Текст книги "Миг страсти"

7

Зазвонил телефон. Дженни, рисовавшая на террасе, быстро вытерла руки о кусок фланели и потянулась к аппарату, который стоял на подоконнике неподалеку от нее.

– Владение мистера Стивенсона. С вами говорит Дженни Гоулсон, экономка мистера Стивенсона. Здравствуйте.

– Здравствуйте, мисс Дженни. Вас беспокоит охранник. Меня зовут Джордж Лифер. Я в курсе того, что у мистера Стивенсона новая экономка. Очень рад с вами познакомиться. Вы не могли бы мне сказать, ожидает ли посетителей миссис Стивенсон?

Миссис Стивенсон? Дженни похолодела. Питер женат! Нет, такого не может быть. Дженни быстро прокрутила в памяти все факты из жизни своего босса. Благодаря болтовне Чарли, она знала многое. Питер был единственным ребенком в семье. Не женат. Родители погибли.

– Кто? – переспросила Дженни Лифера после долгой паузы. – Я боюсь, что не знаю никакой миссис Стивенсон. Кто ее спрашивает?

– Видите ли, я именно так и думал. Нет никакой миссис Стивенсон. Но, разве я могу знать такие подробности? Я ведь только сегодня вышел на работу после недельного отпуска. А вы знаете, как быстро меняется все вокруг. Конечно, это меня не касается. Но тем не менее какая-то пожилая пара настаивает, что миссис Стивенсон – их дочь, и что она пригласила их погостить. Кажется, они не врут, но никогда нельзя сказать наверняка.

Неожиданно Дженни поняла, зачем богатые люди ограждают свои владения и нанимают телохранителей. Это просто ужасно, когда каждый норовит сунуть нос в твою жизнь.

– Да, Лифер. Всегда лучше все тщательно проверять, – ответила Дженни охраннику.

– Подождите минутку, мэм. Старик подзывает меня, похоже, хочет что-то сказать. Я подойду к нему. – Наверное, Джордж Лифер открыл дверь своей будки, поскольку теперь Дженни могла слышать на заднем фоне странные звуки и обрывок фразы охранника. – Простите, сэр? Что вы сказали? Гоулсон? Да, много людей носят такую фамилию…

Услышав это, Дженни нахмурилась. Гоулсон, задумалась она. Это же ее фамилия. Тогда все ясно! Холодный пот выступил у нее на лбу. Она ведь была миссис Стивенсон для своих родителей, которые, Боже праведный, все же приехали навестить ее, поскольку ей самой пришло в голову пригласить их в гости. Дженни как-то сразу ослабела. Оперевшись на стол, она снова поднесла к уху трубку.

– Джордж! Алло? Вы слышите меня? – кричала Дженни, пытаясь привлечь внимание охранника.

– Да-да, – вскоре ответил он. – Вы что-то говорили?

– Да, Джордж. Впустите этих людей. Я знаю их. Все в порядке.

– Подождите. Я плохо вас слышу. – Через некоторое время связь наладилась. – Вот так-то лучше, – радостно проговорил Лифер. – Что вы мне сказали?

Дженни положила руку на сердце. Оно так сильно билось, что было готово в любую секунду выпрыгнуть из груди. Боже, что она будет делать теперь?

– Я сказала, что знаю этих людей. Впустите их, – повторила Дженни.

– Правда? Но они не числятся в сегодняшнем списке гостей. Не знаю, объяснил ли вам кто-нибудь здешние правила, но если вы ждете гостей, то обязательно должны сообщить об этом и…

– …И назвать их имена, – закончила Дженни. – Да, я все это знаю. Но, видите ли, даже зная, что они должны приехать, я не могла сообщить вам точной даты. – Девушка потерла лоб. Могло ли быть еще хуже, подумала она. Джордж, вы, конечно, будете смеяться, но вот вся правда. Эти люди – мои родители, и они думают… что я миссис Стивенсон.

Лифер молчал, что было не удивительно. Дженни снова заговорила.

– Это длинная история. Просто впустите их и объясните, как добраться до виллы, хорошо?

Охранник все еще молча сопел в трубку. Очевидно, он почувствовал, что дело не чисто.

– Ну, я не знаю, – наконец-то вымолвил он. – Все это очень странно.

– Понимаю. Не каждый день такое случается. – Похоже, правда не действовала, и Дженни решила импровизировать. – На самом деле у мистера Стивенсона сегодня день рождения. А эти люди были приглашены для развлекательного шоу. Ну, вы знаете, в них выступают клоуны, звери…

– Эти люди одеты совсем не как клоуны. Скорее, как самые обыкновенные туристы. Но вы же сказали, что они ваши родители.

Черт бы тебя побрал, Джордж, подумала про себя Дженни.

– Да, это всего лишь часть представления. Эти люди должны выглядеть, как обыкновенные туристы, и играть роль моих родителей. – Дженни уже становилось плохо от этой лжи. – Ради Бога, впустите их. Пожалуйста! Я прослежу, чтобы вам достался кусок праздничного пирога и хорошая новогодняя надбавка, ладно? – Повисла долгая тишина.

– Но ведь Рождество было в прошлом месяце.

– Да, точно! – Дженни опять потерла лоб. Она пыталась сообразить, сколько времени нужно для того, чтобы сыграть партию в гольф. Очень вероятно, что мистер Стивенсон и Чарли вернутся в тот самый момент, когда к дому подъедут ее родители. Успеет ли она выпроводить их в отель? Нет, так не пойдет, подумала Дженни. Ее родители считали, что она замужем за мистером Стивенсоном. Почему же она не может оставить их переночевать в одной из… пяти спален? Или же в домике для гостей?

– Алло? – раздалось в трубке.

Дженни подпрыгнула от неожиданности, но потом вспомнила, что еще не закончила говорить по телефону.

– Послушайте, Лифер. Я вам расскажу сейчас всю правду. Эти люди действительно мои родители. Сегодня не день рождения мистера Стивенсона. И нет никакого пирога. И…

– …И никакой надбавки, так?

– Так. Простите.

– Ничего страшного. Просто объясните мне одну вещь. Почему они думают, что вы миссис Стивенсон?

– Потому что… я им так сказала, Джордж. Я просто хотела, чтобы они гордились мной. Понимаете? Но я поступила очень плохо, солгав им, ведь так?

– Да нет. Ну, может быть, и да. Но я сделал еще хуже. Мои родители думают, что их сын – детектив полиции в главном департаменте Калифорнии.

– Тогда вы понимаете, как я себя сейчас чувствую, правда?

– Да. Думаю, что так. Давайте я помогу вам? – После этого Дженни услышала, как охранник громко и гордо произнес: – Да, миссис Стивенсон. Я сейчас же впущу ваших родителей. Они подъедут к дому через несколько минут.

Несмотря на передрягу, в которую она попала, Дженни улыбнулась.

– Алло, Джордж, спасибо! Вы – хороший человек.

– Спасибо вам на добром слове. Берегите себя, мэм. И удачи вам… Ой!

Услышав это, Дженни почувствовала, что все у нее перевернулось внутри.

– Что случилось, Джордж?

– Мэм, скажите, а у мистера Стивенсона по-прежнему есть золотой ягуар и громила-телохранитель по имени Чарли?

Дженни попыталась проглотить комок, который встал у нее в горле.

– Да, – с трудом ответила она.

– Тогда догадайтесь, кто только что поехал прямо вслед за вашими родителями.

Дженни с трудом дышала.

– Кошмар!

– Почти, – ответил охранник. – Но тем не менее удачи!

– Спасибо, – пробормотала Дженни и положила трубку. Она не могла сдвинуться с места. Страх просто парализовал ее. Мне конец, подумала девушка. И, чуть расслабившись, посмотрела вокруг себя, размышляя, когда ей лучше начинать собирать сумки. Сейчас или потом?

– Как мне кажется…

Дженни подскочила от страха и схватилась за сердце. Это был Рей.

– …есть две возможности, – продолжал он. – Ты слушаешь меня, Дженни?!

– Да, – ответила она, уставившись на микрофон, как будто это и было телесное воплощение Рея. – Но я не понимаю, почему я это делаю.

– Потому что у тебя нет другого выхода.

– Ты что, еще и телефонные звонки прослушиваешь?

– Совершенно верно. Теперь, как мне кажется, у тебя есть следующие варианты. Первый: сказать правду, собраться и уйти. Второй: притворяться и ждать.

– О! Огромное спасибо. Как будто я без тебя этого не знала. Твоя информация крайне полезна.

– Во всяком случае, я тебе высказал свою точку зрения, – словно защищаясь, обиженно сказал Рей. – Я могу быть полезен… если захочу.

Дженни подняла голову и прищурилась, наблюдая за камерой слежения, находившейся под потолком.

– Как ты можешь быть полезен? И с какой стати ты вдруг будешь мне помогать? Подожди-ка, тебя перепрограммировали что ли?

– Может быть. Ну ладно, да. И теперь ты мне нравишься.

– Не ври, – простонала Дженни.

– Правда, правда. Теперь моя программа утверждает, что ты мне нравишься. В моих интересах помочь тебе, поскольку ты нравишься мистеру Стивенсону. И это не зависит ни от какой программы.

– Правда? – легкая дрожь пробежала по телу Дженни. Потом она вспомнила, что Питер был создателем Рея. Она подозревала, что босс питает к ней теплые чувства, но все же ей было крайне приятно услышать эту весть от кого-то другого. Даже если это был и зануда Рей.

– Да, правда. И это очень заметно, потому что он, как и я, вообще не любит никого. За исключением Чарли. Что еще раз показывает, насколько странным стал вкус мистера Стивенсона. И все же, давай откинем все личное и остановимся на том, что я лучше всех смогу тебе помочь, просто потому, что я ориентируюсь в ситуации.

Это было именно так.

Дженни еще не успела договориться о плане действий со своим новым помощником, как раздался звонок в дверь… громкий и зловещий. Казалось, что звук эхом раскатился по всему дому, прямо как в фильмах Хичкока. Дженни окаменела от ужаса.

– Дорогой, ты уже дома! Как я соскучилась! Как гольф? О, Боже мой, кого я вижу? Мама, папа! Вы так хорошо выглядите. Проходите, проходите все. Дорогой, ты представил себя и Чарли моим родителям? Я так взволнована. О, подождите. Я все поняла. Ах ты, шутник! Мне удалось раскусить тебя. Это ты все подстроил, правда? Ты выслал билеты моим родителям, чтобы сделать мне сюрприз. Ведь так?

– Ах, вот кто они такие. Я совершенно точно не…

– О, милый не будь таким скромным. Вы с Чарли поехали в аэропорт, чтобы забрать их, угадала? Вот, где вы пропадали весь день, да?

– Нет. Я играл в гольф. Что здесь происходит?

– Дорогой, давай сначала устроим маму и папу, а потом поговорим обо всем. Как ты думаешь, в какую спальню мы можем их поселить? Или в домике для гостей им будет лучше?

– Могу я предложить?

Мама Дженни подпрыгнула от неожиданности.

– Кто это сказал?

– Не волнуйся, мама. Это электронный дворецкий. Что-то вроде говорящего робота. Его изобрел Питер. Видишь, какой умный у меня муж!

– Муж? Какой муж?

– О, Питер, какой ты смешной. Давайте я отвечу Рею, – обращаясь ко всем, сказала Дженни. – Рей, что ты хотел сказать?

– Я хотел предложить спальню в западном крыле, миссис Стивенсон…

– Нет, никакой…

– Не сейчас, Питер. Это уже не смешно. Папа, мама, правда, он милый? Как вы хорошо выглядите! Как здорово увидеть вас! Вы привезли ребят?

– Нет. Они остались дома. Тетя Синди осталась присмотреть за ними. Сейчас экзамены в школе, помнишь? А где этот Рей?

– Он нигде, папа. И в то же время как бы везде. Это гениальная система внутренней связи. Правда, Рей?

– Да, миссис Стивенсон.

– Ладно, черт бы вас побрал, в последний раз…

– Может быть, мистер Стивенсон, – вклинился Рей, – вы хотите поговорить с миссис Стивенсон наедине? Я буду очень рад, не без помощи Чарли, показать мистеру и миссис Гоулсон их комнату. Чарли, ты не будешь против?

– Рей, ты что, совсем из ума выжил?

– Нет, Чарли. А ты? Наверное, опять развлекался, делая себе трепанацию черепа, а?

– Что ты сказал? Маленький…

– Все, хватит! – Похоже, Питер достаточно всего услышал. Он резко схватил Дженни за руку, холодно улыбнувшись. – Могу я с тобой поговорить наедине? Миссис Стивенсон, не так ли?

– Конечно, дорогой, – пролепетала Дженни. – Но мне так не хочется быть невежливой по отношению к родителям.

– Я уверен, что Чарли и Рей смогут помочь им и покажут комнату. Как ты думаешь? – произнес Питер сквозь стиснутые зубы, что ясно давало понять, в каком он был настроении.

Дженни, зажатая мертвой хваткой, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Конечно, дорогой. Как скажешь, – проговорила она. – Чарли, будь добр, проводи моих маму с отцом.

Питер наблюдал за тем, как Чарли отдал ей честь.

– Все, что прикажете… миссис Стивенсон. – Телохранитель посмотрел на Питера и пожал плечами, показывая, что сам ничего не понимает. После чего повернулся к пожилой паре, которая все это время ошарашенно оглядывалась вокруг себя. – Прошу за мной, мистер и миссис Гоулсон. В Западное крыло.

– А ты большой парень, Чарли! – сказал отец Дженни, направляясь вслед за ним.

Как только вся компания проследовала через холл, к спальням для гостей, Питер все внимание перенес на Дженни.

Она невесело улыбнулась.

– Я постараюсь все объяснить.

– Как ни странно я об этом догадывался.

– Короче, это мои родители, и они думают, что мы женаты.

Питер резко отпустил ее руку, как будто мисс Гоулсон была заражена страшным вирусом, который мог мгновенно передаться ему самому.

– Это ничего не объясняет, Дженни. Попробуй еще раз. Но начни с того момента, почему даже Рей называет тебя миссис Стивенсон.

– И Чарли тоже, – добавила она. Против этого Питер ничего не мог сказать.

– Да, я слышал. Но сейчас к делу. Ты думаешь, что ты миссис Стивенсон, потому что…

– Потому что мои родители так думают, – пробормотала она.

– Понятно, – ответил Питер, хотя ничего ему не было понятно. Он скрестил руки на груди. – Ладно, а почему они думают, что ты миссис Стивенсон?

– Потому что я им сказала об этом. – Питер кивнул.

– Хорошо. А ты им это сказала, потому что…

– Потому что моего отца уволили с работы. – Хмурясь, босс внимательно посмотрел на Дженни.

– Что ж, мне очень жаль. Но как это связано с женитьбой? Понимаешь, Дженни, я не улавливаю никакой логики в твоих отрывочных объяснениях. Ты должна помочь мне.

– Что ж, – произнесла Дженни, убирая за ухо прядь вьющихся волос, – вы будете смеяться.

– Разве?

– Совершенно точно. Но я должна признаться, что вы могли избежать всего этого, уехав в Лондон, собственно, как и собирались.

Питер попытался понять сказанное.

– Значит, во всем этом моя вина? – Дженни кивнула.

– В какой-то степени. Поскольку, если бы вы уехали, то мне не пришлось бы объяснять моим родителям, что моя история была выдумкой. Однако вы не уехали, и сейчас я должна рассказать им всю правду, чем очень их расстрою. Понимаете? – Дженни пристально посмотрела на него, ожидая чего-то. Только Питер не мог понять, чего же она ждала. – И не просите меня рассказывать о деньгах, потому что мы окончательно запутаемся, – пробормотала Дженни.

У Питера начала болеть голова. Он потер виски и лоб.

– А наше правительство, случаем, о тебе не знает? Отдел, разрабатывающий технологии психологических войн мог бы тобою очень заинтересоваться. Ты была бы настоящей находкой для них.

Дженни хлопнула его по руке.

– Хватит шутить. Я же серьезно. Что мы будем делать?

Удивление Питера росло вместе с возмущением.

– Мы? Ты хочешь знать, что мы будем делать со всем этим?

Дженни от волнения начала грызть ноготь большого пальца. Отвечая на вопрос Питера, она яростно закивала головой.

Это сразило его наповал. Как она могла выглядеть столь восхитительно даже в такой ситуации?! Не говоря уже об остальном, что заставляло его танцевать, как щенка-марионетку, которого за ниточки дергала какая-то там Дженни. Все же Питер старался сохранять свое недовольное выражение лица.

– Не знаю. Я до сих пор не понимаю, что здесь происходит.

В конце концов она отпустила палец, который так долго терзала, и глубоко вздохнула, готовясь к длинной речи.

– Ладно. Вот в чем дело. Моего отца некоторое время назад уволили с работы. Родители мне ничего не говорили. Сейчас они могут потерять дом. Им нужны деньги. Они очень гордые и не хотят просто так принимать помощь. Благодаря вам, у меня на счету вдруг оказались огромные деньги, отпущенные на расходы по дому… Но я их постепенно верну из своего жалования. Конечно, если вы и дальше мне будете платить. Вот так, я просто хотела помочь родителям. Но могла их уговорить взять деньги лишь на том условии, что, сбежав из Миннесоты, вышла за вас замуж. С тех пор я для моих родителей замужняя дама и популярная художница, чья выставка скоро откроется здесь, в Калифорнии. И у нас есть свободные деньги, которые я сочла нужным отдать им. А потом я так обрадовалась всему, что пригласила их навестить нас. Но, клянусь, что не верила в их приезд.

Питер смотрел на Дженни не сводя глаз. Часто люди так глядят на обломки, оставшиеся после автокатастрофы. Это ужасно, но завораживает так, что никто не может глаз отвезти.

– Хорошо хотя бы то, – продолжала Дженни, – что они не привезли с собой моих сестер и братьев. – Девушка улыбнулась. Для Питера эта улыбка была как благословение. – Тем не менее, не волнуйтесь, мои родители не задержаться надолго. Им нужно возвращаться к детям. И тетя Синди… Она действительно добрая душа, но бедняга должна принимать лекарства, от которых ее постоянно мутит. Поэтому тетя их не пьет, когда находится с другими людьми.

Питер не мог ничего сказать. Поскольку он не знал, что это значило. Да и не хотел знать.

Вдруг Дженни быстро заговорила. Ее как будто прорвало.

– Послушайте, мистер Стивенсон, я все объясню родителям, мы соберемся и уедем. Простите меня! Мне не следовало так себя вести. Вы были очень милы и обходительны со мной, а я вот как вам отплатила. Я соврала всем, даже бедному Джорджу Лиферу, который думает, что у вас сегодня день рождения. Простите меня, мистер Стивенсон…

– Подожди минуточку. Кто такой Лифер? – Это было все, что мог спросить Питер.

– А… Лифер. Это же ваш охранник. Он был в недельном отпуске и сегодня первый день вышел на службу. И вот, бедняга, попал в такую историю.

Питер чуть отступил назад и оперся на стену. Владея этим домом уже три года, он ничего не знал о людях, работавших здесь, в его владении. А Дженни уже успела узнать.

– Мистер Стивенсон, с вами все в порядке? Вам принести воды? Вы хотите присесть?

Питер поморгал и в конце концов смог сфокусироваться на Дженни. К своему ужасу он начинал понимать, что ему нравилось в этой девушке буквально все. Даже ее нелепые объяснения. Он уже подозревал, что она и есть тот самый единственный человек на свете, который сможет спасти его от самого себя. И от страшного превращения в своего отца – холодного, отстраненного человека. На этом же почти подсознательном уровне, Питер понимал, что должен сделать все возможное для удержания Дженни. Она не должна уйти, независимо от того, чем это все обернется для него самого.

Питер, все еще не понимая даже десятой части того, что происходило у него под носом, помотал головой, словно пытаясь избавиться от навязчивых мыслей.

– Я в порядке. Что мне действительно необходимо, так это сказать тебе, что, несмотря на всю чертовщину, творящуюся в моем доме, я буду с тобой в одной команде. И мне не терпится увидеть, что же будет дальше.

Дженни наградила его долгим взглядом.

– Хорошо, – сказала она немного скованно, что отражало ее общее состояние. – И что мы будем делать?

В это самое мгновение, Питер принял другое решение.

– Быстро в мою спальню. Пойдем со мной. Там находится вещь, которую только я могу дать тебе.

Дженни попятилась, чувствуя себя обиженной.

– Мистер Стивенсон! Я не думаю…

– Для тебя, дорогая, я – Питер, – сказал он, хватая Дженни за талию и увлекая за собой.

8

Кольцо! Большое, тяжелое обручальное кольцо с бриллиантами. Как минимум восьми каратов весом. Надо же! Вот, оказывается, что он имел в виду. Дженни вздохнула.

Она подумала о том, что никогда еще не видела столь красивых вещей. Точнее, не держала их в руках. И теперь ей понадобится шкатулка для хранения этих драгоценностей. Дженни наблюдала за тем, как Питер открывал потайной сейф, спрятанный под ковром в его огромном стенном шкафу. Оттуда он достал свадебный набор своей матери и маленькую коробочку. Дженни никогда не предполагала, что существуют такие потайные места. Наверное, потому что у нее никогда не было вещей, которые могли бы украсть. Наконец, Питер надел ей на палец великолепное кольцо.

Пока Питер закрывал сейф и возвращал все в исходное положение, Дженни разглядывала драгоценность. Она старалась не показывать, в какой восторг ее привела эта вещица, поскольку понимала, что его дали ей всего лишь поносить на несколько дней.

– Смотри. Оно подходит. Как будто сделано специально для меня, – произнесла Дженни. Она взглянула на Питера и была очень удивлена, заметив необычное выражение его лица. Девушка замерла. – Ты действительно хочешь, чтобы я это носила? В смысле, это ведь кольцо твоей матери. Я могу сказать родителям, что мы…

– Нет. Я хочу, чтобы оно было у тебя. Пока…

Дженни кивнула, не зная, куда отвести смущенный взгляд. Создавалось ощущение, что они были уже очень давно знакомы, и от этого ей было как-то неловко. Она одновременно чувствовала и тепло, и некоторую отстраненность. Интересно, подумала девушка, а что сейчас чувствует он сам?

– Хорошо, – наконец согласилась она. – А ты? Ты будешь носить обручальное кольцо?

– Нет. Мой отец никогда его не надевал, – в конце концов ответил Питер.

– В первый раз слышу, чтобы женатый мужчина не носил кольцо. Ладно, пусть будет так. – На самом деле это не понравилось Дженни. Ей показался несправедливым тот факт, что один из супругов игнорирует символ взаимной любви и брака. Но еще до того, как она окончательно разобралась в своих мыслях, Дженни услышала свой же голос: – Я бы предпочла, чтобы мой муж все же был с обручальным кольцом.

Питер провел рукой по волосам и внимательно посмотрел на мисс Гоулсон.

– Дженни, послушай, я не имею ничего против того, чтобы носить обручальное кольцо. Я лишь пытаюсь сказать, что у меня его нет, поскольку мой отец никогда его не имел. Если бы у меня здесь вместе с кольцом матери было кольцо отца, я непременно бы его надел.

– Понятно, – задумчиво ответила Дженни. Сейчас она чувствовала себя лучше, поскольку ее сомнения были развеяны. – Простите, мистер Стивенсон.

Питер усмехнулся.

– Похоже, тебе все-таки придется привыкнуть называть меня Питер. Ведь мы женаты.

– Ой, правда, – опомнилась Дженни. – Питер, Питер, Питер, – повторила она, чтобы привыкнуть к имени своего новоявленного мужа. – Послушай, ммм… Питер, ты действительно очень добр по отношению ко мне. Спасибо, что помогаешь выбраться из этой ситуации. В моих глазах это делает тебя особенным. Вот только меня мучает один вопрос. Зачем ты делаешь все это? Ты толком даже не знаешь меня. И мою семью. Никто бы не осудил тебя, если бы ты выставил нас вон.

– Может быть, – сказал Питер, пожимая плечами. – Но у меня есть на то свои причины.

– Ну, тогда это серьезные причины. Большинство парней сбежали бы, лишь услышав слово «женитьба».

– Подожди, кто тебе сказал, что я отличаюсь от них? Ведь мы же только играем счастливую семейную пару. И это всего на несколько дней. Я прекрасно помню, что ты работаешь у меня, а я – твой босс. Значит, никаких отношений между нами быть не может, так?

– Да, так. Конечно, – быстро согласилась Дженни. Она должна была показать Питеру, что готова с такой же легкостью, как и он, прекратить этот спектакль. И все же, где-то в глубине души, Дженни стало обидно. Неужели так ужасно быть ее мужем? – Нельзя, чтобы люди узнали о нашем фиктивном браке. Ведь слухи сразу же разлетятся, и вы почувствуете себя неловко из-за того, что женились на служанке.

Питер посмотрел на Дженни, как будто она его только что сильно обидела. Ну, ладно, подумал он. Теперь, вдобавок ко всему, она обвиняет меня в снобизме.

– Послушай, Дженни, – сказал Питер, нежно дотрагиваясь пальцами до ее лица, – это была твоя идея, а не моя. А сейчас, похоже, что ты не довольна происходящим куда больше, чем я сам.

Мисс Гоулсон сделала над собой усилие и улыбнулась.

– А разве тебе от этого не легче?

– Если честно, то нет.

Внезапно Дженни почувствовала себя совершенно беспомощной, и страх обуял ее. Все это переставало быть просто игрой, и уже не было так весело. Эта ситуация пробуждала какие-то скрытые чувства, которые лучше было бы не тревожить. Брак – слишком интимное и священное событие, чтобы играть в него. Что или кто надоумил ее придумать такую историю? И как она теперь будет из нее выбираться?

Конечно, все можно было решить очень просто. Нужно было всего лишь рассказать правду родителям, собрать вещи и уехать вместе с ними. Но, стоило Дженни представить, как будут огорчены ее старики, как она сразу же почувствовала себя последней гадиной. Да, я гадина, осудила себя она. Но нельзя больше никого втягивать в эту грязь. Таким образом, все разрешилось само собой.

– Ладно, Питер, – начала Дженни, снимая с пальца обручальное кольцо. – Все это очень плохо. Вот, возьми кольцо. Получается, что мы гадко шутим над моими отцом и мамой и над чувствами твоих родителей, которые они испытывали друг к другу. Я не…

– Молчи, – остановил ее Питер, беря ее руку в свои. – Что ты делаешь?

Его прикосновение было нежным, но сильным. Странно, но их поза в данной ситуации выглядела, как пародия на молодоженов, дающих обет вечной верности друг другу. Дженни подождала секунду, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Не удерживай меня. Мне следует немедленно спуститься вниз и рассказать родителям всю правду. Я отвратительна даже самой себе.

– Нет, все не так. Послушай меня, Дженни. Ты не можешь рассказать им об этом.

– Почему? Если я этого не сделаю, нам придется врать и дальше. И все будет только больше запутываться.

– Понимаю. Но если ты расскажешь им все сейчас, то мы все окажемся лгунами в их глазах. А мы заслуживаем лучшего. И твои родители тоже. Подумай о них.

– Я уже подумала. – Дженни была очень растеряна. – О, Питер, мне самой трудно представить, сколько же я наврала им, – пробормотала девушка, выдергивая свои ладони.

Питер снова взял Дженни за руки, заставляя ее смотреть ему прямо в глаза.

– Да, ты много чего натворила. А сейчас хочешь бросить все вот так, с плеча разрубая узел? Струсила, да?

Угрызения совести и чувство вины неожиданно переросли в злость.

– Я не трушу и никогда не трусила, – резко ответила Дженни.

– Хорошо, – воодушевлено произнес Питер, – именно это я и хотел услышать. Значит, мы придерживаемся твоей истории. А потом, когда твои родители вернутся домой, ты им скажешь… Ммм… мы им скажем…

– Мы им снова соврем? – перехватила Дженни. – Объясним, что наш брак не удался, что попробовали, и у нас ничего не получилось, а сейчас мы разводимся, так? Отлично. Тогда я буду разведенной лгуньей. Такой же неудачницей, которая ни на работе, ни в браке не может продержаться больше двух месяцев. Скорее всего я провалюсь и как художница.

Питер отпустил ее.

– Мне кажется, ты накручиваешь саму себя.

– Может быть, – быстро ответила Дженни, скрещивая руки на груди. – Но это же правда!

– Я так не думаю. Во-первых, я тебе уже сказал, что мне нравятся твои картины. Во-вторых, ты не потеряешь эту работу. И, в-третьих, ты не можешь получить развод, потому что ты не была замужем.

– Наверное, ты прав, – вздохнула Дженни. – Но я по-прежнему не понимаю, почему ты так стремишься помочь мне. Кажется, это не в твоем стиле.

Питер пожал плечами.

– Может быть, из-за этого я тебе и помогаю. Поскольку не часто могу помочь кому-то. А мне это нужно, Дженни.

Она удивленно уставилась на него, чувствуя какую-то глубокую связь, внезапно возникшую между ними, которой секунду назад еще не было.

– Ладно, – согласилась она, – придется вести игру дальше.

Радость осветила лицо Питера.

– Тем лучше для тебя. И для нас. – Хитрая улыбка появилась на его губах. – Так, что же мы будем делать дальше, милая?

У Дженни чуть не выскочило сердце. Ей в голову пришла чертовски хорошая мысль о том, что они могли бы делать дальше. Она включала ее, его и роскошную кровать. Однако Дженни не осмелилась бы предложить нечто подобное сейчас. Тем более что ее родители были внизу. Скорее всего ее мама очень волновалась сейчас, гадая, куда же пропала ее дочка. Несмотря на то, что они находились в одном доме, мать Дженни не могла не беспокоиться.

– Я думаю, нам стоит спуститься вниз, чтобы ты смог поближе познакомиться с моими родителями.

– Ах, да. Теща и тесть. Как смешно это звучит! Подожди, сначала ты должна рассказать мне кое-какие подробности нашей женитьбы. Например, как мы встретились, где и когда поженились.

Дженни хватилась за голову.

– Боже мой, я забыла! Я все забыла. А ведь рассказывала им об этом по телефону. – Дженни, покусывая ноготь, стала судорожно вспоминать. – Что я им тогда наплела? Подожди-ка… ага, вспомнила! Мы поженились в Лас-Вегасе. А когда, не помню. Сейчас, надо посчитать. – Она прокрутила назад события последней недели. – Так, Миннесота, компания Сомерсет, потеряла работу, шел снег… Так-так. Кажется, пятнадцатое число. Значит, шестнадцатого прилетела сюда. Сегодня девятнадцатое. А ведь нам нужно было время для венчания, медового месяца и возвращения сюда. Таким образом, мы поженились до пятнадцатого.

– Не забудь – один в уме.

Дженни нахмурилась.

– Что?

– Такое ощущение, что ты решаешь тяжелую математическую задачу.

– Именно так и есть. Это новый раздел математики. Романтический. – Дженни скопировала его растерянное выражение лица. – Так, – заключила она, – получается десятое число.

– Хорошо. Значит, десятое. И Лас-Вегас, так? – сейчас Питер выглядел очень довольным. Казалось, что ему очень понравились выдумки Дженни.

Она пожала плечами.

– Да. Это было наиболее… – Она еле удержалась, чтобы не сказать «романтично».

Наверное, Питер этого не заметил.

– Так, Вегас, – проговаривал он в слух. – Классический сюжет. Я целовал невесту?

– Что? А, невесту? Да, я думаю да. В смысле, конечно целовал.

Ее щеки вспыхнули. Дженни попыталась отвернуться, чтобы не показать своего смущения.

– Может, мы пойдем?

– Ладно. Но если ты придумала для нас медовый месяц, который был восхитительным для обоих, то расскажи мне, где мы его провели.

Дженни не хотела признаваться самой себе в том, что фраза Питера ее очень смутила.

– Я не знаю, – сказала она, глядя Питеру прямо в глаза. – Ты выбираешь.

– Правда? Вот здорово! – Он был очень польщен, что тоже мог поучаствовать в этой выдумке. Прошло несколько минут. – Придумал: Африка. В это время там прекрасная погода.

– Не пойдет. – Дженни не могла поверить этому. – Питер, я ничего не знаю об этом континенте. Что будет, если мои родители начнут расспрашивать меня?

– Не переживай, – успокоил ее он, взял за руку и повел через спальню к открытой двери. – Я просто скажу им, что большую часть времени мы провели в постели.

Теперь уже все сидели за массивным столом в огромной, очень официально оформленной столовой комнате. За ужином присутствовали Дженни, Питер, Мэри Гоулсон, Фрэд Гоулсон, Чарли, который был крайне удивлен этому приглашению, но не собирался такое пропускать, и Рей.

Теперь Дженни поняла, почему Питер держал миссис Санчес на полной ставке при условии, что она работала только на него. Чарли позвонил и попросил ее немедленно явиться и приготовить сказочный ужин.