Текст книги "С любовью, Ошо. 120 писем об осознанности"

На самое дно бессознательного

Я читаю беседы одного святого. Он призывает людей отказаться от гнева, привязанности, страстей – как будто от них можно отказаться! Как будто человеку стоит стряхнуть их с себя, и он сразу же от них избавится! Тем не менее, когда читаешь и слушаешь эти лекции, создается именно такое впечатление.

Слушая подобные проповеди, понимаешь, насколько глубоко наше невежество, и как мало мы знаем о человеческом уме!

Как-то раз я сказал одному ребенку: «Почему бы тебе не отбросить свою болезнь?» Мальчик рассмеялся и ответил: «Разве я могу это сделать?»

Каждый человек хочет избавиться от болезней и несчастий, но сначала необходимо опуститься глубоко к корням этого зла, необходимо нырнуть на самое дно бессознательного, к той точке, где они возникли. Никто не может освободиться от них, просто приняв такое решение.

Фрейд описал интересный случай. Сельский житель остановился в городской гостинице. Ночью он хотел потушить в комнате свет, но ему это не удалось. Он все дул и дул на свет, пытаясь его загасить, но тот продолжал гореть, даже не шелохнувшись. На следующее утро он пожаловался. В ответе он узнал, что свет исходил не от глиняной лампы, которую можно задуть, а его давало электричество.

Я утверждаю, что просить людей потушить их отрицательные эмоции и чувства – ошибка. Они не глиняные лампы, а электрические. Способ, позволяющий потушить этот огонь, скрыт в бессознательном.

Все попытки сознательного ума бессильны – подобно попыткам задуть электрический свет. Лишь опустившись глубоко в бессознательное, можно правильными методами пресечь корни этих эмоций.

Вне реальности времени

Тик-так… тик-так… Снова пошли часы. В действительности они шли все время – но для меня они остановились. Или, лучше сказать, я сам был закрытым к тому пространству, в котором бежит время.

Я переместился в другую временную реальность. Сидя с закрытыми глазами, всматриваясь в глубь себя, все глубже и глубже, я оказался в совершенно иной реальности. Потом связь с этой реальностью прервалась.

Какое это блаженство – проскользнуть за пределы времени! Поток мысленных образов останавливается. Он может существовать только во времени. Как только поток мыслей останавливается, время замирает, и остается лишь настоящее. Настоящее только в языке является частью времени. На самом деле оно – вне мира времени. Находиться в нем – значит находиться в себе. Теперь я вернулся из того мира. Какое вокруг умиротворение! Где-то далеко поет птица, поблизости плачет ребенок и кричит петух.

Какое это блаженство – жить! Теперь я знаю, что смерть – это тоже блаженство, потому что жизнь не заканчивается ею. Это лишь состояние бытия – жизнь существует как до смерти, так и после нее.

Сознательное – это бог

Что есть бог?

В скольких головах возникает этот вопрос! Вчера один юноша задал мне его, и вопрос прозвучал так, будто бог – это вещь, отдельная и отличная от ищущего, как будто ее можно приобрести так же, как и другие вещи. Сама мысль о постижении бога бессмысленна, так же как и мысль о его осмыслении, потому что он везде, в каждой клеточке. Человек находится в нем. Даже правильнее будет сказать: его нет, есть только он.

Бог – это имя того, что есть. Он не то, что находится внутри есть-ности, он и есть она. Он не владеет миром, скорее, весь содержится в нем. Он – это имя того, что есть, существования, безымянного.

Поэтому его невозможно найти, потому что сам ищущий существует в нем.

Человек может лишь в нем потеряться.

Потеряться в нем – значит его постичь.

Существует одна сказка. Рыбке надоело снова и снова слышать имя «Океан». Однажды она спросила Рыбу-королеву: «Я столько раз слышала имя „Океан“, но кто это такой? И где он?..»

Королева ответила: «В океане – твое рождение, твоя жизнь, весь твой мир. Океан – твое существование. Океан и внутри, и снаружи тебя. Ты рождена им, и ты в нем исчезнешь. Океан окружает тебя каждое мгновение».

Бог окружает нас каждое мгновение, но мы бессознательны, – поэтому он невидим.

Бессознательное – это мир, сознательное – это бог.

Нужно просто понять беспокойство

Ко мне пришел аскет, который долгие годы был саньясином. Я спросил его: «Почему ты принял саньясу?» Он ответил: «Я хотел умиротворения».

Это натолкнуло меня на мысль: можно ли хотеть умиротворения? Разве умиротворение и желание не противоречат друг другу? Я сказал ему об этом.

Его это немного озадачило. Он спросил: «Что же мне теперь делать?»

Я рассмеялся: «Не скрывается ли желание также и в действии?»

Дело не в том, чтобы что-то делать. Ничего нельзя сделать для того, чтобы пришло умиротворение. Оно не является частью желания, бесполезно его желать. На самом деле нужно понять беспокойство. Что такое беспокойство? Оно познается не с помощью священных писаний, а на личном опыте. Именно из-за священных писаний возникает желание умиротворения, и встает вопрос: «Что сделать?»

Аскет сказал: «Беспокойство появляется из-за страстей, желаний. Когда желание исчезает, приходит мир».

Я сказал: «Это ответ из писаний, а не из твоего опыта, иначе даже ты не мог бы сказать: „Я хочу умиротворения“. Если желание – это беспокойство, тогда как можно хотеть умиротворения? Изучи беспокойство, пробуди воспоминания о нем из своего личного опыта, пойми его невинным, беспристрастным умом. Понимание обнажит корни твоего беспокойства. Корнем беспокойства является страсть – ты это увидишь. И само это видение станет исчезновением беспокойства».

Осознать беспокойство – значит покончить с ним. Оно живет лишь во тьме и слепоте. Как только входит свет понимания, оно исчезает. И когда оно исчезает, остается умиротворение.

Невозможно желать мира в противовес беспокойству. Мир не является противоположностью беспокойства, это – его отсутствие. Поэтому человеку не нужно искать умиротворения, нужно лишь понять беспокойство. Заимствованные знания из писаний становятся преградой на пути к познанию беспокойства, потому что, прежде чем человек познает это на собственном опыте, готовые ответы заполняют его ум выводами. Никакое преобразование не может случиться благодаря заимствованным выводам, личный опыт – вот путь. В духовной жизни каждый человек должен пройти свой путь сам, оставив позади груз заимствованных знаний.

В непосредственном видении…

Я просыпаюсь утром и вижу повсюду снующих белок, распускающиеся в лучах солнца цветы; вижу, как природа наполняется мелодичной музыкой. Ночью я иду спать и наблюдаю, как из звезд льется тишина, блаженный сон, охватывающий все мироздание. Затем я спрашиваю себя: «Что же произошло с человеком?»

Все вокруг вибрирует в блаженстве, кроме человека. Все наполнено музыкой, кроме человека. Все укоренено в божественном, кроме человека… Разве человек не участвует во всем этом? Разве человек чужой, посторонний? Эта отчужденность создана его собственными руками. Своими же руками он сотворил этот раскол.

Мне вспомнилась библейская история. Как только человек вкусил Плод Познания, он был изгнан из Рая. Насколько правдива эта история! Знания, интеллект и ум оторвали человека от жизни. Оставшись в мире, он отдалился от мира.

Как только человек отбросит знания, отбросит ум, перед ним раскроется новый мир. В этом мире мы будем едиными с природой. В нем не будет ничего отдельного, ничего чужого. Все будет пульсировать единой мелодией мира.

Это переживание и есть бог.

Бог – это не человек, бог – это не то, что можно пережить. Скорее, само переживание называется богом. С богом невозможно столкнуться лицом к лицу, скорее, само непосредственное видение называется богом.

В этом непосредственном видении человек становится здоровым и целостным. Этот опыт возвращает его домой. Этот свет делает его участником всеобщего природного блаженства деревьев и цветов. С одной стороны, он исчезает во всем этом, с другой – постигает есть-ность. Это и его смерть, и его возрождение.

Когда поиск и ищущий исчезают

Кто-то спросил: «Как достичь атмана, души? Как достичь брахмана, конечной реальности?»

По моему мнению, само представление о достижении души ошибочно. Душа не является для нас чем-то непостижимым, она и так уже всецело достигнута. Она не вещь, которую можно взять, не цель, которую нужно реализовать. Это не будущее, к которому нужно стремиться – она уже существует. Ее имя – «то, что есть». Это настоящее, неизменное настоящее. В ней нет ни прошлого, ни будущего. В ней нечего достигать и нечего терять. Это чистое, бесконечное существование.

Тогда в каком месте произошла эта утрата? Или откуда взялась эта видимость утраты и жажда ее достичь?

Если человек под словом «душа» подразумевает свое «я», тогда проблему утраты души – которую в действительности утратить невозможно – можно понять. «Я» – это не душа. Душа – это ни «я», ни «другой». Двойственность происходит от мыслей, от ума.

Ум – это несуществующее явление. Он никогда не бывает в настоящем. Он находится либо в прошлом, либо в будущем, но ни первого, ни второго не существует: прошлого уже нет, будущее еще не наступило. Прошлое находится в памяти, будущее – в воображении, ни того, ни другого не существует. Из этого не-существования и рождается «я».

«Я» – это продукт мышления. Время также является его продуктом. Из-за мышления, из-за этого «я» душа не видна. Она существует, но кажется, что она потеряна. Затем это самое «я», этот поток мысли начинает искать так называемую утраченную душу. Этот поиск бессмыслен, потому что в процессе этого поиска «я» получает все больше питания и крепнет.

Искать душу при помощи «я» – все равно что искать пробуждения при помощи сна. Ее можно достичь не через «я», а через исчезновение «я». Когда сон рассеивается, происходит пробуждение. Когда исчезает «я», остается душа.

Душа – это ничто, потому что она – это всё. В ней нет ни «эго», ни «другого». Она не не-двойственна, она находится за пределами времени. Когда исчезнут мысли, исчезнет ум, обнаружится, что душа вовсе не была утрачена.

Поэтому ее не нужно искать.

Нужно отбросить поиск и того, кто ищет. Когда поиск и ищущий исчезают, поиск завершен. Это происходит благодаря исчезновению «я».

Это настоящая святость

Что такое святость?

Этот вопрос тревожит многие умы. Если бы святость определялась одеждой или внешним видом, этот вопрос не возник бы. Определенно, святость не является внешней действительностью, это некая внутренняя действительность. Что есть эта внутренняя действительность?

Святость – это находиться в себе. Обычно человек пребывает вне себя, он не пребывает в себе ни единой секунды. Он находится с другими – но не с собой. Само отделение от себя является грехом. Но возвращение к себе, укоренение в себе, исцеление – вот святость. Духовное нездоровье – это грех, духовное здоровье – святость.

Когда я не нахожусь в себе, я сплю. Внешнее – это «другой», бессознательное. Махавира говорил: «Тот, кто спит, не мудр». Пробудиться из зависимости от «другого» к свободе своего существа – значит стать святым.

Как распознать эту святость?

Ее можно распознать по возникающему чувству умиротворения, блаженства, целостности.

Как-то жил один святой, святой Франциск. Он странствовал со своим учеником по имени Лев. По пути в Сан-Марино их застал ливень. Они промокли насквозь и испачкались. Надвигалась ночь, и они, проведя целый день без еды и устав от дороги, чувствовали себя изнуренными. Селение было еще далеко, к ночи туда было невозможно добраться. Вдруг святой Франциск спросил: «Лев, кто такой истинный святой? Тот, кто возвращает слепому зрение, кто может исцелить больного и даже воскресить мертвого, – не настоящий святой».

Какое-то время стояла тишина. Затем Франциск продолжил: «Настоящий святой – это не тот, кто понимает язык животных, деревьев, камней и скал. Даже не тот, кто обрел все знания мира».

Вновь стало тихо. Они продолжали идти под проливным дождем. Уже виднелись огни Сан-Марино. «…И не тот, кто отрекся от всего», – сказал святой Франциск.

Лев больше не мог молчать. «Кто же тогда этот настоящий святой?» – спросил он.

Святой Франциск ответил: «Мы подходим к Сан-Марино и вскоре постучим в одну дверь. Сторож спросит: „Кто там?“, мы ответим: „Два твоих брата-отшельника“. Если он разозлится и скажет: „Ах, вы, попрошайки, презренные тунеядцы, убирайтесь прочь! Вон! Вам здесь не место!“ и откажет нам в приюте, и мы, голодные, уставшие и перепачканные грязью, будем стоять среди ночи на улице, а потом снова постучим в эту дверь; и если он выйдет и начнет бить нас палкой, прикрикивая: „Ах, вы, негодники, перестаньте нас тревожить!“; если даже в этом случае у нас внутри ничего не дрогнет, если мир, покой и пустота останутся, и мы по-прежнему будем видеть в нем лишь божественное – вот это будет настоящая святость».

Без сомнения, достижение такого состояния непоколебимого мира, простодушия и невозмутимости в любых обстоятельствах и есть святость.

Всего лишь отсутствие света

Прошлой ночью один юноша спросил: «Я борюсь с умом, но никак не могу достичь покоя. Что мне нужно сделать, чтобы все-таки его достичь?»

Я ответил ему: «С тьмой ничего нельзя поделать, ее просто не существует. Это просто отсутствие света, поэтому пытаться сражаться с ней неразумно».

Так же и с умом: его просто не существует. Его самого по себе тоже не существует. Он – это отсутствие самореализации, отсутствие медитации; поэтому с ним напрямую ничего сделать нельзя. Чтобы устранить тьму, нужно просто внести свет. Так же, чтобы уничтожить ум, нужно внести медитацию.

Ум не нужно контролировать – нужно просто понять, что ума не существует! Как только человек это понимает, он свободен от ума.

Юноша спросил: «Как понять это?»

«Это понимание приходит благодаря осознанному наблюдению. Наблюдай ум. Наблюдай то, что есть, не беспокойся о том, каким оно должно быть. Что бы ни было, как бы это ни было – пробудись к этому, будь внимателен к этому. Не суди, не пытайся управлять, не борись – просто молча наблюдай. Само это наблюдение, это свидетельствование становится освобождением».

Когда человек становится свидетелем, сознание покидает видимое и укореняется в видящем. В этом состоянии рождается неугасимое пламя мудрости. И само это пламя является освобождением.

Стирая с зеркала пыль…

Я нашел в углу старое зеркало. Оно было полностью покрыто пылью. Казалось, что оно уже не способно отражать, потому что все было в пыли, и стекла практически не было видно. Казалось, есть только пыль, а зеркала нет. Но, покрывшись пылью, перестало ли оно существовать? Зеркало осталось зеркалом, в нем ничего не изменилось. Пыль – только на поверхности, но не внутри. Пыль стала завесой, покровом, – но она не может испортить зеркало. Завеса только скрывает – она не разрушает, и стоит ее устранить, как сама суть проявится.

Я сказал кому-то, что человеческое сознание подобно этому зеркалу: на нем оседает пыль страстей. Оно покрывается завесой эмоций, мыслей, но в природе сознания ничего не меняется. Оно остается таким же. Оно всегда остается неизменным. Есть завеса или нет – в нем ничего не меняется. Все завесы скрывают только поверхность, поэтому устранить, убрать их несложно. Стереть с сознания пыль не сложнее, чем стереть ее с зеркала.

К душе подобраться легко, потому что, кроме тонкого слоя пыли, нет других препятствий. Стоит убрать завесу – как сразу же становится понятно, что сама душа и есть бог.

Кадры, спроецированные на экран

Я вернулся из кинотеатра. Просто удивительно, насколько спроецированная на экран игра свет и тени кадров завораживает людей. Там, где в действительности ничего нет, все происходит! Я наблюдал за людьми: казалось, они забыли о себе, как будто их там не было, и эта игра света и тени была для них всем.

Впереди чистый экран, а сзади – поток света из проектора. Люди смотрят вперед, и никто не задумывается о том, что происходит за их спинами.

Так рождается лила, игра.

Именно это происходит и внутри, и снаружи человека.

Позади человеческого ума также находится проектор. В психологии эта задняя часть ума называется бессознательным. Желания, страсти, обусловленности накапливаются в бессознательном и постоянно проецируются на экран ума. Этот поток ментальных проекций крутится без остановки.

Сознание – это видящий, свидетель, но он забывается в потоке мысленных образов и желаний. Такая забывчивость – невежество. Это невежество является основной причиной майи, иллюзии в бесконечном потоке жизней и смертей. Пробуждение от этого невежества происходит в момент остановки ума. Когда ум свободен от мыслей, когда череда картин на экране останавливается – смотрящий вспоминает о себе и возвращается домой.

Патанджали называют эту остановку ума йогой. Когда она будет достигнута, будет достигнуто всё.

Счастье – это не религия

Вчера я стоял в дверях храма. Курились благовония, и вся атмосфера благоухала. Потом зазвонили колокола, и перед идолом божества начали раскачивать умилостивительную лампу. Там было несколько преданных. Сам ритуал был прекрасен и создавал приятное состояние транса, но подобные ритуалы не имеют ничего общего с религией.

Ни храмы, ни мечети, ни церкви, никакие виды молитвы или поклонения не имеют ничего общего с религией. Все идолы – это камни, а молитвы – не более чем пустые слова, адресованные стенам.

Но кажется, что благодаря всему этому обретается некое счастье, и в этом заключается опасность, потому что так зарождается и пускает корни великий обман. В этой иллюзии счастья возникает видимость истины. Но такое счастье проистекает из бессознательного – из забывания себя и ухода от собственной реальности. Счастье опьянения также является видом подобного ухода. Все действия бессознательного во имя религии, как и алкоголь, приносят лишь ложное счастье. Такое счастье – это не религия, потому что оно является лишь забвением печали, но не ее концом.

Тогда что же такое религия?

Религия – это не уход от себя, а пробуждение к самому себе. Это пробуждение не связано ни с какими внешними атрибутами. Оно связано с движением вглубь и достижением осознанности.

Пробудиться и стать свидетелем, стать осознанным к тому, что есть, – вот с чем связана религия. Религия – это исчезновение бессознательности, а исчезновение бессознательности – это блаженство.

«Неужели?»

Есть одна история.

Незамужняя девушка забеременела. Ее родственники допытывались, кто повинен в этом. Она сказала, что изнасиловал ее живущий за деревней отшельник. Разъяренные родственники пришли к нему со скандалом. Отшельник спокойно выслушал их и спросил: «Неужели?» Он больше ничего не сказал и добровольно согласился взять на себя ответственность за воспитание ребенка.

Когда девушка вернулась домой, то почувствовала угрызения совести и созналась в правде. Она сказала, что никогда раньше не видела этого отшельника и соврала, чтобы защитить настоящего отца ребенка. Ее родственники тоже испытали глубокие угрызения совести. Они пошли к отшельнику со словами прощения и просьбой их извинить. Отшельник спокойно их выслушал и спросил: «Неужели?»

Когда в жизнь человека входит покой, тогда целый мир и все события становятся не более чем игрой. А человек превращается в актера. Все драмы случаются только на поверхности, а внутри пребывает ничто. Только когда человек достигнет этого состояния, мир сможет освободиться от рабства.

Если меня может взволновать то, что исходит снаружи, если кто-то снаружи может повлиять и изменить меня внутри, – значит, я раб. В этом случае я зависим. Если я освобождаюсь от внешнего мира – что бы там ни происходило, я остаюсь прежним – это означает начало моего естества и свободы.

Это освобождение начинается с достижения состояния ничто.

Нужно стать нулем.

Нужно пережить пустоту.

Во время прогулки, сна, сидя или стоя, нужно осознавать: «Я – пустота» и продолжать это помнить. Продолжая помнить о пустоте, человек становится пустым. Пустота наполняет каждый его вдох. Когда внутри появляется пустота, снаружи проявляется простота. Пустота сама по себе – божественность.

Что видят закрытые глаза

Я сидел, закрыв глаза. Постоянно смотря открытыми глазами, человек забывает об искусстве смотреть закрытыми глазами. То, что видят открытые глаза, несравнимо с тем, что могут видеть закрытые. Тоненькое веко разделяет и соединяет два мира.

Я сидел, закрыв глаза, когда кто-то подошел. Этот человек спросил меня, что я делаю. Я сказал, что кое-что наблюдаю, и это сбило его с толку. Наверное, он подумал: «Как можно наблюдать закрытыми глазами?»

Когда я открываю глаза, я ограничиваю себя. Когда я закрываю глаза, открываются двери в бесконечность. С одной стороны – человек видит видимое, а с другой – видящего.

Когда-то жила женщина-мистик Рабия. Однажды утром кто-то спросил ее: «Рабия, что ты делаешь в хижине? Выходи! Посмотри, какое прекрасное утро подарил нам Бог!»

Рабия отвечала из хижины: «Здесь, внутри, я вижу того, кто создал это утро. Друзья, лучше вы войдите сюда. Ни одна внешняя красота не сравнится с той, которая есть здесь».

Но сколько людей остаются снаружи даже после того, как закроют глаза! Глаза не смогут закрыться, если их закрывать насильно. Веки опущены, но внешние картины продолжают формироваться. Веки закрыты, но события из внешнего мира все еще проплывают перед глазами. Это нельзя назвать закрыванием глаз.

Закрыть глаза – означает пустоту, свободу от мыслей и грез. Когда мысли и образы исчезают, тогда глаза закрыты. И тогда проявляется вечное сознание. Это истина, это осознанность, это блаженство. Все дело в глазах… Измените глаза – и все вокруг изменится.