Текст книги "Франческа, строптивая невеста"

На самом деле королю Людовику вовсе не была нужна вассальная покорность герцога Террено Боскозо. Теперь Франческа ясно это видела и объяснила мужу:

– Французам нужно от нас лишь одно: разместить войска для будущих набегов на итальянские государства. Ваша клятва позволила бы это сделать с полным правом.

– А без клятвы они попросту захватят герцогство, чтобы использовать в собственных целях. Какая дерзость!

– Дерзость у французов в крови, – ответила Франческа.

– А расплачиваться за их непомерную гордыню приходится нам! – воскликнул Рафаэлло. – В жизни не чувствовал себя таким беспомощным.

– Слава богу, что вашего отца больше нет с нами: по крайне мере он не видит, что происходит с его государством.

Рафаэлло вздохнул и печально кивнул.

– Чувствую себя так, словно подвел и его, и далеких предков, и Террено Боскозо, – признался он.

– И напрасно, мой господин. Вы делаете все, что в ваших силах, и поступаете в интересах герцогства и народа. Никто не сможет обвинить вас в слабости.

– И все же следовало исполнить требование короля Людовика и подписать клятву верности, – вновь засомневался Рафаэлло.

– Ничего подобного. Ни малейшей пользы это проявление малодушия все равно не принесло бы, – возразила Франческа. – Французы хотят одного: разместить у нас свои войска и продемонстрировать итальянским государствам силу. Ваше согласие с самого начала оставалось чистой формальностью.

– Надо попытаться остановить их и не подпустить к городу, – заметил Рафаэлло, однако в голосе его послышалась обреченность.

– Будем надеяться на лучшее, – поддержала Франческа, хотя и понимала, что успех маловероятен. Она уже прочитала первые доклады, присланные капитаном Арналдо с линии фронта. Французская армия насчитывала 500 отлично вооруженных солдат против 225 наемных воинов Террено Боскозо. Если не произойдет чуда, то через несколько дней враги подойдут к городу.

Большинство женщин, детей и способных передвигаться стариков уже спаслись бегством. Та самая хозяйка ювелирной мастерской, которая заседала в государственном совете, перевезла своих работниц в Милан – к коллегам, готовым принять и ее саму, и всех до одной искусных мастериц. Теперь и ночью и днем замок окружала тишина. По вечерам огней в городе не зажигали, и порой казалось, что они с Рафаэлло одни в целом мире. Трудно сказать, что было мрачнее: пустые молчаливые дни или темные молчаливые ночи.

Обитатели замка сохраняли внешнее спокойствие, однако Франческа точно знала: все так же напуганы и встревожены, как и она сама. Приближение французских войск воспринималось едва ли не с облегчением. Капитану Арналдо вместе с несколькими товарищами удалось вернуться за несколько часов до появления оккупантов: они проникли в замок через потайной ход, ведущий в подвал. Небольшую окованную железом дверь тут же закрыли на огромный засов, а для надежности заблокировали ввинченной в каменные стены чугунной плитой. Отныне этот путь был закрыт для пришельцев, так как чугунную заслонку можно было снять только изнутри.

Капитан Арналдо немедленно явился в парадный зал для доклада. История оказалась печальной: после короткого боя некоторые из наемников перешли на сторону противника. Многие пали в сражении, а остальные трусливо бежали. Сам он вместе с небольшим отрядом сражался до тех пор, пока не понял, что новые потери уже ничего не изменят. Пришлось дать приказ к отступлению.

– Надежды нет, ваша светлость, и я могу только просить у вас прощения, – печально закончил рассказ доблестный воин.

– Ты сделал все, что мог, – успокоил Рафаэлло. – Просить большего мы не вправе. Я рад, что все, кто сумел выжить и остался нам верен, вернулись домой.

– А что же французы? – с недобрым предчувствием уточнила Франческа.

– Теперь уже, синьора, их ничто не сдерживает, и через несколько часов они подойдут к городу, – последовал неутешительный ответ. – Делать нечего, остается только ждать.

– Они везут с собой тяжелые пушки? – озабоченно осведомился герцог.

– Нет, сюда идет небольшой отряд всадников во главе с графом дю Барри.

– Но он не военный, – заметил Рафаэлло.

– Граф выступает в качестве официального представителя короля, а солдатами командует другой, неизвестный мне человек. Они рвутся в город и надеются беспрепятственно войти в замок, потому что до сих пор он был открыт любому посетителю.

– Странно, – пожал плечами Рафаэлло. – В таких условиях даже дю Барри не может ожидать, что я оставлю мост опущенным.

– Конечно, нет. Он просто не представляет, насколько толст и крепок наш мост, и надеется без труда его сломать, ведь до сих пор замок никогда и ни от кого не защищали. У нас есть вооруженные охранники, но только некоторые из них патрулируют стены. А армии нет вообще, поэтому и графу дю Барри, и его королю захватить замок так же легко, как сорвать с ветки спелую сливу. Во всяком случае, так им кажется. А на деле выяснится, что слива держится на ветке слишком прочно. Оккупанты могут войти в пустой город, но замок останется неприступным.

– Узнав об этом, они решат сразу послать за артиллерией, – возразил герцог.

– В самом крайнем случае нам придется бежать из города, – тихо заметила Франческа. – Попасть в плен недопустимо, ведь до тех пор, пока герцог на свободе, у его народа есть надежда.

Рафаэлло поразился спокойной храбрости и твердой логике жены. За год брака он успел узнать, что она не только хороша собой, но и умна и образованна. И все же, когда Франческа говорила так, как сейчас, он всякий раз удивлялся.

– Разве мог я подумать, что ввергну тебя в подобный хаос? – виновато спросил он. – Твоя жизнь должна протекать так же мирно и безмятежно, как жизнь всех предыдущих герцогинь.

– О, размеренное существование быстро бы мне наскучило, – улыбнулась Франческа. – Хотя, если признаться честно, предпочла бы чуть больше спокойствия. Но с другой стороны, еще ни разу не приходилось участвовать в войне.

Рафаэлло со смехом обнял жену и горячо поцеловал.

– Ни Луиза, ни Аселин не смогли бы принять испытание так отважно.

– Они не любили вас с той силой, с которой полюбила я, – ответила Франческа. – Луизе вы вообще не понравились, а что касается Аселин, то трудно утверждать, что, если бы она стала вашей женой, граф дю Барри не попытался бы любыми средствами добиться разрешения на ввод французских войск. Отказать тестю было бы очень нелегко.

– Ни за что не женился бы на Аселин, – твердо возразил Рафаэлло. – Даже если бы никогда не встретил тебя, моя любовь. Она с самого начала вела себя как настоящая мегера.

– Но с ней у вас уже мог бы родиться сын, – едва слышно прошептала Франческа, – и батюшка ваш перед смертью узнал бы о скором появлении наследника.

Рафаэлло понял, что настал долгожданный миг признания.

– Если бы ты уступила ухаживаниям Карло, ребенок уже мог бы родиться и у нас, – спокойно заявил он.

– Карло? – Франческа покраснела, однако не растерялась. – Я не смогла бы изменить вам, мой господин, даже если мы и не были формально помолвлены.

– Очень жаль, – слегка улыбнулся Рафаэлло. – Я так старался тебя соблазнить. Той ночью…

– Той ночью? – удивленно переспросила Франческа. – Вы старались меня соблазнить? Синьор, о чем вы?

– Боже праведный, неужели я так талантливо исполнил роль, что ты до сих пор не поняла, что Карло и я – один и тот же человек?

– Не может быть! – потрясенно воскликнула Франческа.

– Может, – настойчиво подтвердил Рафаэлло. – Когда ты убежала в лес, я пришел в ужас, но услышав, что Алонза тебя приютила, рассердился. Чем я тебя обидел, что сделал такого, что заставило меня бросить? Поначалу не мог найти ответа, а потом понял, что просто тебя не знал. Подпал под обаяние красоты, был покорен добрым отношением к моему отцу и дружбой с Луизой, но по-настоящему не знал о тебе ничего. Вот и подумал, что неплохо было бы познакомиться поближе. Я часто охотился в лесу, называя себя Карло: это всего лишь одно из моих имен. Разве ты не обратила внимания, что во время венчания священник спросил, согласен ли я, Рафаэлло Тит Эдоардо Карло, взять тебя в жены?

– Нет, – слабым голосом ответила Франческа. – Была слишком захвачена событиями того утра. – Она до сих пор не до конца ему верила.

– Что же тебя смущает? – уточнил Рафаэлло.

– Карло носил бороду, а вы гладко выбриты, – пролепетала Франческа.

– Верно, – согласился герцог. – Может быть, мне снова перестать бриться, чтобы убедить тебя, Франческа Аллегра Лилиана Мария, что романтический охотник и я – один и тот же человек?

Она взглянула с удивлением.

– Вы запомнили все мои имена. Признаюсь, восхищена. Да, лучше снова отрастите бороду. С ней вы выглядите старше, а при встрече с французами возраст может внушить почтение. Сейчас вы слишком красивы и молоды, и от этого те, кто вас не знает, не верят в вашу силу.

– Последую твоему совету, но сейчас давай вернемся к Карло, – улыбнулся Рафаэлло.

– Зачем? Если Карло – это вы, значит, знаете, что я не обманула, утверждая, что мы с ним так и не стали любовниками. Хотя должна признаться, что искушение было велико. Очень велико. Скажите же, почему не захотели встретиться со мной в собственном обличье? Разве Карло – тот человек, которым вы хотели бы быть? – Франческа пристально взглянула на мужа.

– Ты слишком умна, любовь моя, – ответил герцог. – Мое положение достойно гордости, однако несет с собой тяжкий груз ответственности. Сейчас мы оказались перед неизбежностью французской оккупации, а вскоре явятся исполненные праведного гнева миланцы. Никому из прежних герцогов не приходилось сталкиваться со столь серьезными проблемами. Положение сложилось отвратительное, и я не знаю, найду ли силы, чтобы выйти из него с честью. Да, сейчас мне очень хочется стать охотником Карло.

В эту минуту Рафаэлло выглядел таким несчастным, что Франческа нежно его обняла, пытаясь утешить. Действительно, мирные герцоги Террено Боскозо никогда не оказывались перед лицом военной угрозы и не учили наследников защищать свое государство.

– Если бы я согласился присягнуть королю Франции и добровольно впустить в страну его войска, сумел бы он оценить мою верность? Я поступил так, как считал правильным, но подвел свое герцогство. Людям пришлось бросить дома, работу и бежать куда глаза глядят. Как мы выживем без народа, производства, коммерции? Одним гордым и благородным поступком я разрушил свою страну.

– А вы уже забыли о миланцах, мой господин? – уточнила Франческа. – Они не пришли бы нам на помощь, если бы мы к ним обратились, но устроили бы громкий скандал, если бы вы добровольно впустили французов.

– Следовало руководствоваться интересами государства, – сокрушенно покачал головой герцог. – Теперь-то я понимаю, что угодить всем невозможно.

– Если бы вы дали согласие на ввод французских войск, миланцы атаковали бы неприятеля и устроили на нашей земле поле битвы, – попыталась убедить Франческа.

– Скорее всего они и сейчас поступят именно так, – парировал Рафаэлло.

Франческа не знала, что на это сказать. За свою недолгую жизнь она ни разу не оказывалась в ситуации, хотя бы отдаленно напоминающей нынешнюю. Ее воспитывали в тиши богатого дома и готовили к роли преданной жены, умелой хозяйки и матери сыновей, которыми мог бы гордиться супруг. И вот сейчас она впервые порадовалась, что не носит под сердцем ребенка: трудно сказать, что случится в ближайшее время с ней, с мужем и с герцогством Террено Боскозо.

Следующие несколько дней Рафаэлло провел в глубоких размышлениях. Следовало проанализировать все возможные варианты и решить, каким способом обеспечить безопасность жены. К счастью, пока в городе царил порядок. Французские военные квартировали в опустевших домах мирных жителей. Нетрудно было представить разочарование простых солдат: женщин они не нашли. Остались только древние старухи, да и те при каждой возможности проклинали оккупантов.

Воровать тоже было нечего, а ведь мародеры рассчитывали на богатую добычу, так как платить жалованье хозяева не спешили.

Поначалу французское командование даже не пыталось вступить с герцогом в переговоры. Увидев толщину поднятого моста, они решили, что только пушки смогут его опустить и тем самым открыть дорогу в замок. Иного пути захватчики не представляли. Да и острой необходимости в срочных переговорах они пока не ощущали: город – основная цель вторжения – оказался в их руках, и теперь они неторопливо, обстоятельно обустраивались на новом месте.

Для переговоров с герцогом приехал посланник из Милана. Французы пропустили его, так как не получили приказа задерживать прибывающих в город путешественников. Зато они славно повеселились, наблюдая, как толстый важный аристократ преодолевал на лодке защитный ров, а потом старательно обвязывался веревкой, чтобы его подняли на окружавшую замок высокую стену.

Даже на расстоянии было слышно, как миланец проклинает неуважительное обращение.

– Полагаю, если захотим побеседовать с герцогом, придется пробираться в замок таким же путем, – усмехнулся командующий.

– Глупости! – возмущенно воскликнул граф дю Барри. – Для нас они обязательно опустят мост. Молодой герцог достаточно разумен.

– Если бы он был достаточно разумным, – саркастически заметил военный, – то мы сейчас не жили бы в пустом городе, а с почетом гостили в замке. Когда посланник вернется, устроим ему допрос. Имеем полное право это сделать.

– Только без членовредительства, – предупредил граф дю Барри. – Король Людовик не хочет ввязываться в распри с Миланом. Пока.

– Но с какой же стати, скажите на милость, монарху понадобился этот крохотный кусочек земли? Разве ему мало огромного наследства? – удивился командующий. – Нет ни малейшей необходимости размещать здесь солдат. Истинные причины вторжения вам, конечно, известны. Вот только захотите ли поделиться тайным знанием?

Рауль дю Барри улыбнулся.

– Не вижу оснований скрывать от вас правду, только не спешите сообщать ее всем вокруг. Дело в том, что Франция обладает достаточным количеством земли для успешного сельского хозяйства, но в отличие от Испании не имеет источников драгоценных металлов. А на севере Террено Боскозо находится золотоносный рудник, о существовании которого герцоги предпочитают не распространяться. Разработки невелики, потому что добыча ограничена потребностями местного населения и небольшой экономики государства. Если бы герцогство перешло в наши руки, король значительно увеличил бы производство и существенно пополнил свой золотой запас. Но если о существовании месторождения узнают другие страны, жестокой конкуренции не избежать. Людовик XI надеялся заполучить богатство мирным путем, вместе с вассальной зависимостью молодого герцога. Именно поэтому я и предложил свою дочь в невесты наследнику, но он отверг ее ради дочки флорентийского торговца шелком.

– Ходят слухи, что молодая герцогиня невероятно красива, – вздохнул военный.

– Да, этот факт трудно отрицать, – кивнул граф. – Ее дед со стороны матери – венецианский князь, а один из братьев стал секретарем кардинала в Риме.

– Вы неплохо осведомлены, – ехидно заметил командующий. – Неужели до сих пор не смирились с выбором герцога?

Рауль дю Барри сухо улыбнулся.

– А вы бы смирились, если бы речь шла о вашей дочери? Аселин рассказывала, что флорентийка вела себя едва ли не распутно, чем и привлекла внимание наследника.

– И вы ей поверили? – отважно осведомился командующий.

– Поверил, но только до той минуты, пока не увидел герцогиню собственными глазами, – честно признался граф. – Как и все в нашей семье, Аселин очень горда и не смогла смириться с тем, что купеческая дочка ее обошла.

– А в результате и сам герцог, и его прекрасная супруга целиком зависят от нашей милости, – с горьким презрением процедил военный сквозь зубы. – Вы верите, что рано или поздно герцог все-таки сдастся и согласится подписать клятву верности королю Людовику?

– А нам его верность больше не нужна, – презрительно пожал плечами граф.

– А как же миланский посланник? Что, если он привез сообщение о согласии юного герцога помочь соседям? Если придут миланцы, вспыхнет нешуточная война.

– У короля Людовика достаточо сил, чтобы справиться с Миланом, но я не верю, что помощь придет с этой стороны. Дядя маленького герцога – он же опекун – скорее всего решит, что герцог Террено Боскозо состоит в тайном сговоре с нашим королем, и сделает все возможное, чтобы не допустить отправки подкрепления. – Граф злорадно засмеялся: – Судя по всему, своей непомерной гордыней герцог Рафаэлло подписал своему государству смертный приговор.

– Но если он смягчится и поклянется в преданности королю Людовику, придется отнестись к его обещанию с уважением. Французы – люди чести, а не варвары.

– У меня в кармане лежит приказ, подписанный самим Людовиком, – напомнил граф. – Не забывай, что его величеству нужны золотые прииски. Герцог Рафаэлло и его жена подлежат уничтожению, чтобы вокруг них не смогли сплотиться граждане. Хорошо, что герцогиня еще не успела родить наследника, потому что убить младенца непросто даже мне. Нам предстоит завоевать доверие герцога и проникнуть на территорию замка в сопровождении нескольких солдат. Они справятся с заданием быстро и бесшумно.

Военный неохотно кивнул. Оспорить приказ назначенного королем начальника он не мог, но в подлости участовать не хотел. Граф говорил о вероломном убийстве законного правителя и его супруги. Нет, ему замысел совсем не нравился, однако распоряжения начальника следовало выполнять. Во всяком случае, так сказал граф. Командующий решил, что прежде чем приступить к делу, потребует показать приказ короля, и снова подумал, что план совсем ему не нравится. Так же как и сам Рауль дю Барри.

Внезано послышался яростный вопль, а следом громкий плеск воды. Собеседники посмотрели туда, откуда донесся шум, и увидели, что миланского посла сбросили со стены замка в защитный ров. Отплевываясь, разодетый в шелка и бархат аристократ подплыл туда, где стояли два француза. С трудом выбрался на берег, обернулся и, потрясая кулаками, в бессильной злобе закричал:

– Герцог Милана узнает о бессовестном насилии!

– Пусть твой герцог идет куда подальше, – сердито ответили с крепостной стены.

Командующий поспешил к мокрому миланцу.

– Позвольте вам помочь, – предложил он. – Франция не конфликтует с вашим государством. Скажите, почему вас так бесцеремонно выпроводили из замка?

Миланец взглянул на француза и решил пренебречь дипломатической сдержанностью.

– Герцог Милана отправил меня к герцогу Террено Боскозо, чтобы выяснить, почему и с какой целью на его территорию вошли французские войска. Дело в том, что герцог Рафаэлло попросил у нас помощи.

– Полагаю, ваш правитель заблуждается, – с улыбкой заговорил граф дю Барри. – Чезаре поклялся Людовику XI в вассальной покорности. Это дало нам право войти в его страну без разрешеиня. Ну а закрытые ворота замка – не больше чем легкое недоразумение. Скоро все уладится. А теперь, синьор, вам необходимо переодеться, чтобы вернуться в Милан сухим. Миланский герцог, точнее, его опекун наверняка захочет немедленно узнать последние новости.

– Умно, мсье, очень умно, – одобрительно произнес командующий, когда посол наконец отправился в обратный путь. – Но ради чего вы разыграли весь этот спектакль?

– Исключительно для того, чтобы вызвать страх и у миланцев, и у всех, с кем они поделятся своим унижением. Кто после этого поможет герцогу Рафаэлло? Ответ ясен: никто! – Он снова холодно улыбнулся.

В этот миг командующий французским войском понял, что действиями этого человека руководит исключительно жажда мести. Да, граф дю Барри стремился расквитаться с молодым герцогом за отказ жениться на его дочери. Однако король Людовик не захочет знать правду: золото неудержимо влечет его своим блеском. И командущий возблагодарил судьбу за то, что сам он не политик, а всего лишь простой солдат.

Глава 15

– По-вашему, дипломатично швырять посла в ров с водой? – с трудом сдерживая смех, осведомилась Франческа.

– Напыщенный дурак! – вскипел Рафаэлло. – Как смел он разговаривать со мной, словно с капризным и непослушным ребенком? Я знал, что просить помощи у Милана бесполезно. Одно хорошо: он привез тебе письмо от матери. В семье все благополучно?

– Мама пишет, что Лоренцо Великолепный не сможет нам помочь. Террено Боскозо слишком далеко, а потому не представляет для Флоренции серьезного интереса. Медичи сожалеет, что вынужден отказать, – сдержанно ответила Франческа. – Что же нам делать, господин? В Милане явно считают, что мы их предали. Надежда тает с каждой минутой. Ясно, что выдворить французов с нашей земли не удастся. Что же дальше?

– Теперь я понимаю, что размещение военной силы лишь отговорка, но представить истинную причину вторжения пока не могу.

– Граф дю Барри жаждет мести, – пояснила Франческа. – Он, конечно, глуп. Не мы в ответе за судьбу Аселин, а он сам.

– Он горд, любовь моя, а потому никогда не признается, что дело не только и не столько в мести. Такой незначительный человек, как он, не сможет добиться помощи короля в осуществлении своих низких планов. Нет, Людовик XI должен был услышать о чем-то, что мгновенно возбудило его жадность. Но что же это такое?

Пришла осень, и вскоре из-под стен замка донесся крик: французы просили встречи с герцогом. Часовые передали просьбу Рафаэлло, а он, в свою очередь, поручил им передать ответ.

С крепостной стены прокричали:

– Герцог согласен говорить с кем угодно, кроме графа дю Барри.

Услышав об этом, Рауль дю Барри впал в ярость, однако командующий лишь усмехнулся:

– Как и ваша дочь, вы, граф, не вызываете у герцога симпатии.

Он повернулся к передавшему ответ солдату.

– Скажи, что полковник д’Омон готов явиться для переговоров, когда будет удобно герцогу.

Посыльный кивнул и исчез.

– Вы с ума сошли? – возмутился дю Барри. – Отвечаете этому мальчишке так, будто он обладает политическим весом.

– Хотелось бы напомнить, граф, – спокойно возразил командущий, – что пока еще небольшой контингент войск короля Людовика находится в моей власти. У вас с герцогом своя история, и он явно к вам не расположен, а потому разговаривать не согласится. Однако мы вынуждены завоевать доверие, чтобы получить доступ в замок и, как бы отвратительно это ни звучало, покончить и с самим правителем, и с его супругой. Как только это произойдет, герцогство Террено Боскозо вместе со всем его богатством перейдет в руки Людовика XI. Преданность королю заставляет меня выполнить свой долг.

Дю Барри долго молчал, а потом тихо произнес:

– Прежде чем герцогиню убьют, пусть ее изнасилуют на глазах у мужа.

– Что? – изумленно переспросил военный.

– Поведаю вам кое-что такое, д’Омон, о чем еще никому не говорил, – прошептал граф. – После того как Рафаэлло Чезаре выбрал в жены дочку торговца шелком, мою Аселин отправили обратно во Францию, однако не обеспечили достаточной вооруженной охраны. В пути на ее небольшой обоз напали разбойники. Девочку изнасиловали и несколько месяцев держали в плену. Когда же ей вместе со служанкой удалось бежать и вернуться домой, оказалось, что она беременна от своего похитителя и к тому же из-за тяжких переживаний утратила разум. Сейчас и она, и мальчик живут в монастыре. Так вот, пусть, прежде чем перерезать герцогине горло, ее опозорят так же, как опозорили мою Аселин, и убьют первой, чтобы муж испытал те же муки, которые испытал я, потеряв дочь. Путь герцог услышит безумные крики жены, когда ее будет насиловать твой солдат, а потом еще один и еще – не меньше дюжины, – и поймет, что не в силах ей помочь. После этого его следует пороть до тех пор, пока на спине не останется живого места, а он завопит от боли. А потом повесить.

– Таков приказ короля, мсье? – сухо осведомился военный.

– Они должны умереть, а способ умерщвления оставлен на мой выбор, – пожал плечами дю Барри.

– Король Людовик XI не сторонник разнузданной жестокости, граф, – сдержанно, но настойчиво возразил командующий. – Мы убьем пленников как можно быстрее и милосерднее. Ввиду отсутствия наследников герцогство сразу станет нашим. Такова воля Людовика XI.

Боже милостивый! Этот дю Барри горит желанием отомстить, однако месть его невыносима. Нет, герцог и герцогиня должны расстаться с жизнью быстро и без лишней жестокости.

Посыльный вернулся и сообщил, что аудиенция будет предоставлена командующему завтра утром. Он сможет переплыть ров на лодке и будет поднят на крепостную стену, а потом его проводят к герцогу. Мост останется поднятым. Полковник д’Омон по достоинству оценил осторожность герцога, однако слегка удивился: если французское войско беспрепятственно вошло в страну, какой смысл в мерах безопасности?

Вечер он провел без графа, чему был искренне рад. Командующий мог бы разыскать дю Барри и рассказать о предстоящей экспедиции в замок, но не стал этого делать. Утром встал рано, позавтракал и, согласно распоряжению, в одиночестве переплыл на лодке ров. Вышел на берег, дождался, когда сверху спустят веревку, искусно обвязал ее вокруг пояса и взмахнул рукой, показывая, что готов к медленному и осторожному подъему. С крепостной стены его без промедления проводили к герцогу.

Рафаэлло Чезаре приветствовал француза кубком с вином.

– Благодарю, ваша светлость, – поклонился д’Омон, поднял кубок и провозгласил тост: – За короля Людовика!

Только после этого он назвал себя:

– Я – полковник Жан-Поль д’Омон, командующий войском его величества.

Без тени сомнения Рафаэлло тоже поднял кубок.

– За короля Людовика, – ответил он и пригласил: – Присаживайтесь к камину, полковник, и расскажите, что привело вас ко мне. – Он опустился в кресло, пригубил вино и показал на глубокое кресло напротив.

Француз последовал приглашению: сел и тоже отпил из кубка.

– Слышал, что вы отказались поклясться в верности нашему королю, – начал он.

– Я стерпел бы вассальную зависимость, но не смог бы выдержать присутствия на своей земле чуждой армии, – ответил герцог. – И все же чуждая армия здесь. – Он печально усмехнулся.

– Король Людовик всего лишь желает удостовериться, что и Милан, и другие итальянские государства не нарушат границ. Проще обеспечить их спокойствие, разместив в Террено Боскозо небольшой военный контингент, – дипломатично ответил командующий.

– Нонсенс! – воскликнул герцог. – Ясно, что король Людовик крайне заинтересован в чем-то, чем располагает моя страна, однако пока я не в силах догадаться, что именно его привлекает. Это наверняка знал мой отец, предыдущий герцог, к сожалению, он недавно скончался. – Рафаэлло набожно перекрестился.

– Не могу помочь вам в выяснении истинных причин демарша, – солгал д’Омон. – Я всего лишь военный и призван исполнять приказы.

– А что же делает в вашей небольшой армии граф дю Барри? – осведомился герцог.

Прежде чем ответить, командующий на миг задумался и решил, что в данном случае правда послужит более надежным оружием, чем ложь.

– Ищет способ отомстить вам за несчастье дочери.

– То же самое сказала моя жена, но я ей не поверил. В горестной судьбе мадемуазель дю Барри виноват не я, а ее отец. Покойный герцог пригласил ее в Террено Боскозо вместе с двумя другими девушками, чтобы я смог выбрать себе невесту. Но я остановил выбор не на Аселин, поскольку она оказалась высокомерной гордячкой. Как и было договорено заранее, ее отправили во Францию в сопровождении обоза с богатыми подарками от герцога Тита и под охраной того небольшого отряда, который отец прислал вместе с ней. Графу следовало позаботиться о более надежной защите для дочери, тем не менее он этого не сделал. Герцоги Террено Боскозо не виноваты в печальной участи мадемуазель дю Барри.

Когда Аселин заявила, что родившийся мальчик – мой сын, внешность невинного ребенка доказала обратное. Позже ее служанка рассказала правду. Моя супруга устроила несчастную и ее младенца в монастырь, где настоятельницей служит родственница ее матери. Мы не были обязаны помогать графу, но дю Барри был так расстроен, что Франческа его пожалела.

– История несколько отличается от той, которую рассказал он сам, однако это не важно, – пробормотал военный.

– Итак, вы считаете, что единственный интерес короля Людовика заключается в охране своих границ путем оккупации Террено Боскозо, – медленно повторил герцог.

– Не знаю ничего иного, ваша светлость, – пожал плечами д’Омон.

– Значит, даже если я сейчас принесу клятву верности, войско он все равно не выведет, – продолжил Рафаэлло. – В таком случае о чем нам с вами разговаривать? Франция вторглась в мою страну. Всем известно, что Террено Боскозо – мирное государство. Известно и то, что у нас нет собственной армии, чтобы защититься, а потому остается полагаться лишь на милость оккупантов. Причина интервенции на самом деле кроется гораздо глубже, чем вы желаете показать. В ином случае клятвы верности оказалось бы достаточно для вывода войск с территории герцогства. Ваша преданность должна принадлежать вашему королю, а я несу ответственность перед своими подданными за их жизнь и благополучие.

– В вашем городе очень мало жителей, – заметил командующий с многозначительной улыбкой. – Дома стоят пусты. Судя по всему, людей известили о нашем приходе, и они поспешили скрыться в более спокойных местах.

– Известно, что солдаты склонны к мародерству и насилию, – ответил герцог.

– Поверьте, синьор: в домах даже нечего взять, а из женщин остались только древние старухи, которые с ворчанием готовят для постояльцев, – возразил д’Омон. – Возможно, армии у вас действительно нет, но защитить граждан вы все-таки сумели.

Герцог ответил на комплимент снисходительным кивком.

– В таком случае полагаю, что беседа наша закончена. – Он встал, и француз немедленно последовал его примеру.

– Могу ли попросить об одолжении, ваша светлость? Земля полнится слухами о необыкновенной красоте вашей супруги. Не позволите ли засвидетельствовать ей свое почтение? Понимаю, что дерзко с моей стороны просить об этом, и все же… – Он пожал плечами.

Рафаэлло добродушно рассмеялся.

– Маттео! – окликнул он слугу. – Спроси герцогиню, не согласится ли она присоединиться к нам в парадном зале.

– Благодарю за согласие удовлетворить непомерное любопытство, – поклонился француз.

Маттео едва ли не бегом бросился в апартаменты герцогини. Когда Терца открыла дверь, Франческа уже нетерпеливо спешила навстречу.

– Госпожа, герцог просит, чтобы вы спустились в зал к нему и его гостю, – сообщил слуга.

– Скорее расскажи, что там происходит, – попросила Франческа. Она знала, что Маттео умен и не упустит возможности подслушать переговоры.

Слуга покачал головой:

– Ничего не происходит и, кажется, не произойдет. Французский командующий утверждает, что вторжение имеет одну-единственную цель – защиту границ. Держится он вежливо и дипломатично, но если что-то знает, то говорить явно не собирается. Герцог прямо спросил, уйдут ли войска, если он присягнет королю Людовику XI, и полковник ответил отрицательно. Тогда герцог сказал, что Террено Боскозо нужно французам для чего-то другого, и на это командующий заявил, что ничего не знает. Солгал, конечно.