Текст книги "Невероятное влечение"

А почему бы и в самом деле не добиваться ее любви? Стивен хотел быть с ней, он отчаянно нуждался в ней и не хотел воевать за опеку над ребенком – потому что в этой битве он обязательно одержал бы победу, и любимая женщина оказалась бы просто уничтожена.

Стивен осознал, что никогда не сможет причинить ей такие страдания… Он резко выпрямился на диване.

– Что с тобой? – забеспокоился Алексей.

Стивен набрал в легкие побольше воздуха, ощущая, что нестерпимая боль отступила. И в самом деле, что это с ним? Он всегда получал то, что хотел, он был великим и ужасным Клервудом. Однажды он уже добивался Александру – и победил. Разумеется, теперь ему снова нужно искать ее расположения. Но на сей раз он не допустит ошибок. Слишком многое поставлено на карту.

Стивен обернулся к Алексею:

– Это правда? Сент-Джеймс теперь ухаживает за ней?

– Насколько я знаю, он ездит к ней каждый день. – Кузен смотрел на Стивена слишком бесстрастно, явно силясь не расплыться в довольной улыбке.

Клервуд не был уверен, что Алексей говорит правду, но это уже не имело никакого значения. Герцог поднялся, полный решимости осуществить задуманное. Он потеряет Александру, если будет сидеть сложа руки.

– Я уже сыт этим Сент-Джеймсом по горло, – тихо сказал Стивен. – Пора положить этому конец.

Поднявшись следом за ним, Алексей усмехнулся:

– А когда все будет позади, ты отблагодаришь меня должным образом, не так ли? Потому что, уверен, ты будешь передо мной в неоплатном долгу.

Уже не обращая на него никакого внимания, Стивен пулей вылетел из кабинета.

– За такой совет можно и заплатить хорошенько! – смеясь, прокричал ему вслед Алексей.

Глава 19

– Сегодня, кажется, настроение у тебя лучше, – с нежностью заметил Оуэн.

Расположившись на переднем сиденье его кабриолета, Александра улыбнулась Сент-Джеймсу, хотя внутри была напряжена. День стоял солнечный, но холодный, так что ей пришлось основательно укутаться, чтобы они могли вместе отправиться на прогулку по окрестностям. Деревья, которые вот-вот должны были стать голыми и темными, еще потряхивали красными и золотыми листьями. Оуэн и Александра захватили с собой корзинку с едой и перекусили на придорожном лугу, недалеко от мирно пасущегося стада овец. Это был восхитительный, праздный день, хотя Александре не стоило забывать о своем шитье. Они должны были вернуться домой через несколько минут.

С большой осторожностью подбирая слова, Александра сказала:

– Ты поднял мне настроение, но ведь всегда это делал, не так ли?

Оуэн улыбнулся:

– Конечно. Мне не нравится видеть тебя такой хмурой!

Она отвела взгляд, по-прежнему заставляя себя улыбаться. Оуэн навещал ее каждый день. Александра с большим нетерпением ждала этих визитов, потому что присутствие близкого друга согревало, вселяло надежду на лучшее, и она от души наслаждалась его обществом. Непринужденно болтать с Оуэном было гораздо лучше, чем горбиться над шитьем полной мрачных мыслей и отчаяния и постоянно видеть перед глазами образ Стивена. Сердце было безнадежно разбито, и, хотя Александра чувствовала, что оно никогда уже не заживет, ей была хорошо известна другая истина. Однажды, девять лет назад, она страдала от подобного несчастья. Разбитые сердца имели свойство заживать – со временем.

Александра и Оуэн не обсуждали ее возвращение домой и причину, по которой она снова сменила место жительства. Но Сент-Джеймс сказал, что необычайно рад потеплению в отношениях Александры с отцом и ее возвращению в Эджмонт-Уэй. Она не могла припомнить, что сказала тогда в ответ. Но понимала: Оуэн знает, что между ней и Стивеном все кончено, и очень доволен этим обстоятельством. Ни один визит не обходился без того, чтобы Сент-Джеймс не отпускал реплики, которые должны были вызывать Александру на откровенный разговор о связи с герцогом и ее чувствах, но она научилась умело избегать подобного рода тем. Она просто не могла обсуждать с давним другом свои отношения со Стивеном – и никогда бы не стала этого делать.

А еще было совершенно очевидно, что Александра не обманулась в своих ощущениях: Оуэн по-прежнему любил ее. Глаза лучшего друга сияли, когда он смотрел на нее, Сент-Джеймс часто шутил, чтобы заставить ее смеяться, его жесты были нежными и недвусмысленными, словно он заигрывал с ней. Но когда однажды Оуэн коснулся руки Александры, она вздрогнула и даже отшатнулась. Она была совершенно не готова к ухаживаниям поклонника – ни сейчас, ни, возможно, никогда вообще.

Александра с большой нежностью относилась к Оуэну, но все изменилось: она любила Стивена Маубрея.

К тому же Оуэн ничего не знал о ребенке…

Александра беспокойно сжала одетые в перчатки руки, решив ничего не отвечать на замечание друга о недавнем подавленном настроении.

В ответ на ее молчание тот промолвил:

– Раньше мы говорили друг с другом обо всем.

Глаза Александры удивленно распахнулись, и она обернулась к Оуэну:

– Теперь мы едва ли можем говорить обо всем.

– Почему нет? Я волнуюсь за тебя.

– Я знаю, и твоя преданность много для меня значит.

Он пристально взглянул на нее:

– Я выслушаю тебя, Александра, когда ты будешь готова поведать мне обо всем. Но ты наверняка почувствовала бы себя лучше, если бы прямо сейчас рассказала о Клервуде и о том, что он тебе сделал.

Удивительно, но Александра вдруг разозлилась, снова почувствовав желание броситься на защиту Стивена – хотя поведение того и было непростительным.

– Оуэн, я всего лишь приняла его гнусное предложение. Мы оба заблуждались.

Лицо Сент-Джеймса теперь напоминало каменное изваяние.

– Мне ненавистна сама мысль об этом, но ему стоило жениться на тебе и все уладить.

Александра глотнула воздух ртом и отвела взгляд.

Спохватившись, Оуэн тут же взял ее за руку:

– Прости. Я знаю, что уже говорил об этом, и клянусь, никогда не подниму эту тему снова. Но я презираю его, Александра. Ты заслуживаешь гораздо большего.

Она хотела высвободить свою руку, но не сделала этого. Александра не собиралась спорить, доказывая, что недостаточно хороша на роль жены Стивена и герцогини, – тем более что сама больше в это не верила. Оливия была права. Титулованные аристократы женились на простолюдинках по любви – не слишком часто, но это действительно случалось. Стивен просто не любит ее. Любовь и страсть – совсем разные вещи.

– Не могу видеть тебя такой несчастной! – прорычал Оуэн.

Александра все-таки выдернула руку.

– Со мной все замечательно – правда.

– С тобой далеко не все так замечательно, но ты невероятно смелая и неунывающая, – сказал он и, бросив взгляд вперед, вдруг добавил: – У тебя гости, Александра.

Она уже заметила на ведущей к дому дорожке карету – и узнала ее. С визитом прибыли Элис и Ариэлла, что сильно встревожило Александру. Она рассталась со Стивеном, а эти две леди были его подругами, а не ее. Неужели они приехали, чтобы ругать Александру за разрыв? Похоже на то – Элис с Ариэллой определенно не собирались ее подбадривать и утешать.

– Кто это? – тихо спросил Оуэн, останавливая кабриолет рядом с большой черной лакированной каретой.

– Элис де Уоренн и Ариэлла Сен-Ксавье. Мои новые… знакомые.

Сент-Джеймс озадаченно взглянул на нее.

Вне себя от волнения, Александра ничего не смогла ему объяснить. Они вышли из кабриолета и направились к дому. Оливия и Кори угощали прибывших с визитом леди, огонь горел в очаге, на столе стояли горячий чай и булочки. Обе гостьи вскочили, стоило Александре войти в гостиную с Оуэном. Элис и Ариэлла улыбались, словно были очень рады снова видеть Александру, но ее спутника настороженно, с подозрением окинули взглядами с головы до ног.

Сняв пальто, Александра направилась к гостьям.

– Какой приятный сюрприз! – осторожно сказала она.

Элис бросилась к Александре и тепло обняла ее.

– Теперь нам не нужны формальности – после нашей-то чудесной вылазки по магазинам! До нас дошли кое-какие слухи, и мы беспокоимся о вас.

Потрясенная, Александра взглянула в добрые, горящие искренним беспокойством глаза гостьи. Определенно в Элис де Уоренн не было ни капли низости или высокомерия.

Ариэлла тоже подошла к Александре и нежно погладила ее по плечу.

– У вас все в порядке? – спросила она с тревогой в голосе. Взгляд Ариэллы был ласковым, сердечным.

Александра чувствовала, что теряет самообладание, нараставшая паника накрывала ее с головой. Казалось, эти леди действительно переживали за нее. Разбитое сердце несчастной молило о пощаде. Элис и Ариэлла были подругами детства Стивена и, возможно, хотели объяснить его поведение. Кто знает, а вдруг они могут как-то помочь?..

– У меня все прекрасно, – солгала Александра.

– По вас не скажешь, что все так прекрасно, – откровенно заметила Ариэлла. – И я знаю, что Стивен может быть просто несносным, если считает, что его обманули. Поверьте, под этой холодной броней бьется трепетное человеческое сердце. Но он становится очень тяжелым человеком, когда думает, что его предали.

Александра задрожала.

– Он был так зол на меня… – прошептала она.

Элис и Ариэлла переглянулись. Элис снова дружески приобняла Александру.

– Вы перевернули всю его правильную, идеально выстроенную жизнь вверх тормашками, Александра, когда вошли в нее и пробудили в нем чувства. Алекси говорит, что Стивен пребывает в подавленном настроении.

Александра освободилась от объятий Элис и взглянула на Оуэна, который стоял рядом и слушал их с мрачным, печальным видом.

– Я не представила вас, – спохватилась Александра.

Она познакомила обеих леди с лордом Сент-Джеймсом, с изумлением отметив, как вежливо и дружелюбно они поприветствовали Оуэна – который явно был поклонником Александры и соперником Стивена, если об этом вообще можно было теперь говорить. Тем не менее от нее не укрылось, как Элис и Ариэлла снова быстро переглянулись. Но это было совершенно не важно: она никак не могла перестать думать о словах Элис – о том, что Стивен был подавлен. Но почему? – гадала Александра. Неужели он тосковал без нее? И как это вообще было возможно? Или он просто волновался за ребенка?

Ариэлла и Оуэн уже о чем-то оживленно болтали, и Элис, взяв Александру за руку, потянула ее за собой в холл.

– Вы не можете вот так отказаться от него! – в отчаянии воскликнула миссис де Уоренн.

Александра больно прикусила губу.

– Вы не понимаете. Он думает обо мне самое худшее. И он… – Александра вдруг запнулась. Она не могла сказать Элис правду, но сдерживать свои чувства было еще труднее. – Он предложил мне брак, но по неправильным соображениям, и я ему отказала.

Элис не выглядела удивленной, и Александра догадалась: она знает о злосчастном предложении. Ну конечно, ведь муж Элис был самым близким и давним другом Стивена! И Александра тут же принялась гадать, о чем еще известно этой женщине. Словно прочитав эти мысли, Элис взяла Александру за руку и сжала ее.

– Мужчины могут быть такими глупцами, – тихо сказала она. – А откуда вы знаете, что он предложил брак исходя из неправильных соображений?

Александра молчала, не зная, что ответить.

– Я люблю его, – наконец произнесла она. – А он меня – нет.

Элис улыбнулась.

– Вы уверены? – загадочно спросила она и уже шепотом добавила: – Есть кое-что, о чем вы должны знать. Стивен – сдержанный человек. Он никогда не покажет своей привязанности, любви. Он просто не знает, как это делается. Стивена растил покойный герцог – жестокий, тяжелый, грубый и черствый человек. Пример всегда был у Стивена перед глазами, Александра.

– Вдовствующая герцогиня тоже говорила мне об этом, но Стивен может быть таким нежным… – еле слышно произнесла она.

– …И только потому, что питает к вам глубокие, истинные чувства, – подхватила Элис. Теперь в ее голосе звучала искренняя убежденность. – Но есть кое-что еще. Стивен очень чувствительно реагирует на тему отцов и детей – во многом благодаря тем ужасным отношениям, которые были у него со старым Томом. Я скажу вам даже больше. Стивен поклялся, что никогда не позволит своему ребенку появиться на свет вне законного брака, – вы знали об этом?

Александра так и застыла на месте.

– Нет, не знала. Но почему? У многих знатных людей есть внебрачные дети.

Теперь Александра была уверена в том, что Элис знает о ее беременности.

– Боюсь, об этом он должен рассказать вам уже сам. Но тема незаконнорожденных детей будоражит его, как ни одна другая. – Элис внимательно посмотрела на нее.

Мысли лихорадочно роились в голове Александры. Она чувствовала, что ей дали важные ключи к решению какой-то загадки, и стоит только пролить свет на эти таинственные детали, как все встанет на свои места. Но Александра не могла понять, как сложить вместе кусочки этой запутанной головоломки.

– Вам стоит спросить Стивена о его отце – а заодно и о том, почему он поклялся, что никогда не позволит другому мужчине растить своего ребенка.

Нервная дрожь снова объяла Александру. Если это была ахиллесова пята Стивена, многое становилось понятным.

– Вы уверены?

– Более чем уверена, – с улыбкой ответила Элис. – Есть надежда, что все наладится, моя дорогая. Если, конечно, вы не влюблены в этого очаровательного, бойкого Сент-Джеймса.

– Я люблю его, но только как друга. Настоящую любовь я чувствую лишь к Стивену, – сказала Александра. Неужели и в самом деле еще была хоть какая-то надежда? Если это так, она будет бороться за свою любовь, их любовь, за будущее их ребенка!

– Я так и думала! – возликовала Элис.

Они вернулись в гостиную, и Оуэн тотчас бросил в сторону Александры встревоженный взгляд. Она улыбнулась лучшему другу, успокаивая его, но на самом деле едва ли была сейчас в порядке. Мысли по-прежнему беспорядочно метались в сознании. Помнится, Стивен был в такой ярости, когда речь зашла о внебрачном потомке… Александра терялась в догадках, но не могла представить, что вызвало такой гнев. Вероятно, у герцога были незаконнорожденные братья или сестры, которые пострадали из-за своего бесправного положения. Может быть, это оказало на него глубочайшее воздействие? Это было единственное заключение, к которому она могла прийти. Но потом Александра вспомнила о неистовстве, в которое пришел Стивен, когда она отказалась отдать ему их общего ребенка. Клервуд пришел в ярость при мысли о том, что Александра выйдет замуж за прежнего возлюбленного и они с Оуэном будут растить это дитя.

Что ж, Александра должна все объяснить Стивену еще раз, но только более осторожно, деликатно. Она обязательно найдет нужные слова теперь, когда знает, как чувствительно реагирует Стивен на эту тему, как его ранит упоминание о внебрачных детях.

Прошло несколько минут, и выражение лица Оуэна изменилось. Помрачнев и неодобрительно нахмурившись, он подошел к окну гостиной, резко сунув руки в карманы пиджака. Александра обернулась, чтобы посмотреть, что же привлекло внимание друга. Стоило ей это сделать, как Кори взвизгнула от изумления. Оливия тоже помчалась к окну, а Ариэлла удовлетворенно, будто зная о причине всеобщего волнения, заметила:

– Ну, что там еще случилось?

Когда все находившиеся в комнате прошли мимо, чтобы выглянуть в окно, Александра нашла в себе силы тоже бросить взгляд во двор. А там Рандольф де Уоренн мастерски управлял фермерской повозкой внушительных размеров, заполненной роскошными тепличными ярко-алыми розами. Рядом, привязанный к заднему крылу повозки, резво несся Эбени, оглашая округу радостным ржанием.

Сердце Александры неудержимо забилось.

Остановив повозку, Рандольф лихо спрыгнул вниз и направился к дому. Кори с улыбкой взглянула на старшую сестру и стремглав промчалась через гостиную, чтобы открыть парадную дверь.

В комнате повисла пугающая тишина – единственным звуком, который слышала сейчас Александра, было оглушительное биение ее сердца.

Что Стивен задумал? Что все это означает?..

Рандольф бодро шагнул в гостиную и тотчас направился к Александре.

– Добрый день, мисс Болтон, – поклонился он, не в силах сдержать доброй усмешки.

Она вся дрожала – она просто не могла дышать…

– Что он теперь замыслил?

– Полагаю, он прислал вам цветы, Эбени и маленький символ его любви. – Рандольф улыбнулся и вынул из нагрудного кармана коробочку для ювелирных украшений. – Уверен, вам не надо снова объяснять, что мне запрещено возвращаться в Клервуд с цветами, лошадью и этой драгоценностью.

Александра в недоумении уставилась на бархатную коробочку. Герцог вернул ей браслет.

– Почему он все это делает?

Брови Рандольфа выразительно поднялись, он поспешил открыть коробочку, держа ее так, чтобы Александра могла увидеть содержимое.

– Его светлость особенно настаивал на том, чтобы вы приняли это, мисс Болтон, – торжественно произнес он и добавил: – Думаю, он просто без ума от любви.

Ошеломленная, потеряв способность думать и действовать, Александра изумленно смотрела на кольцо с огромным бриллиантом – кольцо, которое обычно дарят в честь помолвки.

Джулия оглядела себя в зеркале изящного комода из красного дерева в гостиничном номере Тайна. Утренний свет пробивался сквозь занавески. Джефферсон вышел, чтобы герцогиня могла одеться. Они провели вместе весь день и всю ночь, начиная с того момента, как Джулия появилась на пороге этой комнаты, – занимались любовью, разговаривали о жизни, потом снова занимались любовью… Они заказали ужин в номер. А потом снова оказались в постели.

Тайн уезжал сегодня.

Эта мысль приводила Джулию в трепет. Она знала, что никогда прежде еще не выглядела такой сияющей, но теперь не могла даже улыбнуться, ее глаза были полны отчаяния. Тайн был стойким, сильным, необыкновенным человеком, но одновременно и очень простым, скромным. И центром его жизни вот уже более двадцати лет была ферма, которую он создал на суровых, неизведанных землях Калифорнии. Теперь Джулия знала, чего ему это стоило. Она видела шрамы на теле Тайна, и он откровенно поведал о шрамах на своем сердце. Тайн рассказал Джулии дюжину историй своего удивительного спасения. В голове не укладывалось, как он вообще умудрился остаться в живых.

Джулия задрожала. Ее жизнь представляла собой преисполненный чувства долга круговорот из чаепитий и балов, забот о ее лошадях и собаках. Стивен уже много лет не нуждался в советах, мудром руководстве или даже поддержке матери: он был взрослым мужчиной – необычайно успешным, честолюбивым, самостоятельным. И хотя Джулия переживала, что сын еще не остепенился, она была уверена в том, что этот день стремительно приближался. Очевидно, что он был просто без ума от любви к мисс Болтон – казалось, об этом знали все вокруг, кроме него самого.

Джулия знала, что Тайн с радостью позвал бы ее к себе в гости в Америку, да она и сама собиралась как-нибудь навестить его. Но мысль о скором, неминуемом отъезде Тайна казалась просто невыносимой теперь, когда начались их полные страсти и нежности отношения. Джулия просто не могла себе представить, как будет жить без него шесть месяцев или даже целый год.

Тайн тихо постучал в дверь номера.

Джулия заставила себя улыбнуться:

– Входи.

Тайн скользнул внутрь, его губы тронула легкая улыбка, глаза потемнели.

– Помоги мне застегнуть пуговицы сзади, – мягко сказала она.

– Конечно, помогу. – Тайн подошел к Джулии, не отрывая от нее взгляда.

Она повернулась спиной и, пока Тайн застегивал оставшиеся несколько пуговиц, закрыла глаза. Даже легкое прикосновение его пальцев, скользивших вдоль спины, доставляло восхитительные, ни с чем не сравнимые ощущения.

Тайн сжал ее за плечи и развернул к себе:

– Сегодня ты не выглядишь счастливой.

Джулия перехватила его непривычно хмурый взгляд:

– Ты тоже.

– Разве после того, что произошло, мужчина в здравом рассудке может радоваться отъезду? – простодушно спросил он.

У Джулии перехватило дыхание, и она сжала ладони Тайна.

– Тогда не уезжай! Останься еще хоть ненадолго – и мы сможем продолжить наши отношения.

– А что потом? – горько бросил он. – Рано или поздно мне все равно придется уехать, а твоя жизнь – здесь.

Джулия с сомнением посмотрела на него.

– В чем дело? – напрямик бросил Тайн.

– Я не шутила, когда говорила, что хочу навестить тебя в Калифорнии, – прошептала она.

От изумления его глаза чуть не вылезли из орбит.

– Но вся твоя жизнь здесь, Джулия. Ты – вдовствующая герцогиня.

– Да, так и есть, – согласилась она, – но совсем скоро, если чутье меня не подводит, появится новая герцогиня Клервудская.

– О чем ты говоришь? – Теперь и Тайн с силой сжал ее руки.

– О том, что совсем скоро я смогу отделаться от этих утомительных обязанностей… Но мои доги должны поехать с нами!

В его распахнутых глазах ясно читалась решимость.

– Джулия, мне нужно кое в чем тебе признаться.

Она насторожилась.

– Я был бы счастлив видеть тебя у себя на ранчо, быть с тобой. Но есть одна серьезная проблема. Если ты отправишься со мной в Калифорнию, я вряд ли смогу отпустить тебя, когда ты пожелаешь вернуться домой.

– А что, если я никогда не захочу вернуться? Что, если я захочу остаться там, с тобой? – Джулия сжала его лицо в своих ладонях. – Я полюбила тебя, Тайн, и отныне ничего меня здесь не держит.

Тайн притянул ее в свои объятия.

– Просто не могу в это поверить… Ты готова бросить все, что есть у тебя здесь, – ради меня? А вдруг тебе не понравится Калифорния? Я ведь говорил тебе, как трудно там жить.

Изящные ручки Джулии скользнули по его плечам.

– Я готова начать жизнь заново, – тихо сказала она, нисколько не кривя душой. – И я гораздо сильнее, чем кажусь на первый взгляд.

Разразившись счастливым смехом, Тайн крепко сжал Джулию за талию и приподнял, а потом с неистовой силой стиснул в своих объятиях.

– Для такой крошечной, хрупкой женщины ты действительно слишком сильна! Но тебе больше не нужно быть сильной, потому что моей силы хватит на нас двоих. Джулия, я люблю тебя…

Ее сердце готово было взорваться от счастья. И теперь она точно знала: все, что когда-либо происходило в ее жизни, было лишь долгой дорогой к этому моменту – и к Тайну.

Джулия откинула голову, и он, одарив ее поцелуем, прошептал:

– Но мне, как честному человеку, хотелось бы жениться на соблазненной мной женщине.

Сжимая в ладони бархатную коробочку, Александра прошла мимо швейцаров Стивена в холл дома. Завидев гостью, Гильермо просиял улыбкой и помчался к ней, чтобы принять пальто.

– Я доложу его светлости, что вы здесь, мисс Болтон, – сказал дворецкий. – Он в кабинете – разумеется, со своими архитекторами.

Александра вздрогнула от негодования. Что же, теперь она еще и должна обременять себя формальностями?

– Я знаю дорогу, Гильермо, благодарю вас, – ответила Александра, чувствуя, что сердце бьется так часто, словно она вот-вот упадет в обморок.

Александра не спала всю ночь, задумчиво глядя на восхитительное помолвочное кольцо. С одной стороны, она ощущала приятное волнение. Теперь Александра знала Стивена достаточно хорошо, чтобы понимать: он никогда не отступит в том, что собирался довести до конца, и обязательно добьется задуманного. Ведь их отношения сделали полный круг, вернувшись в исходную точку, не так ли? Он снова боролся за нее. Александру опять не покидало ощущение дежавю. Стивен явно не собирался мириться с ответом «нет». Но на этот раз он обольщал ее, чтобы сделать своей женой.

Александра любила Стивена так сильно, что каждый раз, когда думала о нем, у нее кружилась голова. Любила так неудержимо, что трепетала при одном только упоминании его имени. С другой стороны, она не могла забыть о собственном достоинстве, своем прирожденном благоразумии. Клервуд был гордым, сложным, тяжелым человеком. Неуступчивый герцог не признавал компромиссов, тогда как Александра считала невозможным брак, лишенный взаимных чувств и понимания. Она могла выйти замуж за Стивена только в том случае, если бы он искренне питал к ней ответную нежность. Они не могли пожениться просто потому, что так нужно, удобно – или только ради их ребенка. Это принесло бы слишком много боли.

Ариэлла и Элис, которые тоже хорошо знали Стивена – возможно, намного лучше, чем все остальные, – были уверены в том, что он любит Александру. Но почему тогда он просто не признался ей в своих чувствах?

Впрочем, теперь, когда Александра неплохо разбиралась в его характере, она могла представить, каким трудным было бы подобное признание для этого гордеца. Он не демонстрировал свои эмоции открыто никогда и нигде – кроме постели. Возможно, Стивен действительно не знал, как вообще выражать подобные чувства. И определенно вряд ли считал необходимым объяснять их даже себе – не говоря уже о женщине, на которой хотел жениться.

Александра помедлила на пороге кабинета, молясь, чтобы и он тоже испытывал к ней нежность и любовь. Дверь была широко распахнута, солнечный свет струился в комнату из окна. Сердце гулко стукнуло, стоило ей взглянуть на Стивена, стоявшего у стола с двумя архитекторами. Рукава рубашки герцога были привычно закатаны до локтей, его взгляд был прикован к разложенным перед ним чертежам. Яркое солнце озаряло высокие скулы и резкую линию переносицы. Сердце Александры снова громко заколотилось, наполнившись любовью, но острая, ноющая боль никуда не исчезла. Как же он был ей нужен!

Стивен поднял глаза, и их взгляды встретились…

Он медленно перевел взор на бархатную коробочку, которую сжимала в руке Александра. Герцог выпрямился, и его лицо приобрело непроницаемое выражение.

– Вы нас простите? – обратился он к архитекторам.

Александра даже не шелохнулась, когда два джентльмена, улыбнувшись ей, один за другим прошествовали к двери. Она затаила дыхание, ноги будто вросли в пол. Оставалось только отчаянно молиться, чтобы у ее сказки был счастливый конец.

Стивен сделал шаг вперед, он так и не улыбнулся, лишь взирал на Александру пронзительным, мрачным взглядом.

– Я вижу, что ты не надела кольцо. Ты приехала, чтобы вернуть его? – тихо произнес он.

Александра прикусила губу.

– Я приехала, чтобы обсудить это, – сказала она, тут же осознав, насколько неправильно – отстраненно – звучат ее слова. И поспешила исправиться: – Я приехала, чтобы поговорить о нас, Стивен.

– Хорошо, – резко бросил он и тут же спросил: – Это правда? Сент-Джеймс уже ухаживает за тобой?

Тело Александры мучительно напряглось.

– Стивен, он навещает меня, но лишь по-дружески. Он знает, что я убита горем.

– А с чего тебе быть убитой горем, Александра, если твоя давно потерянная, истинная любовь наконец-то к тебе вернулась? Я думал, ты будешь прыгать от счастья.

– У меня нет повода прыгать от счастья.

Александра прерывисто вздохнула. Ну неужели они вообще неспособны на спокойный разговор?

– Ты все равно никогда не дашь мне объяснить, почему я не могу согласиться выйти за тебя замуж, – с досадой бросила она.

– Значит, ты приехала, чтобы отвергнуть меня. Что ж, предупреждаю: я много думал об этом. Я не собираюсь отступать и не приму слово «нет» в качестве ответа.

– В отношениях – в наших отношениях – ты должен отступить от тирании, Стивен, – твердо произнесла Александра.

Он вздрогнул от изумления, но продолжал настаивать:

– Я не отступлю.

Сердце Александры затрепетало в радостном предвкушении, но она должна была убедиться в чувствах Клервуда.

– Это из-за ребенка? Ведь все, что касается незаконнорожденных детей, твое слабое место…

Он пронзил Александру всполошенным взглядом:

– Кто тебе это сказал? Подожди, дай догадаться – Элис? Ариэлла?

– Да, но они не объяснили мне почему.

– Тогда я сам скажу тебе почему, но, если однажды ты используешь мою откровенность против меня, буду все отрицать. Я – незаконнорожденный, Александра. Мой настоящий отец – сэр Рекс.

Она вскрикнула, потрясенная его признанием.

– Учитывая подобное происхождение, разве я могу позволить другому мужчине растить своего ребенка? – вопросил Стивен.

Александра потянулась к его руке.

– Почему ты ничего не говорил мне раньше?

Он не отдернул свою ладонь.

– Это чрезвычайно серьезное дело, независимо от того, что оно окутано слухами, некоторые из которых соответствуют действительности. Не каждый способен с легкостью, без колебаний, доверить подобную тайну другому. Не говоря уже о том, что на кону стоит Клервуд: эту правду ни в коем случае нельзя ни раскрывать, ни подтверждать.

Александра все еще не могла оправиться от этого шокирующего откровения.

– Если бы я знала об этом, я бы поняла, почему ты так настаивал на нашем браке – и на том, что я должна оставить ребенка с тобой.

Что ж, теперь поведение Стивена обретало смысл. Александра припомнила то, что ей рассказывали Элис и Джулия: Стивена воспитывали сурово, даже жестоко.

Он пристально смотрел на Александру.

– У меня было трудное детство. Даже несмотря на то, что Сент-Джеймс кажется благоразумным, добрым человеком – не имеющим ничего общего с Томом Маубреем, – я не могу допустить, чтобы мой сын или моя дочь воспитывались другим мужчиной. Я просто этого не вынесу.

Александра с нежностью коснулась его лица, чувствуя, что все понимает, что все встает на свои места. Стивен боялся, что его ребенок, вверенный заботам другого мужчины, будет страдать – так, как когда-то страдал он сам.

– Я не собираюсь замуж за Оуэна. У меня с ним ничего нет. Я не люблю Оуэна, Стивен.

Он, казалось, был озадачен.

– Но ты…

– Когда я говорила, что люблю его, я имела в виду лишь дружескую привязанность. Ты – мужчина, в которого я по-настоящему влюблена.

Глаза Стивена с недоверием распахнулись.

– Что?

– Думаю, я влюбилась в тебя еще тогда, на балу в Херрингтон-Холл, когда ты спас сначала меня, а потом и моего отца. – На глазах Александры заблестели слезы. – Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, но ты оказался не только невероятно красивым прекрасным принцем, настоящим рыцарем на белом коне, но и сильным, добрым человеком.

Стивен подошел к ней ближе и крепко сжал в объятиях:

– Именно в этом ты так отчаянно и нуждалась, Александра, я понял это с первого мгновения нашей встречи. Тебе был нужен кто-то, способный взять на себя бремя непосильных тягот, с которыми ты так долго боролась.

Александра взглянула в грустные, проницательные синие глаза. Да, она нуждалась в силе Стивена, и он знал это – знал еще тогда, на балу, когда тотчас предложил заботу и защиту.

– Я – сильная, но я так устала, Стивен! Устала от этой необходимости вечно быть сильной, всегда поступать правильно, шить до двух-трех утра…

Он сжал ее лицо в своих ладонях:

– Ты никогда больше не будешь уставать. Тебе никогда больше не придется трудиться, выбиваясь из сил, и ты немедленно бросишь это проклятое шитье! Разве ты не можешь понять? Дело не только в ребенке. Я хочу заботиться о тебе. Я всегда этого хотел – начиная с нашей первой встречи. И я окружу тебя заботой! – Он смахнул слезинку с ее губ. – И ты нужна мне, Александра. Ты согрела ледяные залы этого дома.