Текст книги "Опасная любовь"

Глава пятая

Генри подвел ее к их столику, усадил на стул, налил минералки и, дождавшись, когда она залпом ее выпьет, озадаченно спросил:

– Что с тобой, дорогая? Ты сама не своя.

Элис растянула губы в натужной улыбке и покачала головой.

– Со мной все в порядке.

Он недоверчиво на нее взглянул.

– Не хочешь говорить, не надо. Не обидишься, если я приглашу на танец кого-нибудь из милых дам?

Элис знала, что все сотрудники-мужчины их офиса должны приглашать на танец скучающих в одиночестве невостребованных женщин, поэтому только кивнула. Генри ушел выполнять должностные обязанности, а она перевела дух, не смея взглянуть в сторону Чарльза. И всей душой надеясь, что он не посмеет к ней подойти, опасаясь отпора с ее стороны.

Надеялась она зря. Едва откусила кусочек пирожного, заедая стресс, как над головой послышался давно забытый голос:

– Элис, давай потанцуем.

Она хотела отказаться, но крепкая рука обхватила ее запястье и бесцеремонно рванула вверх. Пришлось подняться и пойти с ним на танцпол, устраивать скандал и привлекать к себе внимание Элис категорически не хотела.

В прекрасно сидящем на нем угольно-черном смокинге, высокий, с прямым разворотом широких плеч, Чарльз был очень хорош, и Элис то и дело ловила на себе завистливые взгляды танцующих вокруг дам.

Но ей было страшно до дрожи. Чтобы скрыть свое состояние, она горделиво вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на партнера. К ее изумлению, он смотрел на нее со счастливой улыбкой.

– Я всегда знал, что найду тебя, – сказал он без всякого предисловия, и ее обдало его горячим дыханием с примесью виски. – И очень благодарен Диане Вульф, подсказавшей, где ты можешь быть. – Озадаченно посмотрел на ее холодное лицо и подозрительно прищурился. – Ты мне не рада?

Элис ничего не ответила. Она вспоминала тот, последний их разговор. Все в ней трепетало и вопило об опасности. Хотелось вырваться из его рук и скрыться в безопасном месте. Она повернула голову направо и наткнулась на испытующий взгляд Генри. Как ей захотелось к нему! Надо было сразу во всем ему признаться, а не изображать глуповатую гордячку.

Чарльз наклонился пониже, втянул чуть затрепетавшими ноздрями ее аромат, притянул поближе к себе и нежно признался:

– Вот об этом я и мечтал все последние годы. Что ты рядом со мной. В моих объятиях. И ты не фантом и не мой вымысел. А настоящая женщина из плоти и крови.

– А смысл? – грубовато постаралась привести его в чувство девушка.

– А какой смысл бывает у мужчины и женщины? – с сексуальным намеком протянул он, и его рука переместилась чуть ниже дозволенного.

Элис гневно сверкнула глазами, вызвав у него восхищенный присвист.

– Ух, как ты умеешь! Мои бурные аплодисменты! – Он прижал ее к себе еще плотнее, практически впечатав в свое тело, и ухмыльнулся. – Повтори на бис!

Она беспомощно посмотрела по сторонам. Что ей делать? Не будешь же звать на помощь посреди переполненного народом зала?

Внезапно их пару остановили и прозвучали спасительные слова:

– Смена партнеров! – и Чарльзу ловко всучили миссис Чембер, пораженную столь беспардонным оборотом дела.

Генри быстро отвел Элис подальше от танцующего с навязанной ему партнершей Чарльзом.

– Ты знакома с мистером Ричардсоном? – Хоуп был невесть на что рассержен. Неужели заметил поползновения Чарльза?

Элис не стала скрывать своего с ним давнего знакомства, иначе чем объяснить слишком уж развязное поведение Чарльза?

– Да. – И предваряя опасные вопросы, сказала: – Я с мамой семь лет прожила в поместье его отца, мистера Ника Ричардсона, – напоминать, что полгода назад Диана Вульф об этом говорила, не стала, стыдно.

– Вот как? И в качестве кого? – опасный вопрос все-таки прозвучал.

Элис с тоской посмотрела на выход. Ей не хотелось отвечать на этот вопрос. Говорить, что мать была любовницей мистера Ричардсона, а она сама жила там из милости, не хотелось. После такого отношение к ней из дружеского вполне может измениться на противоположное. Яблоко от яблони и все в том же духе…

Но и врать не стоило, вранье легко разоблачить. Достаточно пары слов того же Чарльза, чтобы все стало ясно. Она не знала, что сказать, чувствуя себя загнанным в ловушку зверьком.

К ее облегчению, музыка смолкла, и на возвышении показался мистер Крафт в сопровождении своей всегдашней свиты. Спрятанный за эстрадой оркестрик оглушительно заиграл туш, и все поспешили занять свои места.

Элис с Генри тоже сели за свой столик, и Элис украдкой взглянула на Ричардсона. Он тоже смотрел на нее и не украдкой, как она, а в упор. Заметив, что она повернулась, Чарльз поднял бокал и отсалютовал ей, тут же его выпив до дна, не отрывая при этом от нее голодного взгляда.

От этого откровенного намека по спине Элис пробежал пугливый холодок, и она стремительно отвернулась, боясь продолжения.

Генри с показным холодным интересом проследил за этой пантомимой. И принял вид отчужденный и несколько даже надменный, пытаясь скрыть досаду и негодование.

Элис нервно вытерла салфеткой враз вспотевшие ладони. Вот и все! Он обо всем догадался. Теперь он станет относится к ней не как к своему другу, а как к девице с подозрительным прошлым. Это было обидно, тем более что она ни в чем не была виновата.

С эстрады звучали напыщенные речи, обещающие процветание не только «АП», но и всем штатам Америки. Элис, как и полагалось, излучала довольство и радость, в нужных местах хлопая вместе со всеми и громко провозглашая здравицу фирме и ее президенту, и одновременно думая только об одном – чтобы это как можно скорее закончилось. Тогда она сможет спрятаться в своей норке и зализать растревоженные раны.

Вечер наконец-то закончился. Генри повез ее домой, сумрачно на нее поглядывая и не говоря ни слова. Она тоже молчала, не желая оправдываться и что-либо объяснять. Если б он хотел что-то выяснить, мог бы и спросить. Но он уже все для себя решил, и вердикт, вынесенный им, явно не в ее пользу. Ну и пусть. Все равно их помолвка искусственная и к действительности никакого отношения не имеет. Похоже, их соглашение себя изжило.

Она невольно вздохнула. Ей было жаль этого чудесного времени, когда они всюду появлялись вместе и изображали влюбленную пару. Ей очень нравилось общество веселого и ни на что не претендующего Генри. Но всему хорошему когда-то наступает конец. Подходит к концу и ее сказка. Хорошо, что в ее жизни она была. И об этом жалеть она никогда не будет.

Элис посмотрела на четкий профиль Генри. Он мрачно наблюдал за дорогой, даже не напевая и не насвистывая, как обычно.

Подъехав к ее дому, он, даже не повернув головы, холодно спросил:

– Тебя проводить или сама дойдешь?

У Элис упало сердце, болезненно трепыхнувшись, но ответила она равнодушно:

– Без проблем. Пока! – и вышла из «Мерседеса», беззвучно захлопнув дверцу.

Она быстро шла к подъезду, не замечая, что Генри с тоской смотрит вслед, сжав руль так, что плотная пластмасса под его ладонью жалобно потрескивает. Он и не предполагал, что способен так ревновать. От Ричардсона и Элис только что искры не летели. И то, что она неравнодушна к этому напыщенному южанину ясно было всем.

От острой боли ныло в груди, и Хоуп внезапно понял, что влюбился. Влюбился всерьез. Эта мысль обескуражила. Но и взбодрила. Он не сдастся! В конце концов, фиктивную помолвку вполне можно сделать настоящей. И для этого он приложит все свои силы.

Придя к себе, Элис переоделась, наскоро приняла душ и набрала номер матери. Та ответила почти сразу, обеспокоенно спросив:

– Привет, дорогая! Что-то случилось? Почему ты звонишь мне так поздно?

Элис спохватилась. Она и не подумала о времени.

– Извини, мама, ты спишь?

– Нет, я смотрю телевизор. Но это неважно. Я включила стоп-канал, досмотрю попозже. Ты чем-то взволнована? – Лиз насторожилась. Дочь не стала бы звонить ей без повода так поздно. И ее дурные предчувствия оправдались.

– Мама, я сегодня встретила Чарльза. Он приехал на юбилей нашей фирмы.

– Чарльза Ричардсона? – уточнила Лиз.

– Конечно! Из-за кого бы я еще стала так волноваться? – Элис поневоле рассердилась. Тяжелый день давал о себе знать.

– Ты слишком нервничаешь, моя дорогая, – рассудительно заметила мать. – Сама подумай, что он может тебе сделать?

Элис попыталась мыслить здраво:

– Ничего. Если только испортить мне жизнь, как уже однажды пытался.

– Он что, снова тебя домогался? – теперь миссис Криспи встревожилась по-настоящему.

– Посреди полного зала он этого сделать не смог. Но при более удобном случае непременно попытается. Он ясно дал мне это понять.

– Не оставайся с ним наедине! Не соглашайся ни на какие контакты, и все будет в норме. Ты знаешь, что его отец умер? – голос Лиз слегка дрогнул.

Элис замерла. Неужели мама до сих пор любит этого непорядочного человека? Немного помолчав, сочувствуя матери, потом тихо сказала:

– Нет. Давно?

Миссис Криспи скорбно вздохнула.

– В прошлом году. Он так и не женился. Теперь наследник всего состояния Чарльз.

– А откуда ты это узнала? Из СМИ?

– Нет. Я не смотрю новости и газет не читаю. Они меня не интересуют. Я встретила миссис Грант, помнишь ее?

– Еще бы мне ее не помнить. Она старательно портила мне жизнь, постоянно намекая на мое недостойное существование. Ну и на твое тоже.

– Именно так. Даже я это видела, хотя в то время ничего дурного замечать не хотела, – нехотя призналась Лиз. – Представь же мое удивление, когда посреди улицы она чуть на грудь мне не кинулась! Я просто в шоке была от ее поведения! – Ее возмущение напомнило Элис, что ее мать настоящая леди из южного штата.

– И с чего это вдруг такая любовь возникла, она объяснила?

– Оказывается, едва мы с тобой уехали, – Элис невольно отметила индифферентное словцо «уехали» вместо истинного «сбежали», – мистер Ричардсон обвинил их в нашем уходе и уволил. Всех, даже тех, чьи деды и прадеды служили в поместье всю свою жизнь. Заявил, что своим недоброжелательством они испортили нашу жизнь, и мы были вынуждены уйти. Из-за них.

Элис скорчила презрительную гримасу.

– Мистер Ричардсон всегда умел найти виноватых. Но, может быть, он внезапно разорился? А слугам нужно было платить и немало.

– Он набрал других, пришлых, – разуверила ее Лиз. – И, что особо печалило миссис Грант, тех, кто ничего не знал о великом прошлом «Изумрудной долины». Она, кстати, заявила, что всегда симпатизировала и мне, и тебе, но не могла этого показать из-за требований корпоративного единства.

– Она хорошо скрывала свою к нам симпатию. И с чего такое покаяние? У нее что, работы не было? Она узнала, что ты жена весьма обеспеченного человека, и надеялась получить место?

– Насчет работы не знаю. Но она попыталась меня шантажировать. – Голос Лиз нехорошо дрогнул.

Дочь прервала ее рассказ стремительным:

– Подожди, не говори. Я сама догадаюсь. Миссис Грант намекнула, что расскажет о твоем неблаговидном прошлом Тому?

– Точно. Она потребовала деньги, а если откажусь, заявила, что выставит меня в самом неприглядном свете перед моим богатым мужем. Мне так хотелось подозвать полисмена, но меня выручил Том. Он подошел и спросил, кто это. Я ответила. И он равнодушным тоном осведомился: «Горничная в поместье твоего бывшего, которая больше всех тебя донимала?» Я подтвердила. И она тут же сдулась, как проткнутый воздушный шарик. Больше я ее не видела. Да и не стремлюсь к этому сомнительному удовольствию.

В памяти Элис промелькнула вся ее невеселая жизнь в поместье «Изумрудная долина».

– Ты не жалеешь о проведенных вместе с мистером Ричардсоном годах, мама? – об этом спрашивать не стоило, но Элис все-таки спросила.

В ответ послышался горестный вздох.

– У меня двойственное чувство, милая. Мне очень хорошо и душевно с Томом. И вместе с тем очень не хватает тех пыла и страсти, что были в наших отношениях с Ником. Тогда я чувствовала себя по-настоящему живой. Страстно любимой. Единственное, за что мне стыдно – то, что тебе там было очень плохо.

– Ну не сказать, чтоб очень плохо, – задумчиво протянула Элис. – Вернее будет – некомфортно. Все-таки отношение окружающих значит очень многое. Если бы не постоянные уколы прислуги и не наглость Чарльза… Я была слишком молода, чтоб сознавать, что означают его оценивающие прищуренные взгляды и принимала их за презрение. Но теперь я понимаю, что это была страсть.

– Да, я тоже это замечала. И как-то даже сказала о своих опасениях Нику. Но он сказал, что я зря паникую, что Чарльз на тебя смотрит как на соперницу, претендующую на его состояние, а не как на соблазнительную девушку.

– Он ошибся, – Элис посмотрела вокруг в поисках воды.

В горле пересохло и от долгого разговора, и от перенесенной встряски. Метнулась на кухню, не выпуская из рук смартфона, налила из тетрапакета в стакан яблочного сока и залпом выпила, слушая слова матери:

– Да. По всем пунктам. Но не думаю, чтоб Чарльз пал столь низко, чтоб стал добиваться взаимности девушки из столь сомнительного рода, как наш. Уверена, ты зря беспокоишься.

– Хорошо, мама, ты меня убедила. Спокойной ночи!

Положив трубку, Элис принялась метаться по комнате. Полы широкого длинного пеньюара летали за ней, как крылья какой-то фантастической бабочки. Слова матери ее отнюдь не успокоили. Мысли перепрыгивали то на отчего-то оскорбленного и обиженного Генри, то на напористого Чарльза, твердо вознамерившегося добиться своего.

Наконец, ее бедные ноги потребовали покоя, и она, не заходя в спальню, упала на софу в гостиной и уснула, укрывшись пледом.

Утром у нее болела затекшая от неудобной позы шея. После интенсивного массажа стало легче, и она пошла на кухню в надежде что-нибудь быстренько перекусить. Но ее ждало разочарование – холодильник был пуст. Да и готовить не хотелось. Зачем тратить время и силы на приготовление еды, когда ее можно просто заказать?

Набрала номер соседнего ресторанчика, попросила доставить стандартный обед – легкий овощной супчик, куриную котлету и салат из зелени. Ужасно хотелось заказать пирожное, чтоб заесть вчерашний стресс, но приходилось следить за фигурой.

Через десять минут раздался звонок домофона.

– Ваш заказ, мэм! – послышался в мембране глуховатый голос.

Элис разрешила вход в подъезд и через минуту зазвонил ее звонок. Она открыла дверь, расплатилась, поблагодарила тут же убежавшего мальчишку и хотела было закрыть дверь, как в нее втиснулся Чарльз.

Она оторопела от подобной бесцеремонности. Не обращая внимания на ее возмущенное лицо, он закрыл за собой дверь и нахально произнес:

– Привет! Ждала? – в это же время проводя костяшками пальцев по ее щеке.

У нее появилось непреодолимое желание размазать полученную еду по его физиономии, украсив его помидорами и салатной зеленью, но для этого нужно было срочно распаковать полученный контейнер.

Не тратя времени на пустые препирательства, побежала на кухню. Схватила нож и принялась яростно кромсать пластиковую упаковку.

Зашедший следом за ней Ричардсон удивленно приподнял бровь.

– Что это с тобой? Ты так голодна? Может быть, мы лучше сходим в ресторан?

– Я тебе сейчас устрою ресторан! Ты у меня навек разучишься вламываться в чужие квартиры без приглашения! – яростно пообещала она и схватила первое, что распаковалось – судок с горячим супом.

Суп было жаль, но не настолько, чтоб отказаться от своего намерения. Развернувшись, она плеснула им в стоящего рядом Чарльза. Он отшатнулся, и большая часть супа попала на стену.

– С ума сошла! – не обращая внимания на вымокший рукав и висевшие на нем картошку и овощи, он схватил ее за руки и болезненно стиснул. – Что это с тобой?

– А это у меня от радости, гость дорогой! И учти, я в любом случае заявлю в полицию о твоем насильственном проникновении в мою квартиру!

Он рассмеялся, с каким-то непонятным ей восторгом глядя на ее раскрасневшееся лицо. Потом быстро поцеловал и повлек в комнату. Мельком глянув на удобную гостиную, с намеком произнес:

– Тебе здесь не тесно после просторов «Изумрудной долины»?

– Мне было тесно там! – рявкнула она, стараясь вырваться из его железного захвата. – Руки убери!

К ее удивлению, он усадил ее на диван, сел рядом и выпустил ее ладони. Провел пальцем по ее брови и прошептал:

– Удивительный излом. Такой искушающе-удивленный. Ты вся ходячий соблазн для мужчины.

Элис тряхнула головой, заставляя его убрать палец. Попыталась отодвинуться, но он не дал. Обняв за талию, наклонился к ней и соблазняюще прошептал:

– Не спеши, малышка. Давай поговорим. Вернее, продолжим незаконченный когда-то разговор. Ты в курсе, что теперь я владелец «Изумрудной долины»? И не только ее. Я весьма богатый человек. Многие женщины открыто предлагают мне себя. На любых условиях.

Элис возмущенно дернулась, стремясь вырваться из его железных объятий.

– Вот и выбирал бы из них. Я тебе себя не предлагаю.

– Как знать. Как известно, все зависит от цены. Если ты станешь моей любовницей, я положу на твое имя приличную сумму.

Он ожидал вопроса «какую?», но его не последовало. Элис смотрела на него с непримиримой ненавистью. Помрачнев, он уточнил:

– Миллион тебя устроит? – и внимательно впился в нее глазами, отслеживая малейшую реакцию.

Изогнув красивый рот в неприязненной ухмылке, она отрубила:

– Нет. Я не продаюсь, уж извини. И цены не существует.

Он не смог скрыть своего разочарования.

– Жаль. Я хотел с тобой сойтись по-хорошему, не причиняя вреда ни тебе, ни твоей матери.

Элис насторожилась.

– Интересно, как ты можешь причинить нам вред? Уж скорее это можем сделать мы. Или ты не дорожишь своей репутацией?

– Ты, видимо, не осознаешь ситуации, моя дорогая. – Его лицо закаменело. – Твой отчим, Том Криспи, поставляет продукцию своего завода «Смалпарт» в корпорацию «Америкпрайз», по сути являясь ее подразделением. Но вот контрольный пакет акций «Америкпрайз» у меня, то есть, по сути, я ее владелец. Представляешь, как я могу осложнить его жизнь? Мне ничего не стоит на ближайшем совете директоров настоять об отказе от поставок комплектующих с его завода. И он банкрот, потому что больше ему рынка сбыта не найти – слишком узкая специализация.

Элис помертвела. Какой же он подонок! Уничтожить хорошего человека, чтоб только добиться своего!

– Ты этого не сделаешь! – Она суеверно сложила пальцы крестиком.

– Не сделаю. – Он наклонился в ее сторону и интимно прошептал: – При одном условии: если ты станешь моей.

Элис принялась лихорадочно искать выход. Но голова отказывалась соображать напрочь. Страх парализовал все мысли. Пытаясь выиграть время, она протянула:

– Мне нужно подумать.

– Нет, – категорично отказался он. – Не вижу в этом смысла. Один раз я уже ушел раньше, чем нужно, и как это мне аукнулось, ты в курсе. Говори сейчас – да или нет!

Она вспыхнула:

– Тогда нет! Я не желаю иметь с тобой никаких дел!

Он болезненным жестом потер висок.

– Хорошо. Ты меня убедила. – Он встал перед ней во весь рост и с горечью объявил, ломая себя: – Я женюсь на тебе. Ты станешь-таки хозяйкой «Изумрудной долины», как и хотела все годы нашего знакомства. – Скривив губы, саркастично добавил: – Ты умеешь добиваться своего, дорогая.

Элис подпрыгнула на диване, не веря своим ушам. Придя в себя, яростно закричала, больше не сдерживаясь:

– Ты что, меня вовсе не слышишь? Мне никогда не была нужна эта чертова «Изумрудная долина»! Мне она просто противна! Я не хочу выходить за тебя! Более того, я вовсе не хочу тебя видеть!

Взяв за руки, Ричардсон рывком поднял ее с места, обнял и прорычал, не позволяя вырваться:

– Зато я хочу! И еще как хочу! Я все равно сделаю тебя своей!

Элис вспомнила его презрительное отношение к своей матери.

– Как ты можешь хотеть на мне жениться, когда бабушка моей матери – негритянка. Ты сам предостерегал своего отца от опрометчивой женитьбы.

Он бережно заправил ей за ухо упавшую на глаза прядь волос. Это была ласка, но Элис сердито тряхнула головой, не желая принимать от него даже подобной мелочи. Он снова упрямо поправил локон.

– Тогда я его просто не понимал. А теперь понимаю. В любой лежащей со мной на постели женщине я вижу тебя. И только тебя! Это начинает сводить меня с ума.

Откинув голову, Элис прямо посмотрела в его глаза, пытаясь убедить в правоте своих слов.

– Это просто навязчивая идея. Если бы в тот вечер ты получил желаемое, то давно уже забыл бы обо мне.

– Может быть, да, а может быть, и нет. Но мы можем это проверить прямо сейчас. – И он медленно намотал на руку ее длинные волосы, пугая до оцепенения.

Встряхнувшись, чтоб освободиться от химер прошлого, она сказала себе, что это ее дом, и она не позволит себя в нем запугивать. И у нее есть причина ему отказать!

– У меня уже есть жених. И я его люблю.

Ричардсон издевательски расхохотался.

– Не смеши меня! Все знают, что Генри Хоуп голубой. Для чего понадобился этот глупый фарс с вашей помолвкой, я не знаю, но он явно выгоден вам двоим. Если бы Хоуп испытывал к тебе хотя бы подобие того, что испытываю я, никогда не тянул бы резину столько времени, а немедленно женился! Или хотя бы жил здесь, рядом с тобой.

Элис пожалела, что ничего не рассказала Генри. Он наверняка бы смог ее защитить. Все ее проклятая гордость!

Ричардсон обнял ее за плечи и мирно попросил:

– Не противься, дорогая. Ты же хотела меня, более того – ты любила меня. Я помню, каким нежным взглядом ты смотрела на меня во времена моих визитов в «Изумрудную долину», и приезжал только из-за этих взглядов. Обещаю, ты полюбишь меня снова. Признаю, я вел себя неправильно в ту ночь. Мне не нужно было тебя пугать. Мне нужно было тебя соблазнить. Вот тогда бы были довольны все.

– Мне было всего семнадцать! – голос Элис дрогнул. – О чем ты говоришь?

– У нас на юге это брачный возраст, если ты еще помнишь. И я бы женился на тебе. Со временем.

Последняя фраза показалась Элис форменным издевательством.

– Неправда, этого бы ты никогда не сделал. После этого тебя бы вычеркнули из списков знакомых все соседи. Все знали, кто моя мать.

– Что теперь гадать, сделал бы я это или нет? Я решительнее своего отца, который не посмел жениться на твоей матери, хотя и безмерно ее любил. Ты знаешь, что он умер от тоски по ней?

– Нет, – пораженно шепнула девушка. – Но он говорил, что собирается жениться на другой, достойной его леди.

Ричардсон прикрыл глаза, сожалея.

– Когда твоя мать была с ним рядом, он был уверен, что так будет всегда. А чего не боишься потерять, то и не ценишь. И только когда вы сбежали, он понял, как она ему дорога. Он искал ее несколько лет, решив, что женится, как только найдет. Но когда наконец нашел, она ему решительно отказала. Он проиграл. Жаль, что он сказал мне об этом только перед смертью.

На глаза Элис набежали слезы, но она упрямо возразила:

– Мистер Ричардсон отвратительно относился и к моей маме, и ко мне. Так не относятся к тем, кого любят.

– Вы были слишком близко, – Чарльз попытался объяснить поведение отца. – Он не ожидал, что вы исчезните. Если б он нашел вас сразу, все было бы по-другому.

– Все это печально. Но, честно говоря, я не думаю, чтоб они были счастливы, даже поженившись. Мистер Ричардсон никогда не считал маму своей ровней.

Чарльз надменно подтвердил:

– Они и не были ровней. Так же как и мы с тобой. Но все-таки я на тебе женюсь, невзирая на мнение окружающих. Просто потому, что я мужчина и хочу тебя. Если мне тебя по-другому не достать, что ж, я пожертвую своим реноме. Меня поймут.

Элис вывернулась из-под его рук, оставив в его ладони клок своих волос. Голова заболела, но она не обратила на это внимания. Яростно закричала:

– Ты просто тупой сноб! Почему ради меня тебе придется чем-то жертвовать? У меня престижная работа, я магистр юридических наук, я… – и она замолчала, вдруг осознав, что опустилась до хвастовства. И перед кем?

Он понял ее смущение и, погладив по голове, как малого ребенка, снисходительно пояснил:

– Ты же знаешь, в моем мире ценится только происхождение и богатство. У тебя нет ни того, ни другого. И все-таки я готов на тебе жениться. Хоть сейчас.

– Это слабость. – Подколола она его, надеясь пробудить гордость.

Он покорно согласился:

– Да, признаю. Но я так измучился, что согласен на все, лишь бы ты была моей.

– И надолго ли эта страсть? – она оглянулась в поисках спасения. Может быть, его ударить стулом? Но он отберет его у нее прежде, чем она успеет размахнуться.

Ричардсон предусмотрительно встал между ней и стульями.

– Не знаю. Но она не прошла за минувшие десять лет. Не думаю, что так уж быстро пройдет. Может быть, еще лет через десять.

Элис поморщилась. Что такое десять лет для любящей женщины? Один миг. Хорошо, что ей давно разонравился Чарльз Ричардсон. Его непомерный эгоизм мог бы убить самую пылкую любовь.

– Ну, что ты решила? – нетерпеливо вопросил Чарльз, решительно наступая на нее. – Я больше не могу ждать!

Элис с тоской посмотрела на соседнюю комнату, где лежала ее сумка с телефоном. Как до нее добраться? Тогда она могла хотя бы попытаться позвонить и позвать на помощь. Лучше всего Генри.

Чарльзу надоело ждать. Он схватил ее за плечи, прижал к своем твердому телу и яростно поцеловал.

Элис приготовилась кричать, хотя это было бесполезно, стены в доме звуконепроницаемые.

И тут в гостиную вошел Хоуп.

– Что тут происходит? – его ледяной тон мог бы заморозить все вокруг.

Изумившись, Ричардсон на мгновенье ослабил хватку, и Элис вырвалась из его рук. Метнулась к Генри и встала за ним, благодаря всех богов за неожиданную, но такую своевременную помощь.

Хоуп неодобрительно окинул ее тяжелым взглядом и повернулся к незваному гостю.

– Я жду ответа! – уже с угрозой потребовал он.

Ричардсон хмыкнул. Генри был на пару дюймов его ниже и уже в плечах. Если придется драться, победителем будет явно не Хоуп. И вместо ответа он сделал шаг вперед и попытался свалить его одним мощным ударом в грудь.

Но Генри легко отклонился, уйдя от нокаута, перехватил занесенную над ним руку и резким движением вывернул ее. Ричардсон с болезненным стоном упал на колени.

– Не советую меряться со мной силами, – Хоуп был надменно-спокоен. – Я чемпион штата Нью-Йорк по айкидо. Бокс вам не поможет.

Схватив деморализованного соперника за шкирку, он одним небрежным толчком вытолкнул его сначала из комнаты, а потом вообще выставил из квартиры.

Вернувшись в комнату и брезгливо отряхнув руки, он изучающе осмотрел Элис. Она ждала уничижительных слов, но услышала сочувственное:

– Здорово испугалась?

От неожиданности она всхлипнула, плотина натужной сдержанности прорвалась, и она залилась горькими слезами.

Генри растерялся.

– Ну что ты! Все хорошо! Я же здесь. Тебе ничто больше не угрожает.

Видя, что слова не помогают, он крепко обнял ее и принялся нежно баюкать, как любимое дитя. Элис было стыдно, но слезы бежали не переставая. Она рассердилась на саму себя. Да что же это такое! Она не рыдала, даже когда Чарльз связал и запер ее в том домике, почему же теперь?

– Это просто стресс, – утешающее прошептал ей Генри. – Поплачь, и станет легче.

Как ни странно, но именно это разрешение остановило ее слезы. Она отстранилась от него, решительно вытерла лицо ладонями, не утруждаясь поисками носового платка.

– Извини, что-то я расклеилась, – голос подрагивал. Глубоко вздохнув, чтоб прийти в норму, тихо поблагодарила: – И спасибо тебе за все.

– За все – это за что? – уточнил внимательно наблюдающий за ней Хоуп.

Элис считала, что все понятно без объяснений, но пояснила:

– За хорошее ко мне отношение. И за то, что так вовремя появился.

Похоже, он ждал чего-то другого. Поморщившись, вяло проговорил:

– Я ко всем хорошо отношусь. Ну или почти ко всем. А ты что, не привыкла к доброму к себе отношению?

Элис на минутку задумалась. А ведь она и впрямь не привыкла к тому, чтоб к ней относились по-доброму. Плоды жизни в поместье мистера Ричардсона. И тут до нее дошел смысл слов Генри: она для него такая же, как и все. А чего еще она ждала? Они же договорились…

Решив не отвечать на этот вопрос, перевела разговор на другое:

– Как ты здесь оказался? Откуда у тебя ключ от моей квартиры?

Он хмыкнул, понимая все ее хитрости, но ответил:

– Я несколько раз звонил тебе сначала на сотовый, потом в дверь. Ты не отзывалась. Это для тебя нетипично, и я заволновался. Попросил консьержа открыть мне твою дверь, у него же есть запасные ключи от всех квартир. Он меня знает как твоего жениха, потому я и тут.

Она растерянно улыбнулась.

– Спасибо за хлопоты. Я уже не знала, что делать. На помощь звать было бесполезно.

– Да, Ричардсон явно был настроен идти до конца. Я ему весь кайф обломал, чему изрядно рад. Ты успокоилась?

Всхлипнув по инерции еще раз, Элис согласилась:

– Почти. Он мне и так постоянно в кошмарных снах снился, и теперь еще вот это…

Генри посуровел.

– Так эта попытка не первая?

– Нет. В прошлый раз он меня вообще связал. Если бы не звонок его отца… – ее голос захлебнулся, и она обняла себя за плечи, почувствовав внезапный озноб.

– Это было в его поместье? – В ответ на ее кивок уточнил: – А сколько же тебе тогда было?

– Только-только исполнилось семнадцать.

– Мерзавец! – ему хотелось добавить кое-что поэнергичнее, но он сдержался. – И наверняка заявлял, что это ты его соблазнила?

– Стандартно. Это же все насильники говорят.

– В полицию, конечно, не обращалась?

Поняв, что не может согреться, Элис накинула на себя плед, закутавшись в него как мумия, с головы до ног.

– Какая полиция, что ты? Кто бы нам поверил? Кто мы и кто они? Чарльз бы заявил, что я его соблазнила. С одной целью – чтоб он на мне женился. Это же моя мечта – богатый муж и все с этим связанное. А когда он отказался, то вот тогда я якобы и отправилась искать правды. Нет, в полицию обращаться было бесполезно и бессмысленно. Мы с мамой в ту ночь просто сбежали.

– А сейчас он хотел довершить начатое? – Хоуп почувствовал, как глаза от ярости застилает кровавая пелена. Никогда прежде его не захлестывала такая жажда мести, но теперь он был готов убить Ричардсона. – Что он тебе предлагал?

– Сначала хотел сделать любовницей, потом предложил стать женой.

Генри ошеломленно присвистнул.

– Однако! До чего мужик дошел, черт побери! Он же гордый, как верблюд! Но ты отказала? С чего бы иначе он был таким взбешенным?

– Отказала, – Элис вспомнила об угрозах Ричардсона, и на глаза снова навернулись слезы. – Но он пригрозил разорить моего отчима, которому я очень многим обязана. И я не знаю, что мне делать.

– Мистера Криспи?

– Да, – удивленно подтвердила Элис. Она не помнила, чтобы говорила Генри о нем.

Хоуп отошел к окну и уставился в стену противоположного дома. По фасаду пробегала реклама, освещая стену неверными мерцающими огоньками. Наступило неловкое молчание. И когда Элис уже хотела сказать «не бери в голову, все как-нибудь утрясется», он сквозь зубы проговорил: