Текст книги "Беглые планеты"

«Твоя самоуверенность поразительна – и способна сравниться разве что с твоим невежеством, – прозвучал спокойный ответ. – Создания, находящиеся на такой примитивной стадии развития, не могут причинить мне вреда, но тем не менее я усыплю вас, чтобы вы не сопротивлялись во время перевозки».

Фигура за хрустальной стеной сделала какой-то жест, распавшийся радужными осколками в ледяных ячейках, и один из шестиугольников вдруг потемнел. К внешней поверхности сферы что-то приложили. Стинамирт закончил сборку пистолета, поднял его и нацелил на черное пятно.

«Желаешь покончить жизнь самоубийством, Бэйтен Стинамирт? – В беззвучном голосе чувствовалась жалость, с которой натуралист наблюдает за маленькой мушкой, угодившей в сеть паука. – Вряд ли!»

Стинамирт взглянул на Толлера, блеснув глазами из узкой щелки между шарфом и капюшоном, и опустил пистолет. Тот кивнул, одобряя его благоразумие, и – специально отрешившись от окружающей действительности – неожиданно вытащил меч и одним быстрым движением вонзил его в хрустальную стену. Ухватившись левой рукой за поручень, он придал телу необходимое ускорение и надавил на стальной клинок. Лезвие глубоко погрузилось в сверкающие клетки, и в разные стороны полетели стеклянные осколки.

Хрустальная сфера закричала.

Страшный вопль отдался в умах людей, разительно отличаясь от точно сформулированных и изящно поданных мыслей, посылаемых инопланетянином. Толлер сразу же понял, что крик этот исходит из стен сферы и от замерзшего озера, распростершегося вокруг станции, – это был множащийся вопль страдания, в котором вновь и вновь сталкивались гармония и хаос. Наконец все утихло, и послышался странный хныкающий беззвучный голос:

«Мне больно, Возлюбленный Создатель! Ты не говорил, что примитивы могут повредить мое тело».

Толлер, повинуясь инстинкту воина, не позволил неожиданному голосу отвлечь его и помешать атаке. Он достал врага и теперь должен был расправиться с ним раз и навсегда. Его меч с некоторым сопротивлением двинулся вперед, словно проходя через слой невидимой губки, но, напрягшись изо всех сил, Толлер все-таки прорубился сквозь стеклянные ячейки. Сделав еще один выпад, он отколол целый кусок и проделал в сфере дыру.

Изменив стиль атаки, он использовал рукоятку меча, чтобы еще больше увеличить поврежденную область, и несмотря на невидимое сопротивление, ему удалось отколоть еще две клетки и выкинуть их во внешнее пространство. Воодушевленный успехом, он перекинул меч в другую руку и врезал по стене кулаком. На этот раз у него на пути не возникло никакого волшебного барьера, который смягчил бы удар, поэтому сразу несколько шестиугольных ячеек, еле держащихся на своих местах, вылетели наружу и исчезли из виду. Дыра в стене значительно увеличилась.

Снова раздался молчаливый нечеловеческий крик.

Стинамирт последовал примеру Толлера и, обняв рукой поручень, начал колотить по неровному краю дыры, расширяя отверстие.

В ревущем горне сознания Толлер утратил чувство времени: секунда-две, и вот перед ним зияет выход из сферы. Оттолкнувшись от поручня, он кинулся на инопланетянина, который уже развернулся, собираясь спасаться бегством. Левая рука Толлера сомкнулась вокруг шеи существа, а правая, казалось, сама собой приставила клинок к его боку.

«Как тебе это удалось?» – Слова чужака были пронизаны отвращением, которое он испытывал от физического контакта, но Толлер уже не чувствовал никакого страха.

«Ты сохранил полную координацию движений, – продолжал голос, – а никакой умственной деятельности я не заметил. Я даже не мог помешать тебе. Как ты это сделал?»

– Заткнись, – прорычал Толлер, цепляясь ногой за поручень, чтобы не улететь вместе с пленником в металлические просторы станции. – Где женщины?

«Им ничто не угрожает, – невозмутимо ответил инопланетянин, – вот и все, что тебе следует знать».

К вящему изумлению Толлера, в ментальном контакте не отразилось и следа тревоги.

– Слушай меня! – Толлер ухватил инопланетянина за плечо и развернул к себе. Перед ним предстало лицо, удивительно человеческое в своих чертах – Толлер смотрел и глазам не верил. Основными отличиями были кожа серого цвета, глаза без зрачков, в чьих белках словно были просверлены черные дыры, и маленький задранный нос без центральной перегородки. В единственной ноздре виднелись испещренные красными венами оранжевые мембраны, то расходящиеся, то снова сходящиеся в ритме дыхания существа.

– В первый раз ты меня не послушал. – Толлер, подавив желание отбросить от себя эту карикатуру на человека, толкнул меч, вонзая его в податливую одежду существа. – Теперь ты скажешь мне все, что я пожелаю – и немедленно, – иначе я убью тебя.

Черточки губ чужака разошлись в подобии улыбки.

«На таком расстоянии? Так близко? Пока мы в физическом контакте? Ни один представитель гуманоидной расы не сможет…»

Голова Толлера наполнилась малиновым звоном. Перед внутренним взором замелькала ужасная мешанина из образов Вантары и страшных видений чужеземных хищников; и ярость, особая ярость – прекрасная и отвратительная, постыдная и несущая радость – завладела всем его существом. Подтащив инопланетянина к себе, он приналег на меч, и только испуганный крик Стинамирта вернул его к действительности.

«Ты причинил мне боль! – Молчаливые слова инопланетянина были проникнуты удивлением и ужасом от осознания невероятного факта. – Ты действительно собирался это сделать! Ты готовился убить меня!»

– А я тебе что говорил, серая морда? – рыкнул Толлер. «Меня зовут Дививвидив».

– Начнем с того, что ты для меня все равно что труп, серая морда, – продолжал Толлер. – И не приди я вовремя в себя, я бы приговорил тебя без малейшего зазрения совести. Повторяю, если ты не скажешь мне…

Он запнулся, растерянно глядя налицо инопланетянина, которое вдруг жутко исказилось. Хрупкое плечо, сжатое левой рукой Толлера, заходило от какой-то внутренней дрожи. Черные полоски губ тоже претерпевали подобные изменения, изгибаясь то в одну, то в другую сторону, напоминая морской анемон, кидаемый взад-вперед противоборствующими течениями; в воздухе ниточками повисла слюна. Расплывчатое ментальное эхо, уловленное Толлером, поведало ему, что его пленнику еще ни разу не угрожали смертью. Сначала Дививвидив просто не поверил, что его жизнь в опасности, а теперь эмоции инопланетянина претерпевали невиданную нагрузку.

На это первое введение в культуру, полностью отличающуюся от его собственной, Толлер ответил повторным нажатием на меч.

– Женщины, серая морда… Женщины! Где они?

«Они переправлены на мою родную планету. – Дививвидив наконец овладел собой, но явно был на грани истерики. – Они спрятаны – в миллионах миль отсюда – в столице самой развитой цивилизации в этой галактике. Уверяю вас, что такие примитивы, как вы, в данном случае просто бессильны, а следовательно, логичнее всего с вашей стороны будет…»

– У нас с тобой разная логика, – перебил Толлер угрожающим голосом, надеясь скрыть разочарование. – Если женщины не будут доставлены обратно живыми и невредимыми, тогда я тебя отошлю в другой мир – в тот, откуда еще никто не возвращался. Надеюсь, я понятно выражаюсь…

Глава 10

Комната была просторной и практически пустой. Единственным предметом обстановки служил голубой продолговатый блок, который выглядел бы в точности как кровать, если бы на нем не отсутствовали пристяжные ремни. По стенам были раскиданы прямоугольные и круглые панели, то и дело меняющие свой цвет, одни – реже, другие – чаще. Пол представлял собой серо-зеленое гладкое полотно, утыканное маленькими дырочками. Толлер заметил, что ноги как бы прилипают к поверхности пола, поэтому нужда в специальных линях, используемых в условиях нулевой гравитации, отпадает. Эти дырки, догадался он, каким-то образом связаны с вакуумной системой.

Однако он практически не обращал внимания на окружающую обстановку – его больше интересовал Дививвидив, который в данный момент освобождался от своей униформы. На серебряной ткани костюма проступали швы, тут же расходившиеся в стороны, стоило провести по ним застежкой, – благодаря этой весьма загадочной системе Дививвидив разоблачился за несколько секунд. Комбинезон, обтягивающий хлипкое гуманоидное тельце, на первый взгляд состоял из дюжин черных заплат, наслаивающихся друг на друга словно перья птицы.

Чужеродность костюма; лысый серый череп; почти безносое мертвецкое лицо – все это пробудило у Толлера сильнейшую ксенофобию, которая только усилилась, когда он обнаружил, что от инопланетянина еще и пахнет. Сам запах был не так уж неприятен – сладкий и густой, похожий на аромат наваристой мясной похлебки, – но его неуместность вызвала более чем неприятные ощущения. Он взглянул на Стинамирта и сморщил нос. Его юный друг, тем временем осматривавший странную комнату, сделал то же самое.

«Может быть, вам будет интересно узнать, что вы также обладаете весьма неприятным запахом, – сказал Дививвидив. – Хотя я подозреваю, что причины этого кроются в нарушении правил элементарной гигиены и даже члены вашей расы сочли бы вас дурно пахнущими».

– А, мы, похоже, уже очухались от небольшого потрясения, да? – холодно улыбнулся Толлер. – Снова обрели внутренний стержень? Тогда позволь мне напомнить, что я в любую секунду могу оборвать твою жизнь и сделаю это с превеликим удовольствием.

«Ты жалкий хвастун, Толлер Маракайн. В глубине души ты сомневаешься, что способен должным образом исполнить свою роль в обществе, и пытаешься всячески скрыть этот факт – поэтому и раскидываешься пустыми угрозами».

– Эй, серая морда, ты поосторожнее! – Толлер несколько растерялся, когда эта демоническая фигура из какой-то далекой области вселенной так легко проникла в глубины его мозга и вытащила наружу все секреты, существование которых он даже наедине с самим собой отказывался признать. Он бросил взгляд на Стинамирта, но тот тактично продолжал обследовать комнату.

«Советую вам снять эти неловкие изоляционные костюмы, – как ни в чем не бывало заметил Дививвидив. – Несмотря на свою грубость, они, вероятно, весьма действенны, поэтому вскоре вы почувствуете некоторое неудобство. Здесь в отсеках поддерживается довольно высокая температура».

Толлер, уже начавший потеть, подозрительно поглядел на Дививвидива:

– Если ты надеешься преподнести какой-нибудь сюрприз, пока я путаюсь в…

«Я далек от этой мысли. – Дививвидив освободился от серебряной оболочки и теперь стоял рядом с Толлером, раскачиваясь из стороны в сторону под действием минимальной силы притяжения. – Ты сам это знаешь».

Множественные уровни связи, присутствующие при ментальном контакте, сразу дали знать Толлеру, что инопланетянин говорит правду. «Но, – подумал он про себя, – может, это какой-нибудь особый телепатический прием? Может, эта суперречь таит в себе возможности и для суперлжи, которая прозвучит убедительно для слушателя?»

– Держи его на мушке, пока я буду вылезать из этого костюма, – приказал Толлер Стинамирту. – Если он двинется… даже мигнет… всади в него заряд.

«Твои умственные процессы необычно сложны для примитива». – Дививвидив, казалось, абсолютно успокоился, и его беззвучная речь выражала искреннее любопытство.

– Я рад, что ты наконец-то сообразил, что имеешь дело не с какими-то амебами, – съязвил Толлер, выпутываясь из своей экипировки. – А чему это ты так радуешься, серая морда? Что-то я не вижу смысла в твоем довольстве.

«Смысл кроется в вашей смышлености. – Нелепая пародия на человеческий смешок вырвалась из черной полоски рта Дививвидива. – Теперь, когда мне представилась возможность проанализировать ваше ментальное строение более тщательно, я обнаружил, что смысл вам не чужд, и понял, что могу защитить себя и свои интересы, просто-напросто разъяснив вам ваше положение. Чем большим количеством информации я с вами поделюсь, тем крепче станут наши связи. Вот почему я предлагаю переместиться в более удобные апартаменты, где мы сможем спокойно поговорить».

– Мне и здесь неплохо, – отрезал Толлер, гадая, какой уровень лжи доступен Дививвидиву. Сам процесс подобного общения способен был потопить человеческий мозг в изумлении и восторге, а если учесть еще инопланетную обстановку и внешность самого инопланетянина – не говоря уже о крайне необычных обстоятельствах встречи, – то вообще удивительно, как Толлер до сих пор не свихнулся. Ему постоянно приходилось напоминать себе о Вантаре. Все остальное не важно, главное – найти ее, спасти и вернуть целой и невредимой на Верхний Мир…

«Не стоит постоянно тыкать в меня этим варварским оружием, – сказал Дививвидив, когда Толлер взял у Стинамирта пистолет, чтобы дать юноше возможность тоже раздеться. – Я же сказал вам, что логика возобладает над силой».

– В таком случае тебе не о чем беспокоиться, – иронично заметил Толлер. – Если дело дойдет до ссоры, ты можешь палить по мне силлогизмами, а мне придется отвечать тебе лишь обыкновенными пулями.

«Ты стал благодушен».

– А ты – утомителен, серая морда. Теперь скажи мне, собираешься ли ты вернуть нам женщин и таким образом сохранить собственную жизнь.

От Дививвидива пошли волны раздражения.

«У меня есть к тебе один вопрос, Толлер Маракайн. Может быть, он не относится к данной ситуации, но, если ты сумеешь хотя бы на какое-то время обуздать свое нетерпение, к тебе придет понимание. В моих словах есть смысл?»

Толлер согласно кивнул, с беспокойством начиная подозревать, что им манипулируют.

«Замечательно! Итак, сколько планет насчитывает ваша солнечная система?»

– Три, – ответил Толлер. – Мир, Верхний Мир и Дальний Мир. Мой дед по отцу – чье имя я с гордостью ношу – погиб на Дальнем Мире.

«Твои познания в астрономии оставляют желать лучшего. А ты, случайно, не заметил, что теперь ваша система включает четыре планеты?»

– Четыре? – Толлер, нахмурившись, уставился на Дививвидива, припоминая, что совсем недавно кто-то говорил ему о голубой планете. – Теперь у нас четыре планеты? Ты говоришь так, будто новый мир добавился к нашей маленькой компании по мановению волшебной палочки.

«Именно так и произошло – только волшебство здесь ни при чем. – Дививвидив наклонился вперед. – Мой народ перенес свою родную планету, которая носит имя Дуссарра, через сотни световых лет. Мы сняли ее с прежней древней орбиты вокруг далекого солнца и поместили на новую орбиту вокруг вашей звезды. Теперь ты понимаешь, какой силой мы обладаем?»

– Ага – силой воображения. – Толлер презрительно фыркнул, подавив в себе страх от мысли, что инопланетянин говорит чистую правду. – Даже если вы способны сдвинуть с места целую планету, как ее обитателям удалось выжить в холоде и темноте, царящих между звездами? И сколько времени может занять такой перелет?

«Нисколько! Межзвездный перелет должен выполняться мгновенно. Эти концепции не под силу вашим умам – хотя вашей вины здесь нет, – но я попытаюсь привести кое-какие аналогии, которые помогут вам хотя бы частично понять процесс».

Нечеловеческие глаза Дививвидива на секунду закрылись, и Толлер почувствовал, как некие невидимые шлюзы открываются внутри его головы. Это было весьма непривычно, но в то же время волнующе приятно. Он задохнулся от удивления, когда – подобно развернувшемуся лучу маяка – в его мозг ударила ослепляющая волна знаний. В течение одного мучительного мгновения он колебался на грани – вот-вот он узнает все, что должно знать совершенное создание, – но затем волна отхлынула, а вслед за этим пришло ощущение утраты, ибо свет скрылся вдали. Однако философская тьма, вновь окутавшая его, уже не так давила и стала менее неприступной, чем раньше. В ней встречались сумеречные островки. Толлер уловил движение вакуума внутри вакуума; ухватил понятие межзвездного пространства, как губчатого ничто, начиненного трубами и туннелями еще большего ничто; увидел нематериальные галактические дороги, чей вход там же, где выход…

– Верю, я верю, – выдохнул он. – Но… между нами ничего не изменилось.

«Ты разочаровываешь меня, Толлер Маракайн. – Дививвидив переступил через груду своего костюма, притянутого к полу воздушными потоками, и пододвинулся к Толлеру поближе. – Где же твое любопытство? Где твоя жажда научного познания? Разве ты не хочешь выяснить, почему мой народ отважился на такое гигантское предприятие? Или ты думаешь, что все разумные расы только тем и занимаются, что перекидывают свои родные планеты из одной части галактики в другую?»

– Я уже сказал тебе – меня это не волнует.

«Еще как волнует! Более того, это касается каждого живого существа на каждой из планет этой системы. – Рот Дививвидива вновь подвергся асимметричным изменениям, дергаясь на невидимых ниточках эмоций. – Дело в том, что мой народ спасает свои жизни. Мы бежим от самой великой катастрофы за всю историю вселенной. Этот факт тоже не пробуждает в тебе любопытства?»

Толлер посмотрел на Стинамирта, который, казалось, застыл, так и не стянув штанину костюма с ноги, и в первый раз за последние дни беспокойство о Вантаре и ее судьбе начало отступать.

– От катастрофы?! – переспросил он. – Но от звезды до звезды миллиарды и миллиарды миль! Ты имеешь в виду какой-то взрыв? Даже если он произойдет, я не понимаю…

«Он уже произошел, – перебил Дививвидив. – Здесь расстояние от звезды до звезды не играет особой роли – масштабы взрыва таковы, что вскоре будут уничтожены сотни галактик!»

Толлер попытался представить себе нечто подобное, но его воображение не сработало.

– Но что могло явиться причиной такого взрыва? Если он уже произошел, почему мы еще живы и откуда вы о нем узнали?

Дививвидив придвинулся еще ближе, и сладковатый аромат его тела ударил Толлеру прямо в нос.

«Опять-таки эти концепции лежат вне вашего понимания, но…»

На этот раз луч маяка обрушился на Толлера еще яростнее, он инстинктивно попытался укрыться от него, но спрятаться было негде. Он содрогнулся, ибо в течение крохотных долей секунды его внутренняя модель действительности была разорвана на клочки и перестроена, и обнаружил, что совсем недавно обретенное понимание пространства как пустоты, пронизанной случайными туннелями еще большей пустоты, – тоже всего лишь упрощение. Космос – теперь он знал или почти знал – был рожден во взрыве, невообразимом по силе, а через минуту весь его объем заполнили переплетающиеся массы тросов. Тросы – сравнительно древние и уже отживающие реликты периода космической истории, который длился на протяжении одного человеческого вдоха-выдоха, – имеют диаметр примерно в одну миллионную человеческого волоска, но плотность их такова, что один-единственный дюйм их весит как средних размеров планета. Они переплетаются, изгибаются и колеблются, но именно они в своей слепоте влияют на распределение вещества во вселенной: на структуру галактик, скопление галактик и целых пластов скоплений галактик.

Чем больше старела вселенная с появлением разумной жизни, тем меньше оставалось тросов. Их невероятные запасы энергии пропадали зря, расходуясь на бешеные столкновения и переплетения друг с другом, на распространение гравитационных волн. Постепенно они стали в космосе редкостью, и чем меньше их становилось, тем большую стабильность обретала вселенная. Вскоре она превратилась в достаточно безопасное место для таких хрупких биологических конструкций, как человеческие создания; но космос вовсе не однороден. До сих пор сохранились аномальные области, до предела насыщенные тросами, поэтому в них чаще всего происходят всяческие катастрофы, последствия которых недоступны ни одной из описательных систем математики.

В одном таком месте пересеклось не меньше двенадцати тросов – взорвавшись, они выбросили свою энергию вовне. Этой энергии теперь суждено аннигилировать почти сотни галактик и определенным образом повлиять еще на тысячу. Ни одно живое существо не способно увидеть этот взрыв – взрывная волна движется со скоростью, близкой к скорости света, но разумные создания, использовав собранную в подпространстве информацию, узнали о существовании этой волны. А узнав, увидели только один выход.

Бежать!

Бежать подальше и как можно быстрее…

Толлер яростно замигал; на мгновение ему показалось, что по видению промелькнула какая-то рябь, но он сразу понял, что это всего лишь иллюзия. Та вселенная, которую он знал от рождения, была распылена и абсолютно перестроена, и теперь сам он тоже изменился. Быстро взглянув на бледное лицо и опустевшие глаза Стинамирта, Толлер догадался, что тот прошел через сходные очищающие метаморфозы.

Но голос из далекого прошлого предупреждающе шепнул:

«В твоей защите пробита внушительная брешь! Сейчас Серая Морда при желании без труда одолеет тебя!»

Приняв предупреждение к сведению, Толлер насторожился. Он искоса взглянул на лицо инопланетянина, но ничего подозрительного не заметил: на нем читались умиротворенность и удовлетворение. Никакой физической угрозы не наблюдалось, однако это тоже могло оказаться ловушкой. Они находились в цитадели Дививвидива, поэтому инопланетянин, даже пальцем не пошевелив, мог призвать на помощь любые силы.

Пытаясь усвоить полученную информацию, Толлер потряс головой, как бы приходя в себя после мощного удара. Мозг его поглотила волна чистого знания, поэтому нормальные мыслительные процессы были на время подавлены, однако Толлер смутно ощущал, что на один очень важный вопрос он так и не получил ответа. Но на какой именно? За слишком краткий период времени он узнал слишком многое, тем не менее его беспокоила мысль, что даже при всем при этом ему рассказали слишком мало. Кроме того, складывалось впечатление, что этот ужасный инопланетянин в своем костюме из черных заплат начинает брать ситуацию в свои руки…

– Кажется, ты очень собой доволен, серая морда? – прорычал Толлер. – Но ведь между нами ничего не изменилось.

«О, изменилось, и очень многое, – уверил его Дививвидив, излучая волну веселья. – Ты вынужден осмысливать информацию, а следовательно, в данной ситуации логика будет работать на меня и против тебя. Даже толком ничего не уяснив, ты уже начал осознавать, что сопротивление представителям самой великой расы в галактике бесполезно».

– Я отказываюсь…

«А теперь, когда ты пришел к этому выводу, – не умолкал Дививвидив, – я завершу свою логическую постройку, которая послужит абсолютной защитой мне и создаст непреодолимую преграду для тебя. Ты хотел спросить, зачем ваша парочка незначительных миров понадобилась Дуссарре, бегущей от аннигиляции.

Ответ состоит в том, что двойные планеты, имеющие общую атмосферу, – явление крайне редкое. Дуссаррианские астрономы сумели отыскать в этой галактике еще три такие пары – все они расположены крайне далеко и подходят нам гораздо меньше, чем Мир и Верхний Мир. Как тебе уже известно, мы умеем мгновенно перемещать нашу родную планету от звезды к звезде, но лимит энергии позволяет нам совершать прыжки всего лишь на расстояние нескольких световых лет за раз. Выходит, аннигиляционная волна, которая катится по этой области галактики, будет всегда наступать нам на пятки… пока мы… пока, Толлер Маракайн, мы не найдем способ перепрыгнуть сразу в другую галактику».

Толлер вдруг услышал свое дыхание со стороны – шумный чуждый звук, похожий на гул волн на далеком пляже.

«Мы разработали машину, способную перенести нашу родную планету на нужное нам расстояние, но для ее создания требуется очень специфическая физическая среда. Необходимо отсутствие силы тяжести, чтобы машина не сломалась под собственным весом – это условие легко выполнимо. Но также должны непременно присутствовать кислород и гелий, чтобы подпитывать рост машины, – вот почему мы решили поместить Кса между двумя вашими мирами.

В дополнение ко всем тем знаниям, которые я поместил в твой мозг, Толлер Маракайн, я хочу сказать, что рост Кса почти завершен. Он будет задействован приблизительно через шесть дней, и когда это произойдет, планета Дуссарра просто исчезнет на ваших глазах. И немедленно перенесется в другую галактику, которая находится в девяти миллионах световых лет отсюда.

Попытайся понять, что я тебе говорю, Толлер Маракайн, – ради себя самого, ради собственного успокоения.

Ты ничего не можешь сделать. Ты не можешь вернуть своих женщин. Даже совокупные ресурсы тысячи таких цивилизаций, как ваша, сейчас уже ничего не изменят. Я повелеваю – прими, что я сказал тебе, мирно вернись на родную планету и не терзайся муками совести. Ты сделал все возможное, но больше от тебя ничего не зависит…»

Толлер зачарованно глядел в черные дырочки инопланетных глаз, ведя разговор с самим собой и с тем, другим Толлером Маракайном – героем из великого прошлого, чьи пример и совет (правда, последний существовал лишь в его фантазиях) он ценил больше всего. «Как бы поступил в этой ситуации настоящий Толлер?» – спрашивал он, беззвучно шевеля губами и проговаривая слова про себя. Несколько секунд он оставался неподвижным, прельщенный чуждой логикой, но затем очнулся; глаза его расширились, он был похож на человека, только что избежавшего зубьев огромного стального капкана.

– Забери у меня пистолет, – приказал он Стинамирту. – И дай мне мой меч.

«Я снова потерял тебя, – отшатнулся Дививвидив. – Ты действуешь не думая. Что ты собираешься делать?»

Толлер принял клинок из рук Стинамирта, обхватил пальцами знакомые выпуклости рукояти и прижал лезвие к горлу инопланетянина. В глазах у него мелькали малиновые звездочки.

– Что я собираюсь делать, серая морда? – прошептал он. – Что ж, я отвечу. Я собираюсь отделить твою башку от твоего грязного тельца, если ты не перестанешь говорить мне то, что ты хочешь, чтобы я услышал, и не начнешь отвечать на мои вопросы. Твой изумительный интеллект успел впитать это послание? А теперь скажи мне – и поживее! – как мне спасти наших женщин.

Он нажал на стальное лезвие.

Черногубый рот инопланетянина исказился, его хлипкое тело конвульсивно задергалось, но на этот раз угроза немедленной смерти не лишила его самоконтроля.

«Я сказал тебе все, что мог. Ты должен осмыслить ситуацию – ты ничего не можешь сделать».

– Я могу убить тебя!

«Да, но чего ты этим добьешься? Ничего!»

– Я… – Толлер не сдавался. – Ты сказал, что женщины были перевезены на твою планету… перемещены… одной из твоих машин…

«Ну и?..»

– В таком случае мы вернем их назад тем же самым способом, – выдал Толлер, потрясенный собственными словами.

Дививвидив постепенно начал справляться с дрожью.

«Есть ли предел твоей тупости, Толлер Маракайн? Ты хочешь, чтобы я перенес тебя в самое сердце дуссаррианской мегастолицы, население которой превышает тридцать миллионов! Чего ты и твой товарищ сможете там достигнуть?»

– Я возьму тебя заложником. На кон будет поставлена твоя жалкая жизнь.

Содрогания Дививвидива немедленно прекратились.

«Это невероятно, но шанс есть – хоть и бесконечно малый. В своем слепом и примитивном упрямстве ты можешь преуспеть там, где намного превосходящие тебя создания потерпят полное поражение. Какой интригующий поворот событий! Это может послужить главной темой для обсуждения на следующем собрании…»

– Хватит! – Толлер стальной хваткой стиснул плечо инопланетянина и опустил меч. – Ты обещаешь повиноваться моим приказам? Обещаешь отвезти нас на Дуссарру?

«Ты не оставляешь мне выбора. Мы отправляемся немедленно».

– Вот это мне нравится. – Толлер разжал пальцы, отпуская Дививвидива, но тут же снова сжал их, да так сильно, что инопланетянин весь сморщился. – Или все-таки не нравится?

«Я не понимаю тебя! Что случилось?»

– Ты перестал дрожать, серая морда. Ты перестал бояться.

«Но это естественная реакция на твое предложение».

– Неужели? Я не доверяю тебе, серая морда. – Толлер холодно улыбнулся. – Вот так мы, примитивы, ведем переговоры с врагом. Мы полагаемся на наши низменные инстинкты – на инстинкты, которые такое развитое существо, как ты, презирает. И мои инстинкты говорят мне, что ты всей душой желаешь отправить нас на Дуссарру на своей волшебной машине. Я подозреваю, мы будем ошеломлены перелетом и потеряем сознание или случится еще что-нибудь, что отдаст меня в твои лапы.

«Бесполезно урезонивать твое буйное и дезорганизованное воображение. – В поведении Дививвидива появился вызов. – Не могли бы вы меня сразу проинформировать, какие еще предложения собираетесь внести, руководствуясь своими драгоценными примитивными инстинктами?»

– Разумеется! – Толлер вспомнил о дедушке и снова улыбнулся. – Я беру тебя на Дуссарру в качестве заложника – как и предполагалось, – но перелет будет совершен безо всяких геометрическо-волшебных штучек. Два добрых колкорронских корабля, построенные из лучших сортов дерева и обладающие полным запасом провизии, ждут неподалеку. И на одном из них мы полетим на Дуссарру.