Текст книги "Сезон страсти"

Глава 11

После того как утихли бурные восторги, подруги проехали около часа в полной тишине и были уже на полпути к Сан-Франциско, когда Кейт заметила поворот на Кармель. Фелисия тоже его заметила.

– Кейт!

– Что?

В машине было темно, но Фелисии был виден профиль Кейт. За шесть с половиной лет затворничества она совсем не изменилась. Знай Фелисия, что оно затянется так надолго, никогда бы не согласилась помочь подруге с поисками дома.

– Что ты хотела спросить, Лисия? – Кейт чуть заметно улыбнулась.

– Почему ты решила поехать?

– Не могу сказать. Я просто… черт, не знаю, Лисия. Может быть, вся эта история с книгой выбила меня из колеи. Мне было так хорошо здесь, в горах, с ребенком, с собакой, и…

– Чушь!

Кейт пристально посмотрела на подругу:

– Ты мне не веришь?

– Не-а. Я уверена, тебе все это до смерти надоело. Ты никогда не признаешься, но так оно и есть. И правильно! Нельзя же хоронить себя заживо. Твои герои живут полной жизнью, но это вымышленная реальность, и ты это знаешь. Ты молода, Кейт. Тебе нужны приключения, путешествия, успех, наряды, люди, мужчины. Ты слишком рано сдалась. Том прожил яркую жизнь, он умел наслаждаться каждой минутой. Если бы он… стал прежним, он бы не обрадовался, увидев, во что ты превратилась. Ты же не Тилли! Ну вот, у меня вышла целая речь. Я все это говорила и раньше, ты просто не слушала.

Кейт снова улыбнулась в темноте.

– Если бы ты перестала читать мне нотации, – сказала она, – я бы решила, что ты меня больше не любишь. Но, признаюсь честно, может быть, ты права. Может быть, мне и впрямь наскучила моя жизнь. Нет, наскучила – неподходящее слово. Я вполне ею довольна. Просто я… изголодалась по впечатлениям. Хочу увидеть людей. Настоящих людей! Знаешь, что я сделала в пятницу? Поехала к Тому, верно. Только дальше все вышло паршиво, и я, сама не зная почему, укатила в Кармель!

– Ты?

Кейт кивнула. Вид у нее был виноватый, но довольный.

– Ах ты, маленькая негодница. И ни слова мне не сказала! Что же ты делала в Кармеле?

– Тратила бешеные деньги. – Она хихикнула.

Фелисия ухмыльнулась:

– На что? Умираю, как хочу узнать!

– На всякую чепуху. На одежду, которая мне в жизни не понадобится. Даже не знаю, куда во всем этом пойду. Или нет – до сегодняшнего вечера не знала, куда я в этом пойду. Пожалуй, вот зачем я напросилась с тобой в Сан-Франциско. Прогуляться в новых нарядах.

В этих словах была лишь доля шутки. Кейт по-прежнему не знала, зачем поехала. Во всем виноват был маленький демон, поселившийся в ее голове. Это он кричал: «Двигайся! Путешествуй! Веселись! Мечтай! Трать! Живи!»

Внезапно ее отрезвила неожиданная мысль:

– Тебе не кажется, что я очень виновата перед Тайгом?

Глаза Кейт в темноте казались такими огромными, что Фелисия даже испугалась.

– В чем? Что уехала на пару дней? Не глупи. Большинство родителей постоянно так делает. Ему это даже пойдет на пользу.

– Наверное, надо было как-то подготовить его…

– Так, ты что, опять раскисла?

Кейт тихо кивнула и закурила. Фелисия с улыбкой взглянула на нее:

– Готова?

– К чему? – Кейт не сразу поняла, что имеет в виду подруга. Погруженная в свои мысли, Кейт только теперь заметила первые указатели. Они подъезжали.

Да. Она была готова. Они уже проехали мимо аэропорта. Еще две мили спустя кончилась автострада. Кейт улыбалась, но в ее глазах стояли слезы. Она вернулась домой. Неважно, как надолго она уезжала. Очертания стали чуть более неровными, дома – чуть выше, но, в сущности, мало что изменилось. Сан-Франциско – особенный город. Что бы в нем ни происходило, он сохраняет самобытность и красоту. Увидев, как в небо вонзается шпиль Трансамерики, Кейт представила сразу все, о чем долгие годы запрещала себе думать: зеленые улицы Пасифик-Хайтс, маленькие домики в викторианском стиле, летние ночи в яхт-клубе, рассвет в районе Марина, роскошный парк Президио, изгиб Золотых Ворот и все те уголки города, что имели особое значение для них с Томом. Один только вид очертаний города вызвал в ней сотни воспоминаний, уже давным-давно умерших. Теперь она с жадностью воскрешала их в своей памяти. Высунувшись в окно, она вдохнула ночной воздух, и ветер взъерошил ей волосы.

– Как холодно! Должно быть, туман.

Фелисия улыбнулась и ничего не ответила, да Кейт и не хотелось разговаривать. Ей хотелось смотреть, слушать, чувствовать. Они были уже на Франклин-стрит и сейчас направлялись к заливу. В этом городе завораживало все – даже уличное движение. «Ягуары», «Мерседесы» и «Порше», «Фольксвагены» и автофургоны, мотоциклы на бешеной скорости – все смешалось в сплошной яркий поток. Было воскресенье, десять часов вечера.

На Калифорния-стрит Фелисия повернула направо, и спустя квартал выяснилось, что они едут по холмам вслед за фуникулером. Кейт развеселилась:

– Боже мой, Лисия, да ведь я совсем забыла, как люблю этот город! Тут так здорово!

Фелисии захотелось выйти из машины и во все горло закричать: «Победа!» Кейт вернулась! Может быть, навсегда!

На вершине Ноб-Хилла Фелисия осторожно объехала фуникулер, и Кейт затихла, проникнувшись величавой красотой собора, клуба «Пасифик-Юнион», отелей «Фермонт» и «Марк». Когда же машина, прибавив скорость, помчалась по другой стороне холма, по главной улице, к Ферри-Билдингу, Кейт снова не смогла сдержать смех:

– Признайся честно, Лисия, ты нарочно это придумала!

– Что?

– Экскурсию по местным достопримечательностям. Думаешь, я не поняла? Ах ты, негодница!

– Я?

– Да, ты! Но мне нравится твоя идея. Продолжай.

– А что еще ты хочешь посмотреть?

– Даже не знаю.

Желания нахлынули разом, и Кейт никак не могла выбрать определенный маршрут.

– А может, ты голодная?

– Немножко.

– Тогда поужинаем в «Ванесси»?

– В таком виде? – Кейт в ужасе уставилась на свой наряд: голубые джинсы, поношенную красную рубашку, видавшие виды эспадрильи.

– Кто станет на тебя смотреть? Воскресенье, да еще вечер.

– Даже не знаю, Лисия. – Кейт снова занервничала. Они как раз проезжали Карни-стрит в том месте, где эта улица пересекалась с Бродвеем, поражающим своей вульгарностью. Напротив ночного клуба «Финочио» были расклеены рекламные плакаты, гласящие: «Женская борьба, полуголые студентки». «Девственницы, только девственницы», уверяли зазывалы. Легковые и грузовые машины неслись по Бэй-Бридж, и посреди всего этого безумия смело возвышался гламурный ресторан «Энрико», одним из первых начавший предлагать блюда аль фреско. Розовые в цветах мраморные столики, шум, прохожие в ярких одеждах – все это было похоже не столько на Бродвей, сколько на Виа Венето. Довершал иллюзию ресторан «Ванесси» на другой стороне улицы, в равной степени гостеприимный к красивым и некрасивым, к успешным, к тем, кто надеется на успех, и к тем, кто уже ни на что не надеется. Правителям и преступникам, мегерам и матронам, тучным богачам в голубых костюмах, женщинам в шелках и золоте, кудрявой молодежи в джинсах – всем находилось место. Здесь легко было затеряться, легко было найти себя. Кейт и Том любили этот ресторан. Поначалу они сочли его слишком шумным для романтических свиданий, но потом оценили по достоинству. Здесь Том мог хотя бы недолго побыть в покое. Пара автографов, несколько дружеских приветствий и рукопожатий – и всё на этом. Никто не лез к нему с объятиями и поцелуями. Одним словом, «Ванесси».

– Ты идешь? – Фелисия резко припарковала машину у ресторана. Она предпочла бы не оставлять Кейт выбора, но так было бы нечестно. Кейт медлила; ее рука сама потянулась к золотым часам в форме сердца. За храбростью.

– Ну ладно. – Кейт вышла из машины и тут же пришла в ужас от шума. Но даже ей было известно – то, что она посчитала шумом, для Сан-Франциско почти мертвая тишина.

Держась за руки, они направились к ресторану.

– Боишься?

– До смерти!

– Люди постоянно чего-то боятся. Бо́льшую часть времени, процентов девяносто. Помни об этом.

– Но им не нужно прятаться!

Мысль, что ее могут узнать, пугала больше всего. Этот страх был с ней всегда.

– Тебе тоже не нужно прятаться, Кейт. – Фелисия остановилась и, не отпуская руки подруги, пристально посмотрела ей в глаза. – Ты многое пережила. Но вся эта боль – в прошлом. Оно не имеет значения, это прошлое Тома, а не твое. Ребенок, книга, спокойная жизнь в деревне – вот это твое.

Кейт закрыла глаза, улыбнулась, глубоко вздохнула:

– Хотелось бы в самом деле так чувствовать, Лисия.

– Вот и почувствуй.

– Есть, сэр!

– Ой, заткнись уже! – Фелисии больше не хотелось серьезных разговоров, и она рванула вперед. Кейт хихикнула. С такими длинными, стройными ногами нетрудно добежать до ресторана!

– Я тебя обгоню!

Чуть дыша от бега и хохота, они ворвались в ресторан, метрдотель открыл им дверь, и они поразились тому, какой шум, гвалт и неразбериха стояли в ресторане, невзирая на десять часов вечера. Лавина звуков и запахов накрыла их с головой. У решеток гриля кричали официанты, в баре смеялись посетители, разгорались политические дебаты, вспыхивали романы. Это было потрясающе. Кейт стояла и улыбалась. Для нее все это слилось в приветственный гимн «Добро пожаловать домой».

– Столик на двоих, мисс Норман?

Фелисия кивнула. Официант безо всякого интереса взглянул на Кейт. Он работал здесь недавно. Он ее не знал. И Тома не знал тоже. Только Фелисию. Кейт была для него никто, просто девушка в джинсах и красной рубашке.

Они заняли столик в уголке. В розовом освещении их лица казались совсем юными. Официант подал им меню. Кейт тут же вернула его обратно. Она знала, чего хочет.

– Каннеллони, домашний салат, а на десерт – сабайон.

То есть крем-мусс из яичных желтков и рома.

Фелисия заказала стейк, салат и мартини. Кейт взглянула на часы.

– Что, свидание назначено?

– Нет, просто надо бы позвонить Тилли.

– Она, наверное, спит давно.

Кейт согласно кивнула. Она не позволила бы укорам совести испортить этот восхитительный вечер. Ей было слишком хорошо. И ужин просто замечательный. Потом они немного прогулялись по ярким, узким улицам Норт-Бич. Богемные магазины, кофейни, уличные художники. И надо всем этим – густой запах травки. Все как прежде. Пройдя несколько кварталов, они вернулись к машине Фелисии. Полночь только-только наступила, а Кейт уже начала зевать.

– Считай, что я Золушка.

– Ничего, завтра выспишься.

– Во сколько ты уходишь на работу?

– Не спрашивай. Сама знаешь, как я люблю вставать по утрам.

Кейт зевала всю дорогу до дома – усталость пересилила всю радость возвращения в Сан-Франциско. Кейт с трудом сдерживалась, чтобы не закрыть глаза. Доехав до вершины Телеграф-Хилл, Фелисия нажала какую-то кнопку в машине, и дверь гаража за полквартала отсюда услужливо распахнулась.

– Боже правый, Лисия, ну ты крута!

– Просто забочусь о своей безопасности.

Кейт восхищенно взглянула на дом. Он был еще шикарнее того, где Фелисия жила прежде, когда Кейт только-только уехала из города. На этот раз Фелисия выбрала дом, идеальный для свободного человека. Дорогой, красивый, в тихом районе, с двумя спальнями: из одной – вид на порт, из другой – на залив. Ни уюта, ни душевности, ни малейшего места для детей, зато изящество и роскошь.

– Тебе не нравится? – поинтересовалась Фелисия, заводя машину в гараж.

– Ты что? Кто тебе сказал такое?

– Твое выражение лица. Ну и что? Это ты у нас – мышь деревенская. Я – мышь городская.

– Ладно, ладно, я слишком устала, чтобы спорить. – Кейт хотела ухмыльнуться, но вместо этого снова зевнула. Лифт мгновенно домчал их. Фелисия открыла дверь своей квартиры справа от лифта. Они вошли в прихожую, оклеенную дорогими французскими обоями цвета пыльной розы. Всюду лежали толстые бежевые ковры, на стенах висели пейзажи, по углам стояли две большие пальмы и винтажное английское зеркало. Все было подобрано со вкусом. Вполне в духе Фелисии.

– Мне снять эспадрильи? – В словах Кейт была только доля шутки.

– Засунь себе в задницу свои эспадрильи! Терпеть не могу чистоплюйства, Кейт. Можешь тут хоть по полу кататься.

– Так и сделаю.

Одна только прихожая могла бы служить еще и роскошной спальней. Но Фелисия включила свет, и взгляду Кейт предстала гостиная: желтый шелк, кремовый дамаст, темное дерево. От убранства комнаты перехватывало дыхание, вид из окна завораживал. Не уступала в красоте и столовая: черно-белый мраморный пол, сверкающие хрустальные бра, даже маленький канделябр. Шесть лет назад Фелисия тоже снимала неплохую квартиру, но не настолько шикарную. Стильно, со вкусом, но не ослепительно. Теперь все было иначе. Терраса вокруг дома радовала глаз сочной зеленью. Кейт не сомневалась, это дело рук садовника, а не самой хозяйки.

– Ну как? Жить можно?

– Шутишь? Я в восторге. Когда это ты успела так разбогатеть?

– Да вот как-то получилось. – Фелисия улыбнулась, а потом вздохнула: – Дарить Тайгу машину ты не разрешаешь. Надо же куда-то девать деньги. Вот и результат.

– И какой результат!

– Спасибо, милая. Пойдем, покажу твою комнату.

Фелисия была рада, что Кейт понравилась квартира, однако сама она была бы не прочь переехать. За два с половиной года Фелисии здесь наскучило. Хотелось чего-то нового, еще дороже, еще роскошнее.

Комната для гостей была выдержана в стилистике всего дома – очаровательная, в бело-голубых тонах. Маленький камин с беломраморной облицовкой, письменный стол из Франции, диванчик в викторианском стиле, цветы, выход на террасу.

– Вот возьму и не уеду отсюда, – заявила Кейт, а потом неожиданно расхохоталась.

– Ты чего?

– Представь, что будет, если привезти сюда Тайга. Наш приятель, весь перемазанный ореховым маслом, плюхается на этот диванчик…

– Ладно бы только это… – Фелисия вздрогнула, ужаснувшись таким мыслям, а потом пожала плечами: – Ну, может быть, это и не страшно…

В следующую минуту обе хохотали, как дети. Но при мысли о Тайге Кейт затосковала о нем. Впервые в жизни они расстались на целую ночь. Вдруг ему тоже стало грустно? Вдруг ему приснился кошмар? Вдруг он потерял Вилли? Вдруг…

– Кейт!

– Что?

– Я знаю, о чем ты думаешь. Успокойся. Завтра с ним пообщаешься.

– Завтра я поеду домой. А пока… – она рухнула на кровать, довольно улыбаясь, – можно и повеселиться!

– Добро пожаловать домой!

Фелисия вышла из спальни Кейт и направилась к себе.

– А можно посмотреть на твою комнату? – попросила Кейт и была разочарована. Спальня Фелисии оказалась белой, голой и очень холодной, больше похожей на гостиную.

– А чего ты ожидала? Зеркал на потолке?

– По меньшей мере.

– Может, хочешь выпить?

Но Кейт лишь с улыбкой покачала головой. Она знала, чего хочет. Дождавшись, пока Фелисия, пожелав ей спокойной ночи, закроет за собой дверь, она босиком, в одной ночной рубашке, вышла на террасу. Сквозь густой туман Кейт любовалась заливом, кораблями и Бэй-Бриджем, по которому неслись машины. Она простояла там с полчаса, пока совершенно не продрогла. Ложась спать, она все еще улыбалась.

Глава 12

Когда Кейт проснулась, ее ждали круассаны, кофе и записка от Фелисии:

«Приходи ко мне на работу в полдень.

Устроим шопинг со скидками!

С любовью, Ф.»

Не сказать, чтобы Кейт очень хотелось идти на шопинг со скидками. Во всяком случае, не так сильно, как увидеть город. Ее город. Прогуляться по любимым местам, вновь пережить все счастливые моменты. Вспомнить, как они с Томом, визжа от восторга, неслись к вершине Дивисадеро и ветер с залива трепал им волосы, а потом они ехали вниз, к узкой полоске пляжа, или сворачивали в сторону автострады на Бэй-Бридж. Как они гуляли по мощеным улицам старого города или вдоль по Юнион-стрит, как бродили по набережным, как лакомились креветками на Рыбацкой пристани.

Стоя на полу босиком, она лениво потянулась. Длинные темные волосы, пышной волной падавшие на спину, в солнечном свете отливали красным. Дожидаясь, пока кофе согреется, и глядя в окно – прекрасный вид открывался даже из кухни Фелисии, – Кейт впилась зубами в сочный персик. Едва она успела с ним справиться, зазвонил телефон. Должно быть, Лисия проверяет, как у нее дела.

– Алло?

– Ну, привет. Вот ты и вернулась. – Голос в трубке был мужским.

Сердце Кейт замерло. Кто это?

– Ну… да, – очень тихо ответила она, желая вновь услышать голос.

– И наслаждаешься ленивым утром. Вижу-вижу. И каково это – вернуться? Ты в ступоре?

В ступоре она была сейчас.

– Нет, мне… здесь очень нравится.

Что за тип с ней разговаривает? Казалось, он знает Кейт, но у нее не было ни малейшего понятия о том, кто это такой. Глубокий, завораживающий голос был ей абсолютно незнаком. Она вздрогнула. Будто за ней наблюдал кто-то невидимый.

– Я хотел вчера поужинать с тобой, но тебя не оказалось дома. Как твоя подруга?

Кейт с облегчением выдохнула. Вот в чем дело! Знакомый Фелисии, причем не самый близкий, раз спутал ее голос с голосом Кейт.

– Прошу прощения, но вы ошиблись.

– То есть? – Теперь он смутился. Кейт рассмеялась:

– Я – подруга. То есть я – не Фелисия. Прошу прощения. Не знаю, почему мне показалось, что мы знакомы…

– Потому что я притворился, что это так. – Он тоже развеселился, и смех у него оказался еще приятнее, чем голос. – Я тоже прошу прощения. Так вы – подруга из деревни?

– Мышь деревенская, к вашим услугам.

Было отчего-то весело с ним общаться теперь, когда Кейт поняла – никто за ней не охотится. Это был всего лишь один из многочисленных приятелей Фелисии, которому она рассказала про свою деревенскую подругу.

– Мне впрямь очень стыдно, я не хотела вас запутать. Мы с Фелисией увидимся в обед. Ей что-нибудь передать?

– Передайте, что этот вечер – мой. Я заеду за ней в восемь. Балет начнется в восемь тридцать, а потом ужинаем в «Трейдер Вик». Все это нужно согласовать с мисс Норман.

– Ну, хорошо. – Кейт вновь рассмеялась, а потом неожиданно смутилась. Вдруг это не приятель, а деловой партнер?

– Передам ей, что вы не против.

– Передам ей, что вы звонили.

Он повесил трубку, и только тут Кейт с ужасом поняла, что не спросила его имя. Кошмар! Она просто растерялась. Было так странно вновь говорить с мужчиной – уже второй раз на этой неделе! Но Фелисия, конечно, знает, кто ей звонит. А если нет – пусть отправляется на балет с незнакомцем. Вновь повеселев, Кейт налила себе кофе. Мужчины… Несмотря на долгий целибат, который все еще был ей по душе, ей понравилось играть с ними в игры. Скрываться за телефонной трубкой, общаться со Стю. Сегодня Кейт была в игривом настроении. Улыбаясь, она пошла одеваться.

Вынув из чемодана новые наряды, она окинула их довольным и лукавым взглядом. Черное платье не годилось, оно было слишком нарядным. Красная юбка подойдет гораздо больше. Она взяла с собой и кое-что из старого – серые фланелевые брюки, белую рубашку, мягкий серый свитер шотландской шерсти. Но ей не хотелось все это надевать. Ей хотелось надеть костюм. Шелковый кремовый костюм, персиковую блузку и туфельки с золотой цепочкой вокруг щиколотки. Впору запрыгать от радости.

Через полчаса она стояла у зеркала, любуясь собой, приняв душ, накрасившись, надушившись, нарядившись в изумительный костюм, купленный в Кармеле. Волосы она уложила в элегантную и женственную прическу в стиле «девушек Гибсона», в уши вдела маленькие жемчужные сережки, взятые с собой на всякий случай. И впервые за долгие годы вновь увидела в зеркале модель. Но уже гораздо более взрослую. К тридцати годам она вполне могла бы демонстрировать наряды от кутюр. Но ничего прекраснее кремового костюма она в своей жизни не носила.

Улыбнувшись себе в зеркало, она повернулась на каблучке. Кто эта женщина? Знаменитая писательница, на день заехавшая в Сан-Франциско? Деревенская домохозяйка, мать целого семейства – маленького мальчика, плюшевого мишки и бассет-хаунда по имени Берт? Убитая горем супруга… нет, нет, явно не она. Кто-то похожий на всех и ни на кого. Неужели дама в персиковой блузке в самом деле мама Тайга? Есть ли он на самом деле? Где? В какой стране? Кейт знала одно – сейчас она в Сан-Франциско, и это – настоящее. Возможно ли, чтобы в мире существовало что-то еще?

Она взяла с собой маленькую сумочку в тон костюму, с коралловой застежкой. Когда-то эта сумка принадлежала ее матери. Давным-давно, в прошлой жизни. Теперь это была просто сумка. И просто прекрасный день в прекрасном городе, и куча важных дел. Она прошлась по Телеграф-Хилл, на Вашингтон-сквер поймала такси. Доехала до пункта проката машин, уселась за руль и помчалась: с Бродвея в Пасифик-Хайтс, мимо всех грандиозных зданий, потом – в парк Президио. И обратно. Вверх по Дивисадеро, а потом вниз, широко улыбаясь и радостно визжа. И снова в Президио, и к приморским утесам, чтобы увидеть, как внизу, будто всего в нескольких дюймах, раскинулись рыже-красные Золотые Ворота во всей своей красоте и утесы на другой стороне. От этого зрелища у нее каждый раз перехватывало дыхание, перехватило и сейчас. Она непременно решила привезти сюда Тайга. Он должен увидеть город, где она когда-то жила. Его красоту, фуникулеры, мост, людей, все то, что видела она. Мысль о сыне придала уверенности в том, что решение, принятое накануне, было верным. Сегодня вечером Кейт вернется к сыну. Она нашла ответ на свой вопрос. Она смогла. Она справилась. За ней не охотились фотографы и репортеры. Никому не было до нее дела. Значит, впереди новая эра, наполненная новыми встречами и прогулками по любимым местам. Это счастье Кейт разделит с Тайгом. Она расскажет ему обо всем сегодня вечером.

Ей было хорошо и спокойно. Вернувшись в машину, она поехала вниз, в центр города. Даже это было весело. Она еще помнила времена незадолго до отъезда в деревню, когда одна мысль о городе заставляла дрожать от страха. Ужаса. Куда бы она ни шла, ее охватывала паника, доходящая до клаустрофобии. Беременна, испуганна, одинока… вся ее жизнь тогда рухнула в один миг, и обычный выезд в город становился кошмаром. А теперь это было весело. Занятые люди в костюмах, снующие туда-сюда, кружащие машины, летящие такси, доброжелательный отель Святого Франциска на Юнион-сквер, построенный еще при вдовствующей королеве. Кейт ненадолго остановила машину и улыбнулась. Ничего не изменилось. Мало что изменилось со времен ее детства – что уж говорить о шести годах? Та же площадь в зелени, те же помпезные большие магазины, много-много голубей и алкоголя – все как прежде. Она свернула к ресторану и припарковала машину возле магазина. На секунду ей показалось, что уж здесь точно что-нибудь изменилось, но нет – швейцар все так же услужливо открыл ей дверь.

– Оставите машину здесь, мисс?

– Да, спасибо.

– Вы надолго?

– Я к мисс Норман.

– Хорошо.

Он приятно улыбнулся, когда Кейт отдала ему ключи и доллар. Это было проще и дешевле, чем отправлять машину на стоянку. Что-то он с этого имел. Одному Богу известно, что. Может быть, магазин заключил соглашение со стоянкой через дорогу или с полицейским департаментом, но главное, что машины без проблем возвращались к своим владельцам.

На душе у Кейт было тревожно, когда, распахнув тяжелую стеклянную дверь, она вошла в мраморный зал цвета какао. Заветный зал. Священный зал. Украшения – слева, сумки – справа, отдел мужской одежды, ставший побольше, – тоже справа, но чуть дальше; косметика и парфюм – в небольшом отделе слева. Все то же, абсолютно то же. Перчатки исчезли из продажи, отдел чулок переехал, но, в сущности, ничего не изменилось. Боже, как же здесь прекрасно! Неописуемо. Ни одна женщина не смогла бы устоять перед таким разнообразием товаров. Красные замшевые сумки, черные клатчи из кожи ящериц, пурпурные с золотом пояса, роскошные теплые плащи чудесных пастельных тонов, шарфики от «Ланвин», насыщенный запах парфюма в воздухе… шелковые цветы… замша… атлас… бесконечная цветовая палитра… Казалось, нужно скупить все это великолепие, а иначе красавицей не стать. Женщины умирали от желания приобрести все, к чему прикасались. Кейт могла бы последовать их примеру, но ей больше не хотелось играть в эти игры и к тому же заставлять Фелисию ждать. И потом, в кремовом костюме она и так чувствовала себя королевой.

Лифт ненадолго остановился на втором этаже, затем на третьем. Когда-то здесь для Кейт был дом родной – она сутки напролет демонстрировала наряды, меха, свадебные платья. Через открытую дверь лифта она увидела незнакомые лица, новые лица – никого из своей эпохи. Они повзрослели, как и сама Кейт. Двадцать девять. Неужели это старость?

Лифт остановился на восьмом этаже, и Кейт вышла из кабины. Она не знала, где теперь кабинет Фелисии, поэтому на всякий случай уточнила у швейцара. Кабинет с большими окнами. У директора одного из самых крупных магазинов в Калифорнии должен быть кабинет с большими окнами. По меньшей мере. На входе в аванзал ее остановили две очень модные молодые женщины и мужчина в бледно-голубых замшевых брюках. Кейт улыбнулась троице.

– Да? – прошипел мужчина сквозь плотно сжатые безукоризненные зубы и тонкие губы.

– Я – миссис Харпер. Мисс Норман ждет меня.

Пропустив ее, он мгновенно исчез, и Фелисия вышла навстречу Кейт из огромного белого кабинета. Белизна, стекло и хром. Не слишком уютно, зато изысканно. Судя по всему, белый стал любимым цветом Фелисии.

– Господи! Это не сон! – Фелисия застыла в дверном проеме, изумленно глядя на подругу. Кейт идеально вписалась бы в любой модный показ. Фелисия гордилась ею. И была польщена – к пиджаку Кейт прикрепила золотые часы.

– Я прошла фейс-контроль?

Фелисия закатила глаза и за руку втащила подругу в кабинет. Кейт даже двигаться стала иначе – уверенно, покачивая бедрами. Она была настоящей красоткой и знала это. Фелисии от радости захотелось петь.

– Ты этот костюм купила в Кармеле?

– Ага.

– Выглядишь просто божественно. Всех мужчин завлекла?

– Не-а. – Кейт ухмыльнулась. – Зато тебе звонил некий таинственный незнакомец. Обещал заехать в восемь, отвезти тебя на балет и в «Трейдер Вик».

– Ой, ой. Это Питер.

– Значит, вы знакомы.

– Более-менее.

Более – телесно, менее – духовно. Что тут скажешь? Такова уж была Фелисия. Услышав про ужин, она обрадовалась:

– Хочешь к нам присоединиться?

– Да он в обморок упадет! И вообще, солнышко, мне пора домой.

– Уже? Почему? Что-то случилось? – испугалась Фелисия. – Прямо сейчас?

– Нет, днем. И потом, я столько всего успела! Ты даже не представляешь.

Но Фелисия представляла. Посмотрев в глаза подруги, она сразу все поняла. У Кейт был вид уверенной в себе женщины – впервые за долгие годы.

– Но ведь ты еще вернешься?

Фелисия затаила дыхание. Кейт с улыбкой кивнула:

– С Тайгом. Думаю, ему стоит посмотреть город. Он уже достаточно взрослый. – Она помолчала, а потом улыбнулась еще шире: – Как и я. Наверное.

– Наверное! Как бы не так! Пошли пообедаем.

Она отвела Кейт в новый ресторан на стыке набережных, и они вновь устроили праздничный обед с шампанским. Теперь у них всегда был повод для праздника. Ресторан был роскошный и претенциозный, закрытый для обывателей, больше напоминавший тайный клуб. Столики нужно было заказывать заранее, и было очень важно, кто именно их заказывает. Фелисия помогала ресторану создавать репутацию, приглашая туда знаменитостей. В «Ле Порте» – так назывался ресторан – мисс Норман была уважаемой персоной. Кейт только теперь стала понимать, какую значимость имела подруга.

– Неужели тебя знают все?

Казалось, весь город и все самые интересные мужчины города.

– Только избранные, милая.

Кейт покачала головой и рассмеялась:

– Ты невыносима.

Что ж, и Фелисия повзрослела. Пока Кейт пряталась в глуши, Фелисия строила карьеру. Теперь она стала знаменитостью. Она наделяла особой аурой все, к чему прикасалась. Аурой успеха, богатства и стиля. Обладавшая всеми этими качествами, Фелисия понемногу заработала безупречную репутацию. Глядя на подругу в естественной среде обитания, Кейт зауважала ее еще больше.

– Кстати, ты поговорила с Тилли? – Фелисия задала этот вопрос безо всякой задней мысли, но сердце Кейт чуть не остановилось.

– Она звонила?

– Нет, конечно. Я думала, ты ей позвонишь. – Фелисия уже пожалела, что начала этот разговор.

– Я собиралась, но, когда проснулась, Тайг уже ушел в школу. Я сегодня с ним пообщаюсь. Постараюсь вернуться домой как можно раньше.

– Покажись ему в этом костюме. Не все ж ему любоваться твоими рваными джинсами, детка.

Вид у Фелисии был строгий, и Кейт спорить не стала.

– Вот поэтому я и решила привезти его сюда. Научишь его жизни, тетя Лисия?

– Конечно, солнышко!

Они выпили шампанского, и Фелисия с грустью взглянула на часы.

– Вот, черт, мне пора. Когда, говоришь, ты вернешься?

Нужно было подвести итог сейчас, пока Кейт не передумала.

– Думаю, через месяц. На летних каникулах.

Значит, она в самом деле собралась! Фелисия просияла:

– Господи, Кейт, не могу дождаться, когда ты ему сообщишь!

– Я тоже.