Текст книги "Избранные труды"

К вопросу о понятии общественной опасности преступника[223]223
  Статья опубликована: Вестник Ленинградского университета. 1963. № 23, серия экономики, философии и права, вып. 4. Повторно опубликована в 2007 г. (см.: Российский ежегодник уголовного права 2006 г. СПб., 2007).


[Закрыть]

Преступление – общественно опасное деяние человека, поступок, в котором выражается отношение человека к обществу, коллективу, другим людям. Являясь актом поведения, преступление не независимо от нравственных и психических особенностей человека, не есть механическая, импульсивная реакция на внешние воздействия или внутренние импульсы. Напротив, преступное деяние (как умышленное, так и по неосторожности) является в той или иной степени следствием и выражением общественной сущности личности правонарушителя, в той или иной степени адекватно выражает антиобщественную сущность личности или ее внутреннюю противоречивость, нестойкость ее нравственных принципов, ибо преступлениями признаются лишь виновные общественно опасные деяния.[224]224
  А. Л. Ременсон пишет: «В условиях социалистического общества всякое преступление представляет собой аморальное деяние, свидетельствующее или о глубокой безнравственности преступника, или о нестойкости его нравственных убеждений и привычек поведения, недостаточном чувстве ответственности за свои поступки. Такие качества преступника, как правило, свидетельствуют об опасности повторения им преступлений в будущем» (А. Л. Ременсон. Исправление заключенных – важнейшая задача исправительно-трудовых учреждений. В сб.: Вопросы экономики, государства и права в решениях XXII съезда КПСС, Томск, 1962, стр. 93; см. также: А. Б. Сахаров. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М., 1961, стр. 61, 199).


[Закрыть]

Личность в своем реальном бытия может представлять единство противоречивых нравственных взглядов и отношений с окружающей действительностью. Наличие подобных противоположностей в их борьба обусловливают существование противоположных возможностей, тенденций поведения.

Развитие идет всегда от возможности к действительности. Так как до того, как определенное явление стало объективной действительностью, существовала столь же объективная возможность его наступления, то до совершения каждого действительного акта поведения, в том числе и преступного, существовала возможность его совершения, имелись определенные основания данного поведения. Действительность же, действительный акт поведения представляет собой осуществленную, реализованную возможность.

Возможность совершения преступления определенным лицом означает, что преступное поведение имеет основание в характере отношений данного индивида с другими людьми, в его нравственных взглядах и установках. Отсюда вывод: отрицательные социальные качества, которые обусловили преступление (антиобщественные взгляды и установки, противоречивость личности, нестойкость ее нравственных убеждений и навыков и т. п.), существовали у определенного лица еще до момента преступления и тем самым создавали возможность его совершения. Таким образом, объективная возможность совершения преступления – объективная опасность личности, ибо опасность означает возможность, угрозу причинения, наступления какого-нибудь вреда, – существует до момента преступления и имеет свое основание в отрицательных и противоречивых социальных качествах личности.

Диалектический материализм признает существование различных возможностей: возможности абстрактной и возможности конкретной, реальной.

В действительность может превратиться лишь реальная, конкретная возможность, которая, во-первых, имеет основания в самом объекте (а в нашем случае – в субъекте, личности, в ее отношениях, взглядах, стремлениях), во внутренней тенденции развития этого объекта и, во-вторых, для осуществления которой в самой действительности имеются необходимые условия, предпосылки.

Основанием реальной возможности совершения лицом преступления является наличие в его сознании пережитков частнособственнической идеологии и психологии, что выражается в неосознании им единства его собственных интересов как личности с интересами общественными, в наличии у него индивидуалистических установок, стремлений, которые могут подчас уживаться с коммунистическими отношениями к определенным явлениям действительности.

Однако далеко не каждый индивидуалистически настроенный субъект совершает антиобщественные действия, т. е. далеко не каждая возможность, имеющая основание в самой сущности личности, способна превратиться в действительность. В реальной действительности существует как возможность социально приемлемого поведения, так и возможность антиобщественного поведения. Какая из этих возможностей будет реализована, зависит прежде всего от степени, глубины «зараженности» индивида индивидуалистическими взглядами, их соотношения с надлежащими социальными представлениями.[225]225
  См.: А. Б. Сахаров, ук. соч., стр. 160–161.


[Закрыть]

Кроме того, чтобы была реализована возможность преступного поведения, необходим, как правило, ряд определенных условий, предпосылок. Это условия как объективного порядка (например, алкогольное опьянение, влияние других лиц, недостатки в снабжении, культурно-массовой работе и т. п.), так и субъективного (например, особенности темперамента, волевые, возрастные особенности и др.). Однако при всех этих условиях преступление может быть совершено определенным субъектом только в том случае, если существующие социальные тормоза (меры общественного и государственного принуждения, в том числе и угроза применения мер уголовного наказания) не оказывают своего сдерживающего влияния в отношении этого лица. Следовательно, только в том случае, если существующие социальные тормоза не выработали в сознании индивида достаточные сдерживающие контрмотивы, которые тормозили бы осуществление антиобщественных стремлений и желаний или способствовали бы выработке надлежащего заботливого отношения к общественным интересам, только в этом случае имеется конкретная возможность совершения преступления.

Таким образом, реальная возможность совершения преступления имеет свое основание как в антиобщественной направленности или нравственной противоречивости личности, так и в ряде объективно существующих условий, предпосылок реализации этой возможности. Если же такие объективные предпосылки отсутствуют, то возможность является абстрактной. В качестве последней возможность не может превратиться в действительность. Для ее реализации абсолютно необходимо наличие прежде всего указанного выше условия, т. е. она должна развиться в конкретную возможность.

Так как в действительность может превратиться лишь реальная возможность, то следует признать, что именно такая возможность существовала до начала осуществления преступного посягательства. Но можем ли мы узнать, определить с истинностью существование данной реальной (именно реальной!) возможности до того, как совершено преступление?

В. И. Ленин указывал, что единственными признаками, по которым можно судить о «реальных» помыслах и чувствах «реальных личностей», являются общественные действия этих личностей.[226]226
  См.: В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 385.


[Закрыть] Из поведения субъекта в обществе можно сделать более или менее определенный вывод о направленности этого лица, о характере отношений этого лица с другими людьми, его взглядах, установках, идеалах. Такими критериями являются, в частности, аморальное поведение в быту, нарушение правил социалистического общежития, административные, гражданские и дисциплинарные правонарушения, его высказывания и т. д. Можно, наконец, определить наличие некоторых условий, способствующих совершению преступлений (например, некоторые психические особенности, злоупотребление алкоголем, связь с антиобщественными элементами и т. п.). Но при всем этом до тех пор, пока индивид не совершил преступления, приходится делать вывод, что существующие моральные нормы и правовые запреты успешно тормозят антиобщественные желания и влечения данного лица и не позволяют им вылиться в виде преступных действий (а это является основной задачей мер уголовной репрессии). Поэтому до совершения лицом преступления можно установить существование лишь абстрактной возможности такого поведения, возможности без наличия всех предпосылок ее реализации.

Если же индивид умышленно или по неосторожности совершает предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние, то, на наш взгляд, существует реальная возможность совершения им нового преступления. Основание этой возможности в самой личности (субъекте) заключается, как свидетельствует совершенное преступление, в наличии стойких антиобщественных навыков, установок или противоречивости, нестойкости нравственных качеств данного субъекта – при умышленных преступлениях или недостаточно заботливом, легкомысленном отношении к общественным интересам, к объектам, с которыми лицо соприкасается в своей деятельности, – при преступлениях по неосторожности.

Основным условием, придающим данной возможности характер реальной возможности, является отсутствие в сознании такого лица контрмотивов, создаваемых обычно уголовно-правовыми средствами (чувство стыда, страха перед возможным разоблачением, понимание невыгодности преступления по сравнению с возможными последствиями и т. д.), по отношению к мотивам, вызвавшим преступление, доказательством чего является совершение данного общественно опасного деяния.

Все это позволяет сделать вывод, что после совершения преступления, как правило, существует реальная, конкретная возможность совершения этим же лицом нового преступления, в чем и заключается общественная опасность преступника.

Необходимо уточнить, что в подобных случаях устанавливается реальная возможность совершения не вообще любых преступлений, а преступлений определенного вида, совершаемых примерно по аналогичным мотивам. Так, при корыстном преступлении имеется реальная возможность совершения этим же лицом нового преступления из корысти, при преступлении из хулиганских побуждений – опасность нового аналогичного преступления, при неосторожных преступлениях по легкомыслию, невнимательности – реальная возможность нового преступления по тем же мотивам и т. д. Поэтому применяемые к виновным меры общественного воздействия и государственного принуждения имеют своей целью выработку новых детерминант, новых мотивов в их сознании, которые нейтрализовали бы действие корыстных мотивов, хулиганских побуждений, способствовали бы выработке более заботливого отношения к общественным интересам и т. д.

Меры уголовного наказания применяются в отношении конкретного лица в том числе и с целью предупреждения нового преступления с его стороны. Эта задача будет выполнена как в случае перевоспитания субъекта, так и в случае его устрашения. Однако в результате перевоспитания полностью устраняется возможность совершения лицом нового преступления. Как правильно писал С. Л. Рубинштейн, целью воспитательной работы должно быть не формальное соответствие внешнего поведения требованиям общества, не внешнее приспособление к ним, а формирование у человека таких внутренних устремлений, из которых в порядке внутренней закономерности вытекало бы моральное поведение.[227]227
  См.: С. Л. Рубинштейн. Принципы и пути развития психологии. М., Изд. АН СССР, 1959, стр. 138.


[Закрыть]

В результате же устрашения возможность совершения лицом, отбывшим наказание, нового преступления остается, так как не устранены антиобщественные взгляды, установки и навыки субъекта. Но эта возможность становится абстрактной, ибо созданы контрмотивы антиобщественным побуждениям индивида и он внешне, формально подчиняется правовым установлениям государства.

Как возможность есть объективная категория, так и общественная опасность преступника представляет собой объективную реальность, не зависящую от субъективного познания ее. Конечно, органы дознания, следствия, прокуратуры при освобождении от уголовной ответственности, суд при вынесении приговора оценивают эту опасность, но они не создают ее, а только лишь на основе объективных данных устанавливают, распознают общественную опасность преступника, которая существует независимо от этого исследования.[228]228
  Одно из крайне немногочисленных определений понятия общественной опасности преступника в советской юридической литературе дано в малоизвестной современному читателю работе Г. И. Волкова «Уголовное право и рефлексология». По его мнению, социальная опасность лица состоит в «предположении вероятности повторения такого или же какого-нибудь другого (но преимущественно все же такого, как первое) нарушения интересов со стороны нарушителя» (см.: Г. И. Волков. Уголовное право и рефлексология. Харьков, 1928, стр. 98). Основной ошибкой здесь является трактовка возможности совершения преступником нового преступления как субъективной категории.


[Закрыть]

Исходя из сформулированного нами понятия общественной опасности преступника как возможности совершения им нового аналогичного или весьма сходного преступления (по тем же или аналогичным мотивам), можно сформулировать понятия характера и степени общественной опасности преступника.

Если совершено преступление, то, как мы показали, имеется реальная возможность совершения лицом нового преступления. Сразу возникает вопрос: каков характер этой реальной возможности, т. е. какие общественные отношения могут быть нарушены? Характер общественной опасности определяется тем вредом, который может причинить данная личность в будущем. При прочих равных условиях, если примерно одинакова степень общественной опасности (о ней ниже), тот преступник более опасен, который способен причинить больший вред. Для определения характера общественной опасности преступника необходимо установить объект преступления, вменяемые в вину последствия преступления, способ его совершения[229]229
  Ф. Энгельс писал: «Личность характеризуется не только тем, что она делает но и тем, как она это делает…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Об искусстве, т. 1. М., Изд. «Искусство», 1957, стр. 29).


[Закрыть] и мотивы преступления.

Степень общественной опасности преступника определяется степенью возможности (вероятностью) совершения нового преступления данным лицом, учитывая наличие и развитость противоположной возможности надлежащего социального поведения, учитывая далее, что к данному лицу будут применяться какие-то определенные меры общественного или государственного воздействия. Интересно отметить, что одни и те же социальные качества личности (например, отсутствие стойких навыков поведения) или условия (например, возрастные особенности несовершеннолетних) могут равно обосновывать развитие противоположных возможностей.

Вероятность – категория объективная. Это мера возможности, она выражает степень развитости возможности, степень ее обоснованности, степень ее способности стать действительностью.

Степень общественной опасности преступника, вероятность совершения им нового преступления зависит главным образом от развитости заключающегося в самом общественном содержании личности основания этой возможности, т. е. от того, насколько стойкими, сформировавшимися являются его индивидуалистические взгляды, насколько противоречива сама личность, и, следовательно, от того, насколько возможным и легким будет процесс выработки у данного лица навыков надлежащего поведения. При этом важно учитывать количественную и особенно качественную характеристику тех условий, которые непосредственно способствовали возникновению мотивов преступного поведения или их реализации. Качественность подобных условий, предпосылок определяется их необычностью, сравнительно легкой устранимостью или, напротив, привычностью, обыденностью этих условий, невозможностью или крайней затруднительностью их устранения.

Типичный пример: субъект совершил преступление в состоянии опьянения и в основном под влиянием этого состояния. Если данное лицо обычно злоупотребляет алкоголем, то, очевидно, вероятность совершения им нового преступления значительно выше, чем у лица, также совершившего преступление в состояния опьянения, но для которого подобное состояние является редким, почти исключительным случаем. В качестве других, относительно необычных условий, предпосылок совершения преступления можно указать: стечение тяжелых личных или семейных обстоятельств, угроза или принуждение, сильное душевное волнение, состояние необходимой обороны при превышении ее пределов и т. д.

В целом же степень общественной опасности преступника можно определять путем изучения его личности, причин и мотивов совершения преступления. Для этого нужно исследовать образ жизни субъекта до преступления (поведение в быту, на работе, судимости, связь с антиобщественными элементами, высказываемые взгляды и т. д.), обстоятельства совершения преступления (совершение преступления под влиянием угрозы или принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости, под влиянием сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего, совершение преступлений организованной группой, с особой жестокостью, общеопасным способом и т. д.), форму и степень вины преступника, поведение после преступления и отношение к нему[230]230
  С. Л. Рубинштейн писал: «…что оставляет человека равнодушным и что затрагивает его чувства, что его радует и что печалит, обычно ярче всего выявляет, – а иногда выдает, – истинное его существо. (С. Л. Рубинштейн. Основы общей психологии, изд. 2-е. М., Учпедгиз, 1946, стр. 461).


[Закрыть] (добровольное возмещение ущерба или предотвращение вредных последствий своего преступления, чистосердечное раскаяние, явка с повинной, оговор заведомо невиновного лица и др.), некоторые психофизические особенности лица.

Существенным образом влияют на степень общественной опасности преступника вышеуказанные обстоятельства, раскрывающие характер этой опасности.

Вполне понятно, что наряду с возможностью совершения лицом нового преступления существует и противоположная возможность. Вероятность совершения лицом нового преступления (степень его общественной опасности) может колебаться в пределах от почти невозможности (но не невозможности) до почти неизбежности (но не неизбежности), т. е., если дать условное количественное выражение, – от 0 (но не 0) до 100 % (но не 100 %). Однако как бы ни была развита подобная возможность, это во всех случаях реальная возможность, имеющая свое основание как в общественных свойствах личности, так и в том, что существующие детерминанты социального поведения в виде угрозы применения определенных мер общественного и государственного воздействия при определенных условиях не способны сдерживать антиобщественные побуждения данной личности (при умышленном преступлении) или не обеспечивают надлежащего заботливого отношения к общественным интересам (при неосторожном преступлении), что доказано совершением преступления.

Детерминистическая концепция преступного поведения[231]231
  Статья опубликована: Советское государство и права. 1971. № 2.


[Закрыть]

Проблемы детерминизма и индетерминизма, свободы воли и ответственности вновь и вновь привлекают внимание естествоиспытателей, психологов, философов, социологов, юристов. В настоящее, время нет, пожалуй, работы, посвященной вопросам вины и уголовной ответственности, личности преступника или причинам преступности, в которой так или иначе не рассматривалось бы соотношение внешних объективных обстоятельств и процессов духовного характера при выборе субъектом преступного поведения. И это понятно, так как задачи борьбы с преступностью, предупреждения преступлений, исправления и перевоспитания преступников требуют прежде всего изучения «механизма» преступления.

При этом важно решить следующие вопросы. Насколько человек детерминирован в своем поведении объективными обстоятельствами? В чем выражается присущая человеку свобода выбора в поведении? Ответы на эти вопросы имеют принципиальное значение, ибо здесь наиболее остро сталкиваются позиции идеализма и материализма, механистического и диалектического материализма.

Исходные положения. Марксизм исходит из того, что в отличие от природы «в истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям. Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели»,[232]232
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, с. 306.


[Закрыть] которая определяет способ и характер действия человека и которой он подчиняет свою волю.[233]233
  См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 189.


[Закрыть] Цель является как бы непосредственным идеальным фактором, детерминирующим деятельность человека.

Вместе с тем марксистская философия утверждает, что поведение людей в конечном счете детерминировано их общественным бытием, и в принципе отрицает идеалистическую концепцию свободы воли, которую В. И. Ленин называл «вздорной побасенкой».[234]234
  См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, с. 159.


[Закрыть] «Наделе цели человека порождены объективным миром и предполагают его, – находят его как данное, наличное. Но кажется человеку, что его цели вне мира взяты, от мира независимы («свобода»)».[235]235
  В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, с. 171.


[Закрыть] Подчеркивая это, диалектический материализм отнюдь не отрицает активность человеческого сознания, не отдает ее на откуп индетерминизму, как это делают вульгарные материалисты и механисты.

Влияние окружающей среды на человека не выражается непосредственно в его поведении. Бихевиористская схема: стимул – реакция непригодна для объяснения человеческого поведения, ибо она игнорирует промежуточное и вместе с тем центральное звено – личность действующего субъекта. Нельзя поэтому причинность в сфере социальной жизни сводить к механической каузальности, а также рассматривать личность лишь как объект воздействия среды, как инструмент, непосредственно передающий оказываемые на него воздействия.

Современные исследования в области психологии, физиологии, высшей нервной деятельности и кибернетики подтверждают положение, что человек как сознательное разумное существо способен анализировать действительность, соотносить побуждение к действию с внешними условиями, ситуацией, а также с внутренними морально-психологическими установками (жизненной ориентацией, системой ценностей) и существующими правовыми и нравственными нормами поведения, предвидеть возможные последствия своего поведения. По принципу обратной связи человек также участвует в процессе детерминации поведения («опережающее отражение» П. К. Анохина,[236]236
  См., например: П. К. Анохин. Опережающее отражение действительности (Вопросы философии», 1962, № 7).


[Закрыть] «прогнозирующее действие мозга» Н. А Бернштейна[237]237
  См., например: Н. А. Бернштейн. Пути и задачи физиологии активности («Вопросы философии», 1961, № 6).


[Закрыть]). В результате человек на основе своих внутренних социальных качеств способен выбирать тот или иной вариант поведения из числа объективно возможных вариантов. Подобное признание активности человеческого сознания отнюдь не тождественно отрицанию причинной обусловленности человеческого поведения.

Ограниченность механистического материализма заключается не в признании причинного соотношения между внешними воздействиями и поступками человека (это тезис и диалектического материализма), а в признании причинной детерминации как единственно возможной формы взаимосвязи между явлениями, в сведении причинности к одному типу – механической причинности без учета, что каждой форме движения соответствует свой тип причинности; в частности, игнорируется внутренняя природа, общественная специфика человека как сознательного существа.

Марксизм исходит из того, что всесторонний и всеобъемлющий характер мировой связи лишь односторонне, отрывочно и неполно выражается причинной детерминированностью. Наряду с причинной детерминацией, можно, к примеру, говорить о статистических закономерностях, взаимоотношениях условия и обусловленного, основания и следствия, необходимости и случайности, общего и отдельного, о связи непосредственной и опосредованной через ряд промежуточных звеньев и т. д. К тому же саму причину марксисты рассматривают не как механическое воздействие, а как взаимодействие объектов, тел, явлений.

Одной из специфических особенностей причинности в сфере социальной жизни является то, что в процессе детерминации поступка участвует и сама личность действующего субъекта. Не раскрывая физиологического механизма этого процесса, можно в целом утверждать, что внешние воздействия и внутренние импульсы опосредствуются общественным содержанием личности и эффект всякого воздействия на человека – это эффект взаимодействия человека как субъекта с внешним миром.[238]238
  См., например: С. Л. Рубинштейн. Бытие и сознание. М., 1957, с. 284.


[Закрыть] Действие зависит от субъекта: человек поступает так, как ему кажется выгодным или должным, полезным или правильным.

При одних и тех же обстоятельствах разные люди поступают no-разному в зависимости прежде всего от своей жизненной ориентации, нравственных принципов, убеждений, навыков, знаний и т. п., а также психофизиологических особенностей. Указанные социальные качества личности в свою очередь детерминированы, сформировались в процессе жизнедеятельности личности, воспитания в широком смысле слова, ибо человек не имеет наследственных моделей социального поведения.[239]239
  См. об этом: Н. Ф. Добрынин. О применении принципа детерминизма в психологии («Ученые записки Московского государственного педагогического института имени В. И. Ленина», 1964, № 239, с. 8–9) и др.


[Закрыть] К тому же все особенности сознания и нравственного облика конкретного человека имеют под собой физиологическую основу в виде наличных систем условных связей.[240]240
  См.: «Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии». М., 1963, с. 476, 536, 544, 604, 649.


[Закрыть]

Инициативность, избирательность в поведении, свойственные человеку, задержка, замедленность реакции как специфическая черта причинности в человеческом поведении[241]241
  См.: В. Н. Кудрявцев. Причинность в криминологии. М., 1968, с. 125–132.


[Закрыть] ни в коей мере не исключают его из условий объективной причинной зависимости. «Все на первый взгляд кажущееся в поведении человека беспричинным, спонтанным, независимым от конкретно данных условий может быть понято как проявление когда-то образовавшихся и закрепившихся жизненных впечатлений или опыта».[242]242
  А. Г. Ковалев. Психология личности. Л., 1963, с. 213. Еще Энгельс подчеркивал, что «идеальные силы» человеческого поведения – это в конечном счете воздействия внешнего мира на человека, запечатленные, отраженные в его голове в виде чувств, мыслей, побуждений, проявлений воли (см.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, с. 290).


[Закрыть]

Преступление – необходимое следствие соответствующего детерминирующего комплекса. Изложенная марксистско-ленинская детерминистическая концепция поведения позволяет сделать очень важный, на наш взгляд, для криминологии вывод: если конкретный субъект поступает определенным образом, то в данный момент, при наличии именно этих обстоятельств, характеризующих окружающую среду и все внутренние детерминанты, поведение, в том числе и преступное, является необходимым следствием указанного, очень сложного детерминирующего взаимодействия (внешние воздействия, опосредствованные внутренним содержанием личности).[243]243
  См.: М. Д. Шаргородский. Детерминизм и ответственность («Правоведение», 1968, № 1, с. 43–45); А. И. Сантало. Уголовная ответственность и «свобода воли» («Вестник Ленинградского университета», № 5, вып. 1, 1968, с. 122).


[Закрыть] В. И. Ленин подчеркивал, что идея детерминизма устанавливает необходимость человеческих поступков.[244]244
  См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, с. 159.


[Закрыть]

В итоге в каждой объективной ситуаций конкретный человек поступает определенным образом. И если представить, моделируя человеческое поведение, что абсолютно тот же человек, т. е. с теми же социальными и психофизическими особенностями, вновь попал бы в абсолютно идентичную объективную ситуацию, то следствием было бы точно такое же его поведение. Личность находится в беспрестанном развитии, но в каждый момент, она характеризуется соответствующим комплексом качеств и состояний и находится в определенных условиях, которые участвуют в детерминации поведения. Другое дело, что каждая личность своеобразна, не похожа на другую, по-своему уникальна, неповторима и что одинаковых объективных ситуаций во времени также быть не может.

Отрицание этих положений о поведении человека как необходимом следствии комплекса детерминирующих факторов неизбежно должно привести к признанию произвольности поведения, индетерминизму. Нужно, конечно, иметь в виду, в реальной действительности в принципе имелась объективная возможность и противоположного, в частности непреступного поведения, ибо совершение данным лицом преступления – не рок, не изначальная предопределенность, не необходимость как закономерность развития этого субъекта. Но в данной ситуации реализуется лишь определенная возможность, так как для превращения в действительность противоположной возможности требовались иные детерминирующие поведение факторы или внешнего, или внутреннего порядка. При существующих же детерминантах совершение преступления так же необходимо, как необходимо всякое следствие, порожденное определенной причиной при определенных условиях.[245]245
  «Связь причины и следствия, реализующаяся при данных условиях, является строго необходимой: если есть причина и налицо соответствующие условия, то следствие возникает неизбежно и является таким, каким оно порождается данной причиной при тех же условиях во всех других случаях» («Философская энциклопедия», т. 4. М., 1967, с. 371).


[Закрыть]

Мы особо подчеркиваем ошибочность, недопустимость с позиций диалектического материализма отождествлять необходимость как внутреннюю закономерность развития того или иного объекта, тела, явления в целом с необходимостью как следствием действия определенной причины, результатом пересечения нескольких причинных цепей, сочетания определенных причин и условий.[246]246
  См. об этом: И. С. Нарский. Истолкование категории «случайность» («Философские науки», 1970, № 1, с. 48).


[Закрыть] Указанная необходимость может являться в то же время случайностью по отношению к общей закономерности того или иного явления. Диалектика несовместима с метафизическим противопоставлением необходимости и случайности. В. И. Ленин подчеркивал что различие между необходимым и случайным носит относительный характер.[247]247
  См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, с. 168.


[Закрыть] Нет явлений или необходимых, или случайных. Каждое явление в одно и то же время, но в разных отношениях, в связи с разными детерминирующими факторами будет и необходимым и случайным.[248]248
  См.: М. А. Парнюк. Детерминизм диалектического материализма. Киев, 1967, с. 137–179.


[Закрыть] То или иное событие по отношению к внутренней существенной необходимости (закономерности) развития объекта может быть случайным, внешним. Однако по отношению к полной совокупности детерминирующих факторов, оно также оказывается необходимым. В непонимании диалектики соотношения необходимости и случайности и состояла главная ошибка метафизики в данном вопросе.[249]249
  См.: Ф. Энгельс. Диалектика природы. М., 1948, с. 174–176.


[Закрыть] Так, совершение преступления конкретным лицом не предопределено изначально как неизбежность, является случайным по отношению к закономерностям, детерминирующим существование и развитие преступности в целом и отдельной личности. Однако оно является необходимым следствием целого ряда конкретных причинно-следственных отношений и иных детерминирующих факторов.

Весьма спорные, на наш взгляд, положения применительно к данному вопросу высказаны в работе В. Н. Кудрявцева «Причинность в криминологии». Поставив вопрос, определяют ли причины преступления с неизбежностью его совершение или здесь есть место случайности, автор в ходе дальнейшего рассуждения пришел к выводу лишь о статистическом характере связи между причинами и следствиями в человеческом поведении и относительной самостоятельности человеческих поступков. Определенное сочетание детерминирующих факторов лишь статистически, в массе явлений порождает преступление. Отдельный же человек может и не совершать при этом преступления.[250]250
  См.: В. Н. Кудрявцев, цит. соч., с. 114–125.


[Закрыть]

Прежде всего неправильна уже сама по себе постановка вопроса, необходимым или случайным является совершение конкретного преступления, или одно и то же явление в разных отношениях, по отношению к разным детерминирующим факторам является и необходимым, и случайным. Далее. Что значит «относительная» самостоятельность человеческих поступков? Ведь тогда же следует указать, от чего же поступок человека зависит (несамостоятелен) и от чего он не зависит (самостоятелен). По существу здесь у автора налицо возвращение к идее произвольности человеческого поведения, хотя и в рамках статистической закономерности. Представляется, что эти положения В. Н. Кудрявцева связаны с неточным пониманием соотношения необходимости и случайности и природы статистической детерминации. Статистическая закономерность – это закономерность развития совокупности однородных в каком-либо отношении вещей, явлений. Но будучи в определенном отношении членом совокупности, данная вещь не перестает быть отдельным, самостоятельным в других отношениях.

Статистическая детерминация представляет собой лишь один из видов отношений детерминации, заключающийся в том, что одно состояние совокупности вещей детерминирует другое состояние совокупности же вещей, явлений, причем детерминирует его необходимо. Статистические законы – это законы распределения массовых событий или явлений и именно это распределение выступает в них как необходимость а наступление отдельного явления из этой совокупности детерминируется статистической закономерностью лишь с вероятностью.

Однако статистические законы нельзя ни отождествлять, ни противопоставлять причинности. Они участвуют и в детерминации состояния совокупности явлений (с необходимостью), и в детерминации отдельного явления (с вероятностью), но это не причинная, генетическая детерминация. Статистическая детерминация отдельного явления, события дополняется причинной детерминацией, поэтому признание действия статистической закономерности не исключает действия, а следовательно, и возможности установления конкретных причин того или иного явления, входящего в статистическую совокупность. А отсюда и другой вывод: статистическая закономерность как закономерность развития совокупности вещей, определяющая лишь вероятность наступления отдельного события, вовсе не исключает необходимого характера развития каждого члена этой совокупности и необходимости наступившего события. Просто каждый раз оценка дается по отношению к разным детерминирующим факторам. «Случайность поведения индивида по отношению к коллективу, в который он входит, – пишет Б. М. Кедров, – отнюдь не означает беспричинность, незакономерность поведения индивида. Движение отдельной молекулы газа или бросание монеты сами по себе являются строго детерминированными, причинно обусловленными: для молекулы – начальным ее состоянием и последующими соударениями с другими молекулами и со стенками сосуда, заключающего данный газ; для монеты – характером сообщенного ей толчка при подбрасывании, влиянием окружающего ее воздуха, характером поверхности, на которую она падает, и т. д. Но если мы отвлекаемся от всех этих и подобных обстоятельств и рассматриваем данный индивид с точки зрения всего коллектива с его закономерностями как целого, то в такой связи поведение (движение) индивида выступает по отношению к коллективу как случайное, а закономерность коллектива по отношению к нему – как необходимое».[251]251
  Б. М. Кедров. О детерминизме («Философские науки», 1968. № 1, с. 43).


[Закрыть]