Текст книги "Держи голову выше: тактики мышления от величайших спортсменов мира"

Как вы теперь знаете, эту теорию я разрушил. А может, я просто не понравился Богу.

Как бы то ни было, обнаружилась поразительная корреляция между религией и спортом: люди, склонные искренне верить, также зачастую преуспевают в спорте лучше остальных. Дин Хэймер, генетик, работавший в Национальном институте здоровья и автор книги The God Gene, обнаружил, что люди, обладающие определенной вариацией гена VMAT2, при психологических тестированиях по каким-то причинам демонстрируют более высокие результаты в тех областях, которые определяют их склонность к суевериям и духовным верованиям. В спортивном плане VMAT2 также регулирует поток дофамина, норэпинефрина и серотонина, и люди, имеющие эту самую вариацию гена, получают больше перечисленных нейромедиаторов по сравнению с другими людьми, что делает их более успешными в спорте.

Кроме того, чем больше ученые изучают религию, медитацию и тому подобное, тем больше находят доказательств того, насколько полезными могут быть эти практики. «Мудрость древних, – называет это Энди Уолш. – Представления древних о духовности, если разобраться, во многом строились вокруг характеристик человека и качества его работы. Но тогда таких определений не было. В то время это подразумевалось под словами «наше сообщество выживает» или «не нужно воевать с соседями». Тогда всё называлось иначе. Думаю, что религия затуманила многие эти концепции, а риторика, сопутствующая религии, принесла лишь вред. Если вы силой пихаете это людям в глотки, говоря фразы в духе «Поступай так, а то иначе ты плохой человек и отправишься в ужасное место», то вы просто ********** [дурачите] людей. Ведь в этих словах заключена сила. Подлинными духовными инструментами древних были понятия любви и преданности, поисков чего-то большего, чем ты сам…»

Уолш говорит дело, и наука солидарна с ним: помимо очевидных опасностей фанатизма, истово религиозное воспитание несет в себе и угрозу существенного ущерба для психики детей, изливая на них ментальную отраву. Существует даже клинический термин: синдром религиозной травмы, СРТ. Доктор Марли Уинелл, психолог, впервые ввела этот термин в обиход в своей книге Leaving the Fold. Она сравнивает СРТ с комплексом посттравматического стрессового расстройства: «Это психологическая травма, которая является результатом затянувшегося, длительного воздействия травмирующих социальных и/или межличностных факторов с последующим снижением или утратой контроля, лишением прав, происходящими в контексте либо удержания, либо пленения индивида, т. е. в условиях отсутствия у жертвы реальных путей побега».

Одним из главных негативных следствий отравляющего религиозного воспитания является то, как приверженцы религии искажают встающие перед ними задачи, заключая их в примитивный, порочный круг постоянных обвинений жертвы. Родители сердятся на тебя? Почитай их еще больше. Сомневаешься? Бог испытывает тебя, будь сильнее. Лажаешь в бейсболе? Что ж, вон тот парень тоже испытывал трудности, но он молился, верил и стал лучше, чем когда-либо в жизни, – а ТЫ примирился с Богом?

Если вы спортсмен, пытающийся выступать на высочайшем уровне со всем этим шумом в голове, то забудьте о карьере, у вас ничего не выйдет. Мигсби будет накачивать вас страхом по полной, так что вы не сможете контролировать свое сердцебиение и дыхание, Лобовина будет работать на всех парах, а ваши мозговые волны взлетят до уровня доминирования бета-волн высокого диапазона. Переход в режим «на автомате» не просто станет невозможным, вы вдобавок еще и будете вымотаны до предела.

При этом наука нашла также много плюсов для человека, которые ему несет здоровая религия. Главным образом, два ключевых ее элемента, которые так любят спортсмены: вера и молитва.

Вера и молитва

Доктор Эндрю Ньюберг из Университета Пенсильвании потратил десятилетия на изучения мозга католических монахинь, тибетских монахов и других верующих людей. Его исследования показали, что вера – «номер один в списке лучших способов разминать мозг… Вера эквивалентна надежде, оптимизму и уверенности в том, что впереди нас ждет позитивное будущее».

Это важно; то, как мы думаем о какой-то одной вещи, зачастую определяет то, как мы будем позже думать о какой-то другой. Мозг – устройство распознавания образов. Это значит, что если вы ожидаете чего-то худшего, то независимо от того, как удачно всё сложится, велика вероятность, что вы найдете для себя какой-то негатив, на котором и сконцентрируетесь. То же касается и обратного примера. Ожидаете хорошее – получаете хорошее. Нашему мозгу хватает места и энергии только на такую формулу.

Очевидно, что, если вы всегда ожидаете позитивных новостей, а потом делаете страйк-аут и проигрываете матч или вдруг попадаете в аварию, вам эти события позитивными не покажутся, это точно. Но в целом ваш мозг больше находит того, чего ищет.

А еще есть молитва. Не позерство, замаскированное под молитву – когда игрок становится на колено в зачетной зоне после тачдауна, кричит «Спасибо, Иисус!» в микрофон, показывает пальцем на небо после хоумрана или трехочкового, – а тот спокойный, тихий голос в наших сердцах, тот разговор с Богом, или Аллахом, или Летающим макаронным монстром, и ответы, которые он/она/они могут нам предложить. Задаваться вопросами и искать ответы на них в своем разуме посредством вдумчивой молитвы – вот что оказывает осязаемый положительный эффект на серое вещество.

Эндрю Ньюберг изучил то, как мозг набожных людей подсвечивается во время молитв. Он наблюдал это у христиан, мусульман, тибетских монахов и других, фиксируя изменения с помощью SPECT-сканера (однофотонная эмиссионная компьютерная томография), который показывает, в каких отделах мозг субъекта усиливает активность, а где отключает ее.

Ньюберг говорит, что не имеет значения то, на чем именно вы концентрируетесь, на Боге ли, Библии, математике, гонках NASCAR или футболе. Мы можем слышать голос Бога или можем диктовать нашему мозгу услышать именно его. В эфире NPR он подытожил: «Чем больше всё это будет становиться вашей реальностью, тем глубже оно будет вписываться в нейронные соединения вашего мозга».

Недолгая молитва, обращенная к Богу во время матча, может вам помочь, но тут пролегает очень тонкая линия, ведь если вы слишком увлечетесь молитвой во время игры, она может поставить подножку. Интенсивная молитва есть интенсивное размышление, из-за чего Лобовина начинает выходить на высокие обороты, что усиливает бета-волны, а они, в свою очередь, дальше уводят ваш мозг от режима «на автомате» и делают вас всё меньше похожим на того спортсмена, каким, как вы знаете, вы можете быть.

Медитация и самоосознанность

В каком-то смысле можно сравнить молитву с медитацией и практикой самоосознанности – и то и другое в последние несколько лет активно притягивает к себе внимание. В марте 2016 года журнал Fortune сообщал, насколько широкую популярность приобрели эти явления в светских кругах: «В 2015 году индустрия медитаций и самоосознанности загребла почти 1 миллиард долларов».

Медитации уже давно применяются сильнейшими спортсменами мира – Майкл Джордан, Коби Брайант и Шакил О’Нил, к примеру, пользовались услугами тренера по медитации Джорджа Мамфорда, который рассказывал им о том, как древние самураи входили «в зону» и тому подобном и как меньше фокусироваться на мыслях вроде «Я должен сделать точный бросок», а вместо них просто делать эти броски. «Ты натренировал свою нервную систему на это, – объяснял Мамфорд однажды в эфире ABC News. – Поэтому теперь твоему сознательному мышлению нужно притихнуть, оно должно просто позволить телу делать то, что оно делает. Не существует ничего, кроме того, что есть прямо сейчас, и того, что ты делаешь».

Медитация и самоосознанность – это, в некотором роде, разновидности молитвы. Или, если сказать точнее, молитва – одна из форм медитации. Чтобы прояснить, скажем, что существует множество способов медитировать. Трансцендентальная медитация, дзен-медитация и так далее. Здесь нам не нужно вдаваться во все эти подробности, потому что на эти темы уже написано очень много книг.

Также медитация и самоосознанность в том виде, в каком обсуждаем ее здесь мы, это, по сути, одно и то же. Помните Расселла Уилсона и «Сихокс» с их медитациями и прочими практиками? Доктор Майкл Джервейс руководил их командой на еженедельных сессиях, и вот он рассказал мне, что несмотря на заверения некоторых ребят о занятиях «медитацией с инструктором», всё было несколько иначе: на самом деле то, чем он занимался с ними, называется тренировкой самоосознанности, хотя также доктор Джервейс подчеркивает, что, по своей сути, это идентичные вещи.

Вся соль заключается вот в чем: будь то медитация или самоосознанность, цель у спортсмена одна – осознанно воспринимать всё, что происходит с ним, и не осуждать это, не испытывать стресса в связи с этим, не показывать каких-либо других нездоровых реакций.

Этот миллиардный бум во многом связан со светской самоосознанностью и медитацией, которые сложились вокруг моды на рабочую продуктивность, но при правильном подходе медитация способна привести людей на самые глубинные уровни. Коллега Ньюберга Майкл Бэйм, тибетский буддист, которого Ньюберг изучал для своего исследования, медитирует по часу в день вот уже сорок лет. Бэйм говорит, что, попадая в свою зону медитации, он чувствует единение со Вселенной и теряет всякое чувство времени. «Как будто настоящее расширяется, заполняя всю бесконечность, – описывал он в эфире NPR. – Как будто никогда не существовало ничего другого, только это вечное «сейчас».

Когда Ньюберг наблюдал за Бэймом при помощи сканера, он увидел, что теменная доля Майкла потемнела, как это бывает со спортсменами, когда они начинают действовать на автомате. Теменная доля, напомню, перерабатывает большое количество вводимой сенсорной информации, в частности для того, чтобы создать у нас ощущение себя и сориентировать нас в этом мире. Ньюберг наблюдал ту же реакцию у монахов, францисканских монахинь, поющих сикхов и многих других. «В плане мозговой активности, – говорил Ньюберг в эфире NPR, – не существует христиан, иудеев или мусульман. Все одинаковы».

В 2005 году доктор Ричард Дэвидсон, невролог лаборатории У. М. Кека при Университете Висконсина, занимающейся функциональным картированием мозга и поведением, использовал сканирование с ЭЭГ для изучения мозга у восьми буддийских монахов. Этих монахов растили в тибетских традициях медитации, которой они посвятили от 10 до 50 тысяч часов за 15–40 лет жизни, в зависимости от своего возраста. Дэвидсон обнаружил, что монахи великолепно овладели мастерством выхода на пик доминирования альфа-волн – и когда они намеренно фокусируются на, скажем, эмоции вроде сострадания, они способны генерировать импульсы гамма-волн, «наивысших мозговых волн», доходящих до 100 Гц. (Напомню, что альфа – волны в диапазоне 8–12 Гц.) По словам Дэвидсона, это была «активация мозга в диапазоне, никогда нами не виденном прежде».

Монахам потребовались тысячелетия, чтобы выработать, передать друг другу и постичь медитативную силу такого масштаба – и очень многое из того, что я собираюсь осветить в этой книге, приводит спортсменов в те же области познания.

Более того, ранние исследования даже по более мягким формам медитации для рядовых людей со среднестатистической работой и предельно насыщенным графиком показали многообещающие результаты. В 2011 году группа неврологов Гарварда изучила группу «простых» людей – другими словами, не буддийских монахов, не тибетских духовных учителей или пасторов-пятидесятников и тому подобных личностей. Эти люди ежедневно следовали программе «медитации с инструктором» по тридцать минут в день. С помощью МРТ ученые уже по прошествии двух месяцев обнаружили заметные сдвиги в работе мозга участников в сторону того, на что способы настоящие мастера.

Из исследования Гарвардского университета, опубликованного в 2011 году, нейроученые сделали вывод, что самоосознанность перестраивает серое вещество в мозге.

Нейроученые из Лаборатории эмоциональной неврологии Университета Висконсина еще в 2003 году провели восьминедельное исследование с участием 41 сотрудника компании, занимавшейся биотехнологиями. Их разделили на две группы. Двадцати пяти участникам предоставили программу, направленную на снижение стресса, которая базировалась на основе самоосознанности, оставшимся шестнадцати не предоставили ничего, они лишь выступали в роли контрольной группы. Тестовая группа прошла через своего рода тренировочный лагерь медитаций: каждую неделю они занимались в классе, ежедневно по часу в день уделяли домашней работе в виде медитации и семь часов пребывали в уединении. Спустя примерно два месяца их результаты стали поразительными: физические изменения произошли у них не только в мозге, но и в иммунной системе. Исследователи провакцинировали тестовую группу вакциной от гриппа, взяли у ее членов кровь на анализ, провели кое-какие исследования и обнаружили, что в организмах этих людей больше антител к вирусу гриппа, чем у членов контрольной группы. Благодаря оценке посредством ЭЭГ исследователи обнаружили, что мозг субъектов из тестовой группы демонстрировал большую активность в отделах, связанных с позитивными эмоциями и восстановлением работоспособности, некоторые из которых также сопряжены с работой, да, вы угадали, иммунной системы.

Давайте потратим минуту и взглянем на самоосознанность и медитацию с точки зрения неврологии. Факты просто безумны: медитация порождает такое спокойствие потому, что отключает вас от собственно вас, меняя взаимосвязи между отделами мозга.

Латеральная префронтальная кора управляет рациональным, логическим, сбалансированным мышлением и отвечает за управление эмоциональными откликами, основными привычками и прочим. Эта область мозга известна как центр оценки.

Медиальная префронтальная кора связывает весь ваш опыт, формируя из него ваше восприятие. Это центр «я», отдел мозга, одержимый вами и окружающими вас людьми. Он состоит из двух частей: вентромедиальная медиальная префронтальная кора (vmPFC) и дорсомедиальная префронтальная кора (dmPFC).

vmPFC обрабатывает информацию, связанную с вами и людьми, которые, как вам думается, нравятся вам, и именно ее нужно винить в ситуациях, когда вы слишком близко принимаете что-то к сердцу и подолгу размышляете об этом, что лишь усиливает тревожность и депрессию.

dmPFC обрабатывает информацию о людях, отличающихся от вас. Этот отдел имеет важнейшее значение – он помогает испытывать эмпатию и сострадание.

Затем островок, о котором мы уже рассказывали, – он отслеживает ощущения тела, определяет то, как сильно вы реагируете на те или иные события, и также помогает с эмпатией.

И, наконец, мы подходим к Мигсби, нашему пресловутому крошечному центру страха, пугающему нас и разжигающему в нас ответную реакцию «дерись или беги».

Доктор Ребекка Глэддинг, клинический инструктор и лечащий психиатр в UCLA, раскрыла физические аспекты этих взаимодействий в статье для Psychology Today от февраля 2013-го. Для начала, писала она, до того как люди начинают практиковать медитации, внутри их центра «я» существует и работает множество нейронных связей, равно как и между центром «я» и отделами мозга, отвечающими за телесные ощущения – и за распространение страха.

Это важно потому, что, говоря другими словами, когда вы напуганы или чувствуете беспокойство, ощущаете что-то вроде зуда или боли, есть большая вероятность получения сигнала от мозга, что что-то не так и ваша безопасность находится под угрозой – всё это результат работы центра «я». Вот почему мы попадаем в ловушки негативных мыслей о собственной жизни, без конца размышляем о совершенных ошибках, о том, что думают о нас люди и так далее.

Всё это происходит по причине слабой связи между центром «я» и центром оценки.

Укрепите центр оценки, и та часть мозга, что принимает всё слишком близко к сердцу, успокоится, а та часть, что понимает других, станет работать куда лучше. По мнению Глэддинг, центр оценки выступает в роли тормоза, замедляя центр «я», когда тот начинает работать слишком усердно.

И да, медитации способны укрепить связи между центром «я» и центром оценки, что в корне меняет всё.

Во-первых, хорошая медитация ослабляет связь между центром «я» и центрами ощущений и страха, которые, как правило, довольно сильны поначалу. Когда они ослабевают, вы перестаете автоматически воспринимать мимолетное физическое ощущение или мгновение страха как нечто чудовищно неправильное. Это суперпомощь людям с тревожностью. Вы учитесь игнорировать вещи, которые вводят в состояние тревожности, по мере того как нейронные связи между расстраивающими ощущениями и центром «я» ослабевают, угасая.

А поскольку ваш центр оценки начинает работать лучше, то вы, вместо того чтобы всё происходящее расценивать как потенциальную угрозу, начинаете учиться брать паузу и реально оценивать то, что происходит вокруг. Связь между центром оценки и центрами ощущений и страха становится крепче, и это помогает вам ставить эмоции на паузу, не просто реагировать, а оценивать информацию с более рациональной точки зрения. К примеру, когда вы чувствуете боль в ноге, вы можете просто отпустить мысли о ней, вместо того, чтобы… ну, не знаю, начать представлять, как из-за какой-нибудь чудовищной инфекции, которую вы подхватили, ногу вскоре ампутируют по самое колено.

Помимо всего прочего, медитация помогает дорсомедиальной префронтальной коре – изрядной части центра «я», отвечающей за эмпатию, – укрепляя ее связи с частью мозга, который управляет сенсорными сигналами тела. Из-за этого часть вашего мозга, которая интерпретирует мысли и чувства других людей, начинает работать лучше, и тогда вы становитесь лучше по части коммуникации с людьми и, скажем, в умении видеть вещи с их точки зрения.

Ключ к этому, говорит Глэддинг, в каждодневной практике. Тут всё так же, как с тренировками в спортзале: если вы прекращаете заниматься, то теряете кое-что из наработанного, но если переборете себя и продолжите, то ваш мозг будет работать на вас в ситуациях, когда это будет нужнее всего.

Некоторые из Этих Штук помогают нам развивать в себе те же способности, какие развили монахи, например, продукт под названием Muse, который использует технологию ЭЭГ для «упрощения медитации», как гласит девиз компании. Дэн Картье рекомендовал мне ознакомиться с ним. Muse – аккуратная и стильная «железка», почти как наушники, только вывернутые наизнанку. В нее встроены пять сенсоров: три крепятся на лбу и два – за ушами.

Перед каждой сессией Muse тратит минуту на то, чтобы «откалибровать» вашу мозговую активность на приложение в телефоне, после чего можно приступать. Сессии могут быть длинными или короткими, всё зависит от ваших пожеланий. В настройках приложения по умолчанию стоят звуки пляжа, которые становятся громче, если ваш мозг показывает повышенную активность, и тише, если ваш мозг успокаивается. Если вы становитесь по-настоящему спокойны, то начинаете слышать чириканье птиц. При помощи приложения, которое можно скачать бесплатно, Muse проведет вас через медитацию и поможет успокоить свой разум. Картье – у которого в Muse нет никакой доли – говорит, что его пациенты приносили к нему в кабинет эти налобные устройства и тестировали их, пока он одновременно с этим проводил их оценку своим лицензированным медицинским оборудованием для ЭЭГ, и результаты показали, что Muse не ошибается в своих показаниях. Это устройство выдает не такие подробные результаты, как его собственные Штуки, но с теми задачами, которое устройство ставит, оно справляется здорово.

К каким бы инструментам ни прибегали спортсмены, с каждым годом они всё активнее погружаются в тему самоосознанности. Майк Джервейс говорит: «Самураи были крепко связаны с традициями философии дзен, что помогало им лучше чувствовать настоящее мгновение, а значит, лучше подстраиваться под меч, находившийся прямо перед ними. А традиции дзен, по сути дела, учат человека самоосознанности. В наши дни это отличительная черта элитных спортсменов».

Визуализация

Визуализация, будучи близкой родственницей самоосознанности, может означать разное, но так или иначе она преследует одну конкретную цель: используй ментальный образ, чтобы войти в состояние, которое тебе нужно. Это еще один классический психологический прием, популярный среди спортсменов. Расселл Уилсон, к примеру, написал эссе для издания Player’s Tribune, в котором описывал свою излюбленную технику визуализации: большую кнопку перезагрузки. В частности, он упоминал и тот камбэк в матче с «Грин-Бэй»: «Тогда казалось, что всё, что могло пойти не так, пошло не так. Лично для меня игра получилась одной из худших за всю карьеру. Но после каждого броска – случился ли после него отскок или тачдаун или пас не нашел адресата – я возвращался в хаддл, закрывал глаза и представлял себе стол в пустой комнате. На том столе находилась большая красная кнопка «ПЕРЕЗАГРУЗКА», прям как в кино. Я воображал, что нажимаю на кнопку. Бум! И всё, перешли к следующему эпизоду. Какая теперь ситуация? Как можно разыграть комбинацию?»

Существует миллион способов приучить себя к визуализации. Как и в случае с другими классическими методиками, визуализация очень хорошо изучена и освещена в массе различных книг, поэтому мы не станем углубляться в эти дебри дальше, чем нам нужно, лишь назовем некоторых примечательных людей, практикующих визуализацию, и с помощью этих знаний изучим эту технику с научной точки зрения.

Я ВООБРАЖАЛ, ЧТО НАЖИМАЮ НА КНОПКУ. БУМ! И ВСЁ, ПЕРЕШЛИ К СЛЕДУЮЩЕМУ ЭПИЗОДУ.

Джордан Спит, победитель Мастерса 2015 года и занимающий сейчас, когда я пишу эту книгу, второе место в рейтинге сильнейших гольфистов мира, открыто рассуждает о визуализации в своих интервью. Телевизионные микрофоны часто фиксируют, как его кадди дает ему подсказки для визуализации, чтобы Спит мог фокусироваться при подготовке к удару.

А, вероятно, самый убедительный пример человека, активно использующего приемы визуализации, – австралийский гольфист Джейсон Дэй, который сегодня считается первым номером в мире гольфа. Примерно в начале 2013 года он начал сотрудничать с коучем Джейсоном Голдсмитом. Вместе они разработали интенсивную 15-шаговую программу, крепко завязанную на визуализации, благодаря которой Дэй, по его же словам, способен достигать состояния мусин – в японском языке это слово означает «ум без ума». Другими словами, Дэй оказывался «в зоне».

Ежедневные тренировки Дэя начинаются с двух пробных замахов, в ходе которых он пытается прочувствовать свой идеальный замах, стараясь концентрироваться на ударе. Затем он отступает, закрывает глаза и представляет себя стоящим в нескольких футах впереди себя, представляет, как готовится ударить. Видит, как клюшка в замахе отходит назад, а потом следует через мяч, видит, как тот улетает прочь; потом он следит, куда летит мяч, как приземляется и как отскакивает от земли. И продолжает визуализировать происходящее он до тех пор, пока не почувствует полный комфорт.

Первоначальный образ возникает в его голове всего на несколько секунд. Затем он подходит к мячу, оценивает дальность полета мяча и выбирает цель. Перешагивая через мяч перед тем, как занять позицию, он держит голову поднятой вверх, а взгляд фиксирует на цели – например, башне или дереве на той линии, куда хочет послать мяч. Затем он оборачивается к мячу, продолжая сознательно удерживать в голове образ своей цели. Его «осознание возвращается», как говорит он сам. Затем он вновь смотрит на цель, держа ее в уме, после чего бросает «свое осознание обратно к мячу». Он помахивает клюшкой, чтобы расслабиться, отводит ее за мяч, а потом… бабах.

Весь процесс, от пробных замахов до полноценного «бабах», занимает, быть может, секунд десять-пятнадцать. Вы легко можете даже не заметить его.

«Самое главное, – говорил он, – фокусироваться на маленькой, очень маленькой цели. Это сродни стрельбе по мишеням. Вы же не стреляете по всей мишени сразу, особенно если у вас пистолет или лук со стрелами. Вы пытаетесь попасть в крошечную точку в центре».

Дэй и Голдсмит вели разговоры на эту тему как минимум с 2014-го. Голдсмит объяснял сайту golf.com: «Причина, по которой гольф так сложен, состоит в том, что именно вы начинаете всё действо – вокруг вас всё тихо и спокойно, поэтому ваш интеллект хочет участвовать в процессе. Ваш разум хочет взять себе контроль, но размах клюшкой должен совершаться на подсознательном уровне. Невозможно думать о тысячах мышц, хрящей и связок, которые должны рвануть одновременно, с идеальной синхронностью и за долю секунды. И всё же даже лучшие гольфисты в мире попадаются в ловушку, пытаясь осознанно совершить идеальный замах. Но это так не работает».

Тренировки Дэя на визуализацию развивались с течением времени, по мере того как он и Голдсмит анализировали данные, собранные считывателем мозговой активности под названием FocusBand. Это влагостойкое устройство крепится на лоб как повязка и является одним из немногих работающих «в поле» продуктов, связанных с ЭЭГ. Я говорю «немногих», потому что, как вы помните, даже самое легкое движение или напряжение мышц лица и скальпа порождает «пики», искажающие показания ЭЭГ: стиснутые челюсти, моргание, даже закатывание глаз.

FocusBand же, предположительно, работает даже в спортивных условиях, пусть и пока только в таком «спокойном» виде спорта, как гольф.

После того, как в 2006-м 18-летний Джейсон Дэй стал профессионалом, его карьера уверенно развивалась вплоть до 2012 года. За это время он дважды финишировал вторым на больших турнирах и трижды побеждал на менее крупных состязаниях профессионалов, но в мэйджорах не преуспел. В 2012-м Голдсмит был членом австралийской команды, ведумой бизнесменом Генри Бултоном и его отцом Грэмом, которая разработала FocusBand с целью помочь гольфистам лучше понимать, когда они достаточно спокойны для того, чтобы сделать замах.

То есть, когда они находятся в состоянии мусин. Дэю полюбилось их изобретение.

Оно работает благодаря трем мозговым сенсорам, вшитым в ткань повязки и расположенным на лбу, висках и позади уха. Когда вы используете компьютер или смартфон, вам демонстрируется аватар, предлагающий несколько видов обратной связи в режиме реального времени. Он фиксирует напряжение лица, тревожность, концентрацию, работу «левого мозга» – под этим они подразумевают то, что вы думаете слишком много – и «правого мозга», который активен, как они говорят, когда вы достигли состояния мусин.

Я был скептически настроен, когда узнал об этом, а потому позвонил Картье и расспросил его об устройстве. Он никогда прежде не слышал о FocusBand, и я сказал ему, что меня терзают сомнения по поводу всей этой темы с левым/правым мозгом. Он сказал, что на самом деле у этих утверждений есть научное обоснование.

Мы все слышали о существовании людей с более развитым левым полушарием или, наоборот, правым: предположительно, если люди демонстрируют более аналитический склад ума, логичность и тому подобное, у них доминирует левая половина; если же они имеют вкус к искусству и склонны больше полагаться на интуицию, у них доминирует правая половина. Это утверждение вовсе не обязательно считать истинным с точки зрения науки, однако – и здесь я могу излишне всё упростить – по сути, левое полушарие мозга отвечает за размышление о вещах (например, за выработку стратегии на матч), тогда как правое управляет интуицией, инстинктами и так далее (оно чувствует наиболее удачные варианты в конкретных ситуациях). По видимости, при обработке мозгом информации и входных сигналов в голове может возникать эффект «бутылочного горлышка». И если вы слишком много времени и сил тратите на раздумья – скажем, когда пытаетесь ударить по мячу для гольфа, – эти мысли будут занимать то пространство, которое может понадобиться вашим инстинктам для того, чтобы помочь успешно выступить в спорте, где нужна «физика».

Предположительно, FocusBand помогает прояснить это.

Стремление Дэя к мусин и использование им FocusBand’а, как и многие другие эпизоды с применением спортсменами разного рода психологических и ментальных приемов на протяжении всей истории спорта, регулярно подвергалось насмешкам со стороны. Один автор, писавший о гольфе и освещавший Мастерс для журнала Grantland, в апреле 2013-го написал, что стремление Дэя к мусин и его занятия с FocusBand выглядят как «абсурдное изобретение, пришедшее из скверного научно-фантастического телешоу, или детище ушлого торговца змеиным маслом из XIX века».

Однако спустя три года после публикации этой статьи, в августе 2016-го, Дэй уже имел 15 побед на профессиональном уровне, в том числе и успех на турнире PGA 2015 года – эта победа стала для него первой в мэйджорах, – а теперь он занимает первую строчку в рейтинге лучших гольфистов мира.

Отзеркаливание

Другим аспектом, делающим визуализацию столь эффективной, является феномен, который я называю «отзеркаливанием». (Понятия не имею, использовал ли кто-либо данный термин до меня; сожалею, если это были вы, но я так и не смог отыскать вас в Google.) Во времена моей учебы в колледже, еще до того, как я узнал обо всех этих методиках, я на собственном опыте почувствовал, что такое интенсивное отзеркаливание, причем даже не осознавал этого. Если бы у меня было хоть какое-то представление, я бы использовал этот метод постоянно, и к сегодняшнему дню уже был бы миллионером и MVP матча всех звезд Мировой серии. Ну ладно, может, и не был бы, но по крайней мере точно не стал бы лузером, знаете ли.

Отзеркаливание происходит, когда спортсмены наблюдают за тем, как в их виде спорта выступает кто-то другой: мозг обрабатывает наблюдение так, как будто сам занят тем, что видит.

Перед одной из игр в предпоследний год моей учебы в колледже я наблюдал, как на тренировке отбивающих другая команда пуляет мячи за пределы поля. Просто бум, бум, бум, один за другим. У них это легко получалось. Абсурд, но смотреть было весело.

ЕГО ЗАНЯТИЯ С FOCUSBAND ВЫГЛЯДЯТ КАК «АБСУРДНОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ, ПРИШЕДШЕЕ ИЗ СКВЕРНОГО НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОГО ТЕЛЕШОУ, ИЛИ ДЕТИЩЕ УШЛОГО ТОРГОВЦА ЗМЕИНЫМ МАСЛОМ ИЗ XIX ВЕКА».

Моя же команда, с другой стороны, выглядела на тренировке совсем не так впечатляюще. У нашего тренера была специальная тренировочная программа для отбивающих, которой мы должны были следовать. Я не помню, в чем именно она заключалась – что-то вроде последовательности «выбей мяч на противоположную половину», сделай «хит-энд-ран», потом замах после двух страйков и тому подобное. В тот день мы не шибко удачно отбивали. Холод стоял жуткий – наши сезоны каждый год начинались 1 февраля, что было, конечно, кошмаром, – и парням приходилось туго.