Текст книги "Лжесвидетель"

Она приехала в город и нашла маленькую компьютерную фирму, о которой ей с восторгом рассказывал Шемет. Он был просто потрясен крысами, гуляющими по клавиатурам «пентиумов», он отдыхал душой в компании молодых технарей, он смотрел с ними порнуху и в самых страстных эпизодах хохотал, как ненормальный. Ольга пришла к ребятам и просто попросила их о помощи…

Она знала, к кому шла.

Компьютерщики прекрасно понимали, что убийство Шемета навеки останется нераскрытым. Даже если найдется свидетель – с ним случится что-нибудь, мешающее дать показания, от круглой суммы в конверте до пули в затылке.

И все они были в том возрасте, когда уже есть отточенный интеллект, дошла до высокого уровня сила, физическая и духовная, и собственное бессилие перед кабаньим рылом Большого Бизнеса, с его восьмизначными цифрами и иным уровнем морали, возникающим примерно после шестой цифры, уровнем полнейшей безнаказанности, воспринимается довольно остро.

Ольга хотела не более не менее, как пристрелить Кузьменко. Так же бесчеловечно, как его киллер пристрелил Шемета: пуля в живот, потом – в голову.

Ребята выслушали, сперва покрутили пальцами у висков, потом задумались.

Пристрелить человека несложно. Достаточно знать его график работы. Тем более – молодая и эффектная женщина вряд ли вызовет подозрение у телохранителей. Два выстрела – это быстро. Что дальше?

И тут технари, системщики, программисты поставили перед собой задачу: как сделать, чтобы эта месть осталась безнаказанной?

Возможно, один сказал так:

– Вот если бы повесить убийство на богатенького дядьку – тот бы дал в лапу кому следует, и дело бы замяли.

– А где ты этого дяденьку возьмешь? – спросил другой.

– А Забелин на что? – предложил третий. – У него же была та склока с Кузьменко – помнишь?

– А как?

Логическая игра увлекла их. Через неделю они уже знали о существовании Гриневича…

Или ребята вспомнили о Гриневиче в тот самый вечер, когда додумались впутать в игру братцев-бизнесменов, чтобы, спасая себя, они спасли Ольгу.

Они составили схему, которая должна была работать.

Никто не противоречил Ольге – возможно, ребятям даже казалось, что, выговорившись и сто раз пристрелив Кузьменко на словах, она успокоится.

Она пристрелила его сто раз. Но, в отличие от ребят, она знала, что будет и сто первый.

Итак, в далеком городе, за свежеизготовленной границей, живет деловой партнер Забелина и Киреева. О нем известно то, что сюда он не приезжал уже лет пять и не собирается, основные дела между фирмами после августа 1998 года сами собой завершились, остались кое-какие мелкие соглашения, с которыми справляются подчиненные. Известно также, чем именно занимается Гриневич, как он работает на кредитах… Больше для плана ничего и не требовалось.

Ребята придумали все. Как позвонят Гриневичу с какой-то совершеннейшей ахинеей, чтобы записать его голос, как выдвинут из компании заговорщиков человека, способного передразнить Гриневича. Как Ольга доедет на такси до аэропорта, а оттуда позвонит Забелину и попросит прислать за ней машину.

Как братцы-бизнесмены поселят Ольгу в гостевой квартире, под которой и состоится это всесторонне обговоренное убийство…

Они не учли одного – что Ольга, прихватив кассету с записью телефонного разговора, в один прекрасный день исчезнет из города, а через сутки объявится уже гонцом от Гриневича.

Логическая игра стала жизнью!

Они даже не сразу узнали, что она поселилась над «Креативом», подумал Артем, ведь до убийства у них еще была возможность удержать эту бешеную женщину. А когда узнали? Не может быть, чтобы наутро после убийства…

И она прибыла с вполне пристойной легендой – легендой, позволяющей шастать по городу непредсказуемыми маршрутами и просить гостеприимных хозяев о помощи. Более того – она явилась «в образе», она была недалекой, дерущейся за свои десять процентов бабой, с которой просто невозможно говорить серьезно. Это спасало ее от слишком деловых расспросов и давало возможность совершать неожиданные поступки.

Это спасло ее и когда в дело вмешался Артем. Что любопытно – сам же он, если вдуматься, подсказал ей идею сестрички-двойника! Грех было не воспользоваться…

– А как она встретилась с Кузьменко? – спросил Артем.

– Она предложила ему купить кассету, на которой будто бы Пашка записал свои разговоры с ним, – объяснил Ромка. – И нарочно завела его в подвал, чтобы повесить труп на Забелина с Киреевым.

– Так, значит, он взял с собой деньги, чтобы откупиться?

– Самое интересное, что денег он как раз не взял. Он думал, что сумеет отнять у нее кассету.

– А это была всего-навсего запись «Аквариума»?

– Я не знаю. Что под руку подвернулось – то и было, наверно… С Кузьменко-то как раз все было очень просто. Вот вычислить Мезенцева было труднее. Мы ей говорили – главное же сделано, Мезенцев – просто исполнитель, тупая машина. Она как с нарезки сорвалась…

Голос у Ромки был жалобный.

И Артем, слушая, легко представил себе, в каком состоянии были те ребята из «Креатива», кого Ольга втянула в свою затею.

Они начали восстанавливать справедливость – и им уже некуда было отступать. Когда в стройной схеме появился лишний элемент – Артемом называется, – они ощутили опасность. Ольга, узнав, что ее странный поклонник осознал свое лжесвидетельство, испугалась не только за себя.

Она испугалась за ребят.

Избавление от лжесвидетеля показалось ей лучшим выходом из положения.

Им пришлось согласиться…

Или подчиниться?

Так кто же сидел за рулем?

Артем представил себе лица – круглую физиономию Саши Прохановского, точеный профиль и длинные черные ресницы Валеры, а светловолосого Ромку и представлять было незачем – вон он, сидел рядом, набычившись и время от времени вздыхая. Были еще другие, он слышал в подвале их имена. Фима, Ленька, Петрович, Стас, Олег…

Не все ли равно, подумал Артем, не все ли равно… Вот он сейчас приставит пристолет к Ромкиному виску и услышит имя. Легче ему с того станет?

И чем он будет лучше Ольги, которую любовь повела жутковатой дорожкой – по трупам, по трупам?..

В тот миг, когда он вспарывал куклину голову, чтобы достать оружие, он ведь тоже хотел отомстить!

Кем бы ни был для Ольги Павел Шемет, она через год, два, три наконец, могла встретить другого мужчину, и в глубине души она это знала, только думать об этом не желала.

Второго дядь-Юры в жизни Артема уже не было бы никогда.

Так, значит, он имел больше прав на кровную месть?

Артем вздохнул и наконец спрятал пистолет в карман.

Ему уже ничего не угрожало. Ведь как он сейчас сравнивал себя с Ольгой, так и она, скорее всего, сравнивала себя с ним, когда он признавался ей, что хочет рассчитаться за Алешина.

Возможно, на самом деле она потому и оставила его в конце концов жить, что он, как и она, мстил за близкого человека. Сама же сказала – мы одной крови, ты и я… Кто же знал подлинное значение этой цитаты?!.

И поди теперь сообрази – для чего она поехала вместе с ним в цирковую общагу? Не стоял ли Артем над пропастью, когда угощал эту женщину коньяком? Темное дело!

Да-а, весело лететь ласточке над золотым проводом, чуть было не запел Артем, восемь тысяч вольт под каждым крылом…

И позвала-то она его ночью с собой лишь потому, что ей была нужна ни в чем не замеченная машина, его «фордик». Пока он бы торчал, как велено, в арке – она бы, сделав дело, перебежала через двор, вышла на кладбище и уехала. Что, в общем-то, и произошло…

– Что же делать теперь с Мезенцевым? – спросил Ромка, явно не желая произносить слово «труп». – Опять менты понаедут, опять всех трясти будут!

– Что делать? А то же, что и раньше, – недолго думая, отвечал Артем. – Повесить его на Забелина с Киреевым. Они уже столько денег потратили на всю эту историю, что вывоз тела их не разорит.

Мобилка Алешина была с собой. Он набрал знакомый номер. Ответили.

– Это Киреев или Забелин? – не представляясь, спросил Артем.

– Забелин на проводе. Вы хоть знаете, который час?

– Послушайте, Игорь Петрович, – заговорил Артем. – Посоветоваться надо.

Дело важное.

– Какое у нас может быть важное дело? – осведомился тот.

– Вы не поверите, Игорь Петрович, но в вашей недостроенной сауне лежит еще один труп.

– Так, – сказал Забелин. – Это что – новая клоунада?

– Нет, это труп Мезенцева, не знаю, как по имени-отчеству.

– Кто такой Мезенцев?

– Телохранитель Гены Буравского.

– Откуда вы знаете?

– Я его там видел.

Бизнесмен замолчал, переваривая информацию. Наконец выдал:

– Знать не знаю никаких Мезенцевых.

– Вам и незачем. Но он там лежит, а за сараями на кладбище – следы от шин моего «форда». Видите, я сообщил вам первому. И делайте с этим трупом все, что хотите. Можете милицию вызвать.

– Вот только ее там и не хватало!

Артем представил себе, что сейчас делается с Забелиным. И это был натуральный кошмар – братцы-бизнесмены понемногу становились Джеками-Потрошителями городского масштаба…

– Вот и я о том же. Игорь Петрович, если там найдут мои следы – то, конечно, спросят, чего я ночью забыл во дворе вашего дома. «Креатив» давно заперт, тем более – ноутбук я у них купил, мог бы преспокойно хоть всю ночь сидеть дома и дуться в «Тетрис». А меня вот носит нелегкая…

– А в самом деле – чего вас туда занесла нелегкая? – сердито спросил Забелин.

– А я взял бутылку шампанского и после представления поехал навестить подругу, Оленьку, – мирно сообщил Артем и вдруг заорал: – Любовь у нас с ней, ясно?!.

– Ну и что же мне теперь делать с вашими идиотскими следами? – вдруг точно так же заорал Забелин.

– Одно из двух. Или чем-то их стереть – прислать бульдозер и с утра пораньше снести сарай вместе с куском кладбищенского забора, например, или сделать так, что эти следы не будут никому интересны.

Видя, что Забелин не понимает, Артем пояснил:

– Забрать отттуда тело Мезенцева. Не такое он сокровище, чтобы его сразу искать принялись. А когда примутся – тогда это уже будет затруднительно.

– Понял, – отвечал бизнесмен. – А где гарантия, что я увезу тело, а вы после этого не отзвоните Шкатову – поищи, дружок, следы в таком-то подвале?

– Насчет ловушки вы правильно сообразили, – похвалил Артем. – Если продолжить тему, я могу рассказать Шкатову и про заповедные болота – ведь именно туда вы отвезете бедное тело? Но если потянуть за Мезенцева – опять выплывет дело Кузьменко, вы уж мне поверьте. А Шкатову для того и передали это дело, чтобы оно никогда не было раскрыто. Я думаю, тот, кто заплатил, чтобы Ловича отстранили от дела, дал достаточно, чтобы и на эпизод с Мезенцевым хватило.

Забелин не ответил.

– И вот вам еще подарок, – добавил Артем. – У вас в гостевой квартире наверняка остался пластиковый мешок с синтетической шубой. Я понимаю, что вам к такому дерьму и прикоснуться противно, но вы все же прихватите мешок с собой и похороните вместе с Мезенцевым. Сдается мне, что в шубу завернуты те самые туфли, или кроссовки, или я уж не знаю что, в которых был убийца Кузьменко. На пороге подвала убийца быстренько переобулся, поэтому во дворе и на лестнице не было следов.

– Кроссовки в шубе? – переспросил Забелин.

– Ну да, их спрятали туда, куда вы наверняка не заглянете. Мне даже кажется, что шуба как раз для того и была куплена, чтобы прятать в ней всякие крупные предметы. Возможно, даже пистолет с глушителем.

– Так вы хотите сказать, что это Ольга?!.

– Не все ли теперь равно? Ольга, не Ольга – хвост подмочен у вас с братом. Вот и выбирайтесь. А я вас сдавать не собираюсь. Мне что-то не хочется в болото нырять.

С тем Артем и нажал на кнопку.

* * *

Он умудрился поймать такси.

До общаги его доставили в считаные минуты. Езда по ночному городу – это высший кайф для автомобильного эстета: пустота, скорость и мелькающие огни!

Наталья, уйдя домой, оставила Арго с вахтершей, тетей Соней.

– Теть-Сонь, ко мне тут женщина не приходила? – спросил, засунувшись в ее закуток, Артем.

– Такая высокая? В брюках? – уточнила бывшая эквилибристка.

– Она самая!

– Кто-то наверх пробежал, а вот спустилась ли – извини, не заню.

Если бы не сидеть с Ромкой на лавочке, то можно было бы успеть перехватить Ольгу!

Артему в общем-то и нечего было ей сказать, кроме банального – что все в порядке… что на него можно положиться… что следов нет и не будет…

Он взбежал по лестнице, как молодой. Возможно, он и был сейчас молод – потому что гнался за красивой женщиной, потому что был взбудоражен погоней! Впереди скакал Арго – и еще слава Богу, что не лаял.

Артем толкнул дверь, как будто зная, что открыта. Однако дверь оказалась заперта, и он, шаря о карманам в поисках ключа, все еще верил, что успел… что опередил…

Наконец открыл.

На тумбе у тахты горела настольная лампа. Неужели?..

– Ольга! – негромко позвал Артем. Ведь она могла выйти на минутку, чтобы вернуться!.. Она могла быть за стенкой!..

Ольги не было. Вещей тоже не было. Женщина исчезла, не оставив, как полагалось бы в сентиментальном романе, даже аромата парижских духов…

Артем сел на криво застеленную тахту, ссутулился, вздохнул, приказал себе выпрямиться – и сам себя не послушал.

Ушла. Смылась. Сделала свое дело – и удалилась.

Причем удалилась в полной уверенности, что Артем никому ни слова о ней не скажет. Психолог, блин…

Артем подумал, что ведь так оно и получится: она вынудила Забелина с Киреевым врать, выкручиваться и платить деньги, спасая свою шкуру, она вынуждает и его самого делать то же самое, разве что из более высоких побуждений. Все просчитала! Математик, блин!..

И исчезла.

– Мальчик, такие блондинки уже не для тебя, – голосом дядь-Юры напомнил себе Артем.

А как иначе она должна была себя вести? Как вообще должен себя вести умный человек, совершивший два убийства?

Вот этого-то Артем и не знал.

Он стал искать сравнения.

Как должен себя вести человек, пристреливший, скажем, бешеного пса? Нет, не то… За бешеным псом охотятся все – просто кому-то удается нажать на спуск первым.

Больше всего логика Ольги походила на логику… ассенизатора. Все проходят мимо выгребной ямы, отворачиваясь и затыкая носы. Но однажды ночью приезжает машина, наводит порядок и до рассвета уезжает. Через несколько дней запах становится трудноуловимым. И никому даже в голову не приходит отыскать ассенизатора, чтобы сказать ему спасибо и посмотреть в его прекрасные глаза. Еще и потому, что человек, несущий такую службу, сам порядком провонял…

Нет, не то!..

Но – что же?..

Артем понимал, что человек, убивший собственноручно двух других, достоин всяческого осуждения. Но судить не мог – да и кто смог бы? Пожалуй, только человек, никогда в жизни не знавший любви и утраты? И сам он разве не шел с оружием в руке расплатиться за Алешина? Ведь шел же! И выстрелил бы! И избавил мир от подлецов, которые вот так, а не иначе, убирают свидетелей своих грязных дел.

Стало быть, сам бы при возможности стал ассенизатором…

А если нет – то ощущал бы себя по уши в дерьме…

Аргошка обошел комнату – ему тоже чего-то тут недоставало. Положил голову на хозяйские колени.

– Ладно, ладно, – сказал ему Артем. – Будем надеяться, что Мезенцевым займется не следователь Лович, а какой-нибудь другой бультерьер. Будем надеяться, что никто не свяжет эти два дела одной веревочкой… Будем надеяться…

Рига, 2000