Текст книги "Террин из зайца"

Тело Тино размякло, взор затуманился. Витторио достал оружие. Тино опустился на колени.

– Ave Maria, gratia plena…

Витторио подошел ближе и вытянул руку.

– …Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis…

Витторио взвел курок.

– …in hora mortis nostre. Amen.

Тино низко опустил голову, как будто желая спрятать ее между плеч. Раздался выстрел.

У новой пиццерии стоял весь персонал заведения Бордзони.

Вито приблизился к красной ленточке.

– Дон Витторио! – Бруно угодливо поклонился и поцеловал руку.

Положенного перстня на пальце Вито не было. Брать кольцо Бордзони он побрезговал. Денег в кармане тоже не было. Была лишь новая пиццерия с электрическими печами и недорогими продуктами высокого качества.

– Дон Колобини! – громко провозгласил Клеменза и тоже склонился в поклоне.

Почему тетя Мария-Грация не увидела этот день? Она была бы счастлива. И мама. И все нелепо убитые братья Анголини…

– Дон Колобини… Дон Витторио… – прошелес-тело по рядам собравшихся.

Дон Витторио Колобини взял в руки поданные ему ножницы. Красная полоса упала на землю. Распахнулись стеклянные двери. Не в силах произнести ни слова, Вито Колобини сделал приглашающий жест рукой.

Люди хлынули внутрь. Там их ждала пицца, тридцать рецептов Вито Колобини. Простая и вкусная пицца для всех. Для старика и подростка, белого и цветного, гея и инвалида, полицейского и вора – для каждого, у кого в кармане есть пять пенсов. Потому что это Америка.

Уже в следующем, 1923 году открылось еще две пиццерии Колобини. К началу 30-х Колобини контролировал все Восточное побережье. В 1940 году в пустыне Невады появился Лас-Пиццас, в заведениях которого подавалось множество различных видов пиццы. После смерти Крестного Отца в пятьдесят шестом году там, для того чтобы приманивать все новых и новых туристов, стали подавать пиццу с плавниками акулы, сушеными ягодами, тертыми рогами марала и другими диковинными вещами. Но в Бруклине, в маленькой пиццерии «Мария-Грация», которая сохранилась на 16-й авеню, пиццу до сих пор готовят только с тридцатью оригинальными начинками Вито Колобини. А базилик и оливковое масло привозят сюда с самой Сицилии. Толстый Клеменза старомоден и очень серьезно за этим присматривает.

Пирожки

За шторами совсем светло, уже, наверное, одиннадцатый час, но я еще поваляюсь, позволю себе маленькое утреннее блаженство. Всего несколько минут, пока постель хранит последнее тепло его тела, едва уловимый запах его парфюма и чистого белья. Ямка от головы на его подушке расправилась не до конца, и эта ямка почему-то умиляет меня до слез. Всякий раз, когда я просыпаюсь, на мгновение меня охватывает страх: а вдруг это лишь сон? Вдруг я снова одна? Но в следующую секунду я понимаю, что нет, не сон, и мужчина моей мечты, принц из сказки, действительно только что был здесь, теперь он мой, и это наш с ним дом, он победил дракона и спас меня, и мы будем вместе до тех пор, пока смерть не разлучит нас.

Он всегда уходит на работу рано, хотя и занимает очень высокое положение, а я варю ему кофе и делаю бутерброды. Каждый раз он уговаривает меня не подниматься, но я считаю, что мужчина не должен сам варить себе кофе, особенно если спешит на работу, причем столь серьезную и ответственную. Несколько раз он пытался схитрить и встать неслышно, но если уж я что-то решила, то буду придерживаться этого обязательно, каких бы усилий от меня ни потребовалось. В выходные, конечно, другое дело, тогда он сам варит кофе и подает завтрак в постель. Вместе мы подолгу нежимся и наслаждаемся маленькими горячими бриошами, которые ровно в половине одиннадцатого приносят из французской булочной. Но в обычные дни я заставляю себя встать и приготовить ему кофе. Впрочем, за каких-нибудь пару недель это настолько вошло у меня в привычку, что я даже научилась почти не просыпаться. Особенно если схитрить и с вечера порезать колбасу или осетрину для бутербродов и припрятать в пластиковый контейнер с крышкой. А когда он уходит, я отправляюсь обратно в постель и досыпаю парочку самых приятных утренних часов. В эти сладостные минуты на границе сна и бодрствования я особенно счастлива, как будто парю в объятиях Морфея, но не уступаю ему полностью. Зарываюсь лицом в пуховую подушку, поджимаю колени к груди и предаюсь восхитительным грезам.

Наша свадьба была устроена по высшему разряду. Мама в ужасе пыталась считать, во что обошлись кольца, лимузины, шикарный ресторан, ночной шашлык на берегу озера рядом с настоящей мельницей, купание при луне и плавание на катерах. Но я ей запретила. Когда мужчина желает осыпать свою избранницу звездами с неба, ни в коем случае нельзя ему препятствовать. А платье! Регина была на грани обморока, когда его увидела! Она и без того переполнилась завистью к моему счастью, а платье добило ее окончательно. Жемчужного цвета, собранное в верхней части драпировкой немыслимой красоты, что делало его скульптурным. Свет играл на складках платья, которые изящно обрисовывали грудь и ниже, вплоть до линии бедер, разбегались веером, привлекая взгляды. Я напоминала античную статую. Роскошество дополнялось очаровательной кофточкой болеро, выполненной из объемного кружева, которая кокетливо приоткрывала декольте, но не полностью, что делало наряд восхитительно загадочным. На уровне бедер юбка начинала плавно расходиться, выскальзывая из заложенных скульптором-модельером складок, что создавало необыкновенно элегантный силуэт.

Жаль, что мне больше не придется надеть эту красоту. Все равно никогда не выброшу свадебный наряд и никому не отдам, а уж тем более Регине, даже если платье будет занимать в шкафу целую секцию. Буду хранить его как память о прекрасном дне, главном дне моей жизни. Кстати, места у нас достаточно и для свадебного платья, и для множества других красивых вещей. У нас большая квартира в парковой зоне на окраине города. И это правильно, потому что в центре сейчас никто из нормальных людей не живет. В центре мы оставили его небольшую холостяцкую квартирку, только кое-что там переделали. Одну комнату переоборудовали в спальню с огромной кроватью, а другая теперь – уютная гостиная. В той квартире мы ночуем, только если задерживаемся допоздна на приеме, или банкете, или какой-нибудь тусовке. Никогда не думала, что люди на таких тусовках нажираются! Особенно журналисты и телевизионщики, которые готовы пить и гулять, пока не кончится халява. Еще мой милый ночует в своей бывшей квартире, если дела задерживают его слишком уж допоздна. Он, не желая будить меня среди ночи, едет по прежнему адресу. Как он все-таки мил и предупредителен! Иногда я даже щупаю свои руки и ноги, желая убедиться, что это я, а не кто-нибудь другой, что это мне досталось такое счастье. Но тут же строго себя обрываю. Я ведь тоже не кто попало, и, если такой мужчина сделал выбор, значит, я этого достойна. Разумеется, я имею в виду не только внешнюю красоту. Внешней красотой сейчас мало кого удивишь: тысячи и тысячи длинноногих смазливых девчонок слетаются в большой город, мечтая найти свою судьбу, но это не так просто.

Мой рост сто семьдесят шесть сантиметров, вес шестьдесят четыре килограмма, а объем груди (внимание!) – девяносто три сантиметра. Я давно поняла, что стройная тонконогая фигура в сочетании с большой грудью валит мужчин наповал. Для королевы массажного салона или элитной содержанки этого достаточно. Но у меня были другие амбиции. Я наметила прыгнуть на самый верх, в высшее общество, и у меня получилось. Все оттого, что я полгода ходила на модные спектакли, а потом как проклятая выискивала в газетах рецензии на те же спектакли. Я разобралась, кого надо хвалить, а кого ругать. И если ругать, то не так, как делают всякие сопливые нонконформистки, а с умом: крепко обложить одно и тут же сказать – а вот это, например, совсем другое, очень рекомендую. Сразу становится ясно, что ты в теме и с культуркой в целом на «ты». С книжками было сложнее, поначалу я засыпала от них в три секунды. Знакомый аспирант-филолог (по старой дружбе я называла его «фаллолог») составил список из пятидесяти книг, которые я должна была прочитать, чтобы, как он выражался, пробить головой свой потолок и подняться на следующий уровень развития. Сначала я думала, что он издевается, такая нудянка оказалась в его списке. Почти ничего про нормальную человеческую любовь: то книжка про американскую малолетку, а у нас это срок, и немалый, то еще про одного перца, который перепилил всех французских блядей и про это же в подробностях написал, потом еще книжка одного психа, который задолго до фашистов придумал садизм, короче, когда там вдруг появилась Анна Каренина, я ей обрадовалась, как родной. Раньше все-таки умели нормально писать, хотя и длинновато, не зря это все в школе проходят. Но нам-то жить сейчас, поэтому я старательно перечитала весь список и попросила добавки. Под конец даже втянулась. Поняла – надо не примерять все на себя, как по телевизору или в любовных романах, а быть как будто зрителем, причем зрителем искушенным и при своем мнении. После этого мне читать сразу стало легче, и несколько книжек я даже сама прочла, с наскоку. Кое на чем обломалась, но в целом вышла на твердую четверку по литературе. Насчет живописи я сразу просекла фишку: здесь темный лес и концов не сыщешь. Поэтому в живописи однозначно ругать или хвалить ничего нельзя. Надо либо говорить: любопытно, очень любопытно, либо снисходительно поднимать брови: ничего особенного. И все. С кином еще проще: считается, что все интересные фильмы, боевики, ужастики, комедии – говно. А все, что неизвестно про что и зачем снято, круто. Если на афише вдруг указан бюджет, то это говно, незачем даже смотреть. А если указан приз какого-нибудь Берлинского или Венецианского фестиваля, тогда круто, и тоже смотреть незачем – достаточно содержание прочитать. Вот такие у меня университеты были, почище, чем у пролетарского писателя Алеши Пешкова.

Когда с культуркой более-менее разобрались без отрыва от производства, стало ясно, что без разного домоводства и хорошего вкуса тоже не обойтись. С первым проще, мама меня не сильно баловала, я с малых лет могла и пол помыть, и обед приготовить, хотя это дело любила не очень. А вот вкус, – это да, тут по верхушкам нахвататься не выйдет. Нельзя ни знаменитостей-моделей слепо копировать, ни самой ставить на шару эксперименты.

Но я и здесь не оплошала. В одежде придумала себе такой стиль: простой, немного как бы подростковый, утилитарно-урбанистический, как в одном модном журнале написали, но и с чем-нибудь таким очень открытым и сексуальным, чтобы сразу было ясно, что я живая женщина с жопой и сиськами, а не швабра с подиума, которых кутюрьешные педики выбирают для дефиле. Вот это вышла бомба! Мужики на улице стали выворачивать шеи, все равно что перископы на подводных лодках. Сначала меня пригласили в одно модельное агентство, потом в другое, потом на какие-то левые съемки. Но я всем отказала, давно знаю, чем такие дела заканчиваются.

Я уже брала разбег, готовилась прыгнуть. Диплом к тому времени я год как купила. Но диплом дипломом, а мозги к нему не прилагаются. И я прошлась по репетиторам по моей же дипломной специальности, встретилась с парой-тройкой выпускников факультета, на котором как бы училась, и в довершение всего устроилась на полставки на работу. Вот это был трудовой подвиг, все наши девчонки надо мной тогда в голос смеялись. Шила я всегда неплохо, но здесь совсем другое дело. Дизайнер должен прежде всего видеть линию будущей одежды, обладать фантазией, тонким вкусом, ощущением стиля. Желательно выработать собственный стиль, он и будет визитной карточкой на рынке. Научиться этому невозможно, но я решила попробовать. В конце концов мне нужно было всего лишь прикидываться дизайнером одежды. Сама я при этом ходила запущенная, немытая-некрашеная, носила свитера и балахоны, и все затем, чтобы кому не следует с вопросами не лезли, типа зачем девушка с такой внешностью лезет кроить и шить. Но все равно через три месяца пришлось уволиться по причине явного харассмента от одного из владельцев студии. Только я и так была сыта по горло трудовыми буднями, на всю жизнь нахлебалась, хватит. В общем, если сильно не копать, за дизайнера одежды с высшим образованием я сойти могла легко. Это, правда, потом почти не пригодилось, но, как говорил мой фаллолог, лучше перестраховаться, чем недотрахаться.

Да, так вот, я о квартире. Со мной такое бывает: начинаю думать об одном, потом мысль перескакивает на другое, третье и уже забыла, что хотела сказать. Квартиру в центре мы оставили, есть она не просит, а наоборот, дорожает, хорошая инвестиция, короче. А нынешнюю квартиру мы обставили со всем возможным комфортом и уютом. Под окном у нас озеро, вокруг озера сквер, за которым почти не видно шоссе. Воздух, как в деревне, не то что на Садовом кольце. Домофон, правда, все время заедал, два раза вызывали чинить, но все без толку, пока не пригрозила, что подам в суд и потребую замены всей системы снизу доверху. Тогда вроде сделали.

Дома у нас все очень просто, никакого хай-тека, минимализма, барокко и прочих дизайнерских понтов. Дизайнеры – жулики, квартиру, сделанную дизайнером, особенно дорогим, можно показывать гостям, можно самой посмотреть в гостях, но жить в ней невозможно. Поэтому я устроила по-своему. Очень дорого и очень просто – это самое главное. Дом, как одежда, должен быть прежде всего удобным, в собственном доме нужно отдыхать душой, глазами и телом, а потом уже остальное. Придумала и сшила шторы, я все-таки немного дизайнер и у меня хороший вкус.

Милый очень одобряет мою деятельность, называет птичкой и курочкой. Я сразу поняла, что он во мне хочет иметь себе жену домовитую и распорядительную. Не клушу какую-нибудь, разумеется, а чтобы все по-современному. Чтобы умела готовить всякую там спаржу на пару и тигровых креветок в гриле. С этим у меня тоже никаких проблем, мама уши прожужжала: путь к сердцу мужчины лежит через желудок и все такое. Только что-то она папашку нашего за желудок удержать не сумела, как вышел за хлебом, я еще совсем девочкой была, так и с концами, только через три месяца прислал письмо из Караганды, и на том спасибо. Нет, мужчину надо брать в крепкое окружение. Не только за желудок, но и за ум, за руки-ноги, за душу и, главное, за кое-что еще. И чтобы все это незаметно было и происходило будто само собой. Тогда уж точно не убежит, и даже мысли такой в голову не придет, а если и закинет спиннинг где-нибудь на стороне, так это не страшно, лишь бы спиннинг, а не паспорт и чековую книжку. Но спаржи спаржами, а нормальная еда тоже иногда должна быть на столе, салаты там разные, борщ, супы, жареные куры, шарлотки и тому подобное. Все это я более или менее готовлю отлично, но главное, чем я моего драгоценного супруга балую, это пирожки. Они у меня фирменные. Пирожки мои он даже пару раз брал на работу, говорит, чтобы похвастаться, какая замечательная жена. Он у меня все-таки лапочка.

Определенного рецепта теста у меня нет, все делаю по настроению. Иногда добавляю в тесто яйцо, иногда вместо него кладу сметану. В тесто для сладких пирожков кладу чуть больше соли, а в тесто для более существенных пирожков, наоборот, немножко сахару. Правило одно – хорошее сливочное масло и никогда никакого маргарина.

Пирожки получаются – объедение, пару-тройку я в процессе приготовления обязательно съедаю, но вообще-то стараюсь не увлекаться, жиреть мне ни к чему, хотя я езжу и в бассейн, и на фитнес, дома каждый день по двадцать минут кручу обруч, это для талии и бедер первейшее дело, но все равно обжираться ни к чему. Французы говорят, что жена должна всегда оставаться для мужа такой же обольстительной, какой прежде была для любовника. Верно. Я это знаю и без всяких французов.

Еще могу похвастаться, что с помощью пирожков изобрела особый язык. Например, у японцев есть язык цветов, каждый цветок или каждое их сочетание что-нибудь означают, типа холодность, или расположение, или страсть, или ненависть. А в Средние века была наука обращения с веером: если дама держит веер так, это одно, если эдак – совсем другое. То же самое и у меня, но только с пирожками. И мой милый сразу это оценил, хотя мы ни словом не обмолвились, все на нюансах и полутонах, такой он тонкий и интеллектуальный. Все-таки есть у меня таланты, есть! Регине до такого в жизни не додуматься, я уж не говорю про других девчонок и даже мадам Белинду, хотя наша мадам повидала на своем веку, женщина во всех отношениях тертая, ха-ха.

Так вот, если мне нездоровится, или болит голова, или просто вялость из-за высокого давления или магнитной бури, я делаю пироги с яблоками или грушами. Они такие нежные, настраивают на романтическую рассеянность, домашнее воркование и душевное тепло. Сразу ясно, что к страсти я не расположена и пикантные домогательства лучше отложить. Когда у меня наступают эти дни, я пеку пирожки с клюквой, и тогда не нужно объяснений про то, что у меня началось и почему я хожу вся такая кислая. Мой милый необыкновенно чуток, как только видит на столе пирожки с клюквой, сразу начинает проявлять ко мне повышенную заботу, приносит к телевизору подушечки, укрывает ноги пледом, не задает лишних вопросов и не обсуждает серьезные темы. Как все-таки бывают деликатны мужчины, не все, конечно, а самые лучшие! Женщины считают себя возвышенными натурами, но они не способны на настоящую самоотдачу. Природа-мать поручила женщине прежде всего оберегать своего ребенка, потом себя, а только потом мужчину, такой у нее инстинкт продолжения рода. А уж если я готовлю пирожки с мясом, значит, я готова разделить его страсть до конца! Здесь тоже есть масса нюансов. Куриная начинка (добавляю в фарш немного жареных мелко нарубленных грибов) означает, что я жду долгой и нежной любви. Говядина настраивает моего возлюбленного на некоторую настойчивость и даже брутальность. Если я приготовила пирожки с говядиной (в фарш добавляю ложку-другую коньяку), а сама ломаюсь и отнекиваюсь, нужно не обращать внимания и удовлетворять свое вздымающееся желание, брать меня едва ли не силой. Это такая игра, мужчины любят разные игры. Пирожки с бараниной означают полное доминирование мужчины и полную покорность женщины. Когда у нас на столе пирожки с бараниной, а в особенности с бараниной, луком и курдючным салом, я вся в его власти, как пленная княжна. Но все это не идет ни в какое сравнение с тем, когда я делаю пирожки с печенью и ливером! Мы с моим мужем взрослые современные люди с адекватными взглядами на секс и его роль в семейной гармонии. Пусть мой дорогой супруг позволит себе некоторые острые штучки с женой, а не бегает по неизвестно каким местам да еще и платит за это от четырехсот до шестисот баксов, потому что экстрим и всякое такое стоит в борделях вдвое, а то и втрое дороже обычного. Но дело не только в деньгах. Супруги, вместе вкусившие от самых запретных плодов, становятся ближе друг другу, тем более что я иногда и сама не прочь попробовать чего-нибудь погорячее. Если, например, я пеку пирожки с печенью (телячья печень, лук и побольше черного перца), это значит, что моя попочка просит хорошей порки. А пирожки с луком и куриными желудками, вымоченными в винном уксусе, означают желание грубого анального секса, так чтобы потом три дня задница болела и напоминала о его неистовстве. Пирожки с гусиными шкварками и гусиной печенью (обязательно добавить ложку портвейна) означают мое желание быть униженной и оскорбленной, как у писателя Достоевского, его я тоже осилила. Совсем другое, когда я делаю пирожки с грибами. Пирожки с грибами означают групповое развлечение. Ну и что в этом такого, мы оба взрослые люди, полностью уверенные друг в друге, почему бы не позволить любимому человеку небольшую шалость, меня это заводит до предела. И здесь есть множество тонкостей и нюансов: если это лисички со сметанной подливой, то я приглашаю к нам на ночь Регину или кого-нибудь еще из наших девочек, и мы все вместе ублажаем моего дорогого супруга. Иногда даже если девочек двое или трое, я сама не принимаю участия в оргии, а лишь командую ими, как рабынями, я лучше всех знаю, что может понравиться моему любимому. В случае, когда пирожки готовятся с белыми грибами или опятами, я приглашаю одного или двух парней из мужского стриптиза «Эрегант». Тогда я сама на много часов делаюсь вместилищем бесконечного наслаждения. Пирожки с рисом означают мастурбацию, тогда я исполняю для него самые разнузданные эротические танцы, сводящие с ума нас обоих, а он много раз онанирует, не в силах сдержаться, и я тоже, я всегда хорошо сама от себя завожусь, и все это время мы даже не прикасаемся друг к другу, такая пикантная особенность.

Еще я делаю пирожки с маком (к маку мед и немного корицы), и тогда мы занимаемся любовью, предварительно покурив травки или припудрившись кокаином. Это что-то особенное! От кокса я просто улетаю и делаюсь невменяема. Мой возлюбленный супруг держится гораздо лучше, ведь он все-таки мужчина, но и у него появляется особенный расслабленный блеск в глазах, которого я даже побаиваюсь.

Иногда я пеку расстегайчики с рыбой, но это по секрету от моего избранника. На расстегайчики с рыбой (в слове «расстегайчики» есть что-то фривольное, правда?) приглашаю какую-нибудь девушку, раньше по старой памяти это бывала Регина, но теперь все чаще незнакомые женщины, причем не профессионалки, а обычные телки из кабаков или с улицы, потому что лесби с первого раза видно по глазам. Иногда меня обламывают, но чаще мне удается соблазнить незнакомку. Что для такой шикарной женщины, как я, вовсе не трудно. Толку от них, конечно, меньше, чем от специально обученных девушек, но зато есть грязноватое прикосновение к истинным страстям, подаренным только тебе, а это особое, ничем не заменимое удовольствие. Случайных попутчиц я никогда не зову в наше семейное гнездо, а встречаюсь с ними на их территории или в гостиницах, а расстегайчики с рыбой заворачиваю в термобумагу и прячу в сумочку. Нет ничего страшного, если любящие друг друга люди немного отвлекутся на стороне только для того, чтобы лучше оценить друг друга.

И, наконец, пирожки с капустой. Их я теперь пеку редко и только когда мой милый уезжает по делам на несколько дней. Ему часто приходится летать в Лондонскую штаб-квартиру, а также во всякие нефтяные северные городки с ужасными названиями, и я иногда позволяю себе тряхнуть стариной. Пеку много-много пирогов с капустой и заваливаю с ними в наш старый добрый шалман. Мадам Белинда предупреждена, девочки меня ждут с нетерпением, старые обидки забыты. Мы снова одна большая дружная семья.

Пирожки с капустой у меня всегда разные, даже не буду перечислять варианты начинок. От меня сразу требуют рассказа про мое новое житье-бытье. И я не скуплюсь на краски, тем более что придумывать почти ничего не приходится. Девчонки слушают, затаив дыхание, ахают, охают, спрашивают про наш дом, про обстановку, про путешествия и все такое. Не могу точно сказать, зачем я с таким жаром им все рассказываю. Наверное, потому, что им, бедняжкам, больше, чем всем остальным людям, нужна вера в чудо, в прекрасного принца и исполнение желаний, а тут я – настоящая, живая Золушка, их прежняя боевая подруга. И им снова хочется жить и любить, а уж я-то лучше других знаю, до какой степени в этой шкуре хочется иногда треснуться головой об асфальт этажа примерно с двадцатого. Но все будет хорошо. Мы пьем чай и едим мои пирожки с капустой, и это тоже очень-очень не случайно, потому что пышные горячие пирожки – символ нежности и любви, а капуста – символ денег, и кому как не нашей сестре лопать пирожки с капустой, мечтая о любви и получая вместо нее капусту.

Два или три раза я настолько позволила себе расчувствоваться, что даже принимала несколько клиентов перед тем, как идти домой. Разумеется, не ради денег, а просто из ностальгии. Всю вырученную этим старым добрым способом капусту я трачу на книги для девочек, на билеты в театр и на выставки – для них, бестолковых. Мне очень хочется, чтобы им тоже повезло.

На улице уже день. Встаю с постели и отдергиваю шторы. За окном сентябрьский солнечный день, желтеют и падают первые листья. Я прихватываю волосы в хвост, достаю из холодильника кубики льда из отвара ромашки и тщательно протираю ими лицо – это тонизирует кожу. Затем беру большую кисточку и накладываю немного румян на скулы. Цвет выбираю самый естественный, теплого оттенка. Все делаю для себя, мне кажется, что это освежает, добавляет красок. Могу даже тронуть помадой губы. Потом иду на кухню и ставлю тесто для пирожков. Пока оно подходит, мечтательно раздумываю, прислушиваясь к себе: какие пирожки испечь сегодня?..