Текст книги "С любовью, Ошо. 120 писем об осознанности"

Самореализация – это основа

Прошел год с тех пор, как я посеял семена. Теперь появились цветы. Как же я ждал, что они вырастут сразу, но они не вырастают так просто. Если человек хочет вырастить цветы, сначала он должен посеять семена, потом ухаживать за растением, и в конце он увидит долгожданный результат. Это верно не только в отношении цветов, но и в отношении всей жизни.

Ненасилие, не-властность, не-стяжательство, истина и целомудренность – вот цветы, которые вырастают при правильном уходе. Их невозможно получить сразу. Чтобы они выросли, сначала нужно посеять семена самореализации. Как только они посеяны, все начнет происходить само собой.

Самореализация – это основа, все остальное – результат. Безобразное внешнее поведение – это признак внутреннего разложения, в то время как красота – отзвук внутренней жизни и ее музыки. Поэтому ничего нельзя достичь, просто изменяя симптомы. Изменения должны достичь самих корней зла.

Незнание себя – вот корень зла. «Кто я?» – вот что нужно познать. Как только это познано, достигаются бесстрашие и недвойственность. Осознать целостность – значит понять, что другой – такой же, как и ты; это на корню сжигает насилие, и в результате появляется ненасилие.

Думать о других, что они «другие», – это насилие. Видеть себя в другом – ненасилие, а ненасилие – это душа религии.

Только блаженство может быть бесконечным

Вчера вечером шел дождь, и я зашел в дом. Окна были закрыты, и, казалось, можно задохнуться. Я открыл окно, и свежая струя воздуха принесла прохладу. Я не заметил, как погрузился в глубокий сон.

Утром ко мне пришел человек. Увидев его, я вспомнил духоту вчерашнего вечера. Казалось, все окна и двери его ума закрыты, он не оставил открытым ни единого окна, куда могли бы попасть свежий воздух и свет. Внутри него все было закупорено. Я говорил с ним и чувствовал, будто говорю со стеной! Потом мне стало ясно, что таким же образом закрыто большинство людей, – они лишены красоты, свежести и новизны жизни.

Человек сам заточает себя в собственную тюрьму. Он чувствует разочарование и удушье, но он не способен понять причину – истинный источник скуки и беспокойства. Вся его жизнь проходит в этом ощущении. Тот, кто мог бы испытывать экстаз полета в открытом небе, умирает в клетке.

Когда стены ума разрушены, достигается открытое небо. Это небо и есть жизнь. Каждый может достичь этого освобождения, и каждый должен его достичь.

Я говорю это постоянно, но, возможно, не все слышат. Их стены прочны, но какими бы прочными ни были стены, сами они слабы и полны боли. То, что они полны боли, это единственная надежда, – потому что то, что болит, невозможно держать внутри слишком долго. Только блаженство может быть вечным.

Это истинная жизнь

Купола храмов сияют в лучах солнца. Небо ясно, толпа людей на дороге становится все больше и больше. Я вижу тех, кто идет по дороге, и не понимаю, почему они выглядят настолько неживыми. Разве можно назвать живым того, кто не осознает жизнь, существование? Жизнь начинается и приходит к своему завершению, но кажется, мы не замечаем этого. Обычно мы осознаем жизнь, когда приходит момент смерти.

Я читал один рассказ…

Жил-был человек, который был безнадежно забывчив – он забыл даже, что он жив! Однажды утром он проснулся и понял, что мертв, и тут же осознал, что когда-то был жив…

В этой истории великая истина. Я вспомнил эту историю и от души посмеялся над фактом, что кто-то понял, что он был жив, благодаря смерти. Но мой смех постепенно превратился в грусть от всей этой печальной картины.

Я размышлял об этом, и в это время ко мне пришли несколько гостей. Я смотрел на них, слушал их и вглядывался в их глаза. В них нет жизни. Они похожи на тени.

Весь мир наполнен тенями. Большинство людей живут в мире призраков, которых сами же и создали. Но в них есть искра, в этих тенях есть жизнь, – но они этого не осознают. В этих тенях есть жизнь, в этих призраках скрывается истинная жизнь, которую можно достичь прямо здесь и прямо сейчас.

Насколько немного для этого нужно!

Насколько легко этого достичь!

Как я сказал вчера: нужно просто обратить свой взгляд вовнутрь.

Поиски настоящей воды

Один молодой человек пришел и сказал: «Теперь я атеист». Я взглянул на него. Мы были знакомы раньше. Он очень хотел познать истину: он стремился познать истину любой ценой. У него была тонкая душа, и поверхностная вера его не удовлетворяла. Условности, традиции и обычаи не давали ему ничего стоящего. Он был во власти сомнений и подозрений; все его ментальные основы и принципы пошатнулись, и он погрузился в глубокое отрицание всего этого.

Я молчал. Он продолжил говорить: «Я больше не верю в Бога. Бога нет. Теперь я антирелигиозен».

Я сказал ему: «Пожалуйста, не говори так. Быть атеистом не означает быть неверующим. Нужно пройти стадию отрицания перед обретением настоящей веры. Это начало истинной религиозности, а не неверие. Вера, унаследованная посредством обусловленности, образования и мышления, не вера вовсе: человек, который удовлетворен такой верой, заблуждается. Он просто вырос в окружении определенных идей и мыслей, его „вылепили“ по определенному образцу, и теперь он будет довольствоваться только одним этим.

Обусловленность ума – это явление, происходящее на поверхности, снаружи. Это мертвые слои ума, заимствованные и потерявшие свежесть. Тот, кто жаждет духовной жизни, не может утолить эту жажду воображаемой водой. В каком-то смысле такой человек благословен, потому что поиск истинной воды начинается с неутолимой жажды.

Благодари Бога за то, что ты не можешь согласиться с идеей бога, потому что это несогласие может привести тебя к истинному Богу».

Я увидел свет, разливающийся по лицу молодого человека. В его глазах – умиротворение и решимость. Прежде чем он ушел от меня, я сказал: «Помни, что атеизм – это начало религиозной жизни. Это не конец, это основа, но на этом не нужно останавливаться. Это темная ночь, и нет необходимости в ней тонуть. Когда она пройдет, наступит рассвет».

Отбросьте всякое действие

Прошлой ночью за городом мы сидели в манговой роще. В небе было несколько облаков, и месяц играл с ними в прятки. В этой игре света и тени я и несколько других людей долгое время пребывали в безмолвии.

Как тяжело иногда начать говорить! Когда атмосфера наполнена мелодией, музыкой, страшно заговорить, чтобы не разрушить эту гармонию. Так было и прошлой ночью. Мы вернулись домой очень поздно. По пути кто-то сказал: «Впервые в жизни я познал тишину. Я слышал, что молчание – это удивительное блаженство, но только сегодня понял это. Сегодня оно произошло безо всяких усилий. Как же сделать, чтобы это случилось вновь?»

Я сказал: «То, что случилось без усилий, может случиться вновь только без усилий, само по себе».

Усилие по своей природе беспокойно. Усилие означает, что вы хотите чего-то другого – не того, что есть. Это напряженное состояние. Из напряжения рождается только напряжение. Что бы вы ни делали, беспокойство породит только беспокойство. Беспокойство не может превратиться в умиротворение.

Умиротворение – это другое состояние сознания.

Если есть беспокойство, умиротворения нет.

Не делайте ничего, не прикладывайте усилий; отбросьте все делание и просто наблюдайте. И тогда обнаружится новое сознание; медленно-медленно на вас снизойдет новый свет.

То, что обнаружится в этом новом мире, и есть то, что существует на самом деле.

Это открытие – блаженство, освобождение.

Необъятность вселенной невозможно постичь с помощью жалких усилий, с помощью нашего «я» – это происходит тогда, когда усилий нет, когда «я» нет.

Все, что достигнуто в мире, достигнуто посредством делания, поступков. Усилие – это средство, «я» – это центр. С каждым достижением «я» крепнет и усиливается. Но это «я» никогда полностью не насыщается, оно по своей природе алчно. Поэтому оно может только казаться счастливым, но в действительности «я» никогда не достигает счастья. Те, кто познали это, говорят, что в мире нет ничего, кроме страданий.

Со своим освобождением мы поступаем так же, как с достижениями во внешнем мире. Мы ставим задачу достичь освобождения, и именно это является ошибкой. Освобождения не нужно достигать; наоборот, нужно потерять самого себя. Когда человек теряет себя, он достигает свободы.

Обрести правильное зрение

Вчера вечером я долго сидел на берегу реки. Серебряной тесьмой река вилась куда-то вдаль. На маленькой лодке приплыл рыбак, и, услышав шум, птицы перестали петь.

Со мной был друг. Он спел песню, и вскоре мы заговорили о боге. Темой песни был поиск бога. Много лет этот поющий провел в поисках. Я познакомился с ним только вчера. Он был ученым, академиком, и когда-то он был захвачен идеей найти бога. Он искал в течение долгих лет, но так ничего и не достиг.

Когда песня закончилась, я сохранял молчание. Его голос был мягким и трогательным, он пел от всего сердца, песня была живой. Ее отзвук вибрировал в моем сердце. Но, нарушив тишину, внезапно он спросил: «А что, если поиск Бога – это иллюзия?.. Вначале я был полон надежд, но постепенно начал терять веру…»

Некоторое время я молчал, а после сказал: «Поиск Бога – это иллюзия; сам вопрос о поиске неверен. Бог вездесущ, но у нас нет глаз, чтобы мы могли увидеть его. Поэтому истинный поиск заключается в том, чтобы обрести правильное зрение».

Жил-был слепой. Он вышел на улицу в поисках солнца. Этот поиск неверен. Солнце уже есть, но сначала нужно обрести глаза. Когда они есть, есть и солнце. Обычно тот, кто ищет Бога, ищет его напрямую. У него не возникает и мысли о своих собственных глазах. Эта изначальная ошибка в результате приносит разочарование.

Мои наблюдения прямо противоположны: я вижу, что главный вопрос во мне и в моей трансформации. Я, мои собственные глаза являются границами моего знания и моей способности видеть. Если я изменюсь – если мои глаза изменятся – если мое сознание изменится, тогда невидимое станет видимым. И тогда Бог будет познан в глубине тех вещей, которые мы видим сейчас; Бог будет познан в самом этом мире. Поэтому я говорю: «Религия – это наука не о том, как достичь Бога, а о том, как достичь нового зрения, нового осознания. Бог уже есть, мы уже укоренены в нем, мы уже живем в нем, но у нас нет глаз, поэтому мы не можем увидеть солнце. Нужно искать не солнце, а глаза».

Пятая благородная истина, которая на самом деле является первой

Гаутама Будда проповедовал четыре благородные истины: о страдании, о причине страдания, возможности освободиться от страдания и о пути к этому освобождению. В жизни существуют страдание, причина страдания, возможность избавиться от страдания и есть путь избавления.

Я вижу пятую благородную истину, которая предшествует этим четырем. Эти четыре существуют лишь потому, что существует пятая. Если бы эта истина не предшествовала четырем другим, этих четырех могло бы и не быть.

Что же это за пятая или, скорее, первая благородная истина?

Вот она: это бессознательность наших страданий. Мы страдаем, но не осознаем страданий. И именно из-за бессознательности мы продолжаем жить в страдании, и это нас даже не беспокоит. Вся наша жизнь протекает в тумане бессознательности, в полусне, и поэтому страдания вполне терпимы.

Находясь во власти бессознательного, мы не способны быть здесь и сейчас – и череда настоящих моментов становится для нас недоступной. Мы слепы к настоящему, наши глаза направлены в будущее. В дурмане приятных снов о будущем муки настоящего растворяются. Таким образом страдание остается незамеченным, и вопроса о его преодолении не возникает.

Если заключенный не осознает на себе оков и не видит вокруг себя тюремных стен, откуда возникнет желание освободиться? Поэтому данную истину – истину о том, что мы не осознаем страдания, – я называю первой.

Мы не осознаем того, что жизнь является страданием, но остальные четыре истины вытекают из этой. Их можно будет осознать только после того, как вы пробудитесь и осознаете свои страдания.

Диагноз и есть лечение

Я говорю всего лишь несколько вещей, их можно сосчитать на пальцах.

Первая: нужно познать ум – ум, который настолько закрыт и так еще и не изучен.

Вторая: ум нужно трансформировать – он упрям, но тем не менее жаждет изменений!

Третья: ум нужно освободить – он находится в рабстве, но его можно освободить прямо здесь и сейчас.

Это только с виду кажется тремя отдельными задачами. На самом деле необходимо сделать только одно – познать ум. Остальное произойдет само собой, после того как произойдет первое. Знание – это единственная трансформация, единственное освобождение.

Я говорил это вчера, когда кто-то спросил: «Как достичь этого знания?»

Это происходит благодаря пробуждению. Деятельность тела и ума бессознательны. Нужно проснуться и начать осознавать: как вы идете, как стоите или лежите; нужно практиковать правильное воспоминание. «Я собираюсь сесть» – необходимо осознать это желание, это чувство. Ум охвачен гневом – нужно наблюдать и это состояние. Движутся мысли или нет – нужно наблюдать и это.

Этого пробуждения нельзя достичь с помощью подавления или борьбы: это не должно быть ни осуждением, ни выбором между хорошим и плохим. Только пробуждение, просто пробуждение! Как только человек пробуждается, тайна ума раскрывается – ум познан. И просто благодаря знанию приходит трансформация. А с полным знанием случается освобождение.

Поэтому я говорю, что освободиться от болезни легко – диагноз и есть лечение.

Знание – это видение, а не изучение

День почти закончился. Небо было чистым, но налетел сильный ветер и пригнал густые серые тучи. Солнце спряталось, и в воздухе повеяло прохладой.

К моей двери подошел факир, он держал в руках попугая. Клетки не было, но казалось, он совершенно разучился летать. Он стал повторять: «Рама, Рама! Восхваляй имя Рамы! Восхваляй имя Рамы!»

Я сказал: «Этот попугай прекрасно говорит!»

Факир ответил: «Этот попугай великий пандит!»

Услышав это, я рассмеялся: «Должно быть, так и есть, – ведь все великие пандиты просто попугаи».

Я очень четко понял, что знания невозможно достичь с помощью обучения, и то, что достигается с помощью обучения, знанием не является. Знание – это не интеллектуальное достижение; интеллект – это просто система памяти. А знание обретается не благодаря памяти, а благодаря ее отбрасыванию. То, что приходит посредством обучения, порождает попугаев. Слова этих попугаев называют ученостью. Нет большего препятствия на пути к знанию, чем эта ученость.

Обучение – это накопление мертвых фактов. Все эти факты заимствуются, а не приходят на опыте. Окруженный этими мертвыми фактами, ум не может увидеть то, что есть. Факты становятся завесой.

Неизведанное раскрывается, как только завеса удалена.

Это видение и есть знание.

Знание – это видение, а не изучение.

Видеть истину – не священные писания, не факты – вот путь к постижению. Когда истина становится видимой, человек понимает, что знание уже было внутри него, всегда, – у него просто не было глаз, чтобы его увидеть. Но глаза не откроются, если просто накапливать знания. Самое большее, это будет самообман. Не обладая истинным знанием, человек может удовлетворить свое эго тем, что он якобы знает. Поэтому говорят, что думать: «Я знаю» – это невежество. Почему? – потому что, обретая знание, человек начинает понимать, что «меня нет», есть только само знание; нет ни познанного, ни познавшего.

Такое недвойственное видение достигается тогда, когда отброшено все и человек становитесь пустым.

Не нужно подавлять тело

Спустились сумерки, и во все стороны начал распространяться аромат вечерних цветов. Весь день куковала кукушка, но сейчас смолкла. Когда она пела, я не обращал на нее внимания, но теперь, когда она замолчала, я ее заметил. Я ждал, что она начнет куковать снова, как ко мне приблизился монах. Это был соблюдавший безбрачие, тощий, иссохший, болезненный человек. Его лицо было мертвенно-бледным и тусклым, глаза – впалыми и высохшими. Когда я его увидел, мне стало его жаль, он истязал свое тело. Я сказал ему об этом, и он был почти шокирован. Он верил, что отречение только в этом и заключается, – как будто истерзанное тело является чем-то духовным, как будто уродство и физические недостатки являются йогой, как будто занятие чем-то отвратительным и есть духовная практика.

Каунт Кизерлинг писал: «Быть здоровым антирелигиозно». В этих словах звучит все то же невежество. Такие мысли рождаются из крайностей. Есть люди, которых интересует только тело, физическое тело для них – всё; это одна крайность, и в качестве реакции на эту крайность рождается вторая – но обе эти крайности не имеют ничего общего с духовностью.

Не нужно потакать телу, но также не нужно его мучить. В конце концов тело – это жилище, нужно, чтобы оно было здоровым и сильным.

Духовность не противоположна здоровью. В действительности духовность – это полное здоровье, это синоним состояния гармонии и мелодичной красоты.

Подавлять тело не духовно, а интересоваться только телом – значит стоять на голове. Поэтому подавление – это всего лишь реакция на потакание. В этом нет познания, только невежество и самобичевание. Это насильственная тенденция. Следуя ей, ничего невозможно достичь. Не нужно подавлять тело, это всего лишь невинный инструмент, наш последователь. Оно приспосабливается к тому состоянию, в котором находится человек: в желаниях, в страсти оно составляет ему компанию. Если человек занимается духовной практикой, оно становится спутником, следует за ним. Трансформация происходит не в теле, а внутри того, за кем оно следует.

«Я» – это рабство

Я говорю о мире, блаженстве и освобождении. В них заключается основная жажда жизни. Если этого не понимать, жизнь тратится попусту. Вчера, когда я это говорил, один молодой человек спросил: «Каждый ли может достичь освобождения? И если каждый, почему его так непросто достичь?» Я рассказал ему историю.

Однажды утром кто-то задал тот же вопрос Гаутаме Будде. Будда велел ему пройтись по городу и спрашивать у людей, кто чего хочет в жизни. Человек ходил из дома в дом и вернулся вечером очень уставшим, но с полным списком. Кто-то хотел славы, кто-то хотел власти, кто-то хотел здоровья, преуспевания, достатка, но ни один не пожелал освобождения. Будда сказал: «Теперь спроси – снова задай мне этот вопрос! – Каждый может достичь освобождения. Оно уже здесь, но увидел ли ты его хоть однажды? Мы отвернулись от него».

Это и мой ответ тоже. Каждый может достичь освобождения, так же как любое семя способно стать растением. Это наш потенциал, наша возможность, но возможность нужно превратить в действительность. Я знаю – процесс превращения семени в растение не сложный. Он очень прост. Семени нужно только быть готовым умереть – и в этот же момент прорастают ростки. Если я готов умереть, освобождение приходит незамедлительно.

«Я» – это рабство, когда оно уходит, приходит освобождение. С «я» человек находится в мире, без «я» он сам является свободой.

Человек должен стать целостным

Прошел год. Весь прошлый сезон дождей я сеял семена цветов гултевари. Когда дожди закончились, цветы также опали. И тогда я убрал засохшие стебли. В этом году я увидел, что с приходом дождей множество этих цветов проросли сами по себе. В разных местах они начали прорастать из земли. Оставшиеся с прошлого года семена ждали целый год и теперь блаженно начинали новую жизнь. В темной земле, всю зиму и лето, они ждали. Теперь у них вновь появилась возможность увидеть свет. С их появлением начали исходить вибрации приятной и праздничной музыки, я их ощущаю.

Столетия назад кто-то пел сладким, как нектар, голосом: «Тамасо ма джотиргамая» – «Выведи меня из тьмы к свету». Кто же не хочет выйти из тьмы к свету!

Разве в каждом человеке не скрывается такое семя? Разве не каждое живое существо хочет достичь света? Разве многие-многие жизни напролет не проходят в ожидании и мольбах об этой возможности?

Эти семена скрываются в каждом, и именно из этих семян вырастает жажда стать целостным. Это пламя спрятано в каждом, и оно стремится к солнцу! Никто не становится наполненным, не переродив эти семена в растение. И нет другого пути, кроме как стать целостным. Человек должен стать целостным, потому что по своей природе каждое семя уже является целостным.

Пусть известное уйдет

Новое утро.

Новый рассвет.

Новые солнечные лучи.

Новые цветы.

Я только что проснулся. Все ново и свежо, в жизни не бывает ничего старого и застоявшегося.

Много столетий назад в Греции Гераклит сказал: «Невозможно дважды войти в одну и ту же реку».

Все вокруг обновляется, но человек устаревает. Человек просто не живет в новом, поэтому он устаревает. Человек живет в памяти, в прошлом, в смерти. Это просто прозябание, но не жизнь. Это полусмерть, и, принимая эту полусмерть за жизнь, однажды мы умираем. Жизни нет ни в прошлом, ни в будущем. Она есть лишь в настоящем.

Эта жизнь достигается благодаря йоге, потому что йога заставляет человека пробуждаться в бесконечной свежести. Она заставляет человека пробудиться в вечном настоящем. Пробудиться в вечном сейчас.

Человек должен пробудиться в том, что есть. Прошлого больше нет, будущее еще не настало, и то, что есть, раскрывается только тогда, когда человеческий ум освобождается от груза памяти и воображения. Память – это скопление мертвого прошлого – с помощью нее не достичь жизни. Воображение – это также отросток памяти, ее отзвук, проекция. Все это всего лишь блуждания в уже известном. Двери непознанного не открыть с помощью этого.

Пусть известное уйдет – и тогда проявится неизвестное.

Пусть мертвое уйдет – и тогда проявится живое.

Именно в этом состоит сущность йоги.