Текст книги "Морские приключения Лисенка"

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. ПЕРЕЖИТЫЙ УЖАС.

Синяя акула стукнула хвостом по воде и понеслась к Ныряющей скале. И вдруг с разбега налетела на какую-то мягкую стену. Такую мягкую, что удар не причинил никакой боли. Акула удивилась, отплыла от скалы, снова набрала скорость и… снова ударилась о мягкую стену, похожую на рыбачью сеть.

– Неужели? – воскликнула как-бы про себя акула. Что она хотела сказать этим «неужели»?.. Ей случалось попадать в сети, но порвать сеть для нее было секундным делом. Поэтому она снова решила отплыть и разогнаться, но вдруг почувствовала, что ее хвост завяз в какой-то студенистой массе.

Медузы все плотнее прижимались к акуле: сто, тысяча, миллион, два миллиона, три миллиона… Здесь были медузы всех размеров и цветов. Круг все сужался, медузы прижимались одна к другой, заняв собой огромное пространство. Возможно, эта слизкая сплошная масса достигла уже дна моря.

Гроза океанов, чемпион по плаванию, семидесятилетняя Синяя акула, не знавшая до сих пор поражений, почувствовала, что оказалась в бассейне с вязким клеем. Она все еще надеялась, что медузы уплывут, как и приплыли. Но когда ей обожгло глаза кислотой, акула взревела. Кислота обожгла ей пасть. Подданные Глагоабазубадузы все выпускали и выпускали кислоту. Хищница уже не могла открыть ни глаз, ни пасти, а когда попыталась стукнуть хвостом, то не смогла вытащить его из липкой массы. Ее огромная сила иссякла. Она понимала, что увязла в липкой каше, что бесславно гибнет из-за этих презренных полусуществ.

Чайки сверху наблюдали за агонией страшной хищницы, способной сожрать целое море, и не смели поверить в ее гибель.

– Неужели пришло освобождение? – прошептала одна из чаек.

– Может, это сон? – предположила другая.

– Нет, это не сон!

– И это сделали медузы!

А об изумлении Лисенка, только теперь понявшего, какой опасности он избежал, и говорить нечего. Как чаще всего бывает в таких случаях, он только теперь задрожал от ужаса. Пестрые представительницы медузьего царства, образовавшие сплошную студенистую массу, зловеще покачивались возле скалы. Лисенок не оборачивался назад и поэтому не видел дельфинов, которые не могли приблизиться и терпеливо наблюдали за происходящим издали.

«Воины» Глагоабазубадузы начали постепенно исчезать, —вода становилась все прозрачнее. Медузы, одна за другой, отдавали себя во власть волн и уплывали, сами не зная куда и зачем. Ни одну из них нигде никто не ждал.

– Что вы теперь скажете? – обратилась Глагоабазубадуза к Мечтателю.

– Вы доказали, что обладаете большой властью.

– Теперь вы поверили?

– Поверил.

– До свидания.

Царица медуз величественно удалилась вместе со своей свитой. Дельфины, потрясенные увиденным, все еще не могли придти в себя. Все молчали, члены Дельфиньего совета обменивались многозначительными взглядами.

– Мне даже не пришло в голову поблагодарить ее, – произнес наконец Вожак. – Она не нам помогала, а тешила свое самолюбие.

– Я потрясен, – сказал Ловкий. – А что ты скажешь, Мечтатель?

– После всего увиденного я, наверно, смогу говорить только завтра.

– Главное, мы спасли Лисенка.

Мони прыгал от радости, кувыркался, вздымал каскады брызг, но и ему, несмотря на весь энтузиазм, приходилось, как и всем, ждать, пока рассеется кислота медуз.

Течение подхватило и понесло отравленную кислотой воду к берегу. Дельфинам пришлось предупреждать об опасности всех тех, кто могли попасть в смертоносную струю. Но вот и с этим делом было покончено, и Дельфиний совет направился к Лисенку. Когда дельфины приближались к скале, перед ними медленно всплыло огромное тело Синей акулы. Ее плавники подрагивали, хвост чуть-чуть шевелился.

Она все еще корчилась в предсмертной агонии.

– Сколько она еще протянет? – спросил Ловкий.

– Мне кажется, она подохнет точно в свой день рождения, – сказал Вожак.

– Смотрите! – крикнул Ловкий, указывая в сторону Ныряющей скалы.

– Да, – с улыбкой произнес Вожак, – это замечательный момент.

Лисенок перебирался Мони на спину.

– Поплаваем? – спросил дельфинчик.

– Конечно!

– Теперь мы можем плыть, куда хотим.

– Потому что нам больше ничего не угрожает, да?

– Да. Наш враг мертв.

– Ты не можешь нырнуть ненадолго?

– Конечно, могу. А зачем нырять?

– Чтобы выкупать меня… Я побывал в брюхе у акулы.

– Не обманывай, – с упреком сказал Мони и нырнул.

– Я не обманываю, – заверил его Лисенок, когда они снова оказались на поверхности.

– Да ладно, ладно!..

Лисенок понял, что бессмысленно убеждать кого бы то ни было ни здесь, ни в Тихом лесу в том, что он пережил такой ужас. Только чайки кричали сверху:

«Побывал… Побывал!..» Но никто не обратил на них внимания.

Лисенку вдруг пришла в голову интересная мысль:

«Я умирал дважды. Наверно, я больше не буду умирать. Значит, я бессмертен».

По-моему, это опасная мысль. Меня утешает только то, что она высказана ребенком.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ. ТАЙНА ДЕЛЬФИНОВ.

Возможно, сто тысяч медуз с успехом справились бы с акулой, возможно, совершенно не стоило собирать целых три миллиона этих странных существ. Дельфины поняли это, когда увидели, что ядовитое пятно простирается на десятки километров, что оно почти достигло дна. У каждого из дельфинов на языке был один и тот же вопрос, но ни один из них не решался произнести его вслух. Наконец Ловкий не выдержал, подплыл к Вожаку и спросил:

– Меня интересует, почему ты упорно не желал обращаться к медузам за помощью?

Я тоже хотел спросить об этом, – присоединился к нему Мечтатель.

– Вы настаиваете на ответе? – со вздохом спросил Вожак.

– Нас это очень интересует.

– Лучше бы вы меня об этом не спрашивали.

– Почему?

– Лучше не поднимать шум вокруг этого вопроса.

– Но почему?..

– Потому что речь идет о жизни и будущем всех обитателей моря.

– Понятно, – произнес Мечтатель. – И мне это пришло в голову.

– А я ничего не понимаю, – признался Ловкий. – Что у нас общего с медузами?

Отвратительные существа, которые даже не осознают того, что живут.

– Хорошо, я вам все объясню, – согласился Вожак. – Но помните, что я вам доверяю тайну. Никто не должен проникнуть в нее. Речь идет о нашей безопасности… Если эта липкая трехмиллиардная масса осознает свою силу, мы погибли. Медузы могут в любое время окружить нас, и нас постигнет участь Синей акулы.

– Это верно! – изумился Ловкий. – Они могут стать владычицами моря!

– Но у них нет стремления к чему-либо подобному. —заметил Мечтатель.

– Кто их знает. – ответил Вожак. – Может, их толкнет на это мания величия, может, им захочется продемонстрировать свою силу… Поэтому мне не хотелось обращаться к ним за помощью. Они могут осознать свои возможности.

– Едва ли, – возразил Мечтатель. – Это понимают только члены нашего совета. Мы должны молчать до конца жизни.

– А Серебряная кефаль?

– Она первая обо всем догадалась. Уверен, что эта тайна умрет вместе с ней.

Снова наступило молчание. Члены совета представляли себе страшные картины…

Если медузы осознают свою силу, никто не сможет справиться с ними. Никто не в состоянии их уничтожить. Их можно убивать, мять, рвать, но это ни к чему не приведет. Из каждого их кусочка родится новая медуза. Они будут наступать медленно и спокойно, окружать, выпускать ядовитую жидкость

– до тех пор, пока не восторжествует империя бессмыслия, тупости и ничтожества. Представьте себе море без дельфинов и рыб, царство воды, медуз и бесчувствия.

– И человек беспомощен перед ними, – заметил Вожак.

– Корабли не смогут плавать, – дополнил Мечтатель.

Представьте себе море-пустыню, империю студня, в котором раздаются только приказы Глагоабазубадузы. Представьте себе море не синее и прозрачное, а липкое и слизкое.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ. ПРЕКРАСНАЯ ВЕЩЬ – ДРУЖБА!

Две недели Лисенок и Мони беззаботно играли в воде. Но однажды утром Лисенок сказал:

– Видишь ли, Мони…

– Знаю, – прервал его друг. – я должен доставить тебя в залив, где живет твой автор.

– Да, где живет твой автор.

– Он прежде всего твой.

– Ладно, наш автор… Пойми, что цель моего путешествия – встретиться с ним и задать ему несколько вопросов… Мы можем отправиться к нему немедленно?

– Можем.

– Ты слишком коротко отвечаешь. Тебе грустно, что мы расстаемся?

– Уж не хочешь ли ты, чтобы я пел?

– Нет. Я хочу, чтобы тебе было гак же грустно расставаться, как и мне. Ведь так расстаются друзья?

– Садись мне на спину.

– Но мне бы хотелось сначала проститься с дельфинами.

– Не стоит расстраивать и их… Лучше я вернусь и скажу им, что ты ушел. Они удивятся, что ты даже не попрощался, и тогда я объясняю им: «Так мы решили, чтобы не огорчать вас преждевременно».

Дельфинчик плыл прямо к Заливу автора. Лисенок тоже молчал. Море было светло-голубым, на небе сияло чистое белое солнце, молодое и сильное, готовое пересечь весь небесный купол и зайти, как это и положено. Солнце пересечет небесный купол и зайдет – это про изойдет более, чем наверняка. Миллионы лет оно всходит и заходит, проделывает один и тот же путь, и ни разу не случилось ничего непредвиденного. Лисенок смотрел на солнце и думал о том, как непродолжительна дружба между двумя детьми, но как важна эта дружба для жизни. Да и сама жизнь не так уж длинна. Где он окажется завтра? Где будет завтра Мони? Где сейчас Юноша с бледным лицом? А главное

– где сейчас Мокси? Все так же жует чертополох на своем чудесном холме? Ждет ли его? Готов ли отправиться в Тихий лес? Прекрасная вещь – дружба, такая, например, как между ним и Мони. Прекрасно, если Юноша с бледным лицом целует сейчас в Булонском лесу свою Изабелл и если Мокси, увидев Лисенка, спросит: «Отправляемся в путь?»

Но жизнь людей и животных не похожа на движение солнца. В жизни людей и животных много случайных, непредвиденных вещей и приключений. Поэтому куда лучше быть не солнцем, а живым существом. Что может рассказать нам солнце?.. Ничего. Что может рассказать нам Лисенок? Многое… Солнце не побывало ни в орлином гнезде, ни в пасти акулы. Кроме того, Лисенок вносит в жизнь других оживление, создает настроение, что делает будни интереснее и прекраснее – хоть на немного.

«Важно, когда цель достигнута, вернуться в тот уголок земли, который взрастил тебя, – думал Лисенок. – Потому что без этого уголка земли, ты бездомен и ничтожен. А почему это так, объяснить трудно.»

– Ты что-то сказал? – спросил Мони.

– Нет. Но тебе, вероятно, надоело молчание. Давай поговорим… И мне тяжело. Не знаю, кто первым сказал ставшую известной истину, что жизнь состоит из встреч и разлук. Как это ни избито, но жизнь состоит именно из встреч и разлук. Иначе и нельзя. Представь себе, что мы будем с тобой вечно, всю жизнь. Что получится? Я рожден, чтобы жить на суше, ты – в море.

– Это так. но ты рассуждаешь не как ребенок, а как взрослый. Лучше нам сейчас разговаривать и мечтать по-детски. Нам потом всю жизнь разговаривать, как разговаривают взрослые.

– Мони, зачем нам себя обманывать? Я говорю от имени нашего автора. Ты не заметил, что он делает с нами все, что ему вздумается? Мы – то дети, то

– взрослые…

– Заметил.

– В том-то и дело, что мы принадлежим ему. У нас нет собственного лица, нет собственной жизни. Как бы нам ни хотелось быть вместе всю жизнь, он все равно разлучит нас!

– Это так, и поэтому я его не люблю. Нет ничего неприятнее нашего автора. Он не считается ни с нашими желаниями, ни с желаниями читателей. Мне порой самому хочется стать автором и делать, что вздумается. Лисенок, а это легко – писать книги?

– Ты меня спрашиваешь?

– Нет, свою бабушку!

– А мне казалось, что ты меня спрашиваешь об этом.

– Ты опять хитришь, но я все понял.

– Что понял?

– Раз не отвечаешь на вопрос прямо, значит, ты пытался писать…

– Пытался, – признался Лисенок.

– Что ты писал?

– Роман.

– И до какой страницы ты дошел?

– Я?.. Я еще не умею писать. Я придумал только начало.

– Можно его услышать?

– Конечно. Мне очень хочется услышать чье-нибудь мнение… Слушай. Я начал роман так: «Солнце подняло свой огненный диск над горами».

– А дальше?

– А дальше пока ничего нет.

– О чем будет роман?

– Не знаю. Я ведь говорю, что пока придумал только начало.

– Тогда могу тебе сообщить, что я тоже начал один роман.

– Вот как? И сколько ты уже написал?

– Тоже лишь начало. У меня тоже поднимается солнечный диск, только над морем.

Приятели рассмеялись, им стало легче. Им стало бы еще легче, знай они, что над миром всходили и заходили миллионы солнечных дисков, и что из этих миллионов несколько солнц достигли зенита и мировой писательской славы, что эти солнца никогда не закатятся, потому что книги этих писателей будут всегда пользоваться любовью читателей.

– Мы уже приближаемся, – сказал Мони.

– Понял, – ответил Лисенок.

– Видишь вон те мостки, которые начинаются на суше и уходят в море? Это причал.

Самый маленький причал из всех, которые я видел. Он принадлежит твоему автору.

– Нашему автору.

– Хорошо, нашему автору. Соскочишь с моей спины прямо на причал.

– Ладно.

– От причала наверх ведет тропинка. По ней ты добежишь прямо вон к тому домику.

Видишь вон там, среди деревьев? Там он живет.

– А ты уплываешь?

– Да.

– Может, останешься? Я приведу его к тебе, ты сможешь поговорить с ним.

– Не хочу. Я его не люблю.

– С каких пор?

– Он плохой человек.

– И писатель он плохой?

– Я не знаю его как писателя. Для меня он просто плохой человек.

Лисенок улыбнулся, но Мони не видел этого. Они уже приблизились к причалу.

– Прыгай!

– Сейчас.

– Чего ты ждешь?

– Мне грустно.

– Прыгай!

Лисенок прыгнул на причал, оглянулся и посмотрел на своего друга. Сейчас он казался ему особенно милым и симпатичным.

– А теперь что?

– Теперь я поплыву обратно.

– Знаю.

– До свидания.

– Не спеши, Мони!.. Знаешь что?

– Что?

– Давай договоримся думать друг о друге каждый день по одной минуте на закате солнца… Будешь думать обо мне?

– Буду.

– Каждый день на закате я буду закрывать глаза и думать о тебе. Так каждый день мы будем вместе, будем разговаривать друг с другом. Поверь, я всегда буду знать, что ты хочешь мне сказать.

– И я тоже…

– По-моему, – продолжил Лисенок, – всегда можно догадаться, что могут сказать друг другу друзья.

– Правильно, – согласился Мони, – но мне многое надо будет тебе рассказать. Не лучше ли говорить не по одной, а по пять минут?

– Прекрасно!.. Каждый день по пять минут. Давай проведем репетицию.

– Давай!

– Мони, закрой глаза!

– Закрыл.

– И я закрыл… Теперь слушай. Я буду начинать всегда так: «Здравствуй, Мони!»

«Здравствуй, Лисенок!»

«Что ты сейчас делаешь, Мони?»

«Спрашиваю себя, почему ты такой обманщик? Как ты можешь утверждать, что побывал в брюхе Синей акулы?»

«Мы – дети, Мони, и можем быть повсюду. Взрослые не могут, а мы можем.»

«Знаешь, как я тебя люблю?»

«А я люблю тебя еще больше!»

«Этого не может быть, потому что я люблю тебя очень-очень!»

«Что ты сегодня делал? Были у тебя приключения?»

«Ничего особенного… Вернее, ничего такого, что стоило бы описывать в книге».

«И у меня так же… Как Вожак, Мечтатель, Ловкий?»

«Хорошо. А как ваши?»

«Тоже хорошо… Ты уже научился делать сальто в воздухе?»

«Осваиваю его. А ты научился читать?»

«Учусь… А что делает Серебряная кефаль?

«Давно ее не видел… Ты вспоминаешь иногда Юношу с бледным лицом?»

«Когда я думаю о тебе, вспоминаю и его… Я часто о тебе думаю.»

«И я.»

«Нам уже пора прощаться?»

«До встречи завтра в это же время».

Лисенок открыл глаза и увидел уплывающего Мони. Как быстро он плывет! На спине маленького дельфина сверкают солнечные блики. Лисенок почувствовал, что на глаза у него навертываются слезы. Мони все уменьшался, пока не превратился в маленькую веселую точку, сливающуюся с линией горизонта…

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ. ЛИСЕНОК ЗАДАЕТ ВОПРОСЫ.

Лисенок вытер слезы и попытался улыбнуться. Он надеялся таким образом сдержать слезы. Сначала у него получилось нечто среднее между улыбкой и плачем, потом на его мордочке засияла чистая улыбка, и только капельки влаги на веках свидетельствовали о недавних слезах. Он обернулся и взглянул на тропинку. Она вилась среди скал, взбегала на холм и обрывалась у домика среди деревьев.

Лисенок поднял лапку, собираясь сделать первый шаг, но тут его остановил строгий голос:

– Ты что здесь делаешь?

– Ничего, – машинально ответил Лисенок и посмотрел на скалы.

За скалами простиралась полоска прибрежного песка – совсем узкая, шириной в три-четыре шага. На песке лежала лодка. Возле нее стоял высокий человек в очках.

В руке он держал кисть, с которой капала краска.

– Ты опять сбежал?

– Я, нет… Я…

– Иди сюда!

– Куда?

– Со мной тебе хитрить нечего. Ты очень хорошо знаешь куда.

– Да, но я хочу знать куда точно.

Лисенок обогнул скалы и ступил на песок. Теперь высокий человек в очках сидел на низенькой табуреточке и красил лодку. Его брюки и рубашка были перепачканы краской. Лисенок не видел его лица. Он встал у него за спиной и стал ждать.

Поскольку мужчина не оборачивался, маленький путешественник сообщил:

– Я уже здесь.

– Прежде всего объясни мне, почему ты убежал из Тихого леса?

– Да я…

– Ты ведь обещал, что не убежишь больше?

– Обещал, но на этот раз я оставил записку.

Только теперь мужчина обернулся, и беглец увидел его строгое лицо, пересеченное двумя морщинами. Мужчина выпрямился и бросил:

– Пошли!

Лисенок старался держаться на расстоянии трех шагов от него. Они поднялись по крутому склону и сразу оказались перед домиком. Беглецу он показался очень маленьким. Но оказавшись в тени навеса, он понял, что здесь очень уютно. Во дворе валялся большой ржавый якорь, сохла рыбачья сеть, а в летней кухне варилась уха. Мужчина в очках привел своего маленького гостя в прохладную беседку. Там был стол и стулья. На столе стояла ваза с персиками. Лисенок увидел сочные плоды и уже не мог отвести от них взгляда. Мужчина в очках сел и закурил.

– Так ты говоришь, что оставил записку?

– Да.

Персики были крупные, покрытые пушистой корочкой.

– И сейчас же отправился в дорогу?

– Да.

Один из персиков был особенно привлекательным – крупный, желтый, с красным бочком.

– Твой отец не знает где ты?

– Не знает.

Лисенок стал пересчитывать персики, но все время сбивался со счета по двум причинам: во-первых, его очень занимал самый большой персик, во-вторых, он был не силен в арифметике.

– Знаешь, что ты наделал?

– Да.

Такие персики надо есть медленно, чтобы насладиться их ароматом и вкусом и ни в коем случае не подавиться.

– Ты понимаешь, какой ты глупый?

– Да… Извините, что это за шарики у вас на столе?

– Где?

– В вазе.

– Это персики… Что привело тебя сюда?

– Да… Так, значит, это персики?

– Может, ты объяснишь, как ты здесь очутился?

– Да… А персики едят?

– Скажи, до каких пор ты будешь убегать из дома и причинять всем беспокойство?

– Да… А они сладкие?

– Послушай, разбойник, меня тебя не перехитрить! Ты знаешь, кто я?

– Еще бы не знать?.. И вы едите их, когда хотите?

– Я твой автор.

– А мне что делать, если мне тоже хочется персиков? Автор отвернулся, скрывая улыбку, потом, чтобы не рассмеяться, закрыл лицо руками.

– Я хочу персиков! – крикнул Лисенок.

– Хорошо, возьми.

Лисенок схватил два персика сразу и стал подносить ко рту то один, то другой, не зная, с какого начать. Автор молча взял у него меньший из персиков и положил его на стол. Не сводя взгляда с отнятого персика, Лисенок стал с жадностью есть.

– Я хочу съесть еще один!

– Пожалуйста.

Лисенок съел и второй персик.

– Можно я съем еще один?

– Можно.

Лисенок съел и третий персик.

– А можно мне съесть и еще один?

– Съешь их все, хитрец… Я нарву еще.

– А есть еще?

– Вон на дереве.

– Когда покончу с этими, пойду посмотрю на те. Когда ваза опустела, Лисенок погладил свой живот и с трудом перевел дух.

– Знаете что?.. Персики на дереве меня не интересуют.

– Зачем ты столько ел?

– Из дружеских чувств к Мони. Ведь он не мог отведать персиков, вот я и ел – один за себя, один – за него.

– А почему ты не слушаешь, что тебе говорят?

– Извините, но на голодный желудок я не умею слушать.

– Что с тобой теперь делать?

– Не знаю.

– Но все же?

– Не знаю.

– Ты слышишь, о чем я тебя спрашиваю?

– Я пришел не для того, чтобы меня расспрашивали! Я хочу сам задавать вопросы.

– Ишь ты! – воскликнул автор и погасил сигарету.

– Давайте разберемся, – продолжил Лисенок. – Я пришел посмотреть на вас и задать вам несколько вопросов. Для этого я и совершил путешествие. Мне пора возвращаться. Мокси давно ждет меня.

– Зачем тебе задавать вопрос? Все и так ясно.

– Не совсем ясно. Знаете как мне тяжело, когда меня сравнивают с медвежонком Пухом! Говорят, я на него похож.

Писатель встал и стал расхаживать взад-вперед по беседке.

– Кто это тебе говорит?

– Некоторые читатели.

– В известном смысле ты на него похож, – согласился автор.

– Это очень обидно – быть похожим на кого-то… А кто этот медвежонок?

– Он – герой книги одного писателя, которого я очень уважаю. Возможно, вы и похожи. Но все же ты отличаешься от него. Его медвежонок Пух развлекает нас, а ты борешься со злом, благодаря тебе добро побеждает.

– Жалко, что я на кого-то похож, мне хочется, чтобы кто-то походил на меня.

– Ты слишком многого хочешь!.. И все же ты можешь гордиться. Ты обладаешь многими положительными качествами, тебя можно полюбить.

– Почему вы тогда меня ругаете?

– Ты должен сидеть дома. Дети не должны уходить без разрешения.

– А зачем вы разлучили нас с Мони?

– Ты сам объяснил ему, зачем.

– Вы жестокий!..

– Кончились твои вопросы?

– Прогоняете меня?

– Тебя разыскивают родители.

– Но у меня еще есть вопросы. Зачем вы заставили страдать Мечтателя и Юношу с бледным лицом? Почему сделали медуз такими отвратительными?

– А ты подумай и сам ответь на эти вопросы, – с улыбкой ответил автор.

Лисенок почесал затылок и воскликнул:

– Трудно иметь дело с вами, взрослыми… Говорите нам, что вам вздумается.

Хорошо, а почему у дельфинов так блестят спины при солнечном свете?

– И на этот вопрос ты можешь сам ответить.

– А как попала в Черное море Синяя акула? Она не помнила этого.

– Думаю, что в нее запустили небольшую стрелу со снотворным. Акула заснула, ее подняли сетью на судно. Порой мне кажется, что ее выпустили здесь с научной целью. Но, возможно, эти сделали и те, кто не могут примириться с фактом, что наше теплое море с обширными песчаными пляжами и без опасных акул становится любимым местом отдыха для многих туристов.

– Ага! – произнес Лисенок.

– Без этих «ага»!.. Уж я-то тебя знаю, и мне известно, что ты так отвечаешь, когда тебе что-нибудь неясно… Родители заждались тебя.

– Почему вы здесь живете?

– Где здесь?

– Здесь, далеко от людей.

– Мне нужна спокойная обстановка.

– Так делают все писатели?

– Некоторые.

– Это модно?

– Не суй нос в чужие дела.

– А какие дела мои?

– Твое дело – вернуться в Тихий лес.

– Очень интересно. Вы хотите, чтобы я делал только то, что вы мне прикажете.

Разве я не имею права на самостоятельность?

– Будешь иметь право, когда вырастаешь.

– Я не хочу расти.

– Почему?

– Мне кажется, что лучше навсегда остаться маленьким.

– Чтобы я больше не слышал от тебя таких слов!..

– Кажется, мы отошли от вопроса. Я хочу быть самостоятельным.

– Хочешь, но это невозможно. Герои думают и делают то, что им прикажет автор.

– Охоо!

– Что?

– Это нечестно.

– А убегать из дома честно?

– Вы знаете, чем меня уколоть. Сколько раз зарекался не спорить со взрослыми, но опять…

– Таким ты и должен быть.

– Раз так, обещаю вырасти, – со вздохом произнес Лисенок.

– Сейчас ты мне нравишься.

Автор взял Лисенка на руки, поднял его и поцеловал. Потом понес в свой домик.

Там он показал ему пишущую машинку, книги, много всяких интересных вещей, выброшенных морем на берег. Автор собирал их много лет. Потом он показал своему гостю увешанную портретами стену.

– Это они, – сказал автор.

– Значит, это они и есть, – удивился Лисенок. – А кто они?

– Большие…

– Они большие? А по ним не видно, что большие.

– Это самые большие писатели. Лисенок даже присвистнул. Значит, речь идет о писателях!

– Стало быть, это самые большие писатели?

– Для меня – самые большие.

– А для других – не самые большие?

– У каждого свои самые любимые писатели. Я люблю этих.

Автор снова подхватил Лисенка на руки, спустился с ним к морю, спустил на воду лодку.

– Куда мы отправляемся? – осведомился Лисенок.

– К заливу Знаменитого Ленивого Краба… Ты отправляешься в обратный путь.

– Надо подождать.

Автор запустил мотор и взялся за руль.

– А чего нам ждать? – спросил он.

– Надо подождать, пока высохнет краска.

– Опять хитришь?

– Вам придется снова красить лодку.

– Ничего, ради тебя можно покрасить ее и во второй раз!

– Только вас я не могу перехитрить, – с улыбкой сказал Лисенок и потерся мордочкой о нос автора.

Потом свернулся клубочком у него на коленях, испытывая странное удовольствие.