Текст книги "С любовью, Ошо. 120 писем об осознанности"

Оставьте ум в покое и наблюдайте

Если вы хотите достичь истины, тогда отбросьте ум. Когда ум исчезает, проявляется истина – так же как солнечный свет проникает в дом сквозь открытые двери. Подобно стене, ум препятствует вхождению истины, и каждая мысль – как кирпич в этой стене. Мысли, мысли и еще раз мысли… ум состоит из цепочки мыслей. Мудрец Рамана Махаши однажды сказал: «Остановите поток мыслей – и тогда скажите мне, где ваш ум?»

Когда отсутствуют мысли, отсутствует ум. Если нет кирпичей, разве стена может существовать?

Прошлой ночью ко мне пришел один отшельник. Он спросил: «Что мне делать с умом?»

Я сказал: «Ничего с ним не делай. Оставь его в покое и наблюдай. Оставь его в полном покое и наблюдай. Так же как, сидя на берегу реки, ты наблюдал бы за потоком воды, продолжай наблюдать за потоком мыслей. Не отождествляй себя с ними, не привязывайся к ним. Просто продолжай наблюдать, просто будь бдительным. В этом наблюдении мысли растворятся, и ум начнет исчезать». И когда ум исчезнет, в этом незанятом пространстве проявится душа, истина – потому что только это и существует.

Так постигается бесформенное небо

Одной холодной ночью монах остался в храме. Чтобы спастись от холода, он разжег огонь и бросил в него одного из деревянных идолов этого храма. Пылающее пламя разбудило священника. Когда он увидел идола в огне, то оцепенел. Охваченный гневом, он не мог произнести ни слова, не мог шевельнуться, – настолько чудовищным был этот поступок. Затем он заметил, как монах начал искать что-то в куче пепла. Священник спросил: «Что ты ищешь?» Монах ответил: «Я ищу кости этого божества». Священник подумал, что монах сошел с ума. «Безумец, – сказал он, – разве у деревянной статуи могут быть кости?» Монах ответил: «Тогда будь добр, принеси еще одну статую. Ночь будет долгой и холодной».

Когда я думаю об этой истории, мне кажется, что я и есть этот безумный монах.

Если бы мы только освободились от воображаемых форм, мы увидели бы бесформенное! Когда мы настаиваем на форме, мы не можем достичь того, что является бесформенным. Если наши глаза сфокусированы на форме, можем ли мы нырнуть в океан, не имеющий формы? Может ли человек, поклоняющийся чему-то снаружи, повернуться к самому себе? Бросьте несущественное, проявленное, в огонь – и тогда останется только непроявленное, существенное. Пусть бесчисленные облака форм уйдут – и тогда вы достигнете бесформенного неба. Пусть форма растворится – и тогда лодка сможет плыть по океану бесформенного. Тот, кто оттолкнул свою лодку от берега конечного, неизбежно достигнет бесконечного и станет с ним единым.

Молитва – это то, чем мы являемся

Что такое молитва? Является ли она самозабвением? Нет, это не самозабвение. Забывание, потеря себя – это одна из форм опьянения. Техники, подобные этим, являются не молитвой, но бегством от реальности. Можно потерять себя в словах, в мелодии, потерять свое «я» под воздействием гипноза, музыки или танца. Это забвение и потеря себя могут быть даже приятными, но это не молитва, это бессознательность.

Молитва – это бодрствующая осознанность.

Является ли молитва действием? Является ли делание чего-то формой молитвы?

Нет, молитва – это не действие, а состояние осознанности. Молитва – это не что-то, что мы делаем, а то, чем мы являемся. Ее суть – бездействие. Когда вся деятельность прекращается и остается только свидетельствующее осознание, – это молитва. Слово «молитва» обозначает активность, и слово «медитация» также означает активность; но оба эти слова нужно использовать не для обозначения делания… но для обозначения состояния сознания. Быть в ничто, в тишине, в безмолвии – вот молитва, вот медитация. Я говорил об этом вчера на молитвенном собрании.

Позднее кто-то спросил меня: «Что же нам тогда делать?»

Я сказал: «Какое-то время не делайте ничего. Попытайтесь достичь полного расслабления. Успокойте и свое тело, и свой ум. В тишине наблюдайте за умом. Он успокоится сам и станет пустым. Именно в этой пустоте мы становимся ближе к истине. В этой пустоте проявляется то единственное, что заложено в нас внутри и снаружи. Затем „внутри“ и „снаружи“ исчезнут, и останется только чистое существование. Полнота этого чистого существования и есть бог».

Пустота оказалась основой

Вечер плавно перешел в ночь. Пришли люди. Они сказали: «Ты учишь, как достичь ничто, но сама мысль о ничто пугает нас. Неужели нет ничего, на что можно опереться?»

Я ответил им, что для прыжка в ничто безусловно необходима храбрость. Но, в сущности, те, кто совершают этот прыжок, достигают не ничто, они достигают единства. Те же, кто держатся за что-либо, не достигают ничего. Может ли воображаемая опора по-настоящему вам помочь?

Только благодаря пустоте мы можем достичь истины. В пустоте цепляться не за что.

Я рассказал им историю…

Одной темной безлунной ночью путник, проходя по незнакомым горам, поскользнулся и упал в глубокую расщелину. Он успел уцепиться за куст и так и остался висеть. Вокруг темнота. Внизу – непроглядная тьма и внушающая ужас бездна.

Много часов он висел на кусте и все это время испытывал ужас от сознания неминуемой смерти. Была зимняя ночь, и его руки постепенно замерзали и немели. Вскоре ему придется разжать пальцы, и тогда он упадет в пропасть. Ничто не могло его спасти, и он уже видел себя в объятиях смерти.

Он упал. Но ничего не произошло… – внизу не было бездны. Когда он разжал руки, он понял, что висел всего лишь в двух дюймах от земли.

Я тоже испытывал подобное. Падая в пустоту, я обнаружил, что пустота сама по себе является основой. Отбрасывая поддержку ума, мы получаем поддержку божественного.

Храбрость совершить прыжок в ничто – единственная истинная человеческая храбрость, а те, кто не могут собраться с духом, чтобы войти в ничто, остаются неудовлетворенными.

Потерять себя – это любовь

Я возвращался домой после утренней прогулки. На берегу реки я набрел на небольшой родник. Смывая сухие листья на своем пути, поток стремился к реке. Я наблюдал это стремительное течение и его блаженное слияние с рекой. Потом я заметил, что сама река также торопится…

И тогда я понял, что все спешит – спешит соединиться с океаном, раствориться в безбрежном, достичь завершенности, осуществления, смывая сухие, мертвые листья со своего пути.

Капля воды жаждет соединиться с океаном. Эта жажда – основа жизни. Все наши стремления происходят из этого желания, и его удовлетворение приносит истинную радость. Быть незавершенным, быть конечным – значит страдать. Именно из-за того что мы ограничены, не завершены, жизнь заканчивается смертью. Когда нет незавершенности, жизнь вечна, но когда есть незавершенность, жизнь разделяется на куски. Когда незавершенности нет, жизнь становится неделимым целым.

Но человек хватается за небольшую каплю эго и начинает отделять себя от бесконечного потока жизни. Так, добровольно отвергая солнечный свет, он тщетно пытается найти счастье в тусклом свете глиняной лампы. Но он не может достичь удовлетворения, ибо разве может капля испытывать удовлетворение, оставаясь всего лишь каплей? Другого пути нет, кроме как соединиться с океаном. Для капли океан – это цель, она должна стать его частью. Для капли очень важно исчезнуть. Очень важно уничтожить эго. Удовлетворение возможно только тогда, когда эго станет Брахманом.

Только удовлетворение в момент достижения океана укрепляет человека в истине. И только это удовлетворение приносит свободу – ибо как может неудовлетворенный человек быть свободным?

Иисус Христос сказал: «Тот, кто пытается спасти свою жизнь, теряет ее, а тот, кто ее теряет, достигает ее».

Позвольте мне сказать то же самое. Только это и является любовью. Потерять себя – это любовь. Принять смерть в любви – это путь достижения жизни в божественном.

Поэтому я говорю: «Капли, поспешите к океану! Океан – это ваша единственная судьба. Примите с радостью смерть в любви, потому что это и есть жизнь. Остановиться, не достигнув океана, значит погибнуть; но достичь океана – значит выйти за пределы смерти».

Жизнь не умирает, а смерть не живет

Случилось… У одного мудреца умер ученик. Мудрец пошел в дом ученика, где его родственники оплакивали его мертвое тело. Мудрец подошел к ним и спросил громким голосом: «Он жив или мертв?»

Это потрясло и ввело плакальщиков в недоумение. К чему этот вопрос? Вот мертвое тело – неужели нужны доказательства?

Какое-то время стояла тишина, но затем кто-то спросил: «Пожалуйста, господин, не могли бы вы ответить на свой вопрос?»

И знаете, что ответил мудрец? Он сказал: «То, что было мертвым, умерло. Но то, что было живым, все еще живет. Только связь между ними порвалась…»

Жизнь не умирает, а смерть не живет.

Те, кто не знают жизни, называют смерть концом жизни. Но рождение не является началом жизни, так же как и смерть не является ее концом. Жизнь происходит в рождении и в смерти, а также и за их пределами. Она есть еще до рождения и продолжается после смерти. Рождение и смерть находятся в жизни, но сама жизнь не рождается и не умирает.

Я только что вернулся с обряда погребения. Когда горел погребальный костер, люди говорили: «Все кончено».

Я сказал: «У вас нет глаз, именно поэтому вам так кажется».

Оковы двойственности

Я только что вернулся из того места, где видел много садху и садхи[2]2
  Садху (садхи – жен.) – в Индии человек, принявший садхану – вставший на путь духовного развития.


[Закрыть]. Садху есть везде, но в их жизни нет садханы – медитации. Их много – и они ненастоящие, словно искусственные цветы.

Без медитации религиозность невозможна. То, что сейчас связывается с понятием «религия», только усиливает общую нерелигиозность. На поверхности мы религиозны, но внутри есть лишь нерелигиозность.

Это естественно. Вы можете посадить деревья без корней в землю, и они прекрасно украсят ваш праздник, но принесут ли они плоды и цветы?

Корни религиозности находятся в медитации, в йоге. Без йоги жизнь искателя может представлять собой либо потворство, либо подавление. Ни то, ни другое не приносит пользы.

Притворяться хорошим – лицемерие. Подавление тоже губительно. И то, и другое требует энергии и борьбы, но ни к чему не приводит. То, что подавляется, не исчезает – оно просто вытесняется в глубокие слои бессознательного.

Одна крайность – это чувственные удовольствия, жар и огонь жизни в своем полном разгаре, и бесконечное стремление утолить неутолимую жажду. Другая крайность – это зажженный огонь подавления и самоистязания. Выбравшись из колодца одной крайности, мы падаем в глубокую яму другой.

Йога не является ни потаканием, ни подавлением. Это пробуждение и от того, и от другого. Нужно избегать обеих крайностей. Мы не сможем выйти за пределы двойственности, выбрав только одну из сторон. Тот, кто выбирает и цепляется за что-то одно, позволяет этому поймать и поработить себя.

Йога не является цеплянием за что бы то ни было, она – отбрасывание всех цепляний. Это не значит отбросить одно, чтобы взяться за что-нибудь другое. Оставайтесь пустыми, отбросьте все цепляния. Ошибкой является само цепляние. Именно из-за этого один попадает в колодец, а другой – в яму. Именно это приводит человека к крайностям, двойственностям, конфликтам, тогда как истинный путь – это отсутствие крайности, двойственности, борьбы.

Не выбирайте; вместо этого двигайтесь к осознанности, которая сама выбирает. Не впадайте в двойственность; вместо этого двигайтесь к познанию, которое распознает двойственность. Это движение и есть истинная мудрость, и это та мудрость, которая есть дверь к свету.

Эта дверь неподалеку. Те, кто высвободят пламя своей осознанности от оков двойственности, получат ключ, который откроет дверь истины.

Пустота, которую заполняет океан…

Мне встречаются люди, чья жизнь настолько полна событиями, что мне их жаль. В их жизни нет ни частички свободного пространства, ни кусочка чистого неба. Как же человек может стать свободным, если в нем нет неба? Чтобы почувствовать свободу, необходимо внутреннее небо – не внешнее. Если внутри у человека есть небо, то он в гармонии с внешним небом. Когда же внутреннее небо объединяется с небом вселенной, – это растворение, это смешение, эта трансформация и становится освобождением. И это и есть познание бога.

Поэтому я никогда никого не призываю наполняться богом, наоборот, я призываю опустошить себя – и тогда вы обнаружите, что бог наполнил вас.

В период дождей, когда тучи изливаются ливнем, холмы остаются сухими, но долины, которые недавно были сухими, наполняются водой. Будьте долинами, а не холмами. Не наполняйте себя – опустошайте. Божественное постоянно изливается на вас; те, кто достаточно пусты, чтобы принять это, наполняются.

Ценность сосуда в его пустоте. Чем более он пуст, тем больше океан может его наполнить.

Человек тоже ценен в той же степени, в какой он пуст. В эту пустоту входит океан и заполняет его.

Кирпич не может стать зеркалом

Когда я встречаю духовных искателей, то вижу, что все они заняты тренировкой ума. Но тренировкой ума невозможно достичь истины. Наоборот, ум является препятствием в ее достижении. Нужно отбросить ум, а не контролировать его. Отбросьте ум – и вы найдете дверь. Религия постигается не в уме, не с помощью ума. Ее можно познать лишь в состоянии не-ума.

Ма-цзы был искателем. Живя в отдельной хижине владений своего мастера, день и ночь напролет он пытался тренировать свой ум. И если даже к нему кто-то приходил, он не обращал на того никакого внимания.

Один раз в хижину Ма-цзы пришел мастер. Ма-цзы не обратил внимания и на него, но мастер остался и весь день занимался тем, что полировал кирпич о скалу. В конце концов, не в состоянии это больше выносить, Ма-цзы спросил: «Что вы делаете, учитель?» – «Я должен превратить кирпич в зеркало», – ответил мастер.

«Кирпич в зеркало? – спросил Ма-цзы. – Вы сошли с ума? Даже если вы будете полировать кирпич до конца своих дней, он никогда не станет зеркалом». Услышав это, мастер рассмеялся и спросил Ма-цзы: «Тогда что же делаешь ты? Если кирпич не может стать зеркалом, разве ум – может?»

Действительно, ни ум, ни кирпич не могут стать зеркалом. Ум – это пыль, покрывающая зеркало. Отбросьте его, отложите его в сторону, только тогда сможете постичь истину. Ум – это скопление мыслей, пыль, которую нужно смести. Когда она будет сметена, останется чистое сознание. В этом состоянии не-ума, свободном от мыслей, мы увидим вечную истину, которая скрывалась за дымовой завесой мыслей.

Если дымовая завеса мыслей развеется, останется бездымное пламя осознанности. Вот чего нужно достичь; вот то, чем нужно стать. Это будет удовлетворением всех ваших исканий.

Это неизменно

Наступило утро, затем полдень. Теперь солнце садится: великолепный закат заливает западный горизонт.

Каждый день я вижу, как восходит солнце, как приходит и уходит день. Но также я замечаю, что сам я не появляюсь и не ухожу вместе с солнцем.

Я осознал это вчера, вернувшись из путешествия. Путешествие дает тот же опыт: меняются дороги, но не путешественник. Путешествие – это перемена, но путешественник остается неизменным.

Где я был вчера – и где я сегодня? Кем был я тогда – и кто я теперь?

Сегодня я тот же, кем был вчера. Сейчас я тот же, кем был раньше. Тело изменилось, ум изменился, – но я остался тем же. Пространство и время меняются, но наше «я» остается неизменным.

Все вокруг – это струящийся поток, но наше «я» не является частью этого. «Я» не плывет по течению, оно – вне его и за его пределами.

Этот вечный странник, вечно новый и вечно знакомый, и есть наша душа. В непрерывно меняющейся вселенной пробудиться к этому неизменному – и есть освобождение.

Кто является этой осознанностью?

Я вижу вас и то, что находится в вас. Взгляд, который заканчивается на теле, не способен видеть. Настолько тело показательно! Каким бы твердым оно ни было, ему не спрятать того, что скрывается за ним.

Но если нет глаз, которые могут видеть, все меняется. Даже солнце исчезает. Вся суть в глазах. Невозможно понять свет с помощью мыслей или логики.

Не существует альтернативы подлинному зрению; оно необходимо. Чтобы видеть духовное, необходимо внутреннее зрение, необходимо умение проникать в суть. Если оно есть, мы способны видеть всё. Если его нет, мы слепы как к свету, так и к божественному.

Человек, стремящийся познать жизнь других, выходящую за пределы тела, сначала должен заглянуть за пределы собственной смертной жизни. Только направив взгляд вовнутрь, можно раскрыть другого. Чем более мы осознанны, тем более наполняется осознанностью весь мир вокруг нас. Мир – это только то, кем мы являемся сами. В день, когда человек осознает всю полноту своего сознания, мир перестанет быть для него просто миром.

Незнание себя – это мир, знание себя – освобождение.

Каждый день я говорю вам: «Неужели вы не видите того, кто скрывается внутри вас? Того, кто обитает в этом теле из плоти и костей? Того, кто заключен во внешней оболочке?»

Насколько велико то, что заложено в этом ничтожном теле!

Кто является этой осознанностью? Что это за осознанность?

Без исследования этого, без попыток это понять жизнь не имеет смысла. Даже если я понимаю все, но не понимаю самого себя, это понимание бессмысленно.

Энергию, направленную на другого, можно направить в сторону самого себя. Разве нет?

Все дело в изменении направления. Мы должны двигаться от того, что мы видим, к тому, кто видит. Перенос внимания от видимого к видящему – ключ к самопостижению.

Пробудитесь от потока мыслей к тому, кто их наблюдает. И тогда произойдет переворот. Так же внезапно, как из весеннего источника начинает струиться вода, источник сознания смоет всю неосознанность вашей жизни.

Человеку нужно вернуть свои корни

До вчерашнего вечера это дерево было живым. Его корни были в земле, а в жилах листьев текла жизнь. Оно было зеленым и ярким. Покачиваясь на ветру, оно распространяло блаженство. Я много раз проходил мимо и чувствовал мелодию его жизни.

Вчера кто-то потревожил его, подкопав корни, и сегодня я обнаружил, что растение погибло. Вот что происходит, когда корни вырывают из земли. Все зависит от корней: они невидимы, но в них заложена тайна жизни.

У растений есть корни; у человека также есть корни. У растений есть почва; у человека она также есть. Когда корни вырывают из земли, растение высыхает; то же происходит и с человеком.

Я читал книгу Альбера Камю. В первом предложении книги говорилось: «Единственная существенная проблема философии – это самоубийство». Почему? Потому что сегодня у человека нет цели в жизни. Все стало бессмысленным и тщетным.

Наши корни были потревожены. Мы потеряли связь с источником, без которого жизнь – не более чем бессмысленная история.

Человеку нужно вернуть его корни. Нужно вернуть ему почву. Корни – это душа, почва – это религия. Когда это будет сделано, цветы человечества снова начнут цвести.

Все дома – лишь карточные домики

Я гостил в доме одной семьи и вернулся только на рассвете. В этом доме произошел интересный случай. Там было много детей, и они построили карточный домик, после чего позвали меня посмотреть. Он был красив, и я похвалил его. Но хозяйка сказала: «Какой смысл в этом карточном домике? Его разрушит первый же порыв ветра».

Я рассмеялся, и дети спросили, почему я смеюсь. И пока мы говорили, домик рухнул. Дети расстроились, и хозяйка сказала: «Вот видите!»

Я ответил: «Да, вижу. Я видел и много других прекрасных домов, и они все разрушились, как и этот».

Даже каменный дворец – не что иное, как все тот же карточный дом; взрослые люди строят то же самое, что и дети. Все мы строим замки – замки наших фантазий и мечтаний. И тогда даже слабый ветерок способен полностью его разрушить. В этом смысле все мы – дети. Зрелось – редкий феномен, и большинство людей умирают, все еще пребывая детьми.

Все постройки – это лишь карточные домики. Понимание этого приносит человеку зрелость. Даже в этом случае он будет продолжать их строить, но это станет всего лишь игрой.

Осознать, что жизнь в мире – это всего лишь игра, значит стать свободным от мира.

Только то, чего мы достигли с помощью этого понимания, не будет разрушено первым же порывом ветра.

Саньяса не насаждается, а обретается

Прошлой ночью было дождливо. Сейчас сыро, и только что снова начало моросить. Ветер и дождь гонят опавшую листву к дверям домов. Кажется, что осень готовится к приходу весны. Дорожки покрыты сухой листвой, которая приятно шуршит под ногами, когда кто-то ступает по ней.

Я наблюдал за листьями долгое время. То, что созрело, всегда опадает. И хотя листва опадает постоянно – с утра до вечера, – это не причиняет деревьям боли. Это иллюстрирует один прекрасный закон жизни: боль приносит отделение только неспелого плода, но спелый падает сам по себе.

Ко мне пришел один саньясин. Самоотречение было для него непростой задачей: оно было болезненным и трудным. Принятие саньясы не прошло для него естественно, и процесс затянулся. Листья привязанностей, невежества, собственничества, эго все еще были незрелыми. Он приложил усилия, и листья опали, но это причинило боль. Эта боль не дает возможности прийти тишине. Думаю, я должен сегодня вечером пойти к нему и раскрыть секрет опадающей листвы.

Вначале приходит понимание, а не отречение. Когда саньяса приходит благодаря пониманию, мир отпадает подобно сухим листьям. Саньяса не насаждается, она обретается.

Когда в сознании происходит переворот, отречение становится удовольствием, а не болью.