себя в порядок самостоятельно и в комфортной обстановке.

Пока я мылась, времени зря не теряла… Лихорадочно пыталась понять, возможно ли подружиться с этой женщиной. Стоит ли соблюдать осторожность? Если Рут работает на Праймера, она будет действовать только в его интересах, как надежное доверенное лицо. Едва ли женщина станет рисковать своим ценным рабочим местом.

Многие девочки моего возраста мечтают попасть в дома богачей на эту должность, но далеко не всем желающим умницам светит стать прислужницей. Их отбирают по определенным строгим критериям, ориентируясь на качества, которые требуются не только для ведения хозяйства, но и для удовлетворения индивидуальных запросов хозяев. Такие девушки должны быть морально устойчивыми, выносливыми, физически сильными и неприметными, иметь определенный опыт и уровень образования, владеть навыками работы в конкретных сферах.

Перед приемом на работу кандидаток тщательно проверяют, так как им предстоит войти в круг приближенных и даже в какой-то степени стать частью семьи. Однако прислужники были и остаются неприкосновенной и в то же время ограниченной в правах кастой. Они не могут заводить семьи, так как живут в домах хозяев, и не могут по-настоящему сблизиться с членами семьи, поскольку занимают подчиненное положение. Поэтому у нанимателей, как правило, пользуются спросом зрелые и одинокие женщины.

Все же, Рут могла оказаться полезной. Как ценный источник информации…

Укутавшись в махровый халат, который оставила мне прислужница, я неуверенно вернулась в комнату, где она поправляла подушки на уже идеально застеленной кровати. Судя по царившему вокруг порядку, Рут успела избавиться от белья со следами моей крови.

– Все хорошо? – спросила она с энтузиазмом, как только заметила меня.

Я ответила едва заметным кивком, и прислужница в тот же миг направилась к круглому столику у окна, на котором стоял большой серебряный поднос с несколькими накрытыми блюдами.

– Присаживайтесь, завтрак только принесли, – она выдвинула стул с изящной спинкой и взяла с подноса одно из блюд.

Как только куполообразная крышка поднялась, по комнате пошел соблазнительный запах, от которого мой желудок жалобно заурчал. Но вопреки велению голода, идти к столу я не спешила, а вместо этого устремила на Рут напряженный взгляд и севшим голосом спросила:

– Вы одна из них?

На секунду в карих глазах прислужницы отразилось замешательство, но она тут же нашлась и невозмутимо повторила:

– Садитесь, мисс. Еда остынет и будет не такой вкусной.

Непринужденный тон и тактичный уход от ответа не оставили надежды на продолжение разговора. Что ж… Зато я сделала для себя выводы и поняла ее позицию.

Опустив задумчивый взгляд, я не спеша направилась к столику и уселась на предложенный стул, а Рут тут же принялась разворачивать приборы.

– Не надо, – остановила я ее, едва коснувшись руки с аккуратными, коротко стрижеными ногтями. – Не обращайтесь со мной как с ребенком.

Прислужница застыла, но все же передала мне приборы и неожиданно серьезно произнесла:

– Простите, мисс.

– Называйте меня Кристин, – настоятельно поправила я, встретившись с ней глазами.

Судя по тому, что Рут так и не смогла подыскать достойный ответ в своем безупречном запасе заранее заготовленных фраз, ей не очень понравилось идея отойти от формальностей. Она неловко отвела взгляд и принялась расставлять на столе оставшиеся блюда.

– Приятного аппетита, – пожелала прислужница, отступая с подносом в руках, а потом, не поднимая глаз, добавила: – Я… принесу вам одежду.

Я напряженным взглядом проводила ее прямую спину до самой двери, внезапно ощутив, будто меня намеренно изолируют в этом доме.

Надо сказать, несмотря на тяжелую ночь, аппетит у меня был зверский. Даже руки тряслись от жадности, словно я неделю не ела. Возможно, потому что в каждом кусочке ощущалось высочайшее качество продуктов, хотя я толком не смогла распробовать вкус: ела торопливо и не могла избавиться от навязчивого потока тревожных мыслей.

Рут вернулась, как раз когда я отложила приборы, осилив лишь половину завтрака. Может, все это время она стояла под дверью и ждала этого момента? Прислужница сразу же направилась к кровати, где принялась бережно раскладывать одежду, в которой меня вчера привезли, а как только закончила – застыла в ожидании, сложив руки за спиной.

Боже, неужели я так жалко выгляжу, что она чувствует необходимость помогать мне даже в этом?!

Мне казалось неприемлемым заставлять ждать взрослую женщину, поэтому я поднялась из-за стола и смущенно направилась к ней. И только на ходу поняла, что действительно двигаюсь скованно и неловко из-за дискомфорта в разных частях тела.

Приблизившись к кровати, я неуверенно покосилась на одежду, а Рут неожиданно сунула руку в большой карман своего фартука и что-то из него достала. Это был прозрачный флакон с мутноватой субстанцией, который она протянула мне.

– Что это?.. – спросила я недоверчиво.

– Лечебная мазь, – пояснила она, встретившись со мной взглядом, в котором я уловила смущение. – Наносите внутрь утром и вечером. Это… ускорит заживление.

Колючая неловкость повисла в воздухе. Протянув руку, я приняла флакон и тихо выдавила:

– Спасибо…

Рут слегка кивнула и участливо произнесла:

– Позвольте, я помогу вам одеться?

Она взяла в руки сорочку и терпеливо дождалась, пока я справлюсь со смущением и сниму халат. А когда я уже собиралась положить его на кровать, в комнате вдруг раздался звук сканера…

Я тут же испуганно прикрылась халатом, а прислужница опустила сорочку и отступила от меня на шаг. Мы одновременно обернулись к двери, которая в следующую секунду отъехала в сторону.

– Мистер Форд, – Рут приветственно кивнула и опустила взгляд.

По телу прошла волна слабости, когда в комнату вошел Праймер и сосредоточил на нас свой неестественно спокойный взгляд. Кажется, с этой секунды ни одна молекула в воздухе не смела двинуться без его разрешения. Стоило Праймеру бросить взгляд на женщину, как она тут же торопливо положила сорочку и поспешила покинуть комнату.

Вот это послушание…

Не в силах отвести глаза от мужчины, который остановился в нескольких шагах от двери, я судорожно стиснула пальцами махровую ткань халата, прижимая ее к груди. Как только Рут скрылась за дверью, Праймер уверенно направился ко мне, а я, подчинившись мгновенному рефлексу, начала отступать. Однако сразу наткнулась на кровать и, потеряв равновесие, опустилась на нее.

Когда он возвысился надо мной, я смотрела прямо перед собой, будто превратилась в неподвижную статую. В следующее мгновение Праймер вдруг властно захватил пальцами мой подбородок и тыльной стороной руки коснулся лба. Словно проверял температуру… У меня даже дыхание перехватило от этого жеста.

На короткое мгновение я впала в мысленный ступор, и только когда мужчина отстранился, медленно подняла глаза, невольно ожидая услышать какой-то вердикт. Но наткнувшись на взгляд – цунами, от которого по телу прошла стягивающая волна, неожиданно для себя выпалила:

– Теперь я… забеременею?

По лицу Праймера пробежала хмурая тень, а меня охватило такое волнение, что щеки вмиг стали пунцовыми. Дурацкая привычка – сначала говорить, а потом думать. Но мне просто необходимо было произнести это вслух, чтобы окончательно принять реальность!

Его ответ оказался совершенно неожиданным:

– Нет.