Текст книги "Франческа, строптивая невеста"

Церковь грозила ей отречением, однако Франческа не знала, приведена ли угроза в исполнение. Да и какая разница? Все равно для Бьянки рай заключался в объятиях принца Амира ибн Джема, внука турецкого султана. Ничего иного ей в жизни не требовалось.

Франческа спрашивала себя, готова ли пойти по стопам старшей сестры? Сможет ли проявить такую же смелость и твердость характера? Найдет ли силы убежать из сладкой тюрьмы, от красивого и ласкового мужчины, который собирался стать ее мужем? Да, сможет и найдет. Она должна уехать, потому что не вправе остаться. Смириться было бы несравнимо легче, если бы жених признался, что любит. Но он молчит, а значит, пора бежать. В тот же вечер, поскольку каждый новый день делал замысел все менее реальным, Франческа Пьетро д’Анджело передала в зал записку, в которой сообщила, что неважно себя чувствует и поужинает в своей комнате.

– В чем дело? – всполошилась Терца. Больной Франческа не выглядела, да и отсутствием аппетита не страдала.

– Просто немного расклеилась. Ничего страшного, – ответила Франческа. – Тихий ужин и крепкий сон все исправят.

Терца согласилась и успокоилась.

Позже, лежа в постели, Франческа долго думала, что делать дальше. Октябрь дошел почти до середины, и до свадьбы осталось всего-навсего шесть с половиной недель. Бежать надо было немедленно, но как же найти путь во Флоренцию? Если двинуться по известной дороге, то сразу найдут, поймают и вернут. Но вот если на несколько дней спрятаться в лесу, то сочтут пропавшей, прекратят поиски и оставят в покое. Да, именно это она и сделает – спрячется в лесу.

Следующим утром Франческа надела амазонку и отправила ничего не подозревавшую Розу на кухню.

– Принеси немного хлеба, сыра, яблок и, если найдешь, несколько сваренных вкрутую яиц. Хочу прокатиться одна. Только смотри, никому ни слова. Когда вернусь, за молчание получишь серебряную монетку.

– Но ведь Терца должна знать? – засомневалась девочка.

Франческа заговорщицки усмехнулась.

– Нет-нет, ни за что! Непременно начнет суетиться вокруг меня и в конце концов отправит в сопровождении двух охранников и конюха. Возможно, того самого, который тебе так нравится. – Роза покраснела и захихикала. – Просто хочу побыть наедине с собой, прежде чем приступлю к обязанностям жены и вашей герцогини.

– Понимаю, госпожа, – серьезно кивнула Роза.

– Давай встретимся на конюшне, – предложила Франческа. – А потом навестишь подружку и сможешь немного у нее погостить.

Роза снова захихикала и убежала.

Франческа надела перчатки и плащ – день выдался ясным и солнечным, однако осень уже по-хозяйски вступила в свои права и потому было холодно. Надо будет сказать Ибу, чтобы запряг гнедого мерина: в лесу его будет меньше заметно, чем белого красавца с черной гривой и хвостом. На выходе из замка не попалось ни души. В это утро герцог и Рафаэлло сидели в библиотеке и корпели над бухгалтерскими книгами. Появятся оба только ближе к вечеру, а это означает, что до самого ужина ее не хватятся. А когда начнут искать, она уже успеет уехать далеко-далеко.

Войдя в конюшню, Франческа негромко позвала Иба. Тот вышел и быстро оседлал гнедого, а потом подал кожаную фляжку с водой.

– Солнце еще греет, – заметил лаконично. Он с любопытством наблюдал, как Роза запихивает в седельную сумку запас еды, и Франческа многозначительно приложила палец к губам, а в темную ладонь сунула серебряную монету. Иб сразу занервничал, но смолчал, ведь девушка была синьорой. В его обязанности не входило о чем-то подробно ее расспрашивать, и все же интуиция подсказывала, что странные действия не получат одобрения ни самого герцога, ни его сына.

Франческа разгадала выражение смуглого лица.

– Никому ничего не говори до тех пор, пока тебя не спросят прямо. Поскольку ставить под сомнение мои действия ты не вправе, винить в содействии тебя не будут.

Она поднялась в седло и направила мерина к выходу из конюшни.

– Может быть, мне лучше поехать с вами? – робко спросил Иб.

– Нет-нет, не стоит, – ответила Франческа и посмотрела на стоявшую в дверях Розу.

– Беги к своей подружке. Я разрешаю.

Гнедой конь грациозно пересек двор. Франческа улыбнулась и, проезжая под поднятой перед ней решеткой, беспечно помахала стражникам. На подъемном мосту гнедой перешел на рысь, а едва ступив на дорогу, пустился галопом. Первым делом Франческа постаралась скрыться из виду, а потом свернула на лесную тропинку. Сдержала коня и долго ехала среди деревьев, время от времени останавливаясь на опушках, чтобы дать гнедому отдых.

Ей не встретилось ни одного человека, ни единого жилища. Лишь в зарослях шуршали зайцы, лисы и белки. Спустя несколько часов одинокого пути беглянка остановилась возле ручья, чтобы напоить коня. Вокруг перекликались птицы. Она перекусила хлебом и сыром, съела яблоко. Порой птицы умолкали, и в прозрачном воздухе повисала тишина. Такого покоя Франческе не приходилось испытывать еще ни разу в жизни. Она снова села верхом и поехала дальше, не останавливаясь до тех пор, пока лес не наполнился причудливыми тенями. Заметив небольшое нагромождение камней, решила остановиться на ночлег, отпустила коня попастись, а сама поужинала хлебом, крутыми яйцами и сыром.

Весь день она понемногу пила из фляги, а сейчас с радостью услышала журчание ручья. Решив утром пополнить запас, вылила почти всю оставшуюся воду в образованное камнями подобие большого таза, напоила гнедого и привязала на ночь. Скоро стало совсем темно. Франческа плотнее запахнула плащ и горько пожалела, что не может развести костер. Над лесом поднялся тонкий серп убывающей луны, и сон начал вступать в свои права.

Уууу! Уууу!

Неужели волки? Она вжалась в камни. Конь нервно вздрогнул.

Уууу! Уууу!

Интуиция подсказала, что безопаснее оставаться на месте. Возможно, пока волки и не чуют их присутствия, но если конь пойдет по лесу с человеком на спине, тут же заметят. Она села и напряженно прислушалась. Вой не повторился. Слава богу! Кажется, звери ушли в противоположном направлении. Больше заснуть не удалось; лишь время от времени Франческа погружалась в тревожную дремоту, пока заря не осветила лес, а золотые лучи солнца не подарили тепло и надежду.

Продрогшая, испуганная и измученная, Франческа медленно встала. Потянулась, размяла руки и ноги, чтобы кровь снова начала естественное движение. Наполнила в ручье флягу, напилась сама и напоила коня. Достала остатки зачерствевшего хлеба и прогорклого сыра, доела, а яйцо и яблоко оставила на ужин. Завтра уже можно будет выехать из леса на дорогу. Конечно, дорогу еще придется найти, но если двигаться в обратном направлении, то можно будет к ней вернуться.

Она подошла к коню, чтобы тронуться в путь. Отвязала, взялась за уздечку и хотела было подняться в седло, однако в этот миг из кустов вылетела большая птица, и гнедой испугался. Заржал, вскинулся на дыбы и отбросил наездницу. Франческа упала на спину. Некоторое время, ошеломленная, лежала неподвижно и в полной растерянности смотрела, как убегает конь. Потом вскочила и попыталась догнать, но гнедой уже скрылся из виду – так же как и тропинка, по которой она сюда приехала.

Впервые в жизни Франческа Пьетро д’Анджело испытала настоящий страх. Она оказалась в лесу в полном одиночестве. Вместе с конем исчезли последняя еда, небольшой запас воды и теплый плащ, который она успела перекинуть через луку седла. Но самую серьезную угрозу представляли волки. Чтобы спастись, до наступления темноты надо было выйти из леса или хотя бы найти надежное укрытие. Франческа попыталась вернуться на тропинку, но после часа блужданий поняла, что окончательно потеряла дорогу. Оставалось одно: идти куда глаза глядят до тех пор, пока не покажется приют или не встретится человек, способный вывести в безопасное место.

Глава 6

Франческа брела весь день. Ноги распухли, а предназначенные для верховой езды высокие кожаные сапоги отчаянно терли. Лес казался пустым: вокруг не было заметно ни птиц, ни зверей, так что, заметив в кустах косулю, она даже обрадовалась. Тени становились длиннее, а еще одна ночевка в лесу приводила в ужас. Голова болела, очень хотелось пить.

Но вдруг деревья расступились. Франческа собрала последние силы, ускорила шаг и вскоре оказалась на просторной поляне, где, словно по волшебству, увидела солидных размеров здание с вывеской, указывающей, что это гостиница. Гостиница посреди леса? Но как же путешественники ее найдут? Может быть, здание заброшено и пустует? Ответ на вопрос не заставил себя ждать: дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина.

– Иди сюда, девочка! Кажется, ты заблудилась. – Говорившая не имела возраста: низенькая, плотная, но вовсе не толстая. Темные, с небольшой проседью, пышные волосы напоминали грозовую тучу и гармонировали с черными глазами. – Я синьора Алонза, хозяйка этой гостиницы.

– О, хвала Пресвятой Деве! Как хорошо, что я вас встретила! – воскликнула Франческа. – Ночь пришлось провести в лесу, а вокруг выли волки. Не могли бы вы мне помочь?

– Почему же нет? Помогу, если ты поможешь мне, – без лишних церемоний ответила лесная жительница.

– Денег у меня с собой нет, но если удастся добраться до дома, то вы получите щедрую награду, – пообещала Франческа.

– О, серебро и золото мне ни к чему, детка, – покачала головой Алонза. – Дело в том, что та служанка, которую я наняла на работу, недавно сбежала. Срочно нужна помощь по хозяйству: охотничий сезон заканчивается; скоро сюда прибудут охотники на зимовку и останутся до середины весны. Требуется сильная молодая девушка, чтобы готовить, убирать и прислуживать постояльцам. Одной мне никак не справиться. Поживи здесь до весны, а потом дам тебе денег и прикажу племяннику проводить на главную дорогу. Все холода проведешь в тепле и уюте. Как тебя зовут?

Франческа не спешила с ответом: открывать свое настоящее имя не хотелось.

– Меня зовут Кара, – наконец сказала она. – Но остаться с вами я не могу, потому что должна как можно скорее вернуться домой.

– Послушай меня внимательно, девочка. Глядя на тебя, нетрудно догадаться, что жизнь ты знаешь плохо. Скорее всего служила горничной и убежала от хозяйки, потому что ее муж к тебе приставал. Если госпожа тебя найдет, придется терпеть побои и мириться с вольностями господина. Останься здесь, и я укрою тебя от всех опасностей. Обещаю, что весной отпущу и помогу найти дорогу домой.

– Но я совсем не умею ни готовить, ни убирать, ни прислуживать, – смущенно призналась Франческа.

– Запросто научишься, ничего сложного во всем этом нет, – успокоила Алонза. – Я в затруднении. Дело в том, что эта гостиница предназначена не для всех, а только для охотников герцога. Каждую зиму они находят у меня теплый ночлег и сытную пищу. Некоторые только столуются, а спят в других местах, но человек десять – пятнадцать постоянно живут здесь.

– Может быть, один из этих охотников согласится проводить меня до большой дороги, – с надеждой предположила Франческа.

Алонза от души рассмеялась.

– Детка, да они тебя сожрут и пальчики оближут. Никакой дороги ты не увидишь, зато увидишь немало готовых к действию членов.

Услышав столь откровенное объяснение, Франческа густо покраснела.

– О нет! – недоверчиво пробормотала Алонза. – Кара, дитя мое, неужто ты девственница? Скажи честно, потому что я должна знать, надо ли тебя защищать от моих негодников.

– Да, – шепотом ответила Франческа.

Хозяйка понимающе кивнула.

– Не бойся, в обиду я тебя не дам. Ну а теперь пойдем. Первым делом поешь и отдохнешь, а заодно посмотришь, как я прислуживаю, и поучишься. Договорились?

Выбора действительно не было, но Франческа надеялась, что, познакомившись с охотниками, можно будет узнать у них дорогу. Вряд ли эти люди на самом деле окажутся такими грубыми, как описала Алонза. Хозяйка просто хотела ее припугнуть, чтобы добиться согласия.

– Да. Я останусь у вас.

– Привет, старушка Алонза! – Из леса вышли двое бородатых мужчин. Оба были одеты в грубые кожаные штаны, рубашки, которые когда-то, наверное, были белыми, и толстые шерстяные куртки. На плече каждый нес лук, а за спиной – большой колчан со стрелами. Из-за пояса у обоих торчали угрожающего вида ножи.

– Ужин уже готов? Ба, а что же это за невиданный цветок? – Охотники бесцеремонно уставились на Франческу, и она испуганно юркнула за спину хозяйки.

– Я только что наняла девочку на работу, ведь бездельница Серафина сбежала. А вы держите руки при себе, а не то ужина не получите. Не вздумайте спугнуть мою новую служанку. Разве не видите, что она скромница?

Охотники громогласно расхохотались.

– У тебя она недолго такой останется, старушка.

Алонза взяла Франческу за руку и отвела на кухню.

– Посиди пока здесь. Сначала накормлю этих двоих, чтобы угомонились, а потом уже тебя. Скоро вернутся и остальные.

Франческа устало опустилась на табуретку возле стола. Какое счастье, что удалось выйти из лесу живой и невредимой! Но предстояло выяснить, как попасть на главную дорогу. Она родилась не служанкой, а второй дочерью Джованни Пьетро д’Анджело, одного из самых уважаемых граждан Флоренции. Конечно, чтобы разносить тарелки и кружки, большого ума не требуется, но вот готовить и убирать? Она понятия не имела, как это делается. Элегантные, ухоженные руки будут испорчены. Как бы смеялась Аселин дю Барри, если бы видела соперницу в эту минуту! Франческа сложила руки на столе, опустила на них голову и мгновенно уснула.

«Бедняжка, – подумала Алонза, когда вошла и увидела красавицу спящей. – Кара. Вряд ли девочку на самом деле так зовут, но ведь почему-то она решила скрыть настоящее имя. Руки изнеженные, белые как снег, но малышка отнюдь не глупа и быстро научится выполнять несложные хозяйственные обязанности. А весной придется исполнить обещание и проводить новую служанку до главной дороги». Алонза налила миску наваристого горячего супа, намазала маслом большой кусок хлеба и только после этого разбудила таинственную незнакомку.

– Поешь, милая. У меня много работы, но когда закончишь, позови. Отведу тебя в уютную комнатку.

– Спасибо, – поблагодарила Франческа добрую женщину. Хорошо уже и то, что эту ночь удастся провести в тепле, а не в страшном лесу, где за каждым кустом прячутся дикие звери. Интересно, вернулся ли гнедой в конюшню герцога или достался волкам? Она вздохнула.

Попробовала суп: оказалось невероятно вкусно. Откусила кусок хлеба с маслом и поняла, что ничего лучше не ела ни разу в жизни. А когда закончила, то положила миску и ложку в большой каменный таз. Она знала, что нужно поступить именно так, потому что в детстве, когда еще не пускали за общий стол, часто ела на кухне.

Алонза вернулась, увидела, что посуда на месте, и довольно улыбнулась. Судя по рукам, девочка изнеженна, но вовсе не ленива.

– Два медведя едят и пьют в свое удовольствие, – сообщила она. – Пойдем: пока выдалась свободная минутка, провожу в спальню. Считай, что тебе крупно повезло: в каморке есть четыре стены, потолок и дверь, которую можно запереть на засов, чтобы никто не мешал. К тому же рядом моя комната.

Хозяйка гостиницы взяла свечу и по узкой лестнице повела новую служанку на второй этаж. Здесь, в отдельном коридоре, располагались две комнаты. Алонза открыла дверь в первую из них. Пространство оказалось почти игрушечным, но вмещало узкую кровать и крошечный сундучок, на котором стояла свечка. Под окном поместился маленький стол. «Совсем не то, к чему я привыкла, – подумала Франческа, – но значительно лучше, чем лес. В качестве временного убежища вполне сгодится».

Алонза вошла и зажгла свечу от той, которую держала в руке.

– Сейчас принесу простыню, – пообещала она. – Наверное, ты привыкла к чистому белью. В сундуке есть одеяло и более подходящая одежда. Спи спокойно, детка. – Она вышла, а вскоре вернулась с простыней и кувшином воды для умывания. Кувшин поставила на стол, рядом с металлическим тазом.

– Спасибо, – поблагодарила Франческа на прощание.

Снизу доносились хриплые голоса вернувшихся постояльцев. Она застелила соломенный матрас грубой простыней, достала из сундука подушку и одеяло. Там же с радостью обнаружила две рубашки, юбку и две блузки; спросила себя, принадлежит ли одежда сбежавшей Серафине, и подумала, что у служанок очень мало личных вещей. Почему-то прежде подобные мысли в голову не приходили. Разделась, быстро умылась из таза и надела ночную рубашку. Она оказалась чистой и теплой, хотя совсем не шелковой.

Потом высунулась из окна и несколько раз встряхнула свою одежду, чтобы очистить от грязи и пыли. Так всегда делала Терца. Аккуратно сложила дорожный костюм и спрятала на дно сундука: на неопределенное время Франческа Пьетро д’Анджело исчезла, а вместо нее появилась служанка Кара. Опустилась на колени возле кровати, чтобы поблагодарить Господа за временное избавление, нырнула в постель, укрылась и крепко уснула.

Алонза разбудила задолго до рассвета.

– Вставай, девочка. Пора ставить в печь хлеб.

– Но ведь еще темно, – сонно пробормотала Франческа и натянула на голову одеяло.

– Нам с тобой предстоит накормить дюжину голодных мужиков, – не сдавалась Алонза. – Хлеб сам собой не испечется. Быстро вставай и спускайся в кухню.

Франческа неохотно вылезла из постели. Разве Терца и Роза вставали так же рано? Нет, конечно! Она облегчилась в ночной горшок, вылила содержимое за окно, сполоснула водой из таза, снова вылила и запихнула горшок подальше под кровать. Умылась, надела красную шерстяную юбку и белую блузу. Натянула носки и сапоги, провела пальцами по роскошным волосам и мудро решила стянуть их найденным в сундуке кусочком ленты. По примеру Терцы встряхнула одеяло и расстелила на подоконнике. Напоследок окинула комнату хозяйским взглядом и по черной лестнице спустилась в кухню.

– А, вот наконец и ты, – приветствовала Алонза. – Взбей-ка вон то тесто, которое я только что замесила.

Франческа взглянула недоуменно:

– Как это делают? Я не знаю.

– Ах, ты никогда не работала на кухне! Ну ничего. Надеюсь, быстро научишься. Сейчас покажу, и будешь делать точно так же до тех пор, пока не скажу, что хватит.

Хозяйка закатала рукава, быстро продемонстрировала мастерство взбивания теста и деловито распорядилась:

– Ну а теперь давай ты.

Франческа тоже засучила рукава и по примеру наставницы принялась мять и толочь тяжелую упругую массу.

– Хорошо, хорошо! – похвалила Алонза. – Вот так и продолжай, пока не остановлю.

Франческа месила тесто несколько минут. Руки устали, но работа оказалась несложной. Наконец хозяйка велела прекратить и преподала следующий урок.

– А теперь смотри, как делают караваи. – Она быстро слепила два круглых хлеба и положила на большую лопату. – Ну-ка, попробуй сама. Молодец, очень славно получилось. Просто замечательно! Клади на противень. Теста хватит еще на два каравая. Закончи работу, и поставим противень в печь. А пока эти будут печься, займешься тестом из второй миски. Тогда хлеба хватит и на вечер.

– Каждый день печете по двадцать четыре каравая? – удивилась Франческа.

– Иногда и больше, потому что приходится кормить двадцать человек, иногда, правда, меньше. В зимние холода будем печь сорок – по два на каждого едока. Как только справишься с хлебом, сходи в курятник и собери яйца. Сейчас дам корзинку.

Франческа слепила из оставшегося теста два каравая, а потом взбила содержимое второй квашни, приготовила хлеба и положила на другую лопату. Подошла Алонза, открыла печку и показала, как отправлять караваи внутрь. Закрыла дверцу и протянула служанке ивовую корзинку:

– Просто достань яйца из гнезд. Если курица сидит, не обращай внимания и суй руку под нее. Собери все, что сможешь, ничего не оставляй.

Утро выдалось холодным. Франческа вдохнула свежий воздух, вздрогнула и порадовалась, что провела ночь не в лесу, а в теплой постели. На аккуратно огороженном птичьем дворе в пыли копались куры и цыплята. Она нагнулась, чтобы не удариться о низкую притолоку, поморщилась от резкого запаха и осмотрелась в полумраке. Все гнезда оказались свободными, кроме одного, из которого укоризненно смотрела пожилая курица. Как учила Алонза, Франческа сунула руку под нее, но курица сердито клюнула, и пришлось прогнать ее прочь. Старушка с недовольным клекотом слетела вниз.

Вернувшись в кухню, Франческа гордо показала корзину, и Алонза быстро сосчитала яйца.

– Двадцать семь! – удивилась она. – Молодец! А Серафину всегда приходилось отправлять обратно, потому что ей не нравился запах. Она убегала, не обойдя все гнезда.

– Запах действительно не из приятных, – согласилась Франческа, – но ничего не поделаешь, ведь вам надо накормить целую толпу. Куры были во дворе, кроме одной вредной наседки, которая пыталась меня клюнуть. Но я ее прогнала.

Алонза с улыбкой кивнула:

– Правильно. Нельзя проявлять свой страх. Серафина боялась кур, и они над ней открыто издевались.

Когда хлеба испеклись, Алонза показала, как лопатой достать их из печи, а потом поручила почистить морковку и лук для жаркого из оленины.

Франческе в жизни не доводилось чистить ничего, кроме апельсина. Нож казался страшно неудобным. Она сжала его так крепко, что затекли пальцы. Дважды порезалась, но, к счастью, неглубоко. Из столовой уже доносились мужские голоса. Алонза вынесла подносы с яйцами, хлебом, маслом и ветчиной, которую успела приготовить, пока служанка занималась другими делами.

Как только мужчины позавтракали и ушли на охоту, хозяйка отправила новенькую убирать тарелки, кружки и остатки еды, которых, впрочем, оказалось очень мало. Франческа с удивлением увидела на столах горшочки с медом и даже соль. Спросила, откуда такая роскошь, и Алонза объяснила, что герцог держит гостиницу для удобства своих охотников и щедро снабжает их продуктами, не скупясь даже на такую дорогую приправу, как соль.

Закончив уборку, Франческа подкрепилась яйцом и хлебом с маслом. Позднее утро еще не переросло в день, а она уже обессилела: пришлось помочь хозяйке приготовить два котла жаркого, а потом тушить его на маленьком огне и постоянно помешивать, чтобы не пригорело.

– Ты отличная работница, хотя, кажется, впервые оказалась на кухне, – похвалила Алонза. – Выйди на воздух и отдохни, а вечером будешь помогать разносить еду.

– Можно взять немного хлеба и сыра? – попросила Франческа. – Очень хочется есть.

– Конечно, детка! Морить тебя голодом я не собираюсь. Бери все, что угодно.

Франческа намазала хлеб маслом, взяла ломтик сыра и яблоко, вышла и устроилась под деревом. Пообедала и по черной лестнице поднялась в свою каморку. Сняла с подоконника одеяло и с удовольствием ощутила теплую свежесть. Стянула сапоги, с наслаждением легла в постель и мгновенно уснула, а когда вновь открыла глаза, солнце уже клонилось к закату. Быстро вскочила, сложила одеяло, обулась и бегом спустилась в кухню. Аппетитный запах жаркого смешался с ароматом печеных яблок. Алонза приветливо улыбнулась.

– Ты как раз вовремя. Наполни кувшины элем из бочки и поставь по два на каждый стол. Положи по два каравая, по половине головки сыра и по большому куску масла. За каждым столом помещаются восемь едоков. Поставь двадцать четыре кружки, положи двадцать четыре хлебные тарелки и двадцать четыре ложки.

– Разве у вас нет вилок? – удивилась Франческа.

Алонза рассмеялась:

– Нет, девочка. Вилки – роскошь для богатых, которые живут в больших городах и замках. Вполне можно обойтись ложкой, тем более что у каждого из охотников есть нож.

– А откуда берутся хлебные тарелки? – заинтересовалась Франческа.

– Каждый вечер пеку их, чтобы хватило на следующий день. Так приходится мыть меньше посуды. – Алонза усмехнулась. – Ну, довольно вопросов, приступай к работе. Солнце скоро сядет, и мужчины вернутся из леса.

Закончив первоочередные дела, хозяйка показала, как носить сразу несколько кружек.

– Некоторые из охотников придут поздно и первым делом заглянут в пивную за кружкой эля, а не пойдут в столовую ужинать. Завтра будешь прислуживать в пивной, а сегодня попробуй раскладывать жаркое по хлебным тарелкам. Для начала дам тебе самый маленький из котелков и небольшой черпак. Как только котелок опустеет, наполним снова. Надо быстро идти вдоль столов и аккуратно раздавать одинаковые порции. Должна предупредить, что постояльцы обязательно будут тебя щипать. Эти люди ведут себя грубо, но в глубине души очень добры. И все-таки придется ставить их на место, иначе выйдешь оттуда вся в синяках. Любым способом заставь их убрать руки, а не то осмелеют и будут все время нахально приставать.

Предстоящий вечер внушал ужас, ведь никогда еще Франческе не доводилось раздавать еду. В ее жизни эту работу неизменно выполняли слуги. Как же избежать предсказанного Алонзой унизительного внимания? Пока она будет наполнять тарелку каждого из едоков, сосед неминуемо увидит ее спину. Мужчинам запретили обращаться с новой служанкой грубо, поскольку она девственница и воспитана деликатно. Вряд ли, однако, этим людям что-нибудь известно о деликатно воспитанных девственницах, а ей еще ни разу в жизни не приходилось защищаться, отстаивая собственную честь. Франческа решила игнорировать любые заигрывания, ни с кем не разговаривать и двигаться быстро, выполняя порученную работу.

В гостиницу начали возвращаться охотники, и Алонза сразу ушла в пивную.

Франческа наполнила небольшой котелок, украдкой заглянула в столовую и увидела, как мужчины рассаживаются за длинными столами. Взяла котелок, черпак и поспешила положить каждому изрядную порцию жаркого. К счастью, пришедшие первыми сразу занялись едой и не обратили внимания на молоденькую служанку. Но вскоре в столовой появились новые люди и тоже уселись за столы.

– Что сегодня приготовила нам старушка Алонза? – полюбопытствовал один из охотников, пока она наполняла тарелку.

– Жаркое из оленины, – вежливо ответила Франческа, а в следующее мгновение подпрыгнула от неожиданной острой боли, но стерпела и не произнесла ни слова. За первым щипком посыпались другие, и она стоически выносила издевательства до тех пор, пока, к ее ужасу, большая рука не проникла под юбку и не сжала ягодицу. Не в силах сдержаться, Франческа пронзительно вскрикнула, выронила почти пустой котелок и залилась слезами.

В столовой наступила напряженная тишина, а потом раздался громкий голос:

– Что ты наделал, Пеппино? Смотри, девочка плачет. Разве Алонза не предупреждала, что ее нельзя обижать? Дружелюбный щипок – это нормально, но ведь ты без разрешения начал ее лапать! – Голос принадлежал огромному человеку, выше шести футов ростом, мощного телосложения, с длинными, убранными на затылке в хвост волосами.

– Вовсе не хотел никого обидеть, Бернардо, – начал оправдываться охотник, – но девчонка такая хорошенькая, что не сдержался. – Он и сам был далеко не мал, однако по сравнению с Бернардо выглядел низеньким и щуплым.

– Немедленно извинись и отправляйся есть в пивную. Следующие несколько дней будешь ужинать там. И завтракать тоже. – Бернардо встал, подошел к плачущей Франческе, заботливо поднял котелок и черпак.

– Возвращайся в кухню, Кара.

Франческе удалось остановить слезы. Она забрала посуду и присела в коротком реверансе.

– Большое вам спасибо, синьор.

Бернардо не привык к подобным тонкостям в обращении, а потому лишь скупо кивнул и неловко проворчал:

– Иди, иди.

Франческа поспешила спастись бегством, даже не пожелав выслушать извинения Пеппино.

Алонза услышала плач, вернулась из пивной и уже ждала на кухне.

– Сейчас наполню котелок и сама раздам жаркое остальным, – сочувственно успокоила она.

Франческа всхлипнула, но предложила:

– Тода я вынесу миски с печеными яблоками.

Довольная отходчивостью служанки, Алонза кивнула.

Октябрь сменился ноябрем. Постепенно Франческа освоилась среди охотников и начала чувствовать себя более свободно и даже уверенно. В то же время Бернардо добровольно взял на себя роль ее защитника. Наказанному Пеппино через два дня было разрешено вернуться в общую столовую, так как Франческа обратилась к великану с просьбой простить обидчика. Кстати, Бернардо оказался главным охотником герцога. Со временем новая служанка научилась избегать ненужных проявлений внимания, например: приобрела способность ловко пробираться между столами с несколькими тяжелыми кружками в руках. Избежать всех щипков все равно не удавалось, однако число их заметно сократилось.

Она выучила имена охотников и осмелела настолько, что даже начала дружески пикироваться во время завтраков и ужинов, дерзко и остроумно отвечая на любые реплики. Одно печалило: от работы руки заметно огрубели. Алонза поручала проворной девушке те дела, с которыми уже не могла справиться сама, потому что суставы болели и отказывались слушаться. Дочь торговца шелком мыла полы и стирала. От холода на руках появились цыпки, и она часто думала, что до сих пор даже не представляла, насколько тяжело трудились другие, чтобы сделать ее жизнь удобной и приятной. Зато теперь, если родители вдруг откажутся принять и пустить домой, можно будет наняться горничной или прислугой на кухню. Мысль заставила улыбнуться: мать, несомненно, придет в ужас, но даже если не простит, все равно разрешит вернуться в семью.

Но действительно ли ей хотелось снова оказаться во Флоренции, в оковах привычной замкнутой жизни? Ничто не мешало остаться здесь, у Алонзы. По вечерам, конечно, от усталости болели все косточки, но зато жизнь стала интересной. Франческа вздохнула. Выбора нет: придется вернуться. Что ни говори, а она – вторая дочь уважаемого гражданина Флоренции Джованни Пьетро д’Анджело и рождена не для того, чтобы прислуживать неотесанным охотникам в забытой Богом и людьми лесной гостинице. Вспомнился Рафаэлло, но с обычной деловитостью она тут же отогнала бесполезную мысль: он ее не любит, а провести жизнь без любви она не готова.

Однажды холодным ветреным вечером дверь распахнулась, и на пороге показался высокий бородатый человек. Бернардо заметил его первым.

– Карло! – громогласно приветствовал он. – А я-то уже и не надеялся увидеть тебя этой зимой. Входи и устраивайся поудобнее. Алонза! Твой любимец явился! – окликнул он хозяйку.

Она радостно выбежала из кухни.

– Карло, дорогой! Как же давно ты не приходил! Есть ли новости, хорошие или плохие? – Она тепло его обняла.

– Свадьбу герцогского сына пришлось отложить, – сообщил охотник. – Нежная невеста решила, что не успеет подготовиться к такой свадьбе, о которой мечтала всю жизнь. К тому же она не может выйти замуж без родителей, а им предстоит приехать из Флоренции. Поэтому всем нам придется подождать радостного события до весны. – Он рассмеялся. – Герцог Тит недоволен, однако синьор Рафаэлло решил уступить красавице. Говорят, он бешено в нее влюблен. Так что первого декабря вместо пышной герцогской свадьбы тихо и спокойно пройдет свадьба Валианта Кордасси и Луизы ди Генуя. Этот парень с четырех лет рос вместе с синьором Рафаэлло и всегда оставался рядом с ним. Да, а еще, кажется, Франция снова собирается воевать, а Венецианская республика заключила какой-то тайный договор с османским султаном. Папа в ярости, однако Венеция упорно отрицает слухи об измене.