Текст книги "Только ты"

Глава 5

Кейтлин не видела Макса в течение двух недель. Он уехал в Северную Вирджинию по делу, но звонил каждый вечер. Каждый разговор длился всего несколько минут, но Кейтлин все равно с нетерпением ждала его звонков. К тому же она немного ревновала к Джордану: когда к телефону подходил он, то разговаривал с Максом по двадцать минут, а когда отвечала она, то получала только жалкие десять.

В воскресенье вечером Кейтлин сидела в шезлонге на заднем дворе и упражнялась в расслабляющем дыхании: доктор Этли посоветовала ей попробовать эти упражнения. Она ходила к ней каждый день с момента отъезда Макса из города. В середине «вдох – считай до пяти – выдох» она услышала – о, такой знакомый голос:

– Кейт?

– Кейтлин, – поправила его она, а потом с улыбкой подняла к Максу лицо. Приятно было его видеть – несмотря даже на серый костюм-тройку.

– Ну что, Северная Вирджиния, наконец, вас вышибла?

Он улыбнулся.

– Они сказали, что если я не уеду, они меня пристрелят, как только увидят. Могу я спросить, что вы делаете?

Макс охватил ее взглядом, мысленно отмечая все детали. На ней были обрезанные джинсы, подчеркивавшие ее стройные ноги, очередная футболка честно следовала всем формам, скрытым под ней, включая бугорки сосков. Его глаза на мгновение задержались на узле непослушных кудрей, потом вгляделись в теплые карие глаза.

– Что я делаю? – повторила Кейтлин, беспокойно шевельнувшись под внимательным взглядом. – Я практикуюсь в дыхании.

– Ну да, конечно, – пробормотал Макс. – Не хотелось бы забыть, как это делается.

– Это метод расслабления, Макс. – Кейтлин вздохнула. – У вас была какая-то определенная причина, чтобы зайти?

Макс уселся на траву рядом с шезлонгом, предварительно расстелив носовой платок, чтобы не испачкать брюки.

– Ага. Я тоже хочу научиться дышать. Научите меня, Кейт.

– Кейтлин.

– Эй, вы же зовете меня Максом, значит…

– Ну что же, хорошо, – поддразнила его Кейтлин. – Максимиллиан.

Макс возмущенно фыркнул.

– Не знаю, о чем думали мои родители, когда нацепили на меня это имя. У моей сестры славное, нормальное имя. Даже у моего младшего брата славное, нормальное имя. А мне досталось – «Максимиллиан». Можете себе представить, как над ним потешались другие ребята.

– А почему вы не стали пользоваться вторым именем?

– Ни за что!

Казалось, эта идея его ужаснула.

– Почему же?

Макс преувеличенно огляделся, словно высматривая шпионов. Театральным шепотом он проговорил:

– Поклянитесь никогда и никому не выдавать то, что я вам сейчас скажу.

Кейтлин закатила глаза и с трудом справилась со смехом.

– Клянусь.

– Второе имя у меня еще хуже первого.

– Не может быть! – Кейтлин притворилась, что поражена.

– Да. Это… – Согнув палец, он поманил ее поближе. Когда она наклонила к нему голову, он прошептал: – Это имя – Тобиас.

Смех, который она старалась сдержать, наконец вырвался на волю.

– Тобиас? Максимиллиан Тобиас? – Она озорно улыбнулась ему, думая про себя, до чего он привлекателен. – Ну что же, раз вы настаиваете на том, чтобы звать меня Кейт, я, наверное, начну звать вас Максимиллиан Тобиас.

– Хорошо, Кейтлин. Вы победили.

– Спасибо, Макс. Я рада, что вы оценили мою точку зрения.

– Легко оценить что-то, если смотреть на него под дулом заряженного ружья, – пробормотал Макс. – Ладно, Кейтлин, научите меня дышать на тот случай, если я вдруг забуду, как это делается.

Кейтлин рассказала ему основу упражнения, но когда она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, Макс неожиданно для себя обнаружил, что вместо того, чтобы делать как она, он за ней наблюдает. Он вспомнил то время, когда его сестра была беременна. Интересно, как будет выглядеть беременная Кейтлин: со ставшими еще пышнее грудями, с телом, наливающимся ребенком? Его ребенком?

Его фантазия перешла к созданию ребенка: ее груди мягки и податливы под его прикосновением, эти прекрасные ноги обхватывают его… Эти мысли так возбуждали, что Макс почувствовал, что должен начать делать дыхательные упражнения просто, чтобы прийти в себя.

Несмотря на свое возбуждение, Макс не смог не заметить, что в Кейтлин что-то изменилось. Он не знал точно, что именно. Может, дело было в том, что глаза ее не воздвигли защитного экрана, как только она его заметила. Может, в том, что она не застыла автоматически и не расправила плечи. Или же в том, что она казалась теплее, мягче. Как бы то ни было, Макс почти терял дар речи.

Однако ситуация резко изменилась: Джордан промчался по травянистой лужайке и бросился на Макса, повалив его на спину.

– Привет, Макс! Сколько ты уже здесь? Я думал – может, ты позвонишь. Когда ты мне звонил, ты говорил по радиотелефону из машины? Мне еще никогда не звонили по радиотелефону. – Эту свою речь со скоростью девяноста миль в час Джордан произносил, сидя у Макса на животе.

Кейтлин со смехом начала его ругать.

– Джордан, безобразник, сию же минуту слезай с него. Невежливо давить людей.

– А я могу на самом деле раздавить людей, мам? – спросил Джордан, пока Макс осторожно сел, отряхивая свою рубашку.

– Конечно, можешь. Ты же уже большой мальчик.

– Могу я раздавить тебя, мам?

– Конечно – у-ух! – охнула Кейтлин, когда руки Джордана обхватили ее и с силой сжали. Она бессильно упала.

Встревожившись, Макс поспешно вскочил, но тут же успокоился: Кейтлин приоткрыла один глаз и заговорщически ему подмигнула.

Джордан захихикал.

– Смотри, Макс, я раздавил ее так, что она заснула.

– И правда, – отозвался Макс, снова устраиваясь на траве. – А ты знаешь, как ее разбудить?

– Конечно. Она очень боится щекотки.

– Боится, вот как? Интересная мысль, – многозначительно проговорил Макс, хотя и улыбнулся невинно, когда глаза Кейтлин распахнулись.

– Эй, мам! Ты же должна спать! – возмутился Джордан.

– А, извини. – Кейтлин снова закрыла глаза, но сначала послала Максу предупреждающий взгляд. Она расслышала в его голосе довольное мурлыканье.

– Патрик пришел! – вдруг крикнул Джордан, услышав автомобильный гудок. – Мы собираемся в парк кататься на лодках, – сказал он Максу. – Пока, мам! – И он бросился бежать.

Кейтлин приподнялась на локтях и смотрела вслед Джордану, чтобы убедиться в том, что они благополучно уедут. Потом повернулась и обнаружила, что Макс наблюдает за нею.

– Боитесь щекотки, а? – проговорил он.

– Ничуть, – ответила она ему, энергично тряхнув головой. – Джордан это просто так сказал.

Блестя глазами, Макс спросил:

– То есть вы хотите сказать, что Джордан соврал.

– Конечно, нет! – возмущенно запротестовала Кейтлин.

– Я так и подумал.

Он потянулся к ее ребрам.

– Не смейте! – взвизгнула она. – Или я отплачу вам.

– Тогда это, возможно, будет одним из лучших моментов моей жизни, – пробормотал Макс и начал ее щекотать, ухмыляясь ее хихиканью.

– Пришла пора мщения! – торжествующе объявила она, пару раз ткнув в ребра Макса, и удовлетворенно услышала, как он смешливо фыркнул. Кейтлин подалась вперед, чтобы пощекотать его еще, но потеряла равновесие и упала прямо на него. Смех замер на ее губах, когда она посмотрела в его лицо, оказавшееся всего в нескольких сантиметрах от ее собственного.

Протянув руку, Макс нежно приложил ладонь к ее щеке.

– Я обожаю слышать твой смех, Кейтлин, – прошептал он. – Ты даже не представляешь себе, насколько.

Кейтлин затаила дыхание, ожидая отвратительного страха, но его почему-то не было. Даже когда Макс провел большим пальцем по ее нижней губе. Даже когда Макс пригнул ближе ее голову и прикоснулся губами к ее губам.

И даже когда он просунул язык между ее внезапно раскрывшимися губами и легко провел его кончиком по ее зубам. И даже когда его рука легко провела по ее футболке, заставив ее сосок напрячься и запульсировать под его прикосновением.

Прекрасно зная, насколько ненадежна ее податливость, Макс оставил еще один нежный поцелуй на ее губах и отодвинулся, всматриваясь в ее лицо. Вместо ужаса, который он так боялся на нем увидеть, было только недоумение.

Хотя Кейтлин испытывала в этот момент массу эмоций, страха среди них не было. Медленно она села, не отводя от него взгляда.

– Я… э-э… наверное, пойду, приготовлю нам обоим какое-нибудь холодное питье. Хотите травяной чай, обычный чай или содовую?

– Обычный чай, – сказал Макс. – А лимон придержите.

Поднимаясь на ноги, он улыбнулся, потом прошел следом за Кейтлин в дом. Его ничуть не расстроило то, как повернулись события. Ни капельки.

Пока Кейтлин готовила прохладительное питье, он сидел за кухонным столом – предварительно пришлось снять со стула большую кипу газет. Чтобы освободить место для стаканов, со стола надо было снять куски картинки-мозаики и солдатиков. Увидев в кухонной мойке посуду от завтрака и ленча, и еще одну большую кипу газет на полу возле плиты, он вздохнул.

– Спасибо, – сказал он, когда она поставила перед ним чай.

– Без лимона, – улыбнулась она.

– Великолепно. Можно задать глупый вопрос? – отважился он, наконец, заметив еще одну кипу газет – на этот раз высотой почти в метр – в прихожей.

– Конечно.

– Почему тут все эти газеты?

– А, – живо ответила она, – я только что вытащила их из моей спальни. Мне надоело перебираться через них, чтобы добраться до постели.

– А вам не пришло в голову, что их можно просто выбросить?

Ее это шокировало.

– С чего это? Я несколько месяцев их собирала.

– Почему? Что, какая-то организация объявила сбор макулатуры?

– Ну, нет, но кто-нибудь может это сделать – и тогда я к этому готова. Из нее ведь снова сделают бумагу, знаете?

– Вы хотите сказать, что собираете их просто НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ? – недоверчиво спросил Макс.

Кейтлин села немного прямее и вздернула кверху подбородок.

– Вы имеете какие-то возражения против использования вторсырья?

– Никаких. Абсолютно никаких, – поспешил он уверить ее. – Но просто можно было бы… ну… не так захламлять дом, если бы вы отнесли их, скажем, в гараж.

Кейтлин чуть напряглась. Захламлять, а?

– Этого я не могу сделать, – отозвалась она чуть слащаво. – Там я держу алюминиевые банки.

– Возможно, если бы вы…

Кейтлин резко встала, чуть не опрокинув свой стул.

– Если вам не нравится, как я веду хозяйство, мистер Шор, можете уйти. Может, я чересчур неопрятна на ваш безупречный вкус, но, по-моему, мне еще можно не опасаться, что санинспекция меня закроет. По крайней мере, пока нет.

Высоко подняв голову и выпрямив спину, она прошествовала в гостиную.

Макс поспешно поднялся и пошел за ней, споткнувшись еще об одну кипу газет. Падая, он протянул руки, чтобы удержаться и задел за край маленького столика, уставленного коллекцией растений в маленьких керамических горшочках. Столик пошатнулся и растения соскользнули с него прямо туда, куда падал Макс.

Испуганное «Нет!» едва успело сорваться с губ Кейтлин – и Макс приземлился прямо руками на керамические осколки.

Она пробралась через комнату и опустилась рядом с ним на колени, как раз когда он сел.

– Господи, Макс, ты в порядке?

– Все просто великолепно, – сказал он сухо, глядя на руки, – если ты не боишься вида крови.

– Боже! Нам лучше пойти в ванную, чтобы отмыть руки и посмотреть, что у тебя за порезы.

При этих словах сердце ее упало. Крови, похоже, было очень много.

К великому ее облегчению, большинство царапин были неглубокими – достаточно было антисептического крема и пластыря. Но один глубокий порез на левой ладони продолжал сочиться кровью даже десять минут спустя. Обеспокоившись, Кейтлин настояла на том, чтобы отвезти Макса в больницу, где бы ему наложили шов.

Волнуясь, она дожидалась в приемной травмопункта. Наконец, та же самая медсестра, которая провела его в кабинет, вышла. Кейтлин встала.

– Его уже можно забрать?

– Понадобится немного больше времени, чем мы ожидали, – объяснила сестра. – Он упал в обморок.

Кейтлин ахнула.

– От потери крови?

Ей казалось, рана кровоточила не так уж сильно.

– Не совсем, – попыталась увильнуть медсестра. – Послушайте, может, ему и не понравится, что я вам сказала, но только когда доктор приготовил шприц, чтобы сделать ему противостолбнячный укол, мистер Шор только взглянул на него и завалился.

Кейтлин спрятала улыбку. Картина вечно уверенного в себе мистера Шора, падающего в обморок при виде иголки, наполнила ее смехом – и неожиданной нежностью.

– Если хотите, можете пойти навестить его, – предложила медсестра. – Кабинет номер три.

– Нет, – пробормотала Кейтлин. – Спасибо, конечно. Ему может не понравиться, чтобы я знала, что он упал в обморок. Я просто подожду здесь. – Она села, все еще продолжая улыбаться, и взяла какой-то журнал.

Прошло еще полчаса прежде чем Макс, наконец, вышел с замотанной бинтом рукой.

– Привет, – сказал он, чуть махая рукой.

– Сам привет! – Кейтлин положила журнал на столик и встала. – Господи! – невинным голосом воскликнула она, – сколько же швов они тебе наложили? Наверное, немало, а? Ты, точно, пробыл там немало.

Макс провел пальцем под воротником и поморщился.

– Хмм… Несколько, – наконец бесстрастно проговорил он.

Кейтлин смотрела на него, широко раскрыв глаза.

– Ты знаешь! – возмутился он.

– Что знаю? – спросила она, потом улыбнулась. – Идем, стоик. – Она взяла сумочку, подхватила его под руку и вывела к автостоянке. – Почему бы тебе не вернуться сначала ко мне? Я приготовлю тебе ужин, а потом отвезу тебя домой.

– Тебе не надо везти меня домой, я сам поеду.

– Нет, с больной рукой не поедешь, – твердо возразила она.

Макс несколько секунд молчал, но мысль его лихорадочно работала. Хотя он терпеть не мог оставаться без машины, он может воспользоваться этой ситуацией и заставить Кейтлин провести с ним еще немного времени. Он, просто не станет ей говорить, что его сестра живет всего в трех кварталах от его дома!

– Ну, – наконец сказал он, – может, ты и права. Но как я утром попаду на работу?

Он ждал ее ответа, затаив дыхание.

– Наверное, я смогу подъехать и завезти тебя утром по дороге в теплицу. Я все равно не открываю ее до девяти. Ты, наверное, приезжаешь на работу раньше этого часа, да?

– Я обычно бываю на месте к восьми тридцати.

– Вот видишь, все прекрасно получается.

Прекрасно, подумал Макс. Он добился того, что она предложила подвезти его до работы. Теперь надо только, чтобы она отвезла его и обратно тоже.

– Мне, право, неловко тебя просить, но не могла бы ты и забрать меня на обратном пути? Мне надо будет взять машину от твоего дома.

– Ох, я об этом не подумала. – Кейтлин помолчала, лихорадочно вспоминая огромный список дел, которые она наметила на следующий вечер. – Наверное, смогу. Когда ты обычно уходишь?

– Полшестого или в шесть. Я ведь сам себе начальник. – Он широко улыбнулся. – Я могу уйти, когда только захочу, так что если в это время неудобно…

– Нет, нормально. – Кейтлин мысленно пожала плечами. – Я обычно закрываю теплицу около пяти, так что у меня как раз будет время заехать за Джорди.

Дорога до дома Кейтлин прошла в молчании: и Кейтлин, и Макс были заняты своими мыслями. Кейтлин прикидывала, как ей забрать Макса в полшестого и все-таки успеть отвезти каталог на следующий месяц в типографию, взять свой заказ в магазине, сдать давно просроченную библиотечную книгу и попасть в овощной магазин.

В свою очередь Макс пытался сообразить, каким способом лучше заставить Кейтлин согласиться пообедать с ним в понедельник вечером. Он уже добился от нее обещания, что она отвезет его на работу и даже заедет за ним вечером. Будет довольно просто выманить ее пообедать, если действовать достаточно тактично, решил он.

По возвращении домой Кейтлин энергично и умело приготовила легкий ужин. Она поставила на стол полные тарелки и Макс уставился в свою, пытаясь распознать странные комки в белом соусе на зеленых макаронах.

У него, видимо, отразился в глазах вопрос, потому что Кейтлин, поймав его взгляд, непринужденно сказала:

– Тофу-пюре под белым соусом со шпинатовыми макаронами. Это мой собственный рецепт. Свежий чеснок для вкуса, поджаренные подсолнуховые семечки для хрусткости. Джорди называет его тофу «Сюрприз», потому что я иногда добавляю в него лук или шампиньоны, или ростки фасоли. Это очень свободный рецепт.

– Так.

Макс нахмурился, потом решил попробовать. В конце концов, это не может оказаться хуже, чем Неопознанный Жареный Объект, который ему дали на прошлой неделе. А с другой стороны, может и оказаться – раз это тофу. В магазине он всегда старался обойти стороной соевый творог. Звучало это отвратительно. Будем надеяться, что вкус у этого продукта не настолько гадкий, подумал он, отважно берясь за вилку.

Приятный сюрприз. Вкус не был отвратительным. Но хорошим его тоже нельзя было назвать. По правде говоря, Макс нашел его почти совершенно безвкусным, если не считать чеснока. Он подавил вздох и съел еще немного. На что только он не идет, чтобы провести с ней еще несколько минут! Он утешил себя мыслью, что всегда может позвонить в «Поросячью Пиццу», когда окажется дома. Они доставляют на дом.

В середине ужина примчался Джордан, полный своей обычной безграничной энергией. Пока он безостановочно рассказывал о том, как провел день, Кейтлин чуть покачала головой и улыбнулась. Ах, как хорошо быть таким молодым и полным жизнелюбия! Иногда она уставала только глядя на него.

– Эй, парень, – вмешалась она с улыбкой. – Тебе не помешало бы немного снизить скорость – хотя бы, чтобы успеть сделать вдох. Как по-твоему?

– У-у, мам. – Джорди не остановился ни на секунду. – Ну вот, Макс, мы сделали такое! Мы сняли колеса с его скейтборда и прикрепили на эту доску. И потом мы взяли банку из-под кофе, и… А, знаю. Пошли, Макс, я тебе покажу. У меня в комнате есть карандаши, бумага и все такое.

Тут Джорди взял Макса за руку и потянул наверх.

– Эй, Макс, – крикнула им вслед Кейтлин, – оставить тебе ужин на тарелке?

Оставить? подумал он. Господи, помоги!

– Э-э, нет, – ответил он. – Спасибо, но я сыт.

– Но ты не съел и половины. Джорди, дай мистеру Шору сначала доесть ужин, ладно?

– В этом нет необходимости, – поспешно сказал Макс. – Мне и правда хочется посмотреть, что Джордан строил весь день.

– Ну, если вы уверены…

– Да, уверен.

«…В том, что мои вкусовые ощущения не скоро восстановятся, вот в чем я действительно уверен», думал он.

– Я упакую остальное, и вы сможете захватить это с собой.

– Ах, спасибо, – ответил он. Может Чолли, его золотой Лабрадор, съест это.

– Не беспокойся, Макс, – заговорщическим тоном прошептал Джордан, остановившись на лестнице, – мама не всюду кладет тофу.

– Приятно слышать.

– А иногда оно и в самом деле ничего. Особенно, когда она взбивает его с медом и корицей и мажет на тосты. Что у тебя с рукой? Швы накладывали? Мне один раз зашивали. Три шва на коленке и… – Джордан продолжал болтать, пока они добирались до его комнаты.

Улыбаясь про себя, Кейтлин переложила остатки с тарелки Макса в небольшую коробочку. Она не думала, что он это съест – скорее всего отправит в мусорное ведро. Но будет забавно смотреть, как он станет притворяться, что в восторге, когда она даст ему эту коробочку, чтобы он захватил ее домой.

Кейтлин сложила грязную посуду в мойку, потом решила воспользоваться несколькими спокойными минутами и снова попрактиковаться в дыхании и одновременно заняться тем, что доктор Этли назвала «творческой визуализацией». Кейтлин устроилась на стуле, закрыла глаза и начала глубоко дышать. Но через несколько минут она открыла глаза и села по-другому. Так. Теперь лучше. Она снова закрыла глаза и начала все сначала.

– Ну, вперед, – пробормотала она и заерзала на стуле. Получалось совсем не так, как должно было бы. Предполагалось, что она будет воображать, как она сама ведет совершенно нормальную и счастливую жизнь. А то, что она видела – это то, как она сама ведет нормальную и счастливую жизнь с Максом. – Ну, ладно, – сказала сама себе Кейтлин, – попробуем в самый последний раз.

Она вертелась и крутилась, пока, наконец, не села удобно и снова попробовала, но только ее веки сомкнулись, как она услышала веселый смех Макса.

С добродушным вздохом она поднялась на ноги и направилась наверх. Она говорила себе, что это просто любопытство, но в глубине души призналась, что почти промерзшее ядро ее существа тянется к этому теплому смеху.

Она долго стояла в дверях комнаты Джордана, наблюдая за ними. Они склонили головы над чем-то на маленьком письменном столе Джордана, и Кейтлин сравнила их – консервативную стрижку коричневых волос Макса рядом со спутанной копной золотых кудряшек Джордана. Они не могли быть более яркими противоположностями. Или казаться более на месте рядом друг с другом.

Недостижимая мечта, печально подумала Кейтлин.

Ей ужасно не хотелось нарушать сценку, которая, казалось, сошла прямо с полотна Нормана Рокуэлла, но ради Джордана Максу пора было уходить. Джордану так нужен отец, и он так быстро привязался к Максу, что Кейтлин не сомневалась, что он уже видит Макса в этой роли. Будет лучше, если Джордан и Макс будут проводить вместе меньше времени.

Она постучала по открытой двери и с натянутой улыбкой сказала:

– Извините, что обрываю ваше занятие, ребята, но пора уходить.

– Уходить, мам? – жалобно спросил Джордан.

– Уходить, золотко. Нам сейчас надо отвезти мистера Шора домой. Он не может вести машину из-за руки.

– У-у, мам, а он не может побыть еще?

– К сожалению, тебе завтра в школу. Не забыл?

Макс послушно встал и взъерошил Джордану волосы здоровой рукой, потом небрежно положил ее мальчику на плечо:

– Ничего, Джордан. Мы еще так займемся. Пошли.

Кейтлин заметила непринужденно-дружеские отношения мальчика и мужчины и почувствовала беспокойство из-за того, как больно будет Джордану, если его общение с Максом будет ограничено. Однако это надо будет сделать. Если тянуть, то будет только хуже. Ей надо поговорить с Максом, когда она заедет за ним утром и попытаться объяснить положение дел. Одному Богу известно, что она будет говорить. Ей – точно не известно.

Поездка к дому Макса была молчаливой. Джордан уже начал задремывать, а Кейтлин, казалось, погрузилась в раздумья. Макс все время посматривал на нее, гадая, что заставило ее лицо стать таким печально-задумчивым. Он сделал несколько попыток завязать разговор, но смог добиться от Кейтлин только односложных ответов.

Отчаявшись, он прекратил эти попытки. К счастью для его самообладания, дорога была недлинной.

Кейтлин не удивилась, увидев дом Макса. Каменное здание конца века с его чопорной элегантностью удивительно подходило ему. Даже ряд красных гераней, освещенных лампой на крыльце, соответствовал его традиционалистскому, консервативному характеру. Все было так непохоже на ее домик с огромными окнами и стеклянными потолками, и садом, который можно было бы назвать лоскутным одеялом. Она подавила вздох:

– Доброй ночи, Макс.

– Почему бы вам не зайти на минутку?

– Спасибо, но мне надо поскорее отправить Джордана в постель. Я заеду утром.

– Макс? – раздался с заднего сиденья сонный голос Джордана.

– Да, приятель?

Джордан сел и с интересом выглянул в окно, протирая глаза.

– Это здесь ты живешь?

– Точно. – Кинув на Кейтлин почти вызывающий взгляд, он добавил: – Хочешь посмотреть?

– Конечно!

– О, Джорди, уже почти время спать, и день у тебя сегодня был полон дел, – вставила Кейтлин, негодующе сверкая глазами на Макса.

– У-у, мам, неужели нельзя зайти – всего на минутку? Ну, пожалуйста!

Она еще попомнит это Максу! Она еще не знает как и когда, но ему от нее достанется.

– Только на одну минутку, – уступила она, бросив на Макса еще один взгляд.

– Прекрасно, – сказал Макс с невинной улыбкой и провел их в дом.

Кейтлин осмотрелась, пока Джордан, встав на колени на идеально чистом полу, гладил до ненормальности воспитанного пса. Кейтлин считала, что собаки, конечно, должны быть воспитанными, но собака, которая не лаяла, когда отпирали двери, и не пыталась встать на передние лапы и облизать вам лицо, с ее точки зрения была ненормальной.

Внутри дома все тоже было какое-то не такое. Ее не удивило, что дом оказался безупречно чист и со вкусом обставлен, но он был безлик. Ни цветов в горшках, ни ярких подушек для диванов и пола, ни журналов на кофейном столике, ни даже следов собачьей косточки или мячика для игры с собакой.

А хуже всего в нем были тяжелые занавеси, закрывавшие каждое маленькое окошко. Чувствуя себя задушенной, Кейтлин вздрогнула, но, будучи к тому же хорошо воспитанной, сказала:

– Здесь очень мило, Макс. Пошли, Джорди. Пора.

Джордан немного поворчал, но обнял Макса и пошел следом за Кейтлин к пикапу. Когда Кейтлин пристегивала Джордана ремнем безопасности, он указал на завернутую коробочку на заднем сиденьи.

– Макс забыл свой ужин, мам.

– Точно, – пробормотала Кейтлин. Специально, решила она и расплылась в озорной улыбке. Самое малое, что она может сделать – это отнести его Максу!

Улыбка, с которой Макс открыл дверь, впуская Кейтлин в дом, была искренней, но несколько изменилась и стала натянутой, когда взгляд его упал на коробочку.

– Ну, спасибо, – сказал он, потом перевел взгляд на губы Кейтлин. – У меня тоже кое-что для тебя есть – я весь вечер об этом думал, так что я особенно рад, что ты вернулась.

– О?

Не слишком красноречивое высказывание, но в этот момент Кейтлин ничего лучше не смогла придумать. Пятясь, она почти ощущала его взгляд.

Макс сделал шаг вперед.

– Да, – сказал он, и его дыхание теплом прикоснулось к ее щеке. – Что у меня для тебя есть – это…

Голос его замер, а губы его приникли к ее губам в поцелуе, который дразнил, упрашивал и манил. Он поднял одну руку и прикоснулся ладонью к ее щеке, но не притянул ее к себе, хоть ему до боли хотелось этого. Он старался быть нежным: одна рука гладила ее волосы, другая легла ей на талию.

Только когда ее губы стали мягче и раскрылись под его губами, поцелуй его стал крепче, но Макс по-прежнему не терял власти над собой, как ни колотилось его сердце и ни дрожали руки от усилий, требовавшихся для этого. Его жадный язык робко проскользнул в медовые глубины ее рта, и она ответила на мягкие толчки его языка своим.

Когда ее руки легли ему на плечи и ладони расправились, словно для того, чтобы оттолкнуть его, Макс напрягся, ожидая отказа. Но ее пальцы скользнули по его плечам к нему за спину и у Макса перехватило дыхание от радостного изумления. Осыпав сладкими, горячими поцелуями ее щеку и ухо, он приподнял ее на цыпочки и запечатлел еще один теплый поцелуй у основания ее шеи, а потом отпустил.

– Доброй ночи, Кейти. – Голос его звучал чуть слышным шепотом, когда он открыл ей дверь.

– Доброй ночи, – пробормотала Кейтлин, и рука ее прижалась к губам, словно для того, чтобы проверить, действительно ли это случилось.

– Сладких снов, Кейти.

– И тебе того же, Максимиллиан.

Она сверкнула неожиданной улыбкой и ушла.

Макс смотрел им вслед еще долго после того, как машина Кейтлин скрылась из вида. Она ответила на его поцелуй. Она по-настоящему ответила на его поцелуй!