Текст книги "Лирические стихотворения о любви к разнообразным женщинам"

45

 
Я не знаю, где мой
Аппетит и покой,
Что случилось со мной:
Я как будто взбесился.
Лучше б я заразился,
К примеру, чумой,
Чем любовью твоей
От тебя заразился.
Я доверчивый
И беспечный такой,
Как могло случиться,
Что не понял я сразу,
Как ребенок, вот так
Потерял совой покой
И вот так подцепил
В свою душу заразу.
Замирает в груди
И холодный пот,
Под глазами круги,
Взгляд горячий, страстный,
Но ты в душу
Мою не влезай, убьет.
Знаешь, даже курить
Со мной рядом опасно.
Ты беспечно зажгла
Смертоносный пожар,
Разожгла и забыла,
И не погасила.
Где стакан взять воды?
Куда выпустить пар?
Ты не ведаешь даже,
Что ты натворила.
 

46

 
Я мечтал в голубой лагуне,
Где, как зубы, коралловость рифов,
И на рифах уснула шхуна,
И кружатся тучи москитов.
Где бурлит перламутрово пена,
Разбиваясь о гребни утесов,
Небо там, где необыкновенно,
А на пальмах растут кокосы,
Замереть как-то благовейно
Там, где тучи царапают горы
А потом зафигачить «Портвейна»
И заесть его помидором!
 

47

 
Бывают женщины разные,
Бывают, как вина, искристые,
Белые или красные,
Бродящие и игристые.
Десертные вина, крепленые,
Или ликеры сладкие,
Бывают они округленные,
И наоборот – гладкие.
Бывают, как лед,
И бывают, как мед,
Грога или коктейля
Холодная взвесь.
Коньяк ли? Шампанское?
Кто их поймет?
Хотя, говорят,
Даже умные есть.
 

48

 
Наверное, это все – ерунда:
Я спать лег и думал, пока я не сплю,
Как девушка в проруби тонет пруда,
И как я спасу ее и полюблю.
Крутился, наверное, целый час –
Нет сна, хоть убей меня, выколи глаз.
Возможно, ее я не полюблю,
А, может быть, кто-то другой ее спас.
И я заказал себе сон про войну.
Я просто подумал, пока я не сплю,
В смертельном бою я спасаю одну,
А дальше во сне ее полюблю.
И снова крутился еще один час,
И снова нет сна, ну хоть выколи глаз,
Подумал, что раз я, опять же, не сплю,
Наверное, снова другой ее спас!
Я реку представил по имени Нил,
Прекрасный и сильный, я гордо стою,
Купается девушка, вдруг крокодил,
И я с ним сражаюсь, пока я не сплю.
И в этом сражении я победил,
И я ликовал, и она, Нил бурлил!
Вдруг слышу: Бесстрашный, тебя я люблю,
Но что-то тебе крокодил откусил!
 

 
С кровати ужаленный я подскочил,
Гляжу – все в порядке, я снова в кровать.
Чу! В детстве давно меня кто-то учил:
Верблюдов с баранами лучше считать.
 

49

 
Есть старый закон, и он непререкаем,
И знает о нем всякий сведующий:
Не гонись за женщиной, как за уходящим трамваем,
Сзади всегда идет следующий.
 

50

 
Я молчу, но приятно
Наблюдать одну картину:
Вас, похожую на дятла,
Но с повадками павлина.
День за днем одно и то же,
Я смотрю на мир дебело,
Хочется кричать: о, Боже!
Как мне все осточертело.
Запустить в Вас мокасином?
Пристрелить? Я озадачен:
Или взять, облить бензином
И спалить к чертям собачим?
Но, как будто просыпаясь,
Слыша: мы вдвоем навечно?
Я смотрю и улыбаюсь:
Ну, конечно же, конечно!
 

51

 
День подлец и ночь зараза,
Я не сплю, мне не до сна.
Сквозь окно огромным глазом
Смотрит дерзкая луна.
Одноглазо строит рожи,
В небе – море светлячков,
Полоумная дорожка
Из жемчужных облачков.
И я, ночь держа рукою,
А другой – бокал с луной,
Пью мерцание покоя,
Упиваюсь тишиной.
Пью дрожанье перламутра
В тишине безделия,
Но ползет дыханье утра
И растет похмелие.
 

52

 
И грустно бывает, бывает тревожно,
Согласен, бывают мгновенья тоски,
Но умереть от любви невозможно!
И просто не умно,
И не по-мужски.
 

53

 
Того не ведают невежды:
Жизнь бесконечна, а тела –
Сиюминутные одежды
Недолговечного стекла.
Но между тем и этим между
День изо дня себе твержу:
Я так люблю свою одежду,
Что даже слов не нахожу.
Пусть в синтезе хлопот пустых
Одежда есть мое блаженство,
Пустите меня в лик святых,
Ведь я же просто совершенство.
 

54

 
Я иду в тридесятое царство
Через реки, овраги и горы,
Через время и через пространство,
Топи скуки, нирваны озера.
Как больной в предпоследней агонии,
Я шагаю себе в никуда
По какой-то злосчастной иронии.
В быстрой смене сюжетов и тем
Мне не важно: весна или осень,
Я шагаю лишь только затем,
Чтоб коньки где-то взять и отбросить.
 

55

 
Ночь тревогою кольнула,
Чем-то острым, чем-то странным,
Неожиданно зевнула
Черной пастью чемодана –
Сволочь.
За губами ставень
Слышу шепот:
С кем ты? Кто ты?
Спрятал пазуху за камень?
Как же, то-то и оно-то.
Я устал считать до ста,
Не уснуть, но слышу всюду:
Без распятья нет Христа,
Нет Иисуса без Иуды.
 

56

 
Засыпают в домах лампочки,
Телевизоры, радиоточки,
Спят уютно твои тапочки –
Пятка к пятке, носочек к носочку.
И мои – в клубочек и храпают,
Стол спит, стул и будильник,
Только в кране вода капает
И урчит во сне холодильник.
А потом засыпает весь дом,
Даже шорохи вместе с мышами,
Я к тебе – мурлыкать котом,
Потому что ты любишь ушами.
Околдую и заворожу,
И случится, и вот случилось:
А под утро лукаво спрошу:
Как спалось? И еще: что приснилось?
 

57

 
Осенило, понимаю:
Ничего собой не значу,
Понимаю – не поймаю,
Я за хвост свою удачу,
Никогда не полюблю
Девушку в волшебном гроте,
Никогда не запою
Как Лучано Паваротти,
Ничего не напишу,
Никого не нарисую,
И “to be, or not to be”, –
Тоже не произнесу я.
И, захлебываясь грустью,
Весь в тоске, все опостыло,
Щас возьму, пойду, напьюсь я
И набью кому-то рыло.
 

58

 
Не скрою – Вы мне симпатичны,
Гармония лица и тела,
Вы так изящно симметричны,
Величественны, мягкотелы.
Вы вся вкуснее кока-колы,
И понимаю я отлично,
Мы с Вами чем-то разнополы,
Но все же фотогеничны.
Мы оба – следствия в причине,
Мы вместе – человечий род,
Да будет женщина в мужчине,
А лучше пусть наоборот.
 

59

 
Когти я в свою душу вонзал
И в комок собирал свою волю,
Я проснулся и вдруг осознал,
Что зависим от алкоголя.
Из цепочек событий мгновение –
Вспышка, будто в горячке белой,
Чую – все, началось сраженье
Духа вечного с бренным телом.
Бесхребетно и остервенело
Меня било всего и трусило.
Дух, не смей, – говорил, а тело
Унизительно выпить просило.
Я обоих оставил без сил,
Я в счастливую верю планету.
Мне не важно, кто победил,
Важно то, что я пил за Победу!
 

60

 
Лежал и думал о Майами,
Стук в дверь, гляжу – Омар Хайям,
По кругу двигая бровями,
Мой сон развеял о Майами:
И, сам в себе души не чая,
Играет четками, скучая:
Что ты разлегся, как Даная?
Поехали к индейцам майя,
Развеселимся и погуляем:
Лукаво кашляет: кхе-кхью,
А я ему: послушай, Хаим,
Я третий день уже не пью.
Уйди, не видишь, я грущу,
А то ботинком запущу.
 

61

 
Согласитесь – гениально
Я придумал: нелегально,
Когда все сойдутся в баре,
Подкатить на «Ягуаре»,
В черном смокинге с иголки,
С бриллиантовой заколкой,
С тростью, в шляпе, а в руке –
Белый дог на поводке.
И окинуть зал устало,
И медлительней коала,
Заказать у барной стойки
Виски с содовой настойкой.
Одарить улыбкой барской –
Не могу без впечатлений.
В зале шепот:
– Барский! Барский!
– Это кто, простите?
– Гений!
 

62

 
Ты в руках с воздушным шариком,
Я смотрю, а будто грезится,
Что глаза твои – фонарики,
А в глазах чертята бесятся.
Кажутся желания странными,
Легкий бриз небрежно пенится,
Пляж пустынный с пеликанами,
И еще закат сиренится.
Я молчу многозначно,
Я внимаю заворожено,
Хочется тебе мучительно
Залепить лицо пироженым.
Волны стаями дельфиновы,
То ли грезил, то ль привиделось:
Шлеп! И в бешенстве рубиновом
Ты ушла: Верно, обиделась.
Всю измазав кремом рожу,
Черти на кого похожа,
Дура набитая!
 

63

 
Чувств своих не в силах скрыть,
Пристально глядел на Вас,
В состоянии любить
Прямо здесь, уже, сейчас.
Вы не знаете меня,
Я в словах не пустомеля,
Я погорячей огня
Два, ну три раза в неделю.
Я о Вас, как мышь о сыре,
Есть любовь варенья слаще,
С Вами можно и четыре,
А на Новый год и чаще.
В общем, что и говорить:
Ненавижу скукотищу,
Мне дано любить, любить,
Как голодный любит пищу.