Текст книги "Престол"

Глава 7

1945 г. Москва, Кремль.

Выслушав Василевского, Сталин дал указание вызвать Берию.

– Лаврентий, ты помнишь, о чём мы говорили?

– Да, товарищ Верховный.

– Нет, Лаврентий, ты не помнишь. Я сказал, что если с ним что-то случится, ты пойдёшь следом.

Берия молчал.

– А я помню, что ты мне обещал: сохранить любой ценой.

Помолчав, Сталин спросил:

– Обстоятельства выяснили?

– Осколочное ранение. Разрыв случайного снаряда.

– Но там же нет немецких войск. И удалённость линии фронта. Вы выяснили, откуда был произведён выстрел?

– Выстрел был произведён с нашей стороны.

– Вы хотите сказать, что у нас в тылу находились немецкие войска?

– Нет, товарищ Верховный, немецких войск там не было.

– Тогда чей это был выстрел?

– Мои люди находились в машине сопровождения, сразу же осколки снаряда были взяты на экспертизу.

– Ну, и?

– Экспертиза металла показала, что эти осколки принадлежали нашему снаряду.

– Нашли, кто стрелял?

Берия, не мог сказать правду – далее откроются обстоятельства причины выстрела, которые спровоцировали его, Лаврентия, люди.

Оставшись один, Сталин думал о своём обещании государю Николаю Александровичу, о данном слове: любой ценой сохранить Наследника и посадить на «трон». Вспомнил, о врождённом заболевании Алексея, при котором любая царапина может привести к летальному исходу. А тут осколок снаряда.

Империя потеряла Наследника.

Своих сыновей в качестве престолонаследников Сталин не рассматривал и не готовил.

Он уже старый и дряхлеющий человек. Кому передавать власть? Его окружение? Они перегрызутся на второй же день.

В апреле 1944 года Черняховского вызвали к Иосифу Сталину, где из уст вождя он узнал о том, что стал командующим третьим Белорусским фронтом (и это в тридцать восемь лет).

Понимая всесилие И. В. Сталина, немногие из полководцев той поры решались заявлять свое особое мнение, а тем более перечить воле вождя. Новичок же в высшем командном эшелоне не боялся доказывать правоту собственной позиции при разработке крупных стратегических операций. Случалось, что ему удавалось убеждать грозного оппонента в справедливости своей точки зрения. Именно Черняховский добился согласия Сталина на отстранение от должности члена Военного совета фронта старого партийца А. И. Запорожца, который являлся тормозом при управлении войсками. На такой шаг ранее никто не решался.

По утверждению начальника оперативного управления Генштаба С. М. Красной Армии Штеменко, перед началом операции «Багратион» командующие Белорусских фронтов поручили именно И. Д. Черняховскому ходатайствовать перед И. В. Сталиным о придании войскам фронтов отдельной танковой армии. И Верховный удовлетворил просьбу, высказанную молодым командующим. Фронты были усилены 5-й гвардейской танковой армией.

Ну, ещё бы, Сталин отказал Черняховскому!

В 1944 году для Черняховского наступил его звёздный час: тридцатисемилетнего генерала назначают командующим 3-м Белорусским фронтом. Под его начало поступают огромные массы войск: четыре общевойсковые, воздушная, танковая армии, артиллерия, инженерные войска и множество других подразделений.

В подчинении молодого командующего оказываются убелённые сединами и умудрённые опытом боевые генералы и даже маршал, причём некоторые из них были в своё время его начальниками, как, к примеру, генерал Берзарин, который в сорок первом был командармом и хотел снять Черняховского с должности комдива.

И теперь нужно было так построить отношения со всеми ними, чтобы возникло доверие к способностям нового командующего и не было неприязни и непонимания. Это была задача не из лёгких, и на первых порах не всё во взаимоотношениях Черняховского с подчинёнными проходило гладко.

Один пример. Во время операции «Багратион» 3-й Белорусский фронт был усилен 5-й танковой армией маршала Ротмистрова, которой директивой Ставки была поставлена задача наступать вдоль Минского шоссе. Противник, понимая важность этого направления, стянул сюда большие силы.

Узнав об этом, Черняховский принимает смелое и рискованное решение: перенаправить танковую армию на другой участок, где её появление будет для немцев неожиданным.

Но тут вдруг возникло непредвиденное препятствие: прославленный танкист, герой Курской битвы маршал Ротмистров наотрез отказался выполнить приказ командующего фронтом. При этом он ссылался на первоначальный приказ, утверждённый Ставкой, и на большой риск перегруппировки армии в другое место: нужно было проделать многокилометровый марш по заболоченной непроезжей местности, где можно было утопить машины и растратить необходимый моторесурс (танковые моторы из-за большой мощности быстро изнашивались, и потому всякое лишнее передвижение грозило преждевременной остановкой танка).

И только деликатная, но непреклонная настойчивость Черняховского, его спокойствие и умение убеждать, а также авторитетная поддержка маршала Василевского, взявшего сторону молодого командующего, помогли замять возникший конфликт и провести эту блестящую операцию, в результате которой была разгромлена стотысячная армия противника.

В ходе Белорусской стратегической операции летом 1944 г. проявил в полной мере свой талант военачальника и свою способность быстро и точно оценивать обстановку, принимать смелые, но взвешенные решения.

Руководимые им войска фронта совместно с 1-м Прибалтийским фронтом разгромили витебскую группировку противника, 26 июня 1944 г. освободили Витебск. Под Минском совместно с 1-м и 2-м Белорусскими фронтами завершили окружение более чем 100-тысячной группировки противника, а 3 июля 1944 г. освободили Минск.

Герой освобождения Беларуси Иван Данилович Черняховский был единственным из высшего советского командования, кто 16 июля 1944 года в Минске принял участие в торжествах по случаю освобождения столицы БССР. В излучине Свислочи на территории бывшего ипподрома в конце улицы Красноармейской тогда состоялся митинг и партизанский парад.

Присутствовало всё белорусское руководство во главе с Пономаренко, торжество транслировалось по радио, снималось на кинопленку, газета «Правда» посвятила этому знаковому событию большой отчет.

Остался в истории факт: Черняховский был в тот день в Минске единственным из высшего советского командования.

В Беларуси это участие Ивана Даниловича помнят.

В июле 1944 г. войска 3-го Белорусского фронта провели Вильнюсскую операцию, в результате которой освободили гг. Вильнюс и Лида, затем форсировали р. Неман.

При штурме Вильнюса приказал не использовать тяжелое вооружение и авиационные налеты, чтобы сберечь город.

28 июня 1944 г. было присвоено звание генерала армии.

29 июля 1944 г. он был удостоен звания Герой Советского Союза. Вторая медаль «Золотая Звезда».

А. М. Василевский вспоминал об этих днях: «Накануне я обратился к Верховному Главнокомандующему по телефону с ходатайством о присвоении за отличную работу на посту комфронта звания генерала армии. Сталин посоветовал направить представление. И вот на второй день решение состоялось, и я с удовольствием приветствовал комфронта в новом звании».

А. М. Василевский высоко оценивал командующего 3-м Белорусским фронтом: «Хорошее знание войск, многообразной и сложной боевой техники, умелое использование опыта других, глубокие теоретические знания позволяли Черняховскому отлично управлять войсками, входившими в состав его фронта, решать сложнейшие задачи, которые ставило перед ним Верховное Главнокомандование.

В бою находился на наиболее ответственных участках, внимательно следя за действиями своих войск и противником. Он чутко прислушивался к мнению подчиненных.

Смело использовал все новое и полезное в обучении войск и организации боя. Солдаты, офицеры и генералы любили своего командующего прежде всего за человечность и заботу о них, за отвагу и бесстрашие, за твердость и настойчивость при проведении в жизнь решений, за прямоту и простоту в обращении, за гуманность и выдержку, за требовательность к себе и к подчиненным.

Да, он был строг и требователен. Но никогда не позволял себе унижать достоинство человека…»

Представитель Ставки ВГК Маршал А. М. Советского Союза Василевский и командующий войсками 3-го Белорусского фронта И. Д. Черняховский допрашивают пленного командира 53-го армейского корпуса генерала пехоты Гольвинцера и командира 206-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Зитгера. Район Витебска, 1944 год.

1 августа 1944 г. силы 3-го Белорусского фронта приняли участие в Каунасской наступательной операции и, освободив г. Каунас, вышли к границам Восточной Пруссии. Затем войска фронта участвовали в Мемельской операции 1-го Прибалтийского фронта, провели Гумбинненскую операцию. В ходе Прибалтийской стратегической наступательной операции была разгромлена 700-тысячная группировка противника в Прибалтике, 33 немецкие дивизии были заблокированы в Курляндии.

В январе 1945 г. войска 3-го Белорусского совместно с частями 1-го Прибалтийского фронта участвовали в Восточно-Прусской стратегической наступательной операции, вышли на подступы к Кенигсбергу. В ходе боевых действий была разгромлена немецкая 3-я танковая армия.

Из воспоминаний И. Х. Маршала Баграмян: «Широкий военный кругозор, высокая общая и профессиональная культура, необычная работоспособность и богатый опыт обучения и руководства войсками позволили ему быстро оценить обстановку, верно определить главное, необходимое для принятия рациональных решений… Одним своим присутствием он вселял в сердца воинов бодрость и веру в успех, усело направлял их энтузиазм на разгром противника».

Верховный Главнокомандующий И.Сталин всемерно продвигал талантливого молодого полководца.

Байка.

Назначают на Ставке Черняховского командующим 3 Белорусским фронтом, ему ещё 40 нет. Генштаб даёт хвалебную характеристику, просит назначить.

Начальник ГлавПУРа Мехлис даёт отрицательную, не достоин. Доводы-бабник. Возит за собой при штабе целый гарем, устраивает оргии, у него, Мехлиса, на Черняховского целая папка жалоб его бывших любовниц и показывает увесистую папку.

Сталин косится на папку и осторожно спрашивает: а есть ли в этой папке жалобы от жены Черняховского.

Нет, говорит Мехлис, от жены жалоб не поступало.

Воцарилась тишина, мнения разделились, все ждут решения Верховного.

А он ходит, сопит, молчит и курит трубку.

Наконец Антонов спрашивает: что будем делать товарищ Сталин?

Тот пыхнул трубкой и говорит: Что тут дэлат, завыдоват будэм.

И назначил, потому как Кенигсберг брать надо было. А с бабами пусть ГлавПУР разбирается.

А это из народного творчества.

Мехлис и Черняховский

 
Побыв на 3-ем Белорусском,
Там поработав от души,
Познав болтанки перегрузки,
Лев Мехлис в Ставку поспешил.
 
 
«Ну, как воюет Черняховский?» —
Спросил Верховный, не спеша.
«Воюет хорошо… – чертовски
Скривилась Мехлиса душа. —
 
 
Руководит войсками твёрдо.
Все хвалят, с кем беседы вёл.
Но… – тут у Льва скривилась морда, —
Младую женщину завёл.
 
 
… Что будем делать с Черняховским?» —
Спросил минуту обождя.
В зловещей тишине кремлёвской
Пыхтела трубка у вождя:
 
 
«Так хорошо воюет? Верно?
И тридцать восемь лет всего». —
«Так точно!» – приговор примерный
Ждёт Лев для «друга» своего.
 
 
«Что будем делать с Черняховским? —
Всё Сталин делал по уму…
Глаза сверкнули по-чертовски. —
Вдвоём завидовать ему.
 

В роду Романовых многие были любвеобильны. И будучи по маме выходцами с Германии – у них была патологическая тяга к немкам.

Однако, здесь автор был неточен.

Немного истории: Когда решался вопрос, кого назначить в 3-й Белорусский фронт Членом военного Совета – первая кандидатура Мехлис.

Лев Захарович Мехлис в июне 1941 года был назначен начальником Главного политуправления и заместителем наркома обороны.

В 1942 году был представителем Ставки Верховного главнокомандующего на Крымском фронте.

Даже маршал Будённый – Командующий Северо-Кавказским направлением, не мог воздействовать на Мехлиса, который упорно не желал ему подчиняться, ссылаясь на то, что все указания получает напрямую из Ставки.

Лев Захарович Мехлис отличался тем, что везде, где он был ЧВС – он закладывал командование, критиковал действия военачальников, строча на них доносы и не отвечая за результат боевых операций, во всех боевых неудачах – виновато командование, а сам он пытался всегда остаться чистым.

Черняховский от него отказался. И отказ Черняховского работать с Мехлис Верховным был принят.(!)

А, поводом про «баб», послужил банальный случай. Девушку Вайду из г. Риги, 1941 г. помните? Тогда в 1941 году её родители погибли при авианалёте. Немцы погибли от немецких бомб. Вайде, чудом оставшейся в живых, удалось эвакуироваться в тыл. В г. Тамбове, где летом 1942 года Черняховский формировал 18-й танковый корпус, Вайда его нашла.

Черняховский тогда проживал в доме на территории впоследствии Тамбовского высшего военного авиационного инженерного училища. (Дом в глубине двора, справа, возле медсанчасти. Историки не ищите – там нет никаких табличек. Проверял.)

Иван Данилович, помня какую помощь ему оказала Вайда в июне 1941, принял её в Армию, где она и служила солдаткой – связисткой на узле связи.

У советских политработников всегда была удивительная способность: вмешиваться в личную жизнь. Когда нет своей – надо поинтересоваться чужой. Ну, в смысле поинтересоваться, а вдруг там что ни так. Они искали, на что им лично надо равняться и куда стремиться. А если своего пороху стремиться не хватало – заложить.

Глава 8

Москва, Кремль, февраль, 1945 г.

Сталин косится на папку и осторожно спрашивает: А есть ли в этой папке жалобы от жены Черняховского?

Ну, как же Лев Захарович Мехлис упустил такой момент. Настучали жене.

16 февраля Черняховский вернулся в штаб фронта, чтобы уточнить план операции и отдать необходимые распоряжения по подготовке резервов для решающего удара. На командном пункте его ожидала жена, приехавшая из Москвы.

Впервые Анастасия Григорьевна приехала без детей.

Однако, дела на фронте не ждали, надо было снова ехать в войска.

– Ваня, хватит тебе мерзнуть в шинели! Надень, пожалуйста, бекешу и теплый свитер, – забеспокоилась Анастасия Григорьевна.

– Надену, Тасенька. Не волнуйся! Все будет в порядке. Завтра постарайся, чтобы к моему возвращению подготовили баню с веничком.

– Пожалуйста, будь поосмотрительней!

– Буду, Тасенька!

От взгляда Анастасии Григорьевны не ускользнуло, что муж чем-то угнетен.

Молча надел бекешу, принял из рук жены папаху.

Вошёл Комаров.

– Машина подана!

Порученец заметил, что Анастасия Григорьевна встревожена, но, как всегда, старается не показать этого.

Любимец армии Иван Черняховский сказал как-то: «Не хочу умереть в постели, предпочитаю погибнуть в жарком бою».

18 февраля 1945 года войска 3-го Белорусского фронта окружили город и крепость Кёнигсберг. В тот же день в бою погиб командующий фронтом генерал армии Иван Данилович Черняховский…

В распоряжении генерала Черняховского был новейший по тому времени автомобиль повышенной проходимости – ГАЗ-61. В основе машины – хорошо известная «Эмка», но с более мощным шестицилиндровым мотором в 76 лошадиных сил. И двумя ведущими мостами. Благодаря низкооборотистому двигателю и очень высокому клиренсу ГАЗ-61 обладал просто потрясающей проходимостью. Плюс к этому – оборудован закрытым пятиместным кузовом, не уступающим по комфорту обычным легковым автомобилям. Надо заметить, что на вооружении германской армии штабных машин подобного класса не было. («Мерседес G4» с жёстким верхом – не в счёт. Их изготовили всего два образца). В американской армии, кстати, тоже. По хорошей дороге ГАЗ-61 легко разгонялся до 100 км/час. Создавая машину, наши инженеры разобрали до винтика американский «Мармон-Хэррингтон» – полноприводный седан на базе «Форд-V8». И на его основе создали собственную конструкцию.

Всего выпустили около 400 внедорожников ГАЗ-61.

Такими машинами во время Великой Отечественной войны пользовались маршалы Рокоссовский, Жуков, Конев. А одну из них в середине 1944 года выделили и Черняховскому.

Впереди расстилалась грунтовая дорога с крутыми подъемами и спусками. Глина, смешанная с песком, размокла и была изрезана глубокими колеями, залитыми водой. Канавы по краям дороги представляли настоящие ловушки. Попав в которые, нормальный автомобиль никогда бы не смог самостоятельно выбраться.

Очевидно, по этой причине дорога была совершенно пустынна.

Однако ГАЗ-61, работая всеми четырьмя колёсами, спокойно шёл по скользкому пути.

Неожиданно впереди показалась встречная машина. Это была грузовая трёхоска с надетыми на колёса гусеницами, очень осторожно спускавшаяся с холма. Её шофер собирался остановить машину. Так как разъехаться в таком опасном месте, по его мнению, было невозможно. Но вдруг он увидел, что легковушка поворачивает в канаву и легко перемахивает через все препятствия.

Развернувшись в поле, ГАЗ-61 тем же маневром вышел на середину дороги, обойдя трёхоску. Пораженный шофёр встречной машины вылез из неё и долго смотрел вслед.

Но вернёмся к обстоятельствам гибели генерала Черняховского. Вот как они выглядят в официальной трактовке. Во всяком случае именно так их описал в своих мемуарах член Военного Совета фронта генерал-лейтенант Макаров:

– Рано утром 18 февраля 1945 года командующий выехал на левый фланг войск. Это было в районе города Мельзак в Восточной Пруссии. Готовилось наше наступление на ранее окруженную группировку противника.

Иван Данилович выехал в войска с целью проверить их готовность к наступлению. В этот раз командующий поехал один, в сопровождении только своего адъютанта Комарова и охраны. Возвращаясь, Черняховский с Комаровым ехали на крытой машине ГАЗ-61, а охрана на «Виллисе». На фронте было тихо. Совсем неожиданно позади машины, на которой ехал командующий, разорвался снаряд. Осколок пробил сзади кузов и ударил командующему в левую верхнюю часть спины. Ранение было очень тяжелым, навылет.

Комаров рассказал генералу Макарову, как Иван Данилович, почувствовав, что ранен, нашёл в себе силы, сам вышел из машины, но, сделав шаг, упал. Обратившись к Комарову по имени, он сказал: «Неужели все? Неужели я убит?»

Командующего быстро доставили в ближайшую санчасть. Но спасти его было невозможно, осколок перебил сосуды, идущие к сердцу. Черняховский скончался.

В своих воспоминаниях сын легендарного полководца, бывший сотрудник ГРУ, генерал-майор Олег Черняховский написал вот что:

«У командующего 3-й армией генерала Горбатова не клеилось с введением в бой двух самоходно-артиллерийских полков.

Отец 18 февраля 1945 года выехал на место, чтобы разобраться во всём. Но на командном пункте командарма не оказалось. Мне кажется, он просто прятался от командующего фронтом на наблюдательном пункте. Чтобы не «получить на орехи.

Отец всё же горел желанием увидеть Горбатова и, возвращаясь по той же дороге, по которой только что проезжал, попадает под внезапный артиллерийский обстрел Огромный осколок снаряда пробивает заднюю стенку «Виллиса».

Не причинив вреда, осколок проходит между солдатом-охранником и адъютантом командующего подполковником Алексеем Комаровым. Пронзает отца насквозь между лопаток и застревает в приборном щитке автомобиля.

Больше ни один человек не пострадал.

Алексей перевязал командующего, пытаясь остановить кровь. Тут же приказал радисту сообщить в штаб, а водителю гнать что есть мочи в ближайший госпиталь.

По дороге отец пришёл в себя, как оказалось, в последний раз и спросил у Комарова: «Алеша, неужели это конец?»

Алексей ответил: «Что вы, товарищ командующий, сейчас приедем в госпиталь, все будет в порядке, вот увидите».

Но до госпиталя отца не довезли. Помню, что мама, узнав о смерти отца, в одно мгновенье поседела…»

«Эмка» генерала после попадания в нее снаряда советского танка. В задней стенке машины хорошо различимы отверстия от осколков

Личный водитель генерала Черняховского – Николай. В марте 1946 года он встречался с родственниками погибшего командующего и вот что рассказал.

Скинутую с дороги «Эмку» Черняховского танкисты быстро вытащили тросом на шоссе.

– Мы уже объехали участок фронта, – вспоминал о своём начальнике Николай. – Иван Данилович был таким, что залезет в каждый окоп, в каждый блиндаж. Мы возвращались к машине. Иван Данилович сам сел за руль, а меня посадил в сторону. Когда мы ехали, противник сделал огневой налёт. Снаряд упал около машины. Осколком пробил Ивану Даниловичу левую часть груди навылет. Адъютанты положили его сзади в машину. Он сказал тогда, когда был ранен и упал на руль: «Николай, спаси меня. Я ещё для Родины пригожусь». Я сел за руль, и мы помчались в санбат…»

Как погиб генерал? В фильме-эпопее «Освобождение» режиссёром Озеровым довольно подробно была снята сцена смерти советского военачальника. Казалось бы, что ещё добавить? Но когда начинаешь сопоставлять архивные документы, мемуарную литературу полководцев с воспоминаниями простых участников войны, натыкаешься на массу противоречий…

И почему никто из очевидцев, кроме личного водителя, не вспоминает, что Черняховский сам ехал за рулём? Не потому ли, что только перед этим произошла та самая авария.

Виновного танкиста расстрелял офицер НКВД.

А своего личного водителя генерал сильно наказывать не стал. Просто пожурил. И выгнал из-за руля. Как неумеху, который «запросто может угробить командующего».

А это другая версия, рассказанная фронтовиками:

«…В сторону фронта по дороге мчалась две штабные машины – «Эмка» и следом за ней открытый «Виллис». Машины, не сбавляя скорости, объезжали рытвины и воронки от бомб и снарядов. При этом непрерывно гудели и мигали фарами. Принуждая водителей встречных грузовиков прижиматься к обочинам. А как же? По всему видно – высокое начальство. А с ним – шутки плохи.

Впереди показалась танковая колонна. «Тридцатьчетвёрки» растянулись километра на полтора. «Эмка» с «Виллисом» берут левее и с ходу начинают обгон. Но сигнал клаксона тает в рёве мощных танковых моторов и лязганье гусениц. Механики, сидящие за рычагами, в своих кожаных шлемофонах обгоняющих машин не видят.

Колонна занимала львиную часть дорожного полотна. Поэтому машинам приходилось ехать по самой обочине.

Один из танков, шедших в колонне, неожиданно резко взял влево. Водитель «Эмки», чтобы избежать столкновения, круто перекладывает руль. Но машина всё равно цепляет за гусеницу танка крылом. «Эмку» отбрасывает в сторону, она съезжает в кювет и заваливается на бок.

«Виллис» успевает затормозить. Из него выскакивают люди в форме офицеров НКВД. Трое бегут к опрокинувшейся машине. Четвёртый стреляет из ракетницы и останавливает танковую колонну. Танкистам приказывают выйти из боевых машин и построиться на шоссе в одну шеренгу. Никто ничего не понимает. К чему такой сыр-бор? Ну, упала машина в кювет. Ну, и что здесь такого? На фронте и не такое бывает. Чай, не трагедия…

… Оказалось, что трагедия. Из перевернувшейся машины выбирается генерал. Это генерал Черняховский – командующий 3-м Белорусским фронтом. Он рвёт и мечет. Танкисты цепляют тросом «Эмку» и вытаскивают её на шоссе. Машина вроде бы в порядке. Ехать дальше может.

Тем временем капитан-энкавэдэшник выводит в поле командира экипажа танка Т-34. Того самого, что скинул в кювет «Эмку». Говорит про измену, про работу на немцев, про шпионаж. В довершение всего обвиняет в попытке убить генерала.

После этого достаёт свой ТТ и на глазах ничего не понимающего экипажа танка расстреливает командира боевой машины.

«Эмка» уже на ходу. Офицеры рассаживаются по местам. Кто в «Эмку». Кто в «Виллис». Но генерал продолжает материться. Он орёт на водителя. Потом выгоняет его взашей из машины, обозвав «хреновым выродком, не видящим, куда едет…» И сам садится за руль. Водитель устраивается сзади с адъютантом. Машины резко берут с места и исчезают за поворотом.

Танкисты стоят ошеломлённые. Не в силах произнести ни слова. Потом занимают свои места в боевых машинах. Взревают двигатели, и колонна начинает движение. Неожиданно башня одного из танков приходит в движение и поворачивается в ту сторону, куда дорога делает поворот. И где только что скрылись легковушки. Ствол изменяет угол и… пушка стреляет. Колонна как ни в чём не бывало продолжает движение…

… От места аварии «Эмка» уже отъехала довольно далеко. Неожиданно раздался свистящий звук.

– Артобстрел! – кричит адъютант. – Товарищ генерал! Берите вправо!

Взрыв. Земля дрогнула. Один из осколков пробивает заднюю стенку машины, прошивает спинку сиденья, сидящего за рулём генерала и застревает в приборном щитке.

Генерал нажимает на тормоза и со стоном падает грудью на руль…

– Николай, спаси меня, – простонал Черняховский, обратившись к своему водителю.

Потом генерал с трудом выбрался из машины. Сделал два шага и упал…

СМЕРШ и НКВД тогда лютовали. Под угрозой отправки в штрафбат об этом запрещали говорить. Потому что официальная версия выглядела совершенно по-другому – генерал погиб на поле боя как герой. От случайно залетевшего вражеского снаряда. А почему снаряд пустили со стороны нашего тыла – в такие подробности вникать не разрешалось».

(Ю. Грозмани)

20 февраля 1945 г. генерал армии Иван Данилович Черняховский был похоронен в освобожденном им Вильнюсе на центральной площади, которая стала носить его имя.

Из всех 363 салютов, которыми Москва начиная с августа 1943 г. салютовала Победам Советских войск в Великой Отечественной войне, – 34 раза были в ознаменование успешных боевых действий войск, которыми командовал Черняховский.

Последний, 34-й, в 24 залпа из 124 орудий, прозвучавший 20 февраля 1945 г., генерал Черняховский уже не услышал… Этот салют был в его честь…

А в 1946 г. освобожденный генералом город Истербург в Калининградской области был переименован в Черняховск с установлением памятника Ивану Даниловичу.

Это чудовищно несправедливо – не дожить одного дня до присвоения звания маршала, не увидеть через два месяца Победу, которую всеми силами приближал более тысячи дней. Пройти всю войну на передовых без единой раны – и в тишине меж боями вдруг схватить осколок шального снаряда… Чудовищно несправедливо… Но так случилось. Такая выпала судьба дважды Герою Советского Союза, выдающемуся советскому военачальнику, генералу армии Черняховскому Ивану Даниловичу.

В годы войны людей можно было удивить многим, но только не молодостью командиров. Суровое военное время постоянно требовало замены погибшим или не справляющимся офицерам, занимавшим командные должности. Так появлялись восемнадцатилетние лейтенанты, командиры рот, двадцатипятилетние капитаны и майоры, комбаты и комполка, тридцатилетние командующие армиями. Последних, естественно, не могло быть много. Известно всего два таких молодых генерала: командующий 1-й воздушной армией генерал-полковник Т. Т. Хрюкин и командующий 3-тим Белорусским фронтом генерал – армии И. Д. Черняховский.

В случае с генералом Хрюкиным такое стремительное продвижение по службе не так удивительно – авиация в то время находилась на особом положении у высшего командования, и лётчики росли в званиях и должностях быстрее других.

Но вот карьерный рост Черняховского заставит присвистнуть и покачать головой любого исследователя: в 29 лет – окончание с отличием военной академии, старший лейтенант, через год – командир танкового батальона, капитан, ещё через год – командир полка, майор, в 34 года – командир дивизии, полковник, в 35 – командир корпуса, генерал-майор, а затем, в том же году, – командарм, генерал-лейтенант и в 37 лет назначение на самую высшую оперативную командную должность – командующим фронтом с присвоением очередного воинского звания генерал армии. И если бы не трагическая смерть за два с половиной месяца до конца войны, И. Д. Черняховский стал бы самым молодым маршалом – указ о присвоении ему высшего звания уже был подготовлен.

Неонила Черняховская: К 23 февраля ему должны были присвоить звание маршала. Его адъютант рассказывал, что они с отцом приезжали в Москву, и после этой поездки он заготовил маршальские погоны. Адъютант даже пришил эти погоны на отцовский китель. А ведь заранее этого делать нельзя – плохая примета. Но ведь они точно знали, что 23 февраля отцу дадут маршала.

Маршал А. М. Советского Союза Василевский, отвечая на вопрос о стремительном росте воинского искусства советских командиров, сказал: «Я мог бы назвать сотни имен. Но если уж самый яркий пример – Черняховский!».

Иван Черняховский был самым молодым генералом армии и командующим фронтом в истории СССР. Его достижения 34 (!) раза отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего. Лишь по стечению трагических обстоятельств И. Д. Черняховский не получил высшее военное звание Маршал Советского Союза.

Меж тем к 23 февраля был подготовлен приказ о присвоении И. Д. Черняховскому звания Маршал Советского Союза, что сделало бы его самым молодым нашим маршалом.

Увы, выдающийся полководец не дожил до этого звездного часа. И не дожил 80 дней до радостного Дня Победы. Считают, что около 10 % всех салютов, звучавших в Советском Союзе во время войны, было сделано в честь побед, одержанных войсками Черняховского. Он не проиграл ни одного сражения.

Ослепительная звезда Черняховского прочертила небосвод и разбилась у всех на виду. Многие военные эксперты уверены, что он не успел продемонстрировать свой талант в полную силу, но и то, что он сделал, вызывает огромное восхищение.