Текст книги "Дети этого достойны! Как помочь ребенку обрести внутреннюю дисциплину"

Противиться переменам будут и те, кто считает, что, развивая у детей, как они говорят, характер, перед их носом нужно все время держать «конфету» – так у них, дескать, будет стимул стать ответственными, честными, способными сочувствовать. Таким родителям удобно проповедовать прописные истины вместо того, чтобы научить сыновей и дочерей мыслить критически, удобно навязывать им конформизм, а не давать возможность в полной мере раскрыть свой потенциал и требовать лояльности вместо того, чтобы прививать желание стремиться к справедливости.

Также очевидно, что те из нас, кто осознает необходимость перемен, должны бороться с тягой к использованию известных нам по своему опыту вредных способов воспитания, передававшихся из поколения в поколение. Первый шаг к отказу от них – вспомнить три закона диалектики. Второй – задать себе вопрос, какова наша цель как родителей: положительно влиять на ребенка и наделить его душевной силой или во всем контролировать и формировать его сознание?

Дети – по-настоящему прекрасные члены общества. При этом дети очень чувствительны в том, что касается их окружения, но взрослые часто плохо с ними обращаются – не считают, что дети достойны уважения. А они этого, безусловно, достойны.

Дэвид Судзуки и Питер Надсон

Раньше ты делал то, что делал, сейчас ты знаешь, как лучше, и будешь делать, как лучше.

Майя Энджелоу

Влияние, но не насилие

Насильно переубеждаемый человек больше укрепляется в своем мнении.

Немецкая пословица

Весь первый год своей педагогической деятельности я думала, что в моем учительском и воспитательном арсенале множество разнообразных методов, приемов и хитростей. Я ведь училась в университете! Все это время в моей голове роились вопросы о контроле над детьми. Ответа на большинство из них не было. Мне казалось, что моя задача – формировать сознание воспитанников, и главный вопрос был: как же добраться до этого самого сознания? Мои пятилетние ученики совершенно не хотели сидеть за отведенными им партами. Они постоянно порывались встать с места и побродить по классу. Я взывала к ним и так и эдак… «Джефф, сядь, пожалуйста! Посмотри, как хорошо сидит Сьюзен. Я дам тебе пять наградных звездочек, если ты сядешь на свое место. Сейчас придет директор… Сядь, будь добр, на место. Сядь!» Не действовали ни просьбы, ни уговоры. Дети смотрели на меня с вызовом. В их глазах я читала: «Ну попробуй усади меня!» Я продолжала вести занятия, постоянно насильственно усаживая своих воспитанников за парты – давила на них. Иногда я подсаживалась к ребятишкам, обнимала их, мы вместе смеялись. Тем не менее дети были неизменны в своем желании вставать и бродить. Кто-то заявлял: «Я сижу вместе с вами. Как только вы встанете, я тоже встану». Я поняла, что на самом деле не могу контролировать их и заставлять делать то, что удобно мне. Да, я была специалистом по воспитанию, но не могла заставить своих воспитанников сделать что-либо против их воли. Я чувствовала себя абсолютной тупицей… Джефф по-прежнему разгуливал по классу во время занятий, а я заставляла его садиться. У каждого из нас было ущемлено чувство собственного достоинства.

Джефф и помог мне осознать, что настоящие учителя и хорошие родители не пытаются использовать угрозы, наказания или вознаграждения – в будущем и первое, и второе, и третье может пагубно отразиться на психике ребенка. На самом деле они и не держат детей под постоянным контролем и присмотром. Методами жесткого контроля мы заставляем детей воздерживаться от каких-то действий и вести себя так, как считают нужным взрослые. Порой это оборачивается тем, что дети становятся покорными, безвольными, а иногда все происходит наоборот: маленькие восстают против больших. Против всех своих авторитетов.

Однажды я возвращалась домой совершенно измученная. В тот вечер я и переосмыслила свою роль как учителя и воспитателя, свои методы и цели. Дети ведь достойны уважения! У них есть чувство собственного достоинства. Значит, с ними нужно вести себя так, как я хотела бы, чтобы вели себя со мной. Я поняла, что должна была задумываться о последствиях своих действий для мальчиков и девочек, с которыми работаю. Мы ведь вместе идем по дороге в страну знаний.

Через несколько лет после этого я стала работать с группой трудных подростков в школе, которую курировал педагогический факультет университета. У меня случился серьезный конфликт с одним из его сотрудников – заведующим лабораторией управления поведенческими процессами. Он узнал, что я не использую ни настенных таблиц, фиксирующих, в частности, опоздания, ни наградных флажков, ни звездочек, ни наклеек, и выразил свое неудовольствие. Я никого особо не хвалила, не применяла силовых методов, угроз и в качестве наказания никого не лишала привилегий. Я спросила мнение куратора о вверенных мне учениках. Справляются ли они, по его мнению, с тем, с чем должны справляться? А как выполняют задания? Заведующему пришлось согласиться с тем, что у нас все в порядке. Работают ли мои ученики сами по себе, без нажима? Да. Выполняют ли они задания сообща? Да. Решают ли свои проблемы? Да. А конфликтные ситуации? Да. Они мешают друг другу, безобразничают? Нет. Они работают, взаимодействуют и пытаются объединиться – стать командой.

Конечно, все сложилось так хорошо не сразу. Многие их этих моих учеников пришли с программ воспитания трудных подростков, а там применялись жесткие техники коррекции поведения. Они должны были докладывать обо всех своих поступках с утра до ночи и получать за это значки: один – за подъем, второй – за то, что делали это с улыбкой, третий – за то, что одевались. За три значка им давали завтрак. Я не удивилась, когда один из этих мальчиков спросил: «Что вы дадите мне, если я выполню задание?» А он моему ответу удивился. Я сказала: «Все, что ты получаешь, ты получаешь, когда делаешь это задание. Вот и все». Прошло некоторое время, прежде чем я смогла дать им понять, что верила в них, что знала – они могут выполнять поставленные перед ними задачи и решать свои проблемы. Да, их продвижение фиксировалось по регламенту, но они делали это сами. Эти мои ученики начали с трех вопросов.

На чем я остановился?

Куда я направляюсь?

Что мне делать, чтобы попасть туда?

Они отвечали на них по мере продвижения в трех направлениях – навыках академических, рабочих и в общении. Звездочки они не получали. Их мотивировало само осознание того, что они справились и могут двигаться вперед. Они уже верили, что справятся и дальше. Если бы моей задачей было подчинить учеников и сформировать у них сознание, аналогичное моему собственному, я уверена, результаты оказались бы совсем другими. И наше общение в классе тоже.

Наградой за хорошо сделанное дело может быть только возможность делать его.

Ральф Уолдо Эмерсон

Влияние и добрая подсказка, а не контроль формирует сознание

Честное и недвусмысленное послушание детей является следствием любви, которая делает человека свободным и независимым от страхов и принуждения.

Дороти Дэй

Хотите ли вы повлиять на своего ребенка и таким образом дать ему силы и навыки? Или вы хотите контролировать и формировать его сознание? Большинство родителей, скорее всего, пожелали бы влиять и наделять детей душевной силой, но тем не менее очень часто люди поступают по-другому и все-таки контролируют сыновей и дочерей, а также навязывают им свой образ мышления. Грубую силу они при этом, может, и не используют, но ребенок все-таки принуждается к чему-либо. Скажем, он ударил младшего брата. Мать или отец, не вникая в причины, показывают ему на угол. И вот «агрессор» либо покорно следует туда, либо протестует, навлекая на себя более серьезные санкции. В любом случае так ребенок не научится управлять своим гневом, а родители не смогут со спокойной душой оставлять мальчишек наедине друг с другом.

Влияние

Полноценное проявление всех наших уникальных качеств доступно не в рамках нашей индивидуальности, а в рамках личности, которая раскрывается в обществе других людей.

Пьер Тейяр де Шарден

Один из наиболее авторитетных педагогов нашего времени Хаим Гинотт, рассуждая о силе влияния взрослых на детей, сказал так:

«Именно мой личный подход создает климат. Мои ежедневные настроения определяют погоду… Мои настроения могут влиять на детей и делать их жизнь то невыносимой и жуткой, то радужной и прекрасной. Я становлюсь инструментом влияния. Как захочу, так и будет. Я могу унижать, обижать или жалеть. Во всех случаях это только мое решение: нужно ли нагнетать кризис или, наоборот, его сгладить, человечно или бесчеловечно поступить с ребенком».

Если родители пришли к мнению, что будут влиять на ребенка и давать ему возможность развиваться, они должны вести себя согласно этому убеждению. Во-первых, влияние. Добиться этого проще всего – мы влияем на детей, хотим этого или нет. Вопрос в том, каким будет наше влияние. Положительным, эффективным, осмысленным или пагубным, неэффективным и бездумным?

Конечно, тот факт, что вы, скажем, курите, вовсе не означает, что ваш ребенок тоже будет курильщиком, но ваши действия совершенно точно влияют на его поведение. И на здоровье тоже. Если вы проводите выходные с детьми, активно отдыхаете, а не сидите перед телевизором, вероятность того, что они вырастут лежебоками, крайне мала. Если вы следите за своим физическим состоянием и внешним видом, то и ваши дети, скорее всего, будут делать то же самое.

Вы позволяете себе язвительные комментарии насчет пола, религии, национальности, физических или умственных особенностей окружающих? Значит, прививаете своим детям нетерпимость и шовинизм. Если же в своих словах и поступках вы проявляете доброту, принимаете людей такими, какие они есть, то и ваши дети будут толерантными.

Если дети видят, что вы готовы постоять за свои убеждения и бороться с тем, что считаете несправедливым, они посмотрят на вас и будут в свою очередь поступать так же. Личный пример в данном случае куда эффективнее нотаций о том, что врать нехорошо и надо делиться с сестрой, а не то…

Окружение всегда влияло и будет влиять на формирование человека. Если бы я читала лекцию, а все слушатели вдруг встали и ушли, они, безусловно, повлияли бы на мое поведение. Заметьте: не проконтролировали бы, а повлияли. Если бы я захотела, то продолжила бы лекцию и в пустой аудитории. Я могла бы предпочесть прочитать ее в другой раз, возможно спровоцировав очередной массовый исход, или пересмотрела бы содержание, чтобы понять, как сделать свое выступление интереснее. Также я могла бы махнуть на все рукой и впредь не читать лекций таким неблагодарным слушателям. Другой вариант: я могла бы обратиться к более опытному коллеге и попросить совета и помощи.

Вне зависимости от того, каким образом мы влияем на человека, у него всегда остается выбор: поддаваться влиянию или нет. Контроль же подавляет любые попытки самостоятельного выбора. Содержание данной книги, если вы того желаете, повлияет на вас, но, что важно, не проконтролирует. Считаться с тем, что я тут написала, либо нет – дело ваше. Главное, чтобы мы не забывали предоставлять детям такой же выбор.

Любовь – в желании и умении разрешать дорогому вам человеку быть самим собой, тем, кем он хочет быть, а не тем, кем он должен быть в угоду вам.

Вайн Диер

Права

Из искры возгорится пламя.

Александр Одоевский

Право выбора можно сравнить с огнем. Мы родители, и наше пламя, безусловно, может зажечь всех наших детей. При этом само оно ничуть не уменьшится. Это удивительно и прекрасно – один человек наделяет правами других и, давая их, ничего не теряет. Теперь мы сможем увидеть несколько костров, а пламя в них может оказаться очень большим, и в старости, когда наш собственный костер начнет угасать, будем ориентироваться на огонь молодого поколения. Хочется надеяться, что они окажутся мудрее, чем мы, ведь проблемы, которые им предстоит решать, сложны.

Первостепенными правами детей являются 1) право на безопасность и 2 право на духовное развитие. Второе подразумевает необходимость безграничной любви и ласки, трепетное отношение, а также поддержание физического, эмоционального и душевного благополучия. Предоставить детям возможность свободного выбора и самостоятельного принятия решений мы можем только на прочной платформе любви. Свобода выбора, в свою очередь, позволяет расти им как членам общества, строить гармоничные взаимоотношения с окружающими. Вовлекая детей в критический анализ своих действий, приучая постоянно задумываться о последствиях совершенных поступков, брать ответственность за собственные неудачи, мы помогаем им стать более спокойными, сочувствующими чужому горю, умеющими действовать в своих интересах, защищать себя и свои права, уважая при этом права и потребности других людей. А еще мы помогаем им стать более жизнерадостными.

Жизнь для меня – это не свеча, которая быстро сгорает. Это потрясающей красоты факел, который я держу всего лишь мгновение и пытаюсь разжечь его еще больше перед тем, как передать будущим поколениям.

Джордж Бернард Шоу

Да, это очень трудно, если не невозможно, давать права детям, если мы не осознаем свои собственные. Если мы хотим дать малышу понять, что он имеет право на что-либо, то первое, что нам нужно сделать, – почувствовать, что это право есть и у нас. Когда-то в салоне самолета я услышала мудрую фразу, добавленную стюардессой после стандартного инструктирования по безопасности: «Если вы летите вместе с ребенком, в случае необходимости использования кислородной маски сначала наденьте ее на себя, а потом уже на ребенка или другого человека, нуждающегося в вашей помощи. Помочь кому-либо вы сможете лишь в том случае, если дышите сами». Многие пассажиры улыбнулись, но ведь посыл был более чем серьезным: если не заботишься о себе, не получится позаботиться и о других. Обеспечить возможность благоприятного роста и развития своим детям мы можем, только создав условия для поддержания душевного покоя и комфорта себе.

2. Три типа семьи

Каждая семья – это отдельное культурное сообщество. У ее членов своя система ценностей и отношений и даже подчас свой язык. В семье обязательно реализуются определенные модели поведения. И это тоже замкнутый круг: на смену одним семьям приходят другие, и каждое поколение выстраивает собственную модель.

Кэролайн Фостер

Кто из нас готов к воспитанию детей до того, как они появятся на свет? Факт бракосочетания не делает его участников взрослыми людьми. Взрослыми люди становятся только после появления у них собственных детей.

Питер де Вриз

Дети есть дети. Это, так сказать, существа нежного возраста, стоящие на определенной ступени человеческого развития. Конечно, все они вырастут, но родителями станут не все. Если у вас есть дети, значит, у вас есть семья. И если вы читаете эту книгу, то у вас есть – или была – семья, потому что вы как минимум родились в семье, даже если потом все было не очень хорошо.

Людям, безусловно, не чужды ни эгоизм, ни эгоцентризм. При этом каждый человек задумывается о том, что о нем думают и как к нему относятся окружающие – в разной мере, конечно. Услышав слово «семья», многие прежде всего видят перед собой отдельных членов собственной «ячейки общества» и вспоминают, как каждый из них к кому относится. Да, чтобы иметь представление о семье, необходимо хоть что-то узнать о ее членах: отце, матери, детях, сестре, муже, свекрови, брате мужа, его детях от первого брака, если таковой был. Зная семью в целом, мы можем получить представление и о реализуемых в ней методах воспитания, ее традициях и устоях. Как и отдельно взятый индивидуум, семья имеет свою историю, аутотентичность и только ей присущую структуру. Все люди – чьи-то дети (или родители) вне зависимости от того, членом какой семьи являются здесь и сейчас. И тем не менее с учетом того, в какой семье и кем они были воспитаны, вырастают все абсолютно разными.

Все семьи, на мой взгляд, условно можно разделить на три основных типа. Назовем их так: семьи типа кирпичной стены, семьи типа медузы и семьи типа основного стержня. Различия между ними определяют взаимоотношения, которые удерживают членов семьи вместе. Речь идет об отношениях между детьми и родителями, между самими родителями, между детьми и даже о том, как все они воспринимают события, происходящие в окружающем мире.

Семьи, построенные по типу кирпичной стены, статичны. Взаимоотношения в них строятся на ограничениях и главенстве отдельных ее членов. Структура семей, взаимоотношения в которых построены по типу кирпичной стены, основывается на жесткости, тотальном контроле и применении силовых воздействий. Все методы сконцентрированы в одних руках – руках родителей.

Семьи типа медузы не имеют устойчивых и ярко выраженных особенностей. Их цели и задачи сформулировать сложно. Взаимоотношения в таких семьях напоминают аморфное тело существа, по которому они названы, – медузы.

Взаимоотношения в семьях типа основного стерж– ня, как, собственно, следует из названия, строятся вокруг надежной оси. Структура таких семей устойчива, они имеют индивидуальные особенности, но при этом динамичны и готовы к переменам. В этих семьях детям оказывают постоянную поддержку, а значит, они могут полностью реализовать свои индивидуальные способности и раскрыть задатки. Кстати, в семьях типа кирпичной стены и типа медузы такое возможно далеко не всегда. В семьях типа основного стержня верят в лучшее будущее и детей воспитывают по принципу доверия друг другу и окружающим. Живя с верой в собственную неповторимую индивидуальность, они точно научатся любить, поддерживать других людей и сопереживать им. В семьях типа основного стержня дети знают, что такое самодисциплина, и даже при давлении и нападках со стороны сверстников они продолжают верить в себя и свои силы.

В семьях типа кирпичной стены и медузы детям навязывают тип мышления, они не умеют жить, что называется, своим умом. По-настоящему своей индивидуальности у них нет, как и веры в себя, в свое будущее. Как следствие, они подвержены трем самым опасным подростковым напастям: неразборчивости в интимных связях, возможности начала употребления наркотиков и суицидальным мыслям. В семьях обоего типа нет необходимой основы для умственного, физического, эмоционального и духовного развития детей. Став взрослыми, они не верят в свои собственные силы.

Глория Стайнем, лидер и представительница феминистического движения конца 1960-х годов, автор книги Revolution from Within, писала об этом так:

«Нам хорошо известно, что, взрослые, чувства и мнение которых в детстве не воспринимались всерьез, которых родители игнорировали и высмеивали, считают, что они какие-то неправильные, с ними что-то не так. И наоборот, те, кто привык к тому, что их мысли и чувства уважают, живут в гармонии с самими собой. Жизненных путей всего два: подавить, а то и уничтожить чувство собственного достоинства либо взрастить его или возродить. Второй путь поистине является рождением человека».

Если проанализировать все три типа семьи, каждый читатель найдет в своей что-то схожее с каждым из них. В памяти начнут всплывать ситуации, иллюстрирующие разные типы семейного поведения, и раздумья над ними могут стать началом вашего роста как матери или отца. Таким образом, ключом в данном случае являются те жизненные коллизии, свидетелями и участниками которых были вы сами. Осмыслите их заново, и это непосредственно отразится на воспитании ваших детей.

Причины, по которым необходимо анализировать свое прошлое, суммировала психиатр Алис Миллер в книге «Для вашего же благополучия» (For Your Own Good):

«Я поняла, что мы не станем принуждать к чему-либо своих детей, если объективно осознаем, что в детстве испытывали притеснения со стороны родителей, не согласимся с тем, что с нами дурно обращались “ради нашего же блага”. Выбрасывая из памяти все плохое, что пережили в детстве, мы, сами того не желая, заставим последующие поколения пережить то же самое».

Есть ли что-то такое, что бы вы считали нужным поменять? Не чувствовали ли вы себя опустошенным после того, как накричите на детей? А есть ли что-то, что вам не по силам изменить? Ведь родить за три с половиной года троих детей – это не только заботиться одновременно о трех малышах, это перспектива воспитывать троих подростков сразу.

Получаете ли вы, делая что-то, полное удовлетворение? Вы когда-нибудь наслаждались каждой минутой прогулки в парке, зная, что дома вас ждут стирка, гора грязной посуды, разбросанные игрушки (и они оказывались там)?