Текст книги "Лжесвидетель"

Он был готов добавить еще подробностей, его уже малость занесло – он собрался поверх костюма накинуть на блондинку синтетическую шубу, сверху серую, а подуешь – лиловую. Но не понадобилось.

– Я уже один раз просила вас не совать нос в это дело, – холодно сказала Ольга. – Вы тут ни причем.

– Я был ни при чем, – согласился Артем, – и меня это вполне устраивало. – Но нашлись добрые люди, которые решили, что без меня им будет проще. Вы просто не знаете, что ночью меня пытались отправить на тот свет. Когда я подходил к цирковому общежитию, этому самому, из воздуха материализовалась машина и вылетела на тротуар.

– Но ведь вы целы? – удивилась Ольга.

– Передо мной шел директор, Алешин, у нас похожие длинные светлые плащи, – объяснил Артем. – Вот и сбили его, а не меня. Так что у меня свои счеты с фирмой «Креатив» и теми, кто стоит у нее за спиной.

– «Креатив»?

– Это те компьютерщики, которые занимают полподвала, а во второй половине застрелили Кузьменко. Я вечером выпил с ними, и один, кажется, Валера, сел за руль моего «форда», чтобы доставить меня в цирк. Только этот Валера и знал, откуда, куда и когда я пойду по переулку. А о том, что фирма выполняет всякие подозрительные задания Забелина и Киреева, я и раньше догадался. Помните, я вам рассказывал, как неожиданно изменилось время в строчке с результатами? Кто, по-вашему, это сделал?

Ведь не Забелин же лично!

– Вам обязательно нужно увязнуть в этом деле по уши?

Ольга произнесла только эта слова, но Артем явственно услышал продолжение: «ну так я предоставлю вам такую возможность!» – Нет, конечно, – внутренне ликуя, ответил он. – Но я очень хочу рассчитаться с теми, кто чуть не убил дядь-Юру. Вы просто не знаете, что для меня значит дядь-Юра.

– Рассчитаться?

– Да. Вы же понимаете, что менты никогда – НИКОГДА! – не найдут тот джип, который его сбил. В этом городе все схвачено, все куплено. Наверно, все мы должны сперва потерять кого-то очень близкого, чтобы наконец встряхнуться и взять власть в свои руки!

– Вот как?

– Давайте объединимся.

Она ничего не ответила.

– Ольга, я ведь уже довольно много понял, – сказал тогда Артем. – Во-первых, ни к какой бабушке и ни за каким завещанием вы не приехали. У вас в этом городе совсем другие дела.

– Допустим.

Она даже не считала нужным оправдываться за вранье. Была холодна, как айсберг. И высокомерным своим молчанием словно предлагала – давайте, сэр, нападайте, выкладывайте свои козыри, а уж я подумаю, чем их бить, потому что во всякой войне нападающий теряет больше, чем тот, кто занял оборону…

– И ткани Буравского вам ни к чему, и сам Буравский – тоже, – продолжал Артем.

– Нет, почему же? Моя подруга Илона действительно имеет швейное производство. При необходимости я могу со знанием дела рассуждать о текстильной промышленности.

– Тем более, что опровергнуть вас некому, – парировал Артем. – Тогда, в машине, вы сказали, что все это каким-то образом связано с убийством Кузьменко – ваше проживание в гостевой квартире, что ли? И мои показания были откорректированы в нужную сторону, чтобы каким-то образом навести подозрения на вас – так?

Она молчала.

– Ну, я же вижу невооруженным глазом, что у нас один враг! – не выдержал Артем. – Это враг с очень толстым кошельком! Он даже может заставить ваше управление внутренних дел отобрать убийство Кузьменко у бультерьера Ловича и передать заведомо неспособному раскопать всю помойку Шкатову! И вы действительно надеетесь в одиночку решить свои проблемы?

– А вы хотите расправиться с Забелиным и Киреевым моими руками? – огрызнулась Ольга.

– Почему это – вашими руками?

– А потому, что я уже почти все сделала.

– И что же вы сделали?

– Догадайтесь с трех раз.

Первое, что пришло Артему на ум – это убийство Забелина и Киреева. Но не сообщают же так о запланированном убийстве совершенно незнакомому человеку! Значит, что-то другое. Но что?

Должно быть, он молчал слишком долго. И Ольга решила, что он действительно догадался.

– Теперь вам ясно, для чего мне нужен Мезенцев? – спросила она. – В этом деле может помочь только профессионал. А он – профессионал. Вы ведь это сами понимаете.

– Да уж, – согласился Артем. – Но неужели только Мезенцев?

– Да, – сказал она. – Я очень хочу надеяться, что удастся забрать Эвиту без лишнего шума. Но если понадобится действовать решительно – он будет действовать решительно, понимаете? Нет? Он ни секунды не задумается, что этично, а что неэтично. Ему заплачено, и он профессионал!

Наконец-то прозвучало имя! Наконец-то Ольга призналась, что там, в гостевой квартире, – не она, а другая женщина, скорее всего, сестра-близнец. Возможно, проболталась нечаянно. И поэтому надо бы сделать вид, что никакого постороннего имени не прозвучало.

– Я могу хоть чем-либо помочь? – напрямую спросил Артем.

– Я бы не хотела вас впутывать.

– Что значит – впутывать? – он даже удивился. – Да я же тут ни с кем не связан! Я совершенно свободный человек…

– При чем тут это? – перебила Ольга.

– При том, что я могу исчезнуть в течение часа, и из этого часа сорок минут уйдет на то, чтобы связаться с Москвой и попросить отдел кадров найти и срочно отправить сюда другого клоуна. Не могу же я оставлять программу без клоуна, – объяснил Артем. – А потом я вернусь за машиной, которая будет преспокойно ждать меня в цирковом дворе.

Все это было азартным враньем, тем враньем, которое само выскакивает изо рта, когда мужчина распускает хвост перед женщиной. Конечно же, Артем не мог сорваться и исчезнуть в течение часа. Однако ему столько морочили голову – мог же и он ответить тем же?

– И вас никто не станет искать? Никто не будет задавать вам глупых вопросов? – Ольга так смотрела, что Пртем в ответ мог только кивать.

– Тогда… – она задумалась. – У вас сегодня представление?

– Да.

– Во сколько кончается?

– В четверть десятого.

– Можете в половине одиннадцатого быть на машине возле кладбища? Там, где можно проехать во двор?

– Конечно, могу.

* * *

Представление было совершенно бесконечным.

Во-первых, начали с опозданием – ждали двести человек, которые ехали из соседнего городка. Казалось бы, двадцать минут на дизеле! Так нет же – что-то такое стряслось на железной дороге, и вот вам опоздание… А вышеуказанные двести зрителей покупали билеты централизованно, это был коллектив маленькой фабрики по производству то ли деревянной посуды, то ли еще чего-то, имеющего исключительно сувенирный смысл.

Эти энтузиасты всю дорогу от вокзала бежали и ворвались в цирк, как татаро-монгольская орда. Вот теперь можно было начинать.

Но представление, как не заладилось с самого начала, так и покатило вкривь и вкось.

Обычно Артем относился к накладкам философски. Ну, задела гимнастка за гвоздь и располосовала купальник, да и бедро зацепило. Нечаянный стриптиз за кулисами – это тоже, если вдуматься, праздник… Ну, отхлебнул шпрех из бутылки газированной воды и так закашлялся, что минут пять по спине лупили. Должны же быть в жизни коллектива маленькие радости…

Но все не в кайф человеку, которого наверху, в гримерке, ждет заряженный пистолет.

Артем так и не понял, что затеяла Ольга, но подозревал, что явно вещи противозаконные. У него хватило ума не докладывать, что вооружен и очень опасен, иначе женщина стала бы искать ему в своих планах более серьезное место. А когда в последнюю минуту перекраивают план, чтобы ввести туда лишнего, пусть и гениального, персонажа – это добром не кончается…

Но завершилось представление, отаплодировали, сколько полагается и чуточку больше, зрители. И Артем наконец-то смог снять грим.

Собрался он быстро, оделся просто, попросил наездницу Лену отвести Аргошку в общагу и сдать с рук на руки Наталье. Пес, уходя, посмотрел на хозяина очень укоризненно. Куда ж ты, старый хрен, собрался на ночь глядя, да еще с заряженным пистолетом, спрашивал умный пес. А если тебя, дурака, там пришибут – что я без тебя делать стану?..

Артем мог оставить машину на кладбище там же, где и в прошлый раз, но отважился проехать наугад немного дальше и припарковался в незаметном месте – между стеной и сарайчиком, который не сегодня-завтра собирался рухнуть.

Уже стемнело – самое время было вырастать из земли туманным призракам.

Артем прошел во двор.

Темны были окна огромного дома, он сделался похож на древнюю крепость с высоченными стенами. Вот интересно, пробовал ли кто штурмовать крепость, имея лишь пистолет в глубоком кармане, подумал Артем. Он нарочно надел старую, довольно длинную куртку. Пистолет хорошо поместился в кармане дулом вниз, так что при необходимости можно было бы и выстрелить сквозь ткань… Артем знал, что способен и на это.

И совесть его была чиста.

Он шел по двору, который, как и все старые дворы, имел колдовскую особенность: гладкий при свете дня, он во мраке отращивал себе бугры и колдобины, выпускал из недр россыпи гравия и битых черепков, даже производил на свет какие-то удивительно скользкие лепешки, которые и подсовывал исправно под рифленые подошвы кроссовок.

Ольга появилась из арки – точнее, появился ее голос.

– Сюда, – тихо, но очень внятно сказала она.

Артем скользнул под окнами цокольного этажа и оказался с ней рядом.

Ольга сделалась заметно ниже. Артем не сразу сообразил, что она переобулась. Очевидно, дело, в которое он добровольно втравился, должно было завершиться беготней. А по этому двору и в кроссовках шею сломишь, не то что на каблуках.

Другая примета серьезных намерений Ольги была – подобранные волосы.

Только в плохом кино женщины-боевики бросаются в атаку, распустив и еще нарочно вздыбив гривы. Артем, сам носивший длинные волосы, знал, как они ведут себя на ветру. Для ночной вылазки он собрал их в хвост, отметив попутно, что уже наловчился пользоваться резинкой не хуже молодого.

– Сейчас выходите на улицу и убедитесь, что там никого нет. Если есть – посвистите. А потом обойдите дом и ждите меня возле машины, пожалуйста, – сказала Ольга. – Или мы через четверть часа приходим с Эвитой, или…

– А если вас не будет полчаса? – спросил Артем.

– Уезжайте. Однозначно – уезжайте.

И пошла во двор, где и исчезла.

Страшновато выглядит дом, в котором не светится ни одно окно, подумал Артем. Страшновато выглядит черный двор, где женщины исчезают без стука каблуков.

Как же она собирается вызволять эту Эвиту при помощи Мезенцева? Неужели сестричку в гостевой квартире ночью стерегут? Или стали стеречь после убийства Кузьменко?

Вместо того, чтобы обойти дом, как велено, Артем тоже вошел во двор.

Тишина стояла жутковатая. Он подошел к двери, за которой начиналась лестница, ведущая к гостевой квартире. Странно – на лестнице тоже было абсролютно тихо. Как будто Ольга с Мезенцевым собрались штурмовать эту треклятую квартиру с другой стороны…

В конце концов, подумал Артем, у этой квартиры вполне могут быть два или даже три выхода. Мало ли что планировали хитромудрые Забелин с Киреевым, когда заказывали архитектору проект перестройки старого дома?

И тут он увидел странное.

Сперва ему показалось, что на стекле – всего лишь блик. Потом он осознал: блик – это когда стекло отражает свет. Во дворе же было темно, как у негра в желудке.

В подвальном окне зажегся слабый свет!

Ну вот, подумал Артем, квартира имеет-таки спуск в погреб! Странно, что этого не обнаружили менты, когда исследовали место гибели Кузьменко.

Допустим, там нет лестницы, всего лишь люк в потолке, но неужели профессионалы, не обнаружив следов убийцы, ни разу не подняли носы к потолку?

Артем ценил профессионализм в любой форме. И такой ментовский ляп ему очень не понравился. Если братцы-бизнесмены действительно собирались делать в том подвале сауну, имеющую вход не с улицы, а из гостевой квартиры, то вряд ли они в самый разгар ремонта приказали бы замаскировать пробитый в потолке люк. За каким бесом? Ведь через неделю-другую там следовало установить вполне благопристойную и комфортную лестницу!

А если люка нет – кто и зачем шастает по этому подвалу?

Может быть, подозрительная фирма «Креатив»? Выполняющая странные задания Забелина и Киреева?

Это было очень похоже на правду.

Стоп, сказал себе Артем, стоп, мальчик, стой и думай. Ольга хочет увести из квартиры Эвиту – но ведь те, кто там держит бедную истеричку, тоже не лыком шиты. За Эвитой присматривает «Креатив»! Ольга знает, что сестричку так просто из этого дома не забрать, но вот архитектурных секретов этого дома она не знает…

Ну что же, сказал себе Артем, с «Креативом» у нас свои счеты…

Он решительно вошел в ближайший к подвальному окну подъезд, в полной уверенности, что стоит спуститься на десяток ступенек вниз – и обнаружится узкая и низкая подвальная дверца.

И вот будет сюрприз, если она окажется закрыта!..

Спускаться наощупь, в полнейшей темноте, ощупывая носком кроссовки выщербленные ступени, – удовольствие ниже среднего. Их оказалось восемь, девятой нога не нашла, и Артем перевел дух. Он осторожно нажал на дверь.

Дверь подалась.

И тут он достал из кармана пистолет.

Очень осторожно он давил на дверь правым плечом, молясь всем святым, чтобы не скрипнуло, и слабенький свет просочился в закуток. Уж если появляться с оружием – то появляться неожиданно, особенно если учесть такой пикантный момент: Артем вовсе не был уверен, что сумеет выстрелить в живого человека.

Взять на испуг, в очередной раз сблефовать, сыграть крутого – вот это было в его стиле. Только никогда раньше он не подкреплял свой блеф стволом…

Совсем рядом раздалось что-то вроде «тах!» И еще какой-то шум прилетел издалека. Рычание не рычание, но что-то вроде.

Артем вспомнил – именно «Тах!» кричали мальчишки в те давние времена, когда магазинные игрушки были не всем по карману и особенно ценился собственноручно выпиленный из фанеры пистолет. Их даже не пытались выкрасить черной краской – и было что-то невообразимо прекрасное в тех светлых пистолетах…

Что-то там, в глубине подвала, творилось странное. Как будто даже голос долетел, слово какое-то, длинное слово, но даже не разобрать – мужчина или женщина…

Непонятный звук повторился – и все стихло.

Артем толкнул дверь и увидел пустое помещение с фантастически замусоренным полом. Больше всего оно ему напомнило тир – такое же длинное. Жалкая лампочка без абажура висела где-то у противоположной стены – и там же Артем увидел человека. Этот темный человек резко повернулся к нему, готовый стрелять!

Как, каким чудом Артем мгновенно понял, что у человека в руке пистолет, и увидел другого, рухнувшего наземь, и успел заскочить за дверь – он не понял ни тогда, ни потом.

– Ромка? – раздался женский голос. – Все в порядке.

– Нет, не Ромка, – ответил Артем из-за двери. – Спокойно, Ольга!

Спокойно! Без резких движений!

– Это вы, Артем? – наконец-то в ледяном голосе породистой северянки прозвучала тревога. – Где вы?

– За дверью. Бросайте пистолет, Ольга. Иначе я сию минуту вызываю милицию.

Она не сказала ни слова.

– Не слышу вашего положительного ответа, – он и в такой обстановке не мог обойтись без минимальной клоунады.

Что-то грохнуло об пол.

– Я его бросила, – раздался Ольгин голос уже довольно близко от двери.

Артем, держа пистолет на уровне собственной печенки, чуть нажал на дверь плечом и увидел то, без чего охотно бы обошелся.

Напротив стояла Ольга, обеими руками держа нацеленный на него пистолет с глушителем.

Она не ожидала увидеть в руке у Артема нацеленное на себя оружие. И, возможно, впервые в жизни, несколько растерялась.

– Я же сказал – бросьте пистолет, – повторил Артем. – Мой спущен с предохранителя. И я даже после смерти нажму на спуск, ясно?

Ольга медленно опустила ствол.

– Не ходите туда, – только и сказала она. – Вы ему уже не поможете.

– Кому? – плохо соображая, спросил Артем. Она еле заметным движением подбородка показала.

Продолжая целиться, он взглянул в глубь подвала, туда, где черным горбящимся комом лежал человек. Артем прищурился и понял, что убитого скрючила смертельная боль и что он обеими руками держится за живот.

Ему повезло больше чем Кузьменко, подумал Артем, вдруг вспомнив безумную ночь в «Креативе», его хоть – сразу…

– Это ты – его? – Артем не ощутил ни страха, ни даже удивления. Что-то такое должно было обнаружиться.

– Я. Не трогайте.

– Не понял… – произнес Артем, и вдруг до него дошло: – Это же Мезенцев!

– Мезенцев. Пропустите меня.

– Назад!

Он вдруг понял, что с Ольги станется, подойдя вплотную, выстрелить ему в живот и уйти.

Она стояла спиной к свету, лицо было в тени, и прочитать намерения по выражению Артем никак не мог. Но голос, голос!

Тусклый голос человека, окончательно свихнувшегося на идее…

С сумасшедшими нужно осторожно, сказал себе Артем, с сумасшедшими нужно бережно…

– Наверно, он заслужил это? – спросил Артем со всей возможной деликатностью.

– Более чем заслужил.

– Вы ведь знали, что делаете?

– Конечно, знала.

Всем бы хороша светская беседа, если бы не готовность собеседников при малейшей возможности нажать на спуск, подумал Артем.

– И вы все еще хотите, чтобы я вас увез отсюда? Как договаривались?

– Да, конечно… – в ее голосе наконец-то прорезалось сомнение.

– Вы сами выбросите пистолет, или лучше я?

– Выбросить пистолет? – вопрос Ольгу удивил.

– Вы же его домой через границу не повезете?

– Не повезу.

– Давайте сюда, я его спрячу и потом выброшу, – Артем, изо всех сил соблюдая уверенность, протянул левую руку.

Она же может машинально подчиниться, такие случаи бывали, убеждал себя Артем, отнимают же психиатры у больных бритвы и таблетки!

– Я сама.

Во время этого странного диалога пистолетное дуло чуточку поднялось и теперь смотрело Артему чуть пониже живота.

– Тогда протри как следует рукоятку, – посоветовал Артем.

– Протру, конечно.

Артем не знал, что бы еще сказать. А у Ольги явно не было желание беседовать. Казалось, будто все эти дни она двигалась, как игрушка на слишком туго скрученной пружинке, решительными рывками, а теперь завод кончился – и Ольга стоит, отдыхает над трупом, не соображая, что давно поря отсюда удирать.

– Если хотите, я дам вам платок. Тогда вы сможете протереть рукоятку и оставить пистолет прямо здесь. Ведь он вам больше не понадобится.

– Не понадобится, – согласилась она.

Артем достал из кармана чистый носовой платок и, сделав два шага вперед, протянул. Чтобы взять платок, ей бы пришлось разомкнуть пальцы, грамотно охватившие рукоятку пистолета. Она явно не хотела этого и немного отступила.

– Протереть платочком и бросить, вот и все. Вот и все, – сказала она не столько Артему, сколько самой себе. – Еще даже пули остались.

– Вы сколько выстрелов сделали?

– Четыре.

– Четыре? – переспросил Артем.

Он явственно слышал два.

Ольга могла в кошмарной ситуации тронуться рассудком, но не до такой же степени! Могла, разумеется, могла…

– А другие два?

– Не все ли равно…

– Поставьте его на предохранитель, – посоветовал Артем, не опуская левой руки с платком. – Не дай Бог, будете протирать – и случайно выстрелишь.

– Я умею обращаться с оружием.

Ни намека на хвастовство не услышал Артем в этих словах. Да, возможно, и умеешь, подумал он, только разве хороший стрелок будет палить противнику в живот?

И тут он вспомнил!

– Два – этому, а те два – Кузьменко?

– Они заслужили.

Голос Ольги опять ожил – усталость была в нем, усталость человека, сделавшего трудное, грязное, но необходимое дело.

И Артем поверил ей.

– Раз так – то пошли отсюда, – строго сказал он. – Тут нам торчать уже незачем.

Теперь он не боялся повернуться к Ольге спиной.

Почему?

Потом он сам пытался объяснить себе собственную храбрость. И упирался в дикий такой тупичок. Много дуростей можно ожидать от сумасшедшей бабы, схватившейся за пистолет. И не станет дурить человек, СДЕЛАВШИЙ ДЕЛО.

Считать ДЕЛОМ убийство двух человек Артем никак не мог – однако Ольга непостижимым образом его в этом убедила.

А если на него, на Артема, со стороны взглянуть? Каждый вечер (ну, почти каждый) взрослый человек мажет себе рожу во все цвета радуги и выволакивает на манеж тряпичную двухметровую тетку, такого возраста, что из нее уже потроха сыплются. Он на потеху тысяче зрителей танцует с этим пугалом страстное танго – за что и получает неплохие деньги. Выходит, это – его дело.

Человек, потешающий публику, и человек, совершивший два убийства, нашли общий язык!

Ольга, видя, что Артем повернулся и пошел прочь, без лишних напоминаний последовала за ним.

Пистолет в ее руке сам опустился.

Когда они поднялись по лестнице, Ольга отстранила Артема, первая вышла во двор и кому-то дала отмашку. После чего, даже не пытаясь спрятать оружие, пошла к другому подъезду – тому, через который можно попасть в гостевую квартиру. И, что любопытно, не обернулась.

Ладно, сказал себе Артем, подождем…

Надо же понять, что означает вся эта чернуха, и разобраться наконец с машиной, которая сбила дядь-Юру…

На лестнице послышался стук каблуков. Ольга переобулась, но шла явно не одна. И это Артему очень не понравилось. Он отступил вдоль стены, случайно обнаружил выступ и спрятался за ним.

Она вышла во двор первой, но трудно было понять – с пистолетом или без.

– Артем?

Он молчал.

– Рома!

– Сейчас, заело…

И вспыхнул мощный фонарь.

– Он что, сбежал? – постороннему человеку в голосе послышалось бы любопытство, но Артем уже знал, что такое железные нервы женщин, говорящих с северным акцентом. Ольга волновалась.

– Далеко не убежит, – заверил молодой мужской голос, этакий ломкий баритончик. – Он же машину на кладбище оставил? Вот там мы с ним и разберемся.

Ну, ладно, сказал себе Артем, кое-кого я этой ночью все же обнаружил.

Озверевшая компьютерная фирма «Креатив» сейчас получит полную порцию…

– Вот и ладушки! – ответил он баритону из-за выступа. – Вот там, на кладбище, и поговорим о черном джипе, который сбил Юрия Алексеевича Алешина!

– Рома! – воскликнула Ольга.

Очевидно, она удержала компьютерщика от какого-то ненужного движения.

Артем не видел даже силуэтов, а видел свет от фонаря и краешек сияющего круга сантиметров в десять диаметром. Но если будешь из мрака таращиться на яркий свет, то как раз не увидишь самого главного, это он знал опять же с детства.

– Да он же знаешь как нас подставит?

– Не подставит.

– Не подставлю, – подтвердил Артем. – Мне совершенно безразлично, кто совершил те два скандальных убийства и сегодня – третье. Не мое собачье дело! Я только хочу посмотреть в глаза той сволочи, которая чуть не отправила на тот свет Алешина!

– Третье? Вы что же, думаете, будто это я убила Шемета?! – вот тут Ольгу явно что-то проняло до мозга костей.

– Я же говорю – не мое собачье дело! – огрызнулся из темноты Артем. – Шемета убили, чтобы показать Кузьменко – и с тобой то же будет. Так оно и вышло! А кто нажал на спуск – дело десятое.

– А Кузьменко – чтобы испугать Мезенцева? – вдруг крикнула Ольга. – Рома, пусти!

Ну вот, обрадовался Артем, вот она, долгожданная истерика, вот он – взрыв скопившихся эмоций! Теперь уже легче будет.

– Не получается! – вслух и довольно громко согласился он. – Не вяжется тут Мезенцев!

– И не привяжется! – согласился Ромка.

– Так кто же хотел убрать с дороги меня, а убрал Алешина?

– Я! – сказала Ольга. – Я! Теперь вы довольны?

Точно, подумал Артем, и как назвать дурака, который своим собственным дурным языком разболтал этой женщине, что догадался о своем лжесвидетельстве?

Вот кто руководил всеми странными деяниями «Креатива», вот кто, а вовсе не два лопуха, Забелин с Киреевым, получил от Валеры донесение о том, где находится объект, куда движется и когда окажется в удобном для наезда месте!..

– Я! – повторила Ольга. – Нечего вам было путаться в ногах! Нечего было совать нос в это дело! Вы же ничего не знали, ничего не знаете и ничего не узнаете!

– А если узнаю? – возразил из своего укрытия Артем.

Что прошибло сейчас Ольгу, что вывело ее из отупения? Артем заподозрил, будто это она застрелила Павла Шемета. А что же в этом противоестественного? И разве нельзя спокойно сказать – мужик, ты ошибся?

Почему же в этом голосе столько боли и столько отчаяния?

Неужели?!.

Артем понял, что все его построения верны с точностью до наоборот.

И Шемет – не скромный статист в великолепной трагедии убийства главы телекомпании «Сюжет», выдающегося человека Кузьменко. Шемет – причина этого убийства.

У него не было времени выстраивать связную версию – было только ощущение, что угадал, что на верном пути.

И что-то словно надломилось…

Артем понял, что действительно влез не в свое дело.

Не то чтобы он считал Ольгу непогрешимой, как папа римский, нет – но он почувствовал ее правоту во всей этой кровавой истории…

Ситуация не требовала церемоний и реверансов – и Артем стал молча отступать вдоль стены.

Объяснения были ни к чему.

Он не хотел никаких объяснений, прежде чем не продумает заново все подробности, разрушит свою прежнюю версию и из тех же кирпичиков выстроит новую, где все начнется как раз с убийства Павла Шемета. Надо было тогда, в библиотеке, именно о нем, а не о Кузьменко, узнать побольше…

– Артем! – позвала вдруг Ольга.

Он не ответил.

Он не хотел больше ни видеть, ни слышать эту женщину. Какими бы благородными чувствами она ни руководствовалась в своих мрачных делах, простить ей Алешина он не мог. Лучше было уйти…

И он уходил – бесшумно, боком, вдоль стены, не опуская пистолета.

И было у него на душе прескверно…

Как-то очень быстро Артем оказался возле арки. Проскочить арку было секундным делом – а на улице, пусть даже на пустынной улице, он уже чувствовал себя полегче.

Теперь следовало обойти дом, попасть на кладбище и отыскать «фордик».

Но «фордик» нашелся сам. Он пролетел мимо Артема на такой скорости, что хозяин узнал его, лишь с изумлением уставившись вслед.

Артем выругался.

Он стоял возле пролома в кладбищенской стене и не знал, что же делать дальше. Идти пешком к проспекту? А как знать – вдруг Ольга дала команду ребятишкам из «Креатива» все же выследить и уничтожить некстати возникшего клоуна? Опять же – они знают все окрестности, а он – нет.

Идти нужно туда, где тебя не ждут, сказал себе Артем. Не ждут же его на кладбище, потому что теперь, когда оттуда угнали его машину, ему там делать нечего.

Кладбище не бесконечно, где-то же есть ворота! Чем подставляться под выстрел, лучше прогуляться между надгробиями.

На всякий случай он не стал прятать пистолет, а пошел не посреди широкой дорожки, а по обочине, держась поближе к деревьям и высоким живым изгородям.

Ромку он увидел не сразу – тот сидел на лавочке у неведомо чьей могилы, сгорбившись, и явно думал о чем-то неприятном. Услышав шаги, компьютерщик обернулся – и только этим привлек к себе внимание Артема.

Артем остановился. Он знал, что Ромка его не видит, да и сам он мог разглядеть только пятно, почти сливающееся с подстриженными кустиками и не слишком над ними торчащее. А не знал он – есть ли у Ромки оружие, или же все, что имелось, уехало на «фордике».

– Это вы? – спросил Ромка.

– Это я, – ответил Артем.

– Насчет машины не волнуйтесь. Ее оставят возле цирка.

– И на этом спасибо.

– Если повернуть направо, там через сто метров ворота. От ворот дорога прямо к проспекту.

– А вы так и будете тут сидеть? – осведомился Артем. Ромкино сидение на лавочке ему очень не нравилось – человек, уходящий вдаль по кладбищенской аллее6 мог оказаться заманчивой мишенью.

– Да нет, сейчас пойду… – и, непонятно зачем, Ромка добавил. – Мне недалеко. Я тут живу поблизости.

– Ну так и шли бы домой. После бурно проведенной ночи…

Ромка буркнул что-то, весьма смахивающее на приглушенную матерщину.

Артем понял – с парнем неладно.

И неудивительно, подумал он, человек впутался в два убийства. Ольга-то уедет из города – кстати, кто видел ее визу, кто видел ее документы, кто поручится, что ее зовут именно Ольгой?!. – а он-то останется…

– Послушай доброго совета, выпей сейчас грамм двести и ложись спать, – сказал Артем.

– В глотку не лезет. Вот они, двести грамм, – Ромка поднял с лавочки и показал артему темное, продолговатое, скорее всего – бутылку.

– Надо, – велел Артем. – После таких событий – надо. Вон Ольга – тоже под коньяком.

– Вы, что ли, позаботились?

– Я.

Не пряча пистолета, Артем вышел из-под деревьев и направился к лавочке, Остановился шагов за пять.

– Кое-что мне в этом деле все же непонятно, – сказал он. – Чисто академический интерес. – Она что – любила Шемета?

– Пашка Шемет был ее мужем, – сказал Ромка.

– Кем? – Артем ушам своим не поверил.

– Мужем, – подтвердил Ромка. – Они развелись, он женился на Маринке, потом они опять сошлись, но регистрироваться не стали. Его тогда уже сманил сюда Кузьменко, предоставил ему в «Сюжете» все условия. Мы все думали – это шанс! Вот Пашка на «Сюжете» поднимется, сделает себе имя, а тогда это было просто… Ольга рассчитала – он сделает себе настоящее имя, она тем временем найдет ему у себя дома что-нибудь подходящее – тогда они съедутся окончательно… Вот – съехались…

– Да уж, – каким-то идиотским голосом сказал Артем.

– Они уже документы начали собирать. Для граждан разных стран знаете, сколько надо бумажек?

Ночь делалась все тише и все гуще.

Они сидели на кладбищенской лавочке, такие усталые, будто копали могилы, по десять штук на рыло, и руки не поднимаются даже разлить водку и нарезать закуску. Лучшего места для объяснения по этому делу не выберешь, подумал Артем, и время подходящее – толковать о покойниках… И общая атмосфера – когда нет ни сил, ни желания врать…

– Ну и как она узнала, что Шемета заказал Кузьменко? – спросил он.

– Ей Пашка сказал.

– Как – сказал? – в восприятии Артема Павел Шемет был трупом двухмесячной давности.

– Она приезжала в Москву, чтобы встретиться с ним. Они там у одной подруги всегда жили, – объяснил Ромка. – И Пашка сказал – я этому Кузьменко встал поперек дороги. Он с рекламными деньгами всякие чудеса творит – а с претензиями ко мне обратились. Я ему – ты что, ошалел? А он мне – не суй нос куда не надо, прищемят!

– Они поссорились из-за этих рекламных денег? – попробовал догадаться Артем.

– Нет, просто Пашка должен был оправдаться – и слишком много выяснил. Он ей тогда все рассказал. А у нее память – как у «пентюха-три-шестьсот».

– У кого?..

– У «Пентиума» последней модели. Она все прекрасно запомнила. Просила его – не суйся! А он ей – ко мне же с претензиями идут! Люди думают, что это я распоряжаюсь! А потом Кузьменко заказал Пашку. Он этим двух зайцев убил – и Пашку убрал, и рейтинг «Сюжета» поднял! У него тогда и Москва, и Питер много взяли.

– Та-ак… – Артем непроизвольно вздохнул.

Остальное было ясно и без расспросов.

Узнав, что Шемета застрелили, Ольга сразу вычислила виновника. Поскольку она жила в другом государстве, да еще довольно долго была в разводе с Павлом, к ней по этому делу следствие не вязалось. Сообразив, что она выпала из поля зрения следователей, Ольга и выстроила свой план.