Текст книги "Неопытная искусительница"

– Мы не можем вспомнить нашу мать. Вы знали ее? Или, может, вы могли бы рассказать нам об отце? Мы почти ничего не знаем о нем.

Миссис Даблтри смущенно покраснела.

– Кэтрин, достаточно…

Джеймс поднял руку.

– Все в порядке, мадам. К сожалению, я не был знаком с вашей матерью. Однако уверен, она была очаровательной женщиной. Что касается вашего отца, то он был очень приятным и щедрым мужчиной. Впрочем, похоже, я сам знал его не так хорошо, как мне казалось.

– Думаю, сборы не займут много времени, – решительно произнесла миссис Даблтри. – Пойдемте, девочки, ваш брат – занятой человек.

– Можете не торопиться, у нас полно времени, – мягко возразил Джеймс, раздраженный ее тоном.

Девочки торопливо присели и удалились.

Сестрам потребовалось ровно полчаса, чтобы собраться. Когда они вернулись, лакей отнес их вещи в карету. Тот факт, что все их имущество уместилось в двух небольших сундучках, заставил сердце Джеймса сжаться. Большинство девочек, которых он знал, могли засунуть в багаж такого размера не более двух-трех платьев. Но ничего, это скоро изменится. У них будет все, что имеют девочки их возраста, и даже больше.

После того как сестры простились с женщиной, которая отвечала за их благополучие и обучение на протяжении последних десяти лет, карета тронулась и все трое покатили в Лондон.

Глава 24

– Джеймс вернулся, – объявила виконтесса с порога спальни.

Мисси посмотрела на мать, сохраняя бесстрастное выражение. Она слышала, что Джеймс вернулся в Лондон после недельного отсутствия в сопровождении двух девочек – его новых воспитанниц. Но какое ей дело? Сегодня вечером прибывает кузина Абигайль, и через два дня они отплывут в Америку. Все решено. Джеймс может делать все, что ему заблагорассудится. Все равно он ее не любит.

Виконтесса вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Перешагнув через несколько чемоданов, набитых вещами, и отодвинув открытый саквояж, стоявший на постели, она села рядом с дочерью.

– Мама, я не хочу говорить о Джеймсе. Меня не интересует, что он делает и куда ездит. Я больше не испытываю к нему те чувства, которые питала раньше. – Она подняла шелковую шаль, размышляя о том, взять ли ее с собой.

Да, ее чувства изменились. Из девичьей влюбленности они переросли в чувства женщины, познавшей плотские радости, сопутствующие любви. Но со временем они ослабнут. Во всяком случае, Мисси искренне на это надеялась.

– Но он хочет жениться на тебе, дорогая. Я думаю, это что-то говорит о его чувствах, – мягко возразила виконтесса.

Посмотреть в зеленые глаза матери значило бы выдать все тщательно скрываемые эмоции. Мисси отвернулась и принялась свертывать шаль.

– Он любит меня не больше, чем леди Викторию. И он был прав, когда не хотел жениться на мне. Если он настаивает на браке, то только потому, что считает себя обязанным, как я тебе уже говорила. Впрочем, все это не имеет значения, потому что я не собираюсь выходить за него. – Она положила свернутую шаль на постель и только тогда взглянула на мать.

Виконтесса печально улыбнулась.

– Я знаю тебя, Миллисент, и не верю, что ты так легко даришь свое сердце или что твои чувства так быстро изменились.

Мисси невесело рассмеялась и ненадолго задумалась, сидя на постели. Мать действительно слишком хорошо ее знает. Она повернулась к ней.

– Я хочу, чтобы у меня был такой же брак, как у вас с папой. Я видела, как вы обожали друг друга. Мне невыносима мысль, что придется смириться с меньшим. Пожалуйста, скажи, что ты понимаешь мои мотивы, мама. Ты ведь понимаешь, почему я была вынуждена отказать Джеймсу, правда? Как я могу удовлетвориться меньшим, чем было у тебя?

Изящные брови виконтессы взлетели. А когда они медленно опустились, с ее губ слетел вздох, какого Мисси никогда не слышала от матери.

– О, Миллисент. – Ее грудь поднялась и опала в еще одном вздохе. – Наш брак с твоим отцом никогда не был таким, как ты вообразила. – Судя по суровости ее тона, эти слова ей дались нелегко.

Мисси нахмурила брови.

– Что ты хочешь сказать?

Виконтесса деликатно кашлянула.

– Наш брак не был браком по любви.

– Нет, этого не может быть, – машинально возразила Мисси, недоверчиво покачав головой.

– Увы, это правда. Когда я вышла замуж за твоего отца, я была влюблена в другого мужчину, сына врача, а твой отец влюблен в танцовщицу из Воксхолла. Ни один из нас не хотел вступать в брак – во всяком случае, друг с другом.

Признание матери противоречило всем ее представлениям о любви. Это не укладывалось в голове. Она выросла, окруженная любовью родителей не только к детям, но и друг к другу. Как может ее мать говорить теперь, что все это было обманом?

– Ты хочешь сказать, что вы с папой не любили друг друга? – Какая нелепость! Даже в детстве она чувствовала, как их любовь пропитывает даже стены Стоунридж-Холла. Наверняка подобные чувства не могут быть притворством, которое поддерживалось годами!

– Нет, конечно. Мы глубоко любили друг друга, но, чтобы это чувство возникло, потребовалось время. Мы научились ценить друг друга уже после твоего рождения, когда Томас был ребенком, и это чувство росло. Просто мы поняли, что бессмысленно бороться с обстоятельствами. —

Глаза ее матери приняли отсутствующее выражение, губы изогнулись в печальной улыбке. – Наши планы не совпадали с планами наших родителей, и твоим дедушкам пришлось проявить настойчивость, чтобы свести нас. В твоем возрасте я не обладала твердостью характера, которая требовалась, чтобы противостоять уговорам, так что довольно легко подчинилась желаниям отца. Что касается твоего отца, то дедушка угрожал оставить его без копейки. В итоге он тоже согласился, и нас быстро поженили.

Выходит, все было совсем не так, как ей представлялось? Не было страстной любви с первого взгляда? Их заставили пожениться. Растерянная и озадаченная, Мисси прерывисто вздохнула.

– Мама, но Джеймс никогда не делал мне предложения. Он требовал, чтобы я вышла за него замуж, как будто у меня нет выбора. Он не любит меня. – То, что он сказал после похорон его отца, не считается. Это всего лишь слова, сказанные, чтобы сломить ее сопротивление.

– Я бы никогда не заставила тебя выйти за Джеймса против твоей воли. Но умоляю, подумай хорошенько, прежде чем отвергать мужчину, которого ты любишь. – Виконтесса взяла руку дочери и нежно сжала, пристально глядя ей в глаза. – В жизни нет совершенства, но я верю, что каждый должен стремиться к счастью, как мы с твоим отцом. Господь наградил нас четырьмя чудесными детьми, и мы прожили лучшую жизнь из всех возможных. Но это предполагало жертвы, компромиссы и понимание того, что реальность отличается от мечты.

«От мечты», – повторила про себя Мисси. Жизнь, которую она воображала с Джеймсом, была построена на мечтах. Реальность, однако, оказалась совсем другой.

– Ты когда-нибудь задумывалась о том, какой была бы твоя жизнь с твоей первой любовью?

Виконтесса печально покачала головой.

– Я была не той женщиной, которую заслуживал Пол. Ему нужен был кто-то с сильным характером и мужественным сердцем, чем я не обладала. Будь иначе, я бы пошла против воли родителей и вышла бы за него, невзирая на последствия.

– Но, мама, у тебя есть все эти качества, – возразила Мисси. Она не знала никого сильнее матери.

– Я не была такой тридцать лет назад. Все это пришло со временем.

– А теперь ты бы вышла замуж за мужчину, который не любит тебя?

Виконтесса ненадолго задумалась.

– Нет, если бы он и вправду не любил меня, но я не уверена, что это относится к вам с Джеймсом. В большинстве случаев любовь не приходит внезапно, как вспышка молнии. Она вырастает постепенно. – Виконтесса успокаивающе сжала руку Мисси, прежде чем отпустить ее, и встала.

– Подумай об этом. – Ласково улыбнувшись, она коснулась губами лба дочери и вышла из комнаты.

Оставшись одна, Мисси окинула взглядом комнату с упакованными чемоданами, платья, развешанные на мебели, находившейся в комнате, и протяжно вздохнула. Что бы только она ни отдала, чтобы слова матери оказались правдой.

– Лорд Радерфорд.

Джеймс был настолько поглощен своими мыслями, что чуть не вздрогнул, услышав обращенное к нему приветствие. Бросив взгляд через посыпанную гравием дорожку, он увидел мисс Клер Ратленд. Рядом с ней стояла худенькая девушка – судя по одежде, горничная. Он инстинктивно огляделся, ища глазами Мисси. Когда его поиски не увенчались успехом, он безмолвно выругался, не желая признавать, что острая боль, полоснувшая его грудь, вызвана разочарованием.

– Доброе утро, мисс Ратленд, – отозвался он, изобразив непринужденную улыбку.

Она пересекла дорожку и остановилась перед ним. Поскольку он был намного выше ростом, ей пришлось сдвинуть назад поля шляпки, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Я хотела выразить вам соболезнования в связи со смертью вашего отца, – сказала она. В ее ореховых глазах светилось сочувствие.

Джеймс слегка склонил голову.

– Спасибо.

Последовало молчание.

– Пожалуй, я…

– Вы видели…

Они заговорили одновременно, и мисс Ратленд весело рассмеялась, не закончив фразу.

– Извините, лорд Радер… Я хотела сказать – лорд Уиндмир. Видела ли я… кого? – подсказала она, устремив на него выжидающий взгляд.

Джеймс собирался спросить о Мисси и в последний момент передумал. Но его ненасытное желание знать о ней все пересилило.

– Я хотел спросить о мисс Армстронг, – произнес он, раздосадованный своим любопытством.

– С Мисси все в порядке, – медленно отозвалась Клер, с любопытством глядя на него. – Я думала, что вы дружны с лордом Армстронгом.

Джеймс выругался про себя. Действительно странно, что он спрашивает у нее, хотя мог легко спросить у Томаса.

– Я уезжал из Лондона и еще не успел поговорить с ним после возвращения.

За неделю, прошедшую после возвращения в Лондон, ему удалось устроить сестер в своем доме и нанять им гувернантку, мисс Бриджес. Поначалу Джеймс опасался, что она слишком молода для этой должности, но мисс Бриджес представила наилучшие рекомендации от уважаемых людей. Девочки постепенно проникались к нему доверием, хотя все еще робели и казались ошеломленными количеством новой одежды. Первое, что он сделал, – это пригласил модистку, мадам Батис, чтобы она сняла с них мерки для нового гардероба.

– Полагаю, вам известно, что Мисси уезжает в Америку.

Новость ударила Джеймса с такой силой, что он едва устоял на ногах. Должно быть, потрясение, которое он испытал, отразилось на его лице, потому что в глазах мисс Ратленд мелькнуло раскаяние.

– Я думала, вы знаете.

Все еще потрясенный, Джеймс только покачал головой. Спустя несколько неловких мгновений мисс Ратленд распрощалась с ним и продолжила свою утреннюю прогулку.

Джеймс решительно направился к карете. «Она уезжает», – вертелось в его лихорадочно работающем мозгу. Одно дело расстаться с Мисси, зная, что она находится в пределах досягаемости, и совсем другое, если она уедет в Америку. Ее не будет несколько месяцев, если не больше. А что, если она встретит там джентльмена, не придающего особого значения девственности? Она может выйти за него замуж и не вернуться.

От одной этой мысли он ускорил шаг, а затем и побежал. У фаэтона его ждал лакей. Не тратя лишних слов, Джеймс мотнул ему головой и запрыгнул на высокое сиденье. Лакей последовал его примеру. И экипаж понесся к южному выходу.

Джеймс взлетел на крыльцо, перешагивая через две ступеньки, и постучал в дверь. Как только она открылась, он проскочил мимо растерянного дворецкого и ринулся по коридору к библиотеке, откуда доносились голоса. Даже не постучав, он распахнул дверь и ворвался внутрь.

Армстронг и Картрайт, сидевшие в креслах с бокалами в руках, с интересом уставились на него, но ни один из них не казался удивленным ни его внезапным появлением, ни его видом – с растрепанными волосами, сбившимся галстуком и отчаянным взглядом. Впрочем, ничего этого Джеймс не заметил, сосредоточенный лишь на одной мысли.

– Где она? – спросил он, тяжело дыша, словно после долгого бега. Он действительно пробежал расстояние от кареты до парадных ступеней, но задыхался скорее от волнения и страха.

Армстронг еще удобнее устроился в кресле, глядя на него с непроницаемым видом.

– Ты имеешь в виду?.. – Он приподнял бровь в свойственной ему надменной манере, которая всегда вызывала у Джеймса желание врезать кулаком по его безупречному носу.

– Вы выбрали неподходящее время, чтобы играть со мной в игры, лорд Армстронг.

Услышав за спиной сухой смешок, Джеймс круто повернулся и в бешенстве уставился на Картрайта.

– Не заводись. – Тот поднял руку в примирительном жесте, тщетно пытаясь подавить ухмылку. – Я всего лишь хотел посоветовать Армстронгу поостеречься. Давно установлено, что, когда ты начинаешь обращаться к нему официально, это означает, что твое терпение кончилось.

Джеймс снова переключил внимание на виконта. Они могут забавляться сколько угодно, но не сейчас и не когда дело касается Мисси.

– Где она? – требовательно спросил он.

Армстронг выдержал паузу, глядя на него в упор.

– Уехала, – ответил он и, поднеся к губам бокал, сделал основательный глоток. Затем, невозмутимый, как всегда, поставил бокал на боковой столик, не сводя глаз с Джеймса.

Джеймс вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Мисси покинула его. Уехала. Он схватился за спинку дивана в поисках опоры.

– Когда?

– Вчера.

Потрясенный, Джеймс рухнул на диван, ноги не держали его, плечи ссутулились, голова поникла. Он чувствовал пустоту в груди, в том месте, где должно было находиться сердце. Мисс Ратленд внушила ему мысль, что Мисси еще здесь. Он думал, что у него еще есть шанс остановить ее. В течение нескольких секунд в комнате стояла тишина, нарушаемая только его хриплым дыханием.

Наконец он поднял голову и свирепо уставился на своего мучителя.

– И ты позволил ей уехать? – осведомился он обвиняющим тоном. – Ради Бога, она слишком молода, чтобы пускаться в такой далекий путь. Ты понимаешь, что с ней может случиться все, что угодно? И кто ее ждет в Америке? Неужели ты… – Его голос прервался, и он снова уронил голову, закрыв глаза.

– Похоже, ты забыл, что Мисси упряма как мул и обладает железной волей. Вспомни, как чертовски долго она вздыхала по тебе. Но точно так же как не могу заставить ее выйти за тебя замуж, я не могу удерживать ее здесь против воли. Впрочем, у меня не было особого выбора, поскольку она заручилась поддержкой нашей матери. Я был бы дураком, если бы пошел против них обеих.

Джеймс медленно покачал головой. К несчастью, все, что Томас сказал, было правдой. Мисси нашла бы способ уехать. Даже если бы они поженились, она бы оставила его, если бы ее не устроил их брак.

– Признаться, я думал, ты обрадуешься, – заметил Картрайт не без иронии. – Исходя из твоих слов я полагал, что ты решил жениться на ней только потому, что Армстронг пригрозил сделать тебя евнухом. Ну а когда выяснилось, что можно не опасаться, что через девять месяцев на свет появится маленький Радерфорд…

Джеймс резко повернулся к нему. В его голубых глазах сверкнул лед.

– Проклятие, я хочу жениться на ней совсем не поэтому. – Он поднялся на ноги, переводя взгляд с одного приятеля на другого. – Я со счету сбился, сколько раз Мисси отказала мне. Но я продолжал настаивать. Знаете почему? – Он посмотрел на Армстронга. – Потому что я люблю ее.

Армстронг и Картрайт переглянулись, явно решив, что друг рехнулся, но Джеймсу было все равно. Его не волновало, что они видят его в таком уязвимом состоянии. И что он только что обнажил свое сердце.

Картрайт громко прочистил горло, поставив бокал на столик, прежде чем подняться.

– Не представляю, чтобы любовь превратила меня в такую размазню. Парень так влюблен, что не видит дальше собственного носа, – произнес он со смесью ужаса и веселья.

– Это семейное проклятие. У противоположного пола нет против нас ни единого шанса, – отозвался Армстронг самодовольным тоном.

Голоса друзей отдалились, превратившись в надоедливое жужжание. Все мысли Джеймса были поглощены Мисси, и он знал, что так будет всегда. Она единственная женщина, на которой он хочет жениться, единственная женщина, которая будет вынашивать его детей. И чем скорее она это поймет, тем скорее они смогут начать совместную жизнь.

Он решительно направился к двери.

– Ты куда? – поинтересовался Армстронг, встав с кресла с обеспокоенным видом.

– А куда, по-твоему? В Америку, – бросил Джеймс не оглядываясь.

– Кто собирается в Америку?

На мгновение Джеймсу показалось, что у него галлюцинации. Он растерянно моргнул. В дверях, как видение в лиловом, стояла Мисси.

Джеймс уставился на нее с таким видом, словно она только что восстала из мертвых. Затем повернулся к ее брату, свирепо сверкая глазами.

Томас хохотнул, хотя и несколько нервно.

– Похоже, она вернулась.

Мисси в замешательстве смотрела на них. Что, скажите на милость, происходит? Что здесь делает Джеймс, и почему у него такой вид, словно он готов совершить убийство?

– Ты знал, что я поверил… ты позволил мне…

– Джеймс пришел, чтобы поговорить с тобой, – быстро сказал Армстронг, обращаясь к Мисси, а затем повернулся к Картрайту: – Кажется, мы с тобой опаздываем на деловую встречу?

– Мы… ах да, конечно. Ужасно опаздываем, если верить этим часам.

Мисси озадаченно наблюдала, как они поспешили к выходу. У двери Томас оглянулся, подмигнув Джеймсу. Тот ответил ему свирепой гримасой.

Мисси и Джеймс остались вдвоем, и в комнате повисло молчание, становившееся все более неловким с каждой секундой.

– Ты какой-то растрепанный, – сообщила Мисси со своей обычной прямотой.

Джеймс смотрел на нее с отчаянием человека, который блуждал по пустыне и вдруг набрел на оазис.

– Я думал, что ты уехала, – произнес он севшим голосом.

Ее брови нахмурились.

– Куда?

– В Америку. Я думал, что ты бросила меня. – Он окинул ее медленным взглядом с ног до головы.

Мисси знала этот взгляд – даже слишком хорошо, – и ее тело затрепетало в ответ. Она заставила себя отвести глаза, вспомнив, как быстро подпадет под его очарование, если позволит себе упиваться этими ощущениями.

– Каким это образом я могла покинуть тебя? Мы и так не вместе, – возразила она.

Джеймс в два шага преодолел расстояние между ними и схватил ее за плечи.

– Ты всегда со мной, – заверил он, глядя ей в глаза.

Мисси почувствовала, что слабеет, и рассердилась еще больше.

– Если ты думаешь, что я в положении после… после нашей последней встречи, то ошибаешься. – Она не отрывала взгляда от его галстука, сбившегося набок, что было необычно для Джеймса. – И на этот раз я говорю тебе правду, – поспешно добавила она, вспомнив, что в прошлый раз она солгала ему по тому же поводу.

Его руки скользнули вниз, он обхватил ее за талию и притянул к себе. Уткнувшись носом в его галстук, Мисси вдохнула пьянящий запах. Она попыталась отстраниться, но Джеймс не позволил.

– В таком случае мы будем стараться, пока ты не забеременеешь, – шепнул он ей на ухо, а затем осыпал поцелуями. Мисси застонала и крепче сжала бедра, но это не помешало появлению влаги в ее сокровенном месте.

Она повертела головой, пытаясь уклониться от его губ.

– Чтобы ты потом всю жизнь сожалел, что мы встретились? Нет, спасибо.

Джеймс поднял голову, но не раньше, чем осыпал страстными поцелуями ее изящную шею, а когда она попыталась отвернуться, взял за подбородок, нежно, но решительно, заставив посмотреть ему в глаза.

– Я был глупцом, позволив союзу моих родителей повлиять на мои взгляды на брак. Только недавно я узнал, что мой отец вовсе не был одурманенным любовью болваном, как мне казалось, и что моя мать всего лишь несчастная и ожесточенная женщина, которую предал собственный муж. Я полагал, что мне нужен такой брак, где не придется рисковать своим сердцем, доверив его женщине. Собственно, я вообще не верил, что способен отдать свое сердце женщине. Но тут появилась ты, слишком дорогая мне и слишком красивая для моего душевного покоя. Я желал тебя с того момента, когда тебе исполнилось семнадцать. Ты хоть представляешь, каково это – вожделеть того, кого считал ребенком? Я изнывал от чувства вины и страсти, которые усугублялись сознанием, что ты сестра моего лучшего друга. Независимо от твоих чувств ко мне я знал, что не должен следовать собственным чувствам. Ты заслуживала лучшего, чем я мог предложить.

– Но то, что ты чувствовал ко мне, всего лишь страсть. Ты сам говорил мне это множество раз. – Как бы ей ни хотелось верить ему, она не могла забыть долгие годы сердечных мук и разочарований.

– Мне так казалось. Но в тот день, когда ты сказала, что ребенка не будет, и отказалась выходить за меня замуж, я понял, что обманывал себя, понял, как сильно хочу жениться на тебе независимо от того, ждешь ты моего ребенка или нет. Понял, что люблю тебя.

– Но леди Виктория…

– Между нами никогда ничего не было, – возразил Джеймс настойчивым тоном.

– Но…

Нежно взяв ее руку в свою, он подвел ее к дивану и поведал историю леди Виктории. Хотя Мисси могла понять ее отчаяние, она не хотела оправдать ее попытку решить свои проблемы за счет Джеймса. Но по крайней мере теперь она понимала, что заставило его поступить так, а не иначе.

– А теперь, когда мы прояснили ситуацию с леди Викторией, мне хотелось бы поделиться с тобой кое-какими новостями.

Мисси попыталась выдернуть руку из его руки, но он не отпустил. Она сомневалась, что готова выслушать известие о его дочерях, догадываясь, что речь пойдет именно о них.

– Нет, не вырывайся. Я хочу, чтобы между нами не осталось недомолвок. – Он прошелся пальцем по тыльной стороне ее руки, не сводя с нее пристального взгляда. – Я хочу, чтобы ты встретилась завтра с моими сестрами.

Мисси застыла на месте, пока ее мозг переваривал услышанное. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем до нее дошло значение слова «сестры». Когда это наконец случилось, она шумно выдохнула:

– У тебя есть сестры?

Джеймс улыбнулся.

– Да, близнецы, Кэтрин и Шарлотта. Дети моего отца и незаконнорожденной дочери графа Честера.

– Джеймс, это замечательно! – воскликнула Мисси, бросившись ему на шею. Они ему не дочери. Они его сестры. В его жизни не было безликой женщины, родившей ему детей. Ей хотелось прыгать от радости, но она удовлетворилась тем, что осыпала его лицо поцелуями.

– Если бы я знал, что тебе так хотелось иметь золовок, то рассказал бы раньше, – рассмеялся Джеймс, крепко обняв ее.

– Твоя мать сказала… в общем, я решила, что они твои дочери. – Обвив руками его шею, она уткнулась лицом в грудь и глубоко вдохнула его аромат.

– Дочери? – Он приподнял ее подбородок пальцем. – Так вот почему ты отвергла меня после похорон отца?

Мисси нерешительно кивнула, глядя в его вдруг посерьезневшее лицо. Он что, рассердился?

– Я была в смятении и охвачена ревностью…

– Ш-ш-ш, – шепнул он, прижав палец к ее губам. – Я понимаю. У меня тоже были моменты, когда я вел себя ужасно глупо из-за тебя. – Он чмокнул ее в кончик носа.

– Сэр, кажется, вы что-то сказали о золовках? – напомнила Мисси с притворной невинностью.

Она чуть не подпрыгнула, когда Джеймс упал на одно колено перед диваном и, сунув руку в карман своего жилета, вытащил кольцо с крупным сапфиром, обрамленным бриллиантами. Камни так сверкали, что слепили глаза.

Он взял ее за руку.

– Миллисент Элинор Армстронг, согласны ли вы оказать мне честь стать моей женой? – Его глаза не отрывались от ее лица, и то, что она прочитала в них, заставило ее сердце бешено заколотиться.

– Но как… где… когда ты…

– Я носил его с собой еще с загородного приема, который устраивала твоя мать. Собирался вручить его тебе в тот вечер, когда проник в твою спальню.

Ошеломленная, Мисси могла только кивнуть, глядя, как он надевает кольцо ей на палец. Она и представить себе не могла ничего подобного. Джеймс на коленях! Это было так трогательно, что у нее на глазах выступили слезы. Впервые он просил ее, а не требовал или принуждал. Просил, глядя на нее красивыми глазами, в которых светилась любовь.

– А теперь ты веришь, что я люблю тебя, или по-прежнему считаешь меня ребенком? – поддразнила она, обхватив его затылок ладонями.

– Поверь, я уже не считаю тебя ребенком, – промолвил он, прежде чем завладеть ее губами.

Он целовал ее со всем пылом, который так долго сдерживал. Их языки встретились и переплелись в страстном танце. Все вокруг нее поблекло, не оставив ничего, кроме ощущений.

Руки Джеймса скользили по ее груди, обжигая сквозь шелк платья, и она чувствовала, как его возбужденное естество упирается ей в живот.

Джеймс застонал. Его руки дрожали, когда он отодвинул Мисси от себя, вытащив ее из тумана страсти, окутавшего ее сознание. Приподняв отяжелевшие веки, она потянулась к нему, но он сделал еще один нетвердый шаг назад, пожирая глазами то, в чем он отказывал себе.

– Надеюсь, ты не забыла, что твой брат где-то поблизости? Даже если мы завтра поженимся, едва ли он одобрит, если я овладею тобой прямо здесь, в библиотеке. К тому же твои стоны наслаждения могут достигнуть ушей слуг, и еще до восхода солнца весь Лондон будет знать, чем ты здесь занималась и с кем.

Мисси открыла рот, собираясь возразить, но, вспомнив, чем закончились их две последние встречи, предпочла благоразумно промолчать. Она беззащитна перед Джеймсом. Когда он касается ее, она забывает обо всем, теряя всякую осторожность.

– Я понимаю, что ты прав, но вряд ли один малюсенький поцелуй помешает. – Она соблазнительно выпятила губы и, шагнув к нему, обняла за талию. Джеймс на мгновение напрягся, затем расслабился и заключил ее в объятия.

Потершись носом о ее шею, он прошептал:

– Ты никогда не удовлетворишься одним малюсеньким поцелуем.

Мисси издала тихий стон.

– В том, что ты даешь мне, нет ничего малюсенького.

– Потерпи одну неделю, – сказал Джеймс, хмыкнув в ее волосы. – Ровно столько я намерен ждать, чтобы сделать тебя своей женой.

– Я скажу маме, что у нее есть четыре дня.

– Умница, – промолвил он, прежде чем запечатлеть на ее губах обжигающий поцелуй.