Текст книги "Туркестан в имперской политике России: Монография в документах"

В случае признания Совещанием, что Ханства должны по-прежнему сохранять свою самостоятельность, Совещание должно было бы указать тот минимум реформ, которые должны быть осуществлены, чтобы улучшить невыносимое экономическое положение народа в Бухарском Ханстве (требование изменения податной системы, установление штата и жалованья чиновникам, учреждение больниц, устройство дорог и усиление состава Политического Агентства, которое обязывалось бы следить за проведением Бухарским Правительством всех этих улучшений в жизни бухарского народа), усилить наше влияние в Хивинском Ханстве и надзор за внутренней жизнью последнего учреждением должности второго помощника Начальника Аму-Дарьинскаго Отдела.

В заключение настоящего моего особого мнения, ответственный перед Государем и Родиной в сохранении порядка и спокойствия в крае, считаю долгом вновь упомянуть, что положение вещей в Бухаре настолько тревожно, что требует безотлагательного принятия каких-либо мер к разряжению народного неудовольствия против Эмира, иначе я опасаюсь, что начавшиеся беспорядки, во-1-х, вызовут с нашей стороны необходимость вмешательства вооруженной силой, что может повлечь, с одной стороны, кровопролитие, с другой – обратит недовольство против нас, если мы вновь станем, без внесения столь ожидаемых народом реформ, поддерживать непопулярного Эмира, во-2-х, отразятся неблагоприятно на нашей торговле, и, наконец, в-3-х, народное движение в Бухаре, разросшись и приняв националистический характер, может и среди наших сартов и киргизов создать такое же стремление к самоопределению и возвращению к прежней независимости и вызвать местные беспорядки, хотя и не представляющие для нас серьезной опасности, но могущие потребовать непроизводительных затрат сил и средств, которые пошли бы на мирное культурное развитие страны.

(Подпись) Туркестанский Генерал-Губернатор Генерал-Лейтенант Самсонов.

ЦГА РУз. Ф. И-2. Оп. 2. Д. 369. Л. 33-40 об. Копия. Машинопись.

Донесение Управляющего Российским Императорским Политическим Агентом в Бухаре Туркестанскому Генерал-Губернатору 20 Октября 1912 г. № 16

События, столь быстро чередующиеся на Балканском полуострове, получили свое отражение и среди мусульманского населения в городе Старая Бухара. В связи с войной, объявленной Балканскими государствами Турции, находится организация по ханству сбора пожертвований; собранная сумма предназначается быть отправленной в Константинополь. По полученным мной сведениям, пожертвования принимаются у кази-каляна и раиса по распоряжению якобы Мирза-Насрулла-Бия-кушбеги. Последнее сведение подлежит еще проверке; трудно допустить, чтобы столь осторожный человек, как кушбеги, принял на себя инициативу в организации указанных пожертвований.

Жертвователи– преимущественно из купеческого и высшего духовного сословия; особенную энергию в сборе пожертвований проявляют именитые здешние купцы Арабов, Гияс-аксакал и караван-баши. Последний ведет среди купечества даже пропаганду, убеждая откликнуться на призыв Турции к пожертвованиям.

Среди мулла-бачей существует даже нескрываемое убеждение, что якобы кушбеги и кази-калян получили из Турции грамоты по устройству сбора пожертвований.

Относительно общего настроения умов среди бухарцев должен сказать, что особенного, вызванного настоящей войною, брожения среди населения не замечается, хотя большинство духовенства, купечества и мулла-бачей с интересом следят за ходом событий.

Преобладающее убеждение среди населения то, что одной из главных причин развертывающихся событий является негласная поддержка, оказанная Балканским государствам Россией, стремящейся к разделу Турции; в окончательное поражение Турции здесь не верят, утверждая, что, если Турция не выйдет полной победительницей из настоящей войны, Европе грозит всеобщая европейская война, другими словами: «война двух миров». В намеке этом усматривается отчасти возможность объявления священной войны «против неверных».

Некоторое неудовольствие, в особенности среди именитого купечества, вызывает здесь тон русских газет, не скрывающих, по мнению бухарцев, злорадство по поводу военных неудач Турции.

Интересно отметить то обстоятельство, что консервативное духовенство еще не так давно, в период итало-турецкой войны, хотя и верило в благополучный для турков исход и считало войну с Италией только посланным свыше испытанием за чрезмерную, не согласованную с основами ислама, приверженность Турции к европейской культуре, – все же установило о даровании победы Турции особую ежедневную молитву, теперь же, когда начавшиеся Балканские события считаются туземным населением лишь прологом к общей войне, по их понятиям, это будет одним из важных исторических моментов в жизни ислама, никакой, на сколько мне известно, молитвы еще не установлено.

Одним из наибеспокойнейших элементов в Старой Бухаре являются мулла-бачи, в отношении коих бухарским правительством, по настоянию Политического Агентства, приняты очень строгие меры. Составлен список их по каждому медресе отдельно, благодаря чему за ними установлен строгий негласный надзор.

Ожидать в Бухаре каких-либо активных выступлений и открытых демонстраций в пользу Турции при созданных нами условиях надзора, вряд ли возможно. По крайней мере до сих пор за исключением сбора пожертвований, все сочувствие мусульманского населения к Турции сказалось лишь в академических рассуждениях на тему о возможном исходе войны и о шансах Турции на полное поражение врагов.

С глубочайшим почтением и почтением

Подпись: Петров

С подлинным верно: А. Барановский

ЦГА РУз. Ф. И-461. Оп. 1. Д. 1168. Л. 235-235 об. Копия. Машинопись.

Докладная записка Потомственного дворянина Евгения Константиновича Михайловского Военному Министру

10 Августа 1912 г.

Оставив в 1909 г. должность редактора «Туркестанских ведомостей», но продолжая тщательно следить за жизнью Туркестанского края, в котором я родился и воспитывался, беру на себя смелость представить на благоусмотрение Вашего Высокопревосходительства прилагаемый при сем очерк нынешнего положения дел в Бухаре.

Присматриваясь к событиям последующего времени, невольно приходится остановить свой взор на итальяно-турецкой войне[95]95
  Имеется в виду Итало-турецкая (Триполитанская) война 1911-1912 гг.


[Закрыть]. Если сами воюющие державы до сих пор еще не столкнулись в решительном бою, то во всяком случае они дали решительный толчок прочим державам в отношении перемены их политики, в отношении перехода из состояния покоя к энергичной деятельности.

Не касаясь совершенно Европейских держав, напряженно старающихся использовать данный момент, нам хочется обратить внимание тех, кому сие ведать надлежит, на создавшееся положение вещей на нашем Среднем Востоке, спокойствие которого дает возможность без излишних хлопот разрубить «гордиев узел» грядущих событий в Европе.

Тесно соприкасаясь с такими государствами Среднего Востока как Индия, Афганистан и Персия, Туркестанский край с Бухарой и Хивой не может оставаться равнодушным зрителем всего происходящего на мусульманском Востоке и реагировать на современные события по-своему. Чтобы последнее было более понятно, необходимо вкратце коснуться событий последних лет, так как современные явления представляют собой результат всего последовательно происходившего за последние пять-шесть лет, промелькнувшие с поражающей быстротой.

16 апреля 1906 г. совершенно неожиданно для англичан в Лахоре (на северо-западе Индии) собрались толпы народа (индусов и индийцев-мусульман), которые во главе с агитатором Аджит Сингхом[96]96
  Речь идет о подъеме национально-освободительного движения в провинции Пенджаб (тогда – Британская Индия, сейчас – Пакистан). В крупном центре этой провинции Лахор (Лагор) лидером антианглийских выступлений в 1906-1907 гг. являлся Аджит Сингх.


[Закрыть] провозгласили переход страны к новой жизни, приобщение к прогрессу и начало борьбы с существующим, неудовлетворяющим туземцев порядком вещей.

Вспышку англичанам удалось быстро подавить, население вернулось к своим работам, но с этого момента Индия лишилась внутреннего покоя: начались выступления анархистов, неразрешаемые сборища, развивалась подпольная, враждебная англичанам литература и, что самое главное и ужасное для последних, началось заметное сближение бывших дотоле ярых религиозных врагов – индусов и мусульман.

Не нужно забывать, что наличием этого фактора религиозной вражды, искусно раздуваемой англичанами, Индия с 1857 года, т.е. со времени восстания Нана Саиба[97]97
  Правильно Нана Сахиб – один из наиболее видных представителей Великого индийского восстания 1857-1859 гг.


[Закрыть], не возмущала покоя своих владетелей. Действительно, в настоящее время Индия насчитывает до 240 мил. индусов и до 60 мил. индийцев-мусульман. Совершенно различные религиозные верования тех и других давали возможность управлять спокойно Индией при условии, что англичане не поддерживали то одних, то других. Имея семидесятипятитысячную армию исключительно английскую, разбросанную по всей стране, занимающую все важные стратегические пункты, имея целую армию агентов внутренней охраны, англичане спокойно занимались развитием в Индии культуры, полагая, что все необходимое предусмотрено и нет оснований опасаться каких-либо выступлений ненадежного элемента.

События же 16 апреля 1906 г. перевернули все вверх дном. Правда, войска своевременно появились на месте происшествия, но то обстоятельство, что ни один агент-туземец внутренней охраны не счел своим долгом упредить события, повергло и английскую администрацию, и английское население не только в бесконечный гнев, но и страх. Религиозная вражда туземцев не помогла там, где англичанам грозила наибольшая опасность, туземцы молчали, европейцы, не будучи в силах проникнуть в ту туземную среду, не были в состоянии и предугадать надвигавшиеся события, мало того не проговорился ни о чем и ни один чин индийской туземной армии, этих главных, казалось бы, стражей англичан, после них самих. Со второго же полугодия 1906 г. было обнаружено еще более прискорбное явление: прокламации, враждебные англичанам, были найдены во многих частях туземной армии, сочувственно отнесшейся к начавшемуся движению против «угнетателей».

Таково было начало 1906 г. в Индии, а далее что ни день, то становилось хуже, движение разрасталось с неимоверной быстротой. С северо-запада оно распространилось в такие центры, как Калькутта, Дели, Бенарес, Бомбей, перекинулось затем на юг и особенно сильно дало себя почувствовать в Бенгалии. За прокламациями, сборищами, речами последовали выступления бомбометателей. Между прочим, было подготовлено умышленное крушение поезда, в котором ехал Бенгальский губернатор[98]98
  Бенгальский губернатор – правитель провинции Бенгалия (юго-восток тогдашней Британской Индии).


[Закрыть], в поезд была брошена бомба, а в результате, несмотря на самые тщательные поиски виновных, таковых обнаружить не удалось.

В последующие годы движение крепло, число врагов англичан сильно увеличилось, дошло до того, что европейцы начали опасаться показываться по вечерам в туземной части города, так как нередко были случаи нападений из-за угла. Все старания англичан привести к порядку страну с 300-миллионным враждебным им населением не приводили ни к чему, и число обществ и кружков, поставивших своей целью добиться полной автономии Индии, стало крайне велико. Учитывая опасность, англичане начали предпринимать ряд мер, коими полагали ослабить движение и вместе с тем реорганизовать свою армию и переменить очень многие стоянки гарнизонов, сосредоточив их по районам, дабы в случае враждебных действий части войск не оказались бы отрезанными, а напротив, смогли бы подать друг другу быструю помощь.

С апреля 1906 г. прошло более 6 лет. Наружный облик Индии не изменился, а изменился только внутренний. Чтобы пояснить последнее, достаточно будет указать на появляющиеся от времени до времени в англо-индийской прессе, относившейся к России до 1906 г. очень враждебно, таких заметок и статей, что Россия, вероятно, не отказалась бы подать помощь англичанам в Индии[99]99
  Наших Памиров до Пешавара около 500 верст (Примеч. док.).


[Закрыть], если бы движение приняло слишком острый характер, и крайне тяжелое положение англичан в Индии существует и поныне, грозя каждую минуту зажечь такой пожар, от которого тепленько станет и во многих заиндийских территориях.

Спешное рассмотрение проекта великого трансперсидско-индийского железнодорожного пути прежде всего обязано создавшемуся современному положению вещей в Индии. Если бы кто-нибудь лет 10 тому назад предсказал англичанам о скорой постройке этой дороги, то такого смельчака подняли бы на смех, ныне же все клонится к тому, что осенью этого года начнется постройка упомянутого пути.

1906 г. в отношении сюрпризов не оставил без внимания и Персию.

Отзвуки индийских событий быстро достигли южной части Ирана. Нашлись горячие головы, которые начали проповедовать враждебную Персидскому правительству движение. Волна его покатилась с юга на север: произошли беспорядки в Ширазе, оттуда перекатились в Исфаган, далее дошли и до Тегерана. В стране, где хаос царит уже с давних пор, где нет никакой возможности опереться на армию, так как фактически ее не существует, единственно, что оставалось предпринять административным лицам, – это пойти на уступки, удовлетворить все требования восставших, не вдумываясь в тот вред, который этим был причинен государству, и тем сохранить за собой право дальнейшего существования и управления страной. Конечно, как и следовало ожидать, сильнее всего реагировало на все происходящее население столицы Персии. Образовавшиеся здесь партии, общества и кружки резко заговорили о необходимости конституции, каковую и подписал в конце декабря 1906 г. уходивший из этого мира бывший персидский шах Музаф-фар ад-Дин[100]100
  Шах Музаффар ад-Дин – шах Ирана в 1896-1907 гг.


[Закрыть].

Как уже известно, 1907 г. и последующие годы охарактеризовались борьбой вступившего на престол шаха Али-Магомета Мирзы[101]101
  Имеется в виду Шах Мухаммед-Али – шах Ирана в 1907-1909 гг.


[Закрыть] с конституционалистами, его падением, утверждением меджлиса (парламента) и, наконец, полной анархией в стране. Выступления против русскоподданных и необходимость защиты их привели к занятию Азербайджана[102]102
  Азербайджан Иранский – провинция на северо-западе Ирана.


[Закрыть] и Хорасана[103]103
  Хорасан – провинция на северо-востоке Ирана.


[Закрыть] русскими войсками, каковые и до сих пор не выведены оттуда.

Таким образом, и Персия, подобно Индии, переживает борьбу различных партий, основною целью которых является полная самостоятельность страны, оставление конституционного строя и изгнание европейцев.

Вынесенная наружу борьба партий культурной Индии, заимствование этой борьбы и проведение в жизнь новых начал в Персии, конечно, не могли пройти бесследно для прочих мусульманских стран. Если до сих пор продолжали молчать Афганистан и Бухара с Хивой, если не обращали внимания на все происходившее наши туркмены, то это исключительно лишь потому, что начало борьбы было положено в Индии, и притом главным образом – индусами-буддистами, что продолжение ее появилось в Персии, стране шиите[104]104
  ^v Шииты – последователи второго по числу приверженцев (после суннитов) направления в исламе, которые признают единственно законными преемниками Пророка Мухаммада только Али и его потомков.


[Закрыть] (прочие – мусульмане-суниты[105]105
  Сунниты – последователи наиболее многочисленного направления в исламе. В отличие от шиитов, сунниты не признают возможности посредничества между Богом и людьми после смерти пророка Мухаммада, отрицают идею об особой природе Али и праве его потомков на имамат. Существуют также значительные различия в принципах юридических решений, в характере праздников, в отношении к иноверцам, в деталях молитвы и др.


[Закрыть]) и, наконец, потому, что Турция во главе с султаном Абул-Гамидом[106]106
  Абдул-Хамид II – турецкий султан в 1876-1909 гг. С XVIII в. турецкие султаны почитались в исламском мире как духовные предводители (халифы) мусульман суннитского толка.


[Закрыть], духовным главой всех мусульман, не придавала, по-видимому, совершавшимся событиям никакого значения. В действительности, по-видимому, это относилось лишь к султану Абдул-Гамиду, который, убаюкиваемый своими придворными раболепцами, не видел ничего из того, что творилось вокруг него. Но вот настал неожиданный момент, и султан Абдул-Гамид оказался в заточении в Салониках, а преемник его Магомет V[107]107
  Магомет (Мухаммад) V – султан Турции в 1909-1918 гг.


[Закрыть] принес присягу на верность конституции и сделался жалкой игрушкой в руках могущественной партии «Единение и прогресс»[108]108
  «Единство и прогресс» – политическая организация, основанная в Турции в 1889 г. с целью борьбы с абсолютизмом. В результате Младотурецкой революции 1908-1909 гг. пришла к власти в Османской империи.


[Закрыть] . Вот с этого момента и начинается новая эра у мусульман Среднего Востока.

Насчитывая в своих руках сотни поборников идеи прогресса и единения всех мусульман, вышеупомянутая партия разослала по всему мусульманскому Востоку своих глашатаев, связанных ужасною клятвою не останавливаться ни перед чем в интересах достижения блага Родины, блага всех мусульман[109]109
  Представляется, что автор записки заметно преувеличивал действенность пропаганды мусульманских агитаторов. Так, чиновники МИДа весьма скептически относились к реальности возможности организации на рубеже XIX-XX вв. общемусульманского антиправительственного «джихада».


[Закрыть]. Твердо зная все выработанные партией заповеди, глубоко веря в обновление мусульманского мира, в его расцвет и развитие могущества, эти глашатаи начали распространять свои идеи среди мусульман Афганистана, Бухары, Закаспийской области, Хивы, они появились у нас в Крыму, на Кавказе, в Казанской губернии[110]110
  ^v Подробнее о деятельности эмиссаров партии «Единение и прогресс» на территории Российской империи см.: Котюкова Т. В. Турецкие эмиссары в России: Документы ЦГА РУз. 1910-1914 гг. // Исторический архив. 2004. № 4. С. 85-92.


[Закрыть]. Они горячо принялись за работу и в короткое время образовали во всех вышеперечисленных местностях свои партии, связали их с центральным органом, комитетом «Единения и прогресса», находящимся то в Стамбуле, то в Салониках, и пускали твердые и прочные корни там, где они появлялись. Все это происходило в 1908 г., ас начала 1909 г. англо-индийская пресса уже забила тревогу о новых веяниях в Афганистане. Газеты сообщали, что в стране неограниченного монарха началась проповедь против эмира[111]111
  Имеется в виду эмир Афганистана в 1901-1919 гг. Хабибулла-хан.


[Закрыть], началась подготовка населения к перевороту в сторону конституции, так как эмир всецело подпал под влияние неверных (кяфиров-англичан), что последнее повлечет за собой занятие Афганистана англо-индийскими войсками, появлением армии миссионеров и чуть ли не поголовным крещением мусульман. Проповеди эти проникали в самое сердце афганцев и, конечно, наполнили их безмолвной ненавистью к европейцам. Брат нынешнего эмира, Сердар Насрулла Хан, посвятил себя в муллы[112]112
  То есть, пройдя соответствующие испытания на знание исламских догматов веры и обрядов, получил право выступать в качестве служителя мусульманского культа – муллы.


[Закрыть], дабы и самому иметь возможность вести проповеди против неверных. Содержание последних, иногда помещаемое на страницах англо-индийской прессы, ясно говорило, что должно было испытывать и перечувствовать фанатичное население Афганистана. Результаты, конечно, не преминули сказаться, и с 1909 года на жизнь эмира совершено уже несколько покушений, раскрыто несколько неудавшихся заговоров с участием в них даже ближайших родственников. Последний заговор был раскрыт не далее как в январе текущего года.

Ловя в мутной воде рыбу, агитаторы сумели восстановить население Афганистана провинции Хост (на юго-востоке Афганистана) против афганской администрации и против эмира. Последний, не отдавая себе отчета в происходящем, послал против восставшего племени мангаль милиционеров[113]113
  Имеется в виду нерегулярное племенное ополчение.


[Закрыть] племени джаджи и тури, но последние не только перешли на сторону мангальцев, но распространили восстание сореди своих племен и племени джейран. Тогда эмир обратился с воззванием к племени зумат и каттаваз, но и эти племена присоединились к восставшим, осадили гарнизоны регулярных войск коренных афганцев и часть их истребили. Тогда эмир послал против вышеуказанных племен свои регулярные войска из Лагмана и Кабула, но при этом крайне опасается, чтобы и регулярные войска, укомплектованные большей частью сородичами восставших, не перешли на строну мятежников.

Так население Восточного Афганистана мстит эмиру за то, что в пределы их он все чаще и чаще дает доступ англичанам, позволяет им производить всевозможные изыскания и, по-видимому, действительно, ничего не имеет против вступления на часть своей территории англо-индийских войск.

К изложенному необходимо добавить, что положение эмира, при создавшемся положении вещей крайне тяжелое, на собственные войска, в данном случае, полагаться он не может, если же обратился бы к содействию англо-индийской армии, то возможно возникновение беспорядков во всем Афганистане, а тогда пришлось бы и нам[114]114
  То есть, Российской империи.


[Закрыть] для усмирения мятежа, занять часть Северного Афганистана, так как англичане едва ли рискнули бы двинуть теперь из Индии (чего там враждебные им партии только и ждут) значительные силы. Поставив в этом пока точку, перейдем к хронологическому обзору событий за последнее время в Бухаре и нашей Закаспийской области, дабы выяснить себе то положение, в котором бы мы при современном положении вещей оказались, если бы действительно принуждены были силой обстоятельств выступить активно и на афганской границе.

Отец нынешнего Бухарского эмира Сеид-Абдул-Ахад Хан умер 22 декабря 1910 г. Жил он постоянно в Кермине[115]115
  Кермин – современный город Навои, Республика Узбекистан.


[Закрыть] и непосредственного участия в управлении страной не принимал. Говорить о том гнете населения в силу полного его бесправия при таком положении вещей не приходится. Трудно сказать, до каких бы пор все это продолжалось, если бы вышеизложенные события в Индии, Персии, Турции и отчасти Афганистане не отразились бы на Бухаре.

С начала 1909 г. появились агитаторы – члены Турецкого комитета партии «Единения и прогресса» и в Бухаре, причем, конечно, как столица ханства, как религиозный центр, как средоточение науки, агитаторами был избран для своей деятельности город Благородная Бухара, получивший это прозвище и потому, что там похоронен занимающий третье место в списке святых святой Боговадин[116]116
  Речь дет об основателе суннитского братства накшбандия Баха-ад-дин Накшбанд (XIV в.). Его гробница, пользующаяся огромным почитанием в мире ислама, находится вблизи современной Бухары.


[Закрыть]. В городе Бухаре насчитывается до 366 медресе, вмещающих от 40 до 60 тыс. учащейся молодежи (студентов мулла-бачей), представляющих почти исключительно пришлый элемент из всех мест Средней Азии. Конечно, трудно было выбрать лучший пункт для распространения агитации и для организации там нужных партий. Агитаторы энергично принялись задело. Они образовали несколько кружков и партий, как среди низшего населения, так и среди бухарской интеллигенции, имевшей достаточно поводов, чтобы быть недовольными существующим порядком вещей.

Объединялись все образовавшиеся кружки и партии той идеей, что население не может быть довольно своим эмиром, раз он не принимает участия в управлении страной, всецело вверив ее административным лицам, никем не контролируемым свыше. Кроме того, эмир большую часть времени проводит в поездках в Петербург и в Ялту, что тоже не дает ему возможности быть в курсе всего происходящего, а главное, он все более и более подчиняется влиянию русских, что может повлечь наконец за собой присоединение Бухары к России. Фактически страна вверена, говорили недовольные, в руки кушбеги Астанкул-бия, который всегда настаивал перед эмиром на том, что прогресс Бухарского ханства зависит исключительно от России, так как, охраняя его от врагов внешних, она дает возможность все силы свои и все средства тратить на внутреннее благоустройство страны. Но ведь кушбеги Астанкул шиит, а шииты в Бухару переселились из Персии 140 лет тому назад, и так как они по религиозным верованиям заклятые враги бухарцев-суннитов, то, конечно, всегда и всюду искали себе поддержки у русских.

Будучи умным человеком, Астанкул-бий сумел войти в полное доверие эмира, а его дружеское расположение к русским в результате дало 25 лет фактического его правления страной, прогрессировавшей из года в год, ввиду того, что ничто не беспокоило ханство под протекторатом России[117]117
  По мнению историка Т. Г. Тухтаметова, Астанкул «по всей вероятности, был способным государственным деятелем, а также умел угождать бухарскому деспоту – эмиру Абдул-Ахаду» // Тухтаметов Т. Г. Россия и Бухарский эмират в начале XX века. Душанбе, 1977. С. 32.


[Закрыть].

Такое спокойствие привело к тому, что эмир Сеид Абдул-Ахад-Хан, за все 25 лет управления страной Астанкул-бия, ни разу не посетил Старую Бухару, а Государь Император, ценя в кушбеги умного правителя, даровал ему почти все русские ордена включительно до Александра Невского[118]118
  Имеется в виду один из высших орденов Российской империи, который был учрежден в 1725 г. На знаках ордена для нехристиан изображение Св. Александра Невского заменялось государственным гербом – двуглавым орлом.


[Закрыть].

Имея в виду, что фактически Бухарой управляет Астанкул-бий, а эмир находится в Кермине, агитаторы и повели свои враждебные действия против кушбеги при содействии образовавшихся в Бухаре враждебных правительству партий. Весь почти 1909 г. ушел на подготовку населения, на подготовку мулла-бачей к враждебным демонстрациям против кушбеги, причем, как и в самой Турции, перед переворотом, так и здесь, агитаторы действовали настолько осторожно, что когда кто-либо из расположенных к кушбеги лиц предупреждал его о враждебной агитации, он спокойно продолжал свою работу. Он не был в состоянии представить себе, чтобы его двадцатипятилетняя работа на пользу страны, отрешение от появления в стране (кушбеги не имеет права выходить из дворца), в силу посвящения всего себя делу управления страной, – все это не будет оценено населением[119]119
  Поскольку в 1897 г. эмир Абдулахад-хан, поссорившись с местным духовенством, навсегда оставил столицу ханства, бухарский кушбеги Астанкул вплоть до кончины Абдулахад-хана в 1910 г. 13 лет непрерывно пребывал на территории арка (центральной части города), не имея права оставить его стены.


[Закрыть]. Наконец, он был слишком уверен в благоволении, в бесконечной вере, к нему эмира, постоянно осыпавшего него своими милостями, а главное, он отлично знал, что прекрасно зарекомендовал себя в глазах Русского Правительства, которому он помогал во всех его начинаниях в Бухарском ханстве, так как твердо верил, что все, предпринимаемое русскими в Бухаре, клонится к обоюдной выгоде, к обоюдному спокойствию.

Нужно вспомнить те времена, когда Туркестанский край только что начал устраиваться. Не было хороших дорог, не было почтовых трактов. Железная дорога проведена много позже. Такие пункты, как Сарай, Термез, Келиф, Керки, Чарджуй, – все это было отчуждено русским при Астанкул-бие. При нем же отчуждена пограничная полоса вдоль реки Аму-Дарьи. Все передвижения войск по Бухарским владениям всегда совершались в сопровождении командируемых кушбеги чиновников-бухарцев, что проделывается и до сих пор. Особенно хорошо были обставлены войска, когда они шли в Джамский поход[120]120
  Джамский поход – планировавшийся, но несостоявшийся поход войск Туркестанского военного округа в Индию и Афганистан. По замыслу русского командования, местом сбора экспедиционного корпуса являлся находившийся южнее Самарканда кишлак Джам.


[Закрыть]. Нечего и говорить, что ни одно мероприятие русских властей на территории Бухары не обходилось без содействия со стороны кушбеги Астанкул-бия, особенно такие крупные из них, как, например, занятие нашими войсками пунктов Термез, Керки, постройка железной дороги от Фараба до Самарканда, постройка ветки в Старую Бухару, и т.п. Все эти начинания проходили без особых хлопот, так как кушбеги умеючи всегда доказывал пользу от всего этого Бухарскому ханству. Как упомянуто уже выше, результатом дальновидности кушбеги явились вполне заслуженные награды от Русского Правительства в виде орденов.

Из изложения видно, что, начиная агитацию против кушбеги Астанкул-бия, враждебные партии отлично осознавали, какой трудный переворот они затевали, но ведь кушбеги был шиит, следовательно, борьба облегчалась больше чем вдвое.

Самого хода событий конца 1909 г., разыгранного агитаторами как по нотам, мы здесь касаться не будем, так как события эти с достаточной полнотой освещены в свое время прессой, здесь вкратце необходимо упомянуть, что агитаторы в дни Мухаррама (декабрь 1909 г., дни печалования по убитым Хусейне и Хасане[121]121
  Хусейн и Хасан – убитые сыновья халифа Али. День их памяти, по шиитской традиции, отмечается в первый месяц года по мусульманскому календарю – мухаррам.


[Закрыть]) сумели направить суннитов на шиитов, подвергшихся оскорблениям во время совершения обрядностей, и сумели распустить ложный слух об убийстве шиитами студента (мулла-бачи) – суннита.

После этого началось поголовное избиение шиитов, но этого, конечно, было мало, так как враждебные партии поставили своей целью сместить популярного кушбеги и тем добиться устранения эмира, именно что и с ним будет поступлено так же, если он будет продолжать политуступки русским; устранения заместителя кушбеги Астанкул-бия, который с места должен подпасть под влияние партий, руководивших погромом; этим же они хотели добиться, того, чтобы население поняло, что в Бухаре не все обстоит благополучно[122]122
  О сунитско-шиитской резне в Старой Бухаре более подробно см.: Тухтаметов Т. Г. Россия и Бухарский эмират в начале XX века. Душанбе, 1977. С. 36-41.


[Закрыть].

Когда город Бухара был занят русскими войсками, когда Генерал Лилиенталь, объезжая население, спрашивал, довольно ли оно прекратившейся бойней, подученное население начало кричать о необходимости смещения кушбеги.

Пораженный слышанным, Генерал Лилиенталь, как старый туркестанец, на глазах которого прошла вся блестящая деятельность кушбеги, конечно, не хотел верить ушам своим. Но требования становились все заносчивее и грозили снова перейти в резню шиитов. Другого выбора не было: пришлось уступить и обещать исполнение просьб населения. Таким образом, свершилось событие, которое в истории взаимных отношений России и Бухары должно быть названо падением престижа русских и началом разлагающих проявлений, долженствовавших пошатнуть главные устои Бухарского ханства.

Так или иначе, беспорядки прекратились, кушбеги был смещен и заточен в Кермине, где идо сих пор томится в качестве узника, эмир был устранен, а агитаторы, упоенные первым столь крупным успехом, теперь уже не считали нужным скрывать состав и численность своих партий, но только для самих бухарцев, так как от всех прочих все это усиленно скрывалось.

Деятельность 1909 г. была закончена, началась работа 1910 г. Теперь уже агитаторы составили более сложную программу действий: отсталая Бухара должна была показать миру, что и она в состоянии быстро воспринимать культуру и ей не чужды стремления к конституции и проч. Теперь действия должны были направиться против самого эмира. Целый 1910 г. охарактеризовался энергичной деятельностью в этом направлении. Число враждебных правительству партий начало резко увеличиваться. Население Бухары начало вооружаться. Со всех мест, откуда только можно, начало ввозиться в Бухару оружие, особенно же много его направлялось из Москвы и контрабандным образом из Афганистана. К концу года не было двора, не было дома, в котором не было бы ружья или револьвера. Медресе и мечети стали складами оружия. По приблизительному подсчету враждебных правительству партий, в течение 1910 г. в Бухару было ввезено оружия более чем на 900 тыс. руб. Опираясь в своей основе на десятки тысяч вооруженных мулла-бачей, агитаторы разослали по всей Бухаре, Хиве и Туркестанскому краю воззвания, коими приглашали всех желающих постоять кровью за поруганный ислам. Такие же воззвания были посланы в Афганистан. К концу года в Бухаре сосредоточилось до 7 тысяч туркмен, до 4 тысяч афганцев. Во главе враждебных партий встали популярные духовные лидеры. Мечети стали ежедневно переполняться населением, агитаторы безбоязненно произносили речи. Момент назревал. Был декабрь 1910 г. Вот тут-то и явились на помощь эмиру шииты. Нужно здесь оговорить, что по последней переписи в городе Бухаре и окрестностях его насчитывается шиитов до 68 тыс. и около 80 тыс. их разбросано по другим городам Бухарского ханства. Будучи выходцами из Персии, как сказано выше, около 140 лет тому назад, постоянно преследуемые суннитами за свои религиозные убеждения, шииты твердо надеялись на помощь русских и по силе возможности, чем могли, помогали им, не задумываясь даже перед тем, что исполняемые ими поручения, связывались часто с риском для жизни. Последнее не представляет какой-либо тайны, так как сколь бы ни старались замалчивать эти факты, бухарцам они хорошо известны, да кроме того, религиозная вражда заставляет их притеснять шиитов во много раз хуже бухарских евреев. При таком положении вещей, казалось бы, шииты давным-давно должны были перейти в русское подданство или же быть под особым протекторатом русских властей, но в действительности ни того, ни другого, не замечается: о переходе в русское подданство шииты не могут и думать, т.к. едва ли удобно отнимать у эмира чуть не 150 тысяч подданных. Об особом протекторате пока что еще не задумывались, и, таким образом, положение шиитов до сих пор является крайне тяжелым.

Тем не менее в декабре 1910 г., когда уже приближались дни Мухаррама, когда шииты вправе были полагать, что вооружение населения делается и против них, шииты принесли и эмиру и нам много пользы.

Не будем здесь касаться подробностей событий декабря 1910 г., они хорошо известны всем, кто в это время жил в Бухаре, и мало тем, кто находился в это время даже в городе Новая Бухара. Скажем здесь лишь о результатах их.

Когда начались обыски, поиски оружия, когда враждебные партии поняли, что карты их раскрыты раньше времени и, не сегодня-завтра, русские войска могут вступить в Бухару, в это именно время произошла развязка…

22 декабря 1910 г. Эмир Бухарский Сеид Абдул-Ахад-Хан скоропостижно скончался.

Таким образом, так или иначе, 1910-й г. окончился так, как только желали враждебные партии. Ликованию их, с одной стороны, не было границ, с другой – ими была выработана новая программа действий на 1911 год.