Текст книги "Идеальная невеста"

– Без всяких романтических соображений?

– Я выберу мужа рассудком! – крикнула Бланш.

Сэр Рекс сердито хмыкнул.

– Вы заслуживаете большего, – сказал он.

Ее глаза широко открылись.

– Я пьян и потому скажу вам в точности то, что думаю. Вы заслуживаете честного мужа с доброй от природы душой. – Его глаза горели. – Вы заслуживаете мужчину, который будет восхищаться вами, защищать вас, уважать… и очень любить вас.

Бланш открыла рот от изумления. Что означает эта хвалебная речь в ее честь?

Сэр Рекс поднял руку и нежно провел пальцами по ее щеке. Бланш оцепенела. Ее охватил панический страх – и одновременно она почувствовала, как по телу прошла горячая волна желания.

– Вы заслуживаете мужчину, который заставит ваше сердце учащенно биться и с которым вы будете плакать от наслаждения.

У Бланш перехватило дыхание.

Он опустил руку.

– Я желаю вам найти для себя образцового мужчину.

Бланш смутилась.

Сэр Рекс вышел из зала.

Сэр Рекс почти поцеловал ее.

Бланш уже давно смотрела на свой остывший чай. Она завтракала одна и вспоминала в мельчайших подробностях каждую минуту вчерашнего вечера. Ее сердце билось быстро и неровно, вызывая неприятную дрожь в груди. Сэр Рекс был пьяным, наглым, ужасно дерзким и слишком мужчиной. Его сердце разбито, его преследуют воспоминания о войне. И он считает, что она заслуживает восхищения, уважения и страстной любви.

«Вы заслуживаете мужчину, который заставит ваше сердце учащенно биться и с которым вы будете плакать от наслаждения».

Бланш протянула руку за чашкой, но воспоминание об этих словах заставило ее дрожать. Фарфоровая чашка зазвенела, ударившись обо что-то, и девушка быстро поставила ее обратно.

Она не способна на такую страсть, о которой говорил сэр Рекс. Как он мог сказать ей такое? И как она сама могла сказать все, что говорила ему вчера?

Бланш снова стала смотреть на чай, который уже совсем остыл. Она никогда не была так сбита с толку. Ей было очень жаль сэра Рекса. Сострадание к нему переполняло ее, но у нее не было никакой возможности проявить сочувствие. Он ведь не ребенок, она не может обнять его и приласкать, как маленького.

Вчера ночью он все время бросал на нее свои мрачные, жгучие взгляды.

Вчера ночью он едва не поцеловал ее.

Ей не нужно было иметь любовный опыт, чтобы понять, как близок он был к этому. Но он был сильно пьян. Значит, свою страсть он нашел в бутылке. Это было не настоящее любовное желание, верно?

Ее трясло, как от озноба. Вчера ночью она сама хотела его поцелуя! И хотела не просто от любопытства. Она никогда не забудет то короткое мгновение, когда была в его объятиях, когда его власть, мужская сила и телесная мощь победили ее. Она была потрясена и испугана. Но теперь она знает, что такое любовное желание. От этого желания заныло ее тело.

Столько лет она верила, что никогда не почувствует страсть, – и вот, наконец, в ней проснулась женщина. Как это могло случиться? Сэр Рекс не подходит ей, и вчерашняя ночь доказала это. Он был мрачным, опасным, даже страшным. И такой же грозной, как он сам, была его мужская сила. У него есть много чудесных качеств, но душевные муки и избыток мужского начала перевешивают их. Она должна вычеркнуть его имя из того списка, где оно стоит единственным, верно?

Что было бы, если бы он ее поцеловал?

Если она еще немного времени поживет в Боденике, поцелует ли он ее?

Бланш не знала, что делать и что думать. Она могла признать свое изумившее ее желание, чтобы ее поцеловали. Ей пора узнать, что такое поцелуй. Бесс и Фелисия стали бы ее ободрять. Но если это приведет к чему-то другому – к чему-то большему?

Желать поцелуя в ночной темноте – совершенно не то, что желать утоления страсти. А она не из тех женщин, которые заводят себе любовника. И тем более это невозможно сейчас, когда она ищет мужа для себя. Бланш решила, что ей лучше всего немедленно уехать из Лендс-Энда. Уехать, пока события не сложились в цепь, где одно влечет за собой другое, пока они не сблизились еще больше, пока еще есть выход из этого положения.

Но не мог бы сэр Рекс до ее отъезда снять оружие со стены?

Если бы она могла поступать как хочет, если бы вообще могла ему помочь, она бы избавилась от этой выставки оружия, чтобы он мог со временем забыть о войне и о преследовавших его призраках из прошлого. И кто та женщина, которая разбила его сердце?

Лизи однажды очень гордо сказала, что мужчины из рода де Варен влюбляются один раз в жизни и навсегда. Бланш верила в это, потому что очень хорошо знала эту семью. Она видела, как расцветала любовь Тайрела к Лизи после того, как расторгла свою помолвку с ним. И эта любовь продолжает цвести, хотя прошло уже много лет. Она слышала скандальную новость о том, что Шон О'Нил похитил Элеонору из-под венца. Их любовь не слабеет со временем. Два года назад Клиф де Варен, самый родовитый, и к тому же самый богатый, из тогдашних великосветских женихов, вернулся домой с дочерью бездомного пирата для того, чтобы жениться на ней. Девлин О'Нил, еще служа в королевском флоте, бросил вызов Адмиралтейству – похитил Вирджинию, чтобы отомстить своему врагу. А теперь он и Вирджиния празднуют в Париже девятую годовщину своей свадьбы. И по-прежнему обожают друг друга. И конечно, есть еще граф и графиня.

Она подумала, что сэр Рекс будет до самой смерти тосковать по какой-то образцовой женщине. И ей стало очень жаль сэра Рекса. Он заслуживает гораздо большего, чем то, что дала ему жизнь. Теперь Бланш начала понимать, почему он так напряженно и непрерывно трудится. При свете дня он прогоняет от себя своих призраков тяжелым трудом, а по ночам – бутылкой вина или бренди.

Ей, вероятно, нужно уехать из Лендс-Энда и сосредоточиться на списке настоящих поклонников, которых будет интересовать в ней не только ее богатство. Но перед отъездом она должна сделать что-то – хоть что-нибудь, – чтобы жизнь сэра Рекса стала легче и, может быть, даже внести в эту жизнь немного радости.

На полу столовой появилась тень, и Бланш заволновалась.

Но ей незачем было поднимать взгляд: она и так знала, что на пороге стоит сэр Рекс. Кровь в ее жилах потекла быстрее, у нее перехватило дыхание. Бланш забыла о его демонах, зато очень ясно вспомнила, каково быть в его объятиях.

Бланш заставила себя улыбнуться, надеясь, что не покраснела, и осторожно подняла на него глаза.

Взгляд сэра Рекса был до ужаса прямым – таким прямым, что ей стало неловко. Кроме того, на нем не было заметно никаких следов усталости. Если бы она не знала, то никогда бы не догадалась, что ночью он был пьян.

– Доброе утро. Я удивлен, что вижу вас, – сказал он и мгновенно покраснел.

Бланш онемела. Ее сердце бешено колотилось в груди, когда она смотрела в глаза сэра Рекса. В их влажном взгляде отражались угрызения совести и сожаление. Бланш вспомнила свою ночную беседу с ним, хотя хотела бы ее забыть. Она взглянула на его рот. Губы были плотно сжаты, но, как бы сильно он ни стискивал губы, они оставались полными, а их изгиб был совершенным по красоте.

– Доброе утро, – сумела она произнести, надеясь, что он не станет вспоминать их разговор. – Погода сегодня чудесная, – отважно начала она.

– Я этого не заметил, – ответил сэр Рекс.

Его взгляд не дрогнул. Хозяин дома, очевидно, твердо решил продолжать беседу по-своему.

– Я понимаю, что нанес вам еще одно непростительное оскорбление, вернее, целый ряд оскорблений.

Розовые пятна на его скулах стали красными.

Бланш прикусила губу. Он выглядел таким несчастным и явно опять осуждал себя.

– Сэр Рекс, может быть, я налью вам чаю?

Он хмыкнул.

– Я думал, вы уже уехали, но теперь знаю, что вы уезжаете только сейчас: я видел, что ваш кучер готовит лошадей к отъезду. Я должен снова принести вам мои самые искренние извинения. Вам пришлось вытерпеть самые грубые замечания, какие только возможны, и мою наглость. Я не имел права говорить с вами так, как говорил. Я не имел права… – он молчал, подбирая слова, а она не могла отвести взгляд в сторону, – играть с вами.

Ее сердце билось сильно и гулко. Слова сэра Рекса, несмотря на свой грубый смысл, не были грубыми: в их тоне было слишком много чувственности. Неужели он ночью играл с ней? Неужели он намеренно хотел смутить ее своей агрессивной сексуальностью?

Она была настолько подавлена этой мыслью, что едва сумела произнести:

– Я не поняла, что беседа, которую я честно вела с вами, была для вас не тем же, что для меня.

– В самом деле не поняли? – спросил он, пристально глядя на нее ярко горящими глазами. Потом он добавил: – Невозможно найти подходящие извинения за мое поведение нынешней ночью.

Бланш стало горько. Дрожа, она встала на ноги и заговорила:

– Если говорить правду, я не должна была врываться к вам ночью. – После этих слов к ней вернулись голос и твердость духа, и она закончила: – Это ваш дом. Вы имеете полное право наслаждаться отдыхом в своем большом зале после ужина.

– Вы моя гостья и имеете полное право подойти ко мне. Я ведь просил вас остаться – разве вы не помните этого?

Бланш заволновалась, и ей захотелось заступиться за этого странного человека перед ним самим.

– Пожалуйста, не наказывайте себя, сэр Рекс. Я не вспоминала о прошлой ночи. – Говоря эту ложь, Бланш чувствовала, что ее щеки горят от стыда.

Сэр Рекс посмотрел на нее мрачно и недоверчиво, и она поняла, что он ей не поверил.

Она посмотрела на свою чашку и сказала:

– У нас был необычный разговор. – Она сделала вдох. – Он был замечательный и приятный тем, что не похож на другие. И только.

Договорив, она взглянула на него. Его глаза были широко раскрыты.

– Вы, конечно, не верите в это. Я уверен, что теперь вы осудите меня.

– Мне не за что вас осуждать. Мы с Бесс обсуждаем очень многие и очень разные темы. Она говорит со мной очень откровенно, иногда она даже шокирует меня этим.

Бланш сумела улыбнуться.

– Я не Бесс, – напомнил ее собеседник.

– Друзья всегда разговаривают между собой откровенно. Я уверена, что вы хотели дать мне советы, а не обидеть меня. И вы не обидели меня, – убежденно добавила она. – У меня до сих пор никогда не было друга-мужчины.

– Друг-мужчина, – уныло повторил он. – Значит, я теперь ваш друг?

Она молчала, не зная, что ответить.

Тогда он очень медленно произнес:

– Вы невероятно великодушны. Вы подаете пример всем леди и джентльменам.

Эта похвала очень тронула Бланш. Она едва не задрожала от восторга, но ответила:

– На самом деле я вовсе не пример для всех.

– Я больше чем когда-либо уверен, что ваша доброта не имеет себе равных. Я жалею, что не позволил вам выпить рюмку перед сном в одиночестве.

Бланш прикусила губу – так же как ночью.

– Вам было нужно чье-нибудь общество. Это вполне обычное желание, сэр Рекс.

Она увидела, как его взгляд вспыхнул от воспоминания и как потом он отвел глаза в сторону. Бланш была уверена: сэр Рекс вспомнил, как признался ей, что чувствует себя одиноким. Ей стало больно за него. Он одинок, и ему нужен настоящий друг.

– Кроме того, разве я сама не обидела вас? – тихо сказала она. – Я тоже совала свой нос в чужие дела, и делала это сознательно. Вы не можете отрицать это, сэр Рекс. Может быть, это я должна извиниться перед вами за свое поведение?

Он отрывисто и грубо рассмеялся и недоверчиво покачал головой:

– Вы снова пытаетесь поменяться со мной ролями – сделать так, чтобы виноватой казались вы. Вы пытаетесь щадить мои чувства.

Бланш набралась смелости и ответила:

– Вчера ночью я говорила правду. Вы хороший и достойный человек. Я всегда очень уважала вас, и буду по-прежнему уважать.

Он вздрогнул от неожиданности.

– Я чувствую себя так, словно мы пережили еще одну бурю. И не просто бурю, а ураган.

Бланш улыбнулась: ей стало легче.

– Я чувствую себя так же.

Сэр Рекс наконец улыбнулся, но улыбка недолго оставалась на его лице. Он внимательно вглядывался в свою собеседницу.

– Значит, мы еще какое-то время проведем вместе как добрые друзья?

Бланш заглянула в его загадочные темные глаза и поняла, что не хочет уезжать – во всяком случае, сегодня. Может быть, завтра она будет настроена иначе.

– Мы знакомы очень давно, – сказала она.

– Да, давно. Уже восемь лет, – отозвался сэр Рекс.

Ее сердце подпрыгнуло в груди.

– Я не хочу подвергать нашу дружбу опасности, – заявила она.

– Я тоже этого не хочу! – мгновенно согласился сэр Рекс.

Это было сказано с такой силой, что Бланш испугалась. Но она улыбнулась и договорила:

– Кроме того, друзья часто делятся своими тайнами.

Сэр Рекс посмотрел на нее. Это был взгляд сбоку, не такой чувственный, как те, которые он бросал на Бланш прошедшей ночью, но прямой и пристальный. У Бланш перехватило дыхание от этого взгляда, который словно прощупывал ее душу.

– По-моему, обмен тайнами происходил только в одном направлении, – заметил сэр Рекс.

Бланш густо покраснела.

– Возможно, иметь друга, которому действительно можно довериться, – это счастье, сэр Рекс.

– Женщины в этом отношении отличаются от мужчин. Мужчины не высказывают свои мысли так открыто, если только не находятся под влиянием вина. – Бланш заметила, что он, наконец, сменил позу и слегка расслабился. – Но я вижу, что за это вы меня простили.

– Вас совершенно не за что прощать, – заверила его Бланш, и, как ни странно, она была искренна. Сказав это, она пожала плечами, но почувствовала, что каким-то чудом перевела разговор на менее опасную тему.

Так она считала, пока сэр Рекс не спросил ее с обезоруживающей улыбкой:

– А у вас есть тайны, которыми вы хотели бы поделиться?

Она вздрогнула и почувствовала, что бледнеет. Если она когда-нибудь изменит свое решение и предложит ему стать ее мужем, она будет должна рассказать ему правду о своем природном изъяне.

Глаза сэра Рекса широко раскрылись. Он отвернулся от девушки и сказал:

– Я вижу, что у вас их нет.

Помолчав, он добавил:

– Я скажу Анне, чтобы она приготовила вам еду в дорогу, – вы же возвращаетесь в город.

Бланш встревожилась. Они только что договорились быть друзьями, хотя эта дружба и странная. Как же она может уехать? Если бы сэру Рексу настоящий друг был нужен хотя бы наполовину так сильно, как она нужна Бесс и Фелисии, она осталась бы здесь без колебаний.

– Вы просите меня уехать? Я пользовалась вашим гостеприимством слишком долго? Если это так, я понимаю вас.

Он вздрогнул от неожиданности.

– Я полагал, что вы готовитесь к отъезду.

– Я собиралась поехать в Ланхадрон. Мальчики Джонсонов ходят босиком, и младшая девочка тоже. Я действительно не собиралась возвращаться в город.

Сказав это, Бланш улыбнулась сэру Рексу.

– Я должна сделать еще одно признание, на этот раз при свете дня. Сэр Рекс, я не готова вернуться к толпам поклонников, которые осаждают Херрингтон-Холл. Я боюсь выбора, который рано или поздно должна буду сделать. – Бланш снова улыбнулась. Она надеялась, что он позволит ей остаться. Если бы она умела кокетливо взмахивать на мужчин ресницами, она сделала бы это сейчас для сэра Рекса.

Его напряженный взгляд заставил Бланш почувствовать себя маленькой и слабой, так же как ночью.

– Я не могу упрекнуть вас за это. Вам явно незачем спешить. Ваше состояние вряд ли исчезнет за одну ночь, а значит, не исчезнет и толпа ваших поклонников. – Его взгляд стал мягким. – Оставайтесь здесь столько времени, сколько пожелаете.

Действительно ли он думает то, что сказал сейчас? – мелькнуло в уме у Бланш.

– Если за это время мое присутствие станет вас тяготить… – начала она, но сэр Рекс остановил ее, подняв левую руку, и сказал:

– Этого никогда не может случиться.

Ее сердце подпрыгнуло в груди и забилось быстрее. Он может быть таким же галантным, как лучший из светских джентльменов, подумала она и ответила:

– Спасибо. Я бы очень хотела погостить здесь еще немного.

Он бросил на нее еще один долгий вопросительный взгляд, от которого она задрожала.

Почему она не считала его кандидатом в мужья? Сейчас она совершенно не могла понять этого. В эту минуту его недостатки не имели для нее значения. Значение имел лишь взгляд, которым он продолжал смотреть на нее, и странное – настойчивое и неровное – биение ее сердца.

Его взгляд переместился на ее губы.

– В двенадцать дня мне надо быть на собрании в деревне. Если вы подождете еще час, я с величайшим удовольствием готов сопровождать вас туда.

Бланш пробормотала что-то о том, как это было бы чудесно.

Глава 7

Бланш отдала своему кучеру покупки, которые сделала для семьи Джонсон. Ее сердце казалось ей непривычно легким, и это было странно.

– Вы видели сэра Рекса, Кларенс?

– Боюсь, что нет, миледи.

Бланш около двух часов ходила по магазинам этой необычной деревни – скорее небольшого городка – и даже купила себе в галантерейном магазине новую шляпу. Она не видела, как сэр Рекс ушел с собрания в местной церкви, на котором он присутствовал. В деревню он въехал верхом на коне, поэтому девушке было не обязательно его дожидаться, но она хотела этого.

Она продолжала думать о разговоре, который был у них утром, и о странной дружбе, которая выросла из пепла их ночной встречи. Она продолжала думать о характере сэра Рекса – и о его достоинствах, и о недостатках. Ни один человек не совершенен. Она сама далеко не совершенство. По сравнению с ее собственными недостатками недостатки сэра Рекса казались ей восхитительными.

Девушке хотелось, чтобы Бесс приехала в Лендс-Энд: ей был очень нужен совет подруги. Но она и так знала по меньшей мере часть того, что сказала бы и сделала бы Бесс. Подруга ободрила бы Бланш и посоветовала как можно скорее броситься в объятия сэра Рекса, чтобы испытать на деле свою недавно проснувшуюся страсть.

Бланш покраснела. Чем больше она думала об этом, тем сильнее чувствовала, что она не возражала бы против поцелуя.

– Миледи? – услышала она неуверенный женский голос.

Бланш повернулась. Ее окликнула молодая женщина, которая тоже зашла в галантерейный магазин, когда Бланш покупала там шляпу. Еще тогда Бланш почувствовала, что эта покупательница слишком явно разглядывает ее.

– Здравствуйте, – любезно ответила она.

Женщина, черноволосая и полная, сделала реверанс.

Щеки у нее были красные.

– Я молю Бога, чтобы вы на меня не обиделись! – крикнула она. – Но я случайно услышала, что вы гостите в Лендс-Энде.

Теперь внимание Бланш было полностью приковано к собеседнице.

– Да, я там в гостях. Я давний друг этой семьи. Меня зовут леди Бланш Херрингтон, – осторожно представилась она.

Городок, вернее, деревня, небольшая, размером не больше, чем две улицы в Лондоне. В таком месте, должно быть, все друг друга знают. Чего хочет эта молодая женщина?

Брюнетка снова сделала реверанс:

– Меня зовут Маргарет Ферроу. Мой муж и я – соседи сэра де Варена.

Изумление Бланш достигло наивысшей степени.

– В таком случае мне очень приятно встретиться с вами, – серьезно сказала она и подумала, что это большая удача. Теперь Бланш заметила, что у этой женщины, которая сейчас была красной от смущения и задыхалась от волнения, был, кажется, приятный взгляд, хотя она заметно нервничала. Соседка сэра Рекса не выглядела ни легкомысленной, ни тщеславной. Она выглядела как молодая достойная женщина благородного происхождения, достаточно обеспеченная и, похоже, добродушная.

На лице Маргарет отразилось облегчение.

– Понимаете, мы живем всего в получасе езды от замка. И я просто подумала, что здесь очень мало общества и мне надо бы познакомиться с вами.

– Раз это так, вы, должно быть, хорошо знакомы с сэром Рексом, – предположила Бланш, которая теперь слушала собеседницу с большим интересом.

Маргарет широко раскрыла глаза, помолчала, не решаясь ответить, и призналась:

– Боюсь, что нет.

Как это возможно? – удивилась Бланш.

– Я знаю, что он не считает нужным принимать гостей, но вы его близкие соседи, поэтому, конечно, должны быть с ним знакомы.

Маргарет густо покраснела.

– Я вышла замуж за мистера Ферроу пять лет назад, и за все это время нас ни разу не пригласили в замок. Мы несколько раз приглашали его к себе сразу после нашей свадьбы, но он отклонил все приглашения.

Бланш с трудом верила в это.

– И все-таки мы восхищаемся сэром Рексом! – продолжала говорить Маргарет. – Мы знаем, что он предпочитает одиночество. Но он очень заботится об интересах общества и столько сделал для нашего прихода!

Просто возмутительно, что он не приглашает своих ближайших соседей на обед и ни разу не принял их приглашение, подумала Бланш, но поняла, что ей нужно заступиться за сэра Рекса.

– У него нет в доме хозяйки, он сам признался мне в этом. – Тут она улыбнулась. – Когда он женится, а это обязательно произойдет, он начнет принимать гостей. Возможно, когда ему были доставлены ваши приглашения, он был в Лондоне. Но все же он должен быть хорошо знаком с вашим мужем. Они, конечно, вместе ходят на охоту и рыбалку.

Маргарет улыбнулась, но в улыбке было заметно беспокойство.

– У нас в Торренс-Хилл есть рудник, поэтому у них есть общие дела – такие, как сегодняшнее собрание. Но они знакомы только по этим деловым встречам и, насколько я знаю, никогда не ходили на охоту вместе, – сказала она и поспешно добавила: – Правда, я живу в этом приходе только пять лет.

Все закружилось у Бланш перед глазами. У этой молодой женщины очень приятный характер. В чем же тогда дело? Может быть, муж у нее похож на злого людоеда из сказки? Нет, мрачно подумала она, на людоеда скорее похож тот, у кого гостит она сама.

Ему одиноко – он сам признался в этом. Что ж, она только что обнаружила хотя бы один способ избавить его от одиночества.

– Сэр Рекс ничего не говорил мне про это собрание.

Маргарет с большой охотой пояснила:

– Раз в месяц или в два месяца сэр де Варен просит шахтеров собраться вместе. Его очень волнует исправность здешних шахт. Их в приходе восемь, и в одной из них три года назад был ужасный обвал. В тот день погибло несколько человек. С тех пор сэр Рекс требует, чтобы за состоянием шахт хорошо следили.

Бланш не удивило, что сэр Рекс захотел ради благополучия шахтеров следить за состоянием шахт в приходе, где живет.

– Да, сэр Рекс человек сострадательный.

– Да, это верно! Определенную долю своих доходов он жертвует на приют в Сент-Джуде! – задыхаясь от восторга, подхватила Маргарет. – И это он предложил восстановить нашу древнюю, построенную еще при норманнах, церковь, которой жители деревни позволили превратиться в развалины. А наши самые бедные семьи знают, что всегда найдут себе что-нибудь поесть у задней стены его кухни.

– Не в этой ли обновленной церкви сейчас происходит собрание? – спросила Бланш. Ей показалось очень интересным, что Маргарет Ферроу так уважает сэра Рекса, хотя очень легко могла бы предъявить ему претензии за нежелание участвовать в светской жизни.

– Да. Она стоит там, в конце улицы. – Маргарет указала рукой на дальний конец квартала. – Вы можете увидеть отсюда ее шпиль. Долго ли вы пробудете с нами?

– Это я еще не решила, – ответила Бланш. – Но я надеюсь, что наши пути снова пересекутся, и к тому же скоро. Возможно, мы встретимся за ужином в Боденике?

Маргарет Ферроу изумленно открыла рот. Придя в себя, она горячо сказала:

– Ну разумеется, мы будем рады приехать к вам на ужин. Мистер Ферроу искренне восхищается сэром Рексом. Он говорит, что сэр Рекс – герой войны. Двоюродный брат мистера Ферроу тоже служил на Пиренейском полуострове, в Одиннадцатом легком драгунском полку.

Сердце Бланш забилось быстрее.

– Это полк, в котором служил сэр Рекс?

– Мистер Ферроу считает, что да.

Бланш, услышав это, очень обрадовалась, но почти тут же ее восторг сменился сомнением. Муж Маргарет мог знать, какие события прошлого никак не может забыть сэр Рекс. Но сэр Рекс, возможно, не захочет говорить о войне за столом во время ужина. Бланш поняла, что должна действовать очень осторожно.

– Я устрою вам приглашение на вечер, если смогу, – искренне пообещала она и спросила: – Могу я называть вас Маргарет?

– Ох! Пожалуйста, зовите меня по имени!

– Но предупредите мистера Ферроу, что сэр Рекс не любит разговоры о войне.

– Да, я посоветую ему не говорить о ней.

Через секунду новые приятельницы расстались. На улице не было видно ни сэра Рекса и ни одного шахтера, поэтому Бланш решила дойти до церкви. Она не вполне представляла себе, как она добьется от сэра Рекса согласия пригласить на ужин хотя бы двоих гостей, но твердо решила познакомить его с супругами Ферроу – не теперь, так в другой раз. Он может утверждать, что ему нравится жить в полном одиночестве, но это не приносит ему пользы ни в каком отношении. Бланш еще никогда не вмешивалась так дерзко в чужую жизнь: это было не в ее характере. Бесс и Фелисия были бы поражены, если бы узнали, что она задумала. Но она никогда еще не была так уверена, что поступает правильно и что от этого сэру Рексу будет хорошо.

Пока эти мысли сменяли одна другую в ее уме, Бланш дошла до маленькой дорожки, которая вела к старой каменной церкви. Подойдя к парадной двери, она услышала голоса – много голосов сразу, громких и возбужденно спорящих. Ее охватила тревога.

В церкви шумно и бурно обсуждали что-то. Бланш приказала себе не бояться: может быть, такие яростные споры – обычное дело на деревенских собраниях. Она совершенно не представляла себе, так ли это, потому что у нее не было такого опыта.

Бланш не слишком любила быть в толпе. Когда ей было восемь лет, она упала в обморок на весеннем майском празднике, а через год такой же обморок случился с ней в цирке. С тех пор она держалась как можно дальше от хрипло кричащих толп. Но это было давно.

Сейчас ее неуверенность выглядит глупо. К тому же ей очень любопытно посмотреть, что там происходит, и увидеть, какую роль играет в этом действе сэр Рекс.

Но внутри закричал какой-то человек – громко и сердито.

Бланш похолодела от страха. Ей вдруг очень захотелось повернуться и убежать отсюда. На секунду она вспомнила, как очнулась тогда на майском празднике в объятиях отца, а вокруг нее стояли десять или двенадцать человек – фермеры и их жены, и внутри ее был страх, разрывавший ее, словно когти зверя. Этот же мучительный страх она почувствовала, очнувшись после обморока в цирке. И эти же самые когти она чувствовала сейчас в своем животе.

Бланш попыталась прогнать страх. У нее нет причин для тревоги и тем более для паники. Это всего лишь собрание, напомнила она себе. И ей не нужно избегать толпы. Толпа в зале на балу или в музее никогда ее не пугала. Что с ней не в порядке?

Внезапно она поняла, что в ее уме живут расплывчатые темные тени, что она носит их в себе уже много лет, но не обращает на них внимания. Так владельцы замка не желают замечать живущее в замке привидение. Но теперь эти образы проснулись и требовали от нее внимания. И Бланш знала, что это страшные и жестокие образы. Боль пронзила ее голову.

Что с ней происходит? Ее снова охватила паника. Откуда у нее это ужасное ощущение, что, если она очень сильно постарается, эти туманные образы в конце концов станут четкими – через столько лет? Ей неинтересно вспоминать этот давний бунт.

Потом она услышала голос сэра Рекса, спокойный и ровный.

Она почувствовала себя так, как будто сэр Рекс протянул руку, поддержал ее и не дал упасть. Бланш снова почувствовала твердую землю под ногами. Она опять могла дышать. Когти впивались в нее уже не так сильно. Сэр Рекс – такой человек, которому кто угодно может доверить себя. Она сделала глубокий вдох, поднялась по ступеням крыльца, вошла внутрь и встала в конце нефа. Как глупо было думать, что воспоминания о том, что было двадцать лет назад, вернутся к ней!

Бланш быстро огляделась вокруг. В церкви было человек пятьдесят или даже больше. Внутри совершенно не оставалось свободного места: все скамьи были заняты, и в проходах между ними тоже стояли люди. Сэр Рекс вместе с еще четырьмя джентльменами стоял перед алтарем. В тот момент, когда Бланш заметила его, он тоже ее увидел.

Их взгляды встретились, и его удивление сменилось улыбкой.

Бланш улыбнулась ему в ответ. Теперь ей стало легче, но по-прежнему было трудно дышать.

Десять или двенадцать человек заговорили одновременно, и девушке снова стало страшно. Тревога охватила ее, подавляя присущую ей способность рассуждать хладнокровно и благоразумно. Бланш бросала быстрые взгляды на возбужденную толпу вокруг себя. Она внезапно почувствовала, что ей не надо было входить внутрь.

Те сваленные когда-то в кучу в дальнем углу сознания старые мрачные тени теперь снова были готовы возникнуть перед ее глазами.

Что с ней происходит?

Бланш не могла дышать. Ей не хватало воздуха. И все вокруг так громко кричали!

Она почувствовала, что может потерять сознание. Надо уйти из этой толпы! Ничего не видя, она вытянула перед собой руку. Ее ладонь коснулась чьего-то плеча, и Бланш резко отшатнулась в сторону. Она пыталась разглядеть по другую сторону толпы сэра Рекса и не поддаваться жестокому паническому страху.

– У нас был обвал в стволе! Он вам не скажет, значит, скажу я! Обвал в стволе шахты, и еще какой! Только по Божьей воле там уже никого не было! – крикнул кто-то.

Еще около десятка гневных голосов закричали, подтверждая его слова.

Бланш показалось, что земля закачалась у нее под ногами. Девушка поняла, что должна уйти отсюда, пока не потеряла сознание и не упала.

Но когда она повернулась к двери, чьи-то пальцы сжали ее ладонь. Перед ней были два очень светлых, почти белых глаза, и она увидела в них ненависть.

Бланш закричала, потому что этот человек зло усмехался и хотел схватить ее. И повсюду была кровь.

– Бланш!

Она стала вырываться. Вокруг возник хаос. Столько тел, столько людей! Она толкалась, пролезала между ними, поворачивалась, но кто-то схватил ее сзади. Это было уже слишком.

Они забрали маму. Мама!

– Бланш!

Она, шатаясь, прижималась к стене. Чужие руки держали ее в плену, не давая уйти. Она дико смотрела на толпу. Тяжелые кулаки разрезали воздух. Черты лиц расплывались перед ее глазами. В воздух взлетели вилы и лопаты.

Она каким-то образом вырвалась на свободу, спотыкаясь, пробежала по ступеням, распахнула дверь и упала, едва ступив за порог церкви. Камни и галька прорвали ее перчатки и оцарапали щеки.

Столько ненависти, и везде была кровь. Она лежала в крови, и мама исчезла…

Бланш пыталась бороться, старалась вздохнуть, но было поздно. Тени стояли над ней – тени насилия и смерти. А потом наступила темнота.

Он отпустил ее, когда понял, что она не в себе. Она выбежала из церкви, упала на ступенях крыльца и покатилась вниз. Он в ужасе рванулся за ней. Сэр Рекс сбежал с крыльца на одном дыхании, необычайно ловко управившись со своим костылем, и упал на одно колено рядом с ней.

– Бланш! – позвал он и, отложив в сторону костыль, прижал девушку к себе. Она была белее бумаги, щеку пересекала длинная царапина.