Текст книги "Покорение дворца Яньси. Том 1. Путь служанки"

Глава 21
Лотосовые шарики

Была ли Вэй Инло в самом деле дурочкой или же только притворялась, сказать было невозможно. Но можно было проследить, как девушка будет себя вести дальше.

Чжилань, вооружившись шестигранным фонарем, тихонько отправилась вслед за ней.

Свет был приглушен нарочно, дорогу вокруг было видно едва ли на цунь, зато можно было остаться незаметной.

Чжилань выбрала кратчайший путь и опередила Вэй Инло, спрятавшись возле тропинки, по которой та обязательно должна была пройти, чтобы добраться до вышивальной мастерской.

Едва заслышав шаги, Чжилань потушила фонарь.

Все вокруг сразу же погрузилось во мрак, служанка юркнула за большое дерево, ветви которого надежно укрыли ее во тьме.

Шаги раздались ближе, а затем кого-то стошнило.

– Беда-беда! – Шаги остановились.

Чжилань затаила дыхание, силясь расслышать, как же Вэй Инло поступит дальше.

– Если я заявлюсь с шариками, девочки тоже их захотят. Это, значит, придется делиться? – слышно было, как Вэй Инло мучается от досады. – Но они же такие вкусные. Я не хочу ими делиться! А что, если я прямо сейчас их все и съем?!

Прямо на глазах у ошеломленной Чжилань она подняла чашку и залпом отправила в рот ее содержимое. Правда, ей удалось проглотить лишь половину, послышался звук рвоты – и вся еда вместе с той, что она успела съесть во дворце Чусю, оказалась на земле.

Ее все рвало и рвало, потом она присела на корточки и стала плакать. Чжилань подумала, что это от обиды на благородную супругу, но вскоре расслышала причитания:

– Ну как же так-то? Все пропало, все впустую…

Эта девчонка вправду оказалась дурочкой!

Чжилань не стала смотреть продолжение этой «трагедии», опасаясь, что если задержится еще хоть на мгновение, то испачкает свой взор и слух. Презрительно фыркнув, она поспешила обратно во дворец доложить об увиденном госпоже.

Уходя, она слышала звуки продолжающейся рвоты.

Вэй Инло с силой схватилась за горло – чем громче она изображает приступ рвоты, тем быстрее уйдет Чжилань.

С трудом очистив желудок, девушка медленно подняла голову. От яростной рвоты на глазах выступили слезы, но во взгляде бушевало пламя.

Внезапный визит к благородной супруге Хуэй застал девушку врасплох, она успела придумать лишь один способ, чтобы спастись, – прикинуться дурочкой. Самым трудным было отвлечь благородную супругу Хуэй от намерения убить Инло.

Все знали о злобном нраве госпожи, от ее рук могли пострадать даже императорские наложницы ниже ее рангом, что уж говорить о такой ничтожной служанке, как Инло.

Она легко отделалась: эти семь чашек с лотосовыми шариками – меньшее из зол.

«Благородная супруга Хуэй не вызвала бы меня просто так, – холодно усмехнувшись, подумала Вэй Инло, вытирая рот от остатков рвоты. – Кто-то меня подставил!»

И этот кто-то точно прячется где-то неподалеку.

Первой под подозрение попала Цзиньсю, она была в курсе дела и именно она привела Чжилань. Но доказательств у Инло не было, кроме Цзиньсю, оставались еще три служанки, с которыми они не сошлись характерами, и те постоянно распускали о девушке сплетни.

После возвращения Вэй Инло от благородной супруги Хуэй минуло три дня, неожиданно всем служанкам вышивальной и ювелирной мастерских было велено собраться в одном месте. Поговаривали, что главный евнух Ли Юй должен дать им какие-то указания.

Разговоров было так много, что толком никто ничего не понял.

Три служанки-противницы Инло стояли отдельно, тихо перешептываясь между собой так, чтобы их могли слышать рядом стоящие.

– А Вэй Инло вчера вернулась очень поздно…

– Так ее сестрица Чжилань потащила во дворец Чусю, разве нет?

– А ты думаешь, что сестрица Чжилань ей там стол накрыла? Тупица! Она как вышла из дворца Чусю, сразу же помчалась на тайное свидание! Ее любовник – имперский страж Запретного города!

Они рассказывали так убедительно и с такими подробностями, словно видели все собственными глазами. Половина девушек приняли все за чистую монету, другие же хоть и не поверили, но слушали с упоением.

– Прибыл евнух Ли!

Громкое объявление на время остановило разговоры.

Вэй Инло взглянула на прибывшего и тут же опустила голову.

Точно говорят: радость дальше порога не выходит, а беда следует по пятам. Инло тут же узнала евнуха Ли.

«Это ведь он тогда сопровождал его величество?»

А вот евнух Ли ее не узнал. Погода стояла жаркая, он ждал на солнцепеке и уже сильно вспотел. Младшие евнухи сообразили поставить начальнику стул в тени деревьев и поднести чай и фрукты. Евнух Ли отпил пару глотков и спросил:

– А эти откуда?

– Это новенькие служанки из вышивальной и ювелирной мастерских, – ответил стоящий рядом евнух, обмахивая Ли круглым веером.

Главный евнух кивнул:

– Так же, как и со всеми остальными раньше. Приступайте.

Он сложил руки на животе, откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза и приготовился внимательно слушать.

– Так, все встали друг за другом, – давал указания помощник. – Нужно будет по очереди сказать: «Я помогала божеству-кипарису облегчить его зуд».

«Что-что нужно сказать?»

Служанки переглядывались меж собой, но никак не могли взять в толк смысл этих слов.

– Быстрее! Не тратьте время управляющего Ли! – недовольно поторопил их евнух.

Одна из служанок, собравшись с духом, вышла вперед:

– Я помогала божеству-кипарису…

Она еще не договорила, а Ли Юй медленно покачал головой. Его помощник, краем глаза следивший за каждым движением, сразу же выдал:

– Следующая!

– Я помогала божеству-кипарису облегчить его зуд!

– Следующая!

– Я помогала божеству-кипарису облегчить его зуд!

– Следующая!

– Я помогала божеству-кипарису облегчить его зуд!

– Следующая!

Людей впереди Вэй Инло становилось все меньше, а испарина на ее лице проступала все больше.

– Сестрица Инло, тебе жарко? – обеспокоенно спросила Цзисян, протягивая ей платок. – Возьми.

Вэй Инло приняла платок, молча промокнула лицо, пошатнулась и упала на землю.

Цзисян испуганно закричала и стремительно бросилась к ней:

– Сестрица Инло, сестрица Инло, что с тобой?

Поднялся шум, Ли Юй медленно открыл глаза:

– Что там случилось?

Младший евнух отправился проверить, а после вернулся и доложил:

– Управляющий Ли, одной из служанок стало дурно от жары.

Ли Юй возвел глаза к небу. Даже в тени он чувствовал себя будто в кипящей воде.

– Жара и вправду невыносимая, – он поднял руку и вытер пот со лба. – Ту, что упала, уведите, остальные встаньте в тень. И продолжаем.

– Я помогала божеству-кипарису облегчить его зуд!

– Следующая!

– Я помогала божеству-кипарису облегчить его зуд!

– Следующая!

– Я помогала божеству-кипарису облегчить его зуд!

– Следующая!

Это все продолжалось и продолжалось, Вэй Инло, которую поддерживала Цзисян, приоткрыла глаза и тут же снова их закрыла.

Она и не знала, зачем управляющий Ли ищет ее, но все же хорошо, что тогда она не показала свое лицо. Одежда ее ничем не выдавала, поскольку не отличалась от платьев других служанок: ни на воротнике, ни на рукавах не было никаких особых узоров.

Евнух Ли мог искать только среди младших служанок и только по голосу.

Кожевенная мастерская, вышивальная, ювелирная, художественная… ему нужно послушать еще так много людей, пожалуй, ее голос мог легко затеряться среди тысяч других и исчезнуть из его памяти.

«Об этом пока можно не беспокоиться, – размышляла Вэй Инло, – первым делом нужно разобраться с кривотолками вокруг меня. Эх, хоть и говорят, что сплетни не трогают сердца мудрецов, но в этом мире глупцов в разы больше…»

Матушка Чжан придерживалась того же мнения.

После того как вся работа в мастерской была окончена, она оставила одну Вэй Инло, закрыла все двери и окна от любопытных ушей и очень серьезно спросила:

– Все судачат, что ты крутишь роман со стражником. Это правда?

Вэй Инло, посмеиваясь, ответила:

– Матушка, неужели этот слух и до вас дошел?

– Этот слух гуляет по всей мастерской, – обеспокоенно ответила матушка Чжан. – Даже если я ему не верю, помни о силе людской молвы. Такая клевета может стоить тебе жизни. Будь очень осторожна.

Они молча смотрели друг на друга, а потом Вэй Инло осторожно спросила:

– Что самое худшее может случиться?

– Самое худшее, если эти грязные сплетни дойдут до ушей управляющего У.

Хоть они уже виделись раньше и Вэй Инло даже удостоилась его похвалы, но чужая душа – потемки, ее знания о характере У Шулая не шли ни в какое сравнение с матушкиными. Все-таки она служила здесь не один десяток лет и гораздо лучше знала этого евнуха. Поэтому Инло спросила:

– Матушка, как, по-вашему, если слухи все же дойдут до управляющего У, он накажет меня и даже не будет разбираться?

– Исключено, – после некоторого раздумья ответила матушка Чжан. – Управляющий У человек, который всегда действует по правилам. Если какое-то дело попадет ему в руки, он со всей тщательностью расследует его. Чего не скажешь об остальных евнухах. Те могут запросто наказать всех подряд, лишь бы побыстрее закончить.

С врагами, как говорится, разбирайся засветло, ни в коем случае не позволяй им затаиться во тьме – так они смогут в любой момент вонзить в тебя нож. Когда Вэй Инло вышла из мастерской, в ее голове уже постепенно созревал план, не хватало лишь маленькой детали…

Неожиданно девушка остановилась и посмотрела на дорожку перед собой.

Несколько рабочих толкали тележку.

Один из них, совсем молодой, почувствовал на себе взгляд и обернулся. Щеки юноши залил румянец, он застыл на месте, заикаясь, не в силах вымолвить ни слова, словно фея-небожительница обратила его в изваяние. Его товарищ влепил ему затрещину:

– Чего ты уставился? Нельзя смотреть! Это дворцовая служанка. Она хорошенькая, того и гляди госпожой когда-нибудь станет…

Все рабочие быстро опустили головы и как можно скорее покатили тележку дальше.

Торопясь, они сильно качнули тележку – и на дорогу высыпалось много белой глины.

К ней быстро поспешили белые туфельки, а их обладательница, настоящая красавица, наклонилась и взяла горсть этой глины.

Вэй Инло внимательно рассматривала белую массу в руке, а на ее лице расцветала лучезарная улыбка.

Глава 22
Поклеп

Слухи ходили не только между служанками, но и среди стражников.

Так они дошли до ушей Фуча Фухэна.

– Цинси и служанка? – Фухэн нахмурил брови.

Цинси он знал как облупленного, тот всегда был осторожным и предусмотрительным и точно не ввязался бы в такое позорное дело. В свободное от дежурства время стражники часто ходили в какое-нибудь злачное место выпить несколько чарок вина в обществе тамошних красавиц. Иногда Фухэну и самому (если не удавалось отвертеться) приходилось бывать в таких заведениях вместе с подчиненными, но он никогда не замечал там и тени Цинси. Здесь явно было что-то нечисто.

– Кому же досадил Цинси, что на него так клевещут?

Стражник, который и принес эти новости, поспешил ответить:

– Никакая это не клевета, я своими глазами все видел.

– И что же ты видел? – спросил Фуча Фухэн, нахмурившись.

– Несколько дней назад мы были в дозоре в императорских садах. Одна очень благовоспитанная с виду служаночка подбежала к Цинси и тайком сунула что-то ему прямо в руки. – Стражник хохотнул. – Это не только я видел, но и еще несколько человек.

Раз уж нашлись свидетели, то слухи эти больше нельзя было назвать беспочвенными.

Фухэн подробно разузнал, как выглядела та служанка и во что была одета, а потом поднялся:

– Ладно, я пойду лично расспрошу Цинси.

Когда он пришел к стражникам, Цинси как раз отдыхал, а его сослуживцы подшучивали над ним, как раз обсуждая его связь со служанкой. Сердце Фухэна пропустило удар, он спрятался за углом, внимательно прислушиваясь к их разговору.

– Ай, Цинси, Цинси! И как же ты так втихомолку обзавелся красавицей-служанкой? – подмигнув, приобнял его один из стражников.

– Она всё головы не поднимала, откуда тебе знать, что она красавица? – не согласился его приятель.

– Глядишь, поднимет – а там щетина побольше твоей будет.

– Да иди ты! Тебе такая не светит, вот и мелешь чепуху, – парировал первый стражник.

– Раз сумела попасть во дворец, страшненькой точно быть не может. Коли у нее ни кожи ни рожи не было бы, она и ворот не миновала б! Да и разве может девица шестнадцати лет, которая хоть немного о себе заботится, быть некрасивой? Правильно говорю, а, Цинси?

Они окружили Цинси, ему явно стало неловко, но он твердо произнес:

– Законы наших предков предписывают, что нам запрещено вступать в связь со служанками, мы с ней просто…

– Ай, а я-то гадал, что ты там умного хотел выдать! – хохотнул стражник, похлопав Цинси по плечу.

– Если об этом никто не скажет, то никто и расследовать не возьмется. А служанка-то рано или поздно покинет дворец, и раз уж она тебе приглянулась, то можно к себе наложницей взять! Она ведь наложницей будет, не женой, так чего бояться!

Фуча Фухэн больше не мог этого слышать. Он вышел из своего укрытия и сурово окликнул:

– Цинси!

Смешки в комнате тут же смолкли, все стражники, включая Цинси, поспешили встать:

– Господин Фуча…

Фухэн подошел к Цинси, с горечью посмотрел на него и медленно произнес:

– Отношения между стражниками и служанками запрещены. Таковы правила дворца. Ты еще в самый первый день должен был это усвоить!

Цинси слушал его, опустив голову.

Фуча Фухэн сделал глубокий вздох и протянул руку со словами:

– Давай сюда.

Видя замешательство Цинси, он повторил приказ более конкретно:

– Давай сюда ту вещь, что тебе передала служанка!

Цинси растерянно посмотрел на него с мгновение, вытащил из-за пазухи что-то маленькое и протянул его Фуче.

Все думали, что это будет надушенный платок с вышитым именем девушки, или же кисточка для эфеса меча с отпечатком ее губ, или, на худой конец, отрезанный локон волос как обещание быть верной женой и никогда не разлучаться друг с другом.

Но их взорам предстал камень.

Самый обычный камень, белый с сероватым оттенком, без каких-либо особенностей – таких камней в имперских садах пруд пруди.

Охранники, приятели Цинси, хотели было заступиться за него, но, увидев камень, рассмеялись:

– Это означает, что ее сердце холодно, как этот камень. Да тебе же отказали!

Нужно сказать, что Цинси неплохо ладил с товарищами. Стоило одному из них засмеяться, как другие последовали его примеру, и теперь хохотали уже все, как будто надеясь обратить случившееся в шутку.

– Молчать! – холодно прервал их Фуча Фухэн.

Смех тут же утих, все так внимательно уставились на начальника, что даже ему стало смешно: неужели они считают, что он вот так просто, не разбираясь, накажет Цинси?

Правильно считают. Он так и сделает!

– Всем сотню раз прочитать наизусть правила для стражников! – приказал Фухэн. – Не справитесь – останетесь без ужина!

– Господин Фуча!

– Не нужно, пожалуйста…

– Пощадите!

Все стражники начали жалобно его умолять, но Фухэн остался непреклонен.

Это все ради их же блага. Если бы это дело можно было легко замять, то они почувствовали бы себя безнаказанными и в будущем это привело бы к настоящему скандалу.

А теперь они заодно вспомнят и о приличиях.

«Но кто же была та служанка?» – размышлял Фуча Фухэн по пути в свою комнату.

Невольно он снова посмотрел на камешек в своей ладони и тихо пробормотал:

– И что же означает этот камень?

Происшествие в комнатах стражников само по себе могло бы пройти незамеченным. Однако никто не позаботился сохранить его в стенах помещения для стражи, и совсем скоро о нем стало известно всем заинтересованным лицам в Запретном городе.

– Тетушка, тетушка! – закричала Цзиньсю, барабаня в дверь покоев тетушки Фан. Лицо ее лучилось искренней радостью. – Я узнала, кто тот стражник.

– Правда? – Тетушка Фан села в кровати. – И кто же это?

– Его зовут Цицзя Цинси. Говорят, у них не просто интрижка, но они еще и подарками на память обменивались. – Цзиньсю откровенно преувеличила все, что ей удалось подслушать возле комнат стражи. – Вот что я еще выведала. Раз в пять дней он дежурит у ворот Цяньцин. Наверняка в это время они тайком и встречаются.

– Раз даже стражники об этом судачат, значит, все правда, – заметила тетушка Фан. – Хорошенько посматривай за ней! Думаю, совсем скоро они снова встретятся.

Цзиньсю, словно тень, следовала за Вэй Инло, но так и не смогла застукать ту с любовником. Тетушка Фан торопила ее с докладом, но рассказывать было особо нечего, только намеки да домыслы.

Но зато их было вполне достаточно.

– Угх!

В столовой для служанок только что подали блюда, и Вэй Инло, спешно прикрыв рот рукой, высунулась за дверь, уже там опустошая желудок.

Цзисян поднесла тарелку с рыбой к носу и, словно маленький зверек, долго обнюхивала ее, а потом неуверенно произнесла:

– Вроде не протухла. Сестрица Инло, тебе просто рыба не нравится, да?

Стол сегодня был роскошный, подали мясо и рыбу. Каждой девушке досталось по порции рыбного супа. Он уварился до белого цвета, рыба словно таяла в бульоне, даже косточки размягчились, можно было выпить залпом – такой он был вкусный и ароматный.

Служанкам иногда доставалось мясо, но рыба была настоящей редкостью, и вовсе не потому, что дорогая: просто если ее съесть слишком много, изо рта будет неприятно пахнуть, а это очень не понравится господам.

Все наслаждались этим роскошным пиршеством. Кроме Вэй Инло.

– Ага, не слишком я ее жалую, – выдавила Инло. – Поможешь мне с ней?

Цзисян обрадовалась:

– Ладно, конечно! А я поделюсь с тобой стручками фасоли.

Когда они обменялись тарелками, вдруг откуда-то раздался голос:

– А в желудке ли дело? Когда жена моего братца была беременна, ее тоже тошнило.

Вэй Инло на миг застыла, потом повернулась к говорившей:

– Благородная супруга Хуэй пожаловала мне суп с лотосовыми шариками. Я по глупости переела, вот и мучаюсь теперь желудком. Ничего такого.

Цзиньсю почувствовала отвращение.

Суп с лотосовыми шариками? Да с тех пор три месяца минуло, даже если и было недомогание, уже давно бы прошло.

«Неужели она и вправду…»

Цзиньсю невольно посмотрела на живот Вэй Инло.

Глава 23
Тайное становится явным

– Инло, ты… растолстела, что ли?

Новые наряды нужны были не только наложницам, служанки тоже в них нуждались, особенно это касалось новеньких девушек, ведь в их возрасте они еще росли. Прошло всего несколько месяцев, а рукава на платьях уже стали им коротки.

Как говорится, кто живет в горах – питается их дарами, а моря кормят тех, кто живет на берегу. Вышивальная мастерская ни за что не обидела бы своих воспитанниц, поэтому, когда пришла пора шить новые платья для служанок, Вэй Инло и девушки, которые с ней работали, первыми удостоились этой чести.

Матушка Чжан обернула измерительную ленту вокруг талии Вэй Инло и нахмурила брови:

– Твоя талия стала шире на целый цунь, ты чем таким объедалась?

Девушка молчала как рыба, за нее вступилась стоящая рядом Цзисян.

– Да куда уж там, – сказала Цзисян, – последнее время сестрицу Инло тошнит всем, что бы она ни съела. Она уже много дней не ела нормально!

Матушка Чжан кинула на нее свирепый взгляд, ей совсем не понравилось, что девушка открывает рот, когда ее не спрашивают, а после повернулась к Вэй Инло и со вздохом сказала:

– Это платье совсем тебе мало. Поищи в кладовой какую-нибудь старую одежду, которая будет тебе впору. Пока новый наряд не готов, придется потерпеть и походить в обносках.

– Спасибо, матушка Чжан, – немного смущенно поблагодарила ее Вэй Инло. Она одна-единственная поплелась в кладовую, пока со всех остальных снимали мерки.

Там было навалено много вещей, как совсем новых, так и очень старых. В этой жизни невозможно все предвидеть заранее, а счастье и несчастье идут рука об руку: бывало, что к тому моменту, как наряд был закончен, уже скончался человек, для которого он предназначался; а иногда популярная расцветка всего за пару месяцев выходила из моды. Поэтому все наряды и новые неиспользованные ткани забрасывались в дальний угол и забывались на долгое время. Они постепенно выцветали, покрывались плесенью, ветшали.

Прямо как стареющие женщины в гареме.

Инло осмотрела все и выбрала старое платье спокойного темно-синего оттенка. Оглядевшись вокруг и убедившись, что ее никто не видит, сняла свою форму и начала примерять наряд.

Она осталась в одних нижних одеждах, плотно прилегающих к телу.

Которые совершенно не скрывали ее слегка выпирающий живот.

Разумеется, они не скрыли его и от внимательных глаз ее тени – Цзиньсю.

Едва услышав об этом, тетушка Фан радостно осклабилась:

– Отлично! Наконец-то мы поймали ее с поличным! Я тотчас же иду к управляющему У!

Цзиньсю решила подлить масла в огонь:

– Давайте заодно позовем и матушку Чжан. Пускай посмотрит, какой дрянью оказалась ее любимица!

– И то верно. Надо позвать эту каргу. Посмотрим, будет ли она впредь такой же заносчивой!

Тетушка Фан кинулась к управляющему У.

Дело было нешуточное, У Шулай тотчас же поспешил к служанкам.

– Вэй Инло! – Он буравил взглядом стоящую перед ним девушку. – Мне рассказали, что ты совершила грязный поступок. Ты признаешь это?

Вэй Инло в своем темно-синем платье выглядела еще спокойнее, чем раньше. Она почтительно поприветствовала У Шулая и предельно ровным тоном спросила:

– Управляющий У, осмелюсь спросить: о каком поступке идет речь и кто вам рассказал?

– Это я! – отозвалась тетушка Фан, выходя из толпы. Взгляд ее был холодным и острым, словно кинжал, которым она безжалостно полосовала Вэй Инло: – Ты, мерзавка, спуталась со стражником и принесла в подоле!

Вэй Инло вздохнула:

– Тетушка, я в жизни вас не обижала, так зачем же вы решили меня так грязно оболгать?

– Ложь это или нет, мы сейчас выясним! – Тетушка Фан повернулась к У Шулаю: – Управляющий У, давайте позовем опытную служанку осмотреть ее. Тогда всю правду и узнаем!

Она так явно упивалась своей победой, так откровенно торжествовала, что У Шулай заколебался.

Насколько он мог судить, тетушка Фан ни за что бы не стала так поступать, если бы не была полностью уверена в своей правоте.

«Неужели все так, как она сказала, и Вэй Инло, эта девочка…»

У Шулай не желал раздувать скандал, Вэй Инло была бы опозорена, даже он как старший евнух, отвечающий в том числе и за служанок, тоже рисковал своей репутацией, поэтому У попробовал убедить девушку:

– Вэй Инло, если все так, лучше сразу признайся, после проверки будет совсем неловко.

– По правилам дворца, если ты уличен в разврате, то тебя забьют до смерти палками. Моя жизнь мне дорога, разве осмелюсь я признаться в подобном? – ответила Вэй Инло, равнодушно скользнув взглядом по тетушке Фан. – Раз тетушка Фан настаивает, то давайте пригласим опытную служанку, пусть осмотрит меня, и все сразу станет ясным!

У Шулай был в замешательстве. Тетушка Фан выглядела так, словно у нее были неопровержимые доказательства вины этой служанки. Сама же обвиняемая казалась абсолютно спокойной и уверенной в своей невиновности.

«Все это…»

– Ладно, – только и смог выдавить У Шулай.

– Скорее, позовите матушку Янь!

Матушка Янь была повитухой.

Она любила рассказывать, что при ней сменилось два императора, за время своей службы она помогла родиться трем принцессам и четырем принцам. Никто не знал, была ли это правда или пустое бахвальство.

Чтобы она пожаловала в мастерскую, У Шулаю пришлось не только воспользоваться своим авторитетом, но и раскошелиться.

В противном случае такая важная особа и носу бы своего сюда не сунула.

Но евнух точно знал, что игра стоила свеч. Скандал уже достиг небывалых размеров, и присутствие такой толковой, опытной и уважаемой служанки, как матушка Янь, было просто необходимо, чтобы убедить всех в справедливости проверки и поставить точку в этом деле.

Разумеется, стоит ей увидеть деньги, она легко все объяснит людям так, что можно будет найти выход из положения.

Тетушка Фан разгадала его мысли и холодно усмехнулась:

– Матушка Янь, здесь так много лишних глаз. Вам нужно хорошенько все проверить, а не то эта мерзавка родит через несколько месяцев – там и вашей репутации конец.

Вэй Инло искоса посмотрела на нее, а после обратилась к У Шулаю:

– Управляющий У, пусть я служанка, но дочь уважаемой семьи, моя честь запятнана. Другая на моем месте уже покончила бы с собой, не вынеся позора! Клеветник явно пытается погубить меня. Осмелюсь спросить, если выяснится, что я невиновна, то какое наказание ждет лжеца?

– Во дворце есть свои правила: раз уличен в разврате – забьют до смерти, раз оболгал – получишь удары палками, а потом тебя еще и вон вышвырнут из Запретного города! Ладно, все станет ясно после проверки. – У Шулай махнул рукой. – Матушка Янь, приступайте!

– Барышня, ступай за мной. – И матушка Янь повела Вэй Инло в заранее подготовленную каморку.

Двери и окна были наглухо затворены, изнутри не доносилось ни звука, все, кто был снаружи, никак не могли понять, что там происходит, лишь чувствовали, что тянется все это очень долго. Цзисян, вне себя от беспокойства, ходила туда-сюда, матушка Чжан то и дело посматривала на дверь, тетушка Фан нетерпеливо постукивала ногой.

Наконец, двери со скрипом открылись.

Матушка Янь вытерла руки мокрым платком и вышла наружу.

– Ну, что там? – Тетушка Фан стрелой метнулась к ней. – Что вы выяснили? Большой у нее живот?

Матушка Янь на миг растерялась:

– Большой…

– Вы слышали? Все слышали? – Тетушка Фан была просто вне себя от счастья, она поворачивалась к У Шулаю, к матушке Чжан, ко всем во внутреннем дворике, радостно крича.

– Вэй Инло брюхатая!

– О Небеса, это же такой позор!

– Я же говорила, что она частенько куда-то тайком бегает. Оказывается, к любовнику!

– Даром что в вышивке хороша, такая бесстыдница, еще и нас в скандал втянет!

– Да нет же! Сестрица Инло вовсе не такая!

Матушка Чжан пошатнулась и, если бы не Цзисян, кинувшаяся ее поддержать, точно упала бы. У Шулай мрачно посмотрел на Вэй Инло, и взгляд его был полон разочарования.

А когда-то он возлагал большие надежды на эту девчонку, эх…

Он уже было поднял руку, намереваясь покончить с этим делом, как вдруг услышал громкий крик матушки Янь:

– Довольно! Вы дадите мне закончить?!

Крики и галдеж немедленно стихли, тетушка Фан слегка опешила и спросила:

– Но вы же сказали, что живот большой…

– Я сказала, что большой… немного! Наверняка наелась чего-то, что сложно переваривается, вот живот и стал выпирать. Но самое главное – она еще девица, девственница!

– Что? – Тетушка Фан не могла поверить своим ушам. Она вцепилась в матушку Янь и переспросила: – Да что вы такое говорите? Не могли ли вы ошибиться?

– Тьфу! – плюнула та ей в лицо. – Закрой свой рот! Ты, жалкая девчонка, передо мной будешь опытом щеголять? Больше меня знаешь?! Много ты беременных встречала?! Я во дворце сорок лет служу, видела и служанок, и наложниц. Неужели ты думаешь, что я женщину от девицы не отличу?

Слюна от плевка все еще оставалась на лице тетушки Фан, но у нее не было сил ее утереть.

От взглядов окружающих ее пробрал мороз, она вцепилась в матушку Янь и почти жалобно заскулила:

– Ну, раньше вы не ошибались, но, может, сегодня ошиблись? Прошу вас, нет, умоляю! Матушка Янь, проверьте еще раз, всего один-единственный раз!

– Нет нужды! – К ним подошел У Шулай и, понизив голос, сказал: – Матушка Янь уже сорок лет служит во дворце, а уж что касается женских дел, то она поопытнее будет самогó главного лекаря! Столько людей убедились: на Вэй Инло возвели напраслину. Ты, старшая служанка-наставница, совершила скотский поступок.

Ноги у тетушки Фан подкосились, она упала на колени и зарыдала:

– Управляющий У, управляющий У! Я, я тоже поверила россказням этой девки Цзиньсю. Это она решила подставить Вэй Инло, не я, не я!

Цзиньсю неожиданно для себя стала козлом отпущения, все взгляды обратились на нее, от испуга девушка заметалась и начала оправдываться:

– Нет! Это не я! Тетушка Фан, это же вы меня послали следить за Инло. Я рассказала только то, что видела, ни капли не приврала!

– Что? Да это ты затаила обиду на Вэй Инло, решила от нее избавиться, вот и наплела мне все нарочно. Использовала меня, а я… я, – тетушка Фан все больше распалялась, а потом неожиданно кинулась к Цзиньсю, вцепилась в волосы и лицо, истошно вопя: – Сейчас я тебе покажу!

Они схватились не на жизнь, а на смерть, словно давние враги, их не могли разнять усилиями нескольких человек. В клубах пыли во все стороны полетели шпильки и сережки.

– Прекратить! – заревел У Шулай. – Куда это годится? Настоящее безобразие! Скорее, растащите их!

В итоге евнухам, что пришли вместе с ним, насилу удалось их разнять. Обе – и старшая, и младшая – служанки пытались лягнуть друг друга ногой, плакали и умоляли У Шулая их пощадить.

У евнуха начала болеть голова. Он посмотрел на Вэй Инло и медленно произнес:

– Вэй Инло, ты пострадавшая. Что скажешь?

Эти слова У Шулая означали, что он отдал Инло право решать их судьбу?

Тетушка Фан и Цзиньсю переглянулись, а потом, отпихивая одна другую, громко рыдая, кинулись вымаливать прощение.

– Инло! Инло! – умоляла тетушка Фан. – Я была неправа, была неправа! Это все моя вина! Я была слишком сурова. Я сотни, тысячи раз неправа! Прошу, прости меня! Я впредь больше не буду к тебе придираться! Это все Цзиньсю. Это она замыслила нас рассорить. Ты такая умница, а она – та еще дрянь!

– Инло! – заверещала Цзиньсю. – Не верь ей! Она просто хочет, чтобы ты ее простила! Мы же вместе во дворец вошли. Ты знаешь, что я трусиха. Разве я бы осмелилась такое большое дело сама провернуть? Это она, это она меня надоумила, она меня заставила, у меня не было выбора!

Вэй Инло словно и не замечала их. Она вновь подошла к У Шулаю, поклонилась и спокойно произнесла:

– Людская молва – страшная сила. Если бы вы, управляющий У, не помогли сегодня восстановить справедливость, боюсь, я бы только своей смертью смогла отмыться от этого позора. Теперь вся правда всплыла наружу, прошу вас, поступите по справедливости.

У Шулай улыбнулся.

– Если, скажем, я отпущу их, ты не будешь возмущаться?

В тот же миг глаза тетушки Фан и Цзиньсю загорелись, они кидали на Вэй Инло робкие и умоляющие взгляды, но та легонько покачала головой и ответила:

– Не буду!

У Шулай довольно улыбнулся:

– Ну, хоть ты и не будешь… Но я все равно не могу их отпустить! Девчонка Фан!

– Да, да, я слушаю. – Услышав свое имя, тетушка Фан торопливо опустилась на колени.

– Ты оклеветала другого, за ложь полагается сорок ударов палками и изгнание из Запретного города! – строго произнес У Шулай и перевел взгляд от застывшей тетушки Фан на трясущуюся от страха Цзиньсю. – Девица Цзиньсю, из зависти к Вэй Инло ты навредила ей. Двадцать ударов – и отправишься в работный дом[65]65
  Место, куда ссылают провинившихся служанок и евнухов. Работники этого места, как правило, выполняют самую тяжелую и черную работу.


[Закрыть].

Обе, едва услышав свои приговоры, снова начали рыдать в голос.

– Не надо! Управляющий У, я все осознала! – умоляла тетушка Фан. – Это все моя вина! Управляющий У! Управляющий У!