Текст книги "Франческа, строптивая невеста"

– Искусительница! – простонал он. – Значит, с охотником тебе лучше, чем с герцогом? Хозяйка гостиницы отдает себя свободнее и полнее, чем герцогиня!

– Охотник волнует больше, – выдохнула Кара. – Ах, только не останавливайся, прошу, а не то я умру, мой Карло!

Он озорно рассмеялся.

– Возможно, ты и умрешь, любовь моя, но случится это задолго до того, как я остановлюсь.

Он продолжал яростно – до тех пор, пока не пришлось прикрыть ей рот ладонью, чтобы безумными криками она не перебудила всю гостиницу. Герцог был страстным мужчиной, однако охотник оказался смелее, откровеннее, сильнее. Прекрасная герцогиня покорно и благодарно принимала любовь супруга, в то время как очаровательная хозяйка гостиницы щедро дарила своему охотнику пылкую, ненасытную страсть.

Прежде чем взмолиться о пощаде, Франческа дважды взлетала в небеса. Рафаэлло с радостью уступил, потому что не знал, сколько еще сможет продержаться. Она парила среди звезд, познав самое яркое наслаждение в своей жизни. Тело ее содрогнулось от долгожданного освобождения и от ощущения горячего потока в сокровенной глубине.

– Любимый! Любимый! – шептала она, тая в его объятиях.

После этого они не произнесли ни слова, потому что подходящих слов не нашлось. Однако оба спали так крепко, как не спали ни разу в течение долгих недель и месяцев. Герцога Террено Боскозо и его герцогиню покорила страсть охотника и хозяйки лесной гостиницы. Они не исчезли бесследно: возможно, настанет время, когда они появятся вновь. А может быть, и нет. А пока ранним утром влюбленные проснулись, улыбнулись друг другу и встали, чтобы начать новый день.

– Странно, что оба поднялись вовремя, – прошептала Терца Розе. – Ночью в их комнате творилось что-то невероятное; я уж думала, что праздник никогда не кончится.

– Сегодня они выглядят счастливее, чем обычно, – ответила Роза. – Как будто наконец-то вместе обрели мир. – Она на миг задумалась и поинтересовалась: – А у тебя в комнате есть сундук?

– Тебе не нравится ночевать с Бальбиной? Ее комната рядом с кухней, а потому намного теплее, чем у меня наверху.

– Сегодня ночью пришлось спать в кладовке, – призналась Роза. – Бальбине очень хотелось заполучить в свою постель великана Бернардо, да и он сгорал от нетерпения.

– В замке повариха слыла женщиной горячей и щедрой, – усмехнулась Терца. – Хорошо, переходи ко мне, но только надо предупредить госпожу, а не то решит, что я пригласила к себе Пеппино.

Роза захихикала.

– Ну уж подобного она о тебе никогда не подумает. Только не Пеппино!

– Уверена, что найдутся такие, кто сумеет оценить его обаяние, – усмехнулась Терца.

Каждый день в гостиницу приходили все новые и новые охотники, радуясь, что французская оккупация не лишила их зимнего приюта. И правда, вряд ли французы знали о существовании охотников и о гостинице, спрятанной в лесной чаще. Мысль эта согревала душу. Герцогство Террено Боскозо переживало тяжкие времена, но гостиница, пусть и с другими хозяевами, сохранила свой непритязательный уют и искреннюю доброту.

Глава 17

Жизнь в гостинице вошла в обычное зимнее русло и размеренно потекла. В этом году возле камина собрались семнадцать охотников. Не так много, как два года назад, однако вполне достаточно, чтобы было о ком заботиться. Франческа благодарила судьбу за умелых и проворных помощниц.

Подошел к концу ноябрь, наступил декабрь. Ближе к Рождеству явился монах. Франческа удивилась: трудно было ожидать, что брат Стефано пренебрежет опасностью, однако тот заверил, что соблюдал осторожность.

– Французы гостиницу не найдут.

– Какие новости? – нетерпеливо поинтересовался Карло; монах знал его только как охотника.

Стефано вздохнул.

– Говорят, что герцог Рафаэлло и герцогиня исчезли без следа, хотя французы спешат рассказать всякому, кто готов слушать, что казнили обоих как предателей короля Людовика XI. Впрочем, никто им не верит, потому что нет ни свидетелей, ни останков.

– Мне всегда казалось, что замок несокрушим, – осторожно произнес Карло. – Разве герцог не спрятался за толстыми стенами вместе с женой и слугами?

– Однажды кто-то заметил, что на стенах больше нет вооруженной охраны, – поведал брат Стефано. – Граф дю Барри приказал опустить мост любой ценой, и никто не помешал французам сломать его настолько, чтобы остатки можно было перекинуть через ров. Но когда оккупанты вошли в замок, он оказался совершенно пустым. Не осталось ни единого человека.

Исчезли герцог и герцогиня, слуги, охранники и даже животные. Как будто никогда не существовали. Кто-то верит в придуманную французами версию, кто-то не верит.

– В таком случае куда же делся герцог? – спросила Кара.

Монах перекрестился.

– Подозреваю, дочь моя, что ответа на этот вопрос не знает никто, кроме самого Господа. Но я французам не верю. Думаю, что скорее всего герцог с женой нашли приют во Флоренции, у ее родственников. Многие со мной согласны. А где же Алонза?

– Умерла, – коротко ответила Кара, и все трое перекрестились. – Герцог предложил мне занять ее место здесь, в гостинице, и я согласилась, потому что, как и мои подруги, устала прятаться от французов и с радостью покинула город. Да, кстати, мы с Карло поженились. Он и его друг Маттео выполняют здесь всю мужскую работу.

– Дело полезное, – одобрил брат Стефано. – Но что же вы будете делать, когда придет весна?

– Останемся здесь, в лесу, – ответила Кара. – Возвращаться в город, пока там хозяйничают французы, очень страшно.

Монах одобрительно кивнул:

– Правильно. Вы приняли мудрое решение.

Брат Стефано провел в гостинице несколько недель и ушел в середине января, когда немного потеплело. Перед уходом Франческа поделилась с ним секретом, который бережно хранила под сердцем. Монах укоризненно покачал головой.

– Ты обязательно должна ему сказать, дочь моя.

– Скажу, – пообещала Кара. – Просто хотела удостовериться сама.

– Да она уже давно перестала сомневаться. Впрочем, как и я, – вступила в разговор Терца. – Следовало бы обрадовать мужа еще несколько недель назад, да она боится, что он заставит оставшиеся месяцы провести у камина, а ей очень этого не хочется. Да и ни к чему.

– И когда же случится радостное событие, дочь моя? – с улыбкой осведомился брат Стефано.

– Терца уверена, что в июле, – ответила Кара.

– Обязательно приду крестить ребенка, – пообещал он.

– Теперь-то скажешь мужу? – требовательно спросила Терца.

– Сегодня вечером. Обязательно, – заверила Кара.

Монах ушел в тот же день, чтобы вернуться в город и принести утешение тем, кто остался под властью французов. Франческа проводила его с глубокой грустью: здесь, в лесу, ей отчаянно не хватало привычных с детства молебнов и исповедей.

Вечером, после ужина, когда все обитатели гостиницы разошлись по своим комнатам, Кара и Карло уютно устроились в кухне у очага: они полюбили этот уголок.

– Перед уходом брат Стефано велел мне поделиться с тобой секретом, – заговорила Кара после долгого молчания.

– У тебя есть секрет? – заинтересовался Карло. – И что бы это могло быть?

– Ну вот, снова дразнишь. – Кара надула губки.

– Обожаю тебя дразнить, – подтвердил Карло с самодовольной усмешкой.

Кара рассмеялась.

– Что ж, тогда, пожалуй, лучше подержу секрет при себе.

– Ты же знаешь, что я ненавижу всякие тайны! – напомнил Карло. – Если скажешь, извинюсь.

– Хм. – Кара притворилась, что обдумывает предложение. – Что ж, хорошо. Пожалуй, смилуюсь, раз ты такой сговорчивый.

Он поймал ее ладонь и поцеловал каждый пальчик.

– У любящих супругов не должно быть никаких секретов друг от друга. Ну, говори же скорее!

– У нас с тобой будет малыш, – просто, спокойно произнесла Кара. – Терца считает, что в июле.

Карло на миг застыл, а потом решительно заявил:

– Но тебе никак нельзя рожать здесь, милая. Без доктора, без повитухи!

– Большинство женщин дарят своим детям жизь без помощи доктора и даже повитухи, – возразила Кара.

– И в результате многие умирают, – продолжал настаивать Карло. – Ни за что не позволю остаться здесь! Ты же не какая-нибудь крестьянка, чтобы опростаться прямо в поле! Ради твоего здоровья и безопасности моего наследника надо найти способ отправить тебя во Флоренцию.

– Нет. – Короткое слово прозвучало совсем тихо, однако Карло услышал в нем твердую решимость.

– Милая, прояви хотя бы каплю здравого смысла, – взмолился он. – Тебе никак нельзя оставаться в глуши в это ответственное время! Надо перебраться туда, где наш малыш сможет появиться на свет под присмотром доктора, в идеальных условиях. Гостиница в лесной чаще совсем не такое место.

– Считаешь, что долгое, трудное, полное опасностей путешествие во Флоренцию пойдет нам с ребенком на пользу? – скептически осведомилась Кара. – Нет, любимый. Я останусь здесь, на своем месте, а когда придет время, женщины мне помогут. Твой наследник увидит мир не во Флоренции. Малыш родится в Террено Боскозо. Пусть и не в замке Чезаре, где родился его отец и многие поколения предков, но в родном герцогстве, а не на чужой земле.

– Я не согласен с вашим глупым решением, мадам. – Охотник Карло внезапно превратился в герцога Рафаэлло Чезаре.

– Что ж, в таком случае можете оставаться при собственном мнении, – твердо ответила герцогиня. – Никакая сила не заставит меня покинуть этот дом. – Вырвав ладонь из руки мужа, Франческа встала и гордо удалилась, оставив его возле очага в одиночестве и полной растерянности.

Рафаэлло не знал, что делать. Она была права: попытка добраться до Флоренции может оказаться непредсказуемо опасной. Проще уступить.

Однако не сомневаться он не мог, а потому решил утром поговорить с Терцей и попытаться ее убедить. Если Франческа кого-то слушалась, то только свою опытную, верную горничную.

Однако Терца уверенно поддержала госпожу.

– Что, если кто-нибудь узнает герцогиню в дороге? – заволновалась она. – Такую красоту не спрячешь. Миланцы могут выдать ее французам в надежде на благодарность. А коварные захватчики будут заботиться о ней, пока не родится младенец, а потом жестоко убьют обоих. Нет-нет, синьор! Моя госпожа здесь в безопасности, и ее дитя тоже. Вспомните о том, кто вы на самом деле, и о том, что это ваш наследник!

Герцог смирился с поражением и с согласия жены торжественно объявил всему населению гостиницы, что скоро станет отцом. Охотники бурно приветствовали товарища и весь зимний день провели в возлияниях в честь Карло и его будущего сына. Ни один из них ни на миг не усомнился в том, что у такого героя, как их Карло, родится именно сын. Трезвым остался лишь Бернардо. Великан уже обратил внимание на слегка округлившуюся талию Кары и заподозрил скорое прибавление в семействе.

Впрочем, наблюдение он предпочел оставить при себе, как все эти годы держал при себе знание истинной истории Карло. В юности, когда Рафаэлло был всего лишь наследником, герцог Тит открыл главному охотнику тайну и попросил приглядывать за парнем. Именно Бернардо научил молодого герцога охотиться. Он знал также, кем на самом деле была Кара и какого драгоценного младенца она сейчас носила. Великан дал себе слово оберегать ее, как когда-то оберегал Рафаэлло, потому что восхищался храбростью и практической хваткой молодой герцогини. Пусть она и выросла в богатстве и роскоши, но изнеженной, чванливой аристократкой не стала.

Зимние месяцы протекли в тишине и покое. Снега выпало очень много, но с приближением весны сугробы начали медленно таять. Дни удлинялись, ночи понемногу теплели. Охотники забеспокоились и начали расходиться по своим лесным сторожкам. Наконец ушли все, кроме Бернардо.

– Вам здесь нужен еще один мужчина, – без тени сомнения заявил он. – В нынешнем состоянии Кары важно иметь достаточную защиту. Если французы, не дай бог, сунутся в лес, сильная рука сможет их остановить. – Больше на эту тему он не говорил.

Герцог по достоинству оценил молчаливую преданность.

– Он знает, кто мы такие, – сказал он Франческе. – Знает давно, с самого начала, но ни за что не откроет тайну.

– Хороший человек, – ответила герцогиня. – Я искренне рада, что он остался. А ты заметил, как странно в последнее время ведет себя Маттео? Наверное, зима в лесу дурно сказалась на его характере. Лучше было бы отослать его прочь, но, может быть, мои подозрения несправедливы. Как бы там ни было, а я уже не доверяю ему так же, как прежде.

– Просто Маттео не привык жить в изоляции, – заступился Рафаэлло. – Что ни говори, а он с юности служил в замке. Женщинам, наверное, легче приспособиться к замкнутому существованию. К тому же ему нелегко называть нас по именам и общаться на равных.

– Муженек, зато Бальбина благодарит судьбу, потому что Бернардо всегда рад ей услужить. Но как же Терца и Роза? Возможно, верная Терца и не ропщет, потому что опекает меня с детских лет. А бедняжка Роза еще совсем молоденькая и скорее всего мечтает когда-нибудь выйти замуж. Увы, здесь она никого не найдет. И все же остается со мной, да благословит ее Господь.

– Маттео, наверное, просто хандрит, – успокоил Рафаэлло. – Весна – опасное время. Пожалуй, надо будет взять его с собой, когда пойду ставить силки на кроликов. Пусть немного развеется.

– И все же остерегайся этого парня, милый, даже если считаешь мои подозрения глупыми, – напутствовала Франческа.

Рафаэлло обнял жену и положил ладонь на огромный живот.

– Большой парень будет, – произнес с гордостью и тут же рассмеялся, потому что младенец ткнул пяткой в руку.

– Терца говорит, что я так же раздалась, как мама, когда ждала двойню. А может быть, даже больше, – тихо заметила Франческа.

Рафаэлло нежно улыбнулся.

– Если для тебя это безопасно, то перспектива получить сразу двух наследников очень мне нравится, – признался он и поцеловал жену в макушку.

– Учти только, что это могут оказаться сразу две наследницы, – предупредила Франческа. – Возможно, ты ждешь сына, но кто родится, доподлинно известно лишь всемогущему Богу.

– История Террено Боскозо знает двух правивших герцогинь, – пожал плечами Рафаэлло. – Разумеется, обеим пришлось выйти замуж за дальних кузенов Чезаре, чтобы сохранить чистоту генеалогического древа.

– Хочешь сказать, что если первой на свет появится девочка, власть перейдет к ней? – удивленно уточнила Франческа.

– В том случае, если потом не будет сыновей, – пояснил Рафаэлло. – У обеих герцогинь братьев как раз не оказалось.

– Значит, если родится дочка, ты тоже будешь доволен?

– Буду доволен в любом случае – лишь бы и ты, и ребенок были здоровы и благополучны, – ни на миг не усомнившись, ответил герцог.

– Но я все равно буду молиться о сыне. – Франческа вздохнула. – Старший из детей должен быть мужчиной.

– Верно, – согласился Рафаэлло. – А назовем мы его в честь отца и деда – Карло Рафаэлло Тит.

– Очень жаль, что мы не можем связаться с моими родителями и сообщить, что живы и даже ждем ребенка, – печально заметила Франческа.

– Когда он, она или они появятся на свет и станет ясно, что все вы здоровы, обязательно найду способ отправить послание во Флоренцию, – пообещал герцог.

Весна полноправно заявила о себе. Рядом с гостиницей очистили место для огорода, сделали грядки и посеяли овощи, чтобы запастись едой на осень и следующую зиму. Дни заметно удлинились, а живот Франчески так же заметно вырос. Терца уже не сомневалась, что госпожа подарит супругу близнецов, и с удовольствием рассказывала всем вокруг, что матушка ее была точно такой же огромной, ожидая Луку и Лючану.

– Роды наверняка проходили мучительно долго и трудно, – рассудила Бальбина. – Да поможет нашей синьоре Пресвятая Дева!

– Ничего подобного, – возразила Терца. – К нашему изумлению, роды оказались на редкость скорыми. Предыдущие дети действительно дались тяжело, а близнецы выскочили бодро и дружно. Дай-то Бог, чтобы и у нашей госпожи случилось так же. А потом, когда пришла очередь последнего ребенка Орианны, роды снова затянулись. Просто удивительно; я до сих пор не могу понять, как и почему.

Наконец настало время Франчески. Ранним вечером она почувствовала недомогание, а за несколько минут до полуночи на свет появился первый младенец.

– Скажите кто! Скажите! – потребовала она ответа у своих верных помощниц.

– Мальчик! – торжественно объявила Терца. – Слышите, как кричит? Богатырь! – Она радостно рассмеялась и передала новорожденного Бальбине, чтобы та его вытерла и спеленала. Толстая повариха с нежностью прижала малыша к пышной груди.

– Может быть, отнести к герцогу? – спросила она.

– Да, покажи его отцу, Карло, – поправила Франческа и вдруг сморщилась. – Ой, кажется, снова схватки!

Спустя два часа родился второй младенец.

– Девочка! – провозгласила Терца. – Совсем как у синьоры Орианны.

– Покажи, – попросила счастливая мать.

– Пусть Роза сначала приведет нашу красавицу в порядок, – распорядилась Терца. – А нам с вами нужно сделать кое-что еще. Хорошо, что вы родили своих малышей так же быстро и легко, как когда-то ваша матушка. Она бы вами гордилась!

– Но не в такой степени, как если бы мы сумели сохранить герцогство, – пробормотала Франческа.

– Главное, что вы живы, а дети выглядят вполне здоровыми, – наставительно проговорила Терца. – Благодарите святую Анну, свою покровительницу, и дочь ее, Пресвятую Деву Марию.

– Обязательно поблагодарю, – пообещала Франческа. Послед быстро вышел, и Терца убрала все свидетельства только что свершившегося события. Наконец-то Роза положила крохотную девочку на руки матери. Малышка не спала, но и не плакала. Она с интересом посмотрела в усталое счастливое лицо и, словно вполне удовлетворившись увиденным, сладко зевнула, закрыла глазки и уснула.

– Покажите ее отцу, а мне дайте сына, – потребовала Франческа. Она ведь даже не успела толком рассмотреть мальчика: его сразу унесли, чтобы герцог смог порадоваться рождению наследника.

Однако в эту минуту Рафаэлло сам вошел в комнату с маленьким Карло на руках.

– Ах, какой чудесный парнишка! – воскликнул он, не скрывая восторга.

– А вот и твоя дочка. – Франческа отдала мужу девочку и приняла сына. – Хочу назвать ее Джованной, в честь отца. Джованна Мария Бланка. Мария – в честь Богородицы, а Бланка – в честь моей старшей сестры Бьянки.

– А твоя матушка не будет возражать против Бланки? – тихо уточнил герцог.

– Это наш с тобой ребенок, а не ее, – ответила Франческа. – Вряд ли мама когда-нибудь увидит внуков, даже если нам удастся сообщить родителям об их рождении.

Герцог кивнул:

– Что ж, пусть будут Карло и Джованна. Хорошие имена. Кстати, брат Стефано уже здесь; пришел вечером, еще до наступления темноты. Надо выбрать крестных родителей и поспешить с крестинами, чтобы его отпустить.

– Пусть крестным отцом обоих детей станет Бернардо, а крестной матерью – Терца, – распорядилась Франческа и с улыбкой добавила: – Конечно, если не возражаешь.

– Отличный выбор, возразить нечего, – согласился Рафаэлло и усмехнулся: – Оба будут невероятно горды. Честно говоря, так мне нравится даже больше. Если бы ты родила в замке, крестным пришлось бы назвать какого-нибудь важного аристократа, который прислал бы богатые подарки, а сам даже не приехал, чтобы посмотреть на детей. Бернардо и Терца, напротив, будут их любить, опекать и защищать. Да, ты не ошиблась, любовь моя.

Близнецов крестили на следующий день в столовой. Франческу перенесли туда, чтобы она тоже смогла приобщиться к таинству. Навещая гостиницу, брат Стефано всегда проводил службы в столовой. Облеченные высокой честью и огромной ответственностью, Бернардо и Терца безукоризненно справились со своими обязанностями, а младенцы плакали, как и положено плакать младенцам, которых разбудили, чтобы облить голову прохладной водой. Монах остался очень доволен церемонией и заявил, что если какие-то демоны и покушались на невинные души, теперь они безвозвратно изгнаны святой водой и молитвой.

Брат Стефано ушел и пообещал вернуться в декабре, как всегда.

Лето приближалось к зениту. Франческа быстро восстановила силы и теперь не только с любовью ухаживала за своими малышами, но даже успевала делать кое-что по хозяйству. Рафаэлло не мог нарадоваться на детей и не уставал восхищаться их быстрым ростом и смышленостью. В счастливых хлопотах подошел к концу июль, промелькнул и август. Настал сентябрь, и на нескольких яблонях во дворе гостиницы созрели крупные ароматные яблоки. Пришло время всерьез готовиться к возвращению охотников: обычно они появлялись в конце октября – начале ноября.

Хотя колыбели малышей стояли в спальне родителей, Франческа и Рафаэлло уже не отказывали себе в счастье интимной близости. Рождение детей освободило их от вынужденного воздержания, и теперь они с новой радостью делили страсть.

– Как по-твоему, мы не будим малышей своими стонами и криками? – однажды поинтересовался Рафаэлло. – Ты так меня возбуждаешь, что не могу удержаться.

– Если они и просыпаются, то лежат тихо, – успокоила Франческа. Провела кончиками пальцев по широкой груди и склонилась, чтобы поцеловать соски. – К тому же вместе с ними наверняка просыпаются и Терца с Розой. – Она слегка прикусила темный кружок и тут же лизнула.

– Хорошо, – ответил Рафаэлло. Перевернул жену на спину и в ответ тоже лизнул сначала одну вершинку, потом вторую. – Бог мой, до чего же ты прекрасна! Подозреваю, что всегда будешь так же искушать, да смилуется надо мной небо! – Он начал целовать ее страстно и жадно, словно хотел проглотить. Голова закружилась от стремительно разгорающегося желания.

Она бормотала что-то невнятно-нежное, целовала в ответ и с гулко бьющимся сердцем дарила себя ему. Оказалось, что после рождения детей муж возбуждал еще больше. Едва он сделал попытку раздвинуть бедра, она тут же с готовностью раскрылась навстречу, чтобы принять его и вместе вознестись к вершинам блаженства.

– Карло! Карло! – шептала она в самое ухо мужа, чтобы не разбудить сына и дочку. – Ах, как же я люблю тебя, мой дорогой муж!

– А я люблю тебя, обожаемая жена, – простонал он в ответ, погружаясь в тугое горячее лоно. – Милая Кара, до чего же ты хороша! До чего прекрасна! – Подчиняясь бурному, стремительному биению сердца, он начал ритмично двигаться.

Она прогнулась навстречу, чтобы полнее принять каждый его толчок, снова и снова повторяя слова любви – до тех пор пока у обоих не закружилась голова. И вот, не в силах сдерживаться дольше, он наполнил ее своей горячей силой и с благодарностью почувствовал, как она вздрогнула, принимая и одновременно освобождаясь. А потом он сжимал ее в объятиях, нежно целовал в макушку и рассказывал о своей бесконечной любви. Они уснули легко и незаметно и проспали до тех пор, пока малыши не потребовали маминой заботы. Франческа встала, подошла к кроваткам и поняла, что здесь, в лесу, она намного счастливее, чем в богатом замке.

Деревья постепенно окрашивались в обманчиво радостные осенние цвета. В один из прохладных пасмурных дней Рафаэлло и Маттео забрались на крышу, чтобы проверить, не требует ли ремонта черепица. Терца и Франческа наводили порядок в столовой, когда услышали шум давно собиравшегося дождя. А потом внезапно раздался странный глухой звук. Женщины испуганно переглянулись, но заволновались еще больше, когда услышали неистовый крик Бернардо:

– Негодяй! Что ты наделал?

Бросив тряпку, Франческа выбежала на улицу первой, а вслед за ней поспешила и Терца. Рафаэлло неподвижно лежал на земле. Увы, в том, что он мертв, сомневаться не приходилось. Отчаянно вскрикнув, Франческа посмотрела наверх и увидела съежившегося, словно пытавшегося раствориться Маттео.

– Немедленно слезай! – ледяным голосом приказала она. – Сейчас же! Если ослушаешься, видит Бог, сама залезу на крышу и стащу собственными руками!

– Это был несчастный случай, – пролепетал Маттео, однако даже не пошевелился. – Клянусь, он просто поскользнулся на мокрой черепице.

– Спускайся, лжец! Прежде чем прикончить тебя, хочу узнать, зачем ты это сделал! Для чего убил герцога? Разве он не относился к тебе с неизменным великодушием? Говори же!

Пока герцогиня говорила, Бернардо с удивительным проворством залез на крышу, бесстрашно пробрался по мокрой черепице и, вытянув громадную руку, схватил изменника за шиворот.

– Немедленно отвечай, иначе отправишься в ад с еще одним грехом на своей черной душонке!

– Французы! – прохрипел Маттео, от ужаса едва ворочая языком. – Обещали заплатить за работу еще до того, как мы ушли из замка. Дали золотую монету и сказали, что когда справлюсь, получу еще девять. Но в замке удобного случая не представилось. Пришлось долго ждать.

– Деньги? Ты убил моего мужа за деньги? Но это же был не злой, несправедливый хозяин, а хороший и добрый человек.

– Теперь я получу свое золото, – тупо проговорил Маттео, словно не слыша ее слов. – На десять золотых монет куплю маленькую ферму, найду жену. Я оказал французам большую услугу, ведь теперь герцог Террено Боскозо никогда их не побеспокоит.

– Остался герцог Карло, – с жутким спокойствием произнесла Франческа, хотя гнев и отчаяние разрывали душу. Она не находила сил взглянуть на тело Рафаэлло. Если не видеть, может быть, удастся убедить себя, что все происходящее лишь кошмарный сон?

– Этот малыш? Трехмесячный ребенок править не может, – прорычал Маттео.

– Зато я могу! Могу править вместе с советом от имени своего сына! – заявила герцогиня.

– Вы сказали, что не вернетесь в замок, пока там остаются французы, – возразил Маттео. Страх его постепенно притупился. Если очень постараться, то можно вырваться и убежать, а потом вернуться в город и рассказать французам, что задание выполнил и где прячется герцогиня со своими детьми.

Франческа заметила, как забегали у негодяя глаза в поисках удобного пути к отступлению.

– Убей его! – коротко приказала она Бернардо.

Великан встряхнул удивленного слугу.

– Медленно или быстро, госпожа?

– Все равно, только сделай. Не могу больше слышать его голос. – Она взглянула на Маттео с бесконечным презрением. – Гореть тебе в аду, предатель! А меня и моих детей Господь защитит.

Бернардо позволил негодяю услышать проклятие, а потом без искры сомнения сломал шею. Ужасный звук вывел Франческу из шока и заставил осознать безвозвратную горечь потери. Силы ее покинули, и с безумными рыданиями она рухнула рядом с телом мужа.

– Любимый! Любимый! – повторяла бесконечно, пока плачущие Терца и Роза не подняли госпожу и не увели в дом.

Бернардо спустился на землю, взял лопату и принялся копать могилу неподалеку от гостиницы. Тело Маттео он сбросил с крыши прежде, чем слезть самому, чтобы потом оттащить подальше в лес и швырнуть на растерзание диким зверям. Жестоким преступлением этот человек лишил себя права на христианское погребение. Однако когда Бернардо закончил работу, из дому вышла Терца.

– Госпожа не хочет хоронить просто так; считает, что нужен гроб. Говорит, что рано или поздно непременно перевезет мужа в замок, в семейный склеп. Мы с Розой омоем тело и оденем во все чистое.

– Соорудить гроб нетрудно, – согласился Бернардо. – Если это принесет ей хоть каплю утешения, готов сколотить своими руками. А похороним завтра. Ты уже решила, куда его положить?

– На один из столов в общей комнате. Охотники еще не пришли, так что ничего не узнают, – ответила Терца.

Бернардо кивнул, но подумал, что сам никогда не сядет на печальное место. Он перенес тело герцога в гостиницу и бережно опустил на ближайший к двери стол. Смерть наступила от перелома шеи при падении. Крови заметно не было.

– Где она? – осведомился Бернардо, прежде чем снова выйти на улицу.

– Мы отвели госпожу в спальню. Сейчас с ней Роза. Плохо, что нельзя дать успокоительное снадобье, ведь ей кормить малышей.

Бернардо аккуратно поправил тело: выпрямил ноги, сложил руки на груди.

– Что ж, оставлю вас выполнять горестную обязанность.

Вскоре в столовую спустилась Роза.

– Синьора покормила близнецов и теперь спит, но очень тяжело и беспокойно, – сообщила она с печальным вздохом.

Вдвоем женщины обнажили герцога, совершили ритуал омовения и снова одели, теперь уже во все чистое – не в один из элегантных нарядов, соответствующих его высокому рангу, но оставшихся в замке, а в незамысловатый костюм хозяина гостиницы и охотника. Терца принесла из подвала два высоких подсвечника, поставила несколько свечей и зажгла.

Из кухни пришла Бальбина. Посмотрела на лежащего на столе господина и залилась горькими слезами.

– Что же теперь случится со всеми нами?

– Ничего, глупая женщина! – с несвойственной ей резкостью отрезала Терца. – Будем и дальше жить под руководством нашей синьоры. Герцогиня умна, сильна и отважна. Настоящая дочь своей матери. Утром похороним герцога, дадим госпоже время оплакать потерю и немного прийти в себя, а сами продолжим готовить гостиницу к зиме.

– Но сможет ли синьора оправиться от удара? – продолжала волноваться Бальбина.

– Должна оправиться, потому что ей предстоит воспитывать детей. Я же сказала, что она во всем похожа на мать, а для синьоры Орианны дети всегда оставались на первом месте. Надеюсь, что и у нашей госпожи будет точно так же, – уверенно рассудила Терца. – Сейчас ее дом – вот эта гостиница, но куда бы она ни направилась, мы с Розой всегда будем рядом.

– И я тоже, – добавил Бернардо, входя в комнату. – Знаю герцога с тех пор, как он мальчиком стал охотиться вместе с нами. Мы подружились, а теперь мой долг – охранять его жену и детей, пусть даже ценой собственной жизни. Пока я рядом, ничего плохого с ними не случится.

Спустя некоторое время в столовую пришла Франческа. Опустилась на колени возле мужа и начала молиться. Мысли путались, а сознание то и дело тонуло в густом вязком тумане. Рафаэлло больше нет. Он умер. Трудно было поверить, что жизнь изменилась так внезапно – одним безжалостным ударом. Еще сегодня утром они любили друг друга и были безмерно счастливы.

И вот он мертв, мертв, мертв. Франческа чувствовала, как по щекам текут слезы, но ни разу не позволила себе всхлипнуть. Первый шок уже прошел. Теперь надо думать о детях. Она поднялась с колен и обратилась к женщинам и Бернардо.

– Роза, сегодня останешься с малышами. Они сыты, и если повезет, спокойно проспят до самого утра. Я же проведу последюю ночь рядом с супругом. Бернардо, что с гробом?

– К утру будет готов, синьора. Правда, самый простой, потому что у меня нет ни времени, ни материалов, чтобы сделать так, как требует высокое положение герцога. Но послужит исправно.

Франческа кивнула:

– Вполне подойдет, большое спасибо. Главное, что можно будет перевезти Рафаэлло в замок и положить рядом с матерью и отцом.

– Значит, планируете вернуться? – уточнил Бернардо.

– Когда-нибудь, – уверенно ответила Франческа. – Замок – наследство моего сына, герцога Карло Рафаэлло Тита, так что рано или поздно я его верну.