Электронная библиотека » Черил Холт » » онлайн чтение - страница 18

Текст книги "Путь сердца"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 03:07


Автор книги: Черил Холт


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Глава 24

Джейн и Эмили сидели на полянке возле речки. Три месяца назад, застав обитателей Роузвуда во время дружеского пикника на этом самом месте, Филипп устроил бурный скандал.

Стоял октябрь, но день выдался на редкость теплым и солнечным. Если бы кто-нибудь вдруг сказал, что сейчас всего лишь середина июля, то поверить в это было бы совсем не трудно.

За эти три месяца многое изменилось. Филипп стал совсем иным человеком. Конечно, и сейчас еще случались различного рода трудности и неурядицы, но все же ему удалось обрести утраченную много лет назад истину. К удивлению и восторгу Джейн, супруг решил отклонить многочисленные приглашения на рауты, садовые празднества и охотничьи сборища, которые изо дня в день поступали целыми пачками. Вместо этого он все свое время посвящал делам и нуждам поместья, разговорам со служащими, работниками и деревенскими жителями – теми людьми, предки которых поколениями работали в поместье Роузвуд.

Филипп обаятельно и элегантно исполнил роль шафера на свадьбе Джона Грейвза и Мег. С энтузиазмом и удивительным чувством юмора помогал в уборке урожая, а потом артистично возглавил пышный и радостный праздник. Неуклюже, но все-таки вполне успешно осваивал он неведомую доселе роль отца и сумел наладить близкие, дружеские отношения с Эмили. И даже ненависть к Ричарду постепенно слабела. Вчера днем Джейн случайно выглянула в окно библиотеки и увидела, что мужчины разговаривают возле конюшни. И – о чудо – Филипп улыбался!

В отношениях с молодой женой лорд Уэссингтон превзошел все возможные ожидания, даже самые смелые. Днем он был любезен, нежен, заботлив. Ночи же приносили безграничную страсть. Казалось, интерес и желание не знали границ.

Да, три месяца – поистине огромный срок.

Голос Эмили заставил отвлечься от размышлений.

– Что ты сказала, милая?

– Сказала, что ужасно жарко. Пойдем купаться.

– А если нас кто-нибудь увидит?

– Здесь же никого нет. Пожалуйста, Джейн, давай немножко поплещемся!

Джейн не купалась с самого детства. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что Эмили права. В укромном лесном уголке они были одни. А если в аллее вдруг кто-нибудь появится, то все равно не заметит их за деревьями.

– Почему бы и нет? – улыбнулась она в ответ.

– Ура! – радостно захлопала в ладоши Эмили.

Они помогли друг другу расстегнуть многочисленные крючки и развязать тесемки и уже через пару минут остались лишь в кружевных сорочках и панталончиках. Нижняя юбочка Эмили зацепилась за каблук, и Джейн опустилась на колени, чтобы освободить тонкое кружево. Случайно бросив взгляд на худенькие ножки девочки, под правой коленкой она внезапно заметила родовой знак Уэссингтонов – символ бесконечности!

Джейн недоверчиво дотронулась до родинки, словно боялась, что судьбоносное пятнышко вот-вот исчезнет. С удивлением и в то же время с досадой покачала головой. Неужели никто и никогда не удосужился внимательно посмотреть на девочку? Или все вокруг, как и сам Филипп, считали, что знак может появиться только на ноге старшего из сыновей, но никак не на ноге дочери? Сколько лет потрачено даром, сколько любви и нежности упущено лишь из-за того, что все эти годы Филипп считал, что неверная жена, словно кукушка, бросила на его попечение чужого ребенка!

Важность открытия затмила все вокруг. Стоя на коленях, мачеха взглянула падчерице в глаза.

– Эмили, а ты когда-нибудь показывала папе эту родинку?

– О чем ты говоришь, Джейн? Это же просто смешно! Неужели я могу показать папе голые ноги? – Эмили рассмеялась, словно услышала веселую шутку. – Ты иногда бываешь такой наивной!

Филипп медленно ехал по сельской дороге, наслаждаясь небывало теплым днем. Возвращаясь из деревни, куда он старался ездить как можно чаще, с удовольствием оглядывал поля и небольшие, но добротные, аккуратные, тщательно ухоженные сельские домики. Зима могла оказаться долгой и суровой, и потому неожиданно задержавшееся летнее тепло особенно радовало.

Случилось так, что Уэссингтон убедил себя, будто ненавидит поместье. Досадное заблуждение! Сейчас, свернув на ведущую к дому длинную аллею, он глубоко, всей грудью с удовольствием вдохнул ароматный, настоянный на согретых осенним солнцем травах воздух. С деревьев неторопливо и бесшумно слетали разноцветные листья, украшая землю живописными оттенками желтого, оранжевого и красного. Один листок опустился прямо на седло, и Филипп с удовольствием принял скромный подарок, осторожно сжав в пальцах тонкий стебелек.

Недавно ему довелось узнать истинность, осязаемость счастья. То, что долгие годы никак не удавалось обрести, явилось внезапно, само собой, словно требующий заботы и внимания драгоценный дар. Джон Грейвз оказался верным, надежным другом. Медленно, но верно устанавливались отношения с Эмили. И даже ненависть к Ричарду куда-то улетучилась, что несказанно удивило самого графа – такого поворота событий он никак не мог предугадать. Та связь, которая объединяла их с детства, пострадала от тяжких испытаний изменой и грехом, но все же не прервалась.

Жизнь изменилась благодаря Джейн, которая притягивала все лучи, все течения, наполняя вселенную смехом, дружбой и любовью. С каждым днем Уэссингтон все яснее понимал, что незачем бояться преданности и доверия. Эти чувства способны согреть душу и подарить уверенность. Филипп иногда спрашивал себя, что означала странная ноющая боль в груди, которую он нередко чувствовал в последнее время: может быть, это медленно оттаивало заледеневшее сердце?

Вдали показался всадник. Не успел Филипп повернуть к дому, как услышал собственное имя.

– Уэссингтон! – приветствовал Моррис, подъезжая.

– Моррис, – вежливо поклонился в ответ Филипп. – Давненько не виделись. «И слава Богу», – добавил он мысленно.

– Я был в Суссексе, на празднике в поместье Роберты. Честно говоря, надеялся встретить там и тебя.

– Слишком много дел. Не смог выбраться.

– Должен заметить, ты много потерял. В наши дни такой роскошный прием встретишь не часто.

Филипп покачал головой. Да, всего лишь за несколько месяцев жизнь человека способна измениться кардинальным образом. Когда-то увеселения Роберты притягивали словно магнит, а в этом году не вызвали ни малейшего интереса.

Всадники поравнялись со скрытой деревьями полянкой на берегу речки – той самой, где в разгар лета обезумевший от ревности граф Роузвуд застал жену в компании друзей. Да уж, тогда он вел себя как самый настоящий осел – глупый, напыщенный, упрямый… Если бы после этого Джейн отказалась с ним разговаривать, то наказание можно было бы считать вполне заслуженным.

Услышав женский смех и веселую болтовню, Моррис тут же остановил лошадь. Он сразу узнал голос Эмили и очень хотел выяснить, чем вызвано оживление. Все лето Моррис намеренно провел подальше от этих мест, надеясь, что расстояние сможет излечить вожделение. Однако никакие уловки не помогли.

Даже не взглянув на Уэссингтона, Моррис направил лошадь туда, откуда доносился манящий смех. Филипп лишь сейчас сообразил, кому принадлежат веселые голоса, и направился следом. Джейн и Эмили радостно плескались в прохладной воде, даже не подозревая, что издали, скрытые от глаз ветками деревьев, за ними пристально наблюдают двое мужчин. Тонкое батистовое белье давно промокло и прилипло к телу, не скрывая подробностей стройных фигурок – детской и женской.

Впрочем, зрители остановились на почтительном расстоянии и потому, конечно, не могли рассмотреть ничего слишком откровенного или нескромного. Филипп внимательно следил глазами за Джейн. Он знал каждый изгиб, каждую линию ее тела, и сейчас ему показалось, что грудь жены стала немного полнее, а живот едва заметно округлился. Сердце восторженно забилось: неужели зародилась новая жизнь, а влюбленные еще не успели осознать радостное событие? Но кто бы мог предположить, что открытие так взволнует?

Совсем забыв о присутствии Морриса, Филипп шепнул:

– Боже, до чего же она прекрасна!

Моррис наблюдал ту же сцену, однако для него главной героиней оставалась Эмили – юное существо без намека на женские формы. По фигуре ее можно было принять за мальчика-подростка. Вожделение взяло свое. Сгорая от желания, Моррис и сам не заметил, как ответил на невольное восклицание Уэссингтона:

– Да, необычайно хороша. Я не в силах ждать. Страсть, открыто прозвучавшая в словах Морриса, едва не свела графа с ума. Сначала он подумал, что комментарий относится к Джейн, и хотел поставить негодяя на место, однако очень скоро понял, что ошибся. Моррис видел одну лишь Эмили и больше никого. Распущенность и откровенная похоть несказанно взбесили графа.

Повернув лошадь, он коротко приказал:

– Возвращайся на дорогу.

– Что? – рассеянно переспросил Моррис, не в силах оторваться от восхитительного зрелища.

– Я сказал, немедленно возвращайся на дорогу. – Моррис не отреагировал, и Филипп нетерпеливо рявкнул:

– Тупица, ты смотришь на мою обнаженную жену и на мою обнаженную дочь!

И все-таки Фредерик никак не мог прийти в себя и оторвать глаз от восхитительного зрелища. Созерцание Эмили лишь разбередило болезненное желание, сжигавшее его день и ночь. Вожделение уже не поддавалось контролю, тем более что прошел почти месяц с тех пор, как ему удалось удовлетворить его в любимом лондонском борделе. Девочки соглашались на что угодно – всего лишь ради куска хлеба и крыши над головой, и Моррис никогда не упускал возможности воспользоваться их услугами. И все же маленькие проститутки не приносили полного удовлетворения. Он всегда выбирал брюнеток и говорил себе, что это Эмили. Увы, самообман не спасал: Фредерик мечтал только о настоящей Эмили Уэссингтон и вовсе не собирался отказываться от малышки.

Одна лишь мысль о счастье возносила на вершины блаженства, но в тоне графа послышались нотки, заставившие против воли вернуться к действительности. Моррис приказал себе отвернуться от речки.

– Прошу прощения. Вовсе не хотел показаться грубым.

– Разумеется, – язвительно согласился Уэссингтон. Теперь, когда всадники вернулись на дорогу и между ними и женщинами стеной встали деревья, он прямо взглянул Моррису в глаза.

– Давно хочу сказать тебе, что вовсе не готов выдать Эмили замуж. Девочка еще слишком мала.

Моррис не верил собственным ушам. И это после нескольких лет ожидания! Едва не плача, он попытался возразить:

– Но ведь ей уже почти двенадцать!

– Вот именно, почти. Рановато думать о свадьбе.

– Но когда же? – жалобно уточнил получивший отставку жених, тщетно пытаясь совладать с разочарованием и досадой. Он чувствовал себя обманутым, облапошенным, одураченным.

– Полагаю, не раньше восемнадцатого или девятнадцатого дня рождения. После того как девочка успешно проведет сезон-другой в Лондоне.

– Но я не могу столько ждать!

– А я вовсе и не предлагаю тебе ждать. – Помолчав, чтобы придать высказыванию вес, граф спокойно добавил: – Даже через несколько лет я все равно ни за что не соглашусь.

На щеках Морриса проступили красные пятна.

– Но ты позволил мне надеяться. Я так долго ждал и терпел, и вот теперь… теперь ты все разрушил!

– Уверен, что твои деньги непременно кого-нибудь привлекут.

– Готов повысить ставку.

Филипп с отвращением отвернулся. Он все больше жалел, что последние несколько лет провел в странном тумане, безжалостно искажавшем все вокруг. И лишь совсем недавно мрак начал рассеиваться.

– Уезжай, Моррис. И впредь не возвращайся. Чтобы больше я тебя здесь не видел!

Из-за деревьев явственно доносился голос Джейн. Да, всему виной эта женщина. До ее появления все шло так гладко. Маргарет даже подсунула Филиппу контракт. До обладания Эмили оставалась всего лишь одна подпись. Все испортила Джейн Уэссингтон, и он, лорд Фредерик Моррис, должен любыми способами с ней расквитаться, чего бы это ни стоило.

– Ты горько пожалеешь, – пробормотал негодяй, рывком поворачивая лошадь и направляясь к главной дороге. – Ты страшно пожалеешь!

Джейн заметила мужчин лишь в тот момент, когда Филипп повернул лошадь и практически вытолкнул Морриса обратно на аллею. Сердце едва не остановилось. Опять этот ужасный сосед рядом с мужем! Можно ли полагаться на здравомыслие и выдержку Филиппа?

К сожалению, Эмили тоже услышала шум и, повернувшись, увидела Морриса.

– До дня моего рождения осталось три недели, – произнесла она словно про себя – настолько тихо, что Джейн едва расслышала.

В последнее время Филипп так увлекся общением с дочерью, что трудно было поверить в отцовскую жестокость.

– Он не сделает этого, Эмили.

– Ты не можешь знать наверняка, – возразила девочка со странной для ее возраста печальной мудростью. – Да, в последние несколько недель отец действительно ведет себя иначе, но это вовсе не значит, что он изменился.

– Изменился, Эмили. Он любит нас обеих.

– Возможно… а может быть, и нет. Что, если он просто проводит здесь время, пока не найдет более интересного занятия?

– Кто тебе такое сказал? – Джейн попыталась возмутиться, но не смогла. Чувствуя угрызения совести, она и сама нередко задавала себе этот вопрос. Почему-то особенно остро он вставал по ночам, когда она лежала без сна и вслушивалась в ровное дыхание мужа.

– Я же слышу разговоры, – пожала плечами Эмили. – Все об этом рассуждают. Просто при тебе молчат, чтобы не расстраивать.

Джейн нетерпеливо сжала руки падчерицы.

– Он не сделает этого с тобой… с нами. Клянусь. Эмили молча выдернула руки и зашла поглубже в воду.

Джейн последовала за ней. Так они и стояли по грудь в прохладной ласковой речке, пока не услышали на поляне стук копыт. Филипп подъехал к аккуратно расстеленному одеялу и спрыгнул с седла. Платья милых сердцу дам небрежно валялись на траве, сброшенные явно впопыхах.

– Это тайное купание или можно присоединиться?

Не дожидаясь ответа, граф снял сапоги и медленно вошел в воду. На него пристально, подозрительно смотрели две пары глаз: изумрудно-зеленых и небесно-голубых. Зрелище показалось бы смешным, если бы обе леди не дрожали: Джейн – от негодования, а Эмили – от страха. В каком же ужасе жила девочка все эти долгие месяцы? Джейн заговорила первой:

– Зачем приезжал Моррис?

– Хотел выяснить, позволю ли я ему жениться на Эмили.

Раньше Филипп всегда воздерживался от проявления чувства, считая эмоции ниже своего графского достоинства. Но сейчас реакция близких доставила искреннюю боль. Он вовсе не хотел, чтобы они так на него смотрели. Улыбнувшись, Филипп продолжил:

– Но я решительно указал ему на дверь. Сказал, что считаю чувства к Эмили неуместными и вообще больше не желаю видеть в своем поместье его гнусную физиономию. Никогда в жизни.

Джейн наконец выдохнула.

– Правда?

– Разумеется, правда, глупышка.

– О, Филипп… спасибо. Такого подарка мне еще никто и никогда не преподносил.

Филипп шагнул навстречу и заключил жену в объятия. Через ее голову взглянул на Эмили. Дочь все еще дрожала.

– Ты правда прогнал его? – наконец почти шепотом уточнила она.

– Да. Причем навсегда. Больше он никогда тебя не побеспокоит.

Услышав о таком окончательном и бесповоротном избавлении, Эмили выпрыгнула из воды, словно лягушонок, и повисла на Филиппе, крепко обхватив руками за шею. Слезы неудержимо брызнули из глаз. Не замечая их, Эмили принялась целовать отца, ни на секунду не переставая невнятно бормотать:

– Спасибо, папочка… спасибо, спасибо… – Уэссингтон пытался одновременно обнять и жену, и дочь, но сделать это в быстром течении небольшой речки оказалось вовсе не легко. Потеряв равновесие, он шлепнулся в воду и увлек за собой растроганных женщин. Во время невольного пируэта свободные панталончики задрались, обнажив худенькие детские ножки. Джейн тут же нагнулась и, погладив правую, движением бровей привлекла внимание мужа.

Филипп проследил за взглядом жены и увидел, что она гладит нежную кожу под коленкой. Перевернутая восьмерка, знак бесконечности! Точно такой же, как и на его собственной ноге.

– И давно ты об этом знаешь? – одними губами спросил граф.

– Увидела несколько минут назад.

Так, значит, Эмили все-таки его родное дитя! Как же глуп он был, поверив оскорбительным словам Энн, когда та кричала, что зачала ребенка от другого! Из-за этого он все время держал Эмили на расстоянии. Обман дорого стоил!

Уэссингтон обнял дочку так крепко, что той едва удалось вздохнуть.

– Прости меня, милая, прекрасная девочка! Пожалуйста, прости!

Эмили, конечно, почувствовала, что произошло какое-то грандиозное событие, но в чем именно оно заключалось, понять не могла.

– Все в порядке, папа. Правда, все хорошо.

– Я был таким дураком. Самым глупым отцом в мире. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

– Конечно. Я совсем на тебя не сержусь. И не обижаюсь. – Эмили растерянно посмотрела на Джейн.

Джейн молча наблюдала за удивительным событием. Этот момент не забудется никогда, останется в памяти на всю жизнь. Быстрая речка, весело бегущая по поляне. Щебет птиц в ветвях деревьев. Лошадь, мирно жующая траву. Теплое, ласковое солнце.

На нее смотрели два очень похожих прекрасных лица, растерянных и любящих. Муж и дочь одновременно потянулись к ней, и Джейн Уэссингтон раскрыла объятия обоим.

– Какой чудесный, восхитительный день!

Глава 25

Джейн стояла, прислонившись лбом к оконному стеклу, и смотрела на нескончаемый унылый ноябрьский дождь. Согретые солнцем, радостные дни октября давно прошли, освещая лишь память, а зима все настойчивее заявляла свои права.

Джейн понимала, что должна вернуться вниз, к гостям. Однако вынести нескончаемую болтовню незнакомых дам, разговоры о рукоделии и модных фасонах оказалось не так-то просто.

Пока другие развлекались, ей предстояло управлять несколькими поместьями. Даже вдали от дома, во время первого официального визита, приходилось ежедневно работать. Филипп не уставал дразнить и подшучивать, однако и сам прекрасно понимал необходимость регулярного контроля и учета. Джейн получала от работы истинное удовольствие. Ей нравилось чувствовать себя полезной, а успех в делах приносил истинное счастье.

Постоянное внимание к обширным владениям и инвестициям заметно увеличило капитал, но одновременно с благосостоянием возрастала и ответственность. Работа казалась бесконечной, но это обстоятельство не пугало, а лишь рождало новый интерес. Супруги гостили в поместье герцога, недалеко от Лондона. Отец Филиппа и старый герцог были добрыми приятелями.

Когда муж показал приглашение и сказал, что хотел бы поехать, Джейн вовсе не удивилась. В конце концов, до их встречи жизнь графа была полностью сосредоточена на раутах и увеселениях, составлявших смысл жизни лондонской аристократии. И вдруг он провел несколько месяцев в уединении Роузвуда, отклоняя многочисленные приглашения. Желание вернуться к привычному образу жизни казалось вполне понятным. Удивляло лишь то, что Филипп хотел ехать не один, а в компании жены и дочери.

Джейн согласилась с огромной неохотой. Ей очень не хотелось покидать уют ставшего родным поместья и погружаться в общество богатых скучающих аристократов, которые так не понравились ей весной, во время свадьбы. Но все же она предпочла оставить чувства при себе, ясно сознавая, что Эмили необходимо расширять представление о мире и приобретать опыт общения в том кругу, к которому она принадлежала по рождению. Да и Филипп настолько загорелся идеей совместного путешествия, что отказать было очень трудно.

Первые два дня в доме герцога пролетели быстро. Эмили подружилась с несколькими девочками своего возраста и выглядела по-настоящему счастливой. Филипп встретился со старыми приятелями и проявил себя таким интересным, компанейским человеком, что Джейн наблюдала за мужем с искренним восторгом. Еще ни разу в жизни ей не доводилось видеть его в подобной обстановке. Собственные страхи и неуверенность оказались совершенно необоснованными: жену известного и всеми любимого светского льва встречали радушно и уважительно. Если она и вызывала любопытство, то только как отважная женщина, сумевшая склонить закоренелого холостяка Уэссингтона к приятию матримониальных уз.

Джейн взглянула на лежавшую на столе солидную стопку писем. Она не успела прочитать их дома, а потому захватила с собой. Села в кресло и углубилась в чтение. Третье письмо заставило резко выпрямиться, и движение отозвалось внезапной болью в пояснице. Не отрываясь от чтения, Джейн потерла спину. Даже несмотря на боль, она с трудом сдержала смех. В этот самый момент за спиной послышался звук открывающейся двери. Не оборачиваясь, Джейн сразу узнала шаги мужа.

Филипп внимательно взглянул на сидящую за письменным столом Джейн, на множество разложенных перед ней бумаг. День уже угасал, и в комнате царил полумрак, Неярко горела лампа. В теплом свете волосы Джейн отливали медным блеском, а грациозная фигура казалась тоньше и стройнее. И как всегда, когда удавалось наблюдать за погруженной в собственные мысли супругой, граф невольно восхитился ее изысканной, благородной красотой. Заметил он и быстрое движение: Джейн потирала спину не впервые.

Филипп подошел и нежно коснулся губами обнаженного плеча.

– И над чем же ты смеешься в одиночестве? Джейн протянула мужу письмо:

– Смотри, кто мне написал.

– Грегори? – Филипп вопросительно поднял бровь. – Какого черта нужно этому болвану?

– Рассуждает о том и о сем, но все сводится к неудаче импортного бизнеса; он никак не может наладить бесперебойные поставки. Договоры уже просрочены. А в конце письма просьба: не могу ли я приехать на некоторое время и помочь с делами?

– Ишь хитрец! – Уэссингтон быстро прочитал письмо и бросил листок на стол. По-хозяйски сгреб жену в охапку, сел в кресло, а ее посадил к себе на колени.

– Надеюсь, ты не лишишь подонка возможности вариться в собственном соку?

– Ну конечно, я решила немного его помучить. Зато потом можно будет предложить хороший выход из положения и полностью выкупить импорт. Думаю, в такой ситуации приобретение окажется весьма выгодным.

Филипп задумчиво пожал плечами.

– Можно перевести дело в Лондон. Дешево приобрести старые склады и пустить их в дело.

– Читаешь мои мысли. – Супруги все чаще замечали, что думают одинаково и нередко принимают сходные решения.

– Судя по всему, удастся совершить выгодную сделку. – Джейн улыбнулась. – Возможно даже, и сама верфь сменит хозяина.

– Великолепная идея. Надо начать расчеты.

Джейн потянулась за ручкой, словно собираясь приступить к делу сию же минуту, но Филипп рассмеялся и шутливо схватил жену за руку.

– Может быть, не сейчас, дорогая графиня, а чуть позже? Все-таки мы на празднике.

Уэссингтон погладил жену по спине:

– Когда я входил, ты снова терла поясницу. Опять болит?

– Совсем чуть-чуть. А ты действительно считаешь, что я в положении? – Дискуссия на эту тему продолжалась уже несколько дней.

– Говорю тебе, что думаю об этом уже несколько недель.

– Но я не ощущаю особых перемен.

Заявление было не совсем правдивым. На самом деле Джейн начала быстрее утомляться, никак не могла стряхнуть накопившуюся усталость, часто страдала от головной боли. Да и спина нередко болела. От пищи и от запахов порой тошнило, а главное, то и дело возникало необъяснимое ощущение чуда.

– Как только вернемся в Лондон, немедленно пошлю за доктором. Тогда будем знать наверняка.

– А ты уверен, что хочешь знать правду? – Слова вырвались сами собой, прежде чем Джейн успела подумать.

– Разумеется, хочу. А почему должно быть иначе? – Джейн покачала головой и посмотрела в окно.

– Спросила просто так, не подумав.

– Посмотри-ка на меня. – Филипп повернул жену к себе. – Думаешь, мне не нужен наш ребенок?

Джейн едва заметно улыбнулась и прижалась к широкой груди любимого.

– Просто немного страшно. Прости, понимаю, что веду себя глупо.

– Послушай, Джейн. Для меня нет и не может быть ничего более прекрасного, чем знать, что ты носишь под сердцем мое дитя.

Слова прозвучали так искренне, так откровенно, что Джейн немного успокоилась.

– А если у нас будет девочка?

– Надеюсь, что у нас будет целая дюжина девочек, и непременно с твоими зелеными глазами и непосредственностью Эмили.

Этот человек умел говорить именно то, что необходимо, Джейн провела губами по чуть колючей щеке. Так хотелось доказать свою любовь!

– Плутовка, что ты творишь?

– Терпение, сэр. Уверена, что совсем скоро вы это поймете.

– О небеса! – Граф рассмеялся и еще крепче прижал к себе любимую. – Умираю и улетаю в рай!

«Я люблю тебя».

Чувство родилось в глубине души.

«Не молчи, скажи это вслух, глупец!»

Филипп жаждал открыть сердце, однако язык решительно отказывался подчиняться.

В эту минуту в коридоре послышались детские голоса и смех, Супруги тут же чинно выпрямились и привели в порядок одежду. В комнату ворвалась Эмили – очевидно, она играла с подружками в своей спальне.

От цепкого взгляда не ускользнул румянец на щеках взрослых. Оба покраснели так, словно занимались чем-то непозволительным.

– Вы что, опять целовались?

– Боюсь, что так, – с готовностью признался Филипп. – Дело в том, что Джейн настолько хороша, что я ничего не могу с собой поделать.

Эмили считала отца ужасно романтичным. То же самое думали и подружки. Еще бы! Отец постоянно держал Джейн за руку, улыбался так, словно знал какой-то ужасно важный секрет, и то и дело что-то шептал ей на ухо. Девочки постоянно обсуждали, что он может говорить в такие минуты. И конечно, все соглашались с Эмили в том, что ее папа и Джейн очень красивые – даже трудно сказать, кто из них лучше.

– А этим можно заниматься среди бела дня?

Филипп изумленно вытаращил глаза, и только большой глоток вина из стакана жены позволил сдержать смех. Джейн не могла поверить собственным глазам: граф определенно покраснел. Да и ее щеки недвусмысленно горели.

– Да, милая, все в порядке.

Стремясь как можно быстрее сменить тему, Джейн спросила:

– Тебе сегодня было весело?

– Да, очень. Просто прекрасно. И к тому же произошло кое-что удивительное.

– Неужели? И что же именно?

– Пенелопа Хитроу пригласила восемь самых близких подруг поужинать у нее в комнате, и представляешь, я оказалась в числе приглашенных!

– Боже мой! – Филипп с улыбкой взглянул на дочь. – Какое восхитительное событие!

– Вот именно. А потому мне необходимо немедленно начать готовиться. – Эмили озабоченно взглянула на Джейн: – Что же мне надеть?

Едва заметно подмигнув мужу, Джейн протянула руку:

– Пойдем посмотрим вместе, хорошо?

Следующие два часа прошли в хлопотах и подготовке. Семейство в полном составе спустилось в просторный холл. Филипп и Джейн хотели торжественно проводить девочку на ее праздник и лишь потом отправиться ужинать. Однако не успели они отойти от лестницы, как дверь открылась и появилась Маргарет.

Настало неловкое молчание. Маргарет, как всегда эффектная – в элегантном, хотя и смелом платье из голубого бархата, – в упор смотрела на всех троих, даже не пытаясь скрыть откровенную неприязнь.

– Лорд Уэссингтон. Леди Уэссингтон.

Титул Джейн прозвучал подчеркнуто презрительно. Маргарет определенно хотела показать, что супруга графа вовсе его не заслуживает. И уже почти грубо добавила:

– Леди Эмили, как интересно видеть вас в светском обществе!

Эмили тут же спряталась за спину Джейн, словно испугавшись, что Маргарет может сделать ей больно. У самой же Джейн оскорбительный тон и нескромный взгляд вызвали раздражение и негодование. Она была готова броситься в бой, и лишь рука Филиппа, крепко сжавшая ее ладонь, предотвратила неприглядную сцену.

– Леди Дауне, – коротко приветствовала Джейн, едва заметно кивнув.

– Привет, Маргарет, – холодно поздоровался Филипп. Он не видел бывшую подружку несколько месяцев и иногда ловил себя на мысли, что вдали от нее жизнь кажется куда более мирной и осознанной. И вот пожалуйста! Красотка является во время первого же их с Джейн совместного визита. Граф сделал шаг в сторону, показывая, что беседа окончена. – Ты извинишь нас? Как всегда, немного опаздываем.

– Разумеется. Не смею задерживать. – От внимания светской львицы не укрылось ни то, как крепко Филипп держит за руку жену, ни то, как другой рукой заботливо обнимает дочку. Значит, то, о чем судачили в салонах всезнающие сплетницы, оказалось чистой правдой. Семья удалилась, а Маргарет так и осталась стоять на месте, еще больше разозлившись оттого, что услышала слова Филиппа, обращенные к Джейн.

– Прости, любовь моя, – произнес он тоном, который ей самой не приходилось слышать ни разу в жизни. – Я и понятия не имел, что эта женщина здесь окажется.

– Не волнуйся, Филипп. Всего лишь досадная мелочь; вовсе не имеет значения.

– Еще как имеет! Тебе это неприятно. Интересно, о чем думала графиня, рассылая приглашения? Непременно с ней поговорю.

– Нет-нет. Ни в коем случае не делай этого. Лишь усугубишь неловкость. Она здесь, и мы здесь – ничего страшного. Я просто не позволю этой особе испортить нам настроение.

Голоса стихли, и дальнейших слов Маргарет уже не могла разобрать.

Она заперлась в своей комнате и попыталась успокоиться. Лицо так горело, что пришлось приложить мокрое полотенце. После того инцидента Филипп отмахнулся от нее словно от назойливой мухи. С тех пор она его даже ни разу не видела. И все-таки отчаянно хотелось вернуть бывшего любовника. Он единственный понимал ее. А кроме того, было ужасно больно и унизительно сознавать, что кто-то, а тем более Филипп Уэссингтон, бросил ее ради этой простушки, которую теперь с гордостью называл своей супругой и графиней. Выскочка еще поплатится за все неприятности, которые доставила своим появлением в Лондоне!

Несколько часов спустя веселье было в самом разгаре; бал шумел радостно и самозабвенно. Изящно одетые гости кружились в танце. Джейн внезапно почувствовала легкое недомогание и оперлась на руку мужа. Он склонился, чтобы лучше ее слышать.

– Все в порядке? – спросил граф.

– Как-то странно себя чувствую, – ответила Джейн.

– Голова кружится? – поинтересовался Филипп, с трудом пряча понимающую улыбку. Пара незаметно покинула круг танцующих, и граф усадил жену в кресло. Как ни старалась Джейн, а подавить зевоту ей все-таки не удалось. Усталость взяла свое.

– Да, наверное, все-таки пора отдохнуть.

– Может быть, уйдем к себе?

Джейн окинула взглядом веселую праздничную толпу. Музыка, смех, приятные разговоры. Гостей развлекали не одними лишь танцами. Рядом с бальным залом находились комнаты, где заключались пари, делались ставки. Можно было принять участие в карточной игре или с комфортом, в приятной мужской компании выкурить сигару. Для Филиппа это привычная, родная стихия, лишать его развлечений было бы слишком жестоко. Приступ головокружения прошел, и Джейн осторожно поднялась.

– Не хочу лишать тебя общества. А я, пожалуй, поднимусь в комнату.

– Мне и в голову не пришло бы отпустить тебя одну.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации