Текст книги "Грядущая буря"

Мейдани больше не сказала ни слова. Она вела Эгвейн по извилистому коридору, бормоча, что не прочь была бы взять с собой своего Стража. По всей видимости, он был послан в город по какому-то поручению. Коридор вился спиралью, почти как кольца самого Великого Змея. Когда терпение Эгвейн уже начало истощаться, Мейдани остановилась перед закрытой дверью. С виду она ничем не отличалась от десятков других дверей, ведущих в полузабытые кладовые и хранилища, примыкавшие к основному коридору. Мейдани нерешительно подняла руку, затем коротко постучала.

Дверь немедленно открылась, за ней обнаружился Страж, с рыжеватыми волосами и квадратной челюстью. Он окинул пронзительным взглядом Мейдани, затем повернулся к Эгвейн. Лицо его разом помрачнело, а рука дернулась, словно бы он едва сдержался, чтобы не выхватить меч.

– Должно быть, это Мейдани, – послышался из комнаты женский голос. – Пришла доложить о встрече с этой девочкой. Адсалан?

Страж отступил в сторону, открыв взгляду небольшую комнату, где – на ящиках вместо стульев – сидели четыре Айз Седай. И что поразительно, все – из разных Айя! Эгвейн не видела, чтобы женщины из четырех разных Айя по коридору рядом прошлись, не говоря уже о том, чтобы они собирались вместе. Ни одна из них не была Красной, и все четыре были восседающими.

В белых одеждах с серебряной оторочкой – Сине, восседающая от Белой Айя, женщина с царственной осанкой, с густыми черными бровями и волосами. Светло-голубые глаза взирали на Эгвейн с непроницаемым выражением. Рядом с ней сидела Дозин, восседающая от Желтой Айя, – стройная и высокая для кайриэнки; ее роскошное розовое платье было расшито золотой нитью. Прическу украшали сапфиры в тон камню, свисавшему на лоб.

Возле Дозин расположилась Юкири. Серая сестра была женщиной, наверное, самого миниатюрного роста, какую доводилось видеть Эгвейн, но она всегда излучала такую властность, будто именно она владеет ситуацией, даже находясь в окружении самых высоких Айз Седай. Последней была Саэрин, восседающая от Коричневой Айя, родом из Алтары. Как и многие Коричневые сестры, она носила платье без украшений, неприметного желтовато-коричневого цвета. Гладкость ее смуглой кожи нарушал шрам на левой щеке. О Саэрин Эгвейн знала очень мало. Казалось, она была меньше всех прочих сестер удивлена появлением в комнате Эгвейн.

– Что ты наделала? – в ужасе воскликнула Сине, повернувшись к Мейдани.

– Адсалан, давай их сюда, – коротко взмахнула рукой Дозин, вставая. – Если кто-то пройдет мимо и увидит здесь эту девчонку ал’Вир…

Мейдани поморщилась от резких слов – да, ей предстоит немало поработать над собой, прежде чем она вернет себе невозмутимость Айз Седай. Эгвейн шагнула в комнату раньше, чем грубый Страж успел бы втащить ее внутрь. Мейдани вошла следом, и Адсалан с грохотом захлопнул дверь. Комнатку скудно освещали две лампы, что только придавало встрече этих женщин атмосферу некоего заговора.

Четыре восседающих занимали ящики с таким достоинством, будто это были троны, и Эгвейн села на один из них.

– Тебе не позволяли садиться, девочка, – холодно произнесла Саэрин. – Мейдани, что означает этот возмутительный поступок? Твоя клятва призвана была предотвратить подобные оплошности!

– Клятва? – спросила Эгвейн. – И что же это за клятва?

– Помолчи, девочка! – прикрикнула Юкири, хлестнув девушку по спине плетью Воздуха. Такой удар был настолько слабым наказанием, что Эгвейн едва не рассмеялась.

– Я не нарушала клятву! – поспешила заявить Мейдани, вставая рядом с Эгвейн. – Вы приказали мне никому не говорить об этих собраниях. Так я и сделала – я ей ничего не рассказала. Я показала. – В ее голосе слышался вызов. В Мейдани не угасла искорка неповиновения. Это хорошо.

Эгвейн не была уверена, что именно здесь происходит, но присутствие четырех восседающих давало ей ни с чем не сравнимую возможность. Она и представить не могла, что получит шанс поговорить сразу с несколькими из них. Если эти женщины по доброй воле собираются вместе, то, вероятно, они свободны от раздоров, терзающих остальную Башню.

Или же их собрание намекало на нечто более зловещее, более темное? Клятвы, неизвестные Эгвейн, встречи подальше от верхних коридоров, охраняющий дверь Страж… А если эти женщины были не из четырех разных Айя, а из одной и той же? Что, если Эгвейн по собственной опрометчивости угодила в логово Черной Айя?

Сердце учащенно колотилось, и Эгвейн заставила себя не спешить с выводами. Если они и в самом деле были Черными сестрами, значит она попалась. Если нет, то ей предстоит работа.

– Это весьма непредвиденно, – заметила спокойная Сине, обратившись к Мейдани. – В дальнейшем мы внимательнее будем относиться к тому, как формулировать для тебя распоряжения, Мейдани.

Юкири кивнула и сказала:

– Не думала, что ты поступишь так по-детски глупо и выдашь нас назло нам. Мы не должны были забывать, что ты, как и все мы, умеешь обходить клятвы в стремлении достичь того, что тебе нужно.

«Погодите-ка, – подумала Эгвейн. – Это же похоже на…»

– Безусловно, – сказала Юкири. – Полагаю, проступок заслуживает наказания. Но как нам быть с девчонкой, которую она привела? На Жезле она не клялась, и поэтому будет…

– Вы связали ее четвертой клятвой? – перебила Эгвейн. – О чем, во имя Света, вы думали?

Юкири взглянула на нее, и Эгвейн вновь ощутила на себе плеть Воздуха.

– Тебе не давали разрешения говорить.

– Амерлин не нужно разрешение, – заявила Эгвейн, глядя на окружающих женщин сверху вниз. – Что вы сделали, Юкири? Ты предаешь саму нашу сущность! Клятвы нельзя использовать как инструмент раскола. Неужели вся Башня обезумела так же, как и Элайда?

– Это не безумие, – внезапно вмешалась в разговор Саэрин. Коричневая сестра покачала головой. Ее тон оказался куда более властным, чем Эгвейн могла ожидать от представительницы этой Айя. – Так было сделано исключительно по необходимости. Ей нельзя доверять, после того как она встала на сторону мятежниц.

– Не думай, будто нам неизвестно, что и ты, Эгвейн ал’Вир, связана с этой группой, – сказала Юкири. Надменная Серая сестра едва сдерживала гнев. – Если будет по-нашему, к тебе не выкажут такого снисхождения, что проявила Элайда.

Эгвейн безразлично отмахнулась:

– Усмирите меня, казните или избейте, Юкири, это не спасет Башню от распада. В этом вина не тех, кого ты так легко клеймишь мятежницами. Тайные собрания в подземельях, самовольно навязанные клятвы – вот преступления, по меньшей мере равные выступлению против Элайды.

– Ты напрасно сомневаешься в нас, – произнесла Сине голосом тише прежнего. По сравнению с прочими она казалась робкой. – Иногда нужно принимать нелегкие решения. Недопустимо, чтобы среди Айз Седай оказались приспешницы Темного, поэтому были предприняты меры для их розыска. Все здесь присутствующие доказали Мейдани, что мы не сторонники Тени, и потому не будет ничего плохого, если она даст нам клятву. Это разумный шаг, чтобы убедиться, что все мы действуем ради одних и тех же целей.

Эгвейн сумела сохранить спокойствие на лице. Сине только что признала существование Черной Айя! Эгвейн никогда не думала услышать подобного из уст восседающей, тем более в присутствии нескольких свидетелей. Значит, эти женщины использовали Клятвенный жезл для поиска Черных сестер. Если с каждой сестры сначала снять клятвы, а потом заставить дать их вновь, то можно спросить ее, не принадлежит ли та к числу Черных. Шаг отчаянный, но – решила Эгвейн – допустимый и логичный, учитывая обстоятельства.

– Соглашусь, что план разумный, – сказала Эгвейн. – Но связывать эту женщину еще одной клятвой нет никакой необходимости!

– А если известно, что она верна другой стороне? – требовательно спросила Саэрин. – То, что она не приспешница Темного, еще не значит, что она не способна предать нас как-то иначе.

Вероятно, данная Мейдани клятва повиноваться и была той причиной, по которой она не могла сбежать из Башни. Эгвейн ощутила жалость к бедняжке. Айз Седай в Салидаре велели ей вернуться в Башню и шпионить для них, а здесь ее обнаружили эти женщины – предположительно, во время поисков Черных сестер, – и затем ее истинные цели стали известны Элайде. Три разные группировки, и все навалились на нее.

– Все равно это неприемлемо, – сказала Эгвейн. – Но об этом мы поговорим позже. Что о самой Элайде? Вы не выяснили, сама она не Черная? Кто поручил вам это дело и как возник ваш заговор?

– Пфф! Зачем мы вообще разговариваем с ней? – возмутилась Юкири, встав и уперев руки в бедра. – Мы должны решить, как с ней поступить, а не отвечать на ее вопросы!

– Если я стану помогать вашему делу, – сказала Эгвейн, – то мне нужно знать факты.

– Разве ты здесь для того, чтобы помогать, дитя мое? – промолвила Дозин. Голос стройной кайриэнки из Желтой Айя был тверд. – Очевидно, Мейдани привела тебя, дабы доказать, что мы не полностью ее подчинили. Точно капризный ребенок, который бьется в истерике.

– А остальные? – спросила Сине. – Нужно собрать их и убедиться, что данные им приказы сформулированы точнее. Нельзя допустить, чтобы кто-то из них пошел к Амерлин прежде, чем мы узнаем, кому они на самом деле верны.

«Остальные? – подумала Эгвейн. – Выходит, они всех шпионок заставили дать клятвы?» Это было логично. Раскрой одну, и будет куда легче узнать имена остальных.

– Так вы нашли настоящих Черных? – спросила Эгвейн. – Кто они?

– Молчи, дитя мое, – сказала Юкири, сверкнув зелеными глазами и вперив взгляд в Эгвейн. – Еще хоть слово, и я позабочусь о том, чтобы тебя примерно выпороли, да так, чтобы ты все слезы выплакала.

– Вряд ли ты, Юкири, сумеешь потребовать для меня наказания большего, чем мне назначено сейчас, – спокойно сказала Эгвейн. – Если только мне не придется дни напролет проводить в кабинете наставницы послушниц. Кроме того, если ты отправишь меня к ней, что ей сказать? Что ты лично назначила для меня наказание? Наверняка она узнает, что в моем сегодняшнем расписании визита к тебе не было. Могут возникнуть вопросы.

– Мы велим Мейдани назначить тебе наказание, – сказала Сине, Белая сестра.

– Она этого не сделает, – ответила Эгвейн. – Она признала мою власть как Амерлин.

Все сестры воззрились на Мейдани. Эгвейн затаила дыхание. Мейдани, казалось, была в ужасе оттого, что идет против остальных, но все же кивнула. Мысленно вознеся благодарности, Эгвейн тихонько выдохнула.

Саэрин выглядела удивленной, но заинтригованной. Юкири сложила руки на груди – ее убедить было не так-то просто.

– Это ничего не значит. Мы просто прикажем ей назначить тебе наказание.

– Прикажете? – спросила Эгвейн. – Кажется, вы говорили, что четвертая клятва служит для того, чтобы восстановить единство, чтобы она не выдала Элайде ваши секреты. Теперь вы используете клятву как дубину, чтобы насильно превратить Мейдани в ваш инструмент?

После этих слов в комнате повисла тишина.

– Вот почему клятва подчинения отвратительна по сути, – сказала Эгвейн. – Ни одна женщина не должна иметь такую власть над другой. То, что вы сделали с остальными, всего лишь на шаг отстоит от Принуждения. Я еще не знаю, возможно ли хоть как-то оправдать эту мерзость, но то, как вы обращаетесь с Мейдани и другими, определенно повлияет на мое решение.

– Сколько еще повторять? – резко бросила Юкири, поворачиваясь к восседающим. – С какой стати нам тратить время на эту девчонку? Что мы тут квохчем, точно куры в курятнике? Пора уже решать!

– Мы говорим с ней потому, что она, похоже, задалась целью нам мешать, – без особой вежливости сказала Саэрин, разглядывая Эгвейн. – Сядь, Юкири. Я с ней разберусь.

Эгвейн встретила взгляд Саэрин, сердце ее сильно стучало. Юкири хмыкнула и села, очевидно вспомнив наконец-то, что она Айз Седай, и придав лицу безмятежное выражение. Все четыре восседающих испытывали огромное напряжение. Если об их деяниях станет известно…

Эгвейн не отводила взора от Саэрин. Сначала девушка предполагала, что эту четверку возглавляет Юкири – Серая сестра и Саэрин почти равны по силе, а Коричневые обычно отличались пассивностью. Однако она ошиблась: слишком просто было бы судить о сестрах, исходя из их принадлежности к определенной Айя.

Саэрин, подавшись вперед, заговорила твердым голосом:

– Дитя мое, мы должны добиться твоего повиновения. Мы не можем заставить тебя клясться на Клятвенном жезле, и в любом случае я сомневаюсь, что ты согласилась бы дать клятву подчинения. Но тебе нельзя продолжать свою нелепую игру и называть себя Престолом Амерлин. Нам всем известно, как часто тебя подвергают наказаниям, и нам всем известно, как мало от них проку. Поэтому я испробую другой подход. И очевидно, это то, к чему еще никто не прибегал в обращении с тобой: здравый смысл.

– Можешь говорить откровенно, – сказала Эгвейн.

Коричневая сестра в ответ фыркнула, потом сказала:

– Ладно. Начнем с того, что ты просто не можешь быть Амерлин. Из-за корня вилочника ты едва способна направлять Силу!

– Разве власть Престола Амерлин заключается в ее способности направлять Силу? – спросила Эгвейн. – Разве она тиран, которому подчиняются лишь потому, что она способна заставлять выполнять свои распоряжения?

– Не совсем так, – ответила Саэрин.

– Тогда не понимаю, каким образом то, что меня опоили настоем корня вилочника, связано с моей властью.

– Ты теперь всего лишь послушница.

– Только Элайда настолько глупа, чтобы решить, будто кто-то вправе лишать звания Айз Седай, – ответила Эгвейн. – Прежде всего, нельзя было допускать, чтобы у нее вообще появилась мысль, будто она имеет такую власть.

– Не считай она так, – сказала Саэрин, – ты была бы мертва, девочка.

Эгвейн снова встретилась взглядом с Саэрин:

– Иногда я думаю, что лучше бы мне умереть, чем видеть то, что сделала Элайда с женщинами этой Башни.

В комнате снова воцарилась тишина.

– Должна заметить, – промолвила Сине, – твои притязания лишены рациональных оснований. Элайда является Амерлин, потому что она, как подобает, была возвышена Советом Башни. Следовательно, ты никак не можешь быть Амерлин.

Эгвейн покачала головой:

– Она была «возвышена» после постыдного и незаконного смещения Суан Санчей. И ты смеешь называть занимаемое Элайдой положение «подобающим»? – Вдруг девушке в голову пришла рискованная догадка, но она казалась правильной. – Скажите мне: вы допрашивали кого-то из женщин, которые сейчас являются восседающими? Вы нашли среди них Черных сестер?

Взгляд Саэрин оставался спокойным, а Сине нервно отвела глаза.

«В точку!» – подумала Эгвейн.

– Значит, нашли, – сказала Эгвейн. – Этого следовало ожидать. Будь я одной из Черных сестер, то приложила бы все усилия, чтобы кого-то из приспешниц Тьмы назначили восседающей. Так им легче всего манипулировать Башней. А теперь скажите мне: входила ли хоть одна Черная восседающая в число тех, кто возвел на престол Элайду? Кто-то из них голосовал за низложение Суан?

Вновь тишина.

– Отвечайте мне, – потребовала Эгвейн.

– Мы обнаружили Черную среди восседающих, – наконец вымолвила Дозин. – И… да, она была одной из тех, кто выступал за низложение Суан Санчей.

Голос ее был мрачен. Она поняла, к чему ведет Эгвейн.

– Суан была смещена минимально необходимым числом голосов восседающих, – сказала Эгвейн. – Одна из них была Черной – значит, этот голос недействителен. Вы свергли и усмирили свою Амерлин, убив ее Стража, и совершили это незаконно.

– Во имя Света… – прошептала Сине. – Она права.

– Это бессмысленно, – заявила Юкири, снова вставая. – Если мы станем гадать и искать подтверждения, какие из Амерлин могли занять свое высокое положение при участии Черных сестер… Да так под подозрение попадет едва ли не каждая Амерлин, которая когда-либо носила палантин!

– Неужели? – спросила Эгвейн. – И сколько из них было возведено на престол минимально необходимым числом голосов собрания восседающих? Лишь по одной этой причине смещать Суан подобным способом было ужасной ошибкой. Когда на престол возводили меня, мы удостоверились, что все восседающие знали, что происходит.

– Лжевосседающие, – не преминула уточнить Юкири. – Получившие свои места незаконно.

Эгвейн повернулась к ней, радуясь, что никто не слышит, как бешено стучит ее сердце. Она должна сохранять спокойствие. Должна!

– Ты так называешь нас, Юкири? Лже-Амерлин и Лже-восседающими? А за какой Амерлин готова идти ты? За той, которая обращает Айз Седай в послушниц и принятых, изгоняет целую Айя и порождает в Башне раскол и раздоры, что опаснее любой когда-либо подступавшей к Тар Валону армии? За женщиной, которая возвысилась отчасти при поддержке Черной Айя? Или ты готова служить той Амерлин, которая пытается все это исправить?

– Ты же не хочешь сказать, будто мы, возводя на престол Элайду, служили Черным! – сказала Дозин.

– Думаю, мы все служим интересам Тени, – резко отозвалась Эгвейн, – пока позволяем Башне оставаться разделенной. Какова, по-вашему, роль Черных в едва ли не тайном низложении Амерлин и в последующем расколе среди Айз Седай? Не удивлюсь, если при дальнейшем розыске выяснится, что эта безымянная Черная сестра, которую вы обнаружили, – не единственная приспешница Тьмы в числе тех, кто участвовал в свержении законной Амерлин.

В очередной раз комнату заполнила тишина.

Саэрин подвинулась на ящике, устраиваясь поудобнее, и вздохнула.

– Нам не по силам изменить прошлое, – произнесла она. – Твои аргументы, Эгвейн ал’Вир, проливают свет на многое, но они совершенно бесполезны.

– Согласна: мы не в состоянии изменить то, что уже произошло, – кивнув, сказала Эгвейн. – Но мы можем смотреть в будущее. Меня восхищают ваши усилия по поиску Черной Айя, но еще больше меня радует ваше желание работать сообща. В нынешней Башне Айя редко сотрудничают друг с другом. Я хочу, чтобы именно это стало вашей главной целью – восстановить единство Белой Башни. Любой ценой.

Эгвейн встала, почти уверенная, что сестры вновь отчитают ее, но те будто забыли, что говорят с «послушницей» и мятежницей.

– Мейдани, – произнесла Эгвейн. – Ты принимаешь меня как Амерлин.

– Да, мать, – ответила та, склоняя голову.

– Тогда поручаю тебе и впредь работать с этими женщинами. Они не враги нам и никогда ими не были. Отправлять тебя сюда шпионить было ошибкой, и мне жаль, что эту ошибку я не предотвратила. Однако ты здесь, и твоя помощь нам пригодится. Сожалею, что ты вынуждена продолжать игру перед Элайдой, но я благодарю тебя за мужество.

– Я выполню все, что потребуется, мать, – промолвила Мейдани, хотя на лице ее отразилось страдание.

Эгвейн посмотрела на остальных Айз Седай:

– Верность лучше заслужить, а не принуждать к ней. Клятвенный жезл здесь?

– Нет, – сказала Юкири. – Его трудно вынести незаметно. Мы берем его только по необходимости.

– Жаль, – сказала Эгвейн. – Я бы хотела принести клятвы. Так или иначе, вы как можно скорее заберете его и освободите Мейдани от четвертой клятвы.

– Мы подумаем, – ответила Саэрин.

Эгвейн приподняла бровь:

– Как скажете. Но знайте: когда Белая Башня вновь обретет единство, Совет узнает о том, как вы поступили. Мне бы хотелось сообщить членам Совета, что ваши действия были проявлением осторожности, а не вызваны стремлением к незаконной власти. Если в ближайшие дни я вам понадоблюсь, пришлите за мной – но будьте любезны изыскать возможность избавиться от двух Красных сестер, которые меня сторожат. Мне бы не хотелось опять использовать Перемещение внутри Башни – иначе можно нечаянно открыть слишком многое тем, кому лучше оставаться в неведении.

Девушка направилась к двери, и ее слова повисли в воздухе. Страж не остановил Эгвейн, хотя и проводил подозрительным взглядом. Она задумалась, чей же это Страж – вряд ли у кого-то из присутствующих здесь сестер имелись Стражи, хотя кто знает. Возможно, он принадлежал кому-то из шпионок, отправленных из Салидара, и был поставлен караулить у двери Саэрин и ее товарками. Это могло бы объяснить его недовольство.

Мейдани поспешно вышла за Эгвейн из комнаты, оглядываясь через плечо, словно ожидая окрика или упреков за то, что последовала за девушкой. Страж же просто закрыл дверь.

– Поверить не могу, что тебе это удалось, – сказала Серая сестра. – С них сталось бы подвесить тебя за лодыжки и заставить выть от боли!

– Для этого они слишком умны, – ответила Эгвейн. – Они единственные в этой несчастной Башне – кроме, возможно, Сильвианы, – у кого на плечах есть хоть какое подобие головы.

– Сильвианы? – изумленно спросила Мейдани. – Не она ли каждый день истязает тебя?

– Несколько раз в день, – безразлично сказала Эгвейн. – Она очень ответственна и весьма рассудительна. Будь среди нас больше таких, как она, Башня наверняка не оказалась бы в таком положении.

Мейдани посмотрела на Эгвейн – со странным выражением на лице.

– Ты и вправду Амерлин, – наконец промолвила Мейдани.

Странное замечание. Не она ли только что поклялась, что признает власть Эгвейн?

– Идем. – Эгвейн ускорила шаг. – Мне нужно вернуться, пока Красные чего-нибудь не заподозрили.