Текст книги "Пробуждение. Полдень. Том 5"

Обернувшись к причине своего испуга, мужчина увидел Элену, щеки которой порозовели. Женщина торопливо нагнулась, чтобы поднять оброненные записи.

– Прости меня, Лео. – виновато сказала Элена. – Я не собиралась тебя пугать.

Кулагин выдохнул и покачал головой:

– Это ты меня прости, Элена. Я… задумался. И чертовски устал.

Доктор Сальвадор протянула ему стопку собранных бумаг и вновь улыбнулась:

– Может, стоит отдохнуть немного?

Ученый бросил взгляд в сторону откровенно скучающих военных, сидевших у входа в отсек с камерами:

– Полковник требует результатов, Элена…

– Да к черту его. Уставший ты вряд ли сможешь предоставить ему результаты. – наклонила голову на бок женщина. – Иди, поспи немного.

Кулагин спорить не стал. Кратко кивнув ей, он тяжело поднялся из-за стола и направился восвояси, надеясь лишь на то, что успеет добраться до своей жилой комнаты и не задремать где-то по пути.

Элена же положила бумаги на стол и задумалась. Одной ей не дадут нанести визит к Марьяне, но женщина ее заинтересовала. Что-то в том, как она держалась было странным – то ли она уже не раз подвергалась подобному заключению, то ли уже знала как сбежать и лишь ждала подходящего момента.

Ученая не винила воительницу за желание сбежать. В конце концов, полковник Уолкер поступил очень подло, схватив их – да еще и во время мирных переговоров – для своих личных целей. Что он планировал – Элена не знала. Да и не хотела знать, подозревая, что военный, как всегда, жаждал власти. С ним и раньше не было приятно вести дела, а уж теперь он стал и вовсе невыносимым.

Доктор Сальвадор села за стол и перелистала поднятые с пола бумаги. Несколько отчетов перемешались, и следующие несколько минут Элена разбирала их по соответствующим папкам. Это несколько отвлекло ее от мыслей об усталости и поведении полковника Уолкера. Но стоило ей завершить сортировку, как ее разум вновь вернулся к тому, что мог планировать полковник. Его приказы были краткими и четкими – полное обследование женщины, а при необходимости – и вскрытие тела для глубинных проб внутренних органов и влияния на человеческое тело любых внешних факторов, которым могла быть подвержена Марьяна, пока выживала на поверхности.

По поводу мужчины – Андрея – его приказ был гораздо более жестким. Держать в камере без еды, пока военные не решат начать допрос. Если женщиной они могли пренебречь, то Андрея они решили оставить на потом.

Все это не нравилось Элене. Она была уверена, что и Кулагин был против такого отношения к асгардцам, но сделать они ничего не могли – приказы сопровождались выделенными в лабораторию дополнительными военными, которые следили за пленными и были готовы к любому развороту событий.

* * *

Лин, наконец, умудрилась перехватить отца в офисе. Проигнорировав попытавшегося остановить ее помощника, она прошла мимо парня и хлопнула перед его лицом дверью, встав перед отцом с очень серьезным выражением на лице.

– Нам надо поговорить, папа! – сказала жестко девушка.

Шнайдер жестом отмахнулся от сунувшегося в приоткрывшуюся дверь помощника и тот молча ретировался, не желая попасть под горячую руку – как своего начальника, так и его дочери.

– Присаживайся, Лин. – постарался звучать спокойно мужчина.

Его дочь мотнула головой и скрестила руки на груди:

– Где Марьяна с Андреем? – напрямую спросила его она.

Этот вопрос застал политика врасплох, и на несколько секунд это отразилось на его лице. Ничего не понимающий, Виктор откинулся на спинку кресла и внимательно изучил свою дочь взглядом.

– В смысле? – спросил он. – Они же были на переговорах с нашими исследователями…

– Именно! А после этого их забрал Уолкер и больше их никто не видел! – фыркнула Лин. – Что происходит, черт вас всех подери?

Шнайдер нахмурился и отвел взгляд, задумавшись о том, что могло произойти с двумя людьми ярла Бьорна в пределах бункера.

– И ты уверена, что они не сбежали куда-то после того, как вышли из бункера? – поинтересовался он, вновь встретив недовольный взгляд дочери.

– Бьорну и его людям незачем врать. Они их не видели. И из всего бункера последний, кто видел Андрея с Марьяной – был Питерсон. Он сообщил, что их забрал на разговор Уолкер. И все. Больше их никто не видел. Я опросила всех в бункере, кто соблаговолил ответить мне на мои вопросы. Единственные, кто держат языки за зубами – это верные псы Уолкера!

– Лин…

– Перестань, папа! Рассказывай, что задумал этот старый маразматик с его параноиками-псами! Почему они держат Марьяну с Андреем? Где они, черт тебя подери?

– Я тебе честно говорю – я не знаю ничего об этом. Я был уверен, что их давно сопроводили к выходу…

– Хватит врать, папа! Уж мне-то ты можешь сказать что вы задумали? – Лин уперлась руками о стол отца, нависнув над ним.

– Я говорю правду, Лин. Я не знаю что задумал полковник…

– Тогда узнай! Бьорн и остальные асгардцы уже на нервах из-за пропавших соратников. Мы хотели мира, а это происшествие может перечеркнуть все, чего ты добивался!

Шнайдер бросил взгляд на подписанный мирный договор, копию которого он взял на хранение, и внезапно подумал о том, чем может грозить выходка полковника, если он и вправду захватил в плен двух людей Бьорна.

– Ты уверена, что Уолкер был последним, с кем их видели? – политик встретился с дочерью взглядом.

– Да!

Мужчина задумчиво почесал подбородок и некоторое время молчал, а потом тихо обратился к Лин вновь:

– Ты разговаривала с Кулагиным?

Девушка опешила немного от такого вопроса – в лабораторию она не заходила, предпочитая не беспокоить ученых и ассистентов на рабочих местах и ловить их в коридорах или кафетерии. Но вот двоих ученых она так и не опросила – Леонарда Кулагина и Элену Сальвадор.

– Нет, они с Сальвадор все эти дни безумно заняты. – покачала головой Лин.

Шнайдер оторвал от блокнота с гербовой печатью на листах один из листочков и быстро написал на нем что-то, а потом протянул его дочери:

– Разрешение оторвать Кулагина от работы на некоторое время. Спроси его, возможно, он что-то знает. На счет Сальвадор я не уверен. Если полковник что-то задумал, то ученые могут знать об этом, и эта бумага позволит тебе расспросить их от моего имени. Пользуйся этим аккуратно.

Девушка кивнула, забрав листок.

– И будь осторожна. Я постараюсь узнать по своим каналам что задумал полковник. Поговорим позже и решим, что делать…

Лин сунула листок в карман и, кивнув, направилась прочь.

Шнайдер проводил ее настороженным взглядом и, стоило двери закрыться за ней, закрыл лицо руками.

* * *

Марьяна вновь отказалась от еды. Накапливаемое внутри напряжение рвалось наружу, и женщина, наконец, поддалась этому, принимаясь за простые упражнения, которые могли помочь ей успокоиться. Лишенная привычного простора движений, она сначала сделала небольшую разминку, а потом начала делать отжимания, считая про себя.

Дойдя до полсотни, она поднялась и несколько минут шагала по камере, пока ее разум вернулся к тревожащим ее мыслям.

В какой-то момент она почувствовала, как ее разум завертело в вихре тревог и накатывающего на нее страха, и она рухнула на койку, сжимая голову руками и стараясь не дать волю слезам и крикам гнева. Несколько долгих минут она сидела неподвижно, пока прорвавшийся через ее самоконтроль гнев не вырвался наружу.

Подскочив на ноги, она с яростью ударила ногой по койке.

Раздавшийся грохот показался женщине настолько оглушающим, что она пнула койку еще раз, только лишь по причине своего раздражения.

В коридоре за дверью раздались торопливые шаги и кто-то остановился у самой двери.

– Угомонись! – рявкнул знакомый голос грубого военного.

Марьяна в два широких шага оказалась у двери и со всей силы пнула по ней вместо ответа.

Пару мгновений стояла тишина, а потом задвижка скрипнула и дверь распахнулась. Марьяна увидела перекошенное гневом лицо военного, направившего на нее дуло автомата.

– Угомонись, или получишь пулю в лоб. – прорычал он.

Эти слова вызвали у Марьяны внезапный приступ смеха, и она расставила руки в стороны, приглашая мужчину воплотить свою угрозу.

Военный скрипнул зубами, дернул головой и рывком закрыл дверь вновь, тут же закрыв ее.

– Угомонись, сука. – ударил кулаком по двери он и направился прочь.

Позади него раздавался громкий, веселый смех Валькирии.

* * *

Андрей расслышал странный грохот, раздавшийся неподалеку, и поднялся на ноги, медленно шагнув к двери и прислушиваясь. Грохот повторился вновь, и по коридору кто-то торопливо прошагал к одной из камер. Рявкнул солдат, но ответом ему послужил удар по железной двери. Затем скрипнула задвижка, и военный отдал приказ более громко.

Прозвучавший из-за двери смех заставил Андрея похолодеть – он прекрасно знал этот смех, не раз слышав его раньше.

По крайней мере, Марьяна была близко. Но во что она вляпалась своей выходкой – он не знал, и потому припал к двери, старательно вслушиваясь в происходящее.

Хлопнула дверь, и военный ударил по железу, отдавая приказ еще раз, добавив ругательство. Потом шаги охранника удалились, но звучавший из камеры неподалеку смех продолжал литься какое-то время, пока Марьяна не успокоилась.

Закрыв глаза и прижав лоб к двери, Андрей сдержал в себе желание замолотить по двери, чтобы взбешенный охранник не вернулся к нему. Мужчина знал, что с ним он не будет столь беспечным и не станет открывать камеру.

Где-то рядом взвыл кто-то еще, и Андрей нахмурился, снова прислушиваясь. Звук доносился с противоположной от камеры Марьяны стороны и явно принадлежал мужчине. Приглушенный, полный безумия вой звучал недолго, и вскоре затих.

Что-то в этом настораживало даже больше того факта, что Уолкер схватил их с Марьяной в плен. Неужели в камерах держали еще кого-то?

* * *

Леонард Кулагин подскочил от громкого стука по двери его комнаты. Потерев заспанные глаза, он понял, что кто бы ни стоял за дверью – терпением они явно не отличались. Поэтому ученый торопливо обулся и направился к двери, недовольный тем, что ему не дали выспаться перед работой.

Но стоило ему открыть дверь, как весь его гнев куда-то испарился – на пороге стоял полковник Уолкер.

– С добрым утром, доктор. – холодно поприветствовал ученого военный.

– Здравствуйте, полковник. – прочистив горло, отозвался ученый, принимаясь поправлять мятую после сна одежду.

– Сегодня у вас важный день, доктор. Я отправлю к вам первого испытуемого для сыворотки. Будьте добры предоставить мне результаты тестирования к вечеру.

Кулагин немного опешил от этих слов, но сдержанно кивнул и провел рукой по волосам, приглаживая их.

– Конечно. – голос подвел его и прозвучал сдавленно.

– Не тяните. Мне необходимы результаты! – полковник явно сдерживал приказной тон, но тот все равно пробился сквозь спокойную речь военного.

Уолкер кивнул и направился прочь.

– Результаты, доктор! – повторил он, не оборачиваясь.

Кулагин тяжело вздохнул и медленно закрыл дверь. Чтобы умыться и привести себя в порядок ему потребовалось больше времени, чем обычно. Но когда он, наконец, вышел, направляясь в кафетерий, чтобы перехватить быстрый завтрак и чашку кофе, он чувствовал себя гораздо лучше, чем после визита полковника.

В лабораторию Леонард дошел уже в приподнятом настроении, готовый приступить к дальнейшим исследованиям.

Однако, стоило Кулагину увидеть Уолкера, беседующего с Эленой, которая выглядела бледной и затравленной, его хорошее настроение улетучилось мгновенно. Сковавшее его тело напряжение заставило ученого замереть на пару секунд в дверях, но он быстро собрался с силами и направился прямо к ним.

Элена что-то объясняла полковнику, держась за левое запястье, и Леонард отметил пару капель крови на ее пальце, хотя повреждений видно не было. Приблизившись к ним, Кулагин отметил дернувшуюся бровь Уолкера, кивком поприветствовавшего его.

Наконец, Элена замолкла и бросила обеспокоенный взгляд на Леонарда, сглотнув ком, застрявший в горле.

– Что ж… – тихо, но угрожающе прозвучал голос полковника. – Мне ясно, что именно вы взяли на себя инициативу, по результатам которой наш дорогой доктор Кулагин встал на ноги после полученного им ранения. Я рад, что ваше открытие послужило продвижению исследований, доктор Сальвадор.

– Я… – тихо и чуть хрипло произнесла Элена, но тут же замолкла.

Кулагин расправил плечи и встретил безразличный взгляд Уолкера:

– Я просил Элену сокрыть этот факт, полковник.

– И я уважаю это, доктор. Однако, теперь нет нужды скрывать подобные прорывы в ваших исследованиях. – полковник хмыкнул. – Я привел вам первого испытуемого для вашей… сыворотки.

Он указал жестом на стоявшего у дальней стены парня.

– Хорошо. – Кулагин глянул на Элену. – Доктор Сальвадор, будьте добры, проведите общий медосмотр.

– Конечно, доктор Кулагин. – Элена изобразила натянутую улыбку и торопливо направилась к парню.

Леонард проводил ее взглядом, а потом посмотрел на полковника:

– Парня осмотрим и введем экспериментальную дозу сыворотки. Он останется под нашим наблюдением следующие несколько дней.

Полковник Уолкер хмыкнул и кивнул, а потом пригладил волосы и повернулся к выходу:

– Не забудьте про женщину.

– Нам необходимо больше времени. Она не позволит…

Полковник поднял руку, жестом прерывая ученого, и покачал головой:

– Если она не сотрудничает, заставьте. Если не можете, то мои парни помогут вам и силой приволокут ее к операционному столу, если нужно. Они выполняют мои приказы, но подчиняются и вам. Пользуйтесь.

Без лишних слов полковник направился прочь, оставив потерявшего дар речи Кулагина одного.

Леонард ощутил, как подкосились его ноги и шагнул к столу, чтобы схватиться за его край, и не осесть на пол из-за внезапно накатившей на него слабости. Медленно опустившись на кресло рядом, он уперся локтем в стол и закрыл ладонью глаза, скрывая ото всех в лаборатории тот страх, что мог быть заметен в его взгляде.

– Доктор Кулагин? – раздалось совсем рядом.

– Что? – Леонард дернулся, внезапно злой на то, что его оторвали от попытки успокоиться.

Он увидел стоявшую перед ним Лин и что-то в ее уверенном взгляде показалось ему странным. Раньше она смотрела на него более мягко и уважительно.

Девушка молча протянула ученому листок, и тот схватил его, быстро пробежавшись по написанному там письму от Шнайдера. Закончив, Кулагин вздохнул, оглянулся, высматривая где находились люди, работающие в лаборатории. Его взгляд задержался на Элене, производящей общий осмотр парня, которого им предоставил полковник, а потом на двух охранниках, скучающих на креслах у прохода, ведущего к камерам.

– Не здесь… – тихо сказал Лин ученый, поднимаясь. – За мной.

Он махнул ей, и девушка последовала за Кулагиным, минуя рабочие станции и столы, где корпели над разнообразными данными ученые и ассистенты. Пройдя сквозь дверь, ведущую в одно из помещений лаборатории – на данный момент пустующее – Кулагин закрыл за ними дверь и прошел к операционному столу, расположенному в центре.

– Итак… – он встретил взгляд Лин. – Что ты хотела спросить?

Девушка скрестила руки на груди, гордо вскинув голову, чтобы казаться более уверенной, чем она была на самом деле:

– Марьяна и Андрей пропали. В последний раз их видели в бункере, их позвал на разговор полковник Уолкер. – голос девушки звучал спокойно, но тихо, чтобы никто не мог подслушать их разговора.

На лице Кулагина отразилась волна страха, и ученый бросил взгляд в сторону двери.

– Да, я в курсе… – тихо ответил ученый.

– Вы знаете где они? Бьорн и его люди уже подозревают неладное. Это может подорвать сотрудничество между Асгардом и Эдемом.

– Знаю… – с губ Кулагина слетел очень тяжелый вздох, и он заметил, как девушка дрогнула, опустив руки. – Они задержаны.

– Но почему? – ошарашенная, Лин не знала что и думать.

– Полковнику нужна информация. О том, что в поселении, что может быть опасным… и не подверглись ли выжившие влиянию внешних факторов, о которых нам неизвестно. Андрея держат для допроса. А Марьяна… мы обследуем ее.

– Где они?

– Они… – Леонард помедлил. – В лаборатории. В камерах содержания…

– Отпустите их немедленно! – Лин сжала руки в кулаки.

– Я не могу… как бы мне ни хотелось… – мотнул головой мужчина. – Полковник снимет с меня шкуру за это.

– Вы трус, доктор! – фыркнула девушка. – Как же я в вас ошибалась!

Она развернулась и стремительно вышла.

– Ты даже не представляешь себе насколько ты права, девочка… – прошептал поникший ученый.

* * *

Бьорн перенес основной лагерь на улицу под один из козырьков. Несколько воинов были инструктированы держать лошадей наготове – что-то подсказывало ярлу, что в случае необходимости, им придется быстро покинуть это место.

Коджин, Хайнрих и Скальд дежурили в их первоначальном лагере. Музыкант отказался от своей гитары, упаковав ее в чехол и закрепив на седле своего коня, и держал лук при себе, готовый в любой момент спустить стрелу в любого, кто станет ему противником.

Японец больше медитировал, но казался более собранным, чем ранее, и меньше предавался ленивой рутине. Хайнрих, чаще всего стоявший на дозоре, стал внимательнее смотреть в сторону бункера.

Никто не расслаблялся и не расставался со своим оружием, хотя буквально пару дней назад среди них царил совершенно иной настрой.

Сам ярл продолжал сидеть на своем месте у костра и наблюдал за ведущей в бункер темной аркой. Говорил он мало, да и его люди тоже по большей части молчали, слишком напряженные из-за долгого ожидания.

Но, наконец, в арке показалась Лин. За ее спиной шагали два сопровождающих, державших автоматы, но девушка махнула им оставаться у входа, а сама приблизилась к северянам. Вид у нее был напряженный и немного суровый, что разительно отличалось от той веселой девушки, которую мужчины видели еще в своем поселении.

Бьорн поприветствовал ее сдержанным кивком и жестом пригласил ее сесть рядом. Лин села напротив ярла и глубоко вздохнула, прежде чем заговорить:

– Я выяснила, куда подевались Марьяна и Андрей. – сказала она очень тихо, чтобы их не расслышали военные. – Полковник Уолкер задержал их.

Предводитель асгардцев нахмурился и едва заметным жестом успокоил напрягшихся мужчин, прислушивающихся к их разговору.

– Причины? – тихо спросил Бьорн, не сводя взгляда с лица Лин.

Девушка нервно поправила выбившийся из хвоста локон волос и сглотнула:

– Он задумал что-то. Что именно, мне неизвестно. Однако, я точно знаю, что ваших людей ждет допрос. По крайней мере, Андрея…

– А Марьяну? – одними губами спросил Илья, чуть придвинувшись.

– Марьяну обследуют ученые в лаборатории. – Лин бросила взгляд на Скальда. – Что именно с ней там делают, я не знаю.

Девушка заметила, как заиграли желваки на лице музыканта, и отвернулась, вновь встретив жесткий взгляд Бьорна.

– Ответь мне сейчас предельно честно… – почти рычащим шепотом начал ярл. – Сколько людей в бункере?

– Около ста восьмидесяти. Но бояться вам стоит лишь военных. – Лин сделала незаметный жест за спину.

– Сколько вооруженных?

– Сорок пять, насколько мне известно.

– Оружие?

– Почти у всех автоматы и пистолеты. Не знаю сколько в их распоряжении патронов.

Бьорн задумался, погладив свою бороду, а потом наклонил голову набок:

– Где держат моих людей?

– Насколько мне известно, в лаборатории. Там есть камеры содержания для испытуемых. – Лин отвечала честно, но чувствовала себя очень нервной под его внимательным взглядом.

Она незаметно достала из рукава сложенный в несколько раз листок и положила его перед собой – так, чтобы охранники позади не видели этого.

– Это карта. Если я не вернусь с вашими людьми в течение следующих двух дней… освободите их. – тихо, но серьезно сказала девушка.