Текст книги "Секретный алфавит богов"

Глава четвертая
03 часа 00 минут – 04 часа 00 минут
Руна РАЙДО.

Шел четвертый час космических суток.

Вращались туманные сгустки галактик. Вспыхивали вновь рожденные звезды. Гасли те, что превращались в «черные дыры». И процесс этот был бесконечным.

А от туманных скоплений отрывались совсем небольшие, по космическим меркам, разумеется, частицы межзвездного вещества. И превращались они в планеты. А звезды, завоевывая пространство вокруг себя, стремились не растерять их, не дать разлететься в разные стороны, удержать во что бы то ни стало.

И тогда на помощь пришел великан Бури. Он дал звездам ту необходимую силу, которая позволяла, словно на поводке, держать планеты на предназначенных для них орбитах. И был поводок этот таким прочным, что смирились планеты и повели свои хороводы вокруг бесчисленных звезд, возникавших среди безмолвных просторов гигантских галактик. Вот тогда и появилась руна РАЙДО.

Справка из виртуального архива шаманов.

Происхождение великана Бури загадочно. Он являлся в создаваемый мир по частям. В первый час возникла огромная шевелюра, во втором часу проступило изображение лица, третий час совпал с появлением туловища, а в четвертом – Бури сумел наконец проявить всю свою мощь. В космологической истории он отождествляет собой силы, которые удерживают на своих орбитах не только планеты, но и атомы вокруг молекул, электроны вблизи атомных ядер, а также протоны и нейтроны внутри самого ядра. В дальнейшем его сын по имени Бер стал отцом трех богов – Одина, Вили и Ве. Но об этом позже.

Руна РАЙДО объединила в себе два энергетических аспекта. С одной стороны непрерывность движения, заданного некой «высочайшей» программой. С другой – прикрытие этого движения от вмешательства любых враждебных сил, то есть обеспечение надлежащей безопасности.

Мне часто случалось пользоваться помощью этой удивительной руны. В самых экстремальных ситуациях ее энергетика буквально выводила из-под удара, казавшегося неизбежным. Однажды это произошло в прямом смысле между небом и землей.

Я находился в Екатеринбурге (тогда он еще назывался Свердловск). На местной киностудии обсуждали сценарий моего будущего фильма. Все закончилось быстро и удивительно благополучно. Сценарий был принят, договор заключен и даже, что совсем уже редкость, в тот же день касса успела выплатить мне аванс. Окрыленный таким успешным продвижением дел, я поспешил в аэропорт, чтобы вечером успеть последним самолетом вылететь в Москву.

Дело было накануне майских праздников, и на студии уверяли меня, что все билеты на ближайшие рейсы давным давно распроданы. Но я то знал – удача на моей стороне.

В кассе оказался единственный билет на последнее место последнего в этот день самолета.

Я торжествовал. Увы, как оказалось в ближайшем будущем – напрасно.

Взлетели мы без приключений, и в первые двадцать минут полета ровный гул моторов меня убаюкал. Но внезапно мне почудился какой-то странный запах, как будто рядом жгли старую фотопленку. Я оглянулся. За моим креслом стоял длинный металлический ящик, а из-под его крышки тянулась струйка белесого дыма.

Когда стюардесса подошла на мой вызов, к этой струйке присоединились уже несколько других. Запах становился все резче. Пассажиры с соседних кресел начали оглядываться в поисках его причины. Паника, пока еще легкая, прошелестела в самолете.

Два пилота, стремительно пройдя по проходу, открыли злополучную крышку. Облако сгустившегося дыма выползло из ящика и стало медленно заполнять пространство между ближайшими креслами. Вслед за этим неожиданно отключилось освещение салона. Только мигающие бортовые огни выхватывали из темноты искаженные ужасом лица пассажиров.

Паника, как внезапная бомба, взорвалась в чреве самолета. Кто-то вскочил со своих мест, кто-то истошно кричал, кто-то истово молился. И все это слилось в один хаотичный вопль, в котором потонули слова пилотов и увещевания стюардесс.

Страх волнообразными приступами нарастал и во мне. Омерзительная тошнота подкатывала к горлу. Сердце превратилось в огромный колокол, который оглушающе бухал, сотрясая тело. А дым поднимался все выше и выше. Становилось трудно дышать. Что-то надо было срочно предпринимать. Но что?

Я представил как летчики вели лихорадочные переговоры с землей. Но до любого ближайшего аэродрома надо было еще долететь, зайти на посадку, приземлиться…

Колоссальным усилием воли я взял себя в руки. Мысленно представил фрагмент нашей галактики: Солнце и нашу Землю, вращающуюся вокруг него по жестко определенной орбите. Затем я нашел на ней две точки Свердловск – Москва и поместил между ними движущееся очертание терпящего бедствие самолета. Потом мысленно накрыл его раскаленным добела изображением руны РАЙДО.

Был короткий момент потери всяческих ощущений. Но вот что-то полоснуло меня сквозь закрытые веки. Я открыл глаза. В салоне горел свет.

Вздох облегчения вырвался одновременно из груди почти сотни пассажиров. Еще ничего не было известно, но загоревшийся свет давал призрачную надежду.

По колено в клубах дыма двигались стюардессы, разнося стаканчики с водой. Потом на табло возникла надпись с просьбой пристегнуть ремни. Потом мы приземлились.

Перед тем как выйти из самолета я подышал на стекло иллюминатора и пальцем нарисовал на нем руну РАЙДО. Пусть всегда хранит она эту машину.

Я советую тебе, мой уважаемый читатель, использовать замечательные свойства руны РАЙДО в качестве талисмана при ситуациях, несущих реальную угрозу.

Сделать это просто. Возьми плотный лист бумаги, очерти на нем циркулем небольшой круг, вырежи его, а затем сложи пополам. На каждой половинке нарисуй руну так, как это показано на заставке в начале главы. Руна должна располагаться посредине, а все пространство вокруг нее следует тщательно заштриховать черным карандашом. После чего разрежь рисунок по линии сгиба. Одну часть необходимо оставлять дома или в том месте, куда ты хочешь вернуться. Вторую часть, отправляясь в путь, где могут подстерегать опасности, следует взять с собой. А после благополучного возвращения надо мысленно поблагодарить руну и предать ее, как говорили древние, очистительному огню.

Желаю удачи.

Глава пятая
04 часа 00 минут – 05 часов 00 минут
Руна КЕН.

И был хаос в создаваемой Вселенной. И был порядок в ней. И существовало все это само по себе. И не было между ними границы.

Превращался хаос в порядок, а порядок рушился и превращался в хаос. И не было в этом единства.

Грозило его отсутствие уничтожением всему созданному. Ибо не могла существовать каждая часть Вселенной сама по себе, не могла жить по собственным законам.

Но никто не мог понять этого кроме братьев-богов Одина, Вили и Ве. И пришло им знание, что связать воедино хаос и порядок может только кровь великана Имира. И убили они его.

Растеклась кровь великана по бесконечному пространству Вселенной. Окунулись в нее галактики, окунулись в нее звезды и планеты. И связала их нерасторжимо пролитая кровь принесенного в жертву Имира.

Был это пятый час творения. И возникла еще одна руна Секретного Алфавита, и называлась она руна КЕН.

Справка из виртуального архива шаманов.

Божественные братья Один, Вили и Ве ведут свой род от гиганта Бури. Его сын по имени Бер взял себе в жены великаншу Беслу. Великанша принесла в мир трех сыновей, которые затем стали богами. В космологической истории они знаменуют собой появление во Вселенной первичного разума. А кровь великана Имира олицетворяет собой космические лучи, которые пронизывают все межгалактическое пространство.

Руна КЕН связана с энергетикой космических лучей.

Их источником являются гигантские вспышки, которые происходят на поверхности звезд, разбросанных по всей Вселенной. Колоссальная энергия этих вспышек посылает в окружающее пространство все сообщения, которые хотят передать о себе космические тела. Эти сообщения мгновенно вплетается в единую информационную сеть. В любой ее точке можно получить представление о том, что происходит в самой удаленной части пространства.

И вот уже не стало ни отдельно существующего хаоса, ни отдельно существующего порядка.

Руна КЕН, возникшая в пятый час творения, позволила включаться в космический процесс, происходящий на любом расстоянии и в любое время.

Я пользовался этой руной несколько раз, но больше всего мне запомнился случай, который произошел спустя год после окончания института. Какие-то мельчайшие подробности, конечно, уже стерлись из памяти, но главное событие того жаркого летнего дня мне, наверное, уже никогда не забыть.

Организация, в которую я попал по распределению, находилась в стадии очередной перетряски. Самым острым был вопрос, что делать с нашим отделом. То ли оставить в его нынешнем виде, то ли передать другой структуре, а может быть и вообще ликвидировать.

На одиннадцать утра назначили соответствующее заседание. Наша надежда остаться на плаву была связана с единственным человеком из руководства, чей голос в защиту отдела мог быть достаточно веским.

Все «заинтересованные лица» были удивительно пунктуальны. И только нашего человека-надежды все не было и не было.

Прошло четверть часа, сорок минут, час. Мы периодически подходили к телефону, пытаясь дозвониться туда, где наш заступник предположительно мог находиться. Напрасно. Его нигде не было.

Положение становилось тупиковым. Все шло к тому, что решение будет принято без его участия. И тогда начальник отдела, который знал о моем увлечении рунами, отозвал меня в сторону и не терпящим возражения голосом сказал, нет, даже не сказал, а приказал: «Найди его!».

Я остался один в тесном кабинете своего шефа. Передо мной был стол, заваленный бумагами. Бумаги лежали на тумбочке, у двери, на подоконнике, даже на полу. Мне пришлось довольно долго, закрыв глаза, отделять себя от мира этой казенной канцелярщины.

Я вообразил себя на поляне, где находился вход в туннель, уходящий глубоко под землю. В самом конце его светилось очертание руны КЕН. Это очертание все время ускользало от меня. Несколько раз я пытался его зафиксировать, но ничего не получалось. А когда получилось, я испытал такое огромное облегчение, что в этой почти воздушной легкости растворился мой вес, мое тело, исчезли все мои ощущения. Помню, что как только я представил себе облик человека, которого мы так ждали, его изображение и в ту же секунду исчезло, а взамен появилась почему-то наша Земля, медленно проворачивающаяся вокруг оси. А над Землей, как спутник, перемещался какое-то странный объект. Я всмотрелся в него и понял, что это было неравномерно пульсирующее сердце человека. Откуда-то пришло знание – того самого человека, которого только что я так ясно себе представил. Неравномерность пульсаций ужаснула меня. Я следил за тем как все реже и реже оно сжималось и разжималось. Я понимал, что ничто уже не может вдохнуть в него необходимую жизненную силу.

А Земля все поворачивалась перед моим внутренним взором. Я видел ее как будто это был огромный глобус с выпуклостями гор и морскими впадинами. Лишь на мгновение задержала она свое вращение, когда плывущее по странной орбите сердце оказалось над Средней Азией, над точкой, где был обозначен город Ташкент. Точка эта вдруг стала судорожно подниматься и также судорожно опадать, а сердце, словно отреагировав на это движение, замерло в бесконечно долгой паузе, а затем неожиданно исчезло из виду.

Я открыл глаза. По моему телу проходили странные волны, голова разламывалась от боли, уши горели так, словно их кто-то долго натирал жесткими рукавицами. Я должен был срочно покинуть эту комнату.

– Что с тобой? – Изумленно спросил начальник, едва я распахнул дверь.

– Не со мной, а с ним. – И я почему-то показал пальцем куда-то вверх. – Инфаркт. Смерть.

Через два часа нас известили о том, что сердечный приступ, случившийся с человеком, который так нам нужен был в то летнее утро, закончился летальным исходом. А вечером по программе «Время» передали о происшедшем землетрясении, эпицентр которого был недалеко от Ташкента.

Если тебе, уважаемый читатель, будет необходимо узнать о чьей-нибудь судьбе, – представь себе поляну, на которой находится огромный туннель, уходящий вглубь земли. Мысленно зафиксируй очертание руны КЕН, движущейся внутри этого туннеля, а потом также мысленно соедини эту руну с человеком, судьба которого волнует тебя.

Руна КЕН поможет. Обязательно поможет.

Глава шестая
05 часа 00 минут – 06 часов 00 минут
Руна ГЕБО.

Между пятым и шестым часом космических суток проявилось Время. Оно не возникло, а именно – проявилось.

Скрытыми нитями было связано Время и Пространство. И лишь братья-боги Один, Вили и Ве ощутили эту неразрывную связь, которую разделили затем на прошлое, настоящее и будущее. Но и они не смогли постигнуть сокровенную суть Времени, ибо находилось оно в Беспредельном, а то, что воспринималось как Время, было лишь переменами в Пространстве.

И тогда возникла руна ГЕБО. Две ее составляющие, две прямые, пересекающиеся под углом, объединили в единое целое два разных понятия и в тоже время лишили их непроходимого барьера, потому что точка пересечения явилась общим корнем, из которого произрастали Пространство и Время, отслеживая изменения друг друга.

Это великая руна. И пользоваться ее помощью надо с величайшей осторожностью.

Пожалуй, есть только одна область, которую я мог бы рекомендовать для ее применения. Эта область так называемого личностного психоанализа.

У каждого из нас, уважаемый читатель, есть моменты, когда необходимо вернуться в собственное прошлое. Развязав психологические узлы, накопившиеся там, мы можем убрать заслоны на пути адаптации к событиям настоящего и будущего.

Однажды мне пришлось решать подобную задачу.

Что-то из моего прошлого давило на психику, мешало правильно расставлять акценты, искажало взгляд на окружающий мир. Некое, оставшееся без завершения событие, я должен был непременно проявить для того, чтобы высвободить связанную в нем энергию.

Я представил, что где-то в районе затылка во мне существует маленький лифт. Поместил в него руну ГЕБО и начал мысленный спуск ее в глубины собственного Я.

И вдруг высветилась какая-то странная картинка. Это был двор моего детства, мои соседи, а среди них всегда пугающий нас старик, имевший странную кличку Старик Т.

Я словно увидел некий сон, который был полон загадочных символов. Но с каждым из них я мог разобраться, потому что знал их подоплеку.

В этом «сне» существовала своя динамика, свой ритм, своя музыка. Я записал его таким, каким увидел во время работы с руной ГЕБО. Записал все его образы, междометия и даже паузы.

Вот как он звучал:

Старик Т красит ворота желтой масляной краской.

Старик Т стоит на балконе и смотрит в небо.

Старик Т выглядывает из сарая. Весной выглядывает Старик Т. Нагнувшись, выглядывает он из сарая. Без шапки.

Лысый череп и острый нос.

Старик Т идет пьяный. В соломенной шляпе. Вдоль сараев идет Старик Т.

Где он живет? На балконе, в сарае, на небе среди дождливых облаков?

Лысый череп и острый нос.

Мы играем в футбол, а Старик Т стоит рядом и свистит в два пальца.

– Наддай, – кричит Старик Т.

– Бей, – кричит Старик Т.

А мяч ударяется о покрашенные ворота и летит назад к сараям.

Сто двадцать шагов между воротами и сараями. Сто двадцать шагов песка, камней, куриного помета, сорной травы, длинной веревки, на которой сушилось чье-то белье. Сто двадцать шагов.

– Бей, – кричит Старик Т.

Я бью, а мяч взлетает высоко в небо и застревает там.

Я отправляюсь за ним. Но идти долго.

Вначале мимо скучного ряда сараев. Мимо замков и засовов и опять замков, мимо болтающихся петель и деревянных щеколд. Мимо сарая, где стоит велосипед, мимо сарая, около которого хочется плакать и еще дальше почти до самого конца, там где земля посыпана опилками.

Я иду за мячом, который застрял в небе, и мне идти еще долго.

Позади остался Старик Т. Он машет соломенной шляпой и что-то кричит, но его уже не слышно.

Мне предстоит идти еще до двух деревянных помоек, откуда шипят облезлые коты. И мимо пяти деревянных уборных с окошечками наверху ввиде туза бубей. И оттуда, из одной из них, выходит Старик Т и держит в руках обрывок веревки.

Я иду дальше, а Старик Т карабкается на старую железную бочку, пахнущую керосином, и стоит там на прогнившей жести, и смотрит мне вслед.

А идти еще долго. Мимо палисадника, где растут бесцветные садовые ромашки, мимо пустого гамака, который качается между деревьями.

Но мимо, и дальше, еще дальше к железной колонке с шишечкой наверху. Да сюда, к железной колонке.

Старик Т пьет, подставив под нее лысый череп. А вода стекает по бетонному желобу прямо на землю, образуя лужицу.

Ну конечно сюда. Потому что шевельнулась занавеска на окне. Еще никто не выглянул. Просто шевельнулась занавеска. Но я стою тихо, потому что вот сейчас, сейчас…

И я слышу, как за окном кто-то опускает на пластинку иголку, а потом сразу возникает эта музыка. Вначале труба, и немного пианино, и ударник, а потом опять труба и, наконец, это место, где контрабас так нервно и сладко бум-бум-бум.

А там за окном та, что постарше – Лиза, и та, что помладше – Соня. И контрабас так нервно и сладко бум-бум-бум.

Лужица возле колонки на влажной земле.

Дырявое ведро с отломанной ручкой в лопухах у забора.

Войлок вылез кусками из порвавшейся дверной обшивки.

Ручка, нагретая на солнце.

Еще шаг.

А оттуда из полусумрака комнаты к тебе навстречу она, Лиза или Соня. Платьице обтягивает фигурку, и босые ноги застыли вдруг неподвижно.

И если еще шаг, то это уже совсем… совсем…

И опять трубы, и опять пианино и ждешь того момента, когда контрабас…

А вода из колонки льется…

А мяч застрял в небе…

А Старик Т…

Дальше мне оставалось только расшифровать увиденное. Мой детский страх – Старик Т. Моя любовь – сразу и Лиза, и Соня. Контрабас… – но это уже совсем личное.

Вот такое видение высветила в сумерках моего бессознательного руна ГЕБО. Высветила четко со всеми подробностями, ощущениями и даже запахами.

Один из психологических барьеров, стоящих на моем пути к будущему, был снят.

Попробуй и ты, уважаемый читатель, совершить такую же попытку. Представь, что где-то в районе затылка у тебя находится небольшой лифт. Помести в него руну ГЕБО и мысленно опусти ее в глубины собственного Я.

И пусть путешествие в прошлое будет для тебя и увлекательным, и полезным.

Глава седьмая
06 часа 00 минут – 07 часов 00 минут
Руна ВИНЬЯ.

Существовало Пространство. И существовало Время. И были неотделимы они друг от друга, как неотделимы были галактики от звезд, а звезды от планет. И все вместе было неотделимо от электронов и протонов, мезонов и нейтронов, и еще от множества других частиц, которые создавали суть целого, а сами были вместилищем иного множества.

И пробил час, когда индивидуальный ритм существования совпал со всепоглощающим ритмом единого целого. А вместе с ним родилось чувство самое важное, самое главное, без которого распалось бы множество связей, создающих единое. И называлось это чувство – Любовь. И Вселенная осознала себя через Любовь, вобрала в себя это чувство и сама стала Любовью.

И тогда появилась руна, запечатлевшая энергетику этого понятия, руна, воссоздававшая Любовь в самые критические моменты существования для того, чтобы удержать это существование от грозящего ему распада.

Символически руну ВИНЬЯ можно представить очерченной в пространстве под непрерывным потоком низвергающейся на нее Любви. И этот поток она вбирает в себя, чтобы возвратить потом миру.

Здесь на Земле энергетика руны ВИНЬЯ – это напряжение, которое создают энергоинформационные потоки мужчины и женщины, соединенные в причудливые узоры. В немыслимых завихрениях этих узоров периодически возникает разность потенциалов, происходит короткое замыкание, и нас, ничего не подозревающих, сотрясает импульс потрясающей силы. Любовь, – говорим мы. Ее только что не было, мы жили по другим законам, в другом, если хотите, пространстве. И вдруг – Любовь. И все мгновенно меняется – и законы, и пространство, и мы сами.

Мы не в состоянии объяснить, почему мы любим. Не потому же, в самом деле, что наша избранница или избранник хороши собой, или умны, или изящны. Нет конечно. Мы любим потому, что… любим. Вне всякой логики, вне всяких законов.

Мы говорим: «нас очаровали». Но в слове – очаровали – есть корень: «чары». То есть – колдовство. То есть, как считали в старину, то что передается взглядом и заражает кровь. Мы заражены, а, может быть, заряжены своими возлюбленными. И вот уже страсть, великая неодолимая сила, начинает управлять нашими поступками и делами. А в сакральной глубине этого чувства – энергетика седьмой руны, правящая нами, а через нас правящая миром.

И даже, когда ослабевает вдруг энергетика этого таинства, когда, как нам кажется, – уходит любовь, мы все равно уже изменились под властью этого чувства. Оно никуда не делось, просто затаилось где-то в неосознанных глубинах, чтобы никогда не прекращалась наша связь с великой тайной Бытия. Когда-то я написал об этом стихи.

Написал в ритме шаманского бубна. Написал, смутно осознавая в себе присутствие седьмой руны. Но по-настоящему осмыслить их смог только сейчас.

Справим поминки по нашей любви.

 
Громче, громче, гитары, гремите.
Свечек огни, дрожите, дрожите.
Сегодня у нас поминки.
 
 
Давно уже канул в небытие
Тот день, когда мы сожгли ее
На погребальном костре наших слез.
 
 
Громче, громче, гитары, гремите.
 
 
День девятый прошел и сороковой.
Душа ее высоко, высоко.
 
 
Свечек огни, дрожите, дрожите.
 
 
Помнишь – какой тогда был парад?
По белому городу шел снегопад
За нашей процессией скромной.
И только какой-то чудак скрипач
В черном цилиндре, как черный грач,
Смешно скакал по сугробам.
 
 
Без устали бейте в ладони, в ладони.
Мы нашу любовь поминаем сегодня.
 
 
Погасим искры печали в глазах.
Пусть будет светло ей на небесах,
А здесь, на скорбной земле,
Мы имя ее пронесем в веках,
Чтобы потом в холодной золе
С нашим прахом смешать ее прах.
 
 
Громче, громче, гитары, гремите.
Свечек огни, дрожите, дрожите.
Свечи на улицу выносите.
В круг, в круг
свечи и звезды!
В круг, в круг
Земля и Небо!
Смерть и Рождение!
Я и Ты!
 

Справим поминки по нашей любви.

Что может крепче связать, чем такая утрата…

А тебе, мой уважаемый читатель, я хочу посоветовать следующее: вырежи из плотной белой бумаги квадрат, сторона которого равнялась бы семи сантиметрам. Красным фломастером нарисуй в центре этого квадрата уставное начертание руны ВИНЬЯ. Постарайся сделать так, чтобы этот талисман постоянно находился около той части твоего тела, где лучше всего ощущается биение сердца. И пусть он устроит так, чтобы космическая Любовь коснулась тебя своим крылом, а ты частичку своей любви добавил в безграничные просторы Вселенной