Текст книги "Неопытная искусительница"

Глава 14

Через два дня после бала в Девоншир-Хаусе на музыкальном вечере у леди Бригэм Мисси обнаружила, что ей досталось неудачное место рядом с мисс Джессикой Линдли. Мисс Линдли пользовалась репутацией одной из самых больших сплетниц в Лондоне. Она узнавала обо всех светских происшествиях задолго до того, как они попадали в бульварные листки, и распространяла слухи о них с не меньшей скоростью. Клер, сидевшая с другой стороны, избежала подобной участи. Она наблюдала, как гости занимают свои места.

Обменявшись любезностями с мисс Линдли, Мисси надеялась, что на этом их беседа и закончится.

В ожидании, пока музыканты займут свои места, она скользила взглядом по комнате, выдержанной в желтых тонах, восхищаясь сверкающим белым роялем на сцене и множеством гравюр на стенах.

Собралось довольно много публики, с бóльшим, чем обычно, количеством мужчин, рассевшихся на мягких стульях. Леди Бригэм была счастливой матерью четырех дочерей. Старшие, близнецы, уже встретили свой второй сезон, и она не могла допустить, чтобы они остались незамужними, учитывая, что младшие должны были дебютировать в следующем сезоне. Охота за мужьями была не только серьезным, но и весьма дорогостоящим делом.

Прямо перед ними сидел лорд Кроули, облаченный в нарядный бордовый фрак, жилет в бордовую полоску и шерстяные брюки чуть более темного оттенка. Он осыпал комплиментами совершенно очарованную леди Джейн Коверли, что могло служить подтверждением слухов о плачевном состоянии его финансов. Леди Джейн, которая была такой же ширины, как и роста, имела приданое, способное обеспечить процветание целого города.

– Не припомню, чтобы я видела вас на обеде у леди Кресуэлл, – заметила мисс Линдли с улыбкой, которую нельзя было назвать искренней, яростно обмахиваясь шелковым веером.

Мисси надеялась, что им не придется разговаривать, но, увы, она не могла полностью игнорировать соседку и вежливо улыбнулась.

– К сожалению, болезнь помешала мне приехать. – Не могла же она сказать ей, что известие об ухаживании Джеймса так расстроило ее, что она легла в постель и плакала, пока не заснула.

Вместо того чтобы выразить ей сочувствие, мисс Линдли перестала наконец махать веером и поднесла его к своему маленькому носику, прикрыв рот. Подавшись к Мисси, она заговорщически прошептала:

– Я слышала, что на днях лорд Радерфорд и леди Виктория объявят о своей помолвке. Это ухаживание… оно было очень внезапным, если вас интересует мое мнение.

Мисси сделала вид, что не заметила намек, прозвучавший в ее словах.

– Едва ли, – натянуто отозвалась она. Клер тихо хмыкнула. Повернувшись к подруге, Мисси едва удержалась, чтобы не закатить глаза.

Мисс Линдли, слишком занятая своим любимым делом – подогревать слухи, – не моргнула и глазом.

– Но с другой стороны, им приходится спешить, имея ребенка на подходе, – сказала она, переводя взгляд с Мисси на Клер в восторженном ожидании их реакции.

Мисси словно оцепенела. Она не могла двигаться, дышать, говорить. Клер сжала ее локоть в сочувствующем жесте. Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы ей удалось взять себя в руки и придать лицу бесстрастное выражение, скрывавшее мучительную боль, разрывавшую сердце.

– Я слышала, они поженятся в этом месяце, – продолжила мисс Линдли. – Причиной такой спешки может быть только одно. Моя мама говорит, что маркиза безумно рада заполучить лорда Радерфорда в зятья и не стала бы отрицать, что ребенок на подходе. Хотя не уверена, что ее спрашивали об этом прямо. – Она самодовольно улыбнулась. – Попомните мои слова, леди Виктория располнеет в талии еще до Нового года. – Ее внимание переключилось на вход в зал, и она восторженно хихикнула. – Кажется, счастливая пара решила появиться на публике.

Мисси машинально проследила за ее взглядом. Одетый в синий костюм и светло-голубую шелковую рубашку, с зачесанными назад темными волосами, Джеймс, высокий и красивый, мгновенно привлек всеобщее внимание. С ним была леди Виктория, одетая в простое, но элегантное белое платье, расшитое бусинками. Брюнет и блондинка, они прекрасно дополняли друг друга.

Боль пронзила Мисси с такой силой, что ей стало дурно. К горлу подкатила тошнота, и на короткое мгновение ей показалось, что ее вывернет наизнанку прямо здесь, перед высшим обществом. Видеть эту пару было невыносимо, особенно в свете последней новости. Слепо отвернувшись, она встретила огорченный взгляд Клер и почувствовала, как та успокаивающе сжала ее локоть.

– Вам не кажется, что распространять подобные слухи недостойно? – произнесла Клер с укором, глядя на мисс Линдли.

Та фыркнула и снова принялась обмахиваться веером.

– Это слух только до тех пор, пока он не подтвердится. Думаю, это не долго будет оставаться тайной.

Мисси посмотрела на Джеймса и его спутницу, глядя с тоской, как они пробираются по проходу. Леди Виктория не замечала знакомых. Взгляд Джеймса скользил по залу. Мисси уловила момент, когда он заметил ее. Его бледно-голубые глаза расширились, и он на секунду замедлил шаг. Она поспешно отвернулась.

Спустя несколько минут появился Томас, сопровождавший их с Клер этим вечером, что не помешало ему исчезнуть с лордом Бригэмом сразу по их прибытии. Заметив Джеймса, он поспешил к нему, и двое мужчин отошли в заднюю часть комнаты, чтобы поговорить.

Подавленная, Мисси отделывалась односложными репликами в ответ на тщетные попытки Клер вовлечь ее в разговор. Однако она не могла удержаться, чтобы не посмотреть на Джеймса, когда он вернулся на свое место. Их глаза снова встретились, и она тут же отвернулась.

Мисс Линдли просияла, когда Томас опустился в пустое кресло рядом с Клер. Быстро сложив веер, она кокетливо заулыбалась, хлопая ресницами как деревенская дурочка.

В другой ситуации Мисси, возможно, посоветовала бы ей не тратить чары на ее брата, поскольку его это ни в малейшей степени не интересовало, но не сегодня.

Где-то посередине вечера объявили перерыв, чтобы гости могли размяться. Пока оркестр, состоявший из профессиональных музыкантов, нанятых для этого события, отдыхал, Мисси направилась в дамскую комнату. Словно почувствовав, что ей нужно побыть одной, Клер осталась в зале с Томасом.

Охваченная эмоциями, Мисси воспользовалась минутами уединения, чтобы примириться с тем, о чем она только что узнала. Она могла думать только о Джеймсе. О Джеймсе, который теперь, учитывая все обстоятельства, принадлежал леди Виктории Спенсер. Окончательно и бесповоротно. От этой мысли ей стало тошно. Она смотрела на бледную, потерянную женщину в зеркале, приказывая ей не плакать.

Обретя некоторое подобие спокойствия, Мисси двинулась назад по коридору, мимо портретов в золоченых рамах, изображавших несколько поколений Бригэмов, когда на ее пути возникла леди Виктория Спенсер, похожая на привидение в своем белом платье, с пепельными локонами.

Мисси была бы рада пройти мимо, но чертова женщина устремилась к ней с искренней улыбкой. Мисси заставила себя улыбнуться. В конце концов, от притворства еще никто не умирал.

– Добрый вечер, мисс Армстронг, – приветливо проговорила леди Виктория.

– Добрый вечер, леди Виктория, – отозвалась Мисси, стараясь говорить ровным голосом.

Леди Виктория остановилась, вынудив Мисси сделать то же самое. Она явно хотела поговорить, что было удивительно, поскольку они никогда раньше не разговаривали, не считая обмена любезностями, когда их пути пересекались.

– Как вам концерт? – поинтересовалась она.

– Вполне. – Глядя в глаза женщине, к которой прониклась такой неприязнью, Мисси разозлилась еще больше за ее искреннее дружелюбие.

Повисло неловкое молчание. Леди Виктория не предпринимала никаких попыток двинуться дальше по делам, которые привели ее в коридор. Мисси деликатно кашлянула.

– Пожалуй, мне пора вернуться в зал.

На мгновение ей показалось, что леди Виктория собирается что-то сказать, чтобы продлить уже ставший мучительным разговор, но, к счастью, та неуверенно кивнула и продолжила путь. Облегченно вздохнув, Мисси направилась в музыкальную комнату, откуда уже доносились звуки «Уличной песенки» Бетховена, побудив ее ускорить шаг.

Она была уже в двух шагах от цели, когда внезапно появился Джеймс. Увидев Мисси, он резко остановился. Его взгляд потемнел, черты напряглись.

Первой мыслью Мисси было пройти мимо, словно не заметив его, но гордость не позволила ей сбежать как последней трусихе или сыграть роль оскорбленной женщины.

– Добрый вечер, лорд Радерфорд, – произнесла она официальным тоном.

– Мисси.

К стыду Мисси, от одного только звука собственного имени, произнесенного с хрипотцой в голосе, по ее спине пробежал озноб восторга. Господи, как она слаба. И как глупа во многих отношениях.

Леди Виктория ожидает его ребенка, мелькнуло у нее в голове. Это болезненное воспоминание подействовало на нее как ледяной душ. Ее чувства мигом остыли.

– Кажется, нам предстоит еще одно торжество. Я только что слышала, что твой первый ребенок на подходе, – произнесла она, старательно изображая равнодушие.

В глазах Джеймса мелькнуло странное выражение и исчезло, прежде чем она успела понять, что оно означает.

– Пожалуй, мне следовало поместить объявление, чтобы избавить сплетников от напрасных усилий, – отозвался он с нескрываемым презрением в голосе.

Несмотря на то что она понимала всю безнадежность своих чувств к нему, в душе еще теплилась крохотная искорка надежды. Тот факт, что он не стал ничего отрицать, погасил ее раз и навсегда. Сердце Мисси оборвалось и ухнуло вниз, разбившись вдребезги.

– Тебе следовало сделать это две недели назад, чтобы избавить нас от ненужных последствий.

– Возможно, – бросил он после напряженной паузы. – Полагаю, ты потеряла больше, чем я. Надеюсь, в следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде чем бросаться мужчине на шею, появившись на его пороге без сопровождения.

Ублюдок! И у него хватает совести напоминать ей о ее глупости.

– Довольно спорное утверждение, поскольку мне больше нечего терять.

Джеймс стремительно шагнул вперед, угрожающе нависнув над ней. Если бы Мисси могла, то заблокировала бы свои органы чувств от его запаха, терпкого и мужественного. Она отступила на шаг. Может, ему и все равно, что его будущая невеста вот-вот вернется, но Мисси не намерена давать пищу для болтливых языков.

– Если я обнаружу, что ты…

– Если ты обнаружишь что? – резко перебила она его, стараясь не повышать голос. – Что я побывала в доме у холостого мужчины? И что ты сделаешь, Джеймс? Расскажешь моей маме? Или Томасу? И что ты им скажешь, позволь спросить? Что первым получил то, от чего предостерегаешь? – выпалила Мисси. Она устала от его лицемерия и теряла самообладание.

В глазах Джеймса сверкнуло холодное пламя. Со сжатыми кулаками и напряженной фигурой он выглядел как человек, готовый совершить насилие.

– Не доводи меня до крайности, – прорычал он.

– Тогда перестань учить меня жить. – С этими словами она обошла его, гордо вскинув подбородок, и вернулась в музыкальную комнату.

Время уже перевалило за полночь, когда вконец обессиленная Мисси забралась в свою постель, вернувшись с концерта. С Джеймсом она больше не разговаривала.

Ей стало ясно одно: нельзя оставаться в Лондоне. Иначе придется вынести не только его предстоящую свадьбу, но и рождение ребенка вскоре после этого. Это равносильно эмоциональному самоубийству. Как же быть? Джеймс один из лучших друзей ее брата. Они неизбежно будут встречаться, как преднамеренно, так и случайно.

Если бы только она могла исчезнуть или уехать куда-нибудь подальше! Подальше от Джеймса, мрачно добавила Мисси. И тут ее посетила идея. Она забрезжила в уголке ее сознания, обрастая контурами и деталями, пока не превратилась в идеальное решение. Она могла бы поехать в Америку к младшей сестре ее матери, миссис Камилле Рокфорд.

Десять лет назад ее тетка познакомилась с молодым американцем, Джоном Рокфордом. Он приехал в Лондон по делам и за два коротких месяца успел влюбиться, жениться и вернуться в Нью-Йорк.

Весной ее тетка прислала письмо, пригласив всю семью в гости, но виконтесса отказалась. Эмили и Сара завершали обучение, что делало этот год неподходящим для такого путешествия. Но что мешает поехать ей? Надо только убедить маму позволить ей отправиться в путешествие одной.

Единственный способ уговорить виконтессу отпустить ее к тетке, который Мисси могла себе представить, заключался в том, чтобы заручиться безоговорочной поддержкой Томаса и обзавестись подходящей компаньонкой. Под подходящей она подразумевала безупречную, надежную и ответственную особу. Если бы она могла найти кого-нибудь, кто пользовался бы полным доверием матери, это сработало бы в ее пользу. Что ж, она подумает об этом. А пока ей нужно поговорить с Томасом. Если кто-нибудь может убедить их мать, то это он.

Томас жил недалеко от Джеймса. Мисси проехала мимо его дома, направляясь к брату на следующее утро. С ней был Стивенс, к этому моменту, наверное, решивший, что его основная обязанность – сопровождать ее во время визитов к джентльменам.

Как и Джеймс, Томас жил в высоком узком таунхаусе с кирпичным фасадом, отделанным камнем. Поднявшись по ступенькам, она постучала, воспользовавшись дверным молотком.

Дверь распахнулась на удивление быстро: Мисси предположила, что дворецкий видел, как она подъехала.

– Доброе утро, Артур, мой брат дома? – Она не стала ждать приглашения и просто проследовала мимо него в холл, оклеенный золотисто-зелеными обоями.

Артур отвесил короткий, хотя и несколько запоздалый поклон и закрыл дверь за ее спиной.

– Доброе утро, мисс Армстронг. К сожалению, лорда Армстронга нет дома. – У него была такая безупречная дикция, что порой Мисси сомневалась в том, что он просто слуга. В нем чувствовалось высокомерие, свойственное представителям высшего света. Впрочем, она пришла сюда не для того, чтобы думать о подобных пустяках. У нее есть куда более важные дела.

– А вы не знаете, когда он собирался вернуться? – поинтересовалась она, повернувшись к дворецкому.

Тот помедлил, глядя на нее, затем отозвался своим обычным напыщенным тоном:

– Полагаю, он приедет домой довольно скоро, поскольку у него на десять часов назначена встреча.

Мисси бросила взгляд на резные напольные часы, стоявшие в углу. До десяти оставалось пятнадцать минут. Она начала стягивать перчатки.

– Тогда я подожду в гостиной. – Вручив перчатки и шляпку Артуру, она двинулась по узкому коридору в уютную гостиную.

Здесь мало что изменилось с ее последнего посещения, хотя она отметила, что брат повесил на стены еще несколько картин и заменил темно-красный восточный ковер на обюссонский, выдержанный в рыжевато-коричневых тонах. Пройдясь по комнате, Мисси опустилась на диван, украшенный темно-зелеными вышитыми подушками.

Интересно, куда это он отправился в такую рань, задалась она вопросом. Для визитов еще слишком рано.

Спустя минуту появился Артур и осведомился, не желает ли она перекусить. Мисси, только что позавтракавшая, вежливо отказалась.

Этим утром она почувствовала себя сильной и храброй, пообещав себе, что выбросит Джеймса из мыслей. Двумя часами позже она нарушила это обещание по меньшей мере дюжину раз. Воспоминания о вечере, который безвозвратно изменил ее жизнь, не давали покоя. Она сгорала от стыда, поражаясь собственной дерзости и понимая, что кто-то скажет, что она все подстроила. Скорее всего Джеймс именно так это воспринял: она соблазнительница, а он всего лишь жертва своих физиологических потребностей.

И теперь он собирается жениться и ожидает рождения ребенка. Эта мысль, как всегда, отозвалась болью в ее сердце, словно его сжали тисками. Наступит ли когда-нибудь день, когда будет иначе?

Мисси встала, чтобы рассмотреть вырезанную из дерева лошадь, стоявшую на полке в дальнем конце комнаты, когда раздался стук в дверь.

В первый момент она решила, что наконец вернулся Томас, но, услышав приглушенные голоса, засомневалась. Поставив изящную статуэтку обратно на полку, она подошла к двери и выглянула наружу. И тут же отпрянула, кинувшись к дивану. По коридору шел Джеймс.

Спустя пару секунд появилась его высокая фигура. Они настороженно уставились друг на друга. Мисси старалась ровно дышать, молясь, чтобы выражение ее лица не выдало волнения.

– Доброе утро, Мисси.

Какое холодное и сдержанное приветствие! Что ж, она вполне способна ответить тем же.

– Джеймс, – отозвалась она, вздернув подбородок. – Полагаю, Артур предупредил тебя, что Томаса нет дома.

Его губы растянулись в странной усмешке.

– Конечно. Но уверен, что он скоро появится, поскольку мы договорились встретиться в десять.

Наверное, вот так будут выглядеть их встречи: натянутые и вежливые до предела. Если бы только она слушала своего брата и Клер! Джеймс оказался именно таким, как о нем говорили: бессердечным повесой. Кем надо быть, чтобы не проявить даже проблеска эмоций по отношению к женщине, с которой переспал несколько недель назад? Все эти годы она вела себя как последняя дурочка, вздыхая о нем и мечтая о мужчине, которого, очевидно, никогда не существовало на свете. Едва ли можно любить человека, которого не знаешь по-настоящему. А она, получается, совсем не знала Джеймса Радерфорда.

Спина Мисси напряглась.

– Я не знала, что у Томаса назначена встреча. – Она встала и направилась к двери. – Хорошо, что он заезжает домой, когда у него есть время. – Она попыталась выйти, но Джеймс не шелохнулся, закрывая проход. Протискиваться мимо него, подвергая себя испытаниям, которых она пыталась избежать, было бы неразумно. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как стоять, ожидая, что он посторонится, как подобает джентльмену, и даст пройти.

Но Джеймс, черт бы его побрал, не двигался, испепеляя ее взглядом.

Откинув назад голову, Мисси посмотрела на него с высокомерием. Но, увидев его горящие глаза, поспешно опустила взор, раздосадованная легкостью, с которой ему удавалось лишать ее самообладания. Ее щеки загорелись, но вместе с волной жара захлестнул гнев. Она вспомнила про леди Викторию… а затем про будущего ребенка и возненавидела Джеймса всеми фибрами души.

– Ты не мог бы позволить мне пройти? – резко спросила она.

– Ты пришла, чтобы рассказать все брату?

Мисси вскинула голову и уставилась на него с разинутым ртом. Ее щеки, только что горевшие, похолодели. Руки затряслись от ярости.

– Так вот что тебя тревожит? Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы рассказать брату, какой дурой была? – Она получила некоторое удовлетворение, заметив, как его челюсти сжались, а глаза сузились. – Или ты думаешь, что я расскажу все Томасу в надежде заполучить тебя? Позволь заверить тебя, Джеймс: я не приняла бы тебя теперь, даже если бы ты умолял, и ни Томас, ни мама не заставили бы меня выйти замуж. – Мисси замолкла, с неудовольствием улавливая в своем голосе слезливые нотки. Она должна показать ему, что между ними все кончено. Сжав губы, она снова попыталась пройти мимо него.

Она не ожидала, что рука Джеймса схватит ее за локоть со скоростью атакующей змеи. Его хватка была недостаточно крепкой, чтобы причинить боль, но достаточно цепкой, чтобы удержать на месте.

Мисси сердито рванулась, не в силах сдержать слезы, закипевшие в глазах.

– Сейчас же отпусти! – Она еще пару раз попыталась высвободиться, но Джеймс не ослабил хватку, продолжая удерживать в опасной близости от себя.

– Успокойся. Нет причин устраивать сцену. За какие-то две недели вся моя жизнь перевернулась вверх тормашками. Так что не стоит удивляться тому, что я уже во всем сомневаюсь, – произнес он натянутым тоном, пристально глядя на нее из-под полуопущенных век.

– Неужели ты и вправду думаешь, что я хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал, какой я была дурой? Я скорее выйду замуж за лорда Кроули и вручу ему свое приданое, позволив распоряжаться им так, как пожелает, чем допущу, чтобы кто-нибудь узнал о моем позоре.

Глаза Джеймса яростно сверкнули. Его рука, сжимавшая ее локоть, напряглась, заставив Мисси поморщиться. Он тотчас же ослабил хватку.

– Вот, значит, что ты задумала: выйти замуж за охотника за приданым, – процедил он сквозь зубы.

– Это лучше, чем выйти замуж за такого негодяя, как ты, – парировала она, снова дернув свою руку.

– Предположим, совсем недавно ты этого отчаянно хотела, – возразил Джеймс, отпуская ее руку, только для того чтобы притянуть Мисси к себе, и крепко прижав к груди.

Его голова медленно склонилась. Мисси чувствовала себя беспомощной, не в силах остановить происходящее. В последнее мгновение она откинула назад голову, но это движение только облегчило ему задачу, расположив ее лицо под нужным углом. Сжав ее в крепких объятиях, Джеймс приник к ее губам в долгом поцелуе. Это был не просто поцелуй, это была полномасштабная атака на ее чувства.

Он даже не пытался быть нежным. Его губы, жадные и требовательные, казалось, поглощали ее губы, втягивая в себя. Поначалу Мисси пыталась увернуться, но Джеймс обхватил ее затылок ладонью, удерживая голову. Постепенно коварное тепло проникло в ее плоть, ослабляя волю и разжигая страсть. Ее руки легли ему на плечи, а затем обвили шею, притянув голову ближе.

Их языки сплелись, и Мисси выгнулась, прижавшись грудью к его твердой груди в отчаянной попытке дать выход мучительному томлению, нараставшему у нее внутри. Джеймс застонал и, обхватив рукой ее ягодицы, притянул к себе – так что его восставшее естество оказалось между ее бедрами, насколько это позволяли нижние юбки, – пока другая рука теребила через слои шелка и муслина напрягшийся сосок. Колени Мисси подогнулись, и она всем телом налегла на его руку, которая поддерживала ее, сжимая ягодицы в неспешном ритме, вызывавшем приливы влаги в ее сокровенном месте.

Его губы оторвались от ее губ и двинулись вниз, осыпая поцелуями шею, и Мисси отдалась его ласкам, ни о чем не думая, охваченная бурей ощущений, превративших ее в покорное, бездумное существо, трепетавшее в его объятиях.

Внезапно Джеймс отстранился, лишив ее своего тепла. Если бы не его рука, которая поддерживала ее сзади, она бы не устояла на ногах. Но даже эта поддержка быстро исчезла. Ее мозг был не в состоянии осознать, что произошло, пока она не услышала позвякивание чайной тележки в коридоре. Повернувшись спиной к двери, Мисси попыталась прийти в себя и привести в порядок одежду. Лихорадочно расправив смятые юбки, она прошлась дрожащей рукой по волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди.

Краем глаза она видела, как Джеймс расправил брюки на заметной выпуклости спереди и одернул жилет.

Со спокойствием, которого она не испытывала, Мисси повернулась к двери в тот момент, когда вошла горничная с тележкой, на которой был сервирован чай.

– Доброе утро, милорд, мисс Армстронг. – Горничная присела в книксене, прежде чем подкатить тележку к дивану.

– Спасибо, Молли, можешь идти, мы сами позаботимся о себе. – Мисси опасалась, что если служанка еще немного задержится, то почувствует висевшее в воздухе чувственное напряжение, проникнутое взаимными обвинениями. Девушка еще раз присела и тихо удалилась.

Деликатно кашлянув, Мисси взяла с дивана свою сумку. Джеймс, казавшийся совершенно невозмутимым, не считая крепко сжатой челюсти, выдававшей внутреннее смятение, устремил на нее один из своих загадочных взглядов из-под полуопущенных век.

Она заставила себя отвести глаза. Он опасен. От Джеймса исходил призыв, заставлявший женщин забывать обо всем вопреки здравому смыслу. Ей нужно уйти, пока она не забылась в очередной раз, пожертвовав своей гордостью.

Чувствуя на себе его неотрывный взгляд, Мисси вышла из гостиной, оставив Джеймса стоять посреди комнаты, молчаливого и угрюмого. Они даже не простились, что, пожалуй, было к лучшему. Едва ли что-нибудь могло изменить то, что уже случилось, и повлиять на события, которые еще предстояли. Да, между ними существует притяжение, которое не смогла ослабить даже предстоящая свадьба, но для Джеймса, как он неоднократно повторял, это всего лишь физическая потребность, которую с легкостью может утолить любая красивая женщина. Жаль, что о Мисси нельзя сказать то же самое.

Будь он проклят со своей неспособностью держать себя в руках. Если бы это пошло ему на пользу, Джеймс охотно выбранил бы себя за неукротимое и неутолимое желание, которое испытывал к Мисси. Но, учитывая то, как обстояли дела, это ничего не решало. Рядом с ней он превращался в животное. Одного ее вида и запаха хватало, чтобы он забывал обо всем, кроме своих физических потребностей.

Джеймс нервно взъерошил волосы. Где, к дьяволу, Армстронг? Ему следовало быть здесь еще полчаса назад. Если бы друг был дома, ему не пришлось бы предстать перед Мисси одному.

Он опустился в ближайшее кресло. Боже, до чего он докатился! Выходит, ему даже нельзя оставаться с ней наедине? Неужели ее чары так сильны? В своей жизни он имел дело с множеством женщин, и ни одна из них не действовала на него так, что он терял над собой контроль.

В его мыслях возник образ обнаженной Мисси, распростертой на постели, и его естество тут же отозвалось, образовав выпуклость на брюках. Джеймс скрипнул зубами и закрыл глаза, но образ стал только ярче. Он видел ее грудь, упругую и неожиданно полную для ее стройной фигуры, изящный изгиб бедер и темную поросль, прикрывающую женскую плоть…

– У тебя страдальческий вид.

Джеймс вскинул голову и открыл глаза. Он даже не слышал, как Армстронг вернулся домой, погруженный в свои мысли – мысли о его сестре, что только усугубляло ситуацию.

Армстронг проследовал в комнату, взлохмаченный, не такой безупречный, как обычно. Его галстук, явно повязанный впопыхах, сбился набок и помялся, как и рубашка. Джеймс с уверенностью мог сказать, что друг был в той же одежде, что накануне вечером.

– А у тебя такой вид, словно ты спал в этом, – ворчливо отозвался он. – Где тебя носило? Я уже полчаса торчу здесь. Не сомневаюсь, что мы уже пропустили нашу очередь.

Армстронг рухнул в кожаное кресло и устало потер лицо рукой.

– Дьявол, я совсем забыл, что мы собрались поупражняться в фехтовании. Леди Джейн не давала мне заснуть почти до самого утра, – пояснил он, широко ухмыляясь.

– Она не леди, – мрачно возразил Джеймс.

Армстронг хмыкнул, медленно кивнув:

– Безусловно. Кажется, я слышу нотки зависти. Уже тоскуешь по холостой жизни? А ведь петлю только примерили к твоей шее.

Джеймс не нашел ничего веселого в его шутке, хотя Армстронг, похоже, считал ее бесконечно забавной. И печальная правда заключалась в том, что он был более чем недоволен своей участью.

Достаточно повзрослев, чтобы понять, что такое брак, и насмотревшись, как его отец выпрашивает милости у матери, Джеймс не спешил связывать себя брачными узами с какой-либо женщиной на всю жизнь. Он наслаждался их обществом, но не видел смысла в постоянстве, пока не созреет для того, чтобы обзавестись наследником. Ну а когда это время придет, рассуждал Джеймс, он выберет себе жену и установит собственные правила для брака. Вместо этого в возрасте двадцати семи лет он поставлен перед фактом. Одна вечерняя пьянка выбрала за него все: время, место и невесту. Он не представлял, что судьба может быть такой жестокой.

– Пошел к дьяволу, – огрызнулся Джеймс, поднявшись на ноги. Но виконт только хмыкнул в ответ. – Судя по твоему виду, тебе нужно принять ванну и поспать. Проклятие, из-за тебя я потерял уйму времени, так что лучше я пойду.

– Артур сказал, что заезжала Мисси. Она не говорила, что ей нужно?

Джеймс помедлил у двери, бросив острый взгляд на друга. Вопрос казался безобидным, но в его тоне чувствовался какой-то намек. Однако взгляд Армстронга был открытым. Очевидно, Джеймс становится слишком подозрительным даже при упоминании ее имени.

– Едва ли меня можно назвать ее доверенным лицом на данном этапе.

Последовала красноречивая пауза, прежде чем Армстронг заметил:

– Кажется, до нее дошли слухи о беременности.

– Да, она упомянула об этом вчера вечером.

– Ты даже не представляешь, как я рад, что между вами не возникло ничего серьезного, – произнес Армстронг, потирая щетину на подбородке.

Джеймс стиснул зубы.

– Конечно, я никогда бы этого не допустил, но было время, когда это пугало меня до безумия. Ты считаешь эту идею немыслимой? – поинтересовался Армстронг с коротким смешком, приподняв бровь. – Господи, Мисси – красотка, а у тебя всегда был наметанный глаз. Добавь к этому то, что она влюблена в тебя с детства, так что я недаром тревожился. Вместе взятое, все это походило на готовый рецепт для катастрофы. Слава Богу, теперь ты сидишь на крючке, плотно и надежно. Все равно ничего бы из этого не вышло. Возможно, теперь она наконец задумается о будущем. Выйдет замуж. Успокоится и заведет семью.

Позже Джеймс не мог вспомнить, как он отреагировал на эти рассуждения, пронзавшие его как пули. Стоически кивнул? Может, хотя бы сглотнул или моргнул? Не важно. Через несколько минут он отбыл, забыв о том, что они собирались поупражняться в фехтовании.