Текст книги "Сезон страсти"

Глава 9

– Ну как, жива?

Фелисия позвонила вечером, когда Тайга уже отправили спать.

– Да, вполне. Он оказался даже симпатичным. Может, под этой маской прячется пройдоха и сукин сын, но пока что он мне нравится.

– Пройдоха, конечно. А иначе как бы он добыл тебе целое состояние?

Кейт рассмеялась:

– Тоже верно. Но если бы я думала еще и об этом – вообще бы с ума сошла. А знаешь, Лисия, что в этой истории самое удивительное?

– Знаю. Ты!

– Вот и нет. Удивительно, что после стольких лет одиночества мне было не так и страшно общаться с ним. Мы сидели на кухне, пили кофе, потом читали контракты – как цивилизованные люди!

– Уж не влюбилась ли ты? – предположила Фелисия.

– Ты что! Нет, конечно. Он – вылитый Шляпник из «Алисы в Стране чудес», у него веснушки и морковные волосы. Но дело свое он знает, и вообще – у меня не случился сердечный приступ от разговора с мужчиной!

Фелисия порадовалась за подругу, а потом спросила:

– И что теперь?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что ты теперь станешь делать?

– Ничего особенного. Деньги положу в банк, Тайга отправлю в колледж. Стю предложил купить Берту новую косточку, а себе я приобрету, – она улыбнулась, – розовые тапочки, о которых мы с тобой говорили утром.

– Ты кое-что забыла, милая. – Голос Фелисии был решителен и вместе с тем саркастичен. Кейт был хорошо знаком этот тон. – Как насчет выходов в свет?

– Он сказал, мне не придется появляться на публике.

– Врешь!

– Нет, он, правда, так сказал.

– И не пытался тебя переубедить? – Фелисия была поражена.

– Пытался.

– И?

– Я отказалась.

– Ну и сволочь же ты неблагодарная, Кейт Харпер! Честное слово, будь я твоим агентом – надрала бы я тебе задницу.

– Вот поэтому мой агент – не ты, а он.

– Он так легко сдался?

– Ага. – Кейт по-детски, совсем как Тайг, улыбнулась.

– Да он просто чокнутый.

Или очень, очень умный.

– Может быть. Но главное, я подписала все контракты. Теперь с этим покончено вплоть до следующей книги.

– Ну ты и зануда. – Фелисия ухмыльнулась.

– Почему это я зануда?

– Потому что зануда. Штампуешь книги, не спишь ночами, хлещешь кофе, дымишь как паровоз, а веселиться за тебя другие должны. Ты даже деньги потратить не в состоянии.

– Почему? Потрачу.

– На что? На продукты? Я и говорю – зануда. Все нормальные люди отправились бы в загул. Смоталась бы ты в какой-нибудь приличный город, в Лас-Вегас, в Санта-Барбару, да хоть бы в Кармеле прошлась по магазинам!

– Мне не нужны наряды.

– Конечно, не нужны! Ты же никуда не ходишь!

И почему Кейт чувствует себя виноватой? Зачем ей все это – наряжаться, веселиться, лишь бы ее не считали занудой? Почему нельзя просто писать книги? Впрочем, по магазинам в Кармеле можно и пройтись. Все равно поедет туда к Тому. Ой, кстати, уже завтра!

– Ладно, Лисия. Не буду с тобой спорить, тем более что пора заканчивать разговор.

– Что-то случилось?

– Нет, просто нужно позвонить Тилли.

– Ладно. Пока, милая, – сухо и холодно сказала Фелисия. Неужели обиделась?

Потом Кейт вместе с Тилли строила планы на завтра, а после этого приняла горячую ванну и легла спать. День был трудным, нервным, и почему-то она не чувствовала ни малейшей радости. Никакой гордости за себя, только стыд, будто она сделала что-то не так. Наконец ее сморил сон, а в шесть утра уже зазвенел будильник.

– Опять на работу, мама? – Голос Тайга звучал визгливо, и это раздражало Кейт.

– Да, солнышко. Посидишь с Тилли.

– Не хочу сидеть с Тилли!

– Поработаете в огороде. Повеселитесь. Ешь овсянку.

– Она не хрустящая!

– Перестань, Тайг.

– Фу! На моем тосте жук!

Тайг оттолкнул тост в сторону, и его тут же схватил Берт, довольно причмокнув.

– Черт возьми, Тайг!

Неожиданно глаза мальчика наполнились слезами, и Кейт стало стыдно. Нельзя же так начинать утро! Она раскрыла сыну объятия. Он обнял ее в ответ – не сразу, но обнял.

– Что такое, солнышко? Что-то случилось?

– Я его ненавижу.

– Кого?

– Его.

Это еще что такое?

– Кого, скажи на милость?

Не хватало еще в игры играть.

– Этого дядю… который в том кресле сидел.

– Вчера?

Он кивнул.

– Но мы вместе работаем, милый. Он продает мои книги.

– А мне он не нравится.

– Ну что за глупости!

Тайг пожал плечами. Подъехала машина.

– Не думай о нем. Ладно?

Он снова пожал плечами. Кейт сжала сына в объятиях.

– Я люблю тебя, и только тебя. Вы все поняли, мистер?

Он едва заметно улыбнулся.

– Так что веселись и не забивай себе голову ерундой.

– Ладно.

Он схватил курточку, потрепал по спине Берта и пошел встречать Тилли.

– Пока, мам.

– Пока, милый.

Но когда он ушел, она почувствовала новый прилив раздражения. На что он злится? Ревнует к Стю Вайнбергу? Неудивительно. К ним домой никогда раньше не приходили мужчины. А тут еще и незнакомец. Но Кейт все равно рассердило упрямство Тайга. Почему все чего-то от нее хотят? Тянут ее в разные стороны. А она-то сама чего хочет? Этого Кейт не могла сказать. У нее времени не было задаваться такими вопросами. Нужно идти, если она еще хочет успеть к Тому… хочет к Тому… хочет… Какая нелепая мысль. Кейт, сбитая с толку, так и застыла посреди кухни. Хочет она к нему или нет? Об этом она никогда не думала. Она должна ездить к Тому. Но хочет ли?

Наверное. Конечно. Она схватила сумку, приласкала Берта и вышла из дома, не ответив на телефонный звонок.

Глава 10

Кейт недоумевала. Пообщавшись с Томом два часа, она уже устала до полусмерти. Том был в ужасном настроении. Измучил даже мистера Эрхарда.

– Ну же, милый. Пойдем к пруду?

В волосах Тома уже появилась седина, но лицо по-прежнему оставалось детским – ясным, счастливым. Обычно счастливым. Сегодня оно было по-детски капризным.

– Не хочу к пруду, хочу Вилли.

– Ну, пойдем, поиграем с Вилли.

– Нет, не хочу играть с Вилли.

Кейт сжала губы и на минуту закрыла глаза. Когда она их открыла, на ее лице снова сияла улыбка.

– А хочешь полежать в гамаке?

Том покачал головой. Вид у него был такой, словно он вот-вот расплачется. По большому счету он вел себя совсем как Тайг с утра. Ну, Тайг еще ладно, приревновал ее к Стюарту. А у Тома что случилось? Он ведь может быть таким милым, таким ласковым. Почему сегодня он ведет себя совсем иначе? Мало без него проблем.

– Прости меня, Кейт, – неожиданно сказал он и протянул к ней руки. Будто внезапно все понял. Кейт склонилась к нему, обняла, чувствуя себя виноватой.

– Все хорошо, солнышко. Просто тебе, наверное, не хватает новых игрушек.

Она уже несколько месяцев ничего ему не приво-зила. А до этого привозила игрушки, надоевшие Тайгу. Дарить отцу то, что не нужно сыну… Об этом Кейт не думала. Просто покупала один подарок на двоих – так получалось дешевле. Она крепко обняла Тома и почувствовала, как он прижал ее к себе. На секунду ей очень захотелось его поцеловать. Не как мальчика – как мужчину.

– Мне не нужны игрушки. Мне нужна только ты, Кэти.

Что за странное чувство? Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Но нет, она ошиблась. Мужчины-Тома здесь не было. Только Том-ребенок.

– Я тоже тебя люблю.

Она села рядом с ним на траву, взяла его за руку, и раздражение понемногу начало отступать. Ей захотелось рассказать ему обо всем. О книге, о фильме, обо всех событиях…

– Поиграем в «Бинго»?

Он радостно посмотрел на Кейт, и она устало улыбнулась в ответ, склонив голову набок. Сегодня на ней был мягкий кашемировый свитер цвета лаванды и шерстяная юбка в тон. Все это ей подарил Том вскоре после свадьбы. Когда-то ему нравился этот наряд. Теперь ему было все равно. Он хотел играть в «Бинго».

– Давай?

– Знаешь, солнышко, я так устала! Наверное…

Наверное, хватит на сегодня игр. С Тайгом, с Томом, с самой собой.

– Наверное, мне пора домой.

– Нет, нет! – Он чуть не плакал. О господи, всем от нее что-то надо, и Тому тоже. – Еще рано!

– Да, милый. Но через пару дней я вернусь.

– Не вернешься.

– Вернусь.

Она расправила мягкую юбку и посмотрела на Тома. Вернулся мистер Эрхард, держа под мышкой Вилли и несколько книг.

– Ух ты! Посмотри, что тебе принес мистер Эрхард.

Но Том был печален и обижен.

– Будь умницей, милый. Я скоро вернусь.

Он снова крепко прижал ее к себе, и впервые за долгое время к ней вернулась рвущая сердце тоска. Он был ей так нужен, тот, прежний Том… но сейчас он был не с ней.

– Я тебя люблю, – нежно сказала она, улыбнувшись слишком ярко. Но Том уже не слышал – сжимая в объятиях Вилли, он тянулся к своим книжкам.

Кейт побрела к машине, низко опустив голову, скрестив руки, будто пыталась обнять сама себя – ведь ей так хотелось объятий! Сев за руль, она вздохнула и посмотрела вверх, на деревья. Ну что за глупости! В ее жизни так много хорошего – и Тайг, и в какой-то степени Том, она продала книгу, и по этой книге снимут фильм, а она заключила контракт на три с половиной тысячи долларов – так почему она грустит, как девочка, у которой лопнул воздушный шарик?

– Что за глупости! – сказала она себе, рассмеялась, закурила, завела мотор. Ей внезапно пришла в голову отличная мысль. Такая, что Кейт застыла с хитрой улыбкой на губах, забыв, кто она и зачем сюда приехала. Или, наоборот, вспомнив. Она приехала в Кармель. Шесть с половиной лет она навещала здесь Тома, и ей в голову не приходило проехать еще двенадцать миль до города. Пройтись по магазинам. Зайти в кафе. Прогуляться по главной улице. Посидеть на пляже, отдохнуть, расслабиться. За шесть с половиной лет она выучила эту дорогу вдоль и поперек. И внезапно ей до смерти захотелось в город. Хотя бы просто посмотреть на него… на магазины… на людей… Она взглянула на часы. У нее еще много времени. Сегодня она уложилась всего в два часа. Два часа. Не переставая улыбаться, она отпустила тормоз и свернула влево. В город.

Дорога туда была очаровательной – по бокам росли пальмы, а потом показались маленькие светлые коттеджи. Все было таким незнакомым, и сердце Кейт забилось быстрее. Господи, что она творит? Зачем? Неужели за последние два дня ей захотелось вернуться в мир, где она не была семь лет? Сначала Стю Вайнберг с визитом из Лос-Анджелеса, теперь эта поездка. Все это были мелочи, но они пробили брешь в несокрушимой стене, которую она сама построила. А что потом? Рухнет ли стена, сраженная мощным потоком? Или камень подточат капля за каплей? А если Кейт выйдет из-под самоконтроля? А если… дальше ехать было нельзя. Она свернула с дороги и остановила машину. Ей было трудно дышать, и путь в Кармель из манящего стал пугающим.

– Я… не могу… – Ее голос задрожал, в горле встал ком. Но ей хотелось. Черт возьми, как же ей хотелось. Впервые в жизни ей захотелось увидеть город и его обитателей, посмотреть, как они одеваются, какие носят прически. Стыдно было даже думать о подобной чепухе. Но в деревне, где она жила, все еще носили пучки с начесом и мини-юбки, пережившие свои лучшие времена десять лет назад. А те, кто их носил, пережили свои лучшие времена тридцать лет назад. Вот бы посмотреть на людей, похожих на тех, что она знала когда-то! Но как быть? Она уже совершила немало ошибок. Написала книгу, рассказав в ней всему миру о Томе, о самой себе, о своей жизни. Теперь об этом узнает вся страна. Десятки тысяч экземпляров, да еще фильм… и…

– Чушь собачья! – Широко раскрыв глаза, она посмотрела по сторонам и вновь выехала на дорогу. В конце концов, заработав столько денег, разве она не заслужила провести час в Кармеле? Не сомневаясь больше ни секунды, она решительно нажала на газ. И внезапно чужой мир стал знакомым. По большому счету за все эти годы мало что изменилось. Те же светлые коттеджи, те же изгибы дороги, те же хорошенькие старые домики, а потом – главная улица, деревья и два квартала до пляжа. И в этих двух кварталах – десятки магазинов, роскошных бутиков, ловушек для туристов. Этот мир она оставила шесть лет назад. Гуччи, Гермес, Джордан, Диор, Норрелл, Галанос, Живанши… имена, марки, духи, шарфы, туфли… сворачивая к парковке, она всюду видела приметы большого мира, и он ей нравился. Она была рада, что приехала, и, выходя из машины, широко улыбалась.

Первым ее внимание привлек изысканный кремовый костюм из шелка, выставленный в витрине магазина. Ансамбль завершали персиковая блузка и кремовые туфли без задника, но с тонкой золотой цепочкой вокруг щиколотки. Она вновь почувствовала себя маленькой девочкой в магазине игрушек, которой хочется куклу в чулочках, и куклу в свадебном платье, и медвежонка, и вон ту маленькую люстру, и… она даже хихикнула по-девчачьи, заходя в магазин. Вот и пришла пора сменить поношенный кашемировый свитер и старую юбку. Они служили ей долгие годы. Волосы она стянула пышным узлом. Даже не распустила их ради Тома.

– Мадам?

Владелица магазина была, очевидно, француженка; она смерила Кейт оценивающим взглядом. Это была маленькая, симпатичная блондинка, уже начавшая седеть, одетая в шелковое серое платье; на шее блестела тройная нить жемчуга. Кейт помнила этот район Кармеля – здесь было принято так одеваться. Владельцы магазинов, кафе, местные жители и туристы – все, за исключением разве что богемы, выглядели так, словно прямо сейчас собирались на ужин в ресторан «Максим».

– Чем могу помочь?

– Можно просто посмотреть?

– Да, конечно, – любезно ответила женщина и уткнулась в каталог L’Officiel, лежавший у нее на столе. Кейт вспомнила, как позировала для этого бренда. Тысячу лет назад. А теперь влюбилась в шелковый костюм. Женщина в сером шелковом платье взглянула на Кейт с улыбкой, словно прочитав ее мысли, но не пожелав их озвучивать. Их глаза встретились, и Кейт рассмеялась. В глазах женщины плясали озорные искорки.

– Можно?

– Примерить? Конечно. Мы получили его только что.

– Из Парижа?

– Нет, из Нью-Йорка. Это Халстон.

Халстон. Как долго она не видела таких тканей… не носила таких нарядов… да разве ей это нужно? Да. Сегодня нужно. Она празднует свой успех.

Пока владелица магазина с помощью ассистентки раздевала манекен, Кейт успела сцапать три платья и юбку. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной здесь. А уж когда надела костюм…

Он был словно сшит для Кейт. Ее зеленые глаза засияли, когда она увидела свое отражение. Персиковая блузка прекрасно оттеняла нежную, светлую кожу, придавая ей теплый розоватый оттенок. Костюм приятно облегал тело. Юбка, доходившая до икр, ласкала ноги, длинный пиджак смотрелся женственно и элегантно. Примерив туфли, она почувствовала себя настоящей принцессой, если не королевой. Костюм стоил двести восемьдесят пять долларов, туфли – восемьдесят шесть. Стыд. Позор. Куда, черт возьми, она все это наденет? Именно так она отвечала на все предложения Фелисии подарить ей новый наряд. Куда она в этом пойдет? В супермаркет? Встречать Тайга из школы? Купать Берта?

– Беру. – И она торопливо положила на прилавок костюм, красную шерстяную юбку, блузку из набивной ткани и закрытое черное платье с длинным рукавом. Платье смотрелось солидно и чересчур строго, но в то же время невероятно элегантно. И соблазнительно. Ну что за бред. Соблазнительно? Кого ей соблазнять? Медвежонка Вилли? Что она вообще такое творит? Она только что потратила больше пятисот долларов на вещи, которые в жизни не наденет. Может быть, отправится в этом костюме на выпускной к Тайгу. И то только если он закончит Принстон или Йель. Выписывая чек, она ухмылялась. Да она просто чокнулась! Шальные деньги, обещанные психами из Голливуда и Нью-Йорка, свели с ума и Кейт. Но это было приятное помешательство, и ей оно нравилось. Она даже приобрела крошечный флакончик когда-то любимых духов. И, лишь направляясь к машине с пакетами в руках, заметила, где припарковалась. У отеля, где они с Томом остановились во время последней поездки в Кармель… у их отеля.

– Все прошло, – сказала она тихо, укладывая покупки в багажник. Может быть, пусть там и лежат. Может быть, она продаст их вместе с машиной. Ей все эти наряды не нужны. Но, вспомнив о них, она уже не могла дождаться, когда наконец приедет домой и вновь примерит костюм. И черное платье. Тайг, наверное, решит, что мама спятила. Лучше уж подождать, пока он ляжет спать.

Она ехала домой еще быстрее, чем обычно, и даже не чувствовала себя виноватой. Ведь никто не знал, чем она занималась эти два часа; никто и не узнает. Может быть, она даже повторит. Эта мысль развеселила Кейт еще больше; подъезжая к дому, она смеялась.

С пользой потратив два часа, она добралась как раз вовремя и, припарковав машину, помахала рукой Тилли. Они с Тайгом снова возились в саду, и настроение мальчика явно улучшилось. Он радостно помахал маме и снова погрузился в свое занятие.

– Привет, милый! – Она оставила вещи в багажнике и подошла к сыну, желая поцеловать, но он был чересчур занят. Даже Берт, получив новую косточку, больше ничем не интересовался. Кейт была не прочь побыть одна. Счастливая, она отправилась в дом, где уже ожидало сообщение от Фелисии. Подруга обещала навестить их в выходные.

Она сдержала свое обещание, явившись с тремя бутылками шампанского и целой кучей подарков. Дурацких, смешных, нелепых подарков, чтобы заставить весь рабочий стол Кейт, завалить всю комнату, весь дом. А потом из недр сумки она достала маленькую коробочку в серебряной обертке и протянула Кейт.

– Боже мой, ну хватит! – Кейт смеялась, но лицо Фелисии внезапно посерьезнело, и в глазах была такая нежность… – Да, наверное, тут и впрямь ценный подарок.

– Может быть.

Из-за ленточки серебряной коробочки торчала крошечная открытка. Кейт бережно раскрыла ее, а прочитав, даже прослезилась от умиления.

«Женщине с золотым сердцем. Желаю тебе обрести храбрость!

Трусливый лев, проделав долгий путь, узнал, что он – настоящий храбрец. Все, что ему было нужно, – золотая медаль, напоминавшая об этом. Пусть мой подарок напоминает тебе, что ты не только смелая, но еще талантливая, умная, чудесная и очень-очень любимая.

Добрая Волшебница севера».

– Из страны Оз? – прошептала Кейт, улыбаясь сквозь слезы.

– Можно и так сказать.

Кейт открыла красную бархатную коробочку. Внутри, на голубом шелке, лежали золотые часы с цепочкой. Большие, они подошли бы мужчине, не будь они в форме сердца. Перевернув их, Кейт увидела надпись: «Будь храброй, будь сильной, я тебя люблю».

Застегнув часы на запястье, она крепко обняла Лисию, и та прижала ее к себе так же крепко. Кейт так нужны были объятия, добрые пожелания и слова о том, что все будет хорошо.

– Не знаю, что и сказать…

– Скажи, что будешь умницей и дашь себе шанс. О большем я и мечтать не смею.

Внезапно Кейт захотелось рассказать ей о шопинге в Кармеле, но она сдержалась. Время еще не пришло.

– Постараюсь. Да что там, с такими часами я просто обязана! Спасибо, Лисия. Что бы я без тебя делала?

– Жила бы себе спокойно, и никто бы тебя не мучил. Красота!

– Чушь собачья!

Они смеялись, веселились, Кейт рассказывала о книге, Фелисия – о магазине. Кейт начала ощущать все прелести новой жизни. Лишь в четыре часа ночи они, допив шампанское, разошлись по комнатам, сонно пожелав друг другу спокойной ночи.

Они провели чудесные выходные. Кейт прикрепила часы к любимой футболке. Втроем они устроили отличный пикник, а потом отправились на ранчо Адамса, где на лошадях скакали по холмам. В воскресенье Лисия спала допоздна, а Кейт с Тайгом пошли в церковь; потом все обедали на природе. В пять часов Лисия и не думала возвращаться домой. Она лежала на теплой траве, смотрела в небо, держала за руку Тайга, а свободной рукой отгоняла Берта.

– Кажется, я начинаю понимать, Кейт, почему тебе так нравится эта деревня.

– Хм…

Мысли Кейт витали далеко-далеко. Она улыбнулась подруге.

– Тут так тихо!

Кейт рассмеялась, увидев выражение лица подруги:

– Ты жалуешься или радуешься?

– Сейчас радуюсь. И, честное слово, мне не хочется уезжать. Теперь я не скоро вернусь сюда. Может быть, только через несколько месяцев.

В глазах Кейт мелькнуло странное, незнакомое Фелисии чувство.

– Что-то случилось?

– Да просто думаю.

– О чем?

– Обо всякой ерунде, которая лежит у меня в машине.

– Ну и что? – Фелисию это ничуть не заинтересовало.

– Что ты завтра делаешь, Лисия?

– И не спрашивай. Три важные встречи, мы будем обсуждать все осенние коллекции, а заодно и зимние.

– А потом?

Фелисия занервничала. Чего от нее хочет эта странная женщина?

– Что значит – потом?

– К обеду ты освободишься?

– Да. Тебе что-нибудь от меня нужно?

– Да. – Кейт широко улыбалась, сидя на траве. – Признаюсь, мисс Норман, мне нужно от вас кое-что очень важное.

– И что же?

– Сводите меня пообедать.

– Но я же уезжаю, чучело. – Фелисия села рядом с Кейт, немало удивленная. Что за глупые воскресные разговоры?

– Я знаю. Я поеду с тобой.

– В Сан-Франциско? – Теперь и Фелисия улыбалась, широко и радостно.

Кейт кивнула:

– Да-да.

Фелисия прижала подругу к себе, и они обменялись крепкими объятиями. Тайг с тоской посмотрел на маму:

– А я что буду делать?

– Пообщаешься с Тилли, солнышко. А когда-нибудь я и тебя возьму в Сан-Франциско.

– Да? – Судя по всему, Тайг не испытывал ни малейшей радости по этому поводу, и Кейт оставила их с Фелисией наедине. У нее было столько дел – позвонить Тилли… собрать вещи… целая куча дел. Сан-Франциско! Кейт шесть с половиной лет там не была!

– Аллилуйя! – Радостный крик Фелисии донесся до слуха Кейт, когда она шла в дом с сумками в руках и широкой улыбкой на лице. Решено – завтра она отправляется в город.