Текст книги "Уровень дзета"

Глава 5
Игрок

Расставшись с друзьями и пожелав им спокойной ночи, Ризи зашел к себе в номер, но спать ему совершенно не хотелось. Но не потому, что он был взволнован, как Дюшка. Нет. Просто супермутанты вообще могут не спать сколько угодно.

– Какой идиот будет дрыхнуть, попав в новый мир? – пробормотал он. – Пойду полетаю, что ли. Я тут видел летунов, значит, это никого не шокирует.

Но для начала он решил немного изучить местный быт путем привычного просачивания сквозь стены. Пару часов Риз Шортэндлонг осторожно нырял в разные номера отеля (кой смысл ходить далеко?), но безо всякого успеха. То есть нырял он с успехом, просто ничего интересного для себя не обнаружил.

Как только совсем стемнело (а стемнело в У-У поздно, ближе к полуночи), Ризи спустился вниз и попросил на ресепшене карту города и карту окрестностей. И вот тут началось интересное.

– Вам обычную карту или карту с выходами и сокращалками? – уточнил разбуженный им белокурый юнец, одетый в сине-белую форму «Улиная».

– С выходами! – не моргнув глазом ответил Ризи и подумал: «Что еще за сокращалки?».

Юнец порылся в ящиках и положил на стойку карту, сложенную в восемь раз. Ризи поблагодарил и развернул лист. Он оказался небольшим и плотным, смотреть было удобно. Но помещалось на нем небольшая часть города.

– Хм… Тут только «Улинай» и пара улиц вокруг. Мне бы карту всего У-У, а лучше…

Договорить он не успел. Юнец прикоснулся пальцем к листу и сдвинул изображение вбок. На карте появились соседние улицы.

– О, так она интерактивная! – обрадовался Ризи.

– Ну да! – кивнул работник отеля. – Можно изменять масштаб, прокладывать маршрут и так далее. Карта специально для тех, кто не стал мутангелом и не видит мутознаки.

«Так-так, мутангелы и мутознаки. Надо будет выяснить, что это такое!» – Ризи уже открыл было рот, чтобы расспросить о новых словах, но юнец продолжил:

– Вижу, что вам понятно, как пользоваться картой. А если вы хотите увидеть доступные выходы, то есть сокращалки, то это делается так…

Он сделал неуловимое движение пальцами, и над картой вдруг поднялся второй слой с какими-то вроде как трубками. Все это было достаточно фантастично и немножко слишком, даже для супермутанта.

– Ого! – обалдел Ризи. – Здорово! Эти штуки это… выходы?

– Да, – кивнул юный работник отеля, – но.

Он поманил Ризи пальцем и, наклонившись к самому его уху, прошептал:

– Но открою секрет. На самом деле все эти выходы – так, тьфу! Обычные сокращалки! Попасть с их помощью можно разве что в другое место, куда и так можно. А настоящий выход – вы-ход! – только один.

– Какой? Где? – тоже шепотом спросил Ризи.

– Тут! – Юнец прокрутил карту и ткнул пальцем в какую-то точку. – Это – единственное, что у нас есть по-настоящему крутое! Сейчас скажу, что надо сделать.

Спустя несколько минут Ризенгри Шортэндлонг, вооруженный новыми знаниями и паролями, уже летел в северном направлении. Шоссе послушно неслось под ним ровной светло-зеленой полосой, мягко светящейся в темноте. Риз долетел до нужной точки, опустился с небес на землю и решительно вошел в придорожное кафе.

Большой квадратный зал, разделенный невысокими перегородками на несколько частей, тонул в приятном зеленоватом полумраке. Слева от входа, в глубине зала, был раскинут шелковый шатер. Полог его был откинут. Под шатром прямо на полу возлежала немолодая оплывшая «цыганка».

Диди. Не цыганка, а женщина-волхв племени Кря Ичпек Земли-115.

Вокруг нее горели зеленым пламенем такие же оплывшие немолодые свечи. Часть свечей стояла на полу, а часть была прикреплена к эфесам шпаг, воткнутых прямо в пол. Порыв ветра, ворвавшийся в кафе вместе с Ризом, качнул шпаги, и свечи тоже качнулись, задрожали, но выстояли. Ризенгри подошел к барной стойке, оглядел свалку салатиков на витринах под стеклянными колпаками и внезапно вспомнил о том, что не захватил с собой ни единого соля!

– Свет вам в спину и… – приветствовал Риза коротышка, стоящий за стойкой. – Угощайтесь!

Он подтолкнул ногтем в сторону посетителя блюдечко-корытце, полное крупных золотистых семечек. И сам взял одну. Ризи тоже взял – из вежливости.

– Теперь, когда мы перешли на «ты», – продолжил коротышка, – задам главный вопрос. У тебя в желудке достаточно ферментов для того, чтобы переварить наше фирменное блюдо: хамелеона, фаршированного свежим лохамеоном?

– У меня денег в кармане недостаточно! – с сожалением признался Риз. – По правде сказать, я вообще, оказывается, без копья. Так что хамелеоны отпадают.

– Без копья? – доброжелательно улыбнувшись, удивился бармен. – Ты воин из дальних земель?

– Нет, я не воин. Это образное выражение. Так, вроде присказки… Простите, а вы не могли бы мне помочь?

– Ты слопал семечку, значит, перешел со мной на «ты»! – перебил его коротышка.

– Ладно, будем на «ты». – Ризенгри было решительно все равно, как общаться. – Помочь можешь? Я тут недавно, порядков не очень знаю… Мне нужен выход. Я ищу выход…

Бармен внимательно посмотрел на Риза и едва заметно улыбнулся:

– Не понимаю, о чем ты…

– Добрая ночь сегодня в небе! – заговорщическим тоном, почти шепотом произнес Ризенгри. – Усек?

Что-то во взгляде коротышки немедленно изменилось. Словно он зауважал гостя. Но он ничего не ответил.

– И не менее замечательное утро ждет нас завтра, не правда ли? – продолжил Ризи. – Так поможешь?

– Конечно, могу я тебе помочь! – сказал бармен. – Ты обратился точно по адресу. Поди в шатер к Маде, там начинается выход. А пока она на тебя поворожит немного и заплатит тебе за это. И на хамелеона хватит, и на пинту пога, и еще останется!

Риз рассеянно кивнул и посмотрел в сторону шатра. Интересно, много ли на свете мест, где тебе гадают и тебе же за это платят? И что означало «там начинается выход»? Бармен пристально, испытующе смотрел на Риза. Смотрел он так, словно собирался провожать мальчика на мировую войну или в логово дракона. Ризенгри Шортэндлонг от природы был толстокожий и на всякие тонкости, типа взглядов, внимания обычно не обращал. Но тут не выдержал и спросил:

– Прости, но ты на меня так странно смотришь! Что, эта Мадя меня может слопать живьем?

Бармен отвел взгляд, безразлично пожал плечами:

– Да нет, Мадя-то дама безобидная. Вот только что не мутангел. Даже мутознаков не видит. А смотрю я так, просто. Что, смотреть на тебя нельзя, что ли? Не хочешь, чтоб на тебя смотрели, так сиди дома. Ты сам пришел, сам попросил помощи. А мое дело что? Мое дело маленькое.

Риз тоже пожал плечами и направился в сторону шатра.

– Да, не забудь! – крикнул вслед бармен. – Во– первых, скажи, будто ты с Земли-12. Во-вторых, приветствие «Добрая ночь сегодня в небе» – это она должна сказать, а не ты. А ты только в ответ: «И не менее замечательное утро ждет нас завтра». И в-третьих, обязательно поторгуйся, чтобы произвести хорошее впечатление. Кстати, меня зовут Сэмм, но можно просто Сэм.

– Ризенгри. Можно просто Ризи.

«Все планеты, кроме моей родной, мутантской, какие-то ненормальные!» – подумал Ризи и сделал шаг в сторону шатра. «Интересно, что он вытянет?» – подумал бармен Сэмм, бывший мутант, отличный телепат и вообще просто классный парень, хоть и коротышка и совершенно не мутангел.

Риз остановился в двух шагах от волхвицы Мади, которая возлежала на подогреваемой циновке, небрежно раскинув вокруг себя многочисленные шелковые юбки. Волосы ее в таком же художественном беспорядке были раскиданы по полным веснушчатым плечам и отливали зеленью, так же, как все вокруг.

– Добрая ночь сегодня в небе! – сказала Мадя.

– И не менее замечательное утро ждет нас завтра, – кивнул Риз.

Волхвица безмолвно хмыкнула и уселась по– турецки. Под ворохом юбок угадывались толстые, не утруждаемые спортивным бегом или прочим фитнесом, колени. У Риза обычно вызывали отвращение такие формы. Но эта женщина занимала отведенное ей пространство так мягко, с такой внутренней грацией, что никаких отрицательных чувств не навеивала. Безусловно, она была совершенно некрасива, даже не обаятельна. Но ее взгляд ненавязчиво притягивал, а внешний облик предлагал собеседнику присесть рядом и провести время, мило беседуя.

– Погадать или поворожить? – спросила она.

– Погадать.

– Даю сто солей.

– Сто пятьдесят и деньги вперед!

По тому, с какой скоростью из шуршащих юбок возникли две смятые бумажки, Риз понял, что продешевил. Мадлена достала старую колоду карт, пододвинула поближе к себе экран компьютера и сказала:

– Давай руку!

– Не-а! – возразил Риз. – За сто пятьдесят только на картах!

– Ни за что! – выразительно округлила глаза Мадя. – Базар фильтруй, а! За одни карты красная цена – двадцатник, а какой мне с одних карт интерес?

И она лукаво улыбнулась. Риз картинно вздохнул и протянул руку. Мадя приложила его руку к полосатому идентификатору возле экрана компьютера, и вдруг ее рот открылся и подбородок отвис от удивления:

– Эй, да ты ж мутангел! У тебя мутонить! Черная.

Ризенгри неопределенно повел плечами. Решил на всякий случай ни в чем не сознаваться. Вдруг в этом мире за мутонити в тюрягу сажают? Мадя вернула подбородок на исходную позицию, еще раз глянула на выданный программой результат и произнесла:

– Назови, пожалуйста, свое имя, возраст и место рождения.

– Меня зовут Ризенгри. Ризи. Мне пятнадцать лет…

– Пятнадцать стандартных лет? – уточнила Мадя.

– Ну да.

– Детский сад. И ты родился…

– На Земле-12.

– Хорошо, – только и сказала Мадлена, вводя данные. – Гороскоп твой я составлю как-нибудь потом. Сейчас разберемся с картами. Слушай, а прямо сейчас поиграть не хочешь? Ну чего я тебе могу нагадать такого, в самом деле.

Риз равнодушно пожал плечами. Хоть погадать, хоть поиграть… Боковым зрением он заметил, что коротышка-бармен вышел в зал и исполняет роль официанта: накрывает столик на три персоны. Мадлена небрежно рассыпала карты веером на полу, картинками вверх.

– Все очень просто, – начала объяснять Мадя. – Вот перед тобой карты. Я у себя на компьютере выбираю карту. Например, семерку треф. Но не говорю тебе, какую выбрала. Из тех карт, которые лежат перед тобой, ты должен выбрать именно эту карту. Понятное дело, шансов у тебя мало. Но это не беда. Ты можешь угадывать сколько угодно раз.

Ризенгри презрительно фыркнул. Мадлену удивила такая реакция мальчика, но она не стала высказывать своего мнения по этому поводу, а просто повернулась к компьютеру, прервав свои объяснения, и молча выбрала одну из карт.

Компьютер Мади, как, впрочем, и большинство компьютеров уровня Пи, был очень мало похож на ту систему, которую мы с вами привыкли называть компьютером. Перед гадалкой находилась овальная вогнутая поверхность, на первый взгляд являющаяся просто экраном нестандартной формы. Ни мыши, ни клавиатуры, ни каких-либо еще элементов управления этим вогнутым экраном поблизости не наблюдалось. На самом деле при необходимости отдельные части экрана могли становиться и мышью, и клавиатурой, и джойстиком, и наушниками, и вообще чем угодно по желанию пользователя. Просто гораздо удобнее было управлять компьютером мысленно, нежели стучать по клавишам. С обратной стороны экрана находилось более двадцати четырех тысяч датчиков, следящих за перемещением зрачка пользователя. Уловители мозговой деятельности пользователя находились по периметру экрана (теперь особо проницательному читателю стало, надеюсь, ясно, почему экран должен был быть большим и вогнутым!). Уловители и датчики были связаны с анализаторами, определяющими, какая часть деятельности пользователя должна быть обработана и выдана на экран, а какая является побочными мыслями. Ошибки случались очень редко. Если пользователь был достаточно опытный, то ошибок вообще не происходило. Примерно так же, как у нас, землян-12, с мышью. Садится ребенок за комп впервые – понятно, может кликнуть не так и попасть не в то окно. Но уже через несколько дней, а то и раньше приспосабливается и кликает исключительно куда и когда нужно. Управлять компьютером мысленно нисколько не сложнее, чем кликать мышью!

Диди. Двадцать четыре тысячи датчиков нужны для случаев, когда за компом сидят существа, у которых много глаз. Для гуманоидов и гуманоидоподобных такое количество датчиков не нужно.

– Я выбрала карту, теперь твоя очередь, – сказала Мадя, переводя взгляд с экрана на Риза.

– Я тоже, – кивнул Риз, вытаскивая из рассыпанной перед ним кучи желтого рогатого валета.

Карты Мадлены отчасти напоминали наши обычные игральные карты. Но в ее колоде было пять мастей: красные червы, черные пики, синие трефы, зеленые бубны и желтые роги. Кроме того, помимо высших карт (валета, леди, мутангела и туза), были аналогичные низшие: ангел, хранительница и эксперт. Самой главной картой считался шут. Он мог бить кого угодно и быть битым кем угодно, по собственному желанию. Всего в колоде было 72 карты. Последней, 72-й картой, была карта полной неизвестности. Что на ней изображено, никто не знал, даже сама волхвица. Дело в том, что эта карта пока еще никому ни разу не выпадала.

– Прикол! – прошептала Мадя, уставившись на валета. – Ты угадал!

– Да, ну и что в этом особенного?

– Но ты угадал первую же карту! К тому же высшую карту! Ну, одну из высших.

– Да я любую могу угадать. Хоть все сто подряд…

– Нет, больше отгадывать не надо. Какое было первое совпадение – таково твое место в игре.

– В какой еще игре?

– Ну… как?! В большой игре под названием «Маленькие Каникулы».

– А если я не хочу играть? – поинтересовался Риз.

– Но теперь ты обязан играть! – возразила Мадлена тоном спокойным, но не терпящим возражения. – Обязан играть, пока тебя не побьют. Ты ж сказал, что не против поиграть. Ты же пришел, чтобы найти выход, пароль назвал.

– Обязан играть, пока меня не… Пока меня не что? Не побьют?

– Ага. Теперь ты – валет. Валет – желтые роги. Роги на этот раз – козыри. Так что тебе в принципе очень и очень повезло. Ты можешь бить всех, кто ниже тебя достоинством: все другие масти и свою масть от единичек до…

– Что-то мне больше не хочется играть в карты! – сказал Риз. – И вообще я согласился только, чтобы вы мне погадали, да и то за сто с полтиной солей! В общем, я передумал.

– Да ладно тебе! – недоумевала Мадя. – Во– первых, уже поздно отказываться. А во-вторых, никто не говорит, что нужно играть прямо сейчас.

– А если я не хочу ни сейчас, ни потом? – не унимался Риз. – Я хотел найти выход. Не эту, как ее… сокращательку, а.

– Сокращалку в смысле?

– Ну да! Так, мне обещали выход. Какой-то крутой выход. Решение всех проблем. И где он?

– Да вон же!

– Где же???

– В игре же!

– Да это просто тупая игра!

Разумеется, Риз мог и не спорить. Просто встать да и уйти. Он даже не знал, что означают все эти слова «мутангелы», «сокращалка». Но его понесло. Потому что он понял, что юнец из «Улиная» его просто развел. Только он не понимал, с какой целью.

На шум подошел бармен.

– Послушай, ты кого ко мне направил? – повернулась к нему Мадя. – Он точно по адресу попал?

– Ну да, – кивнул Сэмм. – Сам пришел. Сам спросил. Искал выход. Пароль назвал. А в чем дело? Ему, что ли, фиговая карта попалась?

– Фиговая?! Только представь себе, Сэмм! Этому поросенку выпала роль козырного валета, а он кочевряжится!

Риз посмотрел на Мадлену с сожалением: она еще не подозревала о том, как дорого ей придется заплатить за слово «поросенок»! Коротышка Сэмм фыркнул в ответ волхвице нечто неопределенное и жестом пригласил спорщиков к столу. За долгим ночным обедом, растянувшимся почти на полночи, многое для Риза прояснилось.

Прежде всего Ризенгри объяснили, что такое «стандартная карта местности» и почему на уровне Пи одна и та же дорога может привести в совершенно разные места, если эта дорога – сокращалка.

– Дело в том, что пространство нашей браны, которая называется уровень Пи, нерационально, – объяснил Сэмм. – Нерационально в математическом, а не в бытовом смысле. Мы все, ты, я и Мадя, попали сюда с обычных планет. Там пространство было трехмерно, то есть его размерность была равна трем – целому рациональному числу. А остальные размерности были свернуты.

– Что значит – свернуты?

– Ну, как бы скручены до размера атома.

– Какое там – атома, еще меньше! – встряла вдруг Мадя.

– Будешь перебивать – сама объясняй!

Мадя отмахнулась и отправила в рот следующего хамелеона.

– А тут у нас размерность равна числу пи, то есть трем целым, четырнадцати сотым и далее можно продолжать запись его до бесконечности. Представляешь?

Ризи подумал и кивнул.

– Он представляет, потому что он – мутангел и инфилопер! – опять встряла Мадя. – Он инфилопер с черной мутонитью. Комп выдал. Прикинь?

Сэмм присвистнул:

– Ну тогда мне тебе нечего объяснять. Ты небось скоро отсюда умотаешь в другие края, а то и в сам Мебиклейн! Запишешься в беон, обучишься… Там, говорят, можно вообще ни за что не платить, потому что все и так зарабатывают кучи денег. А тебе. С черной– то нитью. Эх, мне б такое…

– Ниче, навек не расстанемся! – Мадя дружески похлопала Ризи по плечу рукой, кольца и браслеты при этом издали печальный звон. – Ты, главное, тренироваться к нам почаще прилетай.

Диди. Возможно, супермутанту Ризенгри было все сразу ясно про размерности. Ну а мы проведем сейчас такой маленький мысленный эксперимент. Представим себе, что мы с вами существа двухмерные. Живем на Земле, ползаем по ее поверхности, по асфальту и считаем, что этот плоский асфальт и есть мир. Мы точно знаем, что, повернув налево, можно будет попасть на двойную сплошную белую линию, а направо наискосок наш мир пересекает трещина. Но вот на нашем асфальте появляется кирпич с доской (примитивные качели). Если качели опущены вниз левой стороной, то, ползя влево, мы попадаем на них вместо двойной линии. Если же качели опущены правой стороной, то наша белая линия остается на месте, а на качели мы попадаем в том случае, если пытаемся доползти до трещины. Мы искренне недоумеваем всем своим продвинутым двумерным сознанием и проводим эксперимент за экспериментом, бормоча: «Этого не может быть потому, что этого просто никак не может быть!!!»

Несколько успокоившись относительно мироустройства (собственно, трудно было осознать в основном то, что уровень Пи «нетрехмерно-плоск и бесконечен») и запомнив новые слова («надо отсюда лететь в какой-то Мебиклейн и искать там какой-то беон»), Риз расслабился, вкусил безбожно пересоленного хамелеона и даже смирился с мыслью о том, что остаток ночи ему, наверное, придется провести в качестве козырного желторогого валета.

– Какой еще остаток ночи? – удивился Сэмм. – Игра начнется только тогда, когда определится главный игрок – шут. Пока что эту карту еще никто не угадал.

– Но ты можешь потренироваться и до начала игры, – перебила Сэммюэля Мадлена. – Выбери себе подходящего ангела и бей его сколько влезет.

– Мадя дело говорит, – кивнул Сэмм. – Бить ангелов – увлекательное занятие.

– Разве можно бить ангелов? – невольно подумал вслух Риз. – Конечно, мне от них изрядно досталось, но все-таки…

– Да это же понарошку! – расхохотался Сэмм. – Это же просто игра! Какие ангелы? Их же не существует!

Ризенгри удивленно вскинул брови, но бармен уже колдовал вилками над хамелеоном, из которого во все сторону вылезал бурый, с большим количеством трав, фарш.

– Сэмм – пиковая восьмерка, – с сожалением вздохнула Мадя. – А пики, они вообще по жизни ни во что не верят… Вот я, как все трефы, в ангелов верю.

Только сейчас Риз заметил, что на толстой шее Мадлены была толстая цепь с черным крестом. Он хотел было спросить, какого она ранга и нравится ли ей бить ангелов, но Сэмм внезапно сказал:

– Все равно ангелы – это куклы. Они ненастоящие, из синтезатора.

– Из какого еще синтезатора? – не понял Ризи.

– Из полосатого, разумеется! – хором ответили Мадя и Сэмм таким тоном, каким маленькому ребенку в сотый раз объясняют, что елка зеленая, а от конфет будут болеть зубы.

Полосатый синтезатор был подсоединен с помощью полосатого же идентификатора к центральному игровому компьютеру, находящемуся, как пояснила Мадя, «где-то там». И не важно, что синтезированный ангел появлялся «где-то, неизвестно где». Игрок, который собирался на нем потренироваться, в мгновение ока мог поместить его в любую точку пространства. В теории перемещений, равно как и в технике уровня Пи, Мадлена и Сэмм были явно не сильны. Зато в технике игры «Маленькие Каникулы» они разбирались неплохо и с явным удовольствием. Сэмм предложил потренироваться прямо сейчас, заявив, что середина ночи – самое подходящее время для синтеза и битья ангелов.

– Можно я немного потренируюсь за тебя? – попросил он Риза. – И ты наглядно увидишь, как нужно играть, и мне когда еще доведется побыть козырным валетом.

– Валяй! – милостиво кивнул Риз.

– Вот спасибо, о новый игрок! – обрадовался Сэмм. – С твоего разрешения, я только уберу со стола после нашего скромного ужина…

Пока Сэмм прибирал, Мадя и Риз вышли на небольшую террасу, огибающую кафе с трех сторон. Шоссе было пустынно и не подавало никаких признаков жизни. Мир лениво плавал в непроницаемой ночной теплоте, огибая яркую, переливающуюся вывеску над головой волхвицы и мальчика.

– А ведь действительно добрая ночь сегодня в небе, – заметил Ризенгри, приземляясь на верхнюю ступеньку. – Хорошо… Знаешь, мне вначале на вашем уровне Пи не понравилось. Мы с друзьями вообще его приняли за планету, за Землю-9. А теперь мне так хорошо… А тебе тоже нравится бить ангелов?

Мадлена задумалась.

– Ну, вообще-то нравится. Но не очень. Тут надо мутангелом быть, чтобы все тип-топ. А я че? Я сюда так попала, случайно, можно сказать. Тут нас полно таких… Главное, что обидно: теоретически мутангелом– то стать можно, потому что тут у нас вообще все можно. Да вот только мутангелом ты станешь, а себя настоящего – потеряешь. Сложный это вопрос. Не хочу о нем говорить.

Они замолчали и сидели в тишине довольно долго, размышляя каждый о своем. Потом Ризенгри вкратце рассказал Мадлене о своей жизни.

– Это удивительно и похоже на фантастику! – кивнула Мадлена, когда рассказ был окончен. – Обычно никто не попадает сюда после нескольких планет, да еще после нескольких вариантов развития одной и той же ситуации. Но я сразу поняла, что ты – не человек Земли-12.

Ризенгри хотел узнать у Мади, какие еще есть Земли, чем они отличаются и как и почему люди или мутанты с этих земель попадают сюда. Но Мадя и об этом не захотела рассказывать прямо сейчас. Она только сказала:

– Это долгий разговор. Про другие Земли ты узнаешь, если захочешь, это несложно. У тебя в гостиничном номере комп стоит же? Вот включи и узнай. О том, как мир устроен, там с подробностями есть. А вот как и почему мы сюда попали – кто его знает. Зачем говорить о том, чего мы не знаем?

Мадлена замолчала и опять уставилась вдаль. Ночь была тягучая и плавная. Ризи сидел на ступеньке и слушал тишину, нарушаемую еле различимым дыханием волхвицы с далекой планеты. Было спокойно. Он вдруг осознал, что, пожалуй, впервые за долгие годы сидит просто так, никуда не торопясь и потеряв цели с ориентирами.

– Странно, – нарушил тишину Ризенгри.

– Что странно?

– Да все! Живешь на своей родной планете. Вдруг – раз! – и конец света! Два – и ты живешь по новой. Три – и опять конец света, альтернативный вариант. Четыре – еще один вариант, и ты опять не помнишь, что все это уже было. Потом вдруг попадаешь к ангелам на дурацкую «лекцию». Начинаешь въезжать, какие они все гады. Уже смиряешься с тем, что они тебя сейчас опять уничтожат, хоть и злишься так, что сам готов кого хочешь разнести в клочья. И тут оказываешься на другой планете, причем тебе даже память не стирают. Едва приспосабливаешься к этой планете, находишь друга детства, влюбляешься в девушку, тут – бац! – опять ангелы появляются. Суют тебя в капсулу и говорят, что отправляют на какую-то Землю-9. Открываешь глаза – никакой тебе новой земли, а бесконечный уровень Пи, причем без всяких ангелов.

– А ты правда не просто мутангел с черной мутонитью, но и крутой мутант? – вдруг поинтересовалась Мадя. – Не брешешь?

Вместо ответа Ризи двинул кулаком по ступеньке так, что в мраморе осталась конкретная сантиметровая вмятина. Мадя посмотрела на нее с уважением. Ризенгри хотел было выпендриться и показать, как он может мягко утопить руку в мраморе, не оставляя в нем никаких следов, но в последний момент передумал. Способность проникать сквозь стены была его козырем, о котором он привык молчать с детства.

– Расскажи мне об игре! – попросил Риз. – Она действительно интересная?

– Оу, да! Полнейший реал, без балды! – уверенно кивнула Мадя. – Как только главный игрок, руководитель, определится, – так такое начнется, только держись! Кто он, кому повезет им быть, – неизвестно. Когда это произойдет – тоже большой вопрос. Надеюсь, что скоро… Да что там рассказывать, пойдем лучше, посмотрим, как Сэмм тренируется. И ты все на деле поймешь.

Они зашли в кафе, и Ризенгри аж разинул рот от удивления. Какие там карты?! Все внутри превратилось в большущую видеокартотеку. Изображения покрывали стены, столики, пол, потолок.

– Это ангелы, – объяснила Мадя. – Можно выбрать любого. Сэмм как раз выбирает.

Действительно, Сэмм выбирал. Он вертел некоторые изображения, увеличивал их или вращал. Какие– то выключал. Какие-то, напротив, подтягивал поближе к себе и складывал стопкой. Мадя взяла в руки отложенную стопку и села за крайний столик, чтобы получше ее рассмотреть. Риз молча проследовал за ней. Среди ангелов, которых выбрал для битья Сэмм, были три девушки, три молодых человека, две пожилых дамы, священник в странной потертой рясе и годовалый пухлый младенец. Кроме того, было восемь инопланетян различных размеров и окрасов, четыре птицы, каракатица и некое подобие шланга с шестеренками и маргаритками. Мадя тут же пояснила, что шланг, каракатица и инопланетяне с птицами – это тоже ангелы. Ризенгри сделал вид, что поверил.