Текст книги "Шёпот синего Неба"

Часть IV

«Люди так неверны»

(Осия 7:4)

Откуда эта запись? Почему она появилась? Что значит этот «электрический скрип»? Эти детские голоса?.. Что они там делают, смеются или плачут? И почему вдруг: «Иди сюда! Иди»? Кто кричал? И к кому он (или они, так как явно кричали хором минимум двое) обращался?.. Куда «сюда»? Куда идти?.. И как это понимать? Образно? Или на самом деле куда-то надо идти?.. А куда же я сейчас иду?.. Может действительно не туда куда нужно?.. Для чего наложение всех этих «спецэффектов»? Что мне этим хотят сказать? Кто хочет?.. И что из этого я должен понять (раз я «нашёл» эту запись, и, в какой-то степени определил её появление своими намерениями и действиями)? А всё-таки я ли?.. И каким образом здесь замешан голубь? Причём здесь голубь? А шёпот?.. А вдруг я не услышал бы? Почему шёпотом? И интересно: какая может быть связь с песней «С кем ты?» (которая также была на этой стороне кассеты)? И почему именно: «С кем ты? А? С кем?». Почему так настойчиво повторяют дважды? Неужели меня уже спрашивали?..

Размышляя над этими вопросами, я тихо и незаметно сходил с логического «ума». Около года я пытался понять разгадки этой записи и искал ответы на свои вопросы. И нашёл почти на все. На многие из них нашёл буквально в один день… (но об этом позже).

«С кем ты?» – этот вопрос для меня был самым загадочным фрагментом плёнки. Возможно, без него, я бы и не предал появлению этой записи большого значения. Не задумывался бы над всеми этими вопросами, и, вероятно, вскоре бы забыл о ней. Но наличие этого вопроса убеждало меня, что запись появилась не случайно и явно она что-то для меня должна значить. Ведь именно в этот жизненный период (незадолго до появления записи), проходя через различные ситуации в жизни, я стал постоянно размышлять и спрашивать сам себя: «с кем же я?» и «где же мне быть?». Так и спрашивал: «с кем я?». Почему?..

Родительское воспитание, ряд прочих факторов «окружающей среды» и, как я теперь понимаю, замысел Высшего разума, предопределили формирование моей личности: моих представлений о добре и зле, о благородстве и подлости, о нравственности и прочих фундаментальных понятий человека в общественной жизни. В целом, вырос я, что называется «хорошим», во всех смыслах «положительным» человеком: любил животных (особенно телепередачи про них), почти всё детство жил вместе с домашними кошками, не любил, есть мясо (отчасти оттого, что оно застревало между зубов), любил рисовать и всегда мечтал стать, если не великим, то хотя бы известным художником. Но особенно ненавидел всех тех, кто вешал кошек, поджигал их, забрасывал камнями и, как кто-то рассказывал, кирпичом давил маленьких котят. В общем, не желал я осознанно и без причины причинять кому-либо боль и страдание. Однако есть поступок, раннего детства при воспоминании о котором до сих пор возникают некоторые «угрызения совести». Было это в той же деревне, в которой через несколько лет, буду лежать на широкой кровати, смотреть сквозь искажающее стекло на звёздное небо и Луну и тосковать по родителям. Не помню, каковы были мои мотивы и были ли они вообще, но помню, что, сознательно наступив ногой, раздавил мышь. После чего меня особенно потрясло и ужаснуло (да так, что этот образ, как доказательство проступка, всплывает теперь в памяти об этом эпизоде жизни, словно обложка события), как часть внутренностей мыши вышла из её глаз. Не оправдываюсь, но скажу, что в это самое время со мной рядом находился мой деревенский так сказать приятель, дружба с которым оказывала на меня определённо негативное и даже дурное влияние. В дальнейшем подобных проступков совершённых с осознанной «хладнокровной жестокостью» за мной не наблюдалось. И в целом образ «положительного» во всех отношениях человека сохранялся.

Однако со временем, по мере взросления, моё видение мира стало несколько меняться. Я стал обращать внимание на то, что благородство, «нравственная чистота» и прочие «высокие позывы души» вовсе даже и не в почёте у очень многих людей в реальном мире. Мои глаза как бы открылись, и я стал видеть то, чего раньше никогда не замечал. Я вдруг понял, что различные художественные образы не выдуманы из ничего, это метафора разных типов людей (так называемые архетипы) и даже взаимоотношения их в разных ситуациях точь-в-точь повторяются. Удивительно часто я стал встречать «шакалов», крутящихся вокруг злобных «тигров» мира сего.

Теперь всюду я видел, безнаказанное «торжество несправедливости». Видел, как многие постоянно совершают жестокие и даже ужасные поступки, осознанно творят «зло» не получая за это никакого очевидного возмездия, наоборот становясь словно «звёздами» в окружающем их обществе. И в то же время видел, как «положительные» люди, не совершившие никакого очевидного «зла», страдают просто так.

И всё это «торжество несправедливости» для многих людей очевидно, а «они не только именно так и поступают, но и одобряют, когда и другие ведут себя так же». Удовлетворяя свои мазохистские потребности и разжигаясь гневом на «добро», одобряют модели поведения противоположные тем, о которых говорит Новый завет. Обречённо удаляясь – коллективно и бессознательно – от прописных эталонов «чистой жизни».

Не желая подчиняться новым «стандартам времени», я также понимал, что «положительный» образ не приведёт меня к комфортной и «успешной» жизни в современном материальном мире, и просто необходимо что-то предпринимать. А окружающее сообщество, каждый день, напоминая об этом, заставило «точить зубы» и «грызть» стоящих на моём пути.

Тяжело было изменять своим представлениям и глубоким убеждениям…, тяжело было «поднимать руку» и разрушать заложенный родителями и, вероятно, Самим Высшим предопределением – «положительный» образ. Но, со временем, я всё-таки перешагнул через свои принципы и всякие «высокие позывы», и даже что называется «вошёл во вкус» (а точнее – во «временное помешательство»).

А используя уже известные мне методы воздействия на собственную психику (и, в чём, наверное, и заключается самая суть эффекта, действительно поверив в это), и получив поразительные результаты, что было явным чудом и открытием для меня. Удалось (не могу утверждать точно, но думаю, что так и получилось) «заблокировать», чрезвычайно важные и присущие каждому человеку, такие «фундаментальные» (как, например, способность: мыслить, вспоминать, любить, верить и пр.) качества, которые современное потребительское общество возвело в ранг «комплексов», как совесть и стыд. До того удалось их «заблокировать» и спрятать, что свойственное мне (это естественно для меня – таким я создан Богом), во всяких «неудобных» и «неловких» ситуациях, физиологическое явление (которое, как заметил Достоевский Ф. М., есть «черта прекрасного сердца») как – «впасть в краску», вдруг исчезло. Произошла какая-то перемена в сознании и просто, как будто бы перестал испытывать это состояние и ощущение. Какой-нибудь модератор современного психотренинга назовёт это позитивно и красиво: «раскрепоститься и раскрыться», но совершенно умолчит, что далее – как следствие – получится совсем развязаться и «пуститься во все тяжкие», расширив или вовсе удалив из сознания всякие границы дозволенного.

В общем, я сознательно перешёл на сторону того, что понимал как «зло» и совершал соответствующие поступки. У меня появился новый подход к людям – я перестал их ценить и уважать. И здесь у меня открылись глаза на новый закон человеческих отношений, который ранее оставался незамеченным для меня (многого я тогда ещё не успел «разглядеть» в жизни).

Обращаться к людям вежливо, с некоторым трепетом и вниманием, «осторожно» и с уважением, быть в их глазах мягким и доброжелательным, что называется «скромным и смиренным» человеком, всё это больше не являлось моей формулой успеха. Большую часть людей такой подход, будто бы раздражал, их отношение ко мне было прямо противоположным. Совсем, наоборот: с чем большим не уважением и цинизмом, с чем большей грубостью и надменностью, дерзостью, напором и в то же время с ироничным издевательством я стал обращаться с людьми, и чем более решительно, уверенно, жёстко и расчётливо действовать в различных ситуациях, пренебрегая мнением окружающих людей. Тем больше я от них получал того, чего желал и тем «выше» я становился в их глазах. Не знаю, почему, но это исправно работало, я чувствовал от многих из них большее уважение и признание, относясь к ним как «пустому месту» не имеющее никакой ценности и не заслуживающее никакого уважения: грубость и давление, как правило, оказывалось более эффективным способом достижения целей, чем вежливая просьба. Повседневное руководство подобными стандартами и стало моей новой проверенной формулой успеха. Всё это освоилось очень быстро и с удивительной легкостью, словно в процессе несложной увлекательной игры.

Особенно легко и просто всё это работало со многими представительницами «слабого пола», которые как некая «собачонка» оттого, что её «пнули» вся, извиваясь, приходит в неописуемый восторг и трепет: заливаясь визгом, скуля и виляя хвостом. И чем больше такие люди подчинялись грубому давлению, и уважали циничное обращение с собой, тем больше я их ненавидел за это. Каждого из них я считал виновником нового «стандарта времени», каждый из них был виноват в безнаказанном «торжестве несправедливости», был переносчиком «нравственной заразы».

Получив излишнюю свободу мыслей и действий можно легко дойти до такого состояния, что совершенно забудешь, кем ты, когда-то был и предать всё, что для тебя было ценно и важно. И происходит это очень быстро и незаметно, как будто находишься ты в какой-то зависимости с «затуманенным» сознанием.

А подобная модель —»…но и одобряют, когда и другие ведут себя так же» – встречается во всех сферах человеческих отношений, в том числе и среди тех, кто считает себя – христианином. Среди тех, кто, вроде как, должен был бы не просто измениться, а коренным образом исправится в жизненном управлении несправедливыми законами современного общества.

Тех же, кого мог назвать своими друзьями, находил я среди «положительных» людей на которых не действовали подобные методы, чьё общество всё же заставляло вспоминать о сострадании и сопереживании. Чьи ценности, взгляды и убеждения, чьи представления и понятия о мире, об отношениях между людьми, о добре и зле, о благородстве и подлости в какой-то степени совпадали с моими. Среди тех, кто явно выбивался из ровного общественного ряда. Но такие люди встречались мне крайне редко, и соответственно, адаптируясь под «новые стандарты» одобряемые большинством, способность сострадать и сопереживать постепенно угасала.

Однако некоторое время спустя, что-то внутри видимо снова изменилось. В «захламлённых уголках» внутреннего мира, вероятно, что-то «проснулось» или «воскресло». И вот тут-то удивительным образом я и стал вдруг задаваться вопросом: «С кем я?». Размышлял и спрашивал сам себя: где же всё-таки быть: на стороне «добра» или «зла». Быть что называется «хорошим» или «плохим». «С кем я?» и «где же мне быть?». Когда именно это произошло в первый раз, я уже и не помню, но допускаю, что было это даже не осознанно, где-то там же в неизвестных мне глубинах собственного внутреннего мира.

Вот поэтому этот вопрос более всего и удивлял меня в записи. Словно всё это время кто-то слышал мои мысли, слышал, что я лишь задаюсь вопросом и размышляю, и видел, что не предпринимаю никаких действий, а продолжаю упорно идти против своей «истиной сущности». И тут, так, кстати, появилась эта запись. Которая, начала оказывать на меня определённое воздействие и преобразовывать моё мировоззрение. Но для полного осознания необходимости перемен и очевидного проявления мыслей в реальных действиях понадобился почти год.

Часть V

«Смирение должно придти прежде, чем вера в Бога»

(Притчи 15:33)

Спустя примерно полгода со времени появления загадочной записи, в конце ноября – в начале декабря, учась на третьем курсе, я познакомился на своём же небольшом факультете со студентом на курс старше. И случилось это, как теперь я вспоминаю, при очень странных и даже подозрительно удобных для каждого из нас обстоятельствах.

Я как обычно пришёл на пару раньше и сидел на кожаном диване в холе. У этого студента наоборот закончились все занятия, и он там просто полезно «убивал время», так как ему надо было в определённо назначенный час идти на одну встречу. В этот момент в коридорах факультета была абсолютная тишина и пустота. Ни единой студенческой души не наблюдалось. И даже вахтёр, насколько я помню, куда-то пропал. Лишь вечное в трудах женское население деканата периодически похаживало по направлению буфета… В общем, сидя вдвоём на диване в холе, мы с ним разговорились. Оказалось, что в это время он искал для себя какой-либо источник дохода, а я как раз подрабатывал в одной маркетинговой фирме, и предложил ему тоже подработать относительно несложной работой интервьюера. В то время я был хорошо «помешан» на поисках работы и постоянно искал несложный, а главное со свободным графиком источник дохода. И работа интервьюера была идеальным для меня вариантом. Практически ежедневно совершая поквартирный обход и опрашивая население по всяким коммерческим заказам, я совершенствовал свои навыки «диалога», стремясь «продать» как можно больше анкет. Спустя некоторое время я понял, что количество «продаж» можно существенно повысить. Договариваясь с опрашиваемым населением и тем самым, обманывая работодателя, удавалась зарабатывать неплохие для студента средства на жизнь. «Две тысячи рублей за два после учебных вечера работы», говорил я новому знакомому поначалу скрывая, каким же образом. И он согласился.

Однажды намечалась одна рекламная акция, и надо было «обклеить» плакатами часть района города, что мы благополучно выполнили с 24:00 часов ночи до 6:00 утра. Как говорится: «совместный труд объединяет людей». И уже через пару недель он пригласил меня в гости и поделился своей верой, своими взглядами и убеждениями: что он ученик Иисуса, христианин, старается жить по Новому Завету, читает Библию, посещает собрания и прочее. Честно признаюсь, что я на это никак не отреагировал, и меня это почему-то нисколько не заинтересовало.

Как я понял потом, это было основной причиной его знакомства со мной, а работа была лишь хорошим и, кстати, подходящим предлогом. Мои же мотивы знакомства, в большей степени, были весьма корыстными.

Встреча с этим человеком удивительным образом совпала с началом «завершающего этапа» моего внутреннего перелома или скорее даже надлома.

К этому времени я сменил уже несколько мест проживания и планировал переезжать на следующее. И с каждым последующем переездом, люди с которыми приходилось жить в одной квартире, как мне казалось, становились всё хуже: всё злее и агрессивнее. А условия проживания становились всё менее приличными, и даже всё менее пригодными для нормальной и комфортной жизни, однако всё также дорогими.

Человек, которого я считал своим очень хорошим другом и с которым мы вместе учились, в это время появлялся на учёбе всё реже и реже, а телефонные разговоры с ним, как правило, заканчивались его фразой: «извини, у меня важные дела, нет времени».

Мир вокруг на моих глазах и в моём сознании начал меняться. Я это чувствовал и понимал, но не знал, почему это вдруг стало происходить. Однако и не пытался, что-либо предпринимать, с целью остановить эти перемены, потому как считал себя крепким, сильным и чуть ли не железным, способным преодолеть любые сложности на своём (и не только) пути.

Далее мир изменился совершенно в ужасную сторону. У меня началась настоящая депрессия (о которой я раньше только слышал и понятия не имел, до встречи с ней, что это такое), буквально на пустом месте, как будто в меня её вложили. Всего, к чему стремился на данном этапе жизни, вроде бы достиг. Но не было никакого удовлетворения от жизни, всё в ней казалось бессмысленным и пустым. Без определённых целей, не зная, куда я иду, и зачем мне всё то, к чему я пришёл было нужно. Гнетущая пустота внутри как будто становилась всё больше.

Одногруппники (нас к концу третьего курса осталось всего восемь человек, и, среди которых, мои известные, так легко оправдавшие себя, «трепетные» методы достижения целей, привели меня к «званию» старосты группы) объединились против меня, как я понял из-за моего высокомерия, не уважения, а может быть даже и не серьёзности отношения к ним (хотя ничего такого, явно очевидного, так чтоб действительно «через край», я за собой не замечал). Осознанно или подсознательно, но доходило даже до того, что вся группа (за исключением занятого друга, который совершенно пропал и, который вскоре бросит учёбу) сидела вместе на одном ряду, а я вдруг замечал, что оказывается, один сижу на трёх рядах (парты которых были объединены в один). Далее, чему я уже нисколько не удивлялся, отношение случайных людей (продавцов, кондукторов, методистов) и различных знакомых ко мне, тоже изменилось. Все вдруг стали грубыми и «холодными», а близких знакомых будто бы подменили и они стали совершенно чужими для меня.

Весь мир словно сговорился. Пришло, наконец, время, когда я перестал чувствовать себя крепким и сильным, перестал ощущать себя «хозяином положения», успешным человеком способным преодолеть любые сложности. Я как будто бы оказался на «дне». И карабкаться на бессмысленную «вершину» больше не хотелось. Но альтернативных путей в жизни я в то время ещё не замечал.

Словно первые симптомы глобального прозрения, начался процесс смены ориентиров в системе моральных ценностей: удовлетворять потребности «к увеселению праздной толпы служащие» обратилось в моём сознании всего лишь в «низкое стремление»: как свинья, которая вдруг поняла, что валяться в грязи хоть и свойственно виду, но всё же эта естественная потребность в числе дурных поступков. Чрезмерного желания стремиться к общественной популярности, к признанию и одобрению со стороны окружающих людей (что так свойственно и чрезвычайно важно для каждого человека) – больше не было. И больше не пытался производить то впечатление, которое как я считал, покажет (и показывало) меня в «лучшем свете» и с «прекрасной стороны» в той же плоскости несправедливых неписаных законов современного общества. Вместе с тем всё это стало совершенно безразлично, потеряло всякий интерес и смысл. «Что думают про меня люди, и думают ли вообще…», – не важно. Важным стало просто уйти «в тень».

Взойти на «вершину» через «успех в обществе» до этого времени было единственной осознанной целью. Я считал, что только так и можно понять мир, постигнуть суть общественных «вещей и явлений». Что только так и можно устроиться в жизни, занять своё место и положение в этом мире. И, наверное, доходило до того, что возникало неосознанное и неуловимое здравым (если можно так назвать) рассудком убеждение, что только для этого и живёт человек. И ничего другого более не существовало, все прочие возможные суждения, всё, что можно назвать «возвышенным» словно уснуло или как-то изолировалось, но всё же не погибло.

В то время я не понимал, что всё в этом плане, на самом-то деле гораздо шире, гораздо глубже, гораздо масштабнее и чрезвычайно непостижимо для разума одного человека. А может даже (если бы такое могло быть) и какому-нибудь сверх мудрому, проникающему в самую суть «вещей», человеческому уму, прожившего хоть десять жизней и накопившего все самые необходимые знания о мире, но всё же не суждено постичь и осознать в единый момент, одной ясной картиной, всего спектра, всей сущности и глубины неконтролируемого людьми устройства человеческих взаимоотношений. Для того только, чтобы понять своё место в мире и ясно осознать, как в нём жить.

Но, как уже известно, и мудростью не постичь этот мир…

Всего этого я в тот момент и представить себе не мог. Но, встретив пустоту жизни «на высоте земного» (правда, мне это «показали» в самой простой «миниатюре», однако со всеми присущими «ценностями»: слава, власть, деньги) и, добравшись до указанного абстрактного «дна», оказался на прямом пути к осознанию своего тогдашнего заблуждения: своего недальновидного, «плоского» суждения о мире…

И в это самое время жизни «на дне», словно в кино (когда включается музыкальное сопровождение в тему видеоряда), в голове моей, «горькой иронией», всё чаще стала вспоминаться песня всё той же «Арии» – «Путь наверх».

Пространство с названием «душа» – опустело. Жизнь потеряла весь свой «вкус», все «краски» весь свой «цвет» и всякий смысл. Остался один только неинтересный «скелет» жизни. Я жил на «автомате», не испытывал никаких чувств: ни грусти, ни тоски, ни печали, ни чего этого не было, тем более никаких положительных эмоций я тоже не испытывал. Ни мыслей, ни ощущений, ни каких-либо целей и желаний. Просто всеобщая пустота окружающего и внутреннего пространства. Было просто плохо жить.

И снова подозрительно странное совпадение. Приехав, в спокойный родительский дом из суетного города (я думал это поможет) всё в том же депрессивном опустошённом состоянии, я случайно наткнулся на вечернюю телепередачу о депрессии. И вот только тогда я понял, что со мной происходит, все симптомы совпали, и, что меня даже поразило, совпадали некоторые подробности подобного состояния, вплоть до суицидального исхода во многих случаях, мысли о котором у меня также уже стали возникать. И, насколько я помню, в тот же вечер в новостях был сюжет о том, что количество верующих людей в России, согласно последнему опросу, выросло (на сколько-то процентов) по сравнению с прошлым годом. Всё это было (я хорошо запомнил (особенно зажжённую тонкую свечу в окружающем её мраке)) приукрашено православной атрибутикой, с которой у меня (тогда ещё, по незнанию) ассоциировались: Библия, Иисус Христос, крещение и в целом христианство.

По прошествии некоторого времени, мне в голову неожиданно «ударила» мысль: ведь вся эта «чёрная полоса» в жизни наступила с появлением загадочной записи. Дальнейший ход мыслей привёл меня к выводам ещё более абсурдным, но другого объяснения я тогда и предположить не мог. Аудиокассеты, с которых я записывал песни «Арии» на свои кассеты (среди которых и кассета со странной записью), взял я у своего одногруппника…

Это был первый человек, с кем я познакомился в вузе (в который только поступил учиться) и с самого начала он показался мне хорошо воспитанным, вежливым и очень даже приятным и «положительным» человеком, с которым я быстро нашёл общий язык. Однако, в дальнейшем, спустя достаточно большой промежуток времени, моё представление о нём немного изменилось. Мнение о нём стало как о весьма таинственном и даже загадочном человеке в чёрных одеждах, иногда со странными подозрительно-непонятными фразами. Порой даже возникали мысли: «А не сатанист ли он какой-нибудь?». Подобные суждения и привели меня к выводам: что появление этой записи было определено влиянием на неё некой негативной энергии и, что это результат какой-то магической силы. Тем более прослушивание этой записи вызывало всегда панический страх от странных звуков и голосов, и, в целом, от встречи с неизвестностью. Так что вместо того чтобы поверить в её определённо «светлое» происхождение я «пустился во многие помыслы».

И здесь эти помыслы толкнули меня избавиться и от всех записанных песен «Арии», и (увы) от этого странного и загадочного фрагмента плёнки (хотя, я полагаю, это тоже было задумано, и всё, в этой ситуации было под Его контролем). В необычном появлении записи я ещё раз убедился при её удалении с плёнки. После первого стирания (записи в холостую, без проигрывания другой деки), именно на месте этой записи остались хорошо слышимые шипящие звуки, которые окончательно исчезли только после второго прохода холостой записи.

Загадочное явление было удалено. Однако депрессивное состояние, и прочие, перечисленные выше, сопутствующие признаки сохранялись. Жизнь по-прежнему казалась бессмысленной и пустой…

Густые клубы пыли осели, воздух очистился, и наступила тишина. Осторожные, едва уловимые порывы слабого ветра изредка проносились над руинами, с трудом увлекая за собой лёгкие фрагменты и осевшую пыль, среди уже никому не нужных обломков «стекла», «бетона», «железа» и прочего «хлама» годами копившихся и составлявших воедино – внешне прекрасное, но оказавшееся столь хрупким, не имев твёрдого основания, – «сооружение». Строящееся почти двадцать лет «здание», медленно и незаметно падающее, было, наконец, разрушено.