Текст книги "Песни"

XLIII

 
I. Мне песни на ум не идут,
Так стало уныло кругом.
Бывало, всю душу кладут,
Чтоб славу с любовью сплести,
⁵ А с ними и честь соблюсти.
Нынче о том ни полслова, —
Ищут от жизни другого.
Ни честь, ни любовь не нужна.
 
 
II. Барон, как отъявленный плут,
¹⁰ К любви – не любовью влеком.
Отсюда нас беды и ждут.
Ведь нынче любовь не в чести,
Ее норовят отмести.
Правда, порой у иного
¹⁵ Сердце к любви и готово,
Но как неуклюжа она!
 
 
III. Людской не собьет меня суд!
Пред герцогским, графским гербом
Пустой преклоняется люд, —
²⁰ Берусь королей превзойти,
Величье в любви обрести
(Да и богатства такого
Нет у эмира любого), —
Так славу воздам ей сполна!
 
 
²⁵ IV. С любовью начало берут
Все радости в мире людском,
И песня, и воинский труд.
А в жизни любовь упусти,
Всему тогда скажешь «прости».
³⁰ Власть короля всеземного
Сердце отринет без слова,
Коль скажут: любовь – ей цена.
 
 
V. Нет, песней не выразить тут, —
А я не слыву новичком! —
³⁵ Сколь нежный и теплый приют
У Донны я счастлив найти,
А если шепнет по пути:
Буду я с вами сурова
Лишь из-за глаза людского, —
⁴⁰ Что ж, этим надежда дана!
 
 
VI. Но, Донна, желанья гнетут,
Так сжальтесь над бедным певцом
И спрячьте все страхи под спуд.
У вас моя доля в горсти.
⁴⁵ Я ж буду вам верность блюсти,
Ждать от Вас слова живого,
Доброго или же злого, —
И повиноваться сполна.
 
 
VII. Соленый родник![127]127
  Соленый Родник – по-видимому, прозвище жонглера.


[Закрыть] Тут как тут
⁵⁰ Предстань пред моим королем.[128]128
  …пред моим королем.… – т. е. перед Генрихом II.


[Закрыть]
Пускай меня скоро не ждут, —
Магниту[129]129
  Магнит – «сеньяль» Донны, не раз упоминаемый поэтом.


[Закрыть] ль сказать: Отпусти!
Анжу, Пуату перечти,
Тут и Нормандию.[130]130
  Вентадорн перечисляет владения английского короля Генриха II на континенте.


[Закрыть] Слово
⁵⁵ К счету прибавь: мол, основа
Тут власти над миром видна.
 
 
VIII. В Пюи, о гонец мой,[131]131
  …гонец мой – обращение к другому, кроме Соленого Родника, посланцу. У Вентадорна часто бывало несколько жонглеров.


[Закрыть] лети!
Пойте ж дорогой все снова
Песню от слова до слова, —
⁶⁰ Чтоб лучше звучала она.
 

XLIV

 
I. Залился в роще соловей,
И, нежной трелью пробужден,
Я позабыл покой и сон —
Сменяет их волшебный бред,
⁶ И песнь моя в тиши ночной
Плывет широкою волной, —
Я для любви рожден на свет.
 
 
II. Ни в ком, поверьте, из людей
Всех стран земных и всех времен
¹⁰ Так ярко не бывал зажжен
Играющий, веселый свет
Любви и радости живой, —
И жалок мне своей судьбой
Любой заядлый сердцеед!
 
 
¹⁵ III. Кто милой Донною моей
Еще в восторг не приведен?
Стройнее и прекрасней донн
На свете не было и нет.[132]132
  Каждая из донн, воспеваемых трубадурами, прекраснее всех. Это не только трафарет старопровансальской поэзии, но и отражение особенности, присущей всякой страстной любви, естественный гиперболизм в отношении к любимой женщине.


[Закрыть]
Не хватит жизни никакой
²⁰ Воспеть и взор ее живой,
И прелесть тонкую бесед.
 
 
IV. Вот я сижу среди друзей —
Хоть шум и смех со всех сторон,
Далеко взор мой устремлен
²⁵ Привычным помыслам вослед.
От Донны – вести никакой,
Но сам проникну к ней в покой
В мечтах: недаром я поэт!
 
 
V. Пошел я, Донна, с давних дней
³⁰ За вами в сладостный полон,
Вы – мой сеньор, вы – мой барон,
Я дал вам верности обет.
Ваш милый облик молодой
Моей любовью и мечтой
³⁵ Овеян до скончанья лет.
 
 
VI. Но тем разлука тяжелей…
Взываю к вам из тех сторон,
Где столь от вас я отдален:
Коль снял король бы свой запрет,[133]133
  Вероятно, здесь кроется намек на запрещение английского короля Генриха II следовать в Англию.


[Закрыть]
⁴⁰ Я был бы скромностью самой!
Я только с нежностью немой
Вас охранять хочу от бед.
 
 
VII. Сбирайся в путь, посланец мой!
Нормандской королеве[134]134
  Нормандская королева – Алиенора Аквитанская, супруга Генриха II, имевшая владения в Нормандии.


[Закрыть] спой
⁴⁵ Все эти строки, друг Гюгет![135]135
  Гюгет – имя жонглера.


[Закрыть]
 

Дополнения

Жизнь Бернарта де Вентадорна[136]136
  Средневековая биография Бернарта де Вентадорна сохранилась в трех рукописях. Мы публикуем ее по изданию М. Лазара, который дополнил текст двух рукописей (почти идентичных) вариантами третьей (»ти дополнения заключены в квадратные скобки). Вслед за биографией Бернарта мы помещаем два «повода» – толкования обстоятельств написания поэтом его стихотворения.


[Закрыть]

Бернарт де Вентадорн родился в Лимузене, в замке Вентадорн. Он был низкого происхождения – отец его был слугой, мать пекла хлеб, как это утверждает Пейре д'Альвернья в своей песне,[137]137
  Далее цитируется 4-я строфа одной из песен Пейре д'Альвернья (Р. – С. 323, 11).


[Закрыть] где он злословит обо всех трубадурах:

 
Бернарт де Вентадорн на пядь
Борнейля[138]138
  Борнейль – т. е. прославленный трубадур Гираут де Борнейль (о нем см. ниже).


[Закрыть] ниже должен стать.
Слугою был его отец,
Чтоб лук охотничий таскать,
А в замке печь затопит мать —
Носить ей хворост и дровец.
 

Чьим бы он ни был сыном, бог дал ему красивую и приятную внешность и благородное сердце – очаг подлинного благородства, дал ему понимание и мудрость, вежество и благородную речь; у него был тонкий вкус и искусство составлять хорошие слова и веселые напевы. [И виконт де Вентадорн, его сеньор, восхищенный им самим, и его сочинениями, и его пением, оказывал ему большие почести. А у виконта де Вендадорна[139]139
  В данном случае идет речь о Эбле III, в то время как ранее под виконтом де Вентадорном подразумевался, по-видимому, Эбле II, сам незаурядный поэт и тонкий ценитель поэзии.


[Закрыть] была жена, красивая, веселая, молодая и изящная. Ее пленил Бернарт де Вентадорн и его песни, и они влюбились друг в друга, так что он стал слагать для нее кансоны и версы о своей любви к ней и о достоинствах донны.]

И господь так осчастливил его за благородное поведение и веселые песни, что донна любила его сверх меры, пренебрегая и разумом, и благородным званием, и счастьем, и достоинством, и общею хулой, – она бежала от разума, влекомая своим желанием, как говорится у Арнаута де Марейля:[140]140
  Арнаут де Марейль – О нем см. ниже. Здесь цитируются стихи 39–40 из одной его песни (Р. – С. 30, 23).


[Закрыть]

 
Влечет меня любви счастливый бред,
От разума бегу желанью вслед,
 

и как говорится у Ги д'Юсселя:[141]141
  Ги д'Юссель – О нем см. ниже. Здесь цитируются стихи 35–36 одной его песни (Р. – С. 194, 3).


[Закрыть]

 
Таков уже всех любящих удел:
Всесильна страсть, а разум не у дел.
 

И все достойные люди почитали и уважали Бернарта де Вентадорна и почитали и ценили его песни. И охотно встречались с ним, и слушали его, и принимали у себя. Знатные люди и бароны делали ему богатые подарки и оказывали большие почести, так что он ездил с большой пышностью, окруженный почетом.

Любовь Бернарта и виконтессы все продолжалась, пока этого не заметил виконт, супруг донны. Когда же заметил, то очень опечалился и огорчился. И он поверг свою супругу виконтессу в великое огорчение и печаль, – велел расстаться с Бернартом, дабы он покинул его владения.

И тот уехал и направился в Нормандию, к герцогине,[142]142
  Имеется в виду Алиенора Аквитанская, которая, будучи французской, а затем английской королевой, носила также титул герцогини Нормандской.


[Закрыть] которая была тогда властительницей нормандцев. Она была молода и весела, отличалась высокими достоинствами, пользовалась почетом и большой властью. Она была восхищена его прибытием и сделала его повелителем и господином всего своего двора. И подобно тому как он прежде влюбился в супругу своего сеньора, так теперь влюбился он в герцогиню, а та – в него. Долго она дарила его великой радостью и счастьем, пока не сочеталась браком с королем Генрихом Английским,[143]143
  Брак Алиеноры Аквитанской и Генриха II Плантагенета (после ее развода с Людовиком VII) был заключен 18 мая 1152 г.


[Закрыть] который увез ее за английский пролив, так что Бернарт больше не видел ее и не получал от нее посланий.

[И он покинул Нормандию и поехал к славному графу Раймонду Тулузскому.[144]144
  Раймонд Тулузский. – Речь идет, по-видимому, о Раймонде V, графе Тулузском с 1143 по 1194 г.


[Закрыть] До самой смерти графа он жил при его дворе. Когда же граф умер, Бернарт отказался от мирской жизни, от сочинения песен и от пения, от всех земных радостей и ушел в Долонский монастырь.[145]145
  Этот мотив, столь типичный для многих памятников средневековой литературы, видимо, целиком придуман средневековым биографом Бернарта.


[Закрыть] Там он и окончил свои дни.]

А граф Эбле[146]146
  Эбле – Речь идет об Эбле IV.


[Закрыть] де Вентадорн, который был сыном той самой виконтессы, что любил Бернарт, рассказал мне, Уку де Сен-Сирку,[147]147
  Ук де Сен-Сирк – трубадур, писавший в первой трети XIII в., автор около 40 песен и нескольких биографий трубадуров предшествующего столетия.


[Закрыть] все то, что я написал о Бернарте.

Повод I[148]148
  Повод I – ср. прим. к песне XXVII.


[Закрыть]

И Бернарт звал ее «Жаворонок» из-за ее любви к одному рыцарю; тот тоже ее любил, и она называла его «Луч». И однажды рыцарь пришел к герцогине и вошел в спальню. Увидев его, донна подняла полу платья, вскинула до самой шеи и упала на кровать. А Бернарт все это видел, так как девица, приставленная к донне, тайно все ему показала. И по этому поводу он сочинил песню, где говорится: «Был весел Жаворонка взлет».

Повод II[149]149
  Повод II – ср. прим. к песне XXXIV.


[Закрыть]

Бернарт де Вентадорн любил одну благородную и прекрасную донну и столь был готов ей служить и почитать ее, что она и словом и делом исполняла каждое его желание. Их любовь длилась много времени в верности и удовольствиях. Но потом донна переменилась и пожелала себе другого возлюбленного. И Бернарт про это узнал, и огорчился, и загрустил, и думал было расстаться с ней, потому что присутствие другого было ему тягостно. Затем же, как человек, сраженный любовью, он подумал, что лучше сохранить хоть половину, чем потерять все. А затем, когда он встретил ее там, где был и другой ее возлюбленный, а также иные люди, ему показалось, что на него самого она смотрит более внимательно, чем на остальных. И много раз он отказывался верить в то, что подумал, ибо так и должны поступать истинные влюбленные, которым надлежит не верить своим глазам, чтобы не впасть в прегрешение перед своей донной. И дон Бернарт де Вентадорн сочинил следующую песню, где говорится: «Вы так опытны, сеньор…»

Песни провансальских трубадуров XI–XIII вв

 
Боярышник листвой в саду поник,
Где донна с другом ловят каждый миг:
Вот-вот рожка раздастся первый клик!
⁴ Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
 
 
– Ах, если б ночь господь навеки дал,
И милый мой меня не покидал,
И страж забыл свой утренний сигнал.
⁸ Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
 
 
Под пенье птиц сойдем на этот луг.
Целуй меня покрепче, милый друг, —
Не страшен мне ревнивый мой супруг!
¹² Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
 
 
Продолжим здесь свою игру, дружок,
Покуда с башни не запел рожок:
Ведь расставаться наступает срок.
¹⁶ Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
 
 
Как сладко с дуновеньем ветерка,
Струящимся сюда издалека,
Впивать дыханье милого дружка.
²⁰ Увы, рассвет, ты слишком поспешил!
 
 
Красавица прелестна и мила
И нежною любовью расцвела,
Но, бедная, она невесела, —
²⁴ Увы, рассвет, ты слишком поспешил!
 

 
I. Отогнал он сон ленивый,
Забытье любви счастливой,
Стал он сетовать тоскливо:
– Дорогая, в небесах
⁵ Рдеет свет на облаках.
Ах!
Страж кричит нетерпеливо:
«Живо!
Уходите! Настает
¹⁰ Час рассвета!»
 
 
II. Дорогая! Вот бы диво,
Если день бы суетливый[152]152
  Ревнивый супруг здесь не упоминается, но вся ситуация говорит о страхе любящих перед ревнивцем, которому предстоит стать традиционным персонажем у трубадуров.


[Закрыть]
Не грозил любви пугливой,
И она, царя в сердцах,
¹⁵ Позабыла вечный страх!
Ах!
Страж кричит нетерпеливо:
«Живо!
Уходите! Настает
²⁰ Час рассвета!»
 
 
III. Дорогая! Сколь правдиво
То, что счастье прихотливо!
Вот и мы – тоски пожива!
Ночь промчалась в легких снах —
²⁵ День мы встретили в слезах!
Ax!
Страж кричит нетерпеливо:
«Живо!
Уходите! Настает
³⁰ Час рассвета!»
 
 
IV. Дорогая! Сиротливо
Я уйду, храня ревниво
В сердце образ горделивый,
Вкус лобзаний на устах, —
³⁵ С вами вечно я в мечтах!
Ах!
Страж кричит нетерпеливо:
«Живо!
Уходите! Настает
⁴⁰ Час рассвета!»
 
 
V. Дорогая! Сердце живо —
В муке страстного порыва —
Тем, что свет любви нелживой
Вижу я у вас в очах.
⁴⁵ А без вас я – жалкий прах!
Ах!
Страж кричит нетерпеливо:
«Живо!
Уходите! Настает
⁵⁰ Час рассвета!»
 

 
I. Все цветет! Вокруг весна!
– Эйя! —
Королева[154]154
  Королева – т. е. выбранная «королева» весеннего праздника.


[Закрыть] влюблена,
– Эйя! —
⁵ И, лишив ревнивца сна,
– Эйя! —
К нам пришла сюда она,
Как сам апрель, сияя.[155]155
  По условиям климата апрель был в Провансе самым расцветом весны.


[Закрыть]
А ревнивцам даем мы приказ:
¹⁰ Прочь от нас, прочь от нас!
Мы резвый затеяли пляс.
 
 
II. Ею грамота дана,
– Эйя! —
Чтобы, в круг вовлечена,
¹⁵ – Эйя! —
Заплясала вся страна
– Эйя! —
До границы, где волна
О берег бьет морская.
²⁰ А ревнивцам даем мы приказ:
Прочь от нас, прочь от нас!
Мы резвый затеяли пляс.
 
 
III. Сам король тут, вот-те на!
– Эйя! —
²⁵ Поступь старца неверна,
– Эйя! —
Грудь тревогою полна,
– Эйя! —
Что другому суждена
³⁰ Красавица такая.
А ревнивцам даем мы приказ:
Прочь от нас, прочь от нас!
Мы резвый затеяли пляс.
 
 
IV. Старца ревность ей смешна,
³⁵ – Эйя! —
Ей любовь его скучна,
– Эйя! —
У красавца так стройна
Осанка молодая.
⁴⁰ А ревнивцам даем мы приказ:
Прочь от нас, прочь от нас!
Мы резвый затеяли пляс.
 
 
V. В общий пляс вовлечена,
– Эйя! —
⁴⁵ Королева нам видна,
– Эйя! —
Ни одна ей не равна
Красавица другая.
А ревнивцам даем мы приказ:
⁵⁰ Прочь от нас, прочь от нас!
Мы резвый затеяли пляс.
 

 
I. Ненастью наступил черед,
Нагих садов печален вид,
И редко птица запоет,
И стих мой жалобно звенит.
⁵ Да, в плен любовь меня взяла,
Но счастье не дала познать.
 
 
II. Любви напрасно сердце ждет,
И грудь мою тоска щемит!
Что более всего влечет,
¹⁰ То менее всего сулит, —
И мы вослед, не помня зла,
Опять стремимся и опять.
 
 
III. Затмила мне весь женский род
Та, что в душе моей царит.
¹⁵ При ней и слово с уст нейдет,[158]158
  Признак предписанной куртуазней робости поклонника.


[Закрыть]
Меня смущенье леденит,
А без нее на сердце мгла.
Безумец я, ни дать ни взять!
 
 
IV. Всей прелестью своих красот
³⁰ Меня другая не пленит, —
И если тьма на мир падет,
Его мне Донна осветит.
Дай бог дожить, чтоб снизошла
Она моей утехой стать!
 
 
³⁵ V. Ни жив ни мертв я. Не грызет
Меня болезнь, а грудь болит.
Любовь – единый мой оплот,
Но от меня мой жребий скрыт, —
Лишь Донна бы сказать могла,
⁸⁰ В нем гибель или благодать.
 
 
VI. Наступит ночь иль день придет,
Дрожу я, все во мне горит.
Страшусь открыться ей: вот-вот
Отказом буду я убит.
³⁵ Чтоб все не разорить дотла,
Одно мне остается – ждать.
 
 
VII. Ах, если б знать мне наперед,
Чем эта встреча мне грозит…
Как улыбался нежный рот!
⁴⁰ Как был заманчив Донны вид!
Затем ли стала мне мила,
Чтоб смертью за любовь воздать?
 
 
VIII. Томленье и мечты полет
Меня, безумца, веселит,
⁴⁵ А Донна пусть меня клянет,
В глаза и за глаза бранит, —
За мукой радость бы пришла,
Лишь стоит Донне пожелать.
 
 
IX. Я счастлив и среди невзгод,
⁵⁰ Разлука ль, встреча ль предстоит.
Все от нее:[159]159
  Признание верховного влияния Донны на характер и поведение лирического героя, однако здесь нет речи о влиянии на его творчество, как это было у Вентадорна.


[Закрыть] велит – и вот
Безроден я иль родовит,
Речь холодна или тепла,
Готов я ждать иль прочь бежать.
⁶⁶ X. Увы! А ведь она могла
Меня давно своим назвать!
 
 
XI. Да, Серкамон, хоть доля зла,
Но долг твой – Донну прославлять.[160]160
  Здесь сформулировано одно из основных требований куртуазии.


[Закрыть]
 

 
I. В час, когда разлив потока
Серебром струи блестит,
И цветет шиповник скромный,
И раскаты соловья
⁵ Вдаль плывут волной широкой
По безлюдью рощи темной,
Пусть мои звучат напевы!
 
 
II. От тоски по вас, далекой,
Сердце бедное болит.[163]163
  Здесь уже затронута тема «любви издалека», подавшая повод для средневековой биографии.


[Закрыть]
¹⁰ Утешения никчемны,
Коль не увлечет меня
В сад, во мрак его глубокий,
Или же в покой укромный[164]164
  Туда поэт мечтает быть увлеченным нежным призывом далекой Донны; однако это отнюдь не свидетельствует о «платонической» любви, какую приписывают Рюделю поэты (да и исследователи) романтики, особенно в XIX в.


[Закрыть]
Нежный ваш призыв, – но где вы?!
 
 
¹⁵ III. Взор заманчивый и томный
Сарацинки помню я,
Взор еврейки черноокой, —
Все Далекая затмит!
В муке счастье найдено мной:
²⁰ Есть для страсти одинокой
Манны[165]165
  Манна – по библейскому мифу чудесная пища, волею бога падавшая с небес, чтобы насытить древних израильтян, странствовавших по пустыне.


[Закрыть] сладостной посевы.
 
 
IV. Хоть мечтою неуемной
Страсть томит, тоску струя,
И без отдыха и срока
²⁵ Боль жестокую дарит,
Шип вонзая вероломный, —
Но приемлю дар жестокий
Я без жалобы и гнева.
 
 
V. В песне этой незаемной —
³⁰ Дар Гугону.[166]166
  Гугон – очевидно, Гуго VII Лузиньян, участник второго крестового похода, представитель знаменитого феодального рода, члены которого принимали активное участие в войне против «неверных». Потомки Гуго VII Лузиньяна основали на острове Кипре христианское государство (Королевство Кипрское), которым и правили в течение нескольких сот лет (1192–1489).


[Закрыть] Речь моя —
Стих романский[167]167
  Стих романский – т. е. провансальский язык.


[Закрыть] без порока —
По стране пускай звучит.
В путь Фильоль,[168]168
  Фильоль – по-видимому, «сеньяль» жонглера (буквально – «сынок»).


[Закрыть] сынок приемный!
С запада и до востока —
³⁵ С песней странствуйте везде вы.
 

 
I. Мне в пору долгих майских дней
Мил щебет птиц издалека,
Зато и мучает сильней
Моя любовь издалека.
⁵ И вот уже отрады нет,
И дикой розы белый цвет,
Как стужа зимняя, не мил.
 
 
II. Мне счастье, верю, царь царей[170]170
  Царь царей – т. е. бог.


[Закрыть]
Пошлет в любви издалека,
¹⁰ Но тем моей душе больней
В мечтах о ней – издалека!
Ах, пилигримам бы вослед,
Чтоб посох страннических лет
Прекрасною замечен был!
 
 
¹⁵ III. Что счастья этого полней —
Помчаться к ней издалека,
Усесться рядом, потесней,[171]171
  Так мечтает поэт встретиться со своей Донной, хотя и сознает, что надежды на это мало. Однако надо отметить, что такие мечты тоже, подобно предшествующей песне, не свидетельствуют о чрезмерном «платонизме» любви поэта.


[Закрыть]
Чтоб тут же, не издалека,
Я в сладкой близости бесед —
²⁰ И друг далекий, и сосед —
Прекрасный голос жадно пил!
 
 
IV. Надежду в горести моей
Дарит любовь издалека,
Но грезу, сердце, не лелей —
²⁵ К ней поспешить издалека.
Длинна дорога – целый свет,
Не предсказать удач иль бед,
Но будь как бог определил!
 
 
V. Всей жизни счастье – только с ней,
³⁰ С любимою издалека.
Прекраснее найти сумей
Вблизи или издалека!
О, я огнем любви согрет,
В отрепья нищего одет,[172]172
  Трубадуры часто говорят о своей готовности переносить лишения и мучения ради того, чтобы добиться свидания с любимой.


[Закрыть]
³⁵ По царству б сарацин бродил.
 
 
VI. Молю, о тот, по воле чьей
Живет любовь издалека,
Пошли мне утолить скорей
Мою любовь издалека!
⁴⁰ О, как мне мил мой сладкий бред:
Светлицы, сада больше нет —
Все замок Донны заменил!
 
 
VII. Слывет сильнейшей из страстей
Моя любовь издалека,
⁴⁵ Да, наслаждений нет хмельней,
Чем от любви издалека!
Одно молчанье – мне в ответ,
Святой мой строг, он дал завет,
Чтоб безответно я любил.
 
 
⁵⁰ VIII. Одно молчанье – мне в ответ.
Будь проклят он за свой завет,
Чтоб безответно я любил![173]173
  Так заканчивает Рюдель песню о своей «любви издалека», посылая проклятие своему святому (так называемому «патрону», чье имя он носит). Опять-таки тут проявляется нечто совершенно противоположное тому культу чуть ли не мистической, «платонической» любви, которая нередко приписывалась поэту из-за предвзятого романтического толкования упоминаемой им «любви издалека», – в то время как слово «издалека» имеет у него лишь реальный, чисто географический смысл и не связано с упоением недоступной, «неземной» любовью.


[Закрыть]
 

 
I. Наставников немало тут
Для наставления певцов:
Поля, луга, сады цветут
Под щебет птиц и крик птенцов.
⁵ Хоть радует меня весна,
Но эта радость не полна,
Коль испытать мне не дано
Любви возвышенной услад.
 
 
II. Забавы вешние влекут
¹⁰ Детишек или пастухов, —
Ко мне же радости нейдут:
Напрасно жду любви даров,
Хоть Донна и огорчена,
Что так судьба моя мрачна,
¹⁵ Что мне стяжать не суждено
То, без чего я жить не рад.
 
 
III. Далёко замок, где живут
Они с супругом. Тот суров.
Пускай друзья мне подадут
²⁰ Благой совет без лишних слов:
Как передать ей, что одна
Спасти меня она вольна,
Будь сердце мне оживлено
Хоть самой малой из наград?
 
 
²⁵ IV. Всех, что оттуда род ведут,[175]175
  В феодальном государстве к людям относились в соответствии с тем местом, которое они занимали в сословной иерархии. Поэтому заявление поэта, что он готов «звать сеньорами» всех жителей страны, из которой происходит возлюбленная, звучало как очень сильное выражение чувства.


[Закрыть]
Где был ее родимый кров,
Пускай мужланами их чтут,
Я звать сеньорами готов.
Повадка их груба, смешна,
³⁰ Но их страна – ее страна!
И Донна поняла давно,
О чем те чувства говорят.
 
 
V. К ней, только к ней мечты зовут,
Я вырван из родных краев,
³⁵ Обратно корни не врастут.
Усну ль, усталый от трудов, —
Душа лишь к ней устремлена.
В груди надежда зажжена:
А вдруг мне будет воздано
⁴⁰ За все наградой из наград?
 
 
VI. Спешу к ней. Вот ее приют,
А мне в ответ на страстный зов
Увидеть Донну не дают
Ни свет дневной, ни тьмы покров.
⁴⁵ Но, наконец, идет она —
Сказать лишь: «Я удручена!
Сама хочу я счастья, но
Ревнивец[176]176
  Ревнивец – так очень часто в языке трубадуров именуется муж возлюбленной.


[Закрыть] и враги[177]177
  …враги – т. е. люди, старающиеся разгласить тайну сокровенных чувств поэта. Неприязнь к «завистникам», «клеветникам», «врагам» – типичный мотив лирики трубадуров.


[Закрыть] следят»,
 
 
VII. Желанья так меня гнетут,
⁵⁰ Что рассказать – не хватит слов.
И слезы горькие текут,
И день лишь новой мукой нов.
Пусть ласка будет и скромна, —
Мне лишь она одна нужна:
⁵⁵ От слез лекарство лишь одно, —
Врачи меня не исцелят!
 

 
I. В советах мудрых изощрен,
Я всем влюбленным их давал,
Но сам, хоть нынче и влюблен,
Таких советов я лишен, —
⁶ И вот успеха не искал
Дарами, лестью, клеветой:
Любовь по-новому мне зрима —
Чиста, добра, неугасима.
 
 
II. Тому же, кто иным прельщен,
¹⁰ Я в помощи не отказал.
Пусть мой совет усвоит он
И будет удовлетворен —
Получит то, чего желал,
К тому же с общей похвалой
¹⁵ (Чем пренебречь недопустимо:
Молва порой неумолима).
 
 
III. Итак, кто был одной из донн
(Чьей дружбой он бы щеголял)
С пренебреженьем отстранен,
²⁰ Тот донне угождать волен;
А злые речи услыхал —
Урок ей преподай крутой —
Со злючкой злость необходима,
Иначе цель недостижима.
 
 
²⁵ IV. А больше встретил бы препон,
И тут бы пусть не унывал, —
У недотроги свой канон:
Кем не один стишок сложен,
Такой, чтоб донну задевал
³⁰ Злословьем или похвальбой,
Кто девки не пропустит мимо,
Чей дом не келья нелюдима, —
 
 
V. Тот донной не пренебрежен:
На любопытстве он сыграл!
³⁵ Но путь такой мне не сужден,
Моим же сердцем воспрещен.
Когда б успеха и не знал,
Я перед донной, как сестрой,
Что нежно, преданно любима,
⁴⁰ Хранил бы скромность нерушимо.
 
 
VI. Но должен быть предупрежден
Любой, кто мне бы подражал:
Тоской он будет изможден,
Да и глупцом провозглашен.
⁴⁵ Уж лучше б скромность нарушал
И с тою донной и с другой
(Хотя притом недопустимо
И бушевать неукротимо).
 
 
VII. А я – сознаться принужден —
⁵⁰ Любви услад не испытал
(Хоть этим, право же, смущен).
И лишь недавно награжден
Мне милым перстнем, что блистал
На ручке… но молве людской
⁵⁵ Грех то предать, что столь ценимо.
Нет! Тайна бережно хранима.[180]180
  Умение хранить тайну своей любви – одна из обязательных куртуазных добродетелей. Вот и здесь поэт отказывается открыть имя Донны, подарившей ему перстень.


[Закрыть]
 
 
VIII. Лишь вы, Жонглер Прекрасный[181]181
  Жонглер Прекрасный – сеньяль возлюбленной поэта или дамы, которую он сделал поверенной своих любовных переживаний. Было высказано предположение, что в данном случае речь идет об Азалаиде де Поркайраргес, знатной даме из Лангедока, одной из двух поэтесс, с которыми легенда связывает имя поэта (другой была Беатриса де Диа).


[Закрыть] мой,
Вы знаете неоспоримо,
Какая Донна мною чтима.
 
 
⁶⁰ IX. Я шлю свой вере[182]182
  …вере – обозначение строфического поэтического произведения, иногда отличного от кансоны, иногда же совпадающего с ней.


[Закрыть] в Родез родимый[183]183
  Родез родимый – поэт не был уроженцем Родеза, и речь идет, по-видимому, о дани уважения графине Родезской, которую Рамбаут иногда упоминает в торнадах своих песен.


[Закрыть] —
Пусть там пребудет невредимо!
 

 
I. Мне любовь дарит отраду,
Чтобы звонче пела я.
Я заботу и досаду
Прочь гоню, мои друзья.
⁵ И от всех наветов злых,
Ненавистников моих
Становлюсь еще смелее —
Вдесятеро веселее!
 
 
II. Строит мне во всем преграду
¹⁰ Их лукавая семья, —
Добиваться с ними ладу
Не позволит честь моя!
Я сравню людей таких
С пеленою туч густых,
¹⁵ От которых день темнее, —
Я лукавить не умею.
 
 
III. Злобный ропот ваш не стих,
Но хулить мой смелый стих —
Лишь напрасная затея:
²⁰ О своей пою весне я!
 

 
I. Полна я любви молодой,
Радостна и молода я,
И счастлив мой друг дорогой,
Сердцу его дорога я —
Я, никакая другая!
Мне тоже не нужен другой,
И мне этой страсти живой
Хватит, покуда жива я.
 
 
II. Да что пред ним рыцарь любой?
¹⁰ Лучшему в мире люба я.
Кто свел нас, то тем, господь мой,
Даруй все радости мая!
Речь ли чернит меня злая,
Друг, верьте лишь доброй, не злой,
¹⁵ Изведав любви моей зной,
Сердце правдивое зная.
 
 
III. Чтоб донне о чести радеть,
Нужно о друге раденье.
Не к трусу попала я в сеть —
²⁰ Выбрала славную сень я!
Друг мой превыше презренья,
Так кто ж меня смеет презреть?
Всем любо на нас поглядеть,
Я не боюсь погляденья.
 
 
²⁵ IV. Привык он отвагой гореть, —
Жаркого сердца горенье
В других заставляет истлеть
Все, что достойно истленья.
Будет про нрав мой шипенье, —
⁸⁰ Мой друг, не давайте шипеть:
Моих вам измен не терпеть,
С вами нужней бы терпенье!
 
 
V. Доблести вашей горенье
Зовет меня страстью гореть.
⁸⁶ С вами душой ночь и день я, —
Куда же еще себя деть!
 

 
I. Повеселей бы песню я запела,
Да не могу – на сердце накипело!
Я ничего для друга не жалела,
Но что ему душа моя и тело,
⁵ И жалость, и любви закон святой!
Покинутая, я осиротела,
И он меня обходит стороной.
 
 
II. Мой друг, всегда лишь тем была горда я,
Что вас не огорчала никогда я,
¹⁰ Что нежностью Сегвина[188]188
  Сегвин – герой средневекового романа о Сегвине и Валенсе, текст которого до нас не дошел; имя героя известно лишь по упоминаниям в других произведениях.


[Закрыть] превзошла я,
В отваге вам, быть может, уступая,
Но не в любви, и верной и простой.
Так что же, всех приветом награждая,
Суровы и надменны вы со мной?
 
 
¹⁵ III. Я не пойму, как можно столь жестоко
Меня предать печали одинокой.
А может быть, я стала вам далекой
Из-за другой? Но вам не шлю упрека,
Лишь о любви напомню молодой.
²⁰ Да охранит меня господне око:
Не мне, мой друг, разрыва быть виной.
 
 
IV. Вам все дано – удача, слава, сила,
И ваше обхождение так мило!
Вам не одна бы сердце подарила
²⁵ И знатный род свой тем не посрамила, —
Но позабыть вы не должны о той,
Что вас, мой друг, нежнее всех любила,
О клятвах и о радости былой!
 
 
V. Моя краса, мое происхожденье,
⁸⁰ Но больше – сердца верного влеченье
Дают мне право все свои сомненья
Вам выразить в печальных звуках пенья.
Я знать хочу, о друг мой дорогой,
Откуда это гордое забвенье:
⁸⁵ Что это – гнев? Или любовь к другой?
 
 
VI. Прибавь, гонец мой, завершая пенье,
Что нет добра в надменности такой!