Текст книги "Агент Тартара"

Капитан кое-что знал. Особенно после почти ежевечерних, достаточно откровенных и в то же время двусмысленных бесед с весьма осведомленным в тайных делах Сергеем Дмитриевичем. Знал Манцев теперь, конечно, не так уж много, но вполне достаточно, чтобы считать оправданным тот страх, который двигал теми, кто стоял за сутуловатой спиной чрезвычайного комиссара. Но знание это было совершенно не предназначено для ушей представителя Дружественной Цивилизации. В отличие от своих художественных образов, которые столетиями лепили в сознании человечества поколения сочинителей сайенс-фикшн, чужие вовсе не тяготели к дешевым драматическим эффектам. Они не пугали народ пиротехническими эффектами. Не пытали в мрачных подземельях длинноногих блондинок. Не вещали загробными голосами о своих злодейских замыслах. Отнюдь.

Они нанимали продажных людишек – тут и там – в затхлых Мирах-отстойниках, где человеческая жизнь не стоила и ломаного гроша, и никто не задумывался над тем, какому богу надо молиться – лишь бы у этого бога не переводились денежки. И уж меньше всего там боялись сделок с Нелюдью. Правда, выходцы из Порталов вместо наличных чаще всего предлагали разную экзотику, но такую, которую можно было сбыть за солидные деньги. Из нанятых половина, конечно, умудрялась смыться, прихватив аванс, но зато вторая половина отрабатывала потраченное с удвоенной энергией. Они скупали других людишек – калибром покрупнее. Уже таких, которые были вхожи в связанные с Метрополией предприятия. Скупали ценные бумаги. Скупали компромат.

А с таким товаром уже можно было найти агентов влияния и в кругах, близких к Директорату, в самой Метрополии и в ее «хитрых», скрытых от мира простых смертных, заведениях.

Почти все проявления Нелюди были связаны с крупными провалами масштабных затей господ из Спецакадемий и Комплексов. А они – и господа эти, и их затеи, а особенно провалы этих затей – не терпели посторонних глаз. А потому кэпу Манцеву оставалось лишь тяжелым вздохом парировать вопрос первого капитана.

Тот не стал настаивать на другом ответе.

* * *

Створки дверей со скрежетом сомкнулись, громко клацнули замки, и наступила тишина. Ким и Гильде некоторое время оглядывались, пытаясь в тусклом свете забранных частой решеткой ламп оценить свое новое пристанище.

Ни Ган, ни Фор не проявили ни малейшего интереса к окружающей обстановке. Оба молча отошли в угол и, усевшись, скрестив ноги, на пол, принялись играть в какую-то странную игру, напоминающую игру в кости, но только вместо кубиков с точками числа очков они раскинули перед собой набор каких-то непонятных безделушек, которые вытащили из карманов своих курток. И Мечи – их узкие, легкие Мечи – тоже зачем-то нужны были в этой игре. Мальчишки то бросали их, не вынимая из ножен, перед собой, то клали под углом друг к другу, то снова забирали каждый к себе. Временами они тихо обменивались короткими фразами – то гортанными, то звонкими. Псы безмолвно улеглись рядом с ними и, казалось, тоже приняли участие в игре.

– И нам, что ли, в шахматы сразиться? – скорее пошутил, нежели всерьез предложил Ким, подкидывая на ладони свой карманный комп. – Или лучше поискать какой-нибудь лаз отсюда?

– Теперь от нас ничего не зависит, – холодно отозвался Клаус. – Советую вам просто выспаться. Надеюсь, на расстрел здесь выводят на рассвете и ночь дадут провести спокойно...

* * *

Ким все-таки с упорством и прилежанием бойскаута обошел карцер по периметру, выверяя каждый миллиметр стальных стен на наличие хоть малейшего зазора или просвета. Особое внимание уделил вентиляционной решетке. Ничего, что внушало бы хоть малейшую надежду на возможность побега, он не обнаружил. В вентиляционный лаз, даже преодолев прочно приваренную решетку, могла пролезть только долго постившаяся кошка. Все швы и соединения стальных листов стен были проварены на совесть. «Удобства» были также выполнены из стали и намертво соединены с полом и стенами. Никаких звуков снаружи, кроме равномерного гудения невидимых генераторов, слышно не было.

Оставалось только умыться ледяной водой – благо ее в кране было в избытке – и последовать совету Гильде.

Усталость и досада сделали свое дело быстро: мир, состоящий из украшенных потеками ржавчины плит некрашеного металла, быстро поплыл перед глазами Кима и вялая путаница мыслей – верный знак надвигающегося крепкого сна – заполнила сознание. А потом он заметил, что уже не лежит на жестких нарах, а бредет по странному, залитому светом разных лун, лесу. Зимнему, сотканному из голых черных ветвей и стволов, лесу. И кто-то, сильно похожий на тень, идет с ним рядом. Кто-то, на кого нельзя было оборачиваться.

– Что тебе надо? – спросил Ким своего невидимого спутника. – Что тебе от меня надо?

– Да ты же сам знаешь, – прошелестело сзади. – Ты же пришел сюда, чтобы встретиться с одним человеком. Он тебе расскажет то, что хотел узнать... Разве ты этого не понял?

Мертвые, ослепительно яркие луны – мал мала меньше – заливали своим неживым светом промерзший лес. Но от этого тьма вокруг только сгущалась. И в этой тьме впереди себя Ким увидел почти скрытый между черными стволами костер.

– Иди туда, – тихо приказал голос за спиной, и то ли чья-то легкая рука, то ли просто порыв ветра подтолкнули его в спину.

Ким зашагал на трепетный, теплый свет пламени, и чем ближе оно было, тем все более и более знакомым казался человек, сидящий у костра спиной к нему. На человеке этом был нахлобучен странного вида капюшон. Темнота скрадывала детали его фигуры. Точнее, сознание Кима упорно не желало сосредоточиться на этих деталях – так часто бывает во сне.

Тем не менее он знал его – этого человека. И хорошо знал. Только не мог вспомнить – когда и где видел.

А тот потихоньку ворошил уголья костра корявой веткой и не обращал ни малейшего внимания на шаги подходящего сзади Кима. Да Ким и сам не слышал своих шагов.

Он остановился совсем близко за спиной человека у костра и словно окаменел. Сейчас – вот уже через секунду – ему предстояло нечто... Встреча с каким-то знанием. Со знанием, которого он жаждал и которого боялся.

Но даже напрягая свою память и чувства, он не мог вспомнить, какие слова, какой вопрос принес он сюда, к этому костру во мраке. Так бывает, когда вдруг, войдя в пустую комнату, ты никак не можешь сообразить, зачем пришел в нее. И так бывает, когда в походе, потянувшись за фляжкой с водой и уже представляя вкус прохладной влаги на губах, ты вдруг обнаруживаешь, что фляга странно легка и пуста...

Он все-таки протянул руку и дотронулся до плеча человека, который все не спешил повернуться к нему. Но теперь наконец тот обратил внимание на Кима. Сделал ему знак садиться рядом. Подождал, пока Ким устроится на неудобном бревне, и только тогда повернул к нему свое лицо.

Да нет... Это было лицо самого Кима. Такого, каким он станет, наверное, через много лет. Очень нескоро.

Он сам смотрел на себя сквозь бездну времени. И странные боль и тревога были в этом взгляде.

– Теперь ты вспомнил? – спросил тот, другой, Ким. – Ты вспомнил, о чем хотел спросить меня?

Ким – тот Ким, что пришел к костру из темного леса, – молча покачал головой. В глазах его собеседника к тревоге и боли добавились жалость и досада.

– А ведь это так просто... Ведь о чем бы ты ни спросил меня, это всегда будет один и тот же вопрос. Люди вообще хотят знать тайны. Тайны бывают разными. Но там, в глубине души, каждый всегда задает себе только один вопрос. Только один. Человек жаждет знать. Раскрывать тайны. Но никогда не знает, спасет его полученное знание или погубит...

Ким прикрыл глаза и кивнул самому себе.

– Теперь я вспомнил.

Пронзительный холод вошел в него. Холод, страх и тоска. Только во сне простые, совсем нестрашные слова могут открыть душу для холода, тоски и страха.

– Я пришел, чтобы спросить: «чем сделает меня Тайна?»

– Теперь ты это знаешь, – ответил ему человек у костра.

Ким проснулся, словно вынырнув из тяжелых вод медленной реки. Медленной, бескрайней, затягивающей в свою ленивую глубину.

Трудно было сказать, сколько времени занял его сон. Желтоватый свет подслеповатых ламп все так же высвечивал ржавые потеки на стальных стенах. Все так же тихо перебрасывались незнакомыми словами и позвякивали причудливыми железками двое странных мальчишек в углу. И по-прежнему молчал сгорбившийся на своих нарах Клаус.

«Господи... – подумал Ким. – Что за странность снится мне на этой планете? Ведь это не я хотел спросить, чем сделает меня тайна? Это Клаусу надо было знать. Раньше надо было, а теперь – уже нет... Так чего же я испугался? Это Гильде его Тайна превратила во что-то иное. Почему же я испугался за себя? И почему я так хочу узнать ее – Тайну Клауса Гильде?»

– Сюда идут, – глухо бросил Клаус.

Он даже не повернул голову в сторону Кима. Как он догадался, что его собеседник уже не спит, Ким так и не понял.

* * *

«Цунами» вышел на баллистическую траекторию беспрепятственно. Казалось, атакуемый неприятель и в мыслях не имеет оказывать хоть какое-то сопротивление. Но так только казалось: через долю секунды после того, как умолк маршевый двигатель, в небе над Поселением разверзся ад.

Удар сразу дюжиной зарядов антиплазмы нанесли притаившиеся среди «космического мусора», болтающегося по орбитам вокруг Чура, «шершни». Не будь включено отклоняющее поле бортовой системы защиты, крейсер врезался бы в поверхность планеты облаком обломков и раскаленного газа.

Но такого подарка незримый противник, разумеется, не получил. Над полюсом планеты просто рассыпался удивительной красоты космический фейерверк. Море слепящего света прорвало пелену голографического миража и на мгновение превратило обернувшиеся к небу тысячи лиц в ослепительно сияющие маски, полные разных оттенков безумного страха.

Теперь никого ни в чем не надо было убеждать.

* * *

Скрежет разорвал тишину карцера. Ким молниеносно соскочил с нар и напряженно уставился на стальные плиты дверей. Поднялись на ноги – легко, как взлетают спугнутые птицы, – и мальчишки с Чура. Поднялись, словно материализуясь из полумрака, и оба Пса. Только Гильде и не подумал менять позу и продолжал исподлобья коситься на двери, сотрясаемые чьими-то потугами отворить их.

– Э-эй! – раздался еле различимый сквозь вентиляционные щели крик. – Это мы! Вы слышите нас?

– Это Валька! – воскликнул Ган. – Он почему-то не может открыть замок.

Он шагнул к дверям. Положил руки на створки – на прямоугольник замка. Нахмурился, кивнул Фору: дескать помоги! Тот быстро подошел к товарищу и, что-то торопливо проговорив на непонятном Киму наречии, тоже приложил руки к замку и начал проделывать над ним какие-то странные пассы.

Это продолжалось недолго – секунд пятнадцать – двадцать. Затем, еле слышно щелкнув, замок разомкнул стальные створки, и они, скрежеща и громыхая, разошлись в стороны. В слабо освещенном проеме, открывшемся перед обитателями карцера, стоял слегка растерянный Валька.

– Ключи... – выпалил он. – Эти... куда-то их дели – тут такая заварушка была... Должно быть, сгорели... С Арно вместе, в броневике...

Его блуждающий взгляд остановился на открытых дверях.

– Как это? Как это вы сумели? – удивленно спросил он, с недоверием оглядывая отпертые замки – массивные и сочащиеся смазкой. – Получается, что вы могли отсюда уйти? Сами, когда захотели бы?

Из-за его спины в полуосвещенное пространство одна за другой стали выдвигаться фигуры взрослых. Один, второй... Их было много в тесном коридоре. Руди и Свена Ким знал. Только на Свене уже была куртка Третьей Касты. Псы настороженно зарычали – тихим, утробным, но довольно жутким рыком.

Ган пожал плечами – чуть презрительно:

– Такие вещи у нас умеет каждый. Ведь в замке – электроника. А на чипы всегда можно навести магию. Вот амбарный замок – механический – его одолеть потруднее было бы...

– А уходить мы не собирались, – вступил в разговор Фор. – Ведь у нас уговор...

– Вот что, ребята... – хрипловатым голосом прервал его рослый, рыжеватый парень, стоявший позади Вальки. – И вы, господа... У нас тут... Ну, словом, что-то вроде революции вышло. Кое-кого повязали, кое-кого шлепнули. Потом посоветовались... А покуда совет держали, так с гор вот ваши, – он кивнул на мальчишек с мечами, – подвалили. Дюжины две человек. Ну и, в общем, мы решили уходить. Эвакуироваться. В эти колодцы ваши... Пока мир между нами. А там видно будет. Сейчас спешить надо – вот-вот крейсер атаку начнет... Айда все на площадь – там колонны формируют.

* * *

Колонн было шесть – по числу колодцев, к которым люди Чура взялись уводить беженцев Поселения. Они строились головами к центру площади. Хвосты колонн уходили в боковые улицы. Ким оценил значение дисциплины, впитанной здешним народом с молоком матери. Огромные массы народу – чуть ли не по три тысячи человек в каждой из колонн – умудрились собраться и построиться походным строем в фантастически короткий срок. Этим людям, видно, было плевать на скарб. Нагружены они были только не слишком объемистыми рюкзаками да малыми детьми – тоже в рюкзаки посаженными. Дети лет пяти-шести уже готовы были идти самостоятельно – особыми группами в центре каждой из колонн. Ни ора, ни плача не стояло над Поселением. Только слышались короткие выкрики снующих вдоль уходящих в боковые улицы серых шеренг командиров. Судя по тому, что нигде не было видно черной формы, начальство теперь было составлено из новых «кадров». Их отличали только пестрые повязки на рукавах. В центре площади – в голове каждой колонны – напряженно застыли по двое высокие и легкие люди Чура. За ними внимательно следили притаившиеся поодаль Псы. Откуда-то из-за ближайших бараков доносилось натужное пение движков грузовых глайдеров.

Сначала агент не сразу понял, что еще изменилось в городе по сравнению со вчерашним днем. Ах да – небо... Белесая рябь голографической маскировки исчезла с него. Оно было уже просто арктическим небом Чура – бесстрастным, белесым и злым небом.

На Кима и его спутников практически никто не обращал ни малейшего внимания. Чествование спасителей явно не стояло еще на повестке дня.

– Кто тут главный теперь? Самый главный? – резко спросил Ким у Свена. – Мне нужно с ним поговорить. Дело срочное.

– Вон тот, – кивнул Свен на троих ничем с виду не примечательных поселенцев, стоявших у порога Ратуши. – Теперь, когда Арно погиб, – он. Тот, что ростом пониже. Звать Марсель. Он у нас – командующий эвакуацией.

Ким решительно направился к тройке командиров. Следом за ним поспешил Гильде.

– Господин Марсель!... – еще издалека окликнул Ким командующего.

Тот обернулся и с явным интересом глянул на Кима. Бросил несколько слов тем двоим, с которыми только что говорил, и пошел навстречу агенту. Они узнали друг друга. Невысокий носатый брюнет был тем оратором, которого повязала охрана в самом начале вчерашнего митинга.

«Да... Пертурбации у них за ночь приключились еще те», – подумал Ким, протягивая руку «старому знакомому».

– Ерунда такая... – извиняющимся тоном произнес Марсель. – Чуть о вас не позабыли к чертям собачьим во всей этой суете. Хорошо, что мальчишка не дал вас тут бросить взаперти – всех достал... Сейчас мы вас пристроим к колонне. А, нет! – лучше пойдете на глайдере – с ранеными...

«Так, за ночь у них и раненые образовались... – прикинул Ким, – Ну и наделали мы тут событий своим появлением...»

– На глайдеры вы лучше дополнительно с полдюжины детишек посадите – вместо нас, взрослых мужиков, – возразил он. – А я лично намерен здесь подождать до конца эвакуации. Пока на крейсере будут знать, что я здесь, они не откроют огонь.

– То же и обо мне... – добавил молчавший до сих пор Гильде. – Мы, видите ли, довольно ценные для них персоны...

Он обменялся с агентом коротким, понимающим, но не слишком приязненным взглядом.

– Мне... – продолжил Ким и запнулся. – Нам... нам нужна связь с «Цунами». И возможность убраться отсюда вовремя и живыми.

Марсель молчал, разглядывая агента в упор. Перевел взгляд на Гильде. Потом снова повернулся к Киму.

– В ратуше – узел связи. Экран с Поселения снят. Я сейчас дам команду связистам – вам покажут, что и как. Только «Цунами» не отвечает на наши вызовы. Все время транслируют один и тот же текст.

– У меня есть кодовый канал, – косо поглядев на Гильде, коротко бросил Ким. – По нему мне ответят.

– Ладно, связь в вашем распоряжении, – определил Марсель. – И командирский глайдер я вам оставляю – он двухместный. Мне ни к чему. Я, как говорится, пойду с народом, пешком. Есть такая вещь – популизм называется. Ладно. Давайте торопитесь. Все может случиться.

* * *

– Господи! – орал в микрофон полковник Йонг.

Голос его заставлял звякать никелированную решеточку динамика. Ким, назло себе, решил не переключать связь с «Цунами» на наушники. Пусть Клаус слышит все, что хочет услышать. Агенту надоело быть на подозрении. Виновный в двойной игре – это во много раз лучше, чем подозреваемый.

– Господи! Вы требуете от меня невозможного, агент! Поймите вы там, что не я, не я командую крейсером! Они уже хотят начинать, мы думали, что вы все ушли на «Саратоге» из зоны обстрела. А вы, оказывается, все еще торчите там – в самом эпицентре!

Он уставился на сидевшего напротив Горского, словно именно тот был повинен в имеющей место неслыханной накладке. Комиссар только пожал плечами и отхлебнул кофе из стоявшей перед ним чашечки.

Внизу, в нескольких тысячах километров от них, агент на контракте устало откинулся на спинку кресла главного связиста.

«"Саратога" ушла из зоны обстрела... – подумал он. – Никто, кроме Кукана, ее увести не мог. Куда же, черт возьми, проклятый жулик угнал корабль?»

– Торчу, – согласился он с полковником. – И Гильде торчит здесь же. Нам, хотите вы этого или нет, потребуется несколько часов, чтобы выбраться отсюда.

– Капитан мечет громы и молнии. Три... Нет, два часа я смогу для вас выторговать. Убирайтесь оттуда так быстро, как только можно!

– Шесть, – жестко отрезал Ким. – Нам потребуется не менее шести часов. Вы не представляете здешнюю ситуацию.

– Вас что, там в заложниках держат?! – раздраженно спросил Йонг.

И, не дожидаясь ответа, торопливо назвал свою «цену».

– Четыре часа! Запомните: четыре часа, не больше!

– Пять...

– Это невозможно! Ладно. Пять... Где искать вас? Вот что, идите к «Саратоге»... По радиомаяку.

– Она все еще на поверхности? – не без удивления осведомился Ким.

– Да!!! В двадцати с небольшим километрах от вас. На север к горам. Идите по радиомаяку, повторяю вам это! Волна тридцать пять-сорок. Вы смыслите в таких вещах?

Ким смыслил. Совершенно случайно. Скосив глаза на Клауса, он с легким удивлением отметил, что тот вроде бы полностью доволен предложенным вариантом развития событий.

– Вас понял, – бросил он в микрофон. – Займитесь капитаном. С «Саратоги» свяжусь с вами. Конец связи.

Ким помолчал, растирая лицо руками. Покосился на Клауса.

– Совершенно напрасно вы морочили мне голову тогда – на борту, – без особого упрека в голосе произнес тот. – Я сразу понял, с кем это вы заключили ваш второй контракт. Я не расцениваю это как предательство. Вы ведь еще не выдали моей тайны своим... нанимателям. Потому, что все еще не знаете ее. И неизвестно, захотите ли выдавать, когда узнаете. Поверьте, все закончится совсем не так, как вы думаете. И, возможно, вовсе не так, как думаю я.

– А вы считаете, что я доберусь до нее, до вашей тайны? – не без удивления в голосе поинтересовался Ким.

– Я подумал, что пришла пора вам ее узнать... – Голос Гильде был холоден и сух. Как снега Чура. – Причина этого проста, агент. Мне нужен соучастник.

* * *

Некоторое время они молча смотрели в широкое окно. Из расположенного на верхнем этаже ратуши узла связи открывался вид почти на все Поселение – унылый коричневый лабиринт бараков, причудливым чертежом легший на белые просторы окружающей равнины. А прямо внизу, словно под ногами, лежала главная площадь.

Там, разворачиваясь и проходя мимо друг друга встречным курсом, уходили с площади шесть колонн. Затихали вдали маршевые двигатели нагруженных под завязку тяжелых глайдеров.

Теперь Ким заметил, что прошедшая ночь была здесь далеко не мирной. Несколько зданий – ближе к центру – еще догорали, и ветер уносил вдаль коптящие дымы. На стенах окружающих площадь домов темнели следы от пришедшихся в них разрядов бластеров. Кое-где из окон все еще торчали стволы пулеметов.

– Агент! – окликнул Кима от двери такой знакомый голос. – Надо поговорить, агент!

Ким крутанул свое вертящееся кресло, и его встретили сразу три пары мальчишеских глаз. И две пары пронзительных глаз Псов. Вся компания сгрудилась на пороге. Ган и Фор, как всегда, смотрелись отрешенными и сосредоточенными одновременно. Что-то с ними было не так. Валька был откровенно встревожен и подавлен.

– Ну что же... – Ким попытался пошутить. – Поговорим как агент с агентом... Что ты застрял на пороге?

Но Валька не был намерен шутить и понимать шутки.

– Я не агент больше! – возразил он настолько сурово, насколько суров может быть четырнадцатилетний подросток. – Я – свободный человек! – Он сглотнул слюну. – Выйди с нами, Ким. Нам надо поговорить.

Ким обернулся на Клауса. Тот усмехнулся и поднялся на ноги.

– Лучше я выйду. И проверю, как там глайдер. Нам уже пора убираться, и нехорошо будет, если нас в суматохе оставят без транспорта... Я подгоню его вон туда – к той штуке вроде антенны, что напротив ратуши.

– Это монумент ушедшим, – мрачно уточнил Валька.

– Извини, не знал, – пожал плечами Гильде.

Он обошел посторонившихся мальчишек, с уважением глянул на обоих Псов, и его чуть сутуловатая спина исчезла в проеме двери. Простучали шаги по лестнице, и глухо хлопнула входная дверь. Ким поднялся из кресла и подошел к мальчишкам, которых словно какая-то неведомая сила продолжала удерживать у дверей.

– Возьми – это твой. – Валька протянул Киму его мобильник. – Мы по нему разговаривали с Кэном. Ты должен знать кое-что...

– Вы не отстанете от всех? Колонны уже пошли...

– Их нетрудно догнать. Мы успеем уйти. А ты... Почему ты не уходишь с нами? Так было бы лучше...

– Так надо, Валя. Я должен вернуться на «Саратогу».

– Так ты – на «Саратогу»?!

В глазах Вальки тревога сменилась откровенным страхом.

– Не ходи туда... Там – смерть!

– Не волнуйся и говори спокойно. – Ким положил ему руку на плечо. – Говори спокойно. Как тебя учили.

Валька набрал в легкие воздух, облизнул мгновенно пересохшие губы.

– Кэн посадил корабль отсюда к северу. Там есть ориентир: на поверхность из снега выходят такие вышки. С проводами. Там дальше за хребтами раньше была Полярная АЭС. И от нее линия электропередачи, много таких вышек. Но их все давным-давно повалило и занесло. А там – типа перевал и мало снега. И вышки торчат... «Саратога» – в долине. В километре или двух от того места... Но только... Там – Нелюдь.

– Ты сам говорил, что Нелюдь приходит только ночью.

Валька пожал плечами:

– Они и пришли, когда стемнело. И, похоже, Кэна вконец достали. Но его отбили. Кто-то из их людей... – Валька кивнул на Фора и Гана.

– Только вот что... Он, Кэн, там поставил ловушку. Он заминировал корабль. Чтобы он не достался этим... Похоже, что он сильно их невзлюбил...

– Логично...

Ким почесал в затылке. Честно говоря, особой логики он во всем этом не видел. Но он был в чужом мире, где все было гораздо более определенно и более жестко, чем в том мире, из которого он пришел.

– Это не просто логично, – подал голос Ган. – Это – обязательно. Люди Чура всегда минируют технику, которая остается на поверхности. Незачем вооружать Нелюдь. Это... Это мы посоветовали так сделать, если ему придется покинуть корабль. Я и Фор...

– Заминировал... Только вот чем, черт возьми? – остолбенело спросил Ким. – Там же нет никакой взрывчатки...

– Он что-то сделал с реактором. Точнее, с управляющим компьютером. Если кто-то попробует поднять «Саратогу» в Космос, то через минуту... Через несколько минут... Реактор рванет. Будьте осторожны. Кэн оставил там инструкцию. Как вернуть на место нормальную программу. В таком вот файле...

Валька торопливо вытащил из нагрудного кармана смятую бумажку и сунул ее Киму.

– Вот... Это – просто его имя. Только наоборот написанное... Задом наперед...

– Спасибо...

Ким постарался успокоить его улыбкой.

– Я постараюсь не взорваться. Я вообще не буду запускать двигатель. Я этого просто не умею.

– Постарайся. Мне будет тебя не хватать. Хотя, наверное, мы больше и не встретимся... – как-то слишком уж по-взрослому сказал Валька. И шмыгнул носом. – И вот еще... Я тебя прошу... О двух вещах.

– Я тебя слушаю...

– Если... Если ты встретишь где-то Кэна... Не выдавай его... Он... В общем, он не такой плохой...

– Ладно. Я его не узнаю... Сойдет так?

– Сойдет. И теперь – еще...

Валька оглянулся, словно чего-то опасаясь.

– Ты ничего не говори этому... Который с тобой.

– Клаусу?

– Да. Ни про «Саратогу», ничего вообще...

– Ты... Ты что-нибудь о нем знаешь?

– Нет... Но, по-моему, он из этих... Он – Нелюдь...

– Да, – сказал Фор, и Ган кивнул в знак согласия с другом. – Мы тоже так думаем. В нем что-то... Что-то не так...

Ким снова улыбнулся. Как можно спокойнее:

– Я буду осторожен... – Он помолчал несколько секунд. – Ну что же... Счастливо добраться вам, ребята...

Он протянул сразу обе руки, и они попрощались. Сантиментов не было. Ган и Фор зашуршали легкими шагами по лестнице. Валька задержался на пороге:

– Они... Ты не обижайся, что они оба такие сейчас... Они переживают. Думают, что они виноваты...

– Виноваты? В чем?

– Анна... Девушка, которая сопровождала их. Я напрасно сразу им сказал, что она погибла.

Ким молча смотрел на Вальку. Потом с трудом выговорил:

– Откуда... Как это случилось?

Лицо Вальки потемнело.

– Это Кэн сообщил. Он выходил на связь с «Цунами». Пиратов... Нелюдь всю перебили, но они успели затопить тамбуры жидким воздухом... Или азотом... Не помню... Я думал – ты знаешь... Прости.

– Ничего...

Ким поднял руку в прощальном жесте. Валька нехотя, словно преодолевая какое-то сопротивление, ответил ему. Резко, рывком повернулся и загрохотал вниз по лестнице.

* * *

Привычная трель сигнала вызова словно разбудила Кима. Хотя он вовсе не спал. Просто, стоя у окна, старался не думать ни о чем, глядя на опустевшую площадь. Он поднес трубку блока связи к уху и нажал клавишу включения канала.

– Что там с вами, агент? – окликнул его голос Клауса. – Я жду вас уже второй час. Нам пора трогаться.

– Иду, – отозвался Ким и помахал рукой – он хорошо видел глайдер, приткнувшийся напротив Ратуши, и из глайдера было хорошо видно его самого. Потом резко повернулся и, не оборачиваясь, вышел из набитой электроникой комнаты.

Ледяной ветер кольнул лицо Кима редкими иглами снежной крупы. Кругом было пусто. Колонны беженцев успели отойти от Поселения, пожалуй, уже на пару-другую километров. Покидая навек родные места, кто-то из беженцев успел отключить макроклиматизаторы, и начинающаяся пурга уже забирала власть над улицами и площадью. Ким окинул почти невидящим взором все эти унылые дома и стены.

Гильде ожидал его, сгорбившись за рулем глайдера. К Киму он повернулся, словно впервые увидел за много лет.

– Что там наговорили эти ребята? – спросил он с видимым безразличием. – У вас очень потерянный вид, агент.

– Не обращайте внимания, Клаус. Просто много событий за эти дни.

Ким опустился на сиденье, чувствуя себя мешком, набитым никому не нужным хламом. Мотнул головой в сторону панели управления:

– На этом драндулете есть радионавигация?

– Есть, – кивнул Гильде, включая двигатель и трогая глайдер с места. – И неплохая. Я уже поймал сигнал. Волна тридцать пять-сорок, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь.

Киму было трудно говорить. Он молча уставился в окно, за которым все быстрее и быстрее проносились одинаковые блоки бараков и рифленый металл заборов, ограждавших склады и какие-то производства. В одном месте у такого забора снег начинал заносить что-то, что Ким сначала принял за странного вида кучи тряпья и только потом понял, что то были трупы охранников – пять или шесть. Почти сразу мимо них промелькнуло еще одно – точно такое же место поспешного расстрела «бывших». Еще и еще одно.

– Веселая у них была ночка, – пробормотал Гильде, для которого эти детали пейзажа тоже не остались незамеченными. – Разборки, видно, были еще те...

Ким молчал.

«Спасение... – подумалось ему. – Да, мы принесли в этот Мир спасение. Но и вражду и смерть – тоже...»

* * *

Поселение скрылось за горизонтом, и пейзаж стал гол и предельно скучен – только едва различимая в начинающейся пурге громада Седых хребтов над горизонтом и бесконечная, стремительно несущаяся назад под днищем глайдера заснеженная равнина. Казалось, время застыло и ничто не может измениться вокруг. Слишком медленно уходили вдаль, растворялись в белесом пространстве холодных небес далекие горы, и слишком неизменным, застывшим в своей геометрической прямизне был горизонт, к которому упрямо стремился глайдер.

Они не спешили начать разговор – Ким и Клаус. Оба словно зачарованные смотрели на охватившую их со всех сторон снежную бесконечность – такую неподвижную и стремительную одновременно. Они и словом еще не успели переброситься, когда все пространство вокруг залил угрюмый, багровый свет.

Огненный сполох встал позади них. Заслонил Седые хребты. Налился ослепительным, белым накалом. И исчез. Ударная волна и тяжелый, стонущий гром нагнали их позже. Глайдер повело, развернуло боком, но обошлось – Клаус выправил машину, и она продолжила свое стремительное скольжение вдаль.

– Ударили антипротонами, – констатировал Гильде. – Теперь там – небольшое озеро лавы... Мы вовремя убрались оттуда, агент.

– И люди достаточно далеко отошли уже... Надеюсь... – отозвался Ким.

Впереди стали заметны торчащие из снега скелеты древних вышек линии электропередачи – большей частью поваленных.

– Это где-то здесь... – пробормотал Ким, вглядываясь в даль.

И действительно – гигантская башня «Саратоги» вынырнула из-за горизонта и стала медленно увеличиваться в размерах по мере приближения к ней.