Текст книги "Идеальная невеста"

Но он не верил, что у нее такая мигрень, от которой она с криком падает на пол. Он никогда не слышал о такой болезни. Он не мог даже приблизительно представить себе, какая болезнь может стать причиной того, что он видел и что его так напугало. Она действительно казалась сумасшедшей. Подумав так, он съежился от страха. Он не хотел принимать в расчет эту возможность. Человек не может сойти с ума за одну ночь.

Но психические болезни могут передаваться по наследству, это он тоже знал. Херрингтон психически был совершенно нормальным, но Рекс ничего не знал о матери Бланш. Теперь он очень боялся за Бланш и напоминал себе, что она – самая уравновешенная и разумная женщина из всех, которых он встречал за свою жизнь.

Рекс медленно подходил к кухне особняка. Он был в отчаянии. По крайней мере, одно хорошо: Бесс, кажется, согласилась, что Дэшвуда надо изгнать из жизни Бланш. И чем скорее это будет сделано, тем лучше, подумал Рекс. Но как быть потом? Надо прекратить сплетни и найти врача для Бланш.

И тут он увидел кузнеца из Ланхадрона. Дверь кухни была открыта, на ее пороге стоял Пол Картер и разговаривал с молоденькой горничной, за которой явно ухаживал.

Рекс знал, что этот кузнец – никуда не годный человек. Нельзя, чтобы что-то беспокоило Бланш. И нельзя, чтобы кто-нибудь угрожал ей сейчас. Рекс гордой походкой направился к этой двери. Его костыль так глубоко погружался в землю, что пробивал в дерне отверстия, из которых вылетали брызги грязи. Он был в бешенстве. Заметив Рекса, Картер вздрогнул.

На лице кузнеца отразилось непритворное удивление. Потом его очень светлые глаза сощурились. Он быстро снял кепку, наклонил голову и произнес:

– Здравствуйте, милорд.

– Иди со мной! – резким тоном приказал ему Рекс.

Что затевает Картер? Впрочем, не важно: что бы он ни затевал, теперь этому пришел конец. И Рексу было все равно, что кузнец старается не смотреть ему в глаза.

Картер продолжал глядеть в сторону и сжимал свою кепку в руке все время, пока шел вместе с Рексом от кухни обратно в сад. Там сэр Рекс остановился, повернулся к нему и спросил:

– Какие дела привели тебя в Херрингтон-Холл, Картер?

Картер медленно поднял на него холодный взгляд:

– Милорд, Анна так любит ее светлость, что сделала ей маленький подарок в знак своего почтения и попросила, чтобы я привез его сюда. Это черепаховая заколка, Анна выбрала ее сама.

Рекс не смог сдержать свой гнев, да и не хотел сдерживаться.

– Черта с два! Анна всегда завидовала леди Херрингтон и чувствовала к ней только злобу. Это стало ясно, когда я был помолвлен с леди. Ты известный негодяй. Ты беспокоил леди Бланш? Угрожал ей?

Картер взглянул на него, зло усмехнулся и ответил:

– Я не служу вам… милорд.

Рекса не удивило то, что Картер говорит с ним без всякого уважения.

– Если ты когда-нибудь снова появишься здесь, ты никогда не найдешь себе работу в нашем приходе, даже на один день. И Анна тоже. Ты меня понял?

Картер густо покраснел от гнева.

– Вы, высокородные могущественные лорды, все одинаковы! Вы считаете себя богом, верно? А мы, все остальные люди, для вас беднота и пьяницы, которые ничего не стоят!

– Меня не интересуют твои взгляды на мир. Убирайся из дома леди Херрингтон!

– Я вижу, вы по-прежнему даете советы ее светлости, – ухмыльнулся Картер. – И я готов поспорить: ее новому жениху будет интересно узнать об этом!

Рекс не мог поверить, что Картер оказался таким дерзким и таким глупым, но быстро принял решение подыграть кузнецу.

– Я должен напомнить тебе: занимайся своими делами и не лезь в чужие!

Картер опять зло усмехнулся и ответил:

– С огромной радостью займусь своими делами – если мне заплатят за это.

И Рекс понял, что Картер шантажировал Бланш. Ему стало трудно дышать: так тяжело ему было видеть все это. Но он овладел собой и каким-то образом сумел успокоиться.

– Убирайся отсюда и больше никогда не появляйся здесь! Кроме того, я советую тебе уехать из нашего прихода. Ты добился того, что стал мне врагом, и если не подчинишься, то пожалеешь об этом.

– Я уеду из прихода, но за двести фунтов, – прошипел Картер.

– Сколько денег ты выжал из леди Херрингтон? – с холодной улыбкой спросил Рекс.

– Почему бы вам не спросить ее? – улыбнулся в ответ Картер. – Она заплатила мне столько, что я смогу жить как господин год или два!

Ярость ослепила Рекса. Он схватил Картера за куртку и подтянул его к себе. Костыль был так глубоко в земле, что Рекс не мог упасть, он даже не покачнулся.

– Сколько денег ты взял с нее?

Картер молчал, не решаясь ответить. Рекс заметил страх в его глазах.

– Много – пятьсот фунтов! – наконец ответил Картер.

Рекс разжал руки. Он был в ужасе от того, что Бланш столько вытерпела от этого человека.

– Здесь ты больше ничего не получишь!

Картер поправил на себе куртку и ответил:

– Милорд, я расскажу вашим знатным друзьям, кто у вас в любовницах.

– Рассказывай сколько хочешь! – ответил Рекс и отвернулся от Картера.

Заметив поблизости двух здоровяков-садовников, он жестом подозвал их и приказал:

– Выведите этого человека за ворота!

Картер едва не задохнулся от гнева, когда один садовник схватил его за одну руку, а второй за другую. Кузнец был высокого роста, но худощав и не мог с ними справиться. Рекс смотрел, как эти два силача почти волокли Картера прочь, и на одно мгновение почувствовал бешеную радость. Одну из болезненных язв, губивших жизнь Бланш, он сейчас устранил.

И тут он почувствовал, что Бланш рядом.

Он застыл на месте, а потом медленно повернулся и посмотрел на дом. Его взгляд скользнул по террасе, по окнам первого этажа, потом поднялся выше.

Бланш стояла у одного из окон второго этажа. Рекс увидел ее между двумя шторами цвета слоновой кости. Их взгляды встретились.

Потом шторы зашевелились, и она исчезла.

Бланш в своей спальне медленно подошла к камину. Сэр Рекс только что прогнал из ее дома ужасного кузнеца, которому она каждый день платила за молчание. Это было очевидно. И это было единственным маленьким облегчением в ее жизни, которая была теперь похожа на дно огромной вызывающей ужас пропасти, где в полном беспорядке перемешались всевозможные обломки.

Бланш дрожала, у нее перехватило дыхание от нахлынувших чувств. Она никогда еще не чувствовала такого большого горя и такой невыносимой тоски по близкому человеку. Она всем сердцем любила сэра Рекса и тосковала по нему. Ей достаточно было одного быстрого взгляда, чтобы вспомнить все минуты, которые они провели вместе, его чудесную дружбу, его честность, его заботу и доброту. Но ее чувства были напрасны, потому что к ним примешивался стыд. Ей никогда еще не было так стыдно.

Раздавленная позором и унижением, она закрыла лицо ладонями и рухнула в кресло, стоявшее перед камином. Сэр Рекс видел ее во время припадка сумасшествия! Сэр Рекс знает ужасную правду!

Она действительно сумасшедшая, этого больше нельзя отрицать. С каждым днем ей становится хуже. Она солгала Бесс. На самом деле после каждого припадка она вспоминала еще одну ужасную подробность того дня. Каждое воспоминание было более страшным и жестоким, чем предыдущее. Кажется, каждый следующий припадок был дольше, чем предыдущий. И каждый раз, когда она уходила в прошлое и становилась девочкой, потерявшейся среди бунтующей толпы, связь с настоящим, кажется, была более тонкой и хрупкой. Та часть ее сознания, которая всегда знала, что она взрослая женщина и находится в Херрингтон-Холл, становилась все слабее, а ребенок все сильнее. Бланш задавала себе вопрос: не случится ли однажды так, что взрослая часть ее сознания полностью исчезнет и она станет испуганным плачущим ребенком – той девочкой, чьи ладони и одежда были испачканы кровью ее матери.

«Я сумасшедшая, – с отчаянием подумала она. – Сумасшедшая, которая носит в утробе дитя сэра Рекса».

Бланш поняла, что уже давно должна была признать то, что допускала лишь как возможность.

Вряд ли ее существование когда-нибудь снова станет хотя бы похоже на нормальную жизнь. А в таком случае как она сможет стать матерью для этого пока не родившегося ребенка, когда он появится на свет? Вдруг у нее начнется припадок, когда малыш будет у нее на руках? Бланш вздрогнула от мысли, что в таком случае может нечаянно убить своего младенца. Что, если через несколько лет ее маленький ребенок увидит, как его мать корчится, вопит и плачет в минуту безумия? И самое худшее: вдруг она однажды уйдет в прошлое и не вернется назад? Кто тогда будет заботиться о ребенке? Дэшвуд?

Бланш истерически захохотала, а потом заплакала, не сдерживая слезы. Она заранее оплакивала своего сына или дочь. Ее ребенок не должен иметь такую сумасшедшую мать, как она. Он достоин гораздо большего. А Дэшвуд будет ужасным отцом. О чем она думала, когда собиралась за него замуж?

Уезжая от сэра Рекса, она надеялась, что, расставшись с ним, сможет вести такую жизнь, при которой припадков больше не будет. Но ей не хватило сил, чтобы не подпускать к себе безумие. Она старалась жить спокойно, без чувств, но не смогла. Ни тишины, ни душевного покоя не было. Вместо них начались напряжение, которому не было конца, непрерывный страх и минуты безумия. Ее жизнь стала невыносимой. И что было еще хуже, теперь, когда она осознала правду о себе, у нее больше не осталось надежды.

Она сумасшедшая. Люди знают это. И сэр Рекс теперь тоже знает.

Бланш вытерла глаза и стала смотреть на потолок. Она уже не испытывала никаких чувств, потому что ее жизнь навсегда изменилась. И, осознав это наконец, она почти испытала облегчение. Она никогда не будет в состоянии вернуться к тому существованию, которое вела почти всю свою жизнь, пока не влюбилась в сэра Рекса. Она никогда больше не будет той изящной, элегантной, любезной женщиной, которую высший свет считал образцом настоящей леди. Теперь это было очевидно. И так же очевидно было, что она никогда не сможет быть настоящей матерью для своего ребенка. Но она все-таки мать.

Это ее ребенок. Она должна защитить его или ее от себя самой и обеспечить ему во всех возможных отношениях надежное будущее.

Бланш решилась. Она не могла спасти свою жизнь и потому больше не старалась спасти себя. Теперь ей нужно было подумать о ребенке.

Сэр Рекс – отец этого младенца. Сэр Рекс сможет вырастить его. Он будет чудесным отцом, в этом Бланш не сомневалась. Теперь уже не имело значения, что он любит одиночество и иногда сильно напивается. Он честный, порядочный и надежный. Он сильный и добрый. Он будет любить их сына или дочь и даст ребенку самое лучшее воспитание. У их ребенка будет чудесная большая семья – тети и дяди, двоюродные братья и сестры, бабушка и дед. Сэр Рекс будет таким отцом, какого заслуживает и какого должен иметь каждый ребенок.

Он имеет полное право знать, что она беременна. Бланш знала, что должна сказать ему об этом, и сказать скоро. Она не могла понять, почему ей понадобилось столько времени, чтобы прийти к единственному возможному выводу. Но она боялась новой встречи с ним. Она боялась того, как он станет смотреть на нее. Он будет опасаться смотреть ей в глаза или случайно дотронуться до нее. Все этого опасаются.

Бланш обхватила себя руками. Она помнила, как он заглядывал в самую глубину ее глаз, когда целовал ее и когда входил в нее, занимаясь с ней любовью. Когда-то он любовался ее красотой, он сам сказал ей это. Какой она была глупой: не ценила то, что имела, пусть даже совсем недолго. Теперь он жалеет ее, а может быть, даже чувствует к ней отвращение.

Бесс торопила ее со свадьбой, но только из-за ее нерожденного ребенка. Теперь Бланш знала, что подруга хлопотала о ней перед Дэшвудом и другими поклонниками. Но никто не хотел иметь сумасшедшую жену. Дэшвуду была нужна не она, а ее состояние, но это не слишком заботило Бланш. Она выбрала его потому, что он не слишком беспокоил бы ее и ребенка. Теперь она знала, что никогда не сможет жить с ним одной семьей. В сущности, ей вообще нет смысла выходить замуж.

Сэр Рекс ни при каких обстоятельствах не отвернется от их ребенка. И ей стало совершенно ясно, что делать.

Она уедет в свой деревенский дом, там родит, а потом отдаст ребенка сэру Рексу.

Бланш снова заплакала.

Глава 20

Было похоже, что один страх вызывал другой. Рекс стоял под потолком в форме купола в прихожей особняка Клервудов. Образ Бланш постоянно присутствовал в его уме, словно был вырезан на поверхности мозга. Но теперь страх за любимую женщину был замкнут внутри его желания увидеть своего сына, каким-то образом убедиться, что он сделал все так, как лучше для мальчика, и найти в этом успокоение. В противоположном конце отделанной мрамором прихожей были два сводчатых выхода. Один из них вел в более просторную приемную, второй в широкий коридор, из которого были видны многочисленные гостиные. Рекс, хромая, прошел в приемную. Она была размером с роскошную гостиную, и пол в ней тоже был из мрамора с золотыми прожилками. За приемной Рекс увидел широкую мраморную лестницу, покрытую темно-красным ковром. Его взгляд мгновенно перенесся на портрет, висевший на стене над лестницей.

На картине были изображены Джулия и Стивен. Они стояли рядом. Возле них расположились два спаниеля, за спиной – дерево с яркой и пышной листвой. Светловолосая изящная Джулия выглядела очаровательно и элегантно. Стивен был одет в строгий костюм с галстуком. Хотя на картине ему было не больше пяти или шести лет, у него было очень серьезное лицо. Он казался не ребенком, а маленьким мужчиной.

Сердце Рекса словно разорвалось на части. На маленькой миниатюре, которую прислала ему Джулия, у Стивена было очень похожее выражение лица. Значит ли это, что Стивен редко смеется? Он такой хмурый по натуре? Или он, когда позировал для портретов, получил указание выглядеть серьезным и даже надменным?

Раздался легкий стук женских каблуков, и Рекс внутренне напрягся. Из коридора, начинавшегося за лестницей, вышла Джулия. Ее лицо по-прежнему было почти безупречным, но он не почувствовал к ней ни малейшего влечения. Рекс заметил, что она сильно постарела. С удивлением он осознал, что вражды к ней тоже не чувствует. Он так долго, целые десять лет, презирал эту женщину, что на мгновение был ошеломлен своим теперешним безразличием к ней.

Но сейчас ему нужно было думать о гораздо более важных делах, чем презрение к женщине, которая когда-то давно предала его.

Однако Джулия не была равнодушна к нему – Рекс это заметил.

– Здравствуйте, сэр Рекс, – произнесла она. Ее голос оказался выше, чем помнил Рекс. – Я не знала, что вы в городе, – добавила она и улыбнулась, но в улыбке чувствовалось напряжение.

Рекс поклонился в ответ, улыбнулся и сказал:

– Здравствуйте, леди Клервуд. Вы прекрасно выглядите.

В ее серых глазах снова мелькнуло удивление.

– То же можно сказать о вас, – ответила она осторожно и без улыбки. А потом стала внимательно всматриваться в него, вместо того чтобы перейти в другую комнату, где они могли бы побеседовать.

«Она приготовилась обороняться», – подумал Рекс. Его охватили беспокойство и тревога.

– Я встретился с Томом в ресторане Уайта. Разве он не сказал вам, что я собирался зайти взглянуть на Стивена?

Джулия глубоко вздохнула и ответила:

– Нет, не сказал!

Рекс понял, что Джулия боится его.

– Почему бы нам не перейти в другую комнату, где мы смогли бы поговорить? – спросил он и снова улыбнулся, надеясь ободрить ее этим.

Она довольно долго медлила, прежде чем кивнула в ответ. Потом она взглянула в сторону дворецкого, который стоял в тени прихожей, но Рекс опередил ее, сказав:

– Мне не нужно выпивки.

Джулия быстро провела его через приемную. Они оказались в библиотеке, где из окон открывался вид на великолепный сад с множеством фонтанов, искусственных озер и прудов и невероятным лабиринтом. Когда они вошли, Джулия закрыла за Рексом обе двери, потом резко повернулась к нему и спросила:

– Как ты мог это сделать?

– Я вижу, ты огорчена. – Он окинул взглядом позолоченную комнату, достойную Букингемского дворца. – Я не хочу, чтобы ты горевала. Но позволь напомнить тебе: я горевал почти десять лет о том, что потерял своего ребенка.

Джулия застыла на месте, прислонившись спиной к двери.

– Значит, ты вдруг решил прийти с визитом. И что ты хочешь сделать?

– Я хочу увидеть моего сына. Хочу говорить с ним. Хочу слышать его голос и видеть его улыбку. Разве я прошу слишком много? – спокойно спросил Рекс.

– И ради своих желаний ты хочешь разрушить его будущее, эгоист?! – крикнула Джулия.

– Я не намерен говорить Стивену, кем я ему прихожусь. Я не разрываю наше соглашение. Но я намерен время от времени видеться с моим сыном. Никто и ничто не заставит меня отказаться от этого, – предупредил он.

Джулия долго смотрела на него. В ее глазах стояли слезы, и они не были притворными.

– Я и в мыслях не имел отнять его у тебя, его матери. Об этом ужасно даже подумать, – тихо сказал он.

Джулия наконец кивнула.

– Ты меня напугал. Я всегда думала, что ты однажды появишься в нашей жизни и заберешь его или, по меньшей мере, расскажешь ему правду. И старалась угадать, когда это случится.

– Плохо же ты знаешь меня.

– Да, плохо. Поэтому десять лет назад, делая выбор, я совершила ужасную ошибку и теперь дорого плачу за это.

Джулия отошла от двери и прошла мимо Рекса так быстро, что он успел увидеть только ее прямую спину.

Ее слова озадачили Рекса. Что она хотела сказать? Она жалеет, что предала его? И о том, что стала женой одного из знатнейших людей Британии, тоже жалеет?

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

Она пожала плечами и повернулась к нему:

– Я хочу, чтобы ты знал вот что. Я намерена сделать Стивена следующим герцогом Клервудом. И я сделаю все, чтобы быть уверенной, что он получит свое наследство.

Рексу стало неловко, но тревоги он не почувствовал.

– Ты очень любишь его.

– Конечно, люблю. Он мой сын, мой единственный ребенок, и он имеет право стать хозяином всего этого. – Она показала рукой на величественную комнату.

– Джулия, я хочу, чтобы он имел те власть и богатство, которые можете дать ему вы с Томом, – спокойно ответил Рекс. – Но я не могу больше жить в разлуке с ним. Вы можете познакомить меня с ним как друга семьи.

Джулия обхватила себя руками. Раньше Рекс никогда не видел у нее этот жест – признак тревоги и озабоченности.

– Может быть, действительно будет лучше, чтобы ты стал частью его жизни.

Рекс насторожился:

– Что у вас не в порядке?

– Все в порядке, только я замужем за человеком, с которым трудно жить. Он очень требовательный муж и отец. Я ничем не могу угодить Тому. Сколько я ни стараюсь, ему все мало.

– А Стивен? – с тревогой спросил Рекс.

– Стивен – постоянное напоминание о том, что Тому не хватает мужской силы.

– Что это значит, черт возьми?! – набросился на нее Рекс.

– Это значит, – ответила Джулия, не опуская глаз перед его пристальным взглядом, – что Стивен прекрасно выполняет все свои обязанности, но его отцу этого всегда слишком мало.

Сердце Рекса забилось с такой силой, что ему стало больно.

– Значит, Том стал точно таким, как его отец.

– Да.

– Стивен несчастен?

Джулия помолчала, потом ответила:

– Он не несчастен, Рекс. Он по натуре серьезный и ответственный. Он прилагает усилия и добивается успеха. Ему, кажется, нравится получать одно задание за другим и справляться с ними. Он уже свободно говорит на трех языках и перешел от простой арифметики к алгебре. Сейчас он изучает анатомию, и, говоря это, я подразумеваю, что он уже отлично знает биологию. Его учителя говорят, что он блестящий ученик.

– Ему всего девять лет! – воскликнул Рекс. Он не знал, восхищаться или пугаться, гордиться или быть в смятении.

Джулия потянула Рекса за рукав и сказала:

– Я очень горда им, и ты тоже должен им гордиться. Но кажется, у него совсем не было детства.

Вдруг ее глаза широко раскрылись.

– Вот и он!

Рекс повернулся и увидел Маубрея и своего сына, которые подходили к дому. Оба были в костюмах для верховой езды. Сердце словно перевернулось у него в груди. Он не мог дышать и чувствовал, что еще немного – и потеряет сознание. Маубрей молчал, Стивен тоже шел молча. Рекс сразу же заметил, что мальчик ведет себя как принц – держится очень прямо и гордо. Его осанка была невероятно правильной.

Хромая, Рекс вышел на террасу и остановился около ее белых перил. Маубрей увидел его. На лице герцога мелькнуло недовольное выражение, он взглянул вниз, на Стивена, и что-то сказал мальчику.

Стивен посмотрел через газон на террасу, и Рекс впервые в жизни встретился взглядом со своим сыном. Даже на большом расстоянии он рассмотрел глаза мальчика и подумал, что они полны холода и презрения.

«Он такой же высокомерный, как Маубрей», – с отчаянием подумал Рекс. Но однажды Стивен получит огромную власть, поэтому он может быть таким же высокомерным, как принц Уэльский или король, приехавший в гости к подданному.

Герцог и мальчик поднялись по ступеням на террасу. Теперь Рекс видел, что Стивен рассматривает его с надменным видом, и все же при этом глаза мальчика блестели от любопытства.

– Дорогой мой! – воскликнула Джулия, выходя из комнаты и становясь впереди Рекса. – У нас гость, сэр Рекс. Ты не видел его уже несколько лет!

Воодушевление в ее голосе соответствовало ее улыбке.

Потом она взяла Стивена за руку и спросила:

– Тебе понравилась прогулка на коне с отцом?

– Да, мама, понравилась. Я показал отцу, как хорошо Одиссей прыгает через каменную изгородь.

Джулия повернулась лицом к Рексу:

– Он ездит на коне так, как ездили вы, сэр Рекс, когда служили в кавалерии. Он уже настоящий наездник.

Рекс очень хорошо чувствовал, как сильно волнуется Джулия. Но его нервы тоже были напряжены. Он стоит так близко к сыну, что мог бы дотянуться до него рукой! Рекс едва мог поверить в это. Рекс, не отрываясь, смотрел на Стивена и не мог отвести от него глаз.

– Здравствуйте, ваша светлость, – кивнул он Маубрею. – Приятно снова увидеться с вами.

Лицо Маубрея вытянулось, словно от боли.

– Здравствуйте, сэр Рекс. Как приятно, что вы пришли! Жаль, что вы не сообщили заранее, что будете у нас. У меня есть дела в городе, и я боюсь, что недолго пробуду дома.

Рекс каким-то образом сумел улыбнуться, а потом взглянул на Стивена, который внимательно разглядывал его, словно оценивал каждый оттенок его слов и каждое движение.

– Здравствуй, – сказал он как можно небрежнее. Но этот небрежный тон стоил ему гигантского усилия.

– Стивен, поздоровайся, пожалуйста, с сэром Рексом де Вареном. Он давний друг нашей семьи. Его отец – Эдер.

Стивен поклонился, но еле заметно: мальчик отлично знал, что по рангу он выше гостя.

– Добрый день, – торжественно поздоровался он. – Кажется, я встречался с вашим отцом во время прогулки верхом в парке.

Рекс даже не пытался справиться с дыханием.

– Я не знал. Я рад. – Тут он понял, что сказал, и добавил: – Какая высота у этой каменной изгороди?

– Почти метр, – ответил Стивен. Кажется, мальчик хотел улыбнуться, но сдержался.

На Рекса этот ответ произвел большое впечатление.

– Это высокий прыжок для мальчика, – одобрил он.

– Я прыгаю и выше, – ответил Стивен, и в его словах ясно чувствовалась правда.

– Мой сын отлично делает все, за что берется, – заявил Маубрей со странной насмешкой в голосе. – Нет ничего, что он не смог бы сделать. Я уверен, что если он захочет полететь на Луну, то полетит.

Стивен густо покраснел. А Рексу захотелось ударить Маубрея так, чтобы сбить его с ног, за то, что тот без причины жестоко обидел его сына.

– Не уходите от нас слишком быстро, – попросил Маубрей и холодно улыбнулся. – Я уверен, что моя жена в восторге от того, что вновь встретилась с вами через столько лет. – Он кивнул, величавой походкой прошел по террасе и исчез в доме.

Рекс мгновенно повернулся к Стивену, который явно успел овладеть собой.

– Я уверен, что твой отец очень гордится тобой. Я знаю, что твоя мать тобой гордится, – тихо и ласково сказал он мальчику.

Глаза Стивена сузились.

– Откуда вы знаете, что моя мать гордится мной, если не были у нас много лет?

Рекс понял, что этого мальчика трудно обмануть.

– Я встречался с ней один или два раза на приемах, и тогда она очень хвалила тебя.

Рекс улыбнулся. Он хотел коснуться своего сына, но знал, что не сможет этого сделать.

Стивен кивнул.

– Моей матери легко понравиться, я считаю, что большинству женщин легко понравиться, – сказал он, но умолчал о том, что его отец не такой. А это было теперь очевидно. – Я думаю, вы не нравитесь моему отцу, – добавил он.

– Это не так! – выдохнула Джулия.

А Рекс просто сказал:

– Я знаю твоего отца с войны. Война меняет людей, Стивен, и она изменила нас обоих.

Мальчик пристально посмотрел на него. Теперь он был очень заинтересован.

– Я очень много читал о войне. Отец воевал в Испании. Он тоже служил в кавалерии, – гордо произнес Стивен, – в Одиннадцатом легком драгунском полку.

– Я это знаю. Он служил под моим командованием, – объяснил Рекс.

Стивен внимательно посмотрел ему в глаза. Это был острый и вопрошающий взгляд.

Потом мальчик сказал:

– Я не знал об этом.

Джулия вышла вперед и заговорила:

– Ты должен знать, что сэр Рекс – герой и получил награду за свой подвиг. Он награжден медалью «За доблесть» за то, что вынес с поля боя твоего отца, когда тот был ранен в бою и не мог двигаться. Возможно, он спас Клервуду жизнь.

Стивен расправил плечи.

– В таком случае наша семья в огромном долгу перед вами, сэр Рекс, – серьезно сказал он. – Когда-нибудь я уплачу этот долг, даже если мой отец уже сделал это.

Рекс был потрясен до глубины души. Его сын уже имеет высокое понятие о чести. Может ли он желать большего?

– Ты ничего не должен платить. Я спас бы любого моего подчиненного, если бы тот оказался в таких обстоятельствах.

– В таком случае вы истинный герой и были бы героем даже без медали, – заключил Стивен. – Вы лишились ноги тогда?

Рекс почувствовал, что его глаза стали влажными, и знал, что должен сдержать слезы. Но он был так горд, так взволнован и так восхищен этим ребенком, своим сыном.

– Я был ранен в ногу, когда уносил твоего отца в безопасное место, – тихо и ласково ответил он. – Это осталось в прошлом.

Стивен широко раскрыл глаза и пристально взглянул на него.

Стивен повернулся, посмотрел на мать и спросил:

– Почему я раньше никогда не видел сэра Рекса?

Джулия не сразу нашла ответ. Немного помолчав, она объяснила:

– Он очень много времени проводит в своем поместье, в Корнуолле. А чтобы бывать на светских приемах, ты еще слишком мал. – Она пожала плечами. – Но я рада, что день вашего знакомства наконец наступил. – И она улыбнулась Рексу.

Стивен снова повернулся к Рексу:

– У Клервуда есть имения повсюду, но нет ни одного в Корнуолле. Я еще никогда не был на юге Англии. Как он выглядит?

Рекс сделал глубокий вдох. Перед ним открылась возможность, которую он твердо решил не упустить.

– Это суровый край, пустынный и очень величественный.

Стивен задумчиво посмотрел вдаль.

– Я прочту что-нибудь о Корнуолле, – откровенно и просто сказал он.

Рекс не стал ни медлить, ни колебаться.

– Лучшее время года там – июль, когда цветут вереск и утесник. Если ты захочешь, твоя мать может привезти тебя ко мне в гости. Мы сможем скакать верхом по вересковым пустошам. Там много изгородей, через которые можно прыгать.

Стивен вдруг улыбнулся. На его лице и в голубых глазах мелькнул мальчишеский восторг.

– Вы ездите верхом?

– Да, – тихо ответил Рекс.

Стивен повернулся к Джулии. Рекс знал, что мальчик старается сдерживать свое волнение, но слышал дрожь в его голосе.

– Мама, я хотел бы съездить туда. Я бывал во Франции, в Голландии, в Германии, Португалии, Испании, в Шотландии, даже в Ирландии. Но в Корнуолле я еще не был!

Джулия бросила быстрый взгляд на сэра Рекса и сказала:

– Я уверена, что это можно устроить.

* * *

– Сэр Рекс сейчас в семейной комнате, леди Херрингтон, – доложил дворецкий де Варенов.

Бланш дрожала. Она должна была встретиться с сэром Рексом лицом к лицу. Но он видел ее во время приступа, и теперь она была готова повернуться и убежать. Ее щеки уже горели от смущения. Но все же она вскинула голову и пошла за дворецким через вестибюль. Дыша часто и неглубоко, боясь того, с каким чувством сэр Рекс посмотрит на нее, когда увидит, она вошла в холл.

Она услышала визгливый смех и сбивчивые голоса детей. Дворецкий остановился у порога зеленой гостиной. Дверь была открыта, и Бланш смогла заглянуть внутрь комнаты. Ее сердце громко и сильно стукнуло в груди.

В комнате сидел на кушетке сэр Рекс. На полу, возле его ноги, играли с солдатиками и лошадками два мальчика, один со светлыми волосами, другой с темными. Рядом с сэром Рексом сидела хорошенькая девочка с волосами цвета меда, ей было лет восемь или девять. Она читала толстую книгу и была так поглощена этим занятием, что не поднимала глаз от страницы. С другой стороны от сэра Рекса сидел еще один мальчик, примерно на год моложе девочки. У него были золотистые волосы, и он был точной копией своего отца, Девлина О'Нила. Этот мальчик что-то говорил сэру Рексу, и тот слушал племянника так внимательно, что у Бланш сердце разрывалось от боли. По лицу сэра Рекса она видела, что он счастлив быть среди своих племянников и племянниц. Он будет чудесным отцом.

– Это правда? – с жадным любопытством спросил «золотой» мальчик.

– Да, – сказал сэр Рекс двум младшим, тем, что сидели на полу, а потом прикрикнул на них: – Роган и Чез! Если вы будете драться из-за игрушек, я их заберу! Вы должны делиться ими друг с другом. Вы родные, а не соперники.

Светловолосый мальчик рассердился и стал стучать кулаками по полу, а темноволосый усмехнулся, торжествуя победу. Бланш решила, что светловолосый – Роган, сын Элеоноры, а темноволосый – Чез, сын Тайрела.

Золотоволосый мальчик, сидевший возле сэра Рекса спросил:

– Тогда не могли бы вы в этот раз пожить с нами в Эскетоне?

Сэр Рекс потрепал племянника по волосам.

– Я подумаю над этим, Джек. Ты прав: я слишком мало гостил у твоего отца.

Джек улыбнулся во весь рот. Он был в восторге. Он явно обожал своего дядю.

Бланш снова вздрогнула: она заметила двух женщин, сидевших возле камина, – Аманду и Лизи. Обе уже начали подниматься на ноги и тоже ласково улыбались, хотя ее появление их явно удивило. Бланш заметила, что жена Клифа повзрослела и стала очень элегантной молодой леди. При виде Аманды словно что-то кольнуло ее в сердце: она вспомнила историю любви этой пары, и ей захотелось заплакать о том, что сама она никогда не будет так счастлива.

Дверь на террасу открылась, и в комнату, звеня шпорами, вошел Клиф де Варен. Он держал за локти двух мальчиков. Лицо капитана было красным от возмущения: он сердился на мальчиков. Их лица были такого же цвета, но мальчики краснели от стыда за совершенный проступок. Оба озорника старались показать, что жалеют о своем непослушании.